День семейных откровений. Часть 1

Эта удивительная история произошла несколько лет назад. Я не буду называть город, потому что все участники еще живы и здоровы. Так что они всегда смогут сказать, что имена совпали случайно.

Когда я был маленьким, мы жили впятером: я, мама, папа и родители отца. Как я узнал потом, отец сильно пил, и мама развелась с ним. А потом дедушку перевели в другой город (он был военным), мы разменяли квартиру и стали жить с мамой вдвоем.

Я уже потом понял, что у неё были любовники. Я тогда называл их просто: дядя Юра, дядя Костя. Одни приходили на одну ночь, другие жили месяцами. Одни мне нравились, другие нет. Каждую ночь через тонкие стены я слышал какие – то шлепки, стоны... Однажды я забрался в стенной шкаф и увидел, чем занимается моя мама с очередным дядей, и почему они стонут и кричат. Я ещё не мог осознать увиденное...

А потом появился дядя Серёжа (его первая жена умерла). Они с мамой прожили вместе полгода и потом поженились. Тогда мы опять разменяли две квартиры на одну и поселились вместе: я, мама, дядя Серёжа и его дочь Настя. Мне было n лет, Насте одиннадцать.

У нас с Настей сразу не сложились отношения. Она рассматривала меня как ребёнка, помыкала мной, подшучивала и издевалась.

Однако через несколько лет она вообще перестала со мной общаться. У неё была своя комната, у меня своя, да и жизни у нас были разные.

А потом я стал взрослеть и интересоваться женским полом. А Настя совершенно меня не стеснялась, по привычке рассматривая меня как маленького мальчика.

Она была на голову выше меня и с хорошей фигурой. Приходя из школы, она небрежно закрывала дверь. Если погода была влажной, дверь захлопывалась плотно, а в сухую погоду оставалась щель, и я украдкой наблюдал, как она переодевается. Она стояла спиной к двери и снимала всё, кроме трусов, и я очень хорошо изучил её гладкую спину, длинные ноги и аппетитную попку в малюсеньких трусах.

Если дома было холодно, она надевала халатик, и в распахнутый ворот я хорошо видел разрез ее груди, а когда она нагибалась – соски. Если было жарко, она носила маленькие черные шорты, и обтягивающую маечку, сквозь которую торчали соски.

Короче, Настя стала героиней моих ночных грёз. Каждый вечер, лёжа на кровати, я закрывал глаза, дрочил член и представлял, как целую Настю, как трогаю её грудь, как она сосёт мой член... У каждого подростка обязательно есть такая героиня.

А Настя попрежнему не стеснялась меня, относилась как к ребёнку и ни о чём не догадывалась, хотя могла бы.

И вот, когда мне было пятнадцать, а Насте 18 лет, к нам приехали дедушка с бабушкой, которых я не видел n лет. Дедушка вышел в отставку и вернулся в свой родной город. Пока они ждали, чтобы люди, которые жили это время в их квартире, собрали вещи и съехали, они поселились у нас. Я переехал к Насте в комнату, а в моей жили дедушка с бабушкой.

По ночам я при свете уличного фонаря разглядывал Настино тело. Было жарко, и она спала под тонкой простыней. Однажды простыня откинулась, и глядя на ее голую грудь, я яростно дрочил и кончил четыре раза.

Прошло почти две недели, и вот однажды я услышал разговор в кухне: дедушка беседовал с Настей. Кухня и Настина комната выходили на балкон, все окна были открыты, и высунувшись в окно, я всё слышал.

–. .. А потом нас перевели в другую часть, – рассказывал дедушка, – и при части был ларёк, а в ларьке – продавщица Маша. Девка была высший класс! Титьки – что твои арбузы! У нее, конечно, муж был, дочка, но ведь солдаты – то по два года сексу не имеют, вот и кадрились к ней все, а она ноль внимания. А я ей, видать, приглянулся, мне она одному улыбалась так страстно... И вот однажды вечером захожу в ларёк, там она одна. Вдруг дверь заперла и говорит: ящик в подсобке передвинуть надо. А сама улыбается во весь рот. Ну, я сразу смекнул, какой ящик. Зашли в подсобку, она ко мне повернулась и прямо набросилась на меня! Повалила на пустые коробки, рубашку сдирает... Я говорю: погодь, пуговицы оторвёшь. А она показательно как рванёт свою сорочку, так пуговицы по все углам зацокали! Я в титьки вцепился, из лифчика их вытащил – высший класс! Она ширинку расстегнула, свои трусы в сторону сдвинула и ну скакать! Кончили вместе, потом полностью разделись, я ее раком отымел... Ты чего краснеешь – то, Настя? У тебя парень есть?

– Нет... Снйчас нет, – услышал я совершенно незнакомый дрожащий голос.

– А был? Ну то есть ты девственница?

– Нет... Меня еще зимой порвали...

– Ну так а ч

то же ты так стесняешься? Покраснела вся... Красивая ты, Настя, высший класс! Дальше то рассказывать?

– Да, дядя Саша, рассказывайте! – как – то визгливо сказала Настя.

– Ну так вот, потом она на эти коробки легла, я сверху сел и елду свою между титек вставил. Она титьки с боков сжала, а я двигаю туда – сюда... Она потом сказала, что никогда так не пробовала. Потом я часто к ней вечерами захаживал, и она каждый раз просила "между холмов"... Да, девка была высший класс...

Наступила тишина, и дедушка, судя по звукам, пил чай.

– А расскажите ещё что – нибудь, – каким – то заворожённым голосом произнесли Настя.

– Что ж тебе рассказать? Прожил я много, событий много было...

– И женщин?

– И женщин много. Помнится, ехали как – то в поезде с барышней одной. Она к жениху ехала, он её должн был на вокзале встречать. Ну там, глазки друг другу строили в поезде. Понравилась она мне, красивая была, вроде тебя. Телефончик ей оставил на всякий случай. Вечером сижу дома, вдруг звонок – она. Оказалось, её милёнка посадили, квартиру опечатали, ей идти некуда...

– А за что посадили?

– Он по пьяни кого – то порезал. Ну, я объяснил, куда ехать, вышел встречать к остановке. Она заплаканная вся – ещё бы, теперь не скоро жениха увидит. Привёл её, напоил, накормил. Она успокоилась, смеяться даже стала. Ну, я ей руку на ляжку положил, погладил, вот так...

Возникла небольшая пауза, только было слышно напряжённое дыхание двух человек.

– Она сначала отстранилась, говорит, как же так. А я ей – ты ж теперь всё равно что брошенная, ничья, в чужом городе, позаботиться о тебе некому. Поживёшь с нами месяц – другой, поработаешь, денег скопишь, и домой. А сам глажу, глажу. Она слушает и уже руку не отпихивает. И ты, Настя, зря руку отпихиваешь. Сама же говоришь, сейчас у тебя парня нет. Такая красавица должна быть при мужчине, который её гладит, ласкает, холит, лелеет... Вот так, хорошо... Какая у тебя кожа приятная, высший класс... Дай – ка маечку сыму...

Послышался шорох одежды.

– Лифчк сама сымай, а то я никак не научусь эти новомодные застёжки расстёгивать... Вот это титьки! Какие упругие, горячие...

Этого я уже не смог выдержать. Осторожно вылез из окна на балкон и заглянул в кухню.

Настя сидела, отведя руки за спину, чтобы выпятить грудь, закинув голову и громко дыша. Дедушка сидел вплоную к ней, раздвигая её ноги своими коленями, и широкими движениями гладил её грудь. Его широкие, волосатые, морщинистые руки почти полностью покрывали небольшие, но аппетитные груди Насти, и массировали их мягкими, отработанными движениями. Потом он снял одну из рук, опустил её и расстегнул пуговичку на шортах Насти. Показались белые трусы, под которые немедленно проникла ладонь дедушки. Настя застонала громче.

– Мокренькая совсем, ах ты, девочка... С чего ж ты потекла? Небось от рассказов моих?

– Да... Рассказывайте, рассказывайте...

– А ты пососи пока. Сосать – то приходилось?

– Приходилось...

– Ну давай, приступай. Значит, сдалась она. Пощупал я её, потискал. У неё грудка – то совсем цыплячья была, сама худенькая, бёдрышки узкие... Эй, с зубами – то поосторожней! Вот так, на полную длину, да!

Дедушка откинулся, опираясь затылком о стену, а Настя, встав на колени, двигала головой вдоль по члену.

– Хоть худенькая, а сосалка была высший класс! – продолжал он, поглаживая Настю по голове. – Бывало, отымею её, она кончит и сразу проглатывает... Медленно, медленно, не торопись.

В течение нескольких минут стояла тишина, только Настя причмокивала, обсасывая член дедушки, и шумно дышала носом. Потом, видимо, ей всё – таки перестало хватать воздуха, она оторвалась от члена, посмотрела на дедушку и жалобно спросила, переводя дыхание:

– У меня хорошо получается?

– Неплохо, хотя есть над чем поработать. Давай – ка, сменим позицию.

Настя встала, а дедушка, продолжая сидеть, снял с неё расстёгнутые шорты и полуспущенные трусы.

– А поворотись – ка, – сказал он, – эх, Настя, попка у тебя высший класс! Помню, была у меня любовница – студентка. Сама страшенькая, зубы кривенькие, нос что твой клюв, зато фигурка была как у модели, даже лучше! Бывало, музыку включит и начнёт раздеваться: никакой стриптиз – бар не нужен! Я сяду, член выну и дрочу, дрочу... Она на член смотрит, аж слюнки текут! Потом подойдёт, попкой повернётся, ягодицы круглые, плотные, гладкие, что твои яблочки...