Любовь на Богословском кладбище! 1.0

Всё началось так, как описано в Евангелии от Матфея.

Она стояла у переезда на Удельной и торговала какой-то хернёй

– Бросай свою торговлю и иди со мной. – я обнял её и поцеловал в сочные не накрашенные губы.

Она с удивлением уставилась на меня своими крупными, как у Крупской, шарами.

– Наконец-то я тебя встретил, где ты пропадала так долго? Я устал тебя искать! Где же ты от меня скрывалась?

– В Череповце, – смешно по-детски ответила она на вопрос.

Я сразу заметил безумный блеск в её глазах.

– Наверняка недавно выписали из Скворечника[1]

– А куда ты меня ведешь?

То, что она идет с незнакомым человеком, её, видимо, нисколько не волновало.

– Сегодняшнюю ночь и ещё сутки проведем в газовой котельной, а потом едем ко мне в деревню под Выборг.

Нет, она мне положительно нравилась своей покладистостью.

– Чё, и кормить будешь?

– Конечно, буду, и поить тоже. Ты водку пьёшь?

– Пью, конечно, но больше пиво люблю. Я Аня, а тебя как зовут?

– Искандер! Слышала такое имя?

– Конечно слышала! Искандером называл себя Александр Македонский, а ещё Герцен.

Услышав её ответ я сразу понял, что она моя, и что мы с ней «одного поля ягодка»!

Мы ходили по Пятерочке, набирая жратву и выпивку, и она всё время спрашивала:

– Лапушка, – так ласково она начала меня называть, – а это можно взять?

– Можно, Анюта, можно!

Она набрала всяких средств гигиены, что мне очень понравилось.

– Ты не подумай, я не бомжиха, слежу за собой. У меня в Ленте охранники знакомые, так я у них почти каждый день душ принимаю.

Найдя укромный уголок в Удельном парке, мы открыли пиво и разговорились.

– Анька, – я обнял её за плечи и поцеловал, – а ты не боишься вот так, с незнакомым человеком ехать куда-то. А вдруг я – сексуальный маньяк, завезу тебя куда-нибудь, пристегну к батарее наручниками и буду трахать целыми днями.

– Ты знаешь, Лапушка, я уже столько пережила и натерпелась за последние годы, что вижу злых людей насквозь. А ты добрый, я это чувствую.

– И, потом, я, может быть, сама хочу, чтобы меня выебали. Не люблю слово трахаться, а только ебаться! От одного слова из пизды соки начинают течь. Я хочу, чтобы ты меня не только выебал, а заебал.

Я просто охуел от такой её откровенности. Видимо, у меня самого глаза стали как у Крупской, потому, что она рассмеялась, и сказала:

– Ну что, не передумал ещё взять меня с собой?

– Наоборот, просто не терпится вставить тебе прямо здесь и сейчас.

– Да я вижу, что у тебя сейчас хуй джинсы прорвет, – она резко расстегнула молнию на ширинке, запустила в пах ладонь и извлекла на свет мой вздыбленный как у коня член.

– Какой красавец, – она взяла его в ладошку, обнажила и вновь закрыла головку, – прелесть, люблю, когда там спермочка остается, сосешь как сосочку, не то что у обрезаных. И потом, такие улетные ощущения, когда кожица трется по эпителию в горле. Вначале залупа трется о гланды, потом крайняя плоть, и, вспухшие вены. Всё это скользит, обильно смазанное слюной, ты давишься им, горло судорожно сокращается, слезы как у коровы из глаз.

– А ты что, у всех сосешь, даже у первого попавшегося?

– Во-первых, ты не первый попавшийся, я сама попалась к тебе, во-вторых, ты же не пахучий бомж, ты пахнешь приятно. Правда, я такая развратная, что иногда хочется взять в рот немытый член, с капелькой мочи на кончике.

Она наклонилась, аккуратно прошлась язычком по уздечке, закрыла головку крайней плотью и стала с наслаждением сосать.

– Вот такая я хуесосочка, – оторвавшись на миг прохихикала она и продолжила сосать. Какой он сладенький, – вновь оторвавшись от соски и причмокивая, прохихикала она и закатила на меня глаза, – прям как чупачупс. Повезло сегодня нашей сосочке, членососочке.

Она смачно плюнула на ствол, провела по нему ладошкой и полностью нанизалась на хуй, так, что уперлась носом в пах, задержалась в этом положении на несколько секунд, до тех пор, пока горло не стало дергаться. Выпустив член на свободу, она снова плюнула, растерла и стала методично долбить своё горло. Я взвыл от удовольствия.

– Анька, какая ты классная членососка, я не выдержу долго.

– Уху.. гыгы...отдельные звуки вырывались из заполненного моим хуем рта, Выыы...

Её итак огромные глазища, стали ещё больше, блестели от наполнявших их слез.

Я ухватил её за волосы и сам стал ебать её в рот, регулирую частоту фрикций. Она же пропустила ладонь в трусики и наяривала свой клитор. Постепенно мы довели друг друга до оргазма, Анька вся затряслась, а я натянул на себя её голову и стал выстреливать сперму прямо в глубину горла. Когда струя ослабла, я отпустил волосы, она вынула член, проглотила остатки спермы и стала снова сосать его как соску.

– Обожаю, когда под кожицей остается спермочка! Я в этот момент чувствую себя маленькой девочкой сосочкой! У тебя спермочка вкусненькая, как дынный йогурт.

– Не знаю, я свою сперму никогда не глотал.

– А вот попробуй, – она вскочила, приобняла за шею потянулась ко мне ртом, и когда я раскрыл свой, плюхнулав него содержимое.

Пришлось мне немного посмоковать и проглотить.

– На счет йогурта ты, мне кажется, сильно преувеличила, но, на удивление, мне не было противно.

– А почему должно быть противно? Это же твои физиологические выделения, твоего организма. Слюну же свою ты глотаешь.

Уже на эскалаторе метро мы разговорились.

Анька, а ты где, вообще живешь?

– Последняя время в работном доме, только я от них сбежала. Эту неделю жила на Богословском кладбище.

– Где где? На Богословском? На могиле Цоя? Я слышал, что там его фанаты живут. Говорят, в первые годы там был бардак, «жильцы» соседних могил жаловались.

– Да никакого бардака там нет. Мы, наоборот убираем и его могилу и соседние. Я сама каждый день мету листья. – Ну, не на самой могиле, рядом, в склепе.

– А не страшно жить на кладбище?

– Я же не одна там живу, нас бывает человек по пять ночует. Можно завтра съездить, я тебе всё расскажу и покажу.

– Саша, обратился я к сменщику, ты не будешь против, если мы с Аней отправим тебя домой спать со своей Ларочкой?

– Нет, конечно, не против, только, – он перешел на шепот, – тебе может помощник нужен?

– Да я, надеюсь, сам справлюсь!

Аня в это время изучала помещение котельной и не слышала наш диалог.

– А то, может быть, устроим МЖМ, ДП?

– Спасибо, Саша.

– Ну, а может ты её в пизду, а она мне отсосет.

– Саша, умерь свой пыл, собирай вещи и дуй к Ларочке, пусть она у тебя отсосет.

– Нет, Лара не сосет, считает, что минет делают только шлюхи.

– Может она и пизду не позволяет лизать?

– Да, говорит, что это извращение.

– Так она что, и не скачет на тебе в позе наездницы?

– Нет, не скачет.

– Ну, тогда я не понимаю, как ты её терпишь? Я бы выгнал такую жену через неделю.

– Ну, мне-то сейчас много и не надо.

– Да? А какого хера ты сейчас предлагал МЖМ и прочие, пользуясь терминами Лары, извращения?

С трудом, но мне удалось таки его выпроводить, и мы остались с Анькой одни.

– Предлагаю выпить, закусить и идти мыться под душем вдвоём.

[1] Психиатрическая больница им. Скворцова-Степанова в Петербурге, распложенная рядом с Удельной.