По пути подчинения. Часть 2

Но как? Нельзя установить это, не зная наверняка, какие именно образы, какие именно грёзы были вызваны у неё тау-импульсами.

Чувствуя снова вспышку нелепого любопытства, лишь поддразниваемого начинающими вновь ощущаться разрядами тока, Сэм облизнула губы.

И ощутила опять недостаток слюны.

«Пить, — мелькнуло блёкло на краю её разума. — Вода».

Интересно, позаботилась ли Джанет на этот раз о стакане?

Свесив ноги с кушетки, стараясь не воскрешать в воображении лик подруги — будящий одновременно смущение и возбуждение — она кинула взгляд в сторону столика. Вот и стакан, сиротливо стоящий так, словно к нему не прикасались неделю.

Сделав несколько шагов к столу, коснувшись пальцами прохладного стекла, Саманта отпила глоток. Потом — ещё один, ощущая, как с каждым миллилитром растекающейся по её телу влаги к ней возвращается жизнь.

И — вдруг рассмеялась.

Да, процедура, которой её подвергли, творит странные вещи с рассудком и чуть было не вызвала у неё параноидальные домыслы. Да, электрические разряды до сих пор проскальзывают игривой щекоткой по её телу, словно убеждая её потерять голову вновь.

И что?

Разве повод это предаваться отчаянию? Забыть о том, как вкусна вода, как свеж воздух и как прекрасна жизнь в целом?

Она рассмеялась снова, не отдавая себе отчёта в том, сколько в этом смехе от истерики. Поставив гулко стакан на стол, Картер прикрыла на миг ладонью глаза.

И уловила едва различимый шелест.

Саманта моргнула неверяще, вслушиваясь в исходящие от динамиков звуки. Рука её почти непроизвольно коснулась рукояти и чуть повернула её, в то время как разум продолжал оставаться парализованным.

«Этого не может происходить».

Один эксцесс подобного рода тянул на случайное совпадение. Но — дважды подряд?

«Это какой-то трюк. Розыгрыш. Шутка».

Из динамиков доносился голос рядового Андертона.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

— Если бы, доктор. Если бы я в силах был сделать это, выкинуть эти образы из головы?

— Вы можете попытаться сменить их объектную составляющую, переключиться на альтернативного персонажа. Это сняло бы как минимум часть возбуждения вокруг возникающего в вашем уме опасного очага.

Голос Джанет был скорее усталым, чем раздражённым. Она что, всю неделю принимала периодически этого пациента, выслушивая его фантазии?

— Я попробую, — проговорил Джон Андертон. Что-то хрустнуло — как будто он сжал и разжал кулак. — Хотя, если честно, не знаю, что из этого выйдет.

Он помолчал немного.

— Технологии Древних. Загадочные устройства и артефакты. В последнее время грёзы мои всё чаще фокусируются вокруг них, хотя едва ли создатели этих приборов одобрили бы подобное их применение.

— Например?

Кажется, в интонациях доктора Фрейзер скользнула тень мимолётного интереса. Или просто — радость, что теперь ей не придётся выслушивать скользкие воздыхания по Саманте?

— Взять хоть те коммуникационные устройства, передатчики образов, из-за которых недавно была замечена одна из самых крупных утечек. — Пациент помолчал немного, то ли сглатывая слюну, то ли облизывая губы. — Вообще-то информация эта закрыта для младшего комсостава, но мне по секрету рассказал один из братьев, а ему — кто-то другой.

Было слышно, как Фрейзер едва уловимо вздохнула.

Ох уж эти многочисленные южные семьи. Целеустремлённость, дисциплина, почти религиозное рвение — и одновременно фанатичное доверие к «своим» вопреки всем пунктам устава.

— Что, если бы устройства эти угодили с самого начала не совсем в те руки? Ведь чёткие образы могут рождаться в голове человека не только при составлении мемуаров и не только при воспоминаньях о прошлом. Что, если бы один из экземпляров прибора оказался случайно в руках кого-нибудь вроде меня, а другой — в руках капитана Картер?

Пауза.

— Вы уже упоминали о подобных фантазиях.

Не вопрос, но констатация.

— Упоминал. — Отрывистый выдох. — Теперь они стали приходить ко мне чаще, быть может, ввиду сеансов нашей терапии, из-за чего нервы приятно щекочет дразнящим чувством опасности. Быть может, свою роль сыграла и ваша ирония на прошлом сеансе — помните? — когда вы заметили, что образы моих грёз так или иначе не в силах унизить капитана Картер, поскольку в воображении своём я имею дело с абсолютно иррелевантным её подобием. То есть, говоря проще, фантазирую не о ней?

Новая пауза. Сдавленный кашель.

— Рядовой Андертон, я не хотела как-либо обесценивать ваши сокровенные грёзы. Просто...

— Да-да, — перебил пациент, — вы просто хотели меня успокоить, поддержать падающую самооценку. Но с этих пор, словно в насмешку, воображение моё всё чаще пытается рождать такие сюжеты с участием Картер, в которых образ её был бы искажен минимально, а нестандартное поведение объяснялось бы какими-то сторонними факторами.

— Вроде приборов Древних?

Ирония. Или, скорее, снисходительная профессиональная жалость?

— Вроде, — смолчав с мгновение, явно еле дыша, подтвердил рядовой.

Послышалось сглатывание слюны.

— Что, если бы капитан Картер, подобно тому автору комиксов — или что он там писал, я не помню? — воспринимала через устройство лантийцев мои тайные грёзы, принимая их за плод собственного воображения? Что, если бы ей стало нравиться это, в фантазиях своих видеть себя моей рабыней, готовой подобострастно повиноваться?

Тишина.

И — звук вырвавшегося из-под контроля дыхания.

— Я почти вижу это, вижу каждый раз, стоит мне прикрыть глаза. Вижу, как Картер проводит рукой по груди через чёрный джемпер, я пару раз наблюдал её в этом неформальном одеянии во время научных изысканий, ткань её джемпера шершаво щекочет соски. Она смежает веки, в воображении своём стоя навытяжку передо мной, губы её подрагивают, как и придвинутые друг к другу коленки. От взора моего она чувствует слабость, ей хочется — как в грёзах, так и наяву? — обнажить своё тело, сорвать с себя джемпер, остаться полунагой. Пальцы её стискивают на миг безотчётно левый сосок, в воображении своём она чуть нахмурилась, делая шаг к рассматривающему её рядовому.

Голос рядового Андертона стал тише, перейдя откровенно на шёпот. Картер неосознанно затаила дыхание, будто боясь упустить даже слово.

— Миг — и рука её вытягивается вперёд, безо всякой застенчивости, подобно руке какой-нибудь общепризнанной школьной bitсh опускаясь прямо на мои брюки. Миг — и ладонь её стискивается, а на губах возникает торжествующая улыбка, она ни капли не сомневалась, что салага из младшего комсостава пылает к ней неразделённым желанием?

Рядовой прервался на несколько секунд, судя по звукам, отхлебнув откуда-то воды. Саманта поймала себя на том, что почти опасается, как бы Джанет не прервала его.

— Колени её сдвигаются под столом крепче, в воображении она избавляется от одежды под моим пристальным взглядом. Край её джемпера приподнимается, обнажая ткань белого лифчика. Она проводит рукой по его чашечкам, почти проскальзывая под них рукой, поддразнивая меня, открыто наслаждаясь моментом.

«Белое просвечивает сквозь чёрное. И потом, будь на мне лиф, как я ощущала бы сквозь него ткань джемпера?» — мелькнуло в уме у Саманты. Кровь, однако, слишком гулко стучала в её висках, чтобы дать ей сосредоточиться на едких мыслях.

Она сдвинула и вправду колени, чувствуя всё сильнее, как едва ощутимое минуту назад напряжение вновь начинает скользить щекочущими мурашками меж её бёдер, словно стекая шершавой песчаной струйкой по её промежности вплоть до самого ануса.

Дыхание её потяжелело.

— Она раздвигает коленки, раздвигает как в грёзах, так и наяву, ладонь её проскальзывает по внутренней стороне бедра. Кончики её пальцев подныривают под пояс брюк, обтягивающих чёрных брючек, таких же неформальных, как и её джемпер. Приспустив их, она оттягивает на мгновенье ленточку трусиков — и усмехается, видя моё непроизвольное движение, мой безотчётный рывок.

«Интересно, сколько слоёв рекурсии в происходящем? — пронеслось снова в голове Картер, уже не пытающейся как-либо себя контролировать, присевшей снова на стул рядом с динамиком. — Я грежу невольно, внимая грёзам рядового Андертона о том, как я фантазировала бы о нём, улавливая через прибор Древних его тайные фантазии обо мне. Четыре или три?»

Ей вспомнилось, что рекурсия в строгом смысле — говоря о данной ситуации — должна вроде бы отсчитываться лишь по чётным переходам.

Но до того ли ей сейчас?

— Кончики её пальцев ныряют в трусики, она улыбается шире, улыбается ярче. Просто пай-девочка проекта Звёздных Врат?

«Эти сеансы всерьёз угрожают сделать из меня извращенку», — скользнуло на периферии мутнеющего сознания Сэм.

Где и вправду находятся сейчас её пальцы?

— Дверь в этот момент открывается.

Голос рядового Андертона стал напряжённее, паузы между словами уменьшились. Переход к кульминационному моменту фантазии?

— В помещение входят другие члены отряда, с ходу начинается обсуждение текущей боевой ситуации, событий последней миссии. Картер вытирает смущённо выдернутую из-под стола руку о чёрный джемпер, ей жарко. Она говорит, что изыскания её не могут пока ничего поведать, умалчивая о том, чем занималась на протяжении последних минут вместо исследований. Развернув монитор так, чтобы членам команды были видны ничего не говорящие им символы на экране, она произносит маловразумительные комбинации псевдонаучных терминов, пытаясь отвлечь как их, так и себя, меж тем как меж ног её продолжает полыхать пламя. Не утерпев, продолжая лекцию, она опускает незаметно руку под стол, проводит краем ладони по взмокшей насквозь ткани собственных брючек. С губ её почти срывается стон — но в этот миг Дэниел Джексон задаёт какой-то вопрос, ей надо отвечать.

Саманта стиснула зубы, помимо воли представив ситуацию с необыкновенной чёткостью, воочию представив себя в подобном нелепом положении. Воображение её даже выправило само собой пару неправдоподобных деталей?

— Вы думаете, что капитан Картер, даже под действием передаваемых устройством фантазий, была бы способна на это?

Бег электричества вокруг нежной кожи заднего отверстия ослаб, замедлился, пропал — и тут же усилился так, что Сэм разинула рот, хватая лёгкими воздух, ощущая, как безжалостные флюиды одновременно терзают наждачкой её соски и влажную плоть чуть выше клитора.

Она не знала, способна ли она на описанное рядовым взаправду, но сейчас ей ничто не мешало с невиданной яркостью бесстыже грезить об этом?

— Не знаю, доктор. Но мне сладко, до неимоверности сладко... представлять, как она мечтает о том, как... наплывы фантазий... терзают её в самых неудобных местах.

— В чём-то я вас понимаю, — задумчиво проговорила Фрейзер.

«Понимает?»

Эта простая фраза, символизирующая предательство дружбы, подтвердившая часть её домыслов о причине повторяющихся изо дня в день сеансов нелепой психотерапии — втайне, получается, Джанет не против сих откровений? — вместо негодования почему-то наполнила Саманту жаром, заставив руку её вжаться плотнее в низ живота.

«Ей нравится это?»

По одной фразе, конечно же, нельзя было ни о чём судить. Тем не менее ей вспомнилось, как сама она не далее получаса назад сгибалась в судорогах оргазма, выкрикивая имя подруги.

— Вы не пробовали всё же перенаправить свои фантазии в сторону, выбрать для них несколько иного персонажа? Это было бы...

Доктор Фрейзер замялась.

— Пробовал, — выдохнул рядовой. — Пробовал. Но у нас всё-таки военная база, а не модельное агентство. Мечтать же о тех, кого здесь нет...

Он недоговорил, но Сэм и так поняла недосказанное.

Для строго воспитанного южанина верхом падения наверняка были уже одни эти ежедневные думы как таковые? Но если в случае грёз о ком-то сравнительно близком можно хотя бы оправдать себя мыслью, что это как бы репетиция возможной связи, то в случае фантазий о кинозвёздах или телеведущих нет даже этого оправдания.

— Даже простые попытки скользнуть мыслью в сторону приводят к тому, что мои грёзы о Картер лишь обогащаются и усложняются. Представляется, как она, подобно нимфоманке, совращает кого-нибудь из своих соратников прекрасного пола. Ту же Валу МалДоран, к примеру?

Внутри у Сэм что-то дрогнуло и сжалось, щёки её залились румянцем.

Вызванной стыдом понимания, что, если рядовой Андертон углубится в фантазии и на эту тему, отношение её к ещё одной участнице проекта StаrGаtе никогда не останется прежним?

— Что ж, — кашлянула Джанет, — вы всё-таки попытайтесь. А я пока пропишу вам таблетки, можете принимать их по одной в день.

Сеанс психотерапии заканчивается?

Краска, разлившаяся по щекам Саманты, стала гуще, она осознала, что всё это время жила по сути ожиданием нового сладострастного мига, который застигнет её как бы против её воли и помимо её участия. Не потому ли она не повернула вспять рукоять, хотя времени у неё было более чем достаточно?

— Только не употребляйте их перед миссиями, — предупредила Фрейзер.

— Не буду, доктор. Честно говоря, я вообще не уверен... медикаментозное вмешательство в естественные процессы организма...

Доктор Фрейзер еле заметно хмыкнула. Южане, вечные противники абортов и контрацепции.

— Кофе пьёте? — спросила она зачем-то.

Сэм не слышала, что ответил рядовой Андертон, хотя примерно догадывалась о саркастической лекции, которую доктор думает ему прочитать. Повернув рукоять динамика в обратную сторону, она чуть убавила громкость.

И выпрямилась, слегка дрожа, чувствуя, как электричество продолжает незримыми языками лизать её вспотевшее тело. Рука её скользнула к внутренней стороне бедра.

«Я, несмотря ни на что, хочу кончить?»

Это было безумие, если не хуже. Это было полной потерей самоконтроля.

Вместе с тем у неё не было иного выбора. Её тело зудело неистраченным напряжением, ей представилось, как Джанет войдёт несколько минут спустя и примется отцеплять от её обнажённой кожи липучки одну за другой.

В силах ли она будет выдержать это?

Сэм застонала, ощущая, как потоки, омывающие низ её живота, втекающие жаркой струёй меж её влаготочивых губок, становятся горячее базальтовой лавы.

Сделав пару шагов к кушетке, невероятным усилием воли понудив себя на мгновенье очнуться и вслушаться в звук динамика — вроде бы Фрейзер ещё продолжает приглушенно бормотать что-то? — она привычным уже движением рухнула на клеёнку.

Пальцы её стиснули едва не до боли клитор, она распахнула рот, хватая воздух гигантскими порциями и одновременно всё быстрей теребя себя.

— Джане-ет... о-ох... Джане-е-е-е-ееет!..

Пред глазами её стояло как смеющееся лицо Джанет, так и строго-монументальный каменный лик рядового Андертона, оба образа эти словно слились в её сознании, став неотделимыми друг от друга.

И они оба следили за каждым проворным движением её пальцев?

— Да-а... как хорошо... вот та-а-ак... ещё... пожа-а-а-а-аалуйста...

Кого она умоляла сейчас?

Жаркие незримые струи не просто усилились и раскалились, они прибавили в толщине, заставив её ощущать гигантский плазменный столп в низу живота и такой же столп — позади.

Застонав снова, выгнувшись в очередной судороге, ощущая, как пламя безудержных чувств пожирает изнутри её волю и мозг, Саманта Картер безотчётно воскликнула что-то — не то имя подруги, не то фамилию рядового, не то связную фразу, не то очередную нелепицу.

И — тихо всплакнула, осознав, что только что произошло?

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

— Ну, на этот раз показания датчиков вроде бы в норме. Правда, дельта-кривые изрядно расбалансированы, но, возможно, мне удастся усреднить данные.

Саманта не особо вслушивалась в наукоподобные речи подруги, застёгивая крепление лифа. Щёки её были всё ещё алыми, кровь никак не могла разойтись равномерно по организму.

Мало того, что она, подобно застуканной в туалете школьнице, не сразу успела отдёрнуть руку от сокровенного места при приближении звонких шагов, гадая теперь, заметила ли подруга что-то, так впридачу всё её тело с головы до ног было покрыто потом. И уж этого-то доктор Фрейзер не могла не заметить, отлепляя от её кожи присоски?

Картер втайне надеялась, что мимо взгляда Джанет прошла хотя бы влага иного характера, влага, до сих пор ощущаемая скользким маслицем между бёдер.

Надежда эта была слабой.

Ей казалось, что запахом пресловутой влаги пропахло насквозь едва ли не всё помещение?

— Проверка закончена? В моём мозгу нет скрытых манчжурских агентов? — Саманта хотела сострить над параноидальными порядками базы, но звучало это скорее как горькая насмешка над подругой и отчасти над нею самой.

Джанет кинула на неё необычный взгляд, почему-то заломив бровь:

— Как я и сказала, есть ряд проблем, которые я не знаю, как толковать. Конечно, сеанс лучше бы повторить ещё раз или даже два, мозг твой реагирует на тау-импульсы как-то странно, но в принципе я могу попытаться справиться с проблемами самостоятельно. В крайнем случае — заменю часть материала усреднённым статистическим фоном, подмены никто не заметит, а при уже имеющихся данных шанс на наличие затарка в тебе минимален.

Она облизнула губы.

— Так что решай сама. Зайдёшь ты на новый сеанс надёжности ради — или просто пропустишь.

Саманта приоткрыла рот, пальцы её застыли, так и не застегнув последнюю пуговицу рубашки. Заходить или не заходить?

Ей вспомнилось, как она корчилась в сладострастных стонах, выслушивая озабоченные фантазии школьного уровня, которые прежде не вызвали бы у неё ничего, кроме гадливости, стыда и некоторого удивления. Как она извивалась с именем Джанет на устах, мечтая, отчаянно жаждая в этот миг, чтобы подруга увидела её такой, увидела её руку меж бёдер.

Она закрыла рот.

— Сэм? — спросила, пристально глядя на неё, Джанет. В голосе её звучала забота, мягкое беспокойство — и что-то ещё.

Картер встряхнула головой.

— Нет, ничего. Я... неважно. — Она провела рукой по растрепавшимся волосам, вдруг ощутив, как к щекам её снова прилила кровь. — Я... я зайду.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Что двигало ею, когда она согласилась на повторную процедуру, только ли извращённое чувство долга и неловкость перед Джанет?

В этом Сэм не способна была признаться даже себе.

Воспоминания, отхлынувшие от неё было, когда она переступила порог врачебного кабинета и вновь окунулась в будни базы, овладевали ею всё чаще и чаще в мгновенья отхода ко сну. Впервые это произошло с ней по окончании миссии на Тардусе, когда у неё выгорело немало нервов и контроль её воли над разумом чуть ослаб, впоследствии же стало повторяться едва ли не каждую ночь.

Не сказать, чтобы Картер особо боролась с этим?

Процедура тау-сканирования, повторившаяся несколько дней спустя после второго сеанса, не отличалась качественно своим безумием от предыдущих. Повторился даже момент с откровениями Андертона — чему Сэм уже не особенно удивилась, решив для себя, что Фрейзер удобно по каким-то причинам назначать все рутинные или нудные процедуры на одно время дня.

Джанет с заинтригованным видом окинула взором вылезший из принтера свиток, брови её взлетели вверх. Подчеркнув карандашом несколько ничем не примечательных строчек, она предложила ещё несколько раз повторить сеанс.

Под её взглядом Сэм не нашла в себе сил отказаться?

— Капитан Картер, возьмите, — молодой подтянутый рядовой, к счастью, не напоминавший даже отдалённо Джона Андертона, протянул ей компьютерную флэшку. — Генерал Хаммонд просил передать, что здесь запрошенные вами данные по предположительным разработкам рейфов в отношении модуля нулевой точки.

Она кашлянула неловко, возвращаясь от воспоминаний к действительности. Обычно принято говорить — «к неуютной действительности», но в данном случае реальность была гораздо уютнее воспоминаний.

— Спасибо.

Картер взяла флэшку, пальцы её на миг соприкоснулись с пальцами рядового. Колени её под столом почему-то вздрогнули.

Конечно, это не Андертон, но...

Облизнув вдруг пересохшие губы, она вставила флэшку в разъём своего ноутбука, правила безопасности требовали соблюдать осторожность при переносе данных даже в пределах закрытого интранета.

На экране возникли символы чужеродного языка, под некоторыми — перевод, предлагаемый лингвистами. В стиле некоторых примечаний чувствовалась легкомысленная манера Дэниела?

Коснувшись пальцами тачпада, она всмотрелась в ряды иногалактических уравнений, нахмурившись, сама не отдавая себе отчёта в том, что смутило её.

Что-то из символов на экране?

Или...

Колени её вновь дрогнули, она поняла, о чём ей напоминает текущая ситуация, какие ассоциации из недр подсознания вызывает. Происходящее столь смахивает на тот кадр из озабоченных бредней рядового Андертона?

«Я почти вижу это, вижу каждый раз, стоит мне прикрыть глаза. Вижу, как Картер проводит рукой по груди через чёрный джемпер, я пару раз наблюдал её в этом неформальном одеянии во время научных изысканий».

Оказывается, в памяти её свежо до сих пор каждое слово?

«Ткань её джемпера шершаво щекочет соски. Она смежает веки, в воображении своём стоя навытяжку передо мной, губы её подрагивают, как и придвинутые друг к другу коленки».

Саманта сглотнула слюну, звук этот оказался неожиданно гулким. Пальцы её оторвались от тачпада, вцепившись безвольно в краешек письменного стола.

Откуда у неё ощущение, будто лёгкие, едва ощутимые токи начинают пронизывать вновь её тело, слабым зудом скользя под тесёмкою белья меж бёдер, игриво покалывая грудь?

«Она чувствует слабость, ей хочется в грёзах обнажить своё тело, сорвать с себя джемпер, остаться полунагой. Пальцы её стискивают на миг безотчётно левый сосок...»

Дыхание её участилось.

Взгляд её робко коснулся вновь символов на экране, словно надеясь найти спасение в них, укрыться от прилива желания, рука же — и вправду почти безотчётно? — прижалась к груди через джемпер, стиснув правое полушарие.

«Что я делаю».

Колени её, в полном соответствии со словами из воспоминаний, сдвинулись. Что отчасти диктовалось стремлением удержать себя хотя бы от последнего шага?

«Рядовой Андертон мог бы быть доволен, — мелькнуло знакомое в её уме. — Саманта Картер, пай-девочка проекта StаrGаtе — или как он меня назвал? — терзается похотью прямо во время научных исследований, прямо за ноутбуком. Всё как в его фантазиях?»

Мысль эта, помимо стыда, вызвала всплеск неожиданного возбуждения. Быть может, потому что во время тау-сканирования она слишком привыкла испытывать стыд и наслаждение сразу?

Левая её рука скользнула под стол, устремляясь к развилке брюк...

— Капитан Картер?

Сэм вздрогнула, едва удержавшись от того, чтобы выдернуть из-под стола руку, что выдало бы её с корнем. Прямо в дверях помещения стоял Тилк, лицо его было по обыкновению непроницаемым, трудно было сказать, заметил ли он хоть что-либо.

— Да, Тилк?

Её окатило морозом. До неё вдруг дошло, чем она собиралась на полном серьёзе заняться, за чем её мог бы поймать джаффа, зайди он минутой позже.

«Ему и так нелегко было осмыслить либеральную культуру таури, чрезмерно гедонистическую на его взгляды. Что он подумал бы, увидев женщину-воина, которую привык уважать, за бесстыдным самоублажением прямо на рабочем месте?»

Во рту её стало кисло.

— Дэниел Джексон сказал, что следует обратить внимание на комбинацию символов глаза, змеи и перевёрнутой пирамиды, — глухо произнёс Тилк. Голос его был как всегда отстранён, неясным оставалось, чувствует ли он к ней презрение, иронию или обычную уважительность. — Эти символы имеют особенное значение для рейфов.

— Спасибо... спасибо, Тилк.

Губы её вздрогнули в нервной улыбке, прежде чем она осознала, как двусмысленно это выглядит, учитывая, чем она занималась тут едва ли не мгновенье назад

Осознав это, она согнала поспешно улыбку с лица, напустив на лицо деловой вид и устремив снова взгляд на экран. Джаффа развернулся и неторопливо вышел.

Саманта перевела дух.

Только сейчас она поняла, что рука её всё это время была между ног, была плотно прижата к взмокшей насквозь ткани брюк. Организм её продолжал источать влагу даже тогда, когда это утратило смысл, когда её чуть не поймали на происходящем?

Это не говорило ни о чём, внутренние органы обладают своей инерцией, но её кольнуло возбуждением от этой мысли.

Сэм провела пальцами по влажной промежности через ткань, провела прощальным движением, говоря себе, что сразу же отстранит руку.

Она же ещё не сошла с ума?

Ей вновь подумалось, не сглупила ли она самым катастрофическим образом, согласившись на новую цепь сеансов, если только ошибка эта не была сделана ею раньше — при согласии на третий или даже на второй сеанс.

Не превращается ли она в электронную наркоманку? Привыкая к ставшим уже традиционными сеансам через каждые три или четыре дня, привыкая к беззастенчивому подслушиванию тайных чужих разговоров, привыкая к регулярной потере самоконтроля и диким оргазмам в подсобке?

Пальцы её снова скользнули по ткани, будто сами собой.

Ей не раз хотелось поговорить откровенно с Фрейзер, понять, что происходит, насколько её подруга в курсе происходящего и что это может значить. Но что-то останавливало её каждый раз, стоило ей продумать будущий разговор в деталях.

«Джанет, нам с тобою надо поговорить, — скажет она, зайдя в её кабинет как бы меж делом. — Поговорить серьёзно».

Фрейзер, наверное, не оторвёт поначалу взор от изучения своих бумаг, вечно просматриваемых ею во время пребывания в кабинете. Прекрасно разыгрывая невозмутимость — или взаправду ощущая её?

«Ты знаешь, что я... подслушиваю твои сеансы психотерапии с рядовым Андертоном, — выдохнет Сэм, чувствуя, как ноги её начинают дрожать. — Подслушиваю каждый раз во время тау-сканирования, подслушиваю через динамик в подсобке».

Тут воображение Картер начинало сбоить, выдавая сразу ряд вариантов.

Быть может, Джанет иронично заломит бровь и спросит: «Давно догадалась?» Быть может, будет возмущена нарушением врачебной тайны, притворно или по-настоящему, если домыслы Сэм неверны и Фрейзер ни о чём не догадывается. Быть может — натянет на лицо профессионально-бесстрастную маску и спросит: «Почему ты так думаешь?»

Так или иначе, Картер придётся рассказать обо всём.

Уже от мысли об этом щёки её горели. Но вызванные тау-сканированием чувства и образы — это ещё полбеды, что будет, когда ей придётся рассказать об остаточных следствиях?

«Ну, моя дорогая, это не так удивительно, — быть может, лишь рассмеётся Джанет, стоит Саманте попытаться намекнуть на подобное. — Твоя личная жизнь не вполне сложена, ты регулярно претерпеваешь полосы стрессов, у тебя почти нет времени на разрядку и уединение. Стоит ли поражаться, что воспоминания о чувствах, испытанных во время сеансов, об этом маленьком приключении, порой на тебя влияют?»

«Это не смешно, Джанет, — яростно выдохнет Картер, стоя прямо перед подругой, спокойно сидеть она едва ли будет в силах. — Дело даже не в паршивом самоудовлетворении перед ноутбуком, не говоря уже о паре других близких к этому случаев, всё куда как грязнее. Недавно я снова пересеклась случайно в одном из коридоров с рядовым Андертоном, и знаешь, что я почувствовала? Взгляды наши соприкоснулись, тело моё словно снова пронзило токами, мне воочию захотелось оказаться обнажённой пред ним. Мгновеньем позже же возникло чувство, что посмотри он на меня строго и прикажи — как в той своей идиотской фантазии — я взаправду опущусь перед ним на колени, прикрою глаза и открою рот».

В глазах доктора Фрейзер мягко полыхнёт насмешка.

«Ну, милая моя, — произнесёт она не спеша, тщательно подбирая слова, — чего ты ещё хотела? Твой высокий статус, твои заслуги отчасти как бы оберегают тебя от потенциальных партнёров, эта проблема знакома многим женщинам на высоких ступенях социальной иерархии. Нет ничего удивительного в тайном вытесненном стремлении занять подчинённое положение, ощутить себя униженной, даже как бы втоптанной в грязь. Целая культура BDSM сформировалась вокруг этого феномена?»

Возможно, Саманта преувеличивала саркастичность подруги, стремясь подстраховаться от неприятных направлений разговора, но от мысли об этой реплике скулы её сводило.

Слюна становилась горькой.

Ей пришлось бы признаться, что она подслушивала регулярно касающийся не её разговор — вернее, касающийся как раз её, но всё равно приватный? — и получала бесстыжее удовольствие. Что, если Фрейзер вовсе не замышляла это?

Ей пришлось бы признаться, быть может, и в мелькающих временами фантазиях о Джанет? Поведать о том, как приятно ей было представлять себя нагую под взглядом подруги, поведать об этом, глядя ей прямо в глаза?

Это было выше её сил.

Сражаться с гоа'улдами и взрывать звёзды куда как легче, чем признаваться в подобном.

Время, меж тем, шло.

Снова и снова ложась на устланное клеёнкой ложе, уже сама обклеивая себя липучками в соответствии с выученной наизусть схемой, — пару раз рука её дрогнула и она закрепила присоску почти у самого клитора, что Фрейзер если и заметила, то никак не прокомментировала? — она не отдавала себе отчёта, какую роль в её мотивациях может играть тяга к этим сеансам, постыдным, но таким волнующим.

Это стало обыденностью.

Полупритворная борьба с собой, попытка хоть как-то овладеть образами, разгорающимися в уме под действием тау-импульсов. Полупритворные колебания — стоит ли поворачивать рукоять динамика, нарушать в очередной раз врачебную тайну? Полупритворно поджатые в скепсисе губы, разливающаяся по щекам краска от новых услышанных откровений.

И — попытка забыть о случившемся, закрыв за собою дверь.

Пока однажды, на неизвестно каком по счёту сеансе, фантазии рядового Андертона не стали особенно дикими?