Париж. Глава 4

— Ну что ж, ты получишь еще одну возможность кончить, но не здесь, — Люпен слегка кивнул Жаку, который быстро подбежал и принял вахту от шефа.

Он снял почти обмякшее от отчаяния тело рабыни, переложил на тележку и закрепил, затем достал черную повязку и завязал вокруг ее глаз, лишая возможности видеть.

Но Маше было все равно — она потеряла свой шанс на удовлетворение и понимала, что не смотря на слова Люпена, следующая такая возможность предоставиться еще не скоро и возможно ей придется немало вытерпеть, чтобы получить еще один шанс. А с такой ноющей от неудовлетворения промежностью, это будет вдвойне нестерпимо. Она почувствовала, как глаза налились слезами, и она была рада, что повязка не позволит никому увидеть ее слабость. Она вздрогнула, когда тележку с ее телом опять куда-то покатили.

Воздух вокруг стал более прохладным, а короткие разговоры Жака и Люпена отдавались эхом. Еще до того как сняли повязку, по нестерпимому запаху мочи, Маша догадалась, что ее привезли в туалет. При виде писсуаров, перед глазами замелькали черно белые буквы из договора, о том, что ее могут использовать как живой писсуар, но она никак не думала, что это произойдет так скоро.

Все остальное прошло как в тумане. Прежде чем отстегнуть ее от тележки, Жак приготовил ее новое место. Располагалось оно между двух писсуаров, к полу он прикрепил два огромных фаллоса. Вытащив из ее влагалища бутылку, он отстегнул ее и сковал руки сзади, затем посадил на корточки на фаллосы, которые легко вошли в ее растянутые дырки. После чего небольшим хомутом пристегнул ее ошейник к крюку в стене, так что она не могла подняться с фаллосов и ее голова находилась на одном уровне с писсуарами. После этого он засунул ей в рот резиновое колесо, которое не дало бы ей сомкнуть губы и держало ее рот широко открытым.

И самой неприятное, что стена напротив писсуаров была полностью зеркальной и Маша никуда не могла скрыться от своего позорного отражения. Вскоре спиртовой салфеткой было смыто с ее лба слово «дырка» и вместо этого там появилась надпись «писсуар».

От такого позора, все возбуждение прошло и даже когда Жак опять подставил к ее клитору вибратор, она не могла даже думать про оргазм, зная, что очень скоро ей начнут мочится в рот.

— Ну теперь познакомься с нашими новыми правилами. — Люпен говорил, как обычно, спокойно, словно объяснял правила игры в гольф, — Ты же хотела кончить? Но писсуары могут кончать только, когда их наполняют или когда забыли слить воду и оставили их полными.

Протянув руку, Люпен взял у Жака небольшую цепочку с крокодильчиками на концах. Он нацепил их на соски рабыни, вызвав жгучую боль в нежной плоти. От соска к соску повисла стальная цепочка.

— Это слив, — дернув за цепочку и вызвав непроизвольный крик девушки, пояснил Люпен, — если его спустили, ты глотаешь, если забыли, то ты не смеешь глотать, то что окажется у тебя во рту, понятно? — он угрожающе потянул за цепочку, от чего Маша закивала и зарыдала понимая, что ее ожидает.

— Поверь, очень скоро ты будешь умолять оставить в тебе мочу, потому что только так ты сможешь кончить, а ведь это именно то, что ты так сильно жаждешь и что привело тебя к нам, разве нет?

Маша слегка кивнула словно соглашаясь с Люпеном, так как сама никак не могла объяснить свою безрассудность и согласие на подобное.

Опомнилась она, когда увидела перед собой огромный член Люпена. Только сейчас она осознала, что за все время это был первый настоящий мужской член. До этого в нее пихали всевозможные фаллоимитаторы, распорки, вибраторы, но она не видела и не чувствовала мужского члена. И она поняла, как бы ей хотелось коснуться его, взять его в рот или направить в свое пылающее влагалище, но вместо этого она испытала шок, когда золотистая солоноватая жидкость полилась ей в рот. Она закрыла глаза и слегка попыталась отвернуться, за что тут же получила жесткий удар плетью от стоявшего рядом Жака.

Когда Люпен закончил испражняться ей в рот, он вытряс последние капли ей на лицо, убрал член в штаны и застегнул ширинку.

— Не смей отворачиваться и закрывать глаза! Ты должна смотреть на член и если посмеешь хотя бы моргнуть, то познакомишься с плетью Жака, понятно?!

Маша кивнула, она пыталась одновременно не вырвать от режущего запаха и в тоже время не подавится мочой во рту, она не смела проглотить ее, так как Люпен еще не дернул за ее несчастные соски.

Выждав еще пару минут и видя, что несчастная девушка терпит и старается из последних сил, он поднял ногу и надавил на цепочку. Маша взвыла и в результате проглотила всю мочу, после чего тяжело задышала, но не желая злить Люпена вскоре опять приняла свою позу, высоко подняв голову напоминая настоящий писсуар.

— Молодец, так держать, ты далеко пойдешь, — он слегка погладил ее по голове и направился к выходу.

Маша стала ожидать появления мужчин из зала, готовых помочится в нее, но никто не заходил. Она стала расслабляться и уже не могла игнорировать нежные прикосновения вибратора. В меру того, как ей позволял ошейник она стала двигаться на фаллосах вверх и вниз создавая дополнительные колебания, но этого всего было недостаточно, чтобы она кончила. Тем белее угроза наказания в случае неповиновения тоже не давала ей возможности в полной мере насладиться положением и кончить.

Когда в туалет зашел неизвестный ей молодой человек, она в ужасе посмотрела на свое отражение и поняла, что в этот момент увидел этот человек. Ничто иное, как похотливую блядь с раскрытым ртом трущуюся о фаллосы в своих дырках. Ей стало неимоверно стыдно, как после этого она могла утверждать, что это на самом деле ей не нравится.

Она смотрела на него словно провинившейся щенок и ждала его реакции, надеясь, что он не сильно осудит ее похотливость, принимая во внимание ее положение и вибратор расположенный у ее клитора. Но молодой человек словно не видел ее, он спокойно подошел, расстегнул ширинку, помочился ей в рот также как и Люпен надавил на цепочку ногой и вышел.

Маша не знала, что и думать, неужели всем было столь безразлично ее положение. Это подтвердил и следующий посетитель, который так же спокойно сделал свое дело и вышел. Так продолжалось целый день, но теперь собственная нужда Маши давала о себе знать и очень скоро она сама помочилась под себя обдав горячей струей вибратор не дававший ей покоя.

Облегчившись и понимая, что для мужчин она была сейчас не более чем простой писсуар, она решила попробовать удовлетворить свою основную нужду. Она вспомнила правила: она могла кончить либо, если забыли слить «писсуар», либо пока мочились ей в рот. К великому ее сожалению, в пос

леднем случае времени было слишком мало, и она в ужасе стала вспоминать слова Люпена, что вскоре она будет умолять оставить мочу во рту, чтобы она могла кончить. .оrg Она с грустью стала вспоминать одного из первых мужчин, который был достаточно добр, чтобы не надавить на ее несчастные соски тем самым оставив ее с полным ртом. Но тогда она еще не привыкла к омерзительному запаху и вкусу и не могла расслабиться и кончить с полным ртом мочи.

А теперь она умоляюще провожала каждого писающего ей в рот в надежде, что они сжалятся над ней и дадут ей еще один шанс.

Но этого не происходило. От отчаяния слезы полились по ее щекам и желая создать хоть какое-то давление в промежности она села на фаллосы как можно ниже.

Количество мужчин стало заметно увеличиваться, но они по прежнему не видели в ней ничего больше, чем просто писсуар.

По внешнему виду посетителей она поняла, что сейчас ей мочились в рот члены клуба, а до этого она работала писсуаром для простых рабочих готовивших все для вечера, когда придут господа, а она все это время была не более чем писсуар. Она не задумывалась, сколько прошло времени и даже не удивлялась, что ей совсем не хотелось спать или есть, события вокруг держали ее в таком напряжении, что подобные нужды

казались ей второстепенными.

В один момент появился даже Жак, который так же безразлично проделал свое дело, тем самым ввергнув ее практически в истерику.

Все это время она и не подозревала, что за ней наблюдали гости клуба сквозь ту самую зеркальную стену. Они громко гоготали, когда несчастная девушка билась от отчаяния об стену, прекрасно зная, что ей было необходимо, но не желая дать ей это сейчас.

Наконец, когда Маше казалось, что она больше никогда не увидеть света белого, а так и останется на всю оставшуюся жизнь писсуаром, в туалет зашел очередной неизвестный ей мужчина и стал испражняться ей в рот. Она была уверенна, что он как и остальные надавит на цепочку и чуть автоматически не проглотила мочу, но вовремя остановилась, видя как мужчина молча развернулся и вышел, оставив ее с полным ртом.

Она заметно засуетилась понимая, что это был ее шанс, стала съезжать ниже к фаллосам и вибратору создавая дополнительное давление. Моча во рту и натянутый до предела ошейник не давали ей спокойно дышать, но это только добавляло ей возбуждения.

И очень скоро оргазм неимоверной силы пронзил все ее тело. Она не могла представить, что во вселенной существовала подобная эйфория. Ей казалось прошла целая вечность прежде, чем она опомнилась и подняв голову увидела ухмыляющееся лицо Жака. Сначала она не поняла, почему он так смотрел на нее, но потом сделав несколько глубоких вздохов поняла, что в момент оргазма проглотила мочу во рту. Выражение блаженства на ее лице сменил испуг. А слова Жака заставили трястись все ее тело.

— Ну, что ж сучка, пора и проучить тебя!

Он медленно подошел к ней и стал отстегивать ошейник и наручники. Затем грубо сдернул ее с места, заставив фаллосы с громким чпоком выскользнуть из ее дырок.

— За все нужно платить, пизденка ты наша, — приговаривал Жак волоча бедную девушку в соседнюю кабинку с унитазом.

Двери там не было и Маша беспомощно взглянула на свое отражение в зеркале, прежде чем Жак пристегнул ее руки вокруг унитаза, затем он открыл крышку и Маша в ужасе обнаружила, что в унитазе плавал кусок дерьма.

— Опускай туда голову, сучка! — скомандовал Жак.

Но добровольно она такое выполнить не могла. Учитывая, что ее рот был по прежнему растянут и если она опустит туда голову, то ей придется столкнуться с вонючей коричневой массой.

— Ну что ж, не хочешь по хорошему, — Жак достал из заднего кармана резиновую перчатку и надев ее на правую руку, резко затолкал голову сопротивлявшейся девушки в унитаз. Сопротивление Маши только подогревало его и он крепко ухватившись за ее волосы стал вынимать и опускать ее туда, до тех пор, пока она не обессилила от сопротивления и горько не разрыдалась. После этого он со всей силы закрыл крышку унитаза не заботясь, что она больно стукнула рабыню по голове и шее.

— Будешь, знать сучка, как перечить!

Он снял перчатку и бросил ее в соседнее мусорное ведро. Затем с удовлетворенной улыбкой повернулся к зеркалу и подмигнул. Он знал, что за ним в эту минуту наблюдали посетители клуба и его дело было не облажаться.

Он открыл небольшой шкаф в углу и достал оттуда палку, которую прикрепил резинками вокруг коленей, тем самым раздвинув их достаточно широко и лишив ее возможности соединить их. Это сбило Машу с баланса и заставило утопить голову в унитаз еще ниже, чтобы не упасть. Затем он тоже самое проделал с щиколотками и теперь члены клуба могли лицезреть раскрытую задницу рабыни, в то время как голова ее была в унитазе.

Вернувшись к шкафу он достал оттуда пару плотных резиновых колец, разного диаметра. Поработав слегка рукой и раскрыв дырки до нужного размера, он засунул туда эти кольца, тем самым зафиксировав их в том же положении, но оставив их пустыми.

Маша бы задала себе этот вопрос, зачем им нужны ее раскрытые дырки и почему они не использовали для этого привычные расширители, но в данный момент она была занята тем, чтобы держаться подальше от воды в унитазе и не попробовать на вкус так близко плавающий кусок дерьма. Она опять заплакала оттого, что за такой фееричный оргазм ей пришлось так дорого заплатить. Но к своему ужасу, если бы у нее был выбор, то она не променяла бы его ни на что другое и готова была бы оказаться опять в унитазе с дерьмом, в буквальном смысле этого слова, лишь бы ей позволили еще раз кончить.

Ее хаотичные мысли прервал резкий свист, а затем она почувствовала жгучую боль на своей незащищенной заднице. Вскоре последовал еще один удар, а затем еще. Ее нещадно секли по заднице, спине и бокам. Тонкие обручи державшие ее дырки открытыми позволяли плети проникать в ее промежность и анус. От боли она беспомощно виляла попой, что лишь подогревало Жака. Вскоре он сменил тонкую плеть на пушистую кожаную и более короткую, что позволяло проникать в дырки еще больше и в тоже время щекотать клитор.

Теперь никто уже не мог понять — крутила рабыня задницей от боли или возбуждения.

Чтобы развеять сомнения клиентов, Жак спросил:

— Ну, что унитаз ты наш, хочешь еще раз?

Вместо головы, Маша словно закивала задницей, на что Жак рассмеялся.

— Все в свое время, — с этими словами он установил у ее клитора все тот же вибратор, включив его на слабую скорость и вышел.

Вскоре из унитаза стало доносится громкое рыдание — это было слишком, они издевались над ней, ее нуждами и ее сущностью.