ИСТОРИЯ ОЛЬГИ. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ПРАЗДНИК К НАМ ПРИХОДИТ

Тридцать первое декабря. Новый год. У меня и вправду праздник, я получила письмо! Письмо от мамочки. Я бегу в спец часть за дорогим мне письмом и сердце поет. Господи, какой это желанный подарок! Вот оно. Но оно не от мамы, мне почему-то пишет тетя Вера, это наша соседка, они с мамой подруги, еще со школы. Странно, кроме мамы мне никто не пишет... Иду к себе в «келью», распечатываю конверт, читаю. Мама умерла... Неделю назад... Разум отказывается верить в это, я не могу вы это поверить. Мамы больше нет. Моей любимой мамочки больше нет. Единственный родной мне человек умер. Я иду к Хозяину. Мне нужно ему объяснить, он должен понять, что сегодня я не могу. Да, приедут гости, десять человек, которых мне нужно обслужить. Но я не могу сегодня работать. Мама умерла. Он должен меня понять, ведь что-то человеческое в нем должно быть. Я захожу в его кабинет, он работает с документами.

— Чего тебе?

— Хозяин... Я сегодня получила письмо. У меня умерла мама. Я.... Я не могу сегодня работать... Пожалуйста. Мне нужно побыть одной. Мне плохо. Я не могу... Пощади!

Он откладывает документ в сторону и смотрит на меня своими холодными, змеиными глазами.

— Значит так, шлюха. Есть два варианта развития событий. Или ты работаешь здесь и обслуживаешь меня, моих друзей и моих деловых партнёров. Или тебя сейчас же посадят в автозак и отвезут в мужскую колонию, что находится неподалеку, там тебя засунут в барак к полусотне озабоченных мужиков. Как ты думаешь, что после тебя останется? Твое решение, шлюха?

— Я... Я буду работать...

— Правильное решение, шлюха. Иди, готовь свои дырки к работе.

Я иду к себе в номер, падаю на кровать. Хочется умереть...

ХХХ

ТЫ СЛУЖИШЬ УКРАШЕНИЕМ СТОЛА

ТЕБЯ КАК РЫБУ К ПИВУ ПОДАЮТ

Пора идти. Я одеваю халатик на голое тело и иду бар. Они гуляют там. Президент их поздравил, куранты пробили двенадцать, теперь мой черед. Я захожу в бар, мужчины там, все десять человек, плюс Хозяин. Они после сауны, из одежды на них только простыни. Я натягиваю на лицо блядскую улыбку, скидываю халат.

— Вот и я, мальчики, заждались?

Они встречают меня торжествующим ревом. Мне суют в руки бокал с шампанским, я махом выпиваю его, после чего меня ставят раком на кушетку и без предисловий загоняют члены мне в рот и в жопу. Начинается трах. Двое ебут меня, остальные весело комментируют и отпускают шуточки. Меняются мужчины, меняются члены, тот член, что был у меня в заднице, входит мне в рот, тот, что был во рту – входит в жопу. Мои груди мнут, оттягивают их, меня шлепают по ягодицам...

Люди, люди, что же вы со мной творите?! Ведь у вас наверняка есть дочери или внучки моего возраста, представьте их на моем месте! Неужели у вас ничего не ёкает в душе? Неужели вам не жалко меня? Мне плохо, я кричу от боли и истекаю кровью. Пощадите меня, пожалейте меня! Я ведь такой же человек, как и вы, я ведь живу, дышу, чувствую! У меня душа есть и она болит! Люди!!! Бесполезно. Безнадежно. Они распалены, ослеплены похотью. И я отключаюсь. Часть меня там, во внешнем мире, охает, ахает, стонет, делает вид, что получает удовольствие от секса. А другая часть – она не здесь, она там, где хорошо, она там, где мама молодая и отец живой. Вот папа играет маме на гитаре, мы в походе, на озере, стоит палатка, горит костер, летний ветер шумит листвой, в ведре варятся раки. Детский сад, утренник, я читаю стишок, и дед мороз дарит мне подарок. Новый год, мы с мамой наряжаем елку, в комнату заходит папа, он него пахнет снегом и морозом, в его руках бутылки с шампанским и пакеты с мандаринами. Мой выпускной вечер в школе, я в красивом платье, мама и папа улыбаются, глядя на меня. Первый поцелуй, встреча рассвета. Дима объясняется мне в любви... Как же там хорошо, как же я хочу вернуться туда!

Я прихожу в себя в душевой моей кельи. Я сижу, прислонившись к кафелю спиной. Болит все, такое ощущение, что меня били. А может, и били, кто их знает. А потом меня тошнит, рвет их поганой спермой. Я извергаю из себя эту скверну и буквально выползаю из душевой, падаю на кровать. На столе лежат деньги, много. В чем им не откажешь, так это в щедрости. Когда мне первый раз сунули деньги, я спросила Хозяина, что мне с ними делать.

— Оставь их себе. Деньги, что ты получила за работу своих дырок, мне не нужны, - холодно бросил он.

Что ж, пусть будет так. На воле деньги понадобятся, мне как то нужно будет устраивать свою судьбу, как-то жить дальше.

ХХХ

После нового года меня оставляют в покое. У хозяина новая игрушка, наглая, разбитная девица, она попала сюда за торговлю наркотой. Теперь пользуют её и, мне кажется, ей нравится. Я все так же живу в «отеле», хозяина почти не вижу. Так проходит полгода. И меня вызывает Хозяин. Я захожу к нему в кабинет и молча смотрю на него.

— Ну, что, шлюха, завтра на свободу? С чистой совестью?

Я молчу, мне нечего ему сказать. Он пристально смотрит на меня.

— Оленька, золотко мое, что ты такая грустная? Может, изобразим по старой памяти замысловатую фигуру из «Камасутры»? Ну, иди к дяденьке, встань на коленки и поработай нежным ротиком... Кому я говорю, тварь?!

Я, тяжко вздохнув, шагнула к нему.

– Стой, где стоишь... – презрительно бросил Хозяин. – Хорошо я тебя выдрессировал, шлюха?

Он рассмеялся, а я невольно вздрогнула, его смех всегда казался жутким. Не должны такие люди смеяться...

— Не любишь ты меня, шлюха?!

Удивлённо приподняла бровки.

— Разве вам нужна моя любовь, Хозяин?!

Этому шакалу захотелось чувств. От меня?! Не дождется... Его я даже уже не ненавижу, я просто каждодневно хочу, чтобы он подох в мучениях.

— Нет, конечно. Главное, что ты ножки расставляла, да хуй мой сосала старательно.

Унизительно... Хозяину нравится меня унижать, наверное, так он еще в большей мере ощущает свое могущество, балдея от моей вынужденной безотказности и своей безнаказанности. Захотелось шипеть змеей, но я лишь улыбнулась ему.

— Все, вали отсюда.

И я ухожу. В день освобождения я иду в спец часть, получаю справку об освобождении и деньги за работу в швейном цеху. Да, я все время числилась там, и мне начисляли зарплату, часть которой уходила взыскателю – тому мужчине, которого я сбила. Я выхожу за ворота. При мне минимум вещей, там, в шкафу моей кельи остались платья, нижнее белье, много вещей, но я ничего этого не взяла. К черту, не хочу. Со мной только наличные и те драгоценности, что мне дарили мои ёбари. Эти цацки я сдам в ближайший ломбард. Я иду по дороге и дышу воздухом свободы. Там, у колонии есть остановка общественного транспорта, но я не хочу ждать, не хочу ни минуты быть рядом с этим страшным местом. Рядом останавливается машина. Это Николай Иванович, большой чиновник.

— С освобождением, Оленька! Садись, я тебя подвезу.

Почему нет? Прыгаю на переднее сидение.

— Может быть, заедем ко мне? Отметим твое освобождение. Потрахаемся, я доставлю тебе удовольствие...

Я пристально смотрю на него.

— Вы и в правду считаете, что я получала удовольствие от секса с мужчиной, который мне в дедушки годится? У вас ведь есть внучки моего возраста, подумайте, получили бы они удовольствие от траха с шестидесятилетним мужиком? Меня заставляли спать с вами всеми, заставляли, понимаете? Фактически это было изнасилованием.

Дольше мы едем молча. На площади около вокзала он останавливает машину и неожиданно обращается ко мне.

— Прости меня, Оля. Прости, если сможешь. Прости нас всех.

Я молчу. Простить? Разве это возможно?

— Вот, возьми, тебе понадобятся средства, - он сует мне деньги. И я беру эти деньги. Будь это слезоточивый сериал главная героиня швырнула бы эти деньги мерзавцу в лицо. Но это реальная, сука, жизнь. Не прощаясь, я выхожу из машины и иду на вокзал. Домой, скорее домой. Вот только я еще не знала, что дома больше нет.

ДОМ, МИЛЫЙ ДОМ

У тебя на полке

Плюшевый мишка и заяц в футболке.

Ты давно когда-то

Ранним утром их нашла под елкой.

А за старым шкафом

Портфель без ручки и летняя шляпа.

Кто-то хитрый и большой

Наблюдает за тобой.

У тебя в кармане

Два мелка и волшебный камень.

Ты волшебный камень

На Восьмое марта подаришь маме.

А с высокой крыши

Все на свете слышно -

Кто-то хитрый и большой

Наблюдает за тобой.

Подобреет стужа,

Босиком пройдешь по луже.

Ночью в ней купалась

Круглая луна и тебе осталось.

И теперь понятно,

На луне откуда пятна -

Кто-то хитрый и большой

Наблюдает за тобой. (с)

Я стою перед могилами мамы и папы. Простые деревянные кресты, оградки нет, фото нет, только таблички с именами и датами... Надо будет заказать нормальные памятники. На могилах лежали гвоздики, это я их купила. Сюда я приехала прямо с вокзала. Мама, папа, как долго я к вам шла, как я по вам скучала...

Продолжение следует.