Жизнь как диаграмма Венна / Lifе аs а Vеnn Diаgrаm - Часть 2/2

После завтрака я поднялся на террасу на крыше и смотрел на гавань Гонконга; позади меня Пик был окутан низкими облаками. Любуясь видом, я перебирал в памяти все разговоры, подслушанные прошлым вечером.

Многие из наполовину услышанных обрывков разговоров между девушками, казалось, вращались вокруг отношений Мэнди с Аланом. Настолько много, что я мог прийти к заключению, ее отношения с Аланом значили для нее гораздо больше, чем она готова была признать. Кроме того, создавалось впечатление, что у нее раньше была, если не сказать, до сих пор есть, насыщенная светская жизнь. Эта мысль заставила меня задуматься, как бы она отреагировала на ухаживания Чжана, если бы я не был рядом с ней.

Я начинал жалеть об этой поездке; годами я верил Мэнди, когда она говорила что я могу ей доверять, что она не будет делать глупости когда путешествует. Неужели это была ложь?

Я должен был дождаться обеда, чтобы узнать, сдержит ли Мэнди свое обещание работать только по полдня, но я не собирался в предвкушении затаивать дыхание. Я также не собирался задерживаться в отеле; меня звал Пик. Я взял фотоаппарат и поймал такси до станции фуникулера. Пока я поднимался на фуникулере к вершине, облака разошлись, и мне открылись великолепные виды.

В каком-то смысле Пик оказался разочарованием. О, виды были великолепны, но то, что меня окружали полчища счастливых туристов, только подчеркнуло мой одинокий статус. Я спустился вниз на фуникулере в настроении "побывал там, увидел, купил футболку".

Такси высадило меня у отеля немного раньше полудня; я воспользовался внутренним телефоном, чтобы позвонить в номер, и, что неудивительно, не получил ответа. Я попробовал позвонить на ее мобильный, но он сразу же перешел на голосовую почту. Я решил выпить пива в лобби-баре и посмотреть, когда вернется Мэнди. Я нашел место с видом на главный вход и расположился в ожидании.

Мне пришлось подождать более двух часов. Я несколько раз отказывался от предложенного официанткой меню и уже жалел о своем решении дождаться Мэнди и не обедать без нее. Я уже собирался признать поражение и все-таки заказать что-нибудь перекусить пока буду пытаться подобрать себе рейс домой, когда мое внимание привлек длинный белый лимузин "Мерседес", подъехавший к парадному входу. Все швейцары вытянулись и поклонились, когда шофер в светло-сером костюме открыл заднюю дверь. Я удивленно наблюдал, как Мэнди выходит; выражение ее лица было то ли гневным, то ли испуганным, я не мог решить каким именно. Через открытую дверь лимузина на нее смотрел маленький пожилой китайский джентльмен. Ему было около семидесяти, по крайней мере, это было моим предположением, учитывая его нестареющий вид.

Мэнди покачала головой на что-то, сказанное джентльменом, и повернулась к нему спиной. Она направилась в вестибюль и уже почти подошла к лифтам когда заметила меня, наблюдающего за ее королевским прибытием. Она замерла, увидев мое каменное выражение лица. Я обдумал свои дальнейшие действия и пришел к выводу, что она не оставила мне выбора. Я встал и подошел к столу дежурного менеджера. Позади себя я услышал цокот ее каблучков по твердому полу, когда она спешила догнать меня.

"Здравствуйте, меня зовут Алекс Джеймс", - сказал я китаянке, сидевшей за столом. Она кивнула и улыбнулась мне.

"Я живу в люксе "Гавань", и у меня есть билет с открытой датой на рейс БА в Лондон. Не могли бы вы проверить, могу ли я улететь сегодняшним рейсом?".

"Конечно, мистер Джеймс".

"Нет!" - взвизгнула Мэнди из-за моей спины. Она повернула запястье так, чтобы татуировка была видна, а затем обрушила поток китайских слов на незадачливую женщину, которая покраснела и пробормотала одну фразу, после чего глубоко склонила голову.

Я развернул Мэнди лицом к себе: "Прекрати, ты знаешь, сколько сейчас времени? - я не стал дожидаться ее ответа, прежде чем добавить, - Уже более двух часов прошло с того момента, как ты обещала вернуться. Неужели ты думаешь, что я хочу провести весь свой отпуск, сидя и ожидая тебя? Если это все, чего я могу ожидать от твоих обещаний, то мне нет смысла оставаться. Я еду домой, и только от тебя зависит, захочешь ли ты поехать со мной".

"Этого больше не повторится, мне нужно было встретиться с патриархом клана Сунг, а он был на совещании, поэтому мне пришлось ждать".

"А что мешало тебе уйти, когда ты поняла, что опаздываешь?"

Позади меня послышался громкий вздох менеджера, и Мэнди бросила на нее резкий взгляд, от которого та съежилась. Повернувшись ко мне лицом, она оттащила меня от стола и вывела из зоны слышимости женщины.

"Ты говоришь о том, чтобы я оскорбила главу одной из самых влиятельных семей Гонконга, - прошипела она, - Я не просто потеряю работу, мне повезет...", - затем ее голос прервался, и она явно испугалась.

"Мы не можем здесь разговаривать", - сказала она и направилась к лифту. Мы ехали в лифте на наш этаж в тишине; единственным звуком было постукивание ее пальцев по экрану телефона.

Как только мы оказались в номере, я забрал у нее телефон и бросил его на ближайший стул. Просто смотреть на нее было больно; более шести лет она была всем, чего я желал, и я был уверен, что она чувствует то же самое по отношению ко мне. Теперь же я был растерян и уже совсем не был уверен.

Мэнди увидела мое замешательство и с обеспокоенным видом сказала: - Я дала тебе много обещаний, чтобы убедить тебя приехать, но я их не сдержала. Я люблю тебя, и я не хочу, чтобы ты уезжал.

— Ты не оставляешь мне выбора; я не собираюсь так портить свой отпуск. Я готов заказать билет домой, и я хотел бы, чтобы ты поехала со мной, - это был не вопрос; я уже знал ее ответ.

— Я не могу, по крайней мере, еще несколько дней.

Я встал и посмотрел в окно.

— Тогда в чем смысл, Мэнди? Ты говоришь, что любишь меня. Ты рассказываешь мне кучу полуправды и историй, и я уже не знаю, что реальность, а что фантазия. У тебя здесь вторая жизнь и не являюсь ее частью. Ты продолжаешь говорить мне, что любишь меня, так докажи это, черт возьми. Ответь на мои вопросы; наше будущее зависит от твоих ответов на мои вопросы, - после моих слов она села и стала выглядеть крайне встревоженной.

— Я действительно люблю тебя. Я постараюсь, но не забывай...

— К черту твою дурацкую преданность твоему проклятому чертову банку, мне уже все равно, я буду задавать вопросы, а ты будешь отвечать. Если ты не ответишь или мне не понравятся ответы, я улечу домой.

Она выглядела потрясенной гневом в моем голосе. Она подошла и поцеловала меня: - Я люблю тебя. Задавай мне свои вопросы.

Она попыталась улыбнуться, но выглядело это так, будто она ожидала, что топор упадет в любую секунду. Я упорядочил свои мысли и решил начать с малого. Задать ей вопрос, на который она должна быть в состоянии ответить без конфликта.

Я начал: - Почему я здесь? - я жестом показал вокруг себя, - Почему ты так настаивала на том, чтобы я полетел с тобой в этот раз?

В ее голосе звучало отчаяние: - Потому что я была уверена, что потеряю тебя, если не сделаю этого. У меня не было выбора; я должна была приехать сюда. Если бы ты поехал на Мальдивы без меня, я не думаю, что ты позволил бы мне вернуться в твою жизнь. Я должна была заставить тебя поехать со мной, - она пристально посмотрела на меня, желая убедиться, что я понял. Я сохранял спокойное выражение лица.

Она продолжила: - Я должна была сразу согласиться, еще когда ты в первый раз попросил. Я держала эту часть своей жизни в тайне от тебя. Я обещала тебе все свое сердце, но оставляла часть для себя; больше нет, теперь я вся твоя, - сказала она с умоляющим взглядом.

Я пожал плечами: - Это не отвечает на мой вопрос, не так ли, и это просто список оправданий. Давай попробуем следующее: делил ли я тебя с Аланом последние семь лет? Потому что мне именно так кажется.

Она покраснела и спросила: - Почему ты так думаешь?

— Я не тупой; ты живешь с ним, ты никогда не обсуждала ваши отношения, и ты всегда находила причину, чтобы я не встречался с ним. Мне надоело быть единственным в этих отношениях, кто ничего не скрывает. Что ты пытаешься скрыть?

— Я говорила тебе, что мои физические отношения с ним закончились как только мы с тобой стали любовниками. С тех пор я с ним не спала.

— Но ты все еще живешь с ним.

Она вздохнула: - Я не живу с ним, я живу в своей квартире, и Алан держится в стороне. Да, раньше это была часть его виллы, но он отдал ее мне, и она совершенно отдельная. Он переступал порог этого места, только если я его приглашала.

Она изучала мое лицо и увидела выражение недоверия на нем: - Клянусь, я говорю тебе правду. Мои физические отношения с Аланом закончились в тот момент, когда я решила переспать с тобой в те первые выходные.

Я уже собирался задать свой следующий вопрос, но что-то в ее последних словах заставило меня остановиться.

— Что ты имеешь в виду под физическими? Какие еще виды отношений у тебя с ним есть?

Теперь Мэнди действительно побледнела: - Я... я..., - заикалась она, - Он... он мой наставник.

Теперь я заволновался, мой мозг работал на максимуме, и я вспомнил несколько комментариев Ру, сделанных прошлой ночью: - Вчера вечером Ру сказала несколько странных вещей. Она была удивлена, что мы помолвлены, предположила, что ты не можешь быть помолвлена, а потом она беспокоилась, что ее дядя узнает о нашей помолвке. Что все это значит?

Мэнди просто сидела и ничего не отвечала. Ее телефон пикнул, сообщая о входящем сообщении, и она пошла забрать его с того места, куда я его бросил ранее. Я опередил ее, поднял телефон и попытался прочитать сообщение. На экране не было ничего, кроме значка уведомления.

Я протянул его ей: "Открой его", - потребовал я.

— Нет, я не могу, это будет по работе.

— Мне насрать, открой его, чтобы я мог прочитать.

Она ввела пароль, взглянула на сообщение и пробормотала: "Дерьмо!". Она не сопротивлялась, пока я поворачивал экран, чтобы прочитать сообщение.

Алан: "Энг Ли согласился встретиться с нами сегодня вечером, чтобы обсудить запуск проекта. Приходи одна, Алекс не приглашен. Машина заедет за тобой в 19:30".

Я напечатал единственное слово "НЕТ" и бросил ей телефон обратно. Она прочитала мой ответ и опустилась на колени.

— С меня хватит, - сказал я ей, - Я лечу домой следующим рейсом.

Ее телефон зазвонил, когда она отрицательно качала головой и, не сводя с меня глаз, она отправила звонок на голосовую почту.

— Мне нужно идти, мне всегда нужно идти, когда он зовет меня, - сказала она, ее голос был едва слышен, - Ты не понимаешь, мой отец задолжал небольшое состояние клану Сунг, и я не смогла заплатить им после того, как он покончил с собой. Они взяли меня вместо долга. Меня отправляли в один из борделей, принадлежащих клану, когда Ру узнала об этом и поговорила со своим дядей; он взял меня в личные наложницы, пока я ему не надоела. Он отдал меня Алану. Алан настоял, чтобы я вышла за него замуж, как часть сделки. Вот почему я не могла сказать "Да", когда ты попросил меня выйти за тебя замуж; я уже была замужем.

*******

Вот черт, мало того, что она должна была попасть в один из борделей клана, она была замужем. Это многое объясняло: "Блядь, а ты не думала, что все это достаточно важно, чтобы рассказать мне?" - крикнул я.

Господи Иисусе, что, черт возьми, они сделали с этой женщиной? Ее использовали, чтобы выплатить долг. Самое худшее, что я предполагал, это то, что она так и не разорвала свои отношения с Аланом. На самом деле она избежала пожизненного сексуального рабства, была замужем, а я был с боку припека. У нее был роман со мной. Мы трое пересекались, как круги на диаграмме Венна, и центр был обозначен как измена. Я понятия не имел; неудивительно, что вчера вечером Сиан и Ру бросали на меня веселые взгляды.

Я плохо соображал. Меня трясло от гнева и предательства, и я едва слышал, что кричала мне Мэнди.

— Я никогда не любила его по-настоящему, я люблю тебя. Между нами давно были только деловые отношения. Я попросила его дать мне развод через несколько дней после знакомства с тобой, я хотела, чтобы ты попросил меня выйти за тебя замуж, переехать и жить с тобой. Но этот "цыплячее дерьмо" не стал бы рассматривать этот вопрос, пока бы патриарх не одобрил. И, конечно, патриарх будет недоволен, потому что тогда клан Сунг потеряет своего финансового советника. Я до сих пор выплачиваю долги своего гребаного отца.

— Господи, сколько же он им задолжал?

— Миллионы, я столько не стою, - с горечью сказала она, - Я согласилась принять планы, которые клан Сунг разработал для меня, и долг должен будет считаться выплаченным после того, как я проработаю на них пятнадцать лет. Поступление в университет для изучения корпоративных финансов, а затем брак с Аланом - все это было частью их плана. Они хотели, чтобы кто-то, кого они контролировали и кто никогда их не предаст, следил за их счетами в банке. Клан и их деловые партнеры - самая большая группа клиентов банка, и они получают все, что хотят. К счастью, я все еще нравлюсь патриарху, и он подтвердил, что через пятнадцать лет я буду освобождена от всех обязательств.

Она подняла голову, чтобы посмотреть на меня: - Мне остался еще год, Алан должен отпустить меня тогда же, таков был договор.

— Я думал, что раньше ты любила его?

— Наверное, вначале любила. Он был красивым мужчиной, который заботился обо мне, когда мне нужна была помощь. Я чувствовала, что многим ему обязана. Я была молода и наивна, и приняла благодарность за любовь. После того, как мы поженились, он вскоре потерял свой лоск, и прошло совсем немного времени, прежде чем мы стали жить довольно отдельной жизнью.

— Мне показалось, что ты описала свои отношения с ним как "друзья с преимуществами". Похоже, что ты наслаждалась этими преимуществами, или ты все еще наслаждаешься ими?

— Господи, нет. Брак был частью сделки, которую он заключил с патриархом; я была пешкой, они могли распоряжаться мной по своему усмотрению. Я была настолько наивна и думала будто люблю его, что не сразу поняла как ошибалась. Я искренне верила, что он отпустит меня, когда я рассказывала ему, что встретила тебя, что он понял насколько я влюблена в тебя. Он знал, что я не была ему верна, он позволял мне заводить любовников. Но он, должно быть, почувствовал, насколько серьезно я к тебе отношусь, и применил все свои возможности против меня. Я работала над тем, чтобы получить свободу. Я - их собственность, - она повернула запястье, чтобы показать мне свою татуировку, - Это не талисман удачи, это клеймо клана Сунг, оно обозначает, что я их собственность.

Так вот что это было.

Она продолжила: - Мне будет тридцать четыре года, когда я освобожусь от своих обязательств, я всегда думала, что буду достаточно молода чтобы продолжать жить, и это стало намного важнее после того как я встретила тебя.

— Почему ты говоришь мне об этом сейчас, если это так секретно? Ты лгала мне с тех пор, как мы встретились.

— Я никогда не лгала о том, что люблю тебя. В остальном, как я должна была рассказать тебе, что меня купили и продали, что меня выдали замуж за мужчину в рамках деловой сделки?

Она бросила на меня взгляд, полный страдания: - Я могу представить, как бы прошел этот разговор: "Итак, Алекс, я должна тебе кое-что рассказать. Подростком я была продана в рабство, а ты, вдобавок к этому, трахаешь замужнюю женщину".

Она бросила на меня пронизывающий взгляд: - Ты серьезно хочешь сказать, что, услышав это, ты не подумал бы о том, чтобы попросить меня уйти?

— Неужели ты думаешь, что я настолько поверхностен, все, чего я когда-либо хотел, это быть женатым на тебе. Это тайны и ложь причиняют боль. Теперь, когда я все знаю, что ты думаешь о наших шансах пережить это?

— Я не знаю, - честно ответила она, - Через год или около того все было бы кончено, Сунги отпустили бы меня. Алану пришлось бы развестись со мной, мы бы свободно поженились, и ты бы никогда не узнал о моем прошлом. Я нарушаю все обещания, данные Алану и Сунгам, но мне все равно, если это означает, что у меня все еще есть шанс с тобой.

— Да, Сунги, - сказал я с горечью, - Твой другой любовник, патриарх, ты все еще встречаешься с ним?

Она покачала головой, вздрогнув от гнева в моем голосе и удивившись, что я разгадал ее другой секрет: - Не так как раньше; он глава клана, поэтому я вижу его постоянно. Я была его любовницей всего несколько месяцев; сейчас я для него, скорее, как дочь. В основном мы с ним видимся, когда речь идет о финансах клана.

Я посмотрел на незнакомку, облаченную в тело женщины, которую я любил. Я не знал, что сказать дальше. Должно быть, она почувствовала мое замешательство, так как подошла и обняла меня.

— Я так сильно люблю тебя, Алекс; все, что я могу сказать, это то, что я была полностью верна тебе с тех пор, как мы встретились. Ты единственный человек, с которым я спала уже более шести лет.

Я медленно покачал головой: - Физически может быть, но не ментально. Все время, что мы были вместе, ты не была полностью в наших отношениях.

Она посмотрела на меня, ее лицо было лишено выражения: "Алекс, я лгала тебе, потому что должна была, но единственное, о чем я никогда не лгала, это о том, как сильно я тебя люблю".

Она сделала паузу и воспользовалась возможностью, чтобы провести пальцем по моей щеке, по которой скатилась слеза.

Затем она резко сказала: "Заказывай билет на самолет; тебе нужно уехать отсюда как можно скорее, а мне нужно позвонить".

Она взяла телефон и ткнула на номер в адресной книге. Я сел рядом с ней и сжал ее руку. Она коротко проговорила по-китайски, а потом подождала, пока ее поставили на удержание, играла электронная музыка, она смотрела на меня, прижимая телефон к уху, как утопающий, цепляющийся за соломинку.

Музыка прекратилась, и затем я услышала сильный мужской голос: "Nǐ хiǎng yàо shénmе аmаndа?".

Когда она заговорила, это было на английском, и она говорила мягким, почтительным голосом.

"Почтенный отец, ваша покорная дочь с сожалением сообщает вам, что она нарушила данное вам обещание и рассказала любимому мужчине свою истинную историю. Я слишком сильно люблю его, чтобы дальше ему лгать. Я позабочусь о том, чтобы Алекс уехал сегодня вечером, и прошу вас отпустить его целым и невредимым. Он ничего не знает о делах клана, и я не нарушила этого данного вам слова".

Последовала долгая пауза, затем "bù хíng".

Мэнди подавила всхлип: "Пожалуйста, не причиняйте ему вреда, почтенный отец".

Он ответил, теперь уже на английском с акцентом: "Нет, Аманда, ты меня неправильно поняла, Алексу не нужно уезжать; я не позволю, чтобы он пострадал. Ты мне как дочь, и я верю, что ты сохранишь секреты кланового бизнеса. Но что касается остального, мы давно должны были дать тебе свободу рассказать ему. А теперь мне нужно поговорить с Аланом о твоей ситуации".

Что, черт возьми, происходило? Свободная рука Мэнди сжимала мою так сильно, что я начал терять чувствительность пальцев. Я был полностью выбит из колеи, происходящее вокруг казалось мне безумием. Мне захотелось покончить со всем этим.

Я посмотрела на Мэнди и пришел к выводу. С грустью я прошептала ей: "Делай, что хочешь. Я поеду в аэропорт и улечу первым же рейсом домой. Я не хочу быть частью этого. Тебе нужно принять решение, этот мир или мой, ты не можешь жить и в том, и в другом".

Надежда, которая начинала прорастать в Мэнди, исчезла, ее лицо отражало ее чувства.

— Алекс, ты не должен заставлять меня сделать такой выбор, пожалуйста, не покидай меня, - ее голос был громким, и она забыла, что все еще держит в руках телефон.

"Алекс там, Аманда?" - спросил голос из телефона.

Мэнди удивленно посмотрела на телефон в своей руке: "Черт... да, он там, и похоже чаша его терпения переполнилась. Он хочет домой, и я его не виню".

"Объясни, что ему не нужно уезжать, он в безопасности", - голос был снисходительным, как будто я был насекомым, которое не заслуживает даже презрения, и это меня разозлило.

Я выхватил телефон из рук Мэнди: "Мне насрать на то, что ты думаешь", - прорычал я. Мэнди вскрикнула и попыталась выхватить телефон обратно.

"Вчера у меня была девушка, невеста. А теперь я обнаружил, что я – то, что больше всего на свете презираю – изменяющий ублюдок. Я влюбился в чужую жену, а она решила, что тот факт, что она уже замужем, недостаточно важен, чтобы сказать мне об этом. Господи, ты манипулировал ею, мной, черт возьми, всеми, насколько я могу судить. Я ненавижу все в этом гребаном месте".

Я не мог больше смотреть ей в глаза; я швырнул телефон в ее сторону. Я встал, схватил свой рюкзак и чемодан и выскочил из номера. В вестибюле я попросил старшего коридорного проверить наличие свободного места на рейс домой. Я присел в тихом уголке холла, пока ожидал ответа. Я был потрясен, обнаружив, что прошло меньше часа с тех пор, как Мэнди вернулась в отель. Этот час изменил мой взгляд на будущее. Я представлял себе старость вместе с Мэнди. Будущую семью, детей, даже домашних животных, а теперь я видел лишь пустоту.

Когда я пережил в прошлом болезненный опыт с неверной невестой, я поклялся, что никогда не поступлю с другим так, как поступили со мной. Но сейчас я чувствовал себя злодеем в плохо написанной книге. Почему, ради всего святого, она не сказала мне, что замужем?

Я не мог сдержать слез, и они стекали по моему лицу. Мэнди была всем, чего я когда-либо хотел. Даже если она не состояла в отношениях с Аланом столько времени, сколько я ее знал, это не отменяло того факта, что она мне лгала.

"Простите, сэр, вы в порядке?" - спросил старший коридорный, подойдя ко мне.

Я вытер лицо и кивнул: "Я в порядке; я получил плохие новости, поэтому мне нужно лететь домой". Бог знает, зачем я объяснялся с ним.

"Мне очень жаль это слышать, сэр. К сожалению, все сегодняшние рейсы полностью забронированы, но я смог устроить вас в первый класс на завтрашний рейс БА, сэр".

"Неужели нет никаких шансов получить место на каком-либо из сегодняшних рейсов?"

"Извините, сэр, совсем нет; есть только три рейса, и все они не только полностью забронированы, но и заполнен лист ожидания на любое освободившееся место".

"Черт", - пробормотал я. Я не хотел провести здесь еще одну ночь, но похоже, что застрял. Я попросил отель отправить мой чемодан в аэропорт, так как я никак не мог вернуться в номер. На ночь я решил снять номер в отеле рядом с аэропортом. С таким планом в голове, я подхватил свой рюкзак и направился к главному входу.

Пока я ждал такси, подъехал "Роллс-Ройс", и из него вышла Ру. Я отвернулся и отошел за пальму. Она не заметила меня и поспешила в вестибюль. Я догадался, что Мэнди вызвала подкрепление.

Я вернулся в очередь и уже собирался сесть в такси, когда кто-то тронул меня за руку. Я повернулся, ожидая увидеть Мэнди, но это была не она. Высокий китаец лет шестидесяти стоял рядом. Его рука все еще была вытянута ко мне. Он был одет в безупречный светло-серый костюм, а его губы были искривлены в натянутой улыбке.

"Алекс, я полагаю?" - спросил он. Я узнал этот голос; я только что слышал, как он разговаривал с Мэнди. Это был не тот человек, которого я ожидал увидеть; я предположил, что пожилой мужчина, которого я видел в лимузине ранее и был так называемым патриархом клана Сунг. Должно быть, мое замешательство было заметно, когда он представился.

"Я - Энг Ли Сунг; думаю, вы знаете, кто я, и мне кажется, нам нужно поговорить".

Он сделал жест швейцару. Я с кислым привкусом на языке наблюдал, как мое такси было передано паре, следующей в очереди после меня. Ни одно другое такси не двинулось на смену отъезжающему. Появился невидимый барьер, и вокруг нас образовалось пустое пространство. Если раньше я не замечал нескрываемой угрозы от его присутствия, то теперь я быстро это ощутил. Он жестом пригласил меня, и я пошел за ним в тихий угол. Он устроился в кресле, а я занял кресло напротив. Пара, как я догадался, его телохранителей стояла в нескольких метрах от него, чтобы перехватить любого, кто мог бы подойти.

Я посмотрел на него: - Не знаю, что я могу получить от разговора с вами. Я знаю только, что благодаря манипуляциям вашего клана, я стал тем, кого ненавижу больше всего: обманывающим прелюбодействующим ублюдком.

Я хотел еще многое сказать, но не успел, так как Энг Ли остановил меня грубым жестом руки.

— Аманда дала мне полное понимание, что она чувствует к вам и о том, как мы повлияли на вас, и я понимаю ваши чувства. Я здесь, чтобы попытаться объяснить вам ее действия, - его глаза вспыхнули гневом, - И сам факт, что я пришел к вам, должен сказать, насколько серьезно я отношусь к этой ситуации. Моя дочь любит вас.

Его дочь, о чем, черт возьми, он говорил? Я слышал, как она назвала его "почтенный отец" ранее, но я подумал, что она просто использовала почетное обращение.

— Ваша дочь. Вы удочерили ее? - Господи, это становилось все более странным с каждой секундой.

— Формально нет, но во всех остальных отношениях она считается моей дочерью. Она стала моей ответственностью в рамках соглашения об опеке.

— Вы взяли женщину, которую считали своей дочерью, как..., - пролепетал я, не в силах закончить свои мысли.

Он поднял руку, чтобы остановить меня: - Все было не так, я взял ее под свою опеку как услугу. Когда я узнал ее получше, мы стали любовниками. Мое официальное заявление о том, что я беру на себя ответственность за нее, произошло только тогда, когда мы перестали быть любовниками. Это был мой способ дать ей определенную степень защиты.

— Но она все еще считает, что она в долгу перед вами, - заметил я.

— И она права: это просто бизнес, и принадлежность к клану Сунг не отменяет ее обязательств перед кланом, - он криво улыбнулся. - Я действительно согласился списать все ее обязательства через 15 лет; не думаю, что я когда-либо делал подобное предложение какому-либо другому человеку".

— Но вы выдали ее замуж за Алана.

Он пожал плечами: - Оглядываясь назад, я понимаю, что это было не самое лучшее решение, но в то время у меня сложилось впечатление, что он ей понравился. По причинам, которые мне не нужно объяснять, мне нужно было отвлечь нежелательное внимание от ее отношений со мной. Выбор Алана в качестве второго, более публичного, опекуна показался мне в то время хорошей идеей.

Я бросил на него язвительный взгляд, который он проигнорировал и продолжил. "Он считал, что брак даст ей еще большую безопасность. И у меня сложилось впечатление, что Аманда считает так же. Ее единственным пожеланием было, чтобы Алан не оспаривал развод по истечении пятнадцати лет, и чтобы в любой момент она могла потребовать, раздельного проживания, если обстоятельства изменятся для нее. Думаю, американцы называют это брачным контрактом".

Он окинул меня внимательным взглядом, прежде чем добавить: - И с тех пор, как она встретила тебя, так и произошло. Она и Алан живут раздельно.

— Все это интересно, - отметил я. - Но это все равно не меняет того факта, что она лгала мне с тех пор, как мы встретились. Каждый год я просил ее выйти за меня замуж, а она отмахивалась от меня одной отговоркой за другой. Но ни разу не назвала истинную причину: она уже замужем.

— Как вы думаете, она когда-нибудь лгала о том, что влюблена в вас?

Мне пришлось сделать паузу, чтобы обдумать его вопрос. Был ли хоть один момент, когда я думал, что она меня не любит? Я не мог вспомнить ни одного, исключая последние несколько дней. Мне нужно было больше времени, чтобы обдумать его слова, но у меня возникло еще больше вопросов. Мне казалось, что Мэнди приняла ситуацию после смерти отца из чувства благодарности к человеку, сидящему напротив меня: благодарности за то, что он спас ее от жизни в одном из борделей, которыми владел его клан.

— Мэнди рассказала мне, что должно было случиться с ней после смерти отца. Вы бы отправили ее работать в бордель?

Это вызвало у него реакцию. Он уставился на меня, его глаза стали жесткими: - Мы считаем, что все члены семьи несут коллективную ответственность за долги или обязательства семьи. Ее отец обокрал нас, поэтому, когда он умер, она стала ответственной за восстановление всего, что он украл. Поскольку она не могла вернуть деньги, мы ожидали, что она отработает долг своей семьи. В то время у нее не было никаких навыков, которые мы могли бы использовать, кроме ее тела. Так что да, мы бы устроили ее на работу в одно из наших заведений.

— Вы бы это сделали?

Он покачал головой: - Нет, прежде чем ее отправили туда, моя племянница успела поговорить со мной. Честно говоря, пока она этого не сделала, я понятия не имел ни о том, кто такая Аманда, ни о ее ситуации. Это было то, что обычно рассматривается на более низком уровне нашей организации.

Значит, по крайней мере, она не лгала о своей судьбе, если бы мужчина напротив меня не вмешался, чтобы спасти ее.

У меня возникла мысль: - Вы сказали, что ее семья несет ответственность. Почему вы возложили ответственность только на Мэнди, а не на ее мать и сестер?

Он пренебрежительно махнул рукой: - Мы рассматривали этот вариант, но потом вынуждены были его отклонить. Бывшая жена вышла замуж за члена влиятельной американской семьи, поэтому она была защищена, как и остальные ближайшие родственники Мэнди, поэтому осталась только Мэнди.

Энг Ли продолжил: "Я знал, что у моих племянницы и племянника есть школьные друзья - европейцы, но я никогда не встречался ни с кем из них. Когда они спросили, могут ли они обсудить проблему, возникшую у одного из их друзей, я был достаточно заинтригован, чтобы согласиться. Они рассказали о Аманде, и я решил изучить ее. Я увидел в ней потенциал, который можно было использовать на благо организации. Поэтому я решил предложить ей альтернативный вариант работы на нас в качестве эскорта".

Он посмотрел на меня: - Моя дочь сказала мне, что вы хороший человек, врач, который заботится о трудных детях?

Я не ожидала такого резкого изменения направления разговора и задался вопросом: почему? - Я психолог, а не медик, - ответил я, - Почему вы спрашиваете?

— Значит, если я расскажу вам о своих чувствах к дочери, вы не сообщите ей?

Я задумался на мгновение, прежде чем ответить: - Обычно я так не работаю. Я считаю, что возможность объяснить ребенку чувства его родителей по отношению к нему часто очень помогает. Но поскольку ни один из вас не является моим пациентом, вопрос спорный. Все, что я могу вам предложить, это обещание держать все, что вы мне скажете, при себе. Вас это устраивает?

Он кивнул мне в знак признательности: - Думаю, вы уже догадались, что клан Сунг раньше возглавлял одну из крупнейших Триад в Гонконге.

Я не использовал слово "Триада" в своих мыслях, но было бы глупо не прийти к такому выводу. Все, на что намекала Мэнди, говорило о том, что она была сильно связана с преступным кланом.

Я отметил, что он сказал "раньше", и это был мой следующий вопрос: - Раньше?

— У нас все еще есть несколько интересов в наших старых делах, но за двадцать пять лет, что я нахожусь у руля, мы неуклонно становились законной бизнес-империей. Отец Аманды, Алан, а теперь и Аманда отвечают за реинвестирование наших средств в законные предприятия.

Это имело смысл, и я так и сказал. Но не то, почему Энг Ли так обошелся с Мэнди.

— Ее отец перенаправил крупную сумму денег из одной из таких инвестиций в свой карман. Мы так и не смогли ее вернуть.

— Насколько крупную сумму?

— Двадцать пять миллионов, долларов США, а не Гонконга!

Господи, она сказала, что это большие деньги, но не сказала, насколько: - Черт, я в группе риска, потому что знаю это? - я проговорился, чувство самосохранение вышло на первый план.

Он покачал головой: - Если моя дочь доверяет тебе, думаю, пришло время и мне доверять. В любом случае, это старая история. Для вас это может показаться много, но для нас это всего лишь капля в море. Речь никогда не шла о деньгах, речь шла о принципе. Никто просто не крадет у нас.

Он сделал паузу, когда появилась официантка с подносом, на котором стоял китайский чайный сервиз; она поставила его на низкий столик перед нами. Затем низко поклонилась и отошла. Энг Ли налил две чашки и протянул одну мне. Зеленый чай был ароматным, с нотками жасмина, и успокоил мое горло.

— Но ведь это не Мэнди украла у вас деньги.

— Я знаю, что нет, и именно поэтому она не попала в смертельную аварию в то же время, когда мы организовали смерть ее отца.

— Я думал, он покончил с собой.

Он коротко покачал головой: - Это выглядело так, и Аманда до сих пор верит, что это было самоубийство. Мой дядя отвечал за наши финансы в то время, - продолжил он, - Он принял предательство Гордона близко к сердцу и решил использовать смерть ее отца и ситуацию Аманды в качестве примера для всех остальных, кто мог подумывать о том, чтобы обокрасть нас.

— Что он подумал, когда вы забрали Мэнди вместо этого?

Мрачная улыбка на мгновение мелькнула на его лице, прежде чем вернуться к своему нечитаемому состоянию: - Он не был в восторге. Я сказал ему, что хочу увидеть девушку, и она оказалась всем тем, что рассказывала мне о ней моя племянница, и даже больше. Аманда знала, что мы для нее приготовили, и была в смятении. Несмотря на это, в ней было что-то такое, что убедило меня оставить ее рядом.

— Да, она рассказала мне, - я не смог сдержать нотку горечи в своем голосе.

Теперь он улыбнулся, и это было неприятно: - Она была красивой девушкой, и она была мне обязана. Конечно, я брал ее в свою постель, но я никогда не причинял ей боли, и ей это нравилось.

— Так почему же вы отдали ее Алану?

— Потому что она начинала мне нравиться слишком сильно. Я женат; это династический брак, так что о разводе не может быть и речи, не то, чтобы я этого хотел. Возможно, это был брак по расчету, но мы быстро полюбили друг друга.

По мере продолжения разговора я все больше волновался. Я сидел рядом с одним из самых влиятельных людей в Гонконге, а он выбалтывал мне секреты. Я был уверен, что другие были убиты за то, что это знали, и не было никаких признаков того, что он собирается остановиться.

— Вы уверены, что хотите рассказать мне об этом? - спросил я.

— Да кто тебе поверит, и официально я нахожусь далеко отсюда.

Я кивнул в знак понимания, и это объяснило его вопрос о профессиональной конфиденциальности.

Он воспринял мой кивок как знак продолжать: "Я на добрых тридцать лет старше Аманды, и, полагаю, мне следовало бы знать лучше. Она была молодой женщиной и влюбилась в меня. Это стало проблемой безопасности, которой могли воспользоваться мои враги. Я признаю, что испытывал к ней чувства, и это делало меня уязвимым. Моя жена была единственной, кто увидел эту проблему. Она встретила Аманду и смогла разглядеть в ней потенциал. Именно она показала мне ошибочность моих мыслей. Мне не нужна была любовница; я искал женщину, которой мог бы доверять. Я относился к ней как к дочери, и она доверилась мне".

Он сделал паузу, чтобы налить чай в наши пустые чашки. Он отпил из своей, обдумывая свои дальнейшие слова: "Моя жена, конечно, была права. После этого все изменилось. Мы взяли ее в семью, и она стала той дочерью, которой у нас никогда не было. Но это было не тем, о чем я мог объявить всему миру. Алан стал публичным лицом опеки над Мэнди, и мы знаем чем это обернулось".

Все это было интересно, но не решало вопроса, который меня беспокоил во всей этой ситуации. Женщина, которую я любил, делала из меня дурака все время, пока я ее знал. Я не сомневался, что она любила меня; она не могла притворяться все это время. Но зачем было лгать мне? Зачем искать отговорки? Мне казалось, что я потратил все эти годы впустую.

— Ничто из того, что вы мне рассказали, не объяснило, почему она лгала мне все эти годы. Я думал, что ее сердце принадлежит мне, но я делил ее на протяжении всех наших отношений.

— Нет, это неправда; она была твоей и только твоей с тех пор, как вы впервые встретились. Почему она солгала тебе? Потому что я сказал ей сделать это, она хотела сказать тебе правду, но я сказал ей, что она не может. Она может жить с тобой в Англии, но пока она не выполнит свои обязательства перед остальными членами клана Сунг и мной, она не должна рассказывать ничего о деталях своей жизни в Гонконге, включая брак. Она была бы еще достаточно молода, чтобы начать все заново, как только ее обязательства перед нами закончатся.

Он вздохнул: "Я собираюсь отпустить ее, как и обещал, в следующем году. Я сказал нашим адвокатам, чтобы они начали готовить документы для ее развода. Алан узнал, что я делаю; он все еще влюблен в нее, и он надеялся, что сможет заставить тебя порвать с ней. Поэтому он подстроил всю эту ситуацию, чтобы довести дело до конца. Похоже, он победил, не так ли? Ты больше не доверяешь Мэнди, и если бы я не остановил тебя, ты бы уже летел в самолете и исчез из ее жизни".

Я не мог отрицать этого; таков был мой план. Я ничего не сказал, и Энг Ли воспринял мое молчание как согласие.

— Ты разобьешь ей сердце, если сделаешь это, - продолжал он, - Она наверху, и моя племянница с ней, чтобы удержать ее от глупых поступков. Она безумно хочет найти тебя, но сначала мне нужно было поговорить с тобой. Мне нужно, чтобы Алан продолжал работать на банк, но он знает, что перегнул палку, и я больше дам ему никаких поблажек.

— И что теперь будет? - спросил я. - Я просто хочу вернуться домой, а потом решить, что мне дальше делать.

— А как моя дочь вписывается в твои планы?

— Я не знаю; она продолжает говорить, что любит меня. Но она скрывала от меня важнейшую часть своей жизни. Как я могу верить, что она не сделает этого снова?

Он посмотрел на меня с жалостью: - Ты настолько поверхностный?

Я вздрогнул от его слов: "Мне все равно, кто ты, черт возьми, такой. Ты не имеешь права говорить мне, что я чувствую. Твой мир создал эту ситуацию", - но правда заключалась в том, что я чувствовал себя мелочным, и я не мог отделаться от ощущения, что загнал себя в угол. Мне нужно было время и свежий взгляд на вещи, чтобы подумать, и мне отчаянно нужно было уехать из этого места.

Я встал, не обращая внимания на тяжелые взгляды его телохранителей: "Если вы хотите что-то сделать для меня, то позвольте мне уйти и не позволяйте Мэнди преследовать меня, пока я не решу, что мне делать дальше", - я повернулся, чтобы уйти, но обнаружил, что проход заблокирован телохранителями.

— Куда ты собираешься идти? - спросил Энг Ли.

— Домой, - просто ответил я, - Просто домой, чтобы подумать.

Он сделал паузу на мгновение, затем коротко кивнул: - Я прослежу, чтобы она оставалась в Гонконге в течение следующих нескольких дней; после этого вы будете предоставлены сами себе. Думаю, ты обнаружишь, что на сегодняшнем рейсе как раз освободилось место в первом классе, - он сделал телохранителям едва заметный жест, и они отошли в сторону.

*********

Я вернулся в главный вестибюль и забрал свой багаж у носильщика. На этот раз, когда я попытался встать в очередь на такси, швейцар отвел меня в сторону и направил к ожидающему меня лимузину.

Открыв дверь, он глубоко склонил голову и сказал: "Водитель лимузина отвезет вас в аэропорт; надеюсь, вам понравилось ваше пребывание у нас".

Я пробормотал неискреннюю благодарность и скользнул в лимузин. Дорога в аэропорт показалась мне бесконечной. Меня провели мимо очереди на регистрацию и через службу безопасности аэропорта - не слишком тонкая демонстрация того, как далеко простирается власть Энга Ли.

Самолет набрал крейсерскую высоту десять с половиной километров, и я попытался расслабиться. Почти сразу я решил, что коттедж - это последнее место, где я хотел бы быть, поскольку Мэнди вряд ли даст мне время на раздумья. В самолете был WiFi, поэтому я подключился к нему и начал искать альтернативу. Я постоянно возвращался к туристическому сайту, который использовал для бронирования нашего отмененного отпуска.

Моим первым выбором был курорт на Мальдивах, наш первоначальный пункт назначения. Но он был полностью забронирован, и мое внимание привлек вариант с небольшим гостевым домом на Маврикии. Он находился не на пляже, а приютился на склоне холма, откуда открывался вид на Индийский океан. Дом находился на территории действующей плантации эфирных масел, на которой производили масло иланг-иланга. Неудивительно, что он назывался "Плантация", а большинство номеров представляли собой небольшие коттеджи, расположенные на склоне холма. На фотографиях они были изображены среди деревьев, усыпанных желтыми цветами.

Был и бонус: я знал кое-кого на этом острове. Я учился в университете вместе с Полом. Мы не были близкими друзьями, но на протяжении многих лет поддерживали связь через социальные сети. Он и его девушка были членами университетского клуба подводного плавания, и я познакомился с ними, когда записался на курс для начинающих. Теперь у них была школа дайвинга и магазин на острове, и, судя по карте, он находился всего в нескольких милях от гостевого дома.

Был подходящий рейс, вылетающий из Хитроу через день после моего приезда. Если Энг Ли сдержит свое слово, у меня будет по крайней мере пара дней отсрочки, прежде чем мне придется беспокоиться о Мэнди. Это было странное чувство; я не мог решить, что будет больнее: то, что она будет преследовать меня, или то, что она этого не сделает! После нескольких секунд размышлений я выбрал нужные мне дополнительные опции, нажал кнопку "заказать" и, ввел свои данные. Готово. Я откинулся в кресле и задумался о том, что делает Мэнди.

Все прошло так гладко, как только возможно. Я быстро перепаковал багаж в своем коттедже и уже через день был в аэропорту. Я держал свой телефон в режиме перелета, изолируя себя от ожидаемой бомбардировки звонками и электронными письмами. Мое беспокойство усиливал страх, что я включу его, а там ничего не будет. Если наши отношения закончились, то я хотел чтобы это произошло на моих условиях, а не на ее или ее опекунов. Я жил в своей версии парадокса кота Шредингера: если я не включал телефон, значит, наши отношения были в подвешенном состоянии.

Машина ждала меня на выходе из аэропорта поздно вечером следующего дня; дорога до гостевого дома заняла около двадцати минут. Дорожка к главному зданию зигзагами поднималась по склону холма, поросшему небольшими деревьями, усыпанными желтыми цветами в форме звезд. Через открытые окна машины доносился пьянящий аромат, который будоражил мою память. Я не сразу вспомнил, что он напоминает мне о моей бабушке и духах, которыми она пользовалась.

В главном доме меня встретили хозяева, супружеская пара средних лет: "Вы забронировали номер в последний момент, и у нас есть только ваше имя и даты. Вы один, или к вам кто-то присоединится?" - спросила жена.

"Я буду жить в одиночку", - ответил я и обдумал свою ситуацию. Я был уверен, что, учитывая ресурсы Энга Ли, он сможет найти меня без особых усилий, а если он узнает, то Мэнди тоже будет знать. Это послужило поводом для моего следующего комментария: "Имейте в виду, есть вероятность, что через несколько дней у меня будет посетитель".

"Это не проблема; в вашем коттедже есть раскладной диван-кровать. Я Дженис, а это мой муж, Терри; он проводит вас в ваш номер, вы можете оставить свой багаж здесь, а я попрошу кого-нибудь принести его через несколько минут".

Я поблагодарил ее и последовал за Терри по извилистой дорожке, которая привела к небольшому деревянному коттеджу с широкой верандой. В передней части коттеджа находилась гостиная открытой планировки; в спальню и ванную комнату можно было попасть через широкую арку. Терри объяснил все особенности коттеджа и показал мне, где находится пульт управления гидромассажной ванной на веранде.

— У вас есть возможность позавтракать в номере или в ресторане неподалеку от стойки регистрации. В любом случае, мы начинаем обслуживать с семи тридцати, - сказал Терри. - Мы также предлагаем обеды и ужины, и наш шеф-повар - один из лучших на острове. А если вам захочется отработать свое чувство вины, за главным зданием есть тренажерный зал и бассейн.

Я улыбнулся и пробормотал, что все это звучит впечатляюще, а затем спросил: - Вы можете организовать для меня аренду автомобиля?.

— Есть местная автомобильная компания, которую мы предлагаем, если гости заинтересованы в аренде автомобиля, и я бы посоветовал вам выбрать небольшой внедорожник, а не легковой автомобиль. Наши местные дороги могут быть неровными, - сказал Терри.

— Это было бы лучше всего; я хочу немного исследовать остров.

— Хотите, чтобы я все для вас подготовил? Мы можем использовать кредитную карту, которую вы использовали при регистрации. Все, что мне понадобится для оформления документов, - это копия вашего водительского удостоверения.

— Отлично, машина мне понадобится на все время моего пребывания, - сказал я, доставая права из бумажника.

Терри кивнул и добавил: - Вы будете ужинать в ресторане этим вечером?.

Я кивнул: - Да, пожалуйста, скажем в восемь часов.

— Тогда я оставлю документы на машину на стойке регистрации вместе с вашим водительским удостоверением. Вы сможете забрать их тогда же.

Я поблагодарил его и начал распаковывать вещи. Когда я закончил то удобно устроился на веранде. Солнце село, и тропическая ночь была освещена большим количеством звезд, чем я видел за долгое время. Ветер шелестел листьями деревьев кананги, и местная фауна давала о себе знать. Я решился и включил телефон. Я решил отключить приложение «Найти мой телефон» и GрS, пока летел в самолете. Хотя я знал, что он все равно сможет это сделать, но я не собирался облегчать Энг Ли задачу по обнаружению меня. Я застонал, когда на экране высветился бесконечный поток сообщений и предупреждений о пропущенных звонках.

Как я и ожидал, большинство из них было от Мэнди. Но среди них было одно сообщение от Энга Ли: "Я могу оставить Аманду в Гонконге только на семьдесят два часа. После этого ты будешь предоставлен сам себе. Если она меня спросит, то я скажу ей, где ты, так как вам обоим нужно поговорить".

Я знал, что Мэнди не понадобится много времени, чтобы отследить след моей кредитной карты, а в случае, если Энг Ли поможет ей, я сомневался, что мне вообще удастся где-нибудь спрятаться. Это не было моей целью; я просто хотел получить несколько дней, чтобы обдумать варианты. Были разные маршруты, которые могли привести ее сюда в два раза быстрее, чем это заняло у меня. Теперь, когда у меня было несколько дней чтобы успокоиться, я почувствовал, что пришло время поговорить. У меня были вопросы, и я хотел получить на них ответы.

Я набрал ее номер и услышал сигнал вызова, он звонил долго, и я ожидал, что он попадет на голосовую почту. Я мысленно готовил сообщение, которое я оставлю, но я ошибся; она взяла трубку.

"Алекс, это ты? Где ты?" - голос Мэнди был мягким и трудноразличимым из-за тяжелой музыки, играющей на заднем плане. Быстрый подсчет показал мне, что в Гонконге сейчас 11:00 вечера. Хотя я не ожидал, что она превратится в монашку, смех, музыка и громкие разговоры, которые я мог слышать на фоне, указывали на то, что она не тоскует по мне. Похоже, она развлекалась со своими подругами. Слишком много для сообщений "Я скучаю по тебе" и "Пожалуйста, не оставляй меня" на моем телефоне.

— Да, это я. Похоже, у тебя все хорошо, - ответил я, не в силах скрыть горечь в своем голосе.

— Это не то, о чем ты думаешь; я на деловом мероприятии, которого мне не удалось избежать, - поспешно ответила она. На заднем плане я услышала, как женский голос с австралийским акцентом произнес: "Это Алекс, Мэнди?", - я узнал голос Сиан.

Деловое это мероприятие или нет, но выглядело так, будто там были ее друзья: - Не смогла или не захотела? Звучит так, будто у тебя на деловом приеме присутствуют твои подруги.

— Алекс, пожалуйста, позволь мне объяснить. Да, Сиан и Ру здесь, но они здесь потому, что это прием по случаю запуска нового делового предприятия дяди Ру. Я здесь как один из представителей банка.

— Под дядей, я полагаю, вы подразумеваете высокого и могущественного Энга Ли, - перебил я, - А твой муж тоже там?

Я услышала вздох Мэнди: - Да, Алан здесь, как и председатель правления и половина директоров банка, но это ничего не значит. Энг Ли - один из крупнейших клиентов банка. Я его менеджер по работе с клиентами в банке, поэтому я должна быть здесь.

Я уже собирался ответить, когда меня посетила мысль, и мысль эта была тревожной. Когда Мэнди узнала об этом событии? Мы должны были быть в отпуске, но, если я правильно понял слова Мэнди, это было событие, которое она не могла пропустить.

— Значит, ты на деловой встрече, на которой обязана была присутствовать?, - мне было трудно сдержать сарказм в своих словах, и я не уверен, что мне это удалось.

— Да, я представляю банк как финансовый советник Энга Ли, - и она сделала паузу, прежде чем продолжить, упреждая мой следующий вопрос. - И это только потому, что я нахожусь в Гонконге. Если бы мы были в отпуске, меня бы здесь не было.

— Значит, сегодняшний вечер не имеет никакого отношения к причине, по которой Алан настоял, чтобы ты была в Гонконге на этой неделе? - спросил я, вспомнив, что сказал мне Энг Ли. - А если бы я все еще был там, ты бы все равно поехала?

— Он упомянул об этом, но это не было главной причиной, - призналась она, - И я бы попросила тебя поехать со мной, - я понял, что фоновый шум стал намного тише, и смог расслышать нотки сомнения в ее голосе. Должно быть, Мэнди нашла укромное местечко, чтобы продолжить этот разговор.

— Я мог бы, но поскольку меня там нет, это не проблема, не так ли? Просто ради интереса, сколько людей из присутствующих сегодня знают о нас с тобой? Если бы я был там, как бы ты меня представила? Я подозреваю, что лишь немногие знают, что вы не живете с Аланом. Иметь один и тот же адрес, должно быть, удобно для поддержания иллюзии.

Я чувствовал ее беспокойство, поскольку она понимала, что борется за то, чтобы сохранить свое место в моем сердце: "Алекс, я знаю, что облажалась. Ты был моим секретом, и да, только несколько моих самых близких друзей знают о тебе. Было много случаев, когда я могла признаться. Я должна была сказать тебе, когда мы впервые встретились, что у меня есть отношения. Господи, я рассказала о тебе Алану".

— Почему ты не сказала мне? - я хотел знать.

— Я боялась, что ты отреагируешь так, как ты и отреагировал, - ответила она. - Я знала, что хочу большего, чем случайный секс с тобой в те первые выходные. Парень, который привел меня на твою вечеринку, рассказал мне о твоей последней девушке. Я думала, что сказать, что я не замужем, будет проще всего. Потому что, насколько я понимала, между мной и Аланом все было кончено, и так было уже некоторое время. Я думала, что смогу решить проблему до того, как ты узнаешь, но потом этот ублюдок взял назад свое слово; он не дал мне обещанного развода, и, что еще хуже, он заставил Патриарха поддержать его, так что я облажалась. Одна ложь приводила к другой. Я решила, что безопаснее всего будет жить раздельно, пока я не смогу решить эту проблему.

— Безопаснее всего для тебя, - заметил я. - Я был частью мира твоих фантазий с тех пор, как мы встретились. Неудивительно, что ты держишь свою настоящую жизнь отдельно, и как весело было делать игру из моего ежегодного предложения руки и сердца? Пусть бедняга предложит тебе свое сердце на цепочке и пусть оно висит, - даже я удивился тому, как горько это прозвучало.

Я услышал, как она всхлипнула: "Мне очень жаль. Я не получала от этого никакого удовольствия, - сказала она, - Я все время пыталась сказать себе, что ты шутишь, когда спрашиваешь меня, потому что правда была слишком болезненной. Я думала, что раз я так сильно тебя люблю, то это не имеет значения, что ты всегда меня простишь. Я знала, какую глубокую яму я сама себе вырыла. Я умоляла Энга Ли заставить Алана выполнить свое обещание и отпустить меня. Он сказал только, что как только истекут пятнадцать лет, я буду свободна от всех обязательств, но я должна была ждать".

— Ты хоть понимаешь, что я сейчас чувствую? Я обнажил перед тобой свою душу, ничего не скрывал, а ты, в свою очередь, лгала мне.

— Я лгала об одном, и только об одном: о своем браке. Но я клянусь, что когда я встретила тебя, это был брак только по названию. Я сказала тебе в первый раз, когда прилетела назад, что ты - единственный. Ты был единственным мужчиной для меня, и я сдержала это обещание.

Я посмотрел в ночь; огни вдоль дорожек вели вглубь, к свету главного дома. Голос Мэнди звучал у меня в ухе, но мне было трудно осознать всю чудовищность предательства, которое я чувствовал. Я отдал ей свое тело и душу, у меня не было секретов, а оказалось, что я согрешил, влюбившись в замужнюю женщину, которая держала меня на привязи полуправдой и обещаниями.

И все же, игнорируя голос в своем ухе, я признавал, что все еще люблю ее. Я знал, что расстояние между любовью и ненавистью так же мало, как между двумя сторонами монеты, но я все еще не мог перевернуть монету.

"Хватит, - сказал я, - Мне нужно время подумать", - и я закончил разговор. Я был расстроен и, как я понял, голоден. Я не хотел, чтобы меня беспокоили, поэтому оставил телефон на зарядке в номере. Затем я направился по дорожке в ресторан в главном здании. Еда была превосходной, а мой выбор бутылки вина - не очень. Когда я уходил, то забрал ключи и документы на арендованный автомобиль, небольшой внедорожник, как мы договорились.

Я спросил Терри, есть ли у него номер школы подводного плавания «Кораллы» - заведения, которым руководил Пол со своей девушкой, хотя теперь уже женой, Энджи. Он нашел его, и я позвонил Полу.

Пол был рад моему звонку и сказал мне, что завтра у него начинается продвинутый курс, если я хочу обновить свой сертификат. Я сказал, чтобы он записал меня, и мы увидимся на следующий день. Он хотел знать, была ли со мной Мэнди, и я был вынужден дать ему краткое объяснение, сказав только, что мы поссорились, и я остался один.

Прыжки между часовыми поясами и события последних нескольких дней догнали меня, и я рухнул в сон как только моя голова коснулась подушки. Утром меня разбудил яркий солнечный свет, проникающий через открытые ставни.

Я не удосужился проверить свой телефон после того, как вернулся в свою комнату вчера вечером. Там было несколько сообщений, и я просмотрел их. Пара сообщений была от Мэнди, в которых она извинялась и говорила, что все еще любит меня. Одно было от Ру, она предупреждала меня, что ее дядя сказал Мэнди, где я нахожусь.

Затем неожиданно пришло голосовое сообщение от Сиан.

"Подумала, тебе будет интересно узнать, что вчера вечером на вечеринке Мэнди поссорилась с Аланом. Сказала ему, что ей надоело, что он постоянно пытается манипулировать ею. Дяде Ру пришлось успокаивать ее, так как мы думали, что она собирается причинить Алану физическую боль, настолько она была зла на него. Мы с Ру отвезли Мэнди к нам домой после того, как он сказал, что разберется с Аланом. Он также сказал Ру, что знает, где ты. Сегодня утром Мэнди должна встретиться с дядей Ру, так что не удивляйся, если она скоро появится".

Я ожидал чего-то подобного; я был заинтригован тем, что Сиан продолжала называть Энга Ли дядей Ру. Означает ли это, что она не знала об отношениях между ним и Мэнди? Это был вопрос для следующего раза. Учитывая связи Энга Ли и Мэнди, я бы не удивился, если бы она появилась в тот же вечер, но этого не произошло.

**********

Я выпивал после последнего погружения за день. Это был третий день курса, и за день до этого я завершил переаттестацию на продвинутого дайвера с допуском к погружениям в открытом море. Я чувствовал, что живу взаймы, и намеревался использовать это время по максимуму, пока не вмешалась реальная жизнь.

Нас было шестеро за столом в баре рядом с магазином подводного плавания. Были Пол и Энджи, а также Сара, сестра Энджи. Двое других были студентами, у которых был медовый месяц - Майк и Фиона. Мы все были уставшие, но довольные после двух приятных погружений в тот день, расслаблялись и пили местное пиво, наблюдая, как солнце опускается за горизонт.

"Ты уверен, что я не смогу убедить тебя пройти курс мастера погружений?" - спросил Пол.

"Я подумаю над этим", - ответил я, - Но это немного больше обязательств, чем мне хотелось бы в данный момент. Я просто счастлив выбраться с тобой и получить немного качественного времени для погружений". Я не был уверен, сколько времени у меня есть до приезда Мэнди, и все усложниться. Я просто хотел получить удовольствие в оставшееся время.

"В таком случае, тебя все еще интересует возможность покупки полнолицевой маски? Я тут поспрашивал и могу достать для тебя одну завтра, если что".

После первого погружения я сказал Полу, что стандартная маска для подводного плавания кажется мне немного неудобной, он дал мне попробовать свою полнолицевую маску, и я был впечатлен ее удобством и простотой использования. Пол предложил проверить, сможет ли он достать такую же для меня.

Я ухмыльнулся и проглотил остатки пива: "Конечно, а ты сможешь доставить маску так, чтобы я смог опробовать ее завтра?"

"Я позвоню парню, он будет здесь вовремя".

Энджи сказала мужу: "Хватит дел. Моя бутылка пуста. Иди и принеси нам свежую порцию, - она посмотрела на последний изгиб красного солнца и добавила, - Ждите, если нам повезет, то в любую секунду".

Мы все повернулись, и когда солнце скрывалось из виду, произошла зеленая вспышка: закат удался на славу.

"Время накатить", - сказала Сара, и те из нас, у кого еще оставалось пиво в бутылках, поприветствовали смерть солнца и обещание возродиться завтра утром.

Мой телефон пискнул входящим сообщением. Это было сообщение от Энга Ли: "Завтра она покидает Гонконг. Все изменилось. Тебе нужно выслушать ее, прежде чем совершать необдуманные поступки. Я сказал ей, что она должна рассказать тебе всю правду".

Я не смог скрыть беспокойство на своем лице, и Сара бросила на меня вопросительный взгляд: "Плохие новости?"

Я пожал плечами: "Не совсем. Это то, чего я ожидал уже несколько дней. Похоже, реальная жизнь вот-вот настигнет меня".

Будучи единственными двумя "одинокими" людьми в компании, мы тяготели друг к другу. Сара остановилась у Пола и Энджи на длительный отдых после того, как ее бойфренд после нескольких лет отношений без предупреждения разорвал их помолвку. Она, похоже, почувствовала, что у меня есть проблемы, и я изложил ей сокращенную зацензуренную версию своих проблем. Мы оба смогли оказать друг другу немного взаимной поддержки.

Сара не понимала, почему ее жених разорвал помолвку без предупреждения. Я надел свою профессиональную шляпу и провел час, разговаривая с ней о событиях последних нескольких месяцев. Трудно работать только с одной стороной ситуации. Если ее воспоминания о действиях бывшего жениха были точными, мне показалось, что он активно отстранялся от Сары. Либо он струсил, либо встретил другую женщину, но я не услышал в рассказе Сары ничего, что указывало бы на ее вину, и именно это я ей и сказал. Это не избавило ее от боли, но она выглядела немного спокойнее.

— Мэнди уже в пути? - спросила Сара.

— Похоже на то. Это может быть интересно. У нее есть для меня кое-какие новости.

— Хорошие или плохие?

— То, что хорошо для нее, не обязательно означает, что это будет хорошо для меня, - заметил я. – Это все тот же самый человек, который думал, что сокрытие ее брака было в моих интересах. В любом случае, ты уже решила, что будешь делать?

— Думаю, мне нужно вернуться домой. Они не будут держать мое рабочее место вечно, и мне сказали, что Скотт не съехал с моей квартиры. Мне нужно пойти и надрать ему задницу, - она посмотрела на свою сестру, - К тому же, я думаю, что я уже изрядно кому-то надоела.

Сестра и деверь поспешили заверить Сару, что она никогда не надоест им.

"Я знаю, но пришло время объясниться со Скоттом и начать жить дальше. Я хорошо поговорила с Алексом, и он помог мне понять, что это не моя вина", - она наклонилась и коротко поцеловала меня в щеку. - Спасибо, Алекс. У тебя есть свои проблемы, но ты был готов выслушать мои. Завтра я собираюсь поискать рейсы домой".

Я пригласил их всех в свою гостиницу, где мне удалось заказать столик в ресторане. Мы выпили за новые браки, разрешение проблем и решимость, а также успешный бизнес.

Когда они уже собирались уходить, Сара притянула меня к себе: "Спасибо тебе за все. В другое время и в другом месте я бы утащила тебя в твою комнату и заставляла трахать меня до тех пор, пока мы оба не рухнули бы от усталости. К сожалению, сейчас не то время и не то место, но если у вас с Мэнди не получится, поищи меня", - она скрепила свое предложение поцелуем.

Я смотрел, как все они забираются в минивэн. Майк и Фиона улетали утром на вторую часть медового месяца, на сафари в Кении. Я знал что увижу Пола в дайвинг-центре, но подозревал, что Энджи и Сары там не будет.

*********

Утро подтвердило мою правоту: когда я пришел, в дайвинг-центре был только Пол и его помощник.

"Девочки уехали за покупками в Порт-Луи, - сказал Пол, поприветствовав меня, - Я не жду их назад до полудня. Позже ко мне придет пара начинающих дайверов, и твою маску подвезли несколько минут назад", - он жестом указал на стоящий на прилавке кейс «реliсаn» с логотипом производителя, выдавленным на крышке.

"Мило, - сказал я, затем усмехнулся и добавил, - И выглядит дорого".

"Ты хотел лучшего, а лучшее не бывает дешевым".

"Тогда хорошо, что за него платит банк моей девушки", - ответил я. Ну, Алан платил, и он работал в банке, так что это было почти одно и то же. Я проверил свой банковский счет перед отъездом, и десять тысяч долларов, которые Мэнди настояла, чтобы он выплатил мне в качестве компенсации за наш отмененный отпуск, поступили.

Маска была отличной штукой, и Пол не терял времени даром, уже распаковывая ее. Он отрегулировал маску и подогнал ее к моему лицу. Когда он закончил, я с радостью заплатил изрядную сумму.

В магазине зазвонил телефон, и Пол ответил на звонок. Из того, что я услышал следовало, что кто-то хочет нырнуть сегодня днем. Это была хорошая новость для меня, так как это означало, что Пол с большей вероятностью возьмет вторую лодку для погружений.

"Сегодня днем Антон присмотрит за новичками, пока не вернется Энджи, - сказал мне Пол после того, как закончил разговор, - В отеле сказали, что гостья, попросившая о погружении, имеет квалификацию открытого моря. Я возьму ее с собой на внутренний риф. Ты хочешь поехать со мной?"

"Мне нужно опробовать мою новую игрушку, так что, конечно, я в деле".

"В два часа на причале. Я подключу твою маску, чтобы ты мог как следует ее испытать".

Я согласился и отправился в путь. Я поехал в горы и остановился в придорожном баре, чтобы перекусить. Национальный парк "Ущелья Черной реки" является природным заповедником, и с обширной террасы кафе открывался вид на длинную долину, покрытую тропическими лесами, которая и дала название парку. Вдоль линии деревьев скопилась группа обезьян макак, отдельные особи время от времени поднимались на многоуровневую террасу в поисках легкой добычи.

Мне было забавно наблюдать за ними. Я не был уверен, что американская пара за соседним столиком была такого же мнения. Половина их тарелки с фруктами была украдена, пока их внимание было приковано к матери и ее крошечному детенышу.

Я ждал на причале у лодки для дайвинга, когда Пол пришел в одиночку. Он не выглядел веселым и быстро выплеснул свой гнев: "Я ненавижу, когда отели меня подставляют, - ругался он. - Такси, которое я послал за парой новичков, должно было также забрать и другую клиентку из ее отеля. Глупый администратор отослал его, и пройдет еще час, прежде чем я смогу договориться о другой машине. Я не могу забрать ее сам, так как машина у Энджи. Другие машины отеля встречают гостей в аэропорту".

Пол не собирался выходить без второго человека, а мне не хотелось ждать, поэтому я предложил забрать пропавшего дайвера. Женщина остановилась в отеле в двадцати пяти минутах езды от побережья.

Пол бросил на меня благодарный взгляд: "Если ты сможешь, это было бы просто замечательно. Я помогу Антону с двумя другими, и они смогут отправиться с нами на риф для своего первого погружения".

"Я вернусь через час", - сказал я ему.

Отель был одним из тех небольших ультрадорогих курортов, работающих по системе "все включено", и это должно было дать мне первую подсказку. В систему "все включено" входила и школа подводного плавания, так почему же эта женщина захотела воспользоваться услугами школы Пола? Оглядываясь назад, я должен был рассмотреть возможность, что гостья - Мэнди, но с чего бы? Насколько мне было известно, Мэнди знала, где я остановился, и я вполне ожидал, что она отправится прямо туда, как только прибудет на остров.

"Я здесь, чтобы забрать одного из ваших гостей, который заказал урок в школе дайвинга "Коралл"", - сказал я администратору.

"Имя гостя?" - спросил он. Я понял, что в спешке забыл спросить Пола об этой полезной информации.

Я нащупывала телефон, чтобы перезвонить ему, когда сзади меня очень знакомый голос сказал: "Все в порядке. Я та гостья, за которой он приехал".

"Мэнди", - это был одновременно вопрос и утверждение, и я поборол инстинкт обернуться.

"Да", - короткий и лаконичный ответ.

Я сдался и повернулся к ней лицом. Она выглядела все так же, но в то же время по-другому, и я не мог определить, что именно изменилось. Я просто знал, что она изменилась.

"Ты остановилась здесь". Очевидное замечание. Но в данный момент я не мог придумать ничего другого. Мне было обидно, что она решила остановиться здесь, а не искать меня в моем отеле. Иррациональные мысли, я согласен: я был тем, кто ушел, но я искренне полагал, что она последует за мной в мой отель. Было ли это заявлением о ее намерениях?

Я получил ответ, по крайней мере, ответ на вопрос, почему она остановилась здесь: "Место, где ты остановился, полностью забронировано, - сказала она мне, - а этот отель является частью группы, принадлежащей одной из корпораций клана Сунг. Энг Ли забронировал для меня номер и доставил меня сюда на своем частном самолете".

"Господи, только не говори мне, что он тоже здесь?" - невольно спросил я. Подтекст ее слов поразил меня. Руководство отеля должно было знать, что она связана с владельцем, и все же не смогло найти ей машину после того, как такси было отослано. Теперь я понял, почему Мэнди не пользовалась услугами дайвинг-школы курорта; она знала, что я пользовался услугами Пола, а это означало, что она либо говорила с ним, либо...

Я оставил свои мысли при себе и сказал: "Машина припаркована на подъездной дорожке, у вас есть все необходимое?". Я старался говорить профессионально, но у меня ничего не получалось. Но впрочем я убедился, что она снова манипулирует мной.

Мэнди взяла в руки рюкзак и направилась к выходу. Мне пришлось поторопиться, чтобы догнать ее.

Первые пару минут мы оба молчали, пока ехали обратно по прибрежной дороге. Мэнди, казалось, зациклилась на проплывающих мимо пейзажах, в то время как я сосредоточился на вождении. По крайней мере, я попытался это сделать, но ее присутствие, ее близость угрожали захлестнуть мои чувства, и я так стискивал руль, что мои пальцы побелели. Я должен был ненавидеть ее за всю ложь и нарушенные обещания, но я не мог, и от этого было еще больнее.

Я прервал молчание вопросом, на который, я был уверен, уже знал ответ: "Ты следила за мной по операциям с кредитными картами?"

"Я обещала, что больше никогда не буду тебе лгать, так что да. Именно поэтому я убедила тебя взять кредитную карту с низким процентом в моем банке много лет назад. Я получаю уведомления о списании средств и копии всех твоих выписок, - она посмотрела на меня, предупреждая вопрос, который я собирался задать, - И ты хочешь знать почему?"

Она не стала дожидаться моего ответа и продолжила: "Это было сделано для того, чтобы, если ты когда-нибудь закажешь билет, чтобы застать меня врасплох в Гонконге, я узнала бы об этом почти сразу. Я сконфигурировала операции по твоей карте так, что, если бы вдруг возникли какие-либо расходы, связанные с поездкой, я бы получила предупреждение в течение нескольких минут".

Чем больше я слушал, тем меньше узнавал женщину, с которой прожил столько лет. И вдобавок ко всему прочему, мне предстояло аннулировать свою кредитную карту.

"Господи, Мэнди, что еще ты сделала, чтобы скрыть от меня свою вторую жизнь?"

"Я сделала все, чтобы ты не узнал мой секрет. Я могла потерять слишком многое, - она грустно посмотрела на меня, - И все, что мне нужно было сделать, это продержать все в тайне еще год или около того, все бы наладилось, и ты бы не узнал ничего. То, что происходит сейчас, это именно то, что, как я боялась, случиться, если ты узнаешь о моем браке с Аланом и обо всех остальных моих проблемах".

"А как ты ожидала, что я отреагирую?" - я рискнул взглянуть на нее, прежде чем снова посмотреть на дорогу.

Она пожала плечами и не спеша повторила: "Примерно так, но я все-таки надеялась, что ты поймешь, почему я это сделала. Я не была женой для Алана с тех выходных, когда мы встретились, и не была ею в течение года до этого".

Я ехал молча, обдумывая это: "Сколько людей знали, что вы с Аланом разошлись?"

"Только мои самые близкие друзья знали..."

Я фыркнул в ответ на это заявление; в течение многих лет я думал, что мы были ближе, чем самые близкие друзья.

Мэнди сильно покраснела, но все же продолжила: "Я пообещала Алану, что буду молчать о том, что мы не живем вместе. Я согласилась продолжать сопровождать его на официальных и связанных с работой светских мероприятиях и разрешила ему представлять меня как свою жену".

У меня пропало желание заниматься дайвингом и я съехал на обочину, чтобы позвонить Полу. Мэнди не спрашивала, что я делаю; она просто сидела и смотрела на меня.

"Пол, кое-что случилось, я сегодня не буду нырять. Я высажу дайвера, которого подобрал, а потом уеду".

Она взяла меня за руку и тихо сказала: "Я не хочу прекращать наш разговор. Нам еще столько всего нужно обсудить, и есть пара вещей, которые тебе нужно знать".

Я кивнул и вернулся к разговору с Полом: "Твой клиент оказался Мэнди; нам с ней нужно решить некоторые вопросы. Я заплачу компенсацию за сегодняшнюю поездку и хотел бы поехать с вами завтра. У меня еще есть моя новая маска, которую я хочу опробовать".

"Итак, это Мэнди. Мне показалось, что я узнал голос. Возьми ее с собой завтра. Я бы хотел познакомиться с женщиной, которая так проникла к тебе под кожу".

"Посмотрим, как она к этому отнесется", - ответил я ему и закончил разговор. Мэнди пристально следила за моим лицом; на ее лице отражалась нервозность.

"Итак, нам нужно поговорить. Ты хочешь начать?" - сказал я.

"Хорошо, но не здесь", - и в подтверждение ее предположения машина затряслась, когда мимо прогрохотал грузовик с сахарным тростником. Я согласился, что это не место для серьезного разговора.

"Есть какие-нибудь предпочтения?" - спросил я.

"Не твой отель, и не мой. Где-нибудь в спокойном месте, - и, пытаясь снять напряжение, она добавила, - Мне понадобится любое преимущество, которое я смогу получить".

Такого места я не знал. Потом я вспомнил заведение, где обедал. Оно должно было подойти, если мы сможем найти столик на террасе.

Поездка заняла сорок пять минут, и мы ехали в тишине. На наше счастье, на одном из нижних уровней террасы бара был свободный столик. Мы заказали напитки и некоторые из местных деликатесов. Мы подождали, пока нам принесут еду и напитки, прежде чем приступить к делу.

Я начал: "Энг Ли упомянул, что у тебя есть для меня новости. Вещи, о которых я должен знать, прежде чем принимать какие-либо решения. Он также сказал, что ты расскажешь мне всю правду".

Мэнди ничего не сказала, только задрала рукав своего топа и повернула запястье. Татуировка на ее запястье преобразилась. Три оригинальных крошечных китайских иероглифа, заявлявших о принадлежности ее клану, были преобразованы. Теперь они были вписаны в тело миниатюрного красно-зеленого дракона, размером не больше мыши. Контуры чешуи дракона были сделаны золотом, а хвост обвивал ее запястье. Кожа вокруг татуировки была еще воспалена, чернила были новыми.

Для нее это, должно быть, имело большое значение, но для меня это ничего не значило: "Что это значит?" - спросил я.

"Что мой долг перед кланом Сунг, был списан. Этот дракон - фамильный герб Энга Ли".

Значит ли это, что она перешла от клана к Энгу Ли? Я был расстроен, когда узнал, что первоначальная татуировка была знаком того, что она принадлежит клану. Эта новая, казалось, подтверждала, что она перешла на сторону Энга Ли, и я не знал, что хуже.

— Я не знаю, что выглядит уродливее, оригинал или новая татуировка, - сказал я совершенно серьезно.

Она задохнулась и посмотрела на меня шокированным взглядом: - Что ты имеешь в виду?

— И то, и другое обозначает, что ты принадлежишь кому-то другому, и этот кто-то - не я.

— Но это совсем не то, что это означает, - настаивала она.

— Это то, как это выглядит для меня.

— Я думала, что ты будешь доволен.

— Конечно, я рад, что ты больше не должна им. Но не так как ты думаешь, мне вовсе не приятно смотреть на это.

— Энг Ли пригласил лучшего мастера татуировок, это произведение искусства, - защищаясь, сказала она.

Я посмотрел на ее руку, и это было фантастическое произведение, но дело не в этом; она сделала это не для меня. "Это сделано хорошо, - признал я, - Но я был бы куда счастливее, если бы ты убрала оригинал, а не украсила".

Она грустно посмотрела на меня. "Это заняло бы слишком много времени, я думала, ты поймешь, почему я выбрала этот вариант, чтобы скрыть оригинал".

В памяти всплыло то, что Энг Ли сказал мне в холле отеля: "Когда мы разговаривали, Энг Ли назвал тебя своей дочерью, - заметил я, - Если это так, то почему вы сделали это сейчас?".

— Так он думал обо мне, но он и его клан никогда не оформляли эти отношения. Теперь он и клан оформили. Теперь я член его семьи.

— И что же это значит для нас?

— Ничего не меняется..., - начала говорить она.

— Ни черта не изменилось, насколько я вижу, все, что произошло, это то, что ты сменила одного хозяина на другого.

— Ты ошибаешься; это хорошо для нас обоих.

— Как?

— Для меня это так. Усыновление сопровождается несколькими бонусами. Один из них - вот это, - она достала из рюкзака папку и передала ее мне. В папке было несколько листов бумаги; верхний был помечен: "Ходатайство о расторжении брака между Аланом Джеймсом Дэвисом и Амандой Джулией Дэвис".

— Энг Ли и его жена не оставили Алану выбора. Они усадили нас вдвоем и спросили меня, хочу ли я развода. Когда я ответила "да", Энг Ли предъявил бумаги и сказал Алану подписать их.

— И он подписал?

Она коротко кивнула: "После нескольких возражений он согласился, но он хочет, чтобы его адвокаты проверили это. Мой адвокат говорит, что это может занять три месяца, чтобы прийти к финальной версии, которую он подпишет, - она посмотрела на меня, на ее лице был написан страх, и она нервно поигрывала обручальным кольцом на своем пальце, - Я знаю, что испортила наши отношения. Я просто не знаю, испортила ли я их до конца. Ты хочешь вернуть свое кольцо?"

Она попыталась снять его, но я положил свою руку на ее руку, останавливая ее: "Ты можешь пока продолжать носить его, - сказал я ей, - Но я не уверен, что это изменит тот факт, что ты заставила меня жить во лжи все эти годы".

— Это не была плохая ложь. Не такая, как если бы у меня был роман с другим мужчиной, и нам было бы очень весело, не так ли?

— Но у тебя и был роман. У тебя был роман со мной. Только я был болванчиком, который ничего не знал.

Я услышал страдание в ее голосе, когда она ответила: - Я ничего не могу поделать с тем, что влюбилась в тебя и была готова на все, чтобы удержать тебя.

— Ты могла бы сказать мне правду. Я бы принял это, если бы ты сказала мне, что у тебя токсичные отношения и ты пытаешься развестись.

— Я действительно думала об этом, но тогда мне пришлось бы рассказать тебе о моих проблемах с кланом Сунг и о моих огромных долгах. Ты понимаешь, сколько клятв клану я бы нарушила? А если бы я это сделала, то подвергла бы риску обе наши жизни. Я не забочусь о себе, но я не могла позволить им причинить тебе вред, а они бы причинили!

Я вспомнил о завуалированных угрозах Энга Ли, и я мог поверить в опасения Мэнди. В связи с этим возник еще один вопрос: - На кого ты работаешь? На банк или на Сунгов?

— Официально - на банк; неофициально я также являюсь финансовым представителем клана.

— Но я думал, что этим занимается Алан?

— Он, - и она опустила взгляд на татуировку на запястье, - и я тоже. Но большая разница в том, что я принадлежу им. Алан в первую очередь был предан банку, а они держали меня в своих руках. Даже до недавнего времени, если бы я облажалась, моей следующей остановкой был бы бордель в Макао.

На секунду я подумал, что она шутит, но один взгляд на ее лицо сказал мне, что она говорит мне правду.

— Итак, что теперь будет? - спросила она.

— Нам нужно решить, где мы оба хотели бы оказаться через несколько месяцев, - предложил я, - Я не хочу отбрасывать все, чего мы достигли. Я все еще люблю тебя, мои чувства не изменились, но они перенесли чертовски сильное потрясение.

Мэнди ответила: - И я тоже все еще люблю тебя. Ты - самое важное для меня. Я хочу, чтобы этот чертов развод закончился, и мы могли начать планировать нашу свадьбу, а ты?

Я посмотрел ей в глаза и сказал: - Мне нужна девушка, которая не проводит треть года вдали от меня. Которая не хранит от меня секреты.

— Больше никаких секретов, - пообещала она, - Но, если ты просишь меня отказаться от работы, это невозможно. Энг Ли не позволит мне.

Я вздохнул; ее работа и власть, которую Энг Ли имел над ней, всегда будут камнем преткновения. "Если мы хотим остаться вместе, то мне нужно знать, что ты готова поставить меня на первое место. Я постоянно вспоминаю все те случаи, когда мне приходилось менять или полностью отменять планы и понимаю, что именно было вероятной причиной. Потом бесчисленные приглашения, от которых мне приходилось отказываться или идти самостоятельно, потому что ты не хотела или не могла изменить свои планы на поездки. В данный момент я чувствую себя так, будто тащусь в хвосте и получаю объедки со стола Энга Ли и Алана".

Я посмотрел через стол и увидел слезы, текущие по ее щекам, и услышал тихие всхлипывания: "Я всегда старалась ставить тебя на первое место, когда это было возможно, - прошептала она, - Ты не знаешь, сколько раз я проводила полет в Гонконг в слезах, потому что чувствовала, что подвожу тебя".

— Но ты все равно ехала, - заметил я.

— У меня не было выбора.

Я провел пальцем по ее татуировке: - Будет ли он у тебя теперь, или ты всегда будешь ожидать из милости и звонка?

— Это то, с чем мне нужно разобраться. Алекс, ты должен верить, что я делаю все возможное, чтобы мы могли вернуться туда, где были.

Я покачал головой: - Но именно это я и пытаюсь донести. Я не хочу возвращаться туда, где мы были. Особенно если это означает, что ты собираешься продолжить тот же график путешествий. Я не хочу жить с любовницей на полставки.

На лице Мэнди промелькнуло беспокойство, и я догадался, что она скажет дальше, и оказался прав: - Мне придется путешествовать, по крайней мере, в течение следующих нескольких месяцев. Я не могу этого изменить.

— Не можешь или не хочешь? - спросил я. Как только я это сказал, передо мной всплыли образы вечера в ночном клубе, и мне было трудно забыть, насколько популярной оказалась Мэнди.

— Помни, ты обещала рассказать мне правду. Так это из-за работы или из-за того, что ты не хочешь отказываться от своих друзей и образа жизни в Гонконге?

Она отвернулась, уставившись в долину; она застыла на месте на несколько минут.

— Мэнди, - сказал я, и она начала говорить, вернув свой взгляд на меня.

— Извини, я пыталась собраться с мыслями. Я должна быть в Гонконге, чтобы развод прошел без заминок, но мне не нужно быть там постоянно. То же самое с моей работой. Будут моменты, когда мне придется быть там.

Она взяла мою руку, сжала ее и сказала: - Я прожила в Гонконге половину своей жизни. Мне нравится это место, и у меня там есть несколько очень близких друзей, но ни его, ни их я не люблю так сильно, как тебя и наш коттедж.

К нам подошел официант, и Мэнди замолчала. Он спросил, не хотим ли мы еще чего-нибудь съесть или выпить. Я понял, что наши бокалы были пусты, а тарелки чисты, но я не мог вспомнить, прикасался ли я к чему-то из этого. Мэнди кивнула, и я попросил принести еще напитки и закуски. Мы подождали, пока официант уйдет, и продолжили наш разговор.

— Я не знаю, что еще я могу тебе сказать, - сказала она, как только официант удалился, - Я сделаю все возможное, чтобы все произошло как можно быстрее. Но, в сухом остатке, это займет время.

— Но ты не говоришь мне, что ты намерена делать в долгосрочной перспективе?

— Я не могу сказать более точно, чем я сказала. Я люблю тебя, я не люблю Алана, и я счастлива, что он наконец-то согласился на развод. Но я не хочу бросать свою работу. Я слишком много работала, чтобы оказаться там, где я сейчас.

— Значит ли это, что ты намерена и дальше путешествовать?

— Я не знаю. Я больше не хочу, теперь, когда я знаю, как сильно это тебя расстраивает. Но что мне делать, если банк требует?

Я сделал паузу, когда официант вернулся с нашими напитками, а затем сказал: - Я не могу сказать тебе, что делать. Но я могу сказать тебе о своих чувствах, если ты не сократишь свои поездки. Я не прошу тебя совсем прекратить, я бы хотел, чтобы ты их прекратила, но я готов согласиться на командировки изредка, - при этом я увидел проблеск улыбки. Но она исчезла сразу, как я продолжил, - Но я сыт по горло нынешней ситуацией, и если это то, что ты хочешь, то, думаю, нам нужно пересмотреть наши отношения.

Она всхлипывала, говоря: - Я все время пытаюсь объяснить, что это не то, чего я хочу, но не я принимаю решение, а они!

Теперь была моя очередь наслаждаться видом, пока я размышлял о своих дальнейших действиях. Я загнал себя в угол. Если я буду упорствовать в своих требованиях, то вполне вероятно, что я потеряю ее. Но если я не займу позицию, то Энг Ли и банк будут продолжать требовать, чтобы Мэнди подчинилась их желаниям, а меня гораздо больше беспокоило влияние Энга Ли, чем банка. Я продолжал перебирать различные варианты, которых было не так уж много, и все они казались рискованными.

В одном я был уверен: если я продолжу предъявлять ей требования, то в проигрыше окажусь я. Я продолжал кружить вокруг одной мысли и решил рискнуть.

— Ты спросила меня, чего я хочу. Я знаю, что не могу получить все. Я хочу предложить следующее: Я дам тебе три месяца, которые, как ты говоришь, тебе нужны, чтобы развод состоялся. Но я хочу, чтобы ты оставалась в Гонконге для этого и надеюсь, что ты сможешь использовать это время для решения любых других вопросов.

Глаза Мэнди были прикованы к моим; если она и моргнула, то я этого не заметил: - Значит ли это, что ты хочешь, чтобы я вернула мое кольцо и покинула коттедж?

Я покачала головой: - Это не так. Я сохраню твои вещи. Я предлагаю тебе взять трехмесячный тайм-аут и сосредоточиться на решении своих проблем. Я хочу, чтобы ты продолжала носить кольцо. Просто я не думаю, что смогу продолжать встречаться с тобой на непостоянной основе, зная то, что я знаю сейчас.

— Я все тот же человек, с которым ты жил.

— Я знаю, и я уверен, что ты все еще любишь меня так же сильно, как я люблю тебя, но я не могу не беспокоиться о твоей второй жизни, о той, которую ты, по твоему признанию, хочешь продолжать скрывать от меня.

— Это потому, что я люблю тебя, я чувствовала, что мне нужно скрывать все это. Ты всегда был в моих мыслях, но я просто не могла рисковать, что ты узнаешь об Алане и других моих проблемах. После того, как Энг Ли узнал о моем увлечении тобой, меня предупредили, что если я хоть раз упомяну о финансах клана или о моей ситуации, то обе наши жизни будут под угрозой.

Хотя я знал, что угрозы больше не существует, от ее слов у меня по позвоночнику пробежал ледяной холодок.

— Я покидаю остров в пятницу. Как долго ты здесь пробудешь?.

— Самолет Энга Ли будет здесь в пятницу; он доставит нас туда, куда мы захотим.

— Я еду домой, а ты возвращаешься в Гонконг, - сказал я ей.

Она покачала головой: - На следующей неделе я должна быть в Лондоне. В понедельник у меня встреча с исполнительным советом банка. Я не собираюсь лететь в Гонконг только для того, чтобы пересесть на другой самолет до Лондона. Это глупо, что мы летим разными рейсами. Пожалуйста, давай полетим вместе.

Это действительно казалось глупым, поэтому я согласился; идея полета на роскошном частном самолете, а не на тесном коммерческом самолете, действительно повлияла на мое решение. Поскольку было уже поздно, я предложил отвезти ее обратно в отель.

— Спасибо, мне же нужно забрать свои вещи, - сказала она и одарила меня своей самой милой улыбкой.

— Ааа, я имел в виду... о, забудь это, - я чувствовал, что это была битва, в которой у меня не было шансов победить. Технически, мы все еще были в отпуске, так что я уступил ей это и наслаждался следующими несколькими днями.

**********

По дороге в аэропорт Хитроу шел дождь, жалкий пасмурный серый полдень, который соответствовал нашему настроению.

Встречи Мэнди в головном офисе банка продолжались несколько дней, и теперь у нее был заказан билет на вечерний рейс в Гонконг на среду. Она не стала рассказывать, что это были за совещания; встреча в первый день затянулась до вечера, и она вернулась домой в плохом настроении.

Мэнди просидела час за кухонным столом, работая на ноутбуке, перемежая это телефонными звонками. Наконец, захлопнув крышку в разочаровании, она посмотрела на меня.

"Когда ты предложил мне взять следующие несколько месяцев, чтобы разобраться с проблемами, я подумала, что ты слишком драматизируешь. Я не могла понять, как трудно мне будет все завершить, а теперь мне кажется, что этого времени будет недостаточно, - затем она прошептала, - И я теперь вообще не уверена, что любого времени хватит на это".

Я позволил ей выплеснуть свое разочарование, но ее отношение вызывало беспокойство; неужели она думала, что я шучу о своих целях? Я любил ее, но, если уж на то пошло, последние несколько дней укрепили мое желание жить с ней нормальной жизнью.

Я припарковал машину на краткосрочной парковке терминала пять. Мы оба вышли, и я нашел тележку для ее багажа. Когда Мэнди собиралась, она тщательно следила за тем, чтобы я видел, что она оставляет свои самые любимые вещи. Я знал, что это было обещание, что она рассчитывает скоро вернуться. Она взяла только несколько предметов одежды и полчемодана документов из своего домашнего офиса.

Она сдала свои чемоданы на стойке регистрации первого класса. Мы прошли до стоек контроля безопасности. Перед тем как Мэнди зашла во вход для первого класса, она повернулась ко мне лицом и притянула меня к себе для поцелуя.

"Я буду тратить каждую секунду на решение своих проблем, - сказала она после того, как наши губы разошлись, - Жди меня обратно еще до завершения трех месяцев!"

"Я буду ждать тебя", - сказал я ей, и мы снова поцеловались, немое обещание нашей любви.

Слезы навернулись ей на глаза, она повернулась и медленно пошла прочь. У стойки она отдала документы, и ей разрешили пройти. В последний момент, перед тем как исчезнуть из виду, она повернулась ко мне лицом и подняла руку в нерешительном порыве. Я помахал ей в ответ и она исчезла из виду; последним образом для меня стала ее спина и длинные рыжие волосы.

Я отвернулся и пошел обратно к машине, остановившись только для того, чтобы заплатить за парковку. Я сел за руль и позволил своей голове опуститься вперед и упереться в холодный пластик. Только время покажет, правильное ли решение я принял, поскольку я не мог отделаться от ощущения, что перед соблазном Гонконга ей будет трудно устоять. Через мгновение я завел двигатель и уехал.

***********

Сто семь дней спустя.

Трехмесячный срок, отведенный Мэнди наступил и прошел, а от нее не было ни слуху ни духу.

Вернувшись домой, я почувствовал себя непривычно: без Мэнди коттедж был пустой оболочкой. И что было еще хуже, так это то, что в течение первых нескольких недель я постоянно натыкался на интимные напоминания о ней. Настолько, что в итоге я упаковал все и хранил в ее кабинете. Мои чувства к ней не изменились; я все еще был отчаянно влюблен в свою версию Мэнди, вопрос, который преследовал меня, заключался в том, насколько она все еще существует.

Мэнди настояла на том, чтобы перед отъездом сделать что-то, чтобы я знал, что она делает и где находится. Она дала мне доступ к своему календарю и убедилась, что я знаю, что она использует его для всех своих встреч, как деловых, так и личных и что я знаю, как им пользоваться. Меня не интересовали бесчисленные дневные деловые встречи, я лишь мимолетно интересовался ее личными делами в нерабочее время. Она также хотела установить на свой телефон приложение для отслеживания перемещений по GрS, несмотря на возражения службы безопасности банка. Но я не видел в этом смысла: либо я доверял ей, либо нет - в любом случае, это только сообщило бы мне, где находится ее телефон.

Я вернулся на работу и зарылся в свои дела, не желая думать о том, что вечером мне придется возвращаться в пустой коттедж. Пока меня не было, поступило несколько новых пациентов. Большинство из них были подростками, главной проблемой которых была их антисоциальная реакция на властных родителей, считавших, что их драгоценные ангелы нуждаются в нежной заботе. Но один из них был местным ребенком, который действительно нуждался в моей помощи, и я был благодарен за возможность сосредоточиться на его проблемах.

Вначале Мэнди старалась звонить каждый день. Она говорила бодро, но по мере того, как проходили дни, я чувствовал растущее разочарование в ее голосе. Но я никак не мог понять, в чем причина этого разочарования - в ситуации, в которой она оказалась, или во мне!

Первые несколько недель она была достаточно уверена в себе, чувствовала, что добилась хороших результатов в переговорах как с банком, так и с кланом Сунг. Единственной мухой в варенье оставался Алан; после принципиального согласия на развод он продолжал чинить препятствия.

— Я рассказала Энг Ли, что задумал Алан, и он обещал, что поговорит с ним еще раз, - сказала она мне однажды вечером, и в ее голосе слышалось разочарование, - Теперь он хочет, чтобы я вернула свою квартиру, а я не понимаю, почему я должна это делать. Он отдал мне ее, и я не понимаю, почему он ожидает, что я ее верну, - она была в равной степени обиженной и разозленной.

— Разве это имеет значение? - поинтересовался я, - Я думал, что по плану ты должна была вернуться в Великобританию на постоянную работу, так зачем тебе это нужно?

— Я знаю, но когда я буду работать в лондонском офисе, мне все равно нужно будет приезжать сюда на несколько дней каждые несколько месяцев. И когда это будет происходить, нам обоим нужно будет где-то остановиться, потому что я больше никогда не приеду сюда без тебя. Даже если мне это не понадобится, мы всегда сможем продать квартиру. Я оценила ее, и, хотя она небольшая, из-за ее первоклассного расположения, она стоит почти два миллиона долларов. Американских долларов, а не гонконгских.

— Возможно, именно поэтому он и хочет ее вернуть, - заметил я. Деньги были не важны, и я пытался убедить ее в этом. Если возвращение квартиры Алану было ключом к решению проблемы их развода, то я был только за. Но ее это не убедило.

Вскоре после этого она стала звонить раз в два дня, и я отметил, что, когда я пытался дозвониться до нее, большинство моих звонков попадали на голосовую почту. После третьего безответного звонка подряд я начал верить, что мои подозрения о том, что соблазн Гонконга окажется слишком велик чтобы она могла устоять, оказались верными. Не то чтобы отсутствие связи имело значение, я получал свежие новости о ней и из других источников.

Я перестал ей звонить и сопротивлялся желанию проверить ее календарь. Прошла еще неделя, прежде чем она позвонила, и на этот раз я отправил звонок на голосовую почту. Прежде чем ответить на ее звонок, я проверил несколько моментов, ни один из результатов меня не удивил.

Я перезвонил ей, используя видеосвязь, так как хотел видеть ее лицо во время разговора. Она выглядела изможденной, и в ее голосе был надлом, который я никогда не слышал раньше: - Алекс, мне так жаль. Я все собиралась тебе позвонить, но была так занята.

— Я знаю, что ты была занята, - ответил я, - Вопрос в том, чем именно? Ты перестала звонить и отвечать на мои звонки.

— Я была занята; все оказывается не так просто, как я думала.

— Итак, есть ли прогресс?

— Некоторый, - сказала она, - Алан прислушался к голосу разума и на прошлой неделе подписал документы о разводе.

— Было бы неплохо это узнать.

Она бросила на меня виноватый взгляд: - Господи, прости, я должна была позвонить и сообщить тебе.

— Ничего страшного, я уже привык к тому, что я последний, кто узнает о тебе что-то важное, - я не мог побороть горечь в своем голосе.

Я увидел, как она втянула воздух, а затем, после паузы, сказала: - Это больно, но я это заслужила. Насколько я близка к тому, чтобы полностью все испортить, Алекс? Я не хочу потерять тебя.

— Только ты можешь знать это. Не хочешь ли ты рассказать мне, что происходит, почему ты перестала поддерживать со мной связь?

— Я делаю все возможное, чтобы исправить ситуацию, чтобы я могла вернуться к тебе. Все, что я делаю, это хожу на работу и сплю.

— Значит, ты не выходишь по вечерам?

Она покраснела: - Нет, ну, Сиан и Ру заставили меня сходить с ними несколько раз. Но все, что мы делали, это немного выпивали.

Я медленно покачал головой: "Значит ли это..." Я сделал паузу, ожидая, не добавит ли она что-нибудь к своему заявлению, которое не соответствовало моей информации.

Сиан и Ру нашли меня в Твиттере и настояли на том, чтобы я подписался на них, чтобы я мог видеть их сообщения. Их идея заключалась в том, что я смогу видеть, чем Мэнди занимается или, что более важно, не занимается, когда она встречается с ними. Они постоянно тегали меня в своих твитах. Их твиты обычно были безобидными, но именно комментарии к ним раскрывали очень многое. Знаете ли вы, что Твиттер переводит китайский язык на английский? Я не знал, но теперь знаю.

— Возможно, ты захочешь просмотреть комментарии к твитам своих подружек, прежде чем расскажешь что-то еще, - добавил я, не дождавшись, пока она скажет что-то о своих ночных тусовках.

— Подожди, что?

— Твои подруги пишут о твоих вечерах с ними. Знаешь ли ты, что их друзья называют тебя тусовщицей?

Я вспомнил один из комментариев к фотографии Мэнди, танцующей с китайцем, и процитировал его: - Здорово видеть, как тусовщица снова развлекается. Мы скучали по ней.

Выражение лица Мэнди застыло, двигались только ее глаза, а изображение дрожало. Должно быть, она проверяла сообщения своих друзей в Twittеr, и выражение ужаса сказало мне об этом, когда она начала читать комментарии.

После нескольких минут молчания я спросил: - Ты же не собираешься возвращаться? Может, мне просто собрать твои вещи и отправить их тебе?.

— Не смей! Конечно, я вернусь к тебе. Я признаю, что сделала немного больше, чем просто выпила с ними, но ничего такого, о чем бы ты беспокоился. Я просто хотела распустить волосы и выплеснуть немного своего разочарования.

— Значит, "Тусовщица" ничего не значит?

— Это глупое прозвище, которое Сиан дала мне, когда мы учились в университете, потому что я была непоседливой и любила танцевать, а не по какой-то другой причине. Она продолжала использовать мое прозвище, когда переехала в Гонконг. Ру и наши китайские друзья подхватили его и стали использовать, когда мы ходили в клубы. Я люблю тебя, Алекс, и я не предавала и никогда не предам тебя. Я до сих пор ношу твое кольцо и не собираюсь его снимать.

Она махнула рукой в сторону камеры, чтобы я увидел кольцо.

— Хорошо, - это все, что я смог придумать, чтобы сказать.

Мэнди улыбнулась, потом посерьезнела: - Алекс, может показаться, что я оправдываюсь, но я обещаю тебе, что это не так. Пожалуйста, не паникуй, если я не буду часто звонить. Дело не в том, что я не люблю тебя, но я очень скучаю по тебе, и мне так тяжело слышать твой голос и знать, что я не смогу увидеть тебя, пока все не уладится.

Я понял, что она имела в виду; слышать и видеть ее, зная, что она находится на расстоянии половины земного шара, было тяжело, очень тяжело: - Я понимаю, но я хочу, чтобы мы поддерживали связь, даже если это будет просто сообщение раз в неделю.

— Я постараюсь, только следующие несколько недель будут еще более безумными. Вдобавок ко всему, мне сказали, что я должна обучить человека из клана, чтобы он стал моим помощником, а это нелегко. Интеллект был не главным критерием, когда Энг Ли выбирал его, им был его преданность семье, и это еще больше усложняет мою задачу, - она бросила на меня осторожный взгляд, надеясь увидеть в моем выражении лица хоть намек на то, о чем я думаю.

Не сумев этого сделать, она продолжила: - Я собираюсь сказать девочкам, что не буду ходить с ними ни в какие клубы, и да, - сказала она, прежде чем я успел заметить, в чем тут дело, - Я знаю, ты собираешься сказать, что, поскольку теперь я знаю о твитах, то я могу просто попросить их, чтобы они прекратили. Ну, я не буду, обещаю, что этого не произойдет.

Я обдумал ее слова: - Тогда я поверю тебе на слово. Я больше не буду звонить. Если ты позвонишь или напишешь мне, я отвечу, но если ты будешь так занята, как ты говоришь, я не вижу смысла звонить, если ты не можешь гарантировать, что будешь отвечать.

**********

Этот разговор состоялся больше месяца назад, и за это время она дважды написала СМС и один раз позвонила. Намеченный ею самой трехмесячный срок прошел, но ее не было не слышно ни видно. Через неделю после истечения срока я нарушил свое собственное правило и попытался позвонить ей. Она не взяла трубку, и я оставил сообщение.

"Мэнди, я люблю тебя, но я не знаю, что происходит, и мое терпение на исходе. Уже прошло больше трех месяцев, которые ты говорила тебе были нужны. Я понятия не имею, собираешься ли ты когда-нибудь вернуться домой. Я не могу продолжать в том же духе. На следующей неделе я соберу все твои вещи и сдам их на хранение. Когда у тебя будет время, позвони и скажи, куда ты хочешь, чтобы я их отправил".

Я подумал пару секунд и добавил: "Нет смысла звонить, если ты не собираешься возвращаться домой. Еще только несколько дней, не больше, еще только последнее дело, которое нужно решить и все... Звони, только если у тебя уже заказан билет на самолет; на самом деле, звони только тогда, когда соберешься на посадку. Если тебя не будет здесь через десять дней, я буду знать, в каком положении я нахожусь".

Я повесил трубку со смешанными чувствами. Мне было приятно выплеснуть свое разочарование, но с другой стороны, я не оставлял Мэнди пространства для маневра, и все это могло обернуться против меня. По сути, я скучал по ней, мне хотелось верить, что все будет хорошо даже если она никогда не вернется, но все-таки я понимал, насколько большой ложью это было.

Если быть честным с самим собой, я был своим злейшим врагом. С тех пор как прошлое Мэнди стало известно, я пытался играть жесткого человека. Пытался, возможно чрезмерно, компенсировать то, что я воспринимал как предательство наших отношений. Но теперь, когда у меня было время обдумать ситуацию, в которой оказалась Мэнди, я уже не был уверен, возможно, мне стоило отреагировать иначе на ее поступок.

Как я мог осуждать девочку-подростка, которая выбрала единственный выход из невыносимой ситуации и которой манипулировали все важные мужчины в ее жизни? Мне было неприятно, что она так много скрывала от меня о своей жизни, но я верю, что она наконец-то призналась - и я был уверен, что она сказала мне правду, когда сказала, что я был единственным человеком, с которым она спала с момента нашей первой встречи.

Прошла еще неделя, а мой телефон не звонил. Я прошелся по коттеджу и неохотно собрал последние вещи Мэнди и присовокупил их к остальным ее вещам в офисе. Я посмотрел на все, что я упаковал, но я не смог сделать последний шаг и арендовать для них склад.

Я поставил последнюю коробку на полку и сел за ее стол, окруженный всеми ее вещами. Я чувствовал, как слезы катятся по моему лицу, когда суровая реальность ситуации обрушилась на меня. Ситуация, в которой я был виноват не меньше, чем она. Я не мог не вспомнить все те хорошие времена, которые у нас были. Я не был уверен, что смог бы пережить все те испытания и невзгоды, через которые прошла Мэнди после смерти отца. Она до сих пор уверена, что это было самоубийство, но я уже знал, что это была казнь. Я не могу представить, о чем она думала, когда дядя Энга Ли угрожал поместить ее в бордель. А потом узнала, что брак с человеком, на которого она равнялась, был не более чем деловой сделкой.

Потом мы встретились, и наши жизни изменились. Я мог понять, что она чувствовала, застряв в другом мире и браке, в ситуации, которую она практически не могла контролировать, и вдруг она увидела свет в конце тоннеля. Я был таким же, одиноким, грустным человеком, а потом появился этот рыжий луч солнца, и мир снова стал прекрасным. Все, что ей нужно было сделать, это продержаться до окончания пятнадцати лет рабства и она могла бы жить со мной той жизнью, о которой всегда мечтала. А я все испортил из-за того, что вскочил на своего конька из-за испорченного отпуска.

Я собирался подождать последние выходные, прежде чем позвонить в транспортную компанию. Но теперь я решил, что ее вещи будут оставаться здесь до тех пор, пока она не примет окончательное решение.

В ту пятницу я дежурил в клинике, и в середине вечера поступила новая пациентка. Из частной больницы в Лондоне перевели пятнадцатилетнюю девочку, которая пыталась покончить жизнь самоубийством. Ее родители думали, что она просто ищет внимания, но как только я поговорил с ней, то понял, что ее самоубийство было не криком о помощи, а серьезной попыткой покончить с жизнью. В ту ночь я не мог уснуть, пытаясь понять ее мотивы.

В обычных обстоятельствах я бы дал девушке выспаться прежде чем приступить к лечению. Но она хотела говорить, и я не собирался ее останавливать. Она говорила до тех пор, пока усталость не взяла верх, и она погрузилась в глубокий сон под звуки рассветного хора. Ее откровения вызвали мой гнев, и я изо всех сил старался сохранить свой профессионализм.

Она еще крепко спала когда в восемь часов на смену заступил мой коллега и мое дежурство закончилось. Я передал коллеге отчет о смене и свои подозрения относительно молодой девушки, а затем с чувством облегчения поехал домой. Когда я пошатываясь поднялся наверх, то рухнул в одежде на кровать и заснул как только голова коснулась подушки.

Когда я наконец проснулся, был уже поздний вечер. Я принял душ и, чувствуя себя посвежевшим, направился вниз. Казалось, ничего не изменилось. Я взял из холодильника контейнер с холодными закусками и бутылку пива. Я вышел на террасу и сел за стол.

Позднее вечернее солнце грело мое лицо, и, откинувшись назад чтобы насладиться им, я посмотрел вверх. Голубое небо было усеяно пушистыми белыми облаками, а через него проходила четкая белая линия инверсионного следа самолета.

Эта линия вернула меня на землю; она прорезала небо, как линия, которую я провел в наших отношениях с Мэнди. Все больше и больше мне казалось, что я потратил семь лет своей жизни впустую на отношения, которые, вероятно, были обречены с самого начала. Я вспомнил, что всего четыре месяца назад я был доволен отношениями, которые, хотя и имели странные недостатки, были лучшим, что случилось со мной.

Теперь она была на другом конце света и я понятия не имел о ее намерениях. Долгие годы я считал нас идеальной парой, а потом узнал, что она была замужем столько лет, сколько я ее знаю.

Я делал большие глотки пива из бутылки и наслаждался горькой, холодной жидкостью, пока она скользила по моему горлу. Затем я ущипнул себя за переносицу от резкой колющей боли в пазухах, черт возьми, чертова заморозка мозга.

— Черт, черт, это больно.

— Я собиралась спросить тебя, есть ли еще пиво в холодильнике, - услышал я знакомый голос, - Но, видя твою реакцию, я не уверена, что хочу его сейчас.

— Оно хорошее, только чересчур уж чертовски холодное, - задыхался я, вытирая слезы с глаз. Мэнди стояла в открытом дверном проеме. Она выглядела усталой, ее лицо было изможденным, и она выглядела худее, чем когда-либо на моей памяти. Но улыбка на ее лице была прежней. Вокруг ее запястья была намотана повязка, которая тянулась до половины предплечья, на той самой, где у нее была татуировка. Я думал, что это будет первое, о чем она упомянет, но ошибся.

— Ты не позвонила.

— Я пыталась, когда приехала в аэропорт, но твой телефон был выключен, - она была права, я выключил его предыдущим вечером и не думал, что включил снова. Я вообще не был уверен где он находится.

Я кивнул: - Он был выключен, я был занят с пациентом вчера вечером.

Мэнди ушла на кухню и вернулась через несколько минут с двумя новыми бутылками пива. Она села рядом со мной и сделала осторожный глоток: "Холодное, но приятное", - сказала она.

— Когда ты приехала? - это казалось странным - говорить так непринужденно после столь долгой разлуки.

— Несколько часов назад. Я видела твою машину, поэтому знала, что ты здесь. Я проверила, но ты крепко спал, поэтому я прилегла на диван. Наверное, я задремала; я проснулась, когда ты спустился вниз.

Как я мог пропустить ее? Но потом я вспомнил, как, спустившись вниз, сразу повернул на кухню.

— Я вижу, что большинство моих вещей уже собрано.

— Видеть, как они валяются повсюду, было больно, - признался я, - Я не избавился от них; они все в твоем кабинете. Вопрос в том, приехала ли ты их забрать или распаковать?

— Я бы хотела распаковать вещи, если позволишь. Это были самые трудные месяцы в моей жизни.

Я не двинулся с места; мне нужно было узнать больше, прежде чем позволить ей снова залезть ко мне под кожу.

— Ты собираешься рассказать мне, что случилось, почему я ничего не слышал ничего от тебя последние несколько недель?

Она долго потягивала из своей бутылки, допивая содержимое, затем поставила пустую бутылку на стол: - Я хочу, чтобы ты знал, как сильно я тебя люблю. Я не могу сосчитать, сколько раз за последние месяцы я брала трубку, чтобы позвонить тебе, или писала электронные письма, но каждый раз я не могла сделать последний шаг. Я не поддерживала связь, потому что это был менее болезненный вариант. Все, что я пыталась исправить, казалось, только вредило нашим отношениям.

Она посмотрела на меня: - Я думала, что это будет легко. Мне нужно было уладить три вещи: банк, мои обязанности перед Энгом Ли и кланом, развод, а потом я могла бы вернуться домой. С банком все оказалось просто. После пары недель трудностей я пригрозила уйти в отставку и указала, что если я это сделаю, то весьма вероятно, что Энг Ли переведет все счета клана. Это была бы верхушка айсберга; если бы он это сделал, то сотни других людей, вероятно, закрыли бы свои счета. И если бы это произошло, банку потребовались бы годы, чтобы восстановиться, если бы он вообще смог это сделать.

— Но это сделало бы тебя еще более зависимым от Энга Ли.

— Это было меньшее из двух зол. Банк предложил мне повышение до старшего менеджера по иностранным инвестициям в Лондоне, с минимальными командировками. Мне пришлось пойти только на одну уступку и согласиться посещать раз в два месяца совещание руководства в Гонконге.

Это объяснило, почему она хотела оставить квартиру. - Итак, один минус и...?

— Алан, - сказала она с горечью, - Я недооценила, насколько он будет зол из-за развода. Когда мы только разошлись, я согласилась поддерживать впечатление, что мы все еще вместе. Я ходила с ним на ужины, на светские мероприятия и тому подобное. То, что я жила по соседству с ним, сделало легким для него поддержание этого фасада. Проблема в том, что поскольку я была готова поддерживать этот фасад, Алан продолжал верить, что у нас еще есть надежда.

Это было то, о чем я беспокоился с тех пор, как узнал, что она замужем. Что у нее и Алана все еще есть чувства друг к другу, и если бы не Алан, то, по моим наблюдениям, у нее бы не было недостатка в подходящих компаньонах, чтобы занять себя в те недели, когда она была в Гонконге.

Она нервно улыбнулась: - Мне пришлось сменить все замки, когда он стал приходить без приглашения, и я установила систему безопасности, и Алан был не в восторге от этого.

— Как далеко тебе пришлось зайти, чтобы сохранить видимость замужества? - спросил я.

Она бросила на меня напряженный взгляд: "Я говорила тебе, что со дня нашей первой встречи я была верна тебе, и это не изменилось. Было много возможностей сбиться с пути, но я никогда не поддавалась искушению".

Она протянула руку и сжала мою ладонь: "Последние семь лет ты был самым важным человеком в моей жизни. Пожалуйста, не отбрасывай все это из-за того, что я была такой идиоткой". Я сжал ее руку в ответ, и на ее лице промелькнуло выражение облегчения.

— Главная причина, по которой я никогда не хотела, чтобы ты присоединился ко мне в Гонконге, - призналась она, - это глупое обещание, которое я дала Алану, что буду делать вид, что мы с ним все еще счастливы в браке. Я была уверена, что когда ты в первый раз поедешь со мной, кто-нибудь скажет тебе, что я замужем. Я думала, что Ру скажет тебе об этом еще в тот вечер в клубе. Лишь несколько моих самых близких друзей знали правду, и только Сиан и Ру знали о тебе. Для банка и наших случайных знакомых мы были счастливой супружеской парой. В результате несколько раз мне приходилось делить с ним комнату и даже кровать, когда мы вместе ездили в командировки.

— Что это значит?

— Только то, что я сказала. Если мы с Аланом оказывались в одном и том же месте в командировке, банк бронировал для нас только одну комнату. К счастью, обычно они заказывали номер люкс, так что там было две кровати. Но иногда была только одна, и нам приходилось делить ее. Но это все, что мы когда-либо делали.

— Хорошо, но почему никто из вас не снимал другую комнату?

— Из-за нашего дурацкого соглашения я должна была притворяться, что я его любящая жена. Так что снять вторую комнату было невозможно.

Я не был убежден, но решил оставить это: - Так в чем же была проблема с разводом? У меня сложилось впечатление, что вы с ним договорились, по крайней мере, так ты мне сказала.

— Я задела его самолюбие; он знал, что я годами говорила о разводе, но он убедил себя, что я на самом деле не собираюсь сделать это. Когда мы поженились у нас было соглашение, что я могу попросить его о разводе если встречу кого-то другого, но, когда я спросила после встречи с тобой, он отказался говорить со мной об этом. А потом Энг Ли сказал мне, что я должна подождать, пока пройдут мои пятнадцать лет.

Да, эти проклятые пятнадцать лет все время давали о себе знать.

Мэнди продолжала: - Я говорила ему, что он должен начать готовить наших друзей к неизбежному, но когда меня не было рядом, он продолжал настаивать, что у нас все в порядке. В начале этого года этот глупый ублюдок рассказал нашим друзьям, что я собираюсь вернуться в Гонконг на полный рабочий день, поскольку мы пытаемся создать семью.

Подозрение защекотало мне шею: - Когда именно в начале этого года?, - я хотел знать.

— О, может быть, шесть месяцев назад, - ответила она.

Примерно в то время, когда ее начали попросить продлить некоторые из ее командировок, понял я. Энг Ли упомянул, что Алан был причиной того, что нам пришлось отменить наш отпуск и спровоцировал все это. Этот ублюдок манипулировал ею на протяжении нескольких месяцев.

— Так вот что он задумал, - озвучил я свои мысли.

— Кто и что задумал? - спросила Мэнди.

— Алан, он делал все возможное, чтобы разделить нас почти весь прошлый год.

— Ты уверен?

— Иначе зачем бы он сделал то, что сделал?

— Это уже не имеет значения. Когда я вернулась туда после нашего отпуска, первое, что я сделала, это рассказала всем о наших с тобой отношениях и о том, что мы с ним уже много лет живем раздельно. Он совершенно потерял голову от этого, говорил всем, что это бред, и отказывался разговаривать со мной, чтобы обсудить что-либо о разводе. Он потребовал, чтобы я переехала обратно к нему, и начал судебный процесс, чтобы заставить меня отдать ему мою квартиру. Он утверждал, что никогда не отдавал ее мне. Мне пришлось уговорить Энга Ли поговорить с ним.

Господи, сколько же услуг она задолжала этому человеку? "И что случилось?"

— Энг Ли пригласил нас обоих на встречу с ним, чтобы попытаться решить наши проблемы. Алан не мог остановиться и продолжал выдвигать нелепые требования и настаивал на том, что я все еще люблю его. Это прекратилось, когда Энг Ли просто указал, на то, что если Алан умрет, то я буду вольна выйти замуж за кого захочу и унаследую все.

— Он бы сделал это?

— Конечно, сделал бы; мой отец предпочел покончить с собой, чем столкнуться с гневом Энга Ли. Он бы устроил смерть Алана, не моргнув глазом, и Алан это знал. Именно тогда он и подписал документы.

Если мне нужно было еще какое-то доказательство того, какой властью обладал Энг Ли и какой страх он внушал окружающим, то я только что его услышал. Он мог легко устроить смерть Алана одним щелчком пальцев. Черт, да он уже организовал это ее отцу. Во что это обошлось Мэнди?

Я посмотрел на женщину, сидящую рядом со мной, которая нервно крутила на пальце обручальное кольцо.

— И последнее, но не менее важное: Энг Ли, как с ним обстоят дела? - спросил я. - Освободил ли он тебя от рабства?

— И да, и нет, как он и обещал, он формально списал долг, который создал мой отец. Но он попросил меня остаться в качестве его финансового советника, его и клана.

— И ты хочешь сделать это?

— Было забавно работать на обе стороны. В банке знали, что я пользуюсь доверием Энга Ли, поэтому и назначили меня ответственной за его счета. Но они не знали, что я была тем человеком в его организации, с которым они имели дело. Но я мгновенно откажусь от этого, если это создаст какие-либо проблемы между нами. Я не думаю, что ты доверяешь Энгу Ли.

Она была права; я не доверял его мотивам, когда дело касалось Мэнди. Хуже того, он пугал меня до смерти. Он напомнил мне знакомого продавца подержанных автомобилей, который улыбался, когда вытягивал из вас последние сбережения. А если бы вы пожаловались, то он был бы вполне доволен тем, что проблема навсегда устранена.

— Что будет, если я скажу, что предпочел бы, чтобы ты не принимала его предложение. Разве ты не подготовила себе замену?

Она пожала плечами: - Да. Тогда я ему так и скажу. Я предложу наставничество замене клана в течение следующих нескольких месяцев и сообщу Энгу Ли, что буду продолжать следить за их банковскими и инвестиционными счетами, - она замолчала, и я не глядя понял, что она пристально смотрит на меня в поисках любого намека на мое решение относительно ее будущего.

Молчание затянулось, пока она не нарушила его: - Я чувствую, что нахожусь в хорошем положении, Алекс. Я знаю, что ты все еще расстроен из-за меня, и я молю Бога, чтобы я сказала тебе правду с самого первого дня. После наших первых выходных вместе я поняла, что влюблена в тебя. Несмотря на все, что произошло с тех пор, мои чувства к тебе не изменились.

— А что случилось с твоим запястьем?

Она посмотрела вниз на свою забинтованную руку: - Не было достаточно времени, чтобы удалить татуировку. Лучшее, что я могла сделать, это изменить ее, - Мэнди начала снимать повязку, - Он закончил ее только вчера, так что она будет выглядеть немного сырой и воспаленной.

Последняя часть повязки была снята, и осталась только прозрачная пластиковая пленка, которая закрывала измененную картину. Теперь на драконе был ошейник и цепь. Цепь держал человек, очень похожий на меня. Дракон был тонко изменен и выглядел так, будто он трусит. Все это было всего пятнадцать сантиметров в длину.

— Теперь тебе принадлежит моя татуировка и ты ее хозяин, - сказала она, - Могу ли я вернуться домой, Алекс, могу ли я распаковать свои вещи?

— Я помогу тебе, - отозвался я, поднимаясь с кресла.

***********************

Конец.

Спасибо, что прочитали эту историю. Если у вас есть желание, пожалуйста, оставьте комментарий и проголосуйте.