Личная жизнь Екатерины (5 часть)

«Проверкой полка» государыня осталась довольна, и пребывая в благодушном настроении лёгкой рукой подписала указ о выделении из государственной казны графу Потёмкину один миллион рублей «за особые заслуги». Затем через фрейлин оповестила генерала Ланского, что «ждёт его у себя завтре вечером».

В результате, планы влюблённых Александра и Варвары, Екатериной были разбиты. С утра генерал обклеился пластырем и ходил так весь день, готовясь к встрече с «матушкой».

Выполнив все подготовительные «процедуры» под руководством чуткой Варвары, Александр стоял в будуаре императрицы с гордо торчащим хуем, смотря сзади на её жирные ляжки. Екатерина, стояла рачком на коленях, и прогнув спину, как кошка, подготовилась к очередному траху.

Сначала генерал ткнул членом, но не попав, куда нужно – полез руками пощупать, что там и как… Ничего не поняв, нагнул голову, рассматривая «прелести» Екатерины.

– О господи!.. – про себя ужаснулся он.

Её большие половые губы сильно отвисли, закрывая вход. Поездка в Измайловский полк не прошла бесследно – пизда императрицы явно дала сбой!

Видя затруднение Александра, на помощь пришли фрейлины, и разом найдя выход в создавшейся ситуации – оттянули губы Екатерины в разные стороны.

– Что там, дамы? – отозвалась самодержица.

– Нет, нет Ваше Величество! Всё в полном порядке… – успокоили её девушки.

Наконец Александр двинул низом живота и… казалось, провалился в пустоту!

– Сашенька, ТЫ ВОШЁЛ? – откликнулась Екатерина.

Это было ударом ниже пояса! Фаворит замер, его торчащий доселе член, вдруг стал неотвратимо скукоживаться, и… выпал из дыры!..

– Пиздец! – подумал он, – даже пластырь не помог!

Поняв, что у фаворита что – то пошло не так, Екатерина с трудом приняла вертикальное положение. Фрейлины помогли ей накинуть спальный халат.

– Мальчик мой, не расстраивайся! – сладким голосом попыталась утешить она Ланского– ты просто устал и тебе нужен отдых!.. Отправляйся на недельку в Крым, – намедни я его завоевала. Денег и прислугу я тебе дам. Покушай фрукты, поправь здоровье. Вот кого – нибудь из фрейлин можешь взять с собой, – будут книги тебе на ночь читать… Ты бы кого хотел?

Получилось довольно двусмысленно.

– Если Вы настаиваете, Ваше Императорское Величество, я тотчас отправлюсь. Можно… (задумавшись)… Голицину. У неё хорошая речь… – расстроенным голосом ответил он.

– И быть посему! – вздохнув, выдала императрица.

***

Поскучав три дня без Александра, и вновь почувствовав горячее желание, – самодержица решила вновь оторваться в казарме Измайловского полка, и известила об этом Потёмкина. Князь, будучи с великого похмелья, решил, что в этот раз его присутствие в полку необязательно, ограничившись написанием письма капитану:

«Поручаю солдатку Катерину, как и в прошлый раз, пользовать всем полком. Потёмкин».

И всё бы ничего. Но… капитан Срака, оскорбивший в пьяном, непотребном виде своего непосредственного начальника, попал на гауптвахту. Вместо него, временно исполнять обязанности, был назначен капитан Алкашов Фёдор Трофимович, который конечно не был посвящён в столь щепетильную тему пользования солдаткой Катькой. Прочитав письмо князя, он сказал солдатам полка всего лишь три слова:

– Ебите на здоровье! – и налив себе очередной стакан, – залпом его осушил!

Солдаты, получив «добро» от капитана, махом раздели, разложили Екатерину на кровати и навалились на неё всем хором. Видя такое, к себе, неуважение она начала визжать, сопротивляться и покрывать отборным матом всех своих ебарей, грозя судом и расправой. А услышав от солдатки, что она оказывается ИМПЕРАТРИЦА ВСЕЯ РУСИ, – весь полк готов был умереть со смеху!

Пропустив её передок и ротик по кругу, решили, что всего этого мало и нужно ещё распечатать задок

. Такое почётное дело доверили самому уважаемому в полку солдату – Ивану Hаумовичу Писькину! (авт: см. 4 – я часть) Доставшаяся ему от папеньки фамилия была конечно не самая звучная и великая, но вот своим членом он определённо гордился. Такую елду превеликого размера ещё нужно было поискать по всей Руси!

Просящую пощады государыню сообща согнули пополам, и её анус обильно смазали гусиным жиром. К подготовленной жопе императрицы браво подошёл гренадёр Писькин и стал пристраиваться, тыча своем, высоко торчащим, хуем между её крупных половинок. Анус императрицы сжался, пытаясь хоть как – то защитится от такого бесстыдного вероломства. Но всем известно давно, что напору хуя РУССКОГО солдата не сможет противостоять никакая дыра, даже если это очко САМОЙ ИМПЕРАТРИЦЫ!

Хоп! – и писька Писькина оказалась внутри! Визг, мат, крики Катерины смешались в одно единое! После первопроходца дело пошло полегше, и её задок опять пошёл по кругу.

После того, как Измайловский полк удовлетворился, стонущую «солдатку» оставили в комнатушке набираться сил, и готовиться к очередным подвигам. Спущёнка из помятого тела Катерины текла одновременно из всех трёх её отверстий!

Ровно через сутки переданное, с большой оказией, письмо, написанное императрицей, попало в руки Потёмкина:

«Гришенька, заебли изверги! Срочно высылай карету. Катя»

***

– Запорю, изничтожу весь полк! Ёбари проклятые!... – стонала императрица от болей.

– Матушка, оказия приключилась!.. – оправдывался князь Потёмкин, – а я тебя предупреждал – дело – то опасное!

– Ты это называешь ОКАЗИЕЙ, сукин ты сын?! Да я, блядь, тебя самого через полк пропущу. Посмотрю опосля на ТВОЮ оказию!!! – метала гром и молнии Екатерина.

У срочно прибывшего доктора Соболевского, в процессе осмотра «матушки», от удивления выпало пенсне. Половые губы набухли, покраснели и висели, как поверженный российский флаг. Но больше всего он удивился, что анус полностью не закрывается и в нём имеется приличный пузырь, напоминающий мозоль.

– Н – да с! – только и смог сказать лекарь.

Но тут же собрался:

– Ну не так страшен чёрт, как его малюют! Знаю я, матушка, один старинный тибетский рецепт!... – и задумавшись, продолжил – вот только лечение будет дороговато!..

– Лечи давай! – опередил Екатерину Григорий – я заплачу! – и подумал:

Лишь бы туча прошла над головой! Очко – то, – оно ведь ОДНО!

– Да, да! Непременно – с – ответил Соболевский.

В комнате остались только императрица и доктор.

Лекарь достал мазь, на основе сока опийного мака, и аккуратно смазал пострадавшие части тела самодержицы, а затем откланялся и удалился готовить свою чудо – настойку.

Вошёл Потёмкин:

– Ну как, Катенька, полегчало? – озаботился он.

– Чуток отпустило… – облегчённо вздохнула она, – но я это дело так не оставлю, ЗАПОРЮ всех, чтобы знали!..

– Весь полк?!

Императрица задумалась.

– Ты, матушка, сама подумай, – как же весь полк – то можно? Прознают, того и гляди БУНТ подымут!!! Дело – то опасное! – сказал Григорий.

От последней, сказанной им, фразы, – императрица побледнела, видимо вспомнив что – то своё…

А чуть позже, спросила:

– Ну а ты что предлагаешь, ПРОСТИТЬ?!

– Как можно, матушка! Я тут чуток покумекал… Турка – то мы не начисто пока разбили! А посему отправь ка ты их к едрене фене, – пущай повоюют, послужать государству Россейскому! Можа кто и выживет, а можа и нет – как бог дасть!..

– И быть посему! – топнула Екатерина ножкой.

Тотчас Потёмкиным был составлен официальный указ о передислокации Измайловского гренадёрского полка к границе Османской империи, в котором Екатерина не удержалась и наложила резолюцию своим размашистым почерком:

«Отправить всех НАХУЙ – на войну! Екатерина»