Да, не введи во искушение. Часть 7

Новый образ жизни перестал доставлять дискомфорт Марии. Несмотря на порочные пристрастия, формально она оставалась девственницей, что казалось весьма важным для девушки из благополучной семьи в 21 веке. Удов вернулся со срочной службы из армии. Мне было двадцать, но я еще не знал женщин. Родители мои погибли в автомобильной катастрофе, и мне досталась от них сплющенная тачка, которую я отправил в утиль, гараж, и вполне приличная двухкомнатная квартира. Но не в центре города, а на отшибе – около Дома престарелых и инвалидов. Мой двоюродный брат, работающий в Спасательном отряде МЧС прапорщиком, привел ко мне шестнадцатилетнюю девицу, сказав, что она – сирота. Мать у нее умерла, когда ей было n-надцать лет. После окончания интерната, ее взяли на работу в Спасательный отряд секретарем – машинисткой. Тетка у нее – пьющая баба, двоюродный брат – отъявленный алкаш. Жить с ними она не может. Обстановка в их квартире похожа на кошмарную. Мол, не мог бы я ее на время приютить. Девочка она хорошая, послушная. А там – как сложится. Бывают же в жизни не только трагические истории, но и редкие счастливые исключения.

Я не знал, что с ней делать. Она старательно убиралась в моей квартире, вкусно меня кормила, но ничего в сексе не понимала. Вечером подмывалась, ложилась со мной в постель и наивно спрашивала: "Ты мне говори, что я должна делать". (Импотенция? Это не про тебя! – добрый совет)

Я целовал ее в губы, хотя толком не умел целоваться. У нее была роскошная грудь. Я целовал ее в соски, чувствуя, что они набухают и становятся твердыми. Я копался в промежностях ее пухлого лобка, глубоко раздвигая половые губы.

– Ты прямо, как гинеколог, – ворчала она. – Войди же в меня!

Она была чистоплотной барышней. Но запах, который исходил из ее лона, меня чем – то смущал. Смрад соития во мне вызывал брезгливость. И почти неделю мы спали с ней, как невинные младенцы. Меня это как – то удовлетворяло. Она же казалась чем – то удрученной и разочарованной.

– Ты совсем не хочешь меня? – спрашивала она. – Неужели я такая отвратная?

Почему ты не хочешь сделать меня женщиной?

– Ты не отвратная, – отвечал я. – Ты приятная. Но я не знаю, как это делается.

– Ну, тогда пригласи Игорька, – предложила она. – Он тебе все объяснит.

– И ты не будешь против?

– А куда мне деваться? – вперлась она в меня своим наивным взглядом.

Игорек явился на следующий вечер. Он забрал Ольгу из Спасательного отряда, расположенного возле деревни Починки, на служебном газоне. Отпустил водителя. И ввел ее в мою квартиру, где я уже как сервировал стол, украшая его закуской, бутылкой водки и сухого вина.

– Братан, все это хорошо, – сказал он, взглянув на стол. – Но проблемы решать надо неотложно, а все остальное – потом. Оля – в ванну! – приказал он тоном прапорщика. – И выходи к нам в костюме Евы. А ты, братан, разбирай постель. Я тебя сейчас научу, как надо работать с женщиной. Это – не сложная наука. (Реальные истории жестких оргий с несчастной девушкой! – прим. ред. )

Стеснясь и прикрывая руками лобок, Оля вышла из ванной обнаженной.

– Ну, вот, – удовлетворенно хмыкнул Игорек. – А теперь, Олечка, прыгай в кроватку, а я Сереже покажу, что нужно делать с такой невыгуленной девочкой, как ты.

Ольга покорно легла в кровать, по – прежнему прикрывая свое лоно руками.

– Твоя пизденка нас пока не интересует, – сказал Игорек. – Можешь ее не прикрывать. Займемся твоей грудью. Она у тебя отзывчивая?

– Не знаю, – трепетно призналась Ольга.

– Сейчас проверим. – Игорек зажал между двумя пальцами ее соски и стал их оттягивать. Они набухли и затвердели. – Соски в норме, – констатировал Игорек. Он для куража подергал жесткие волосики на ее лобке, а потом всунул указательный палец в ее лоно. – Половые губы нормальные. Что тебя смущает, старик? Девственная плева не нарушена. Надо пускать ее гнездышко в эксплуатацию.

– А ей не будет больно? – пролепетал я.

– Забудь о том, что больно и не больно. Главное – чтобы женщина ощущала кайф и испытывала оргазм. Повернись и стань на колени, – приказал Оле Игорек. – У тебя есть вазелин? – спросил он. Я принес крем для бритья. Он обильно смазал ей анальное отверстие.

– Что ты делаешь, Игорек? – возроптала Ольга.

– Сейчас я трахну тебя в попку и ты почувствуешь, как это приятно, хотя и больно.

– Может, не надо? – возроптала она.

– Надо, милая, надо. Все женщины через это проходят. Такова их участь.

Игорек установил Олю в коленно – локтевую позицию, заставил повыше поднять зад и сначала медленно, а потом все интенсивнее стал вводить в ее анальное отверствие свой член. Она стонала. Он стал садомировать на полную глубину, смачно шлепая ее по ягодицам. Это длилось минут десять, пока он не кончил.

– Ну, вот так, старик, приблизительно, надо обрабатывать женщин. Заднюю целку я ей сломал. Проход теперь туда свободен. Я уж переднюю ты сам ломай. Н

у, а теперь можно и выпить! Вставай, дуреха, пошли за стол!

– У меня ноги подкашиваются, – призналась Ольга.

– Ничего, это с непривычки.

Два года я имел Ольгу, как хотел. Она оказалась хорошей сладострастной сучкой. И оральный, и анальный секс стал для нас нормой. Но потом пришла беда. Ее внезапно шарахнул инсульт, и она в во18 лет лет ослепла. Ей дали первую группу инвалидности. Я ухаживал за ней, как мог. Кормил. Поил. Подмывал в ванной. Надевал ночную рубашку. Вел в кровать и имел ее там по полной программе. Она не роптала, только часто плакала. Я не знал, что с ней делать. Обратился за советом к Игорьку. К тому времени он перевелся служить в военную часть села Макарово. Стал каким – то интендантом по хозчасти. Я мыл Ольгу в ванной, когда он позвонил в домофон.

– Кто там? – встрепенулась она.

– Не бойся, это Игорек, – успокоил я ее.

Я открыл дверь. Впустил Игорька. А потом уже вывел Ольгу из ванной в ночной комбинации и уложил в постель. Игорек прихватил с собой бутылку черноголовской водки, и мы еще с полчаса базарили с ним на кухне. Я ему объяснил, что меня на неделю отправляют в Дагестан в командировку и за Олей некому ухаживать.

– У меня сейчас мама в больнице, и я могу взять Ольгу к себе. Но через две недели курс лечения у мамы закончится. И она вернется домой. Проблему с Ольгой надо решать как – то кардинально.

– Как? – спросил я. – Я же не могу из – за нее бросить работу?

– Надо думать. Ну, пойдем посмотрим на твою суженую, – бутылка была наполовину выпита, и алкоголь тянул на приключения. Мы вошли в комнату, где лежала Ольга. Я бесцеремонно стянул одеяло и задрал комбинацию почти до шеи. Ольга лежала на животе, и перед нами предстал ее роскошный зад.

– Зачем ты позоришь меня перед Игорем? – всхлипнула она.

– Что Игорек не видел тебя обнаженной? Классный станок. Классная попка.

Только что с ней делать?

– Ебать, – сказал Игорек. – А что еще остается? Барышня не возражает?

– А у меня есть возможность возражать? – пролепетала Ольга.

– Сейчас нет, – жестко отрезал Игорек. – Сойди с постели и стань раком! Мы отхарим тебя в два смычка. Игорек заставил ее выпить бокал водки, хотя она давилась, и мы ничего не дали ей закусить. Она сосала член Игорька, когда я трахал ее в анус, а потом мы менялись местами. Игорек ожесточенно порол ее в зад, а я спустил ей в рот. Потом мы устали. И Ольга уже была в отключке.

Допив водку, Игорек сказал: "Собирай свою слепую сучку. Я отведу ее к себе, а после что – нибудь придумаю".

Накрапывал дождь, и мы вели ее под зонтиком.

– Ты бросаешь меня? – спросила Ольга. – И как же я теперь буду жить?

– О тебе позаботится Игорек, – ответил я.

Игорек о ней позаботился. Пока его мама пребывала в больнице, он трахал ее со своим другом – прапором Леонидом. Леониду пришла мысль отвести Ольгу в солдатскую баню. Баня в части была небольшой, но когда они ее раздели и вели голой в парилку среди солдатской братвы, то те похрюкивали и смеялись. А потом ее имели все, кто хотел. Выйти из парилки Ольга самостоятельно не могла, и ее оттащили в санчасть на носилках. Лейтенант из санчасти оказался понятливым мужиком и пошел на встречу Игорьку. Он выделил Ольге койку. Из солдатской столовой ей приносили поесть. Лейтенант установил небольшую денежную таксу и Ольгу, как шлюху, имел любой военнослужащий. Она стала вполне выгуленной сучкой. Однако держать слепую даму в санчасти было не положено. И когда замаячила проверка, лейтенант, чтобы не иметь служебных неприятностей, сбагрил Ольгу семидесятилетнему старику Измаилу, который работал сторожем на Макаровском кладбище и жил в сторожке. Он был импотентом. Она годилась ему даже не в дочки, а во внучки. И ему было приятно по – садистски харить ее во все щели с применением дополнительных материалов. Это могло быть и горлышко пустой бутылки, и огурец, и купленные на рынке внушительные по объему баклажаны. Он засовывал вымытый баклажан в презерватив и убеждал Ольгу, что это – искусственный член, который она должна принять, чтобы испытать сладострастный оргазм.

У Измаила появилась фантазия выводить Ольгу на прогулки при лунном свете. Он вел ее по кладбищу обнаженной в одних босоножках. Он надевал на нее пояс с ремешком, шел чуть сзади и шлепал ее ладонью по роскошной заднице. Она, что – то причитая о Господе, пробегала вперед, но пояс ее удерживал. Прогулка продолжалась минут сорок. Измаила не мучила ревность, и он сдавал Ольгу могильщикам. Те щедро поили ее водкой. И она становилась почти невменяемой. Могильщики трахали ее так, как хотели. Но кто – то из них, порвав в процессе сношания презерватив, заразил ее сифилисом. Тогда они закопали ее ночью живой в свежую могилу, которую нельзя обнаружить. А ей было всего двадцать. И после этой истории вы мне хотите сказать, что жизнь прекрасна и удивительная. Что она устроена справедливо? Да она устроена так ужасно, что, право, лучше бы не жить.