Клубника со сливками (3 часть)

Мы договорились встретиться у Серого дома часа в два. Как раз экзамен уже закончится, и он приедет домой.

Валяюсь в постели, наслаждаясь тем, что не надо никуда спешить, и тишиной пустой квартиры — моё семейство вчера вечером уехало на дачу. На часах уже почти десять, а меня ещё уйма времени, чтобы спокойно собраться... и немножко пошалить.

Нежно глажу свой животик, чуть касаясь пальцами, провожу вокруг пупка и веду вверх к груди. Обвожу соски и снова скольжу вниз. Опускаюсь к гладко выбритому лобку. Провожу по линии бикини, а затем — между половыми губками. Пальчик становится влажным от сока. Направляю его к клитору. Нежно, чуть касаясь, мой палец начинает играть с ним...

Идиллию нарушает телефонный звонок. Антон желает доброго утра и извещает, что через полчаса будет. Он не спрашивает разрешения приехать, а именно ставит перед фактом. Что за манера? Придётся вставать.

Раздосадованная, я нехотя скидываю с себя простынь, потягиваюсь, выгибаю спину и встаю. В зеркале отражается длинноногая стройная девушка с молочной кожей, длинными каштановыми волосами, которые заканчиваются над упругой попкой. Покружилась немного, любуясь собой. Встаю на носочки, тянусь руками вверх, отчего аккуратная небольшая грудь приподнимается.

Раньше я всегда спала в пижаме или сорочке. А с тех пор, как Серёга год назад случайно обмолвился, что спит «бэз ныкто», мол так приятнее, ложусь спать голой, когда обстановка позволяет. Как сегодня.

Как есть, иду в душ. После надеваю короткий халатик и иду завтракать. Антон приезжает как раз к тому моменту, как я наливаю себе кофе. Его серебристая девятка проезжает мимо окна.

Звонок по домофону, открываю дверь. Он входит и после «привет», сгребает меня в охапку и целует. Целуется Антон просто волшебно: играет слегка языком, посасывает мою нижнюю губу, иногда прикусывает слегка.

Чувствую, как в низу живота стало жарко, а лепестки половых губ слегка увлажнились. Меня как молнией озарило — я же без трусиков! Ой – ёй, ещё немного и из меня будет капать на пол.

Тем временем, не отрываясь от моих губ, через тонкую ткань халата одной рукой он скользит по боку вверх, к груди, другой — по спине, между лопатками и ниже — на талию. Поводив туда – сюда по пояснице, рука соскальзывает и ложится мне на попу, гладит... Когда он попытался скользнуть под халат, перехватываю его руку и высвобождаюсь из объятий.

— Что – то не так? – спрашивает он.

— Да нет... Всё прекрасно, — пытаюсь восстановить сбившееся дыхание.

— Мы не одни? — переходит он на шёпот.

— Одни. Просто не надо... Это слишком... Я сейчас... проходи пока на кухню! — а сама скрываюсь в комнате дабы вытереть предательские соки и надеть недостающий предмет одежды. Придётся признать: да, я хочу секса. Но не с Антоном. Хотя соблазн так велик...

***

Время собираться. На улице жара, поэтому выбираю джинсовые шортики и хлопковый салатового цвета топик. Над шортами слегка виднеется плоский животик.

— Ты вот так и поедешь? — недовольным тоном спрашивает Антон.

— Ну, да... А в чём дело?

— А ты ничего не забыла? — с некоторым давлением в голосе продолжает он.

— А, точно! Часы! Спасибо!

— Вообще – то я про лифчик.

— В такую жару? У меня же не третий размер: соски не торчат, грудь из топика не вывалится, — уже начинаю закипать я. Не терплю, когда мне указывают, что с чем надевать. Даже моя мама этого не делает.

— Вообще – то соски просвечивают, — не унимается он.

Внимательно смотрю в зеркало. Через хлопок топика, сквозь цветочный принт едва – едва виднеются два тёмных кружочка размером с двухрублёвую монету.

— Попробуй смотреть мне в глаза, тогда не заметно, — отрезала я.

Для отвлечения внимания от груди решила надеть кулон с зелёным камешком, подходящий по цвету к топу и моим глазам.

— А почему ты не носишь кулон, который я тебе подарил? — слышу обиду в голосе Антона.

Ну, понеслась...

— Ношу.

— Но предпочла надеть другой.

— Потому что он к этому наряду лучше подходит. Тот, что ты подарил, я надеваю с платьем или блузкой. А этот топик для твоего кулона слишком простой и с ним не вяжется.

Дальше следуют какие – то невразумительные протесты в духе «Что скажут мои друзья, почему моя девушка не носит мои подарки?» Меня начинает всё это бесить. Кого вообще волнует, в чём я? Если уж на то пошло, то парни смотрят на длинные ноги или в декольте, но не на украшения.

Просто, чтобы он отстал, стиснув зубы, достаю из шкатулки цепочку с сделанным под старину серебристым сердечком, украшенным резьбой и объёмным цветком.

— Вот! Доволен? Помо

ги застегнуть! — слышу, как резко прозвучала моя просьба, и чтобы смягчить её добавляю уже более миролюбиво, — Пожалуйста!

— А фотку ты в него уже вставила? — спрашивает он, застёгивая цепочку, и тянется губами к моей шее, я чувствую тепло его дыхания на своей коже.

— Нет, — отвечаю я и он останавливается на полпути.

— Почему?

— Нет фоток подходящего размера.

— Можно распечатать.

Ну не хочу я вставлять туда наше с ним фото. Мне его лица живьём и на экране телефона хватает. Пришлось поставить его фотку, после того, как вынес мне мозг, увидев там мою с подругами из группы. Теперь ещё и в кулон его лицо вставить? Нет уж!

Просто закипаю от негодования. Антон снова пытается поцеловать мою шею, но я встаю, делая это невозможным. Молча заплетаю косу, крашу ресницы водостойкой тушью, надеваю шлёпки и кладу в сумку лёгкую ветровку, понимая, как нелепо она будет сочетаться с вычурным ретро – кулоном, и от этого чувствуя себя полной дурой.

— Нам нужно заехать в магазин за взбитыми сливками, — напоминаю ему, закрывая за нами дверь.

***

Мы подъезжаем к Серёгиному дому. Он встречает нас у ворот в шортах и с голым торсом. От такого зрелища у меня пересохло во рту. Древнегреческие скульптуры просто меркнут в сравнении с ним. Широкие плечи, мускулистые руки и ноги, на животе видны кубики, и загорелая кожа красиво блестит на солнце. Надеюсь, Антон не видел мой похотливый взгляд за тёмными очками...

На столе в кухне уже стоит тазик ароматной, душистой и спелой клубники. Серёга в лицах рассказывает, как он сдавал экзамен, приправляя повествование смешными фразочками. К концу истории мы уже держимся за животы от смеха.

Я сижу между Серёгой и Антоном, который не подозревает, что на этом мягком уголке в новогоднюю ночь Серый трахался с девахой из его универа. Я же испытываю смешанные чувства. Ревность с примесью возбуждения. Воображение рисует картинки, где я на её месте: его руки ласкают меня, губы целуют мою грудь, а он входит в меня всеми способами, что он развлекался с другой, и даже такими, о которых я не подозреваю...

— А чегой – то ты клубнику не ешь? — выдёргивает меня из моих фантазий весёлый Серёжкин голос.

— Ой, да что – то задумалась, — краснея, отвечаю я.

Взяв в слегка дрожащие руки баллончик со сливками и выбрав ягодку покрупнее, выдавливаю сливки. Но от неловкого движения, они летят прямо в Серёгу, падают ему на грудь, живот и шорты.

От такой картины у меня голова пошла кругом, а в висках застучало. Мне невыносимо хотелось облизать языком с него сливки, а потом и каждый кубик на его прессе...

Неожиданно для себя, не отдавая отчёта в том, что делаю, я протянула руку, собрала сливки с его загорелого живота пальцем и облизнула его. На меня уставились две пары удивлённых глаз. Я и сама была в шоке от своей выходки.

— У тебя сливки на шортах, — сказала я, не узнавая свой внезапно севший голос, который не слушался.

— Эээ... Спасибо. Пойду замою, — говорит он и отправляется в ванную.

Мы с Антоном остаёмся в кухне одни. Повисло неловкое молчание. Я красная, как рак, не знаю что сказать и боюсь посмотреть ему в глаза.

— Ты что себе позволяешь? — наконец холодно спрашивает он.

— Не знаю... Сама в шоке, как это получилось... Я не хотела... — начала было оправдываться я.

— Моя девушка не может вести себя, как... как... как шлюха!

Это слово пощёчиной ударило по моему самолюбию.

— Я? Повела себя? Как шлюха? — раздельно, с угрозой в голосе переспрашиваю его.

— Именно!

— То есть такое поведение непростительно для твоей девушки?

— Да.

Тут всё раздражение и злость, которые я подавляла в себе с утра, поднялись. Я вскочила, повернулась к нему и выпалила:

— В таком случае, я больше не хочу быть твоей девушкой. Ты задаёшь слишком высокую планку, до которой я явно не дотягиваю: не так одеваюсь, не то говорю, чёрт знает что творю. Всё! Устала от твоих нотаций! — Последние слова я уже взвизгнула. Кое – как трясущимися от гнева руками расстёгиваю застёжку кулона, срываю его с шеи и швыряю перед Антоном на стол. — Забирай! Учи кого – нибудь ещё!

Мгновение он смотрит на меня в упор, сознавая, что я сказала, потом молча встаёт, забирает кулон и выходит на улицу. Я слышала, как он завёл машину и уехал.

В дверях появился Серёга в других шортах. Он изумлённо смотрел на меня и попытался разрядить обстановку:

— Ну у вас и мексиканские страсти... На минуту одних оставить нельзя.

Ошарашенная произошедшим, я опустилась на стул и заплакала.

(Продолжение следует. Всё самое вкусно – клубничное в следующей части ; – )