Женщины, кто вы? часть 7

Долго ли коротко, как говорится в сказках, вот и появилась отдохнувшая Анна. Посвежевшая после принятого душа, об этом сказали её ещё влажные волосы, в ярком бикини, весьма целомудренном, по современным меркам, в повязанном на узкой талии лёгком парео, босая и с полотенцем в руках. На её приглашение пойти купаться и загорать, я с большим удовольствием откликнулся, надеясь, что это, хоть немного, отвлечёт меня от того, что творилось сейчас в моей голове. Анна заметила это моё состояние, но надо отдать ей должное, никаких вопросов задавать не стала, за что я ей был очень благодарен. Говорить о той информации про неё, что я узнал, посчитал пока преждевременным, но и увиливать от вопроса что со мной происходит, тоже не хотел, ну совсем не желаю я, чтобы между нами возникли какие-нибудь недомолвки и недоговорённости. Я собирался поговорить с ней совершенно откровенно, поведать о своих чувствах, и о своих сомнениях, о возможных возникнуть проблемах. И конечно, надеялся на ответную откровенность и с её стороны. Вероятно, мы вдвоём сможем разрешить эту ситуацию к взаимно приемлемому результату.

Захватив полотенце и себе, я взял Анну за руку, её ответное легкое сжатие дало мне понять, что она совершенно не против этого, и вот так, как первоклашки взявшись за руки мы направились к воде, благо идти было совсем недалеко. Немного не доходя до воды, она, не отпуская мою руку, уронила полотенце на песок и освободившейся рукой распустила узел своего парео, оставив его лежать рядом с полотенцем, тут-же моё полотенце тоже приземлилось рядом.

Так и продолжая держаться за руки, мы вошли в воду, и тёплые ласковые волны Средиземного моря приняли нас в свои нежные объятия. Мы плыли рядом, наслаждаясь от этих ласковых прикосновений. Вода смывала с души все тревоги, становилось так легко, что хотелось сделать что-нибудь эдакое, шалить как в детстве, кричать во всё горло, распугивая птиц и рыб, просто невероятные ощущения. И тут я ловлю себя на мысли, а я ведь влюбился, я скептик и циник, отец почти взрослой дочери, влюбился в эту невероятно прекрасную девушку, и тут все мои страхи и сомнения окончательно исчезли, я буду не я, если позволю кому угодно разлучить нас, костьми лягу, зубами вцеплюсь, но не отдам её никому. Анна, как будто почувствовала это, она наградила меня таким взглядом, что я готов был взлететь ради того, чтобы видеть эти сияющие глаза всегда.

Перефразируя цитату из легендарного фильма: море, солнце, золотистый пляж, прекрасная девушка рядом, что ещё надо для счастья?

Я приблизился к Анне, мы, замерев своими лицами напротив друг друга, покачивались на волнах. Я обнял её, и приник к её солёным от морской воды манящим губам, а она, в ответ, обвила своими руками мою шею и с желанием откликнулась на мой поцелуй. Слегка шевеля ногами, чтобы не уйти под воду, мы наслаждались вкусом наших губ, став единым целым среди этой синей колыбели жизни. Волны ласково баюкали нас, внушая надежду на благополучное разрешение складывающейся ситуации. Возвращаться не хотелось, но мы не дельфины и нам пришлось вернуться на берег.

Чувствуя приятную усталость мы вышли на песок. Добравшись до лежавших полотенец, расстелив их прямо на песке, улеглись загорать, подставив свои тела под лучи дневного светила. Бархатистая кожа Анны, лежащей на животе, как бриллиантами, сверкала капельками воды, которые высыхая, превращаясь в мелкие кристаллы соли, из которых на её теле возникали фантастические узоры. Я смотрел на неё, облитую лучами солнца, из-за мельчайших кристаллов соли как будто покрытую инеем, и с трудом удерживался от соблазна прикоснуться к ней. Но силы оказались не беспредельны, и я не выдержал и сдался. Боясь разрушить пока ещё очень хрупкие отношения, я ладонью, очень осторожно, провёл по её спине, смахивая с неё крупинки соли. Анна, лежавшая лицом ко мне с закрытыми глазами, в ответ на моё прикосновение открыла их, и я прочитал в них её желание продолжения моих действий. Я привстал, и уже обеими ладонями стал водить по её спине, при этом спускаясь всё ниже. Анна, замерев и явно наслаждаясь прикосновениями моих ладоней, попросила меня развязать тесёмки купальника на её спине и шее, вроде бы для того, чтобы там не осталось незагорелых полосок. Меня не пришлось просить дважды, и я проделал это с удовольствием. Теперь ничто не мешало мне без помех проводить ладонями по её спине, получая огромное удовольствие от прикосновения к нежной бархатистой коже. Да и она сама, чуть ли не мурлыкала, также получая удовольствие от моих прикосновений. Спустившись ещё ниже, я постеснялся погладить её соблазнительную упругую попку, обтянутую трусиками, и перешел к стройным длинным бёдрам, при это стараясь не прикасаться к их внутренней стороне, хотя Анна и раздвинула слегка ножки, чтобы дать мне возможность уделить внимание и внутренним частям бёдер, но я пока, только пока, сделал вид, что не понял явный намёк. А то ласки станут уж совсем откровенными, а торопиться я не собирался совершенно. К сожалению, причин для этого было более чем достаточно, и не все они зависели только от нас. Возможно Анна, воодушевлённая неожиданной и давно желанной, для неё, встречей, ещё не до конца понимала всю необычность нашей встречи, то я, примерно представлял, сколько проблем встанет перед нами, когда станет известно о наших с ней намерениях. Ну не бывает так всё легко и просто, не бывает. Да и откровенного разговора между нами так пока и не произошло, что тоже создавало определённую проблему, я не представлял, как она отнесётся к моей инициативе по сбору информации о ней. Сейчас возникшее недоверие может в дальнейшем разрушить всё, и тут ошибиться нельзя, слишком многое ставится на карту. Ладно я, а вот для неё могут наступить очень неприятные последствия, а мне бы так этого не хотелось.

Мысли, мысли, думы, дело конечно нужное, но и забывать о девушке, тем более о такой красивой и такой желанной не следует совершенно, а то она ведь и обидеться может, и сильно, а уж то, к каким карательным мерам может привести эта обида по отношению к виновнику, никто предсказать не сможет, хорошо если только игнорированием отделаешься, а то ведь можно и по мордасам огрести от неё, в горячке-то.

Вот и я чуть-чуть не попал в такую ситуацию, хорошо, что услышал её последние слова и всё понял правильно. А девушка всего лишь попросила нанести ей на тело крем для загара, вот я был бы хорош со своим «А, что?», но что всё обошлось.

Проделывал я это действие с огромным удовольствием. Убрав волосы, закрывающие её шейку, я начал с неё, потом перешел на плечи и на руки. Следующей на очереди была узенькая спина, мои ладони скользили по её коже, крем придавал дополнительные ощущения. Закончив со спиной, принялся за ножки. Уже не стесняясь, я проводил ладонями по самой границе, ограниченной её трусиками, уделил особое внимание внутренним сторонам её бёдер, которые, для моего лучшего доступа, она раздвинула ещё шире, и при этом открыв мне соблазнительный вид на плотно обтянутую трусиками свою промежность, под которыми отчётливо выделялись складочки у входа в её пещерку. И вот процесс завершен, укладываюсь рядом на полотенце, поворачиваю голову в её сторону, она лежит лицом ко мне, и я замечаю на её губах довольную улыбку. Глаза её прикрыты, но мне кажется, будь они открыты, в них можно было-бы прочитать про то удовольствие, которое она только-что получила. Её довольное личико отчётливо говорило об этом. Да и у меня, наверное, на лице написано, что я тоже получил немалое удовольствие. Так получилось, что я впервые наносил крем для загара на почти обнажённое женское тело, тем более на такое соблазнительное. Приятно это оказывается, даже очень! И пока солнышко ласково покрывало её нежную кожу золотистым загаром, я начал свой монолог.

— Аннушка, милая, прости меня, но я должен, я просто обязан тебе кое-что рассказать. Очень не хочется начинать наши отношения с недомолвок. – окончательно решившись, начал я своё признание. – В силу некоторых, не очень приятных, особенностей ведения бизнеса в России, приходиться быть очень осторожным при случайных знакомствах. А если учесть то, что я и сам три дня назад не знал, что я окажусь именно здесь, и твои непонятные, по крайней мере для меня, твои такие бурные эмоции, проявленные утром, по отношению к незнакомому мужчине, который намного старше тебя, вынудили меня проявить некоторую осторожность и, несмотря на то, что ты мне сразу очень понравилась, я попросил своих друзей прояснить ситуацию, и попытаться узнать кто ты, и чем я мог тебя заинтересовать. Хотя я и являюсь совладельцем этого райского местечка, выяснять подобности у моих местных партнёров я не стал, и попросил выяснить всё про это, других специалистов, которые занимаются, в том числе, и подобными делами. Так что я знаю кто Вы, Ваше Высочество. – я прервался. Распахнувшиеся до невообразимых пределов Аннушкины глаза, в которых я, к своей радости, не увидел обиды, уверили меня о правильности выбранной линии дальнейшего построения наших отношений. И я продолжил своё признание.

— Прости меня, у меня не было желания как-то тебя обидеть, более того, ты мне сразу, как только я тебя увидел, очень понравилась. Какое- то внутреннее чувство подсказало мне, вот она, та, которая может стать твоей судьбой, твоей второй половинкой. – Я вздохнул, набираясь решимости, и продолжил.

— К нашему, очень надеюсь, что обоюдному, сожалению, существует много, даже очень много самых различных «НО». Первое, самое главное, это наша с тобой, принадлежность к разным социальным слоям общества. Мне проще, я из плебса, и совершенно свободен в выборе спутницы жизни, с тобой всё намного сложнее. Твоё замужество, что совершенно очевидно, входит во множественные расчёты власть имущих. Влияние и связи твоей семьи, это слишком большой и привлекательный приз, чтобы оставить его без внимания. Думаю, немало тех, кто рассчитывает через брак с тобой, войти в ваш, достаточно узкий круг старых аристократических семей. А я, совсем не вписываюсь в эти расклады, когда-то это называлось «мезальянс», и боюсь что твои родственники будут против нашего союза. Да и недругов и завистников со стороны тоже, я думаю, хватает. И пнуть или сделать гадость, лишний раз будут совершенно не против. Это только часть проблемы, правда самая серьёзная. Но, если глава вашей семьи, я так понимаю, что это твой дедушка, скажет своё веское слово и одобрит наш союз, то проблема, в таком случае, будет почти решена. Но малейший скандал, по любому поводу, связанный с нами, может нанести репутации вашей семьи непоправимый урон. А уж смотреть за нами будут очень внимательно, по крайней мере несколько лет. Ну или не случится чего-то такого, что отодвинет эту новость, про нас с тобой, на второй или третий план, и станет не интересной для обывателей. – Антон сделал паузу и внимательно посмотрел на девушку. В её глазах он с удовлетворением рассмотрел понимание складывающегося положения и напряжённую работу мысли. Теперь, убедившись, что его услышали, продолжил.

— Ещё одно «но», это мой возраст. Я старше тебя намного, на целых пятнадцать лет. В данный момент, это не так критично, но пройдёт ещё столько-же, ты будешь в самом расцвете красоты и силы, а я разменяю шестой десяток лет, и мои силы уже пойдут на спад, подумай, сможешь ли ты продолжать относиться ко мне по прежнему, и, прости меня, не заведёшь-ли ты себе молодого любовника. Я жуткий собственник, и делиться своим, тем что должно принадлежать только мне, не буду, предательства я не потерплю. Меня уже предавали, и испытывать это ещё раз я не собираюсь. Но это всё совершенно не подразумевает, того, что я потребую от тебя завернуться в паранджу или собираюсь как-то ограничить твой круг общения. Напротив, я хочу, чтобы ты блистала как драгоценность, как великолепный образец красивой, очень эффектной, соблазнительной, счастливой и любимой своим мужем женщины. Хочу, чтобы мне завидовали, вот есть у меня такой маленький каприз, и конечно-же я, со своей стороны, обязательно приложу все свои усилия для воплощения задуманного. Но всё это будет, только в том случае, если ты будешь полностью согласна с такими условиями и станешь мне помогать.

Ну и ещё одно, у меня есть дочь. Девочке одиннадцать лет, умная, любознательная очень, учится с удовольствием. Её воспитанием и обучением, занимаются в основном мои родители, я сам, к сожалению, слишком занят. Девочка она непростая, по всем вопросам имеет собственное мнение, в настоящий момент предельно категоричное, обострённое подростковым максимализмом. Найти с ней общий язык, задача будет для тебя непростая, но решить её надо будет обязательно. Это нелегко, но возможно.

Вот такие, самые основные вопросы, нам придётся решать. Лично мне, совершенно всё равно кто ты, принцесса или нет, для меня это не суть важно, ты мне нравишься сама по себе, похоже, что я просто влюбился на старости лет в молодую симпатичную девушку. А теперь сам не знаю, как поступить и что мне с этим делать. И ещё, прости за любопытство и дурацкий вопрос, почему ты так хорошо говоришь на русском? – я закончил говорить и с затаённой надеждой и страхом ждал, что на всё это скажет Анна, как она отнесётся ко всему тому, что я ей сказал. Анна лежала и молчала, только её участившееся дыхание указывало на то, что она решает непростую, для себя задачу. И вот, глубоко вздохнув, как перед прыжком в неизвестность, она приподнялась с полотенца, и совершенно не обращая внимания на то, что верхняя часть её бикини осталась лежать на полотенце, открыв её грудь моему взгляду, потянулась ко мне, и прижавшись обнажённой грудью к моей груди, обняла меня за шею. Её широко распахнутые глаза оказались напротив моих, и смотрели прямо ко мне в душу. Видимо прочитав там то, что ей было надо, и оставшись этим удовлетворена, Анна заговорила:

— Ник, я уже большая девочка и прекрасно понимаю то, что ты хочешь мне сказать. Я ценю твою откровенность и постараюсь также откровенно поделиться с тобой своими мыслями. Ты прав, начинать что-то новое, не имея взаимного доверия, это мина замедленного действия, и когда она взорвётся, и почему, не сможет предсказать никто. Я, также, как и ты, считаю, что между близкими людьми не должно быть никаких тайн и недоговорённостей. – Анна взяла паузу и задумалась, а у меня, туго сжатая, где-то глубоко внутри, пружина сомнений и опасений, постепенно разжималась, принося всё больше шансов на благоприятное разрешение сложившегося положения к обоюдно желаемому, очень на это надеюсь, результату. Анна тем временем меняет своё положение, устраиваясь поудобнее, теперь она, положив свою голову мне на плечо, прижалась ко мне сбоку, при этом закинув на меня свои руку и ногу и совершенно без всякого стеснения демонстрируя мне свою великолепную грудь. Устроившись так, она продолжила:

— Я начну отвечать на твои вопросы в обратном порядке, если ты конечно не против. – я отрицательно покачал головой, давая этим знать, что она вольна в своих желаниях. – Моя бабушка по линии мамы, урождённая княжна Долгорукова, а дедушка, внук Великой княгини Ольги Николаевны, королевы Вюрнтенберга, дочери Николая 1. В родственниках по этой линии также есть и Рюриковичи, и Гедеминовичи. Родственных связей с Россией, с её старой, дореволюционной аристократией у нашей семьи достаточно много. Поэтому русский язык в нашей семье такой-же родной, как и немецкий. Теперь по вопросу дочери. Я уверена, что смогу найти с ней общий язык, ведь она любит тебя? Я тоже, так что как минимум одна точка соприкосновения у нас будет, а остальное, я надеюсь, приложится. Будет конечно непросто, но думаю всё будет хорошо. – она вновь задумалась, а пружина, у меня внутри, ослабела ещё больше, видя её такую уверенность в своих силах, а Анна продолжила. - Ты совершенно прав в своей оценке современной аристократии. Отчасти устаревшие правила поведения, к тому-же приправленные изрядной долей высокомерия и снобизма, при этом не имеющие для этого достаточных оснований, составляют большинство, так называемой «старой» аристократии. К сожалению, в силу принадлежности к этому кругу, приходится соответствовать всем этим правилам. В частности, встретиться со своими ровесниками противоположного пола возможно было только под присмотром старших родственников, либо на каких-то публичных мероприятиях. Ни о каких походов в клубы и дискотеки можно было даже и не мечтать. Учёба обязательно в закрытой женской школе, с очень строгими нормами в поведении, одежде и обуви. Практически полный запрет на украшения, при этом они должны были быть скромными и неброскими. И тем более никакой косметики. Всё должно быть скромно и единообразно. Тоска жуткая. Дома, родители, проводили такую-же политику, и если мама достаточно либерально относилась к моим попыткам выглядеть посовременнее, то отец, сам до женитьбы на маме не принадлежавший к этому кругу, стал ярым сторонником этих, уже устаревших, правил и понятий. И только заступничество дедушки и бабушки частенько спасало меня от длительных и нудных нотаций по поводу моего поведения. Они, по возможности баловали меня, но в меру, не переходя границы принятых приличий. А когда мне исполнилось шестнадцать, дедушка позволил мне, с двумя подругами по школе, отметить это событие в кафе-кондитерской, в котором были самые вкусные пирожные в нашем городе. Это кафе славилось не только выпечкой и пирожными, там сами варили очень хорошее пиво, правда всё было недёшево, но кафе пользовалось заслуженной популярностью. Дедушка выделил нам микроавтобус, чтобы нам не идти туда пешком, и он должен был дождаться нас и развести по домам после праздника. Водитель, который был также и охранником, осмотрел помещение и не увидев ничего опасного попросил разрешения ненадолго отъехать по личным делам, и я разрешила. Вторая половина дня, в кафе, кроме нас, почти никого не было. Только в самом углу, у стены, сидели трое мужчин, пили пиво и разговаривали, я ещё удивилась, они говорили на русском. За соседним столиком тоже сидели трое, два парня, примерно наши ровесники, и мужчина с ними, похоже их отец. Они тоже очень негромко разговаривали, язык был похож на русский, но это был не он. Мы с подружками сделали заказ, и стали лакомиться вкуснейшими пирожными, запивая их лимонадом и периодически чокаясь нашими бокалами. Ничего не предвещало никаких неприятностей. Мы уже почти заканчивали свои посиделки, когда в кафе ввалилась толпа хулиганствующих юнцов, ну может быть немного постарше нас. Кафе наполнилось громким шумом и криками, на замечания бармена они не реагировали, продолжая вести себя как стая макак. Было их человек десять или немного больше, я не успела сосчитать. Часть из них направилась к нам, и хотя было достаточно свободных мест, просто по-хамски уселись за наш стол, мало того, начали, не спросив, есть наши оставшиеся пирожные. Ни я, ни мои подруги никогда до этого не сталкивались с подобным поведением и совершенно растерялись. Нас мог бы выручить охранник, но как назло он ещё не вернулся. Остальные из этой компании стали высказывать какие-то претензии нашим соседям, при этом всячески оскорбляя и унижая их. А они не могли им ничего противопоставить, ведь хулиганов было намного больше. Мы с подружками очень испугались, будучи постоянно под присмотром взрослых, выросшие буквально в тепличных условиях, мы совершенно не знали, что нам делать в такой ситуации, и со страхом ждали, что-же будет происходить дальше. На угрозы вызвать полицию, хулиганы не отреагировали, и продолжали свои действия. А потом произошло то, чего не ожидал никто, ни мы, ни, тем более, хулиганы. Те трое молодых мужчин, которые сидели в дальнем углу, резко встали, и быстро направились в нашу сторону.

Трое юнцов, попытавшиеся преградить им путь, разлетелись как кегли. Один из мужчин, коротко стриженный высокий шатен, первый подошел к нашему столу и схватив двоих хулиганов за воротники, с силой приложил их мордами об дубовую столешницу, приподнял, и приложил ещё раз. Уже почти ничего не соображающих юнцов, с разбитыми в кровь лицами, он буквально вышвырнул из-за стола, взялся за третьего. Единственный удар ему в голову, и тот присоединился к своим приятелям, валявшимся на полу. Остальная компания, оставив в покое соседей бросилась на него. А он, поднял тяжеленный дубовый стул, который я сама еле смогла просто подвинуть, махнул им, сбивая с ног, набросившихся на него хулиганов. Мы сидели открыв рты, такая, почти мгновенная расправа, с десятком неслабых противников, поразила нас до глубины души. А он, жестом показав, чтобы мы следовали за ним, он, вместе со своими друзьями, спрятали нас к себе за спины, и так прикрывая собой, повели к выходу, по пути прихватив ещё и наших соседей. Под такой защитой нам удалось успешно добраться до выхода, и мы очутились на улице. Но, как оказалось, ещё ничего не закончилось. Юнцы, в разной степени избитости, частью выскочили за нами. Наш основной защитник выругался, и мы все поняли, что напавшие на нас, находятся под кайфом, что они наркоманы и болевой порог, у них, сильно снижен, а благоразумия не было изначально. Но тут, на наше счастье появился наш микроавтобус, мужчина скомандовал нам быстро садится в него, при этом захватить с собой наших соседей, а сам с друзьями остался прикрывать наш отход. В это время подъехал и дедушка, и успел увидеть завершение этого побоища. Он потом рассказал мне, что, как только мы уехали, эти ребята очень быстро исчезли, как будто провалились сквозь землю. Была ещё одна странность, на месте происшествия как-то очень быстро появились репортёры, было очень похоже, что они имели какую-то информацию о происшедшем. И в дальнейшем, несмотря на все связи в полиции, дедушке так и не удалось совершенно ничего узнать о наших спасителях. Уже позже, когда я рассказала ему все подробности произошедшего, не став, при этом, скрывать своего восхищения нашим защитником. Слушая мои восторженные высказывания в адрес нашего защитника, все лестные эпитеты в его адрес, дедушка внезапно спросил меня, не влюбилась ли я в этого молодого человека, уж больно восторженно я о нём говорила, при этом почти не упоминая остальных участников, и тем более не восторгаясь ими. Дедушка знал меня намного лучше, чем я сама. По малейшим нюансам моего поведения, по тому как я говорю, он, практически со 100% вероятностью определял то, о чём я сама ещё даже толком и не задумывалась. Вот и сейчас, после его вопроса, я отчётливо поняла, я пропала. Этот незнакомец унёс моё сердце, и что теперь делать, и где его искать было совершенно неясно. Неизвестно было абсолютно всё, ни кто он, ни откуда, ни куда направился? Единственное, что было известно нам, что он русский, и это было всё. Осознав это, я просто разрыдалась, дедушка, пытаясь меня успокоить, пообещал сделать всё возможное, чтобы узнать хоть что-то о нём. Дедушка признался мне, что ему самому он понравился. Дедушку очень удивило, что мужчина не стал дожидаться никаких благодарностей за совершённый благородный поступок, а просто сделал что должно, и исчез. И ещё дедушка добавил, что если сложится всё так, что встанет вопрос о нашем браке, то он не только не будет против, но и всячески поддержит это, совершенно не обращая внимания на возможные последствия оного. – она вновь взяла паузу.