Побочный эффект. Часть 5

«Вот оно что! — Анна Викторовна глянула на качка, с равнодушным видом попивающего зелёный чай. — В этом мире Марк перестал быть мужчиной из-за последствий собачьего гриппа, а не из-за анаболиков, которые в той жизни жрал, не думая о последствиях».

Ольховский сделал глоток коньяка и продолжил:

— Тут кстати пришлись мои почти законченные исследования в области нейрозаписи. Мы научились не только регистрировать излучение мозга в нужном формате, но, главное, добиться обратимости процесса: воспроизводить запись! Таким образом любой человек может испытать гамму ощущений и переживаний — на любую сексуальную тему. Мужчина может испытать то, что чувствует при оргазме женщина, и наоборот. Ресиверы и излучатели нейроволн удалось сделать миниатюрными и удобными. Да вы ими пользуетесь, знаете... На разработку и запуск в серию нейроплеера, — он взял в руки гаджет, похожий на смартфон, — ушло полгода...

— Простите, Дмитрий Олегович, я не совсем понимаю, зачем? — перебила его Деева. — Я хотела сказать, не помню... Зачем это? Нейрозаписи, нейроплееры... нейротеки эти?

— Называйте меня просто Дмитрием, дорогая Анна, хорошо? Я уверен, память восстановится. Главное, как говорится, не думать о белой обезьяне.

Подавшись вперёд к низкому столику, чтобы поставить чашку, Анна перехватила заинтересованный взгляд собеседника. Глубокий вырез платья гипнотизировал: здешняя она пренебрегала бюстгальтером. Несмотря на то, что грудь была упругой и в поддержке не нуждалась, в своей реальности Деева на такое вольнодумство не осмеливалась, хотя в её рациональную голову и приходила шальная мысль появиться перед студенческой аудиторией в соблазнительной одежде, без бюстгальтера и трусиков. Приходила, да, но безжалостно изгонялась. Может быть, напрасно...

Тонкая ткань платья натянулась под тяжестью грудей. Глубокая ложбинка меж ними Ольховского заворожила. Он почувствовал, как член стремительно налился и отяжелел. Нестерпимо захотелось пристроить упругий орган в эту теснину, погонять туда-сюда, касаясь полуоткрытых губ, и обильными струями кончить в рот!

— Э-э-э... Так о чём я?.. — севшим голосом справился доктор физмат наук, отводя заблестевшие глаза от соблазнительной картины.

— Зачем нейротеки и всё прочее, — подсказала Анна. Она всё поняла и с трудом сдержала улыбку: «На Диме собачий грипп не сказался. Да и не мог, ведь на самом деле, мы здесь только что появились!»

— Для лечения психических расстройств... Ну, то есть, изначально исследования велись в этом направлении, но пандемия внесла коррективы, и это открытие сделало меня кем-то вроде Билла Гейтса... Шучу, шучу, — перебил себя учёный, заметив удивление собеседницы, — просто удалось коммерциализовать научный успех на волне интереса к замещению реального секса нейрозаписями чужих ощущений.

— Подумать только... Словно впервые слышу об этом! — сжала ладонями щёки Анна. — Дмитрий... Вы уверены, что память вернётся? Ведь я даже мужа не узнала! Наверное, мне всё-таки следует обратиться к врачу? — она по-женски решила обострить ситуацию и отомстить Ольховскому за его мальчишескую выходку с ампулами.

— Анна, давайте обождём сутки или двое. Случай, конечно, из ряда вон выходящий, но ведь не безнадёжный. А если... если амнезия не пройдёт, я оплачу все расходы по лечению! — Дмитрий разволновался не на шутку: в противном случае его фирме грозили серьёзные неприятности.

— Надеюсь, вы знаете, что говорите. И надеюсь, не откажетесь от своих слов, иначе я разочаруюсь в вас как в мужчине, — понизила градус Деева и перевела стрелки: — Дмитрий, что из себя представляет этот сорок первый? Что за человек?

На ней скрестились удивлённые взгляды обоих мужчин — и Ольховского, и мужа.

— Вы и этого не помните?

Она пожала плечами.

— Милая, — сказал Ложкин и посмотрел на часы, — это же андроид, такой, как вся наша прислуга. А мне пора. Ты со мной или остаёшься?

— А-а... — протянула Анна, — я очень хочу разобраться... в смысле, вспомнить всё. Ты поезжай, конечно... — она помахала ему рукой и обратилась к Ольховскому: — Неужели простой андроид?

— Ну, не совсем простой. Даже совсем не простой, — ответил хозяин фирмы. — Домашние андроиды бесполые. Хотя и похожи на мужчин и женщин. Мало того, что программой не предусмотрена их сексуальная активность, для большей надёжности они лишены половых «органов». То есть, имитация есть, но это простой муляж.

— Боже мой... — Деева была настолько поражена услышанным, что играть ей даже не пришлось. Это было настоящей фантастикой! Хотя, если вдуматься, разве их с Димой приключения с переносом в параллельные реальности не фантастичны?!

Ольховский продолжил:

— Мне удалось оснастить андроидов действующими органами и, более того, доработать и перепрограммировать: они испытывают возбуждение точь-в-точь как люди...

— И оргазм получают? — Деева вспомнила заполнившую её влагалище сперму.

— И эрекция, и оргазм, и эякуляция, и даже сквирт у андроидов-женщин. Всё как у людей!— гордясь своим научным достижением, подтвердил Дмитрий.

— Ну, допустим, далеко не каждая женщина может похвастаться струйным оргазмом, — хмыкнула Анна. — А вот сперма у андроидов, она-то откуда?

— Смежники постарались, биохимики. Эта сперма — белковый продукт вроде искусственной икры: консистенция, цвет, запах, вкус идентичны натуральным, но не несут в себе главного — жизни. Более того, нам удалось создать генератор спермы прямо внутри неутомимого андроида!

— Поразительно! Конечно, подобный монстр может доставить сумасшедшее наслаждение женщине. С таким и впрямь забудешь всё на свете!

— Анна, должен вас предупредить. Эти подробности — не для всех. Потребителей, как вы отметили, удовлетворяет простая реклама. А наши нейродоноры...

— Кто, кто?

— Нейродоноры. Те, кто продаёт нам свои ощущения и переживания. Ну, как вы... Нейродоноры, как и господин Ложкин, убеждены, что мы используем почти обычных андроидов в сочетании с мощным гипнозом. Ну, вспоминаете?

Деева сокрушённо развела руками. И поинтересовалась:

— А зачем такая тайна?

— Нормальная коммерческая и научная тайна. До оформления всего необходимого, чтобы никто в мире не смог отобрать у меня первенство. К тому же, это ноу-хау! Надеюсь, моя монополия продлится достаточно долго.

— А смежники не проболтаются?

— Нет. Я давал им техническое задание на свойства вещества и параметры генератора без привязки к области применения.

— И много у вас андроидов?

— Два.

— Как два? Ваш... э-э-э... оператор, ну, тот, бритоголовый, говорил о сорок первом...

— Сорок первый — это номер действующей версии андроида-мужчины. Женщина-андроид получилась наиболее удачной только с шестьдесят девятой попытки.

— Ого! С женщинами всегда хлопот больше, не так ли? — улыбнулась Деева. — Вы бы им хоть имена дали. Номера — это же как в концлагере...

— Имена зависят от модификации, в которую их трансформируют для использования. Можно изменить внешность, черты лица. И даже цвет кожи.

— Дмитрий Олегович, вы шутите? Как такое возможно? — у Анны округлились глаза.

— Хотите посмотреть? — Ольховский явным образом запал на неё и решил произвести убойное впечатление эффектной демонстрацией. — Пройдём в лабораторию.

Он вызвал бритоголового и приказал подготовить полный цикл трансформаций.

— Для обоих? — уточнил бритоголовый.

— Разумеется. С подключением всех функций и возможностей. Будешь готов, звони.

В ожидании звонка Деева пыталась достучаться до памяти настоящего Ольховского: завела разговор о химии, о Древней Греции, об учёбе в вузе. Но увы, увы... Здешний Дмитрий ничего не помнил о том мире, но интересовался её женскими достоинствами как настоящий в студенческие годы. Его глаза маслено блестели, и бугор на брюках свидетельствовал о буйстве тестостерона. Наливая Анне коньяк, он промахнулся струёй мимо бокала, потому что засмотрелся на эффектную грудь.

Раздался звонок.

— Всё готово? Отлично, мы идём... — начал Ольховский, но тут же перебил сам себя: — Нет. Веди их сюда. Почему не смогу? Главный терминал у меня. Жду.

Как ни старалась Деева скрыть изумление, вид совершенно обычных людей, приведённых бритоголовым, её потряс. Всё-таки она ожидала, что роботы — ну, а что же такое андроид? Человекоподобный механизм, пусть и высокотехнологичный! — имеют заметные отличия от живых мужчин и женщин! Ничего подобного! Люди как люди, разве что глаза как у сильно пьяных... или внезапно разбуженных.

— Потрясающе... — прошептала она.

— Кстати, сорок первый впервые работал с вами. Предыдущие версии такого эффекта ни на вас, ни на других нейродоноров не производили. В какой-то мере это моё достижение! — похвастался Ольховский и, не сообразив, что звучит двусмысленно, добавил: — Имею в виду ваш сокрушительный оргазм. А память скоро восстановится, никаких сомнений...

— Я тоже не сомневаюсь, — улыбнулась Анна. Роль местной жительницы уже тяготила, но как выйти из игры, было пока непонятно. А интерес учёного-исследователя разгорелся наподобие таёжного пожара. — Что вы хотите продемонстрировать? Как насчёт изменения внешности?

Ольховский вывел на экран несколько портретов.

— Выбирайте.

Высмотрев в галерее максимально непохожее на физиономию сорок первого лицо, Деева ткнула пальцем:

— Это.

После нескольких манипуляций с мышь и клавиатурой хозяин фирмы сказал:

— Трансформация займёт минут пять. Коньяк, кофе?

— Кофе, пожалуйста. И сигариллу, — попросила Анна и оторопела от своего желания, потому что в той жизни не курила, более того, не переносила табачного дыма! Она торопливо отрыла сумку. В боковом кармане обнаружился золотой портсигар и зажигалка.

Трансформация завершилась раньше, чем Деева — или Ложкина? — успела докурить. Андроид из кареглазого шатена стал синеглазым блондином.

— Но как?! Дмитрий, как это возможно?

— Главное, что это возможно, правда? Извините, Анна, но подробности я не открою даже вам. По крайней мере, пока не узнаю вас лучше...

Ответом Ольховскому был обещающий взгляд и обнадёживающая улыбка. Решив, что стулья надо ковать, пока они горячи, хозяин фирмы предложил интимным тоном:

— Дорогая Анна, теперь — гвоздь программы!

Он поколдовал с терминалом, и андроиды разделись. Они расстегнули друг дружке свободные бесформенные комбинезоны, блестящая ткань соскользнула вниз. Фигуры были безупречны даже на самый взыскательный вкус. Мужская — высокого роста и идеальных пропорций, с атлетическим торсом и мускулистыми ногами, но не геркулесовых статей, а, скорее, аполлоновых. Главный рабочий орган средней величины, не напряжён, головка прячется под шелковистой кожицей крайней плоти. Женская — прямо из романов Ивана Ефремова, но с небольшими отклонениями: рост ближе к ста семидесяти пяти, упругая грудь между тройкой и четвёркой, талия тоньше, а попка, наоборот, несколько объёмней, чем требуют каноны. И ноги ненамного, но длиннее идеальных. На лобке — ни волоска. Половые губы смотрелись очень трогательно: пухлые, гладкие, слегка выдающиеся вперёд, рассечённые идеально прямым разрезом. В общем, чем-то женщина напоминала персонаж 3D-порнокомиксов. Но, как говорится, без фанатизма. Она присела на корточки и, подперев ладошкой яички, принялась лизать член. Мужской лобок, кстати, тоже был идеально гладким. От ласк — или согласно программе? — член пошёл в рост. Обнажилась головка на увеличивающемся в длину и толщину органе, он выпрямился и затвердел, почти прижавшись к животу. Роботессе пришлось отогнуть его, чтобы взять в рот. Свободной рукой она гладила себя между ног. И постанывала.

Не прошло и минуты, как Деева заметила тянущуюся от набухших губок прозрачную нить. На полу заблестела лужица. Более того, запахло возбуждённой женщиной! Нет, нисколько не преувеличивал Ольховский, говоря, что у них всё, как у людей!

— Фак ми догги стайл, Ник, — с лёгкой хрипотцой попросила «женщина», становясь на колени, прогибаясь и высоко задирая попку.

На вопросительный взгляд Анны Дмитрий ответил:

— В данный момент они «американцы». Всё должно соответствовать...

— Потрясающе! Фантастика!.. Они ещё и говорят! Не знай я, что это роботы, ни за что не поверила бы! Вы гений! Можно, я вас поцелую?

Деева села к нему на колени и коснулась губ. «Дима меня хочет. А что? Вдруг наш секс поможет разблокировать его память? Тем более, что я по нему успела соскучиться!»

Поцелуй получился долгий и сочный. Его прервал хриплый женский возглас: «Фак, фак, фак! Айм камминг!»

— Анна... — переводя дыхание, прошептал Дмитрий, — у вас глаза... один серый, другой зелёный! Плюс очаровательные рыжие волосы... такая милая ведьма! Встаньте, пожалуйста...

Он повернул Анну спиной к себе, задрал подол, с восхищением оглядел плавные линии бёдер, крупную упругую попу, глубокое ущелье, в которое уходила тонкая тесёмка и пухлые половинки булочки, рельефно проступающие под прозрачной от влаги тканью. Покрывая поцелуями бедро, добрался по внутренней стороне почти до самого верха. Анна расставила ноги пошире. Дмитрий сдвинул мокрый треугольничек, коснулся языком раскрытых малых губок, выглянувших из укрытия. Рот наполнился сладковатым соком, похожим на вишнёвое варенье с косточками.

Женщина нагнулась сильнее и взялась за щиколотки. Чувствительной головки клитора коснулся язык, Анну встряхнуло от наслаждения. Ольховский втянул клитор в рот и стал активно посасывать, лаская языком.

— Не останавливайся, Димочка! Ещё, ещё! Я сейчас кончу...

Дмитрий нащупал чуть выше горячую дырочку, аккуратное проник пальцем в глубину. Несколько секунд, и колечко ануса сжалось вокруг пальца, сладкий женский нектар наполнил рот.

— А-а-а!.. О-о-о!.. Димочка!.. Ты волшебник! — Деева наслаждалась оргазмом во весь голос.

Дмитрий от восторга чуть не кончил сам.

Придя в себя, Анна расстегнула на нём брюки. Член выскочил на волю, будто чёртик из табакерки.

— Теперь моя очередь, Димочка. Сейчас вы у меня кончите!

Она села рядом, склонилась над ним, крепко сжала мошонку и с силой втянула в рот член, скользкий от обильно выступившего предэякулята. Пальцы руки, тискавшей яички, переместились к анусу, погладили вход. Внутрь проник один, пошалил чуть-чуть, затем сразу два пальца начали щекотать простату. Язык играл чувствительной уздечкой, то и дело обегая по кругу головку, чувствительный ободок покалывали зубы. Воздействие с двух сторон вызвало неистовый оргазм. Простата забилась под женскими пальцами, и член разразился серией извержений. Анна проглотила обильные выплески спермы, все до единого, высосала член досуха, и завершила минет, поцеловав восхищённого Дмитрия в губы.

Расслабленные и взаимно удовлетворённые, они посмотрели, как фонтанирует андроид Ник, заливая лицо и грудь партнёрши густой, характерно пахнущей «спермой». Анна не выдержала, подцепила пальцем немножко, обнюхала и попробовала на вкус.

— Потрясающе, Дмитрий Олегович! Это... это же натуральная сперма! Не отличить!

— А что я говорил?! — приосанился Ольховский. — Вам понравилось?

— Мне всё-всё понравилось! Особенно куни в вашем исполнении, Дима! Можно вас так называть?

— Конечно, дорогая Анна! Только так! — кивнул он. — Что бы вам ещё продемонстрировать?

Деева пожала плечами. Вроде всё более чем убедительно... И вспомнила:

— Вы говорили, что даже цвет кожи у андроидов меняется? Это можно посмотреть?

— Хм... Сам процесс вряд ли приятно будет наблюдать... Но мы можем прогуляться во внутренний дворик на полчаса. Покурим, полюбуемся цветами, насладимся отличной погодой.

Ольховский велел роботам оставаться раздетыми, пошаманил с терминалом, и повёл Анну на свежий воздух.

Через полчаса освежившихся людей встретили в кабинете две аспидно-чёрные фигуры: атлетичный негр и крутобёдрая негритянка. Они выглядели тенями, вышедшими из мрачного царства Аида. Лица с вывернутыми губами и плоскими широкими носами — как у коренных жителей Западной Африки. Мощный эбеновый ствол, свисающий до середины бёдер, завершал облик негра.

— О-бал-деть!.. — по слогам выговорила Анна. — Да это же они... Мвани и Мбаса!..

Ольховского словно током ударило. Он дёрнулся, шальными глазами посмотрел на негров, потом на Дееву:

— Анечка, ты?! А... как...

— Я, Димочка! Я! Нашла! Тебя! Эта дурацкая выходка с ампулами могла кончиться гораздо хуже... Слава богу, обошлось! Эх, мужчины, мужчины... дети с большими хуями...

...Когда люди наобнимались и нацеловались, то заметили, что Мбаса вовсю трахает крутобёдрую Мвани, висящую на нём, обхватив за шею руками...

— Анечка... милая... а как же нам вернуться?

— Куда?

— В нашу реальность...

Анна подумала и ответила:

— А зачем? Настоящая реальность только одна, и точка. Та, в которой мы вместе!

Конец

Dо fесit illud