День семейных откровений. Часть 4

Мой член, упавший после прихода мамы, опять стал крепнуть, и моя рука опять медленно стала дрочить его.

Я повернул голову и увидел ещё более удивительную сцену. Настя стояла на коленях перед дедушкой и сосала его член, а дедушка смотрел на маму и улыбался. Мама, уже переставшая плакать, с красными щеками, стояла, переводя взгляд с задницы дяди Серёжи на дедушку и на меня.

– Подойди сюда, Ирочка, – ласково сказал дедушка, – подойди, я обниму тебя, как раньше.

Мама нерешительно сделала два шага. Неожиданно я увидел, что её грудь значительно сильнее выпирает из сорочки, чем обычно, руки её дрожат, а язык почему – то быстро облизывает губы.

Дедушка мягко взял её за локоть и подтянул ближе. Я увидел, как мой дедушка прикоснулся губами к щеке моей мамы, но она только закрыла глаза и часто дышала. Дедушка целовал её в губы, нос, лоб, глаза, его руки легко касались её груди. Настя, ничего не замечая, методично двигала головой вдоль члена дедушки.

Мама попрежнему не шевелилась, только дышала. Ладони дедушки всё плотнее ложились на её грудь, гладили её, мяли, потом начали расстегивать пуговицу за пуговицей. Через минуту сорочка была распахнута, и тут мама сама перестала быть неподвижной и так же медленно сняла сорочку! Дедушка перестал целовать её в губы, но стал целовать ниже: шею, потом плечи и грудь. Его руки тоже спустились ниже и стали задирать юбку...

Я видел, как из – под подола показываются колени, потом ляжки, наконец, трусы. Мама закинула руки за спину и расстегнула лифчик. Через минуту дедушка вылизывал её сосок, а его руки отодвинули в сторону её трусы и ласкали волосатый лобок. Мама, закусив нижнюю губу, гладила дедушку по голове и тихо стонала. Дедушка уже стягивал с мамы трусы, нагибаясь всё ниже, и вскоре Настя уже не смогла отсасывать у него. Она встала и тут её взгляд упал на меня, точнее, на мой член. Настя улыбнулась и медленно подошла ко мне.

– Ты хорошо меня целовал в..., – она не могла подобрать слово, – Я хочу тебя отблагодарить.

Она снова встала на колени и приблизила лицо к моему члену. Я почувствовал, как её теплое дыхание коснулось моей голой головки. Настя подняла на меня глаза, и, глядя прямо на меня, медленно ввела мой член себе в рот. Боже мой, как было приятно! Её теплые губы плотно охватили его по окружности и стали двигать кожу вдоль его тела...

Словно в тумане, я видел то, что происходило в комнате.

Мама лежала на столе, на боку, подложив под голову одну руку и спрятав другую за спину. Дедушка двигал тазом, поддерживая одну её ногу в вертикальном положении.

В другом углу на кровати на спине лежал дядя Серёжа, а бабушка, повернувшись к нему спиной, ползала своей широкой волосатой щелью по его члену, а он поддерживал её за бока.

Настя вынула мой член изо рта, и от головки тянулась длинная вязкая нитка. Настя подобрала её, убрала в рот и, повернувшись ко мне спиной, нащупала рукой мой облизанный член, а потом ввела в своё влагалище. Я уже столько насмотрелся за тот удивительный день, что понял лишь потом – в этот момент я стал настоящим мужчиной.

Настя продвигалась вперёд и назад, и я мог наблюдать маленькую дырочку её попки и ниже плотные губы влагалище, которые двигались по моему члену. Конечно, амплитуда была не такая, как у её отца во влагалище моей бабушки.

Через несколько минут я нашёл в себе силы оторвать взгляд от Настиной попки и опять посмотреть, что происходит в комнате.

Все четверо, оказывается, были уже на кровати, а я, увлечённый лишением себя девственности, и не заметил. Дедушка лежал на спине, а бабушка, сильно расставив ноги, приблизила свою щель к его рту. Высовывая язык, дедушка проводил вдоль щели, и его язык с трудом пропахивал борозду в её густой растительности. Честно говоря, это зрелище было не слишком приятным и возбуждающим, и я перевёл взгляд.

Член дедушки медленно и со вкусом обсасывался моей мамой, опять лежащей на боку, но уже с плотно сомкнутыми ногами, а дядя Серёжа входил в неё сзади, одновременно тиская большую грудь моей бабушки.

Я опять посмотрел на Настю и вдруг мне захотелось возбудить её как – нибудь ещё. Повинуясь больше инстинкту, чем логике, я одной рукой обнял её, просунув ладонь в промежность спереди и положил на лобок.

– Да, да, – зашептала Настя, пытаясь оглянуться, но показала только ухо и часть щеки.

Мои пальцы раздвинули какие – то складки и уткнулись в что – то твёрдое, мокрое и горячее. Настя громко застонала. "Видимо, это клитор", – я опять вспомнил атлас, и стал ласкать не саму шишечку, а вокруг.

Кажется, это было именно то, чего ей не хватало. Она стала повизгивать и намного быстрее двигаться, при этом уже не вперёд – назад, а вверх – вниз. Её потная горячая спина прижималась к моему лицу, и хотя я повернул голову, теперь её спина тёрлась по моей щеке. Настя прижала мою руку к своему влагалищу, словно пытаясь утопить в нем, сделала ещё несколько движений, задергалась и, наверно, кончила, к счастью, а то я уже начал задыхаться.

Между тем ситуация в комнате изменилась. Мама, дядя Серё

жа и дедушка что – то обсуждали вполголоса, разводя руками в воздухе, а бабушка, тоже потная, подошла ко мне.

– Ну что, внучек? Тебя можно поздравить? Ты теперь не просто мужчина, а настоящий! Дал женщине кончить! Молодец! Пошли в душ.

В коридоре я вдруг осознал, что иду совершенно голый рядом с совершенно голой бабушкой...

Когда мы зашли в душ, там как раз мылась Настя.

– Ты не слушаешь, что тебе говорят, – строго заговорила с ней бабушка, и мне опять вспомнилось моё детство, когда бабушка именно этими словами отчитывала меня за плохие поступки, – Тебе было сказано: давать мужчине кончить! Он дал кончить тебе первой, значит, нельзя уходить, не удовлетворив его! Ну – ка, исправляйся!

Мокрая смущенная Настя вылезла из душа и встала на колени.

– Яйца возьми в рот, – приказала бабушка.

Настя посмотрела на неё удивлённо.

– Витя, ноги пошире раздвинь. Настя, я говорю, яйца в рот возьми.

– Он не подмылся, – капризно сказала Настя.

– Глупенькая, он сейчас только что из – под тебя! И потом, ты сама виновата! Ну – ка быстро!

Настя наклонилась ниже, рукой приподняв мой член, и не без интереса (видимо, никогда так не делала) она проглотила моё левое яйцо. Было немного больно, но приятно.

– Пососи его, потом второе, и так, пока он не кончит, – продолжала бабушка давать указания, наблюдая за процессом.

Я старался продержаться подольше, но необычность ласки даже для её исполнительницы подействовала на меня, и вскоре я внезапно потерял контроль над собой.

Когда я очнулся, то сидел на краю ванной, а бабушка ласково гладила меня по голове.

– Бывает, бывает, – бормотала она, – первый раз ведь?

Когда я понял, о чём она говорит, то кивнул. Да, это был мой первый настоящий оргазм, не от дрочки, а с женщиной.

– Хочешь, помою тебя? – спросила бабушка.

– Нет, я сам.

– Тогда залезай, – и мокрая и пахнущая свежестью бабушка вылезла из ванны.

Когда я помылся и выключил воду, то услышал, как на кухне бабушка обсуждает с Настей какие – то противозачаточные средства.

Я вернулся в комнату и застал удивительную картину. Дядя Серёжа лежал на кровати на спине, мама была на нём к нему лицом, а на маме был дедушка. Я присел и в упор увидел два члена: тонкий, чуть посветлее, дяди Серёжи, двигался во влагалище, а толстый, потемнее, с трудом ворочался в отверстии попки. Все трое издавали разные звуки: мама тихо стонала, дядя Серёжа громко дышал, а дедушка, по своему обыкновению, много разговаривал:

– Ах, Ирочка, какая у тебя замечательная попка, просто высший класс: тугая, упругая, влажная, горячая! За те n лет, что я там не бывал, она нисколько не потеряла! Ах, какая ты умница!

Он что – то ещё говорил в том же духе, но я не мог оторвать взгляд от картины, когда два члена с разной частотой погружались в тело моей мамы и выходили из него. Это продолжалось очень долго, когда мама перестала стонать и прошептала: "Ешё немного, я кончаю!". Мужчины задвигались быстрее, и через минуту мама закричала во весь голос.

Дедушка, продолжая говорить комплименты, слез с неё и помог ей спуститься на пол. Мама была сама не своя. Она очень тяжёло дышала, была совершенно мокрая, руки её дрожали, глаза были какие – то бессмысленные, а из горла вылетали хрипы.

– Мам, тебе плохо? – в ужасе спросил я.

Она посмотрела на меня, как будто только что увидела, помолчала и улыбнулась:

– Нет, что ты, мне хорошо. Так хорошо, как никогда в жизни.

Затем враскоряку, с трудом переставляя ноги, она пошла в ванну.

Тяжёло дышащие мужчины со стоящими членами тут же были атакованы бабушкой. Она встала на колени между ними и взяла в рот оба члена сразу. Иногда она принималась сосать один, а другой дрочила, потом меняла их местами.

– Пап, а я Витьку мужчиной сделала! – радостно сказала Настя.

Но дядя Серёжа не слышал. Глядя вниз, на двигающкюся седую голову бабушки, он стонал, мотал головой и что – то бормотал. Зато дедушка был полон сил, гладил бабушку по плечам и говорил:

– Нин, давай, как ты умеешь, чтобы вместе. А ты, Настя, подойди, я титьки твои пощупаю, уж больно они у тебя хороши.

Настя, гордо улыбаясь, подошла к дедушке, но он не ограничился грудью. Ртом он сосал, целовал и лизал грудь, а его жадные пальцы тискали ее попку и лобок, и Настя опять стала стонать и извиваться.

Но вскоре усилия бабушки увенчались успехом, и, как и просил дедушка, мужчины кончили одновременно. Запрокинув голову и закрыв глаза, бабушка медленно доила их члены, и сперма текла по ее лицу, шее и груди.

Мужчины пошли мыться, и тут вернулась мама. Она подошла ко мне и поцеловала в щеку:

– Ты не сердишься на меня?

– Не знаю, мам, – частно сказал я, – Наверное, нет. Просто это всё как – то... странно.

Мама улыбнулась, словно бы именно это и хотела услышать.

– Пошли на кухню, – вступила бабушка, – надо подкрепиться.

Три женщины, накинув халатики, быстро накрыли на стол, и все набросились на еду.