Зелёная долина. Глава 5

Звук шагов тюремщиков в тяжёлых подкованных сапогах разнёсся по коридору. Узники в камерах затаили дыхание, страх завладел ими и превратил их тела в каменные статуи, но сердца их продолжали бешено колотиться от ужаса. Мёртвая тишина заволокла тюремный этаж военной базы ордена Святого Креста, только крысы пищали по углам в камерах, эти твари не боялись даже Святой Инквизиции.

Кого заберут на этот раз? Все узники были обречены, но такова человеческая натура, до последнего они цеплялись за надежду, что им удастся избежать свидания со «старухой с косой».

В тюремный коридор зашли пятеро: два тюремщика, облачённые в форму рядовых бойцов ордена Святого Креста, начальник тюрьмы, командор мадагаскарского отделения ордена Тафари Шакли и кто-то ещё, это человека узники не видели раньше. Этот «кто-то» был не высоким, широкоплечим, белым мужчиной, одетым в офицерский мундир храмовников, без каких либо опознавательных знаков, но, судя по его поведению, он явно был главным среди вошедших.

— Сколько узников в камерах? — спросил незнакомец у начальника тюрьмы.

— Вчера было двадцать семь, но трое сдохли после допроса. Эти мутанты слишком нежные, — ответил тот.

— Они что-нибудь сказали?

— Нет, сэр, эти выродки нежны, но упрямы, все, как один утверждают, что ничего знают про срыв казни и покушение на епископа, — командор Шакли вступил в разговор.

— Вы спрашивали их про Кросс?

— Конечно, сэр, но они то же ничего и это похоже на правду — сдирание кожи и стул иуды это превосходние лекарства от амнезии. Они рассказывают всё, даже вспоминают цвет трусов своих бабушек, но про Кросс или покушение ничего не знают, — ответил командор Шакли.

— Продолжайте допросы, кто-нибудь должен хоть что-то знать, и не теряйте времени, сдаётся мне, что прокуратор захочет их скоро казнить, до этого они все должны быть допрошены.

— А если они помрут? — уточнил начальник тюрьмы.

— Все не передохнут, не переживай. Сейчас самое важное найти Эльвиру Кросс, — ответил низкорослый.

— Чуть не забыл, тут есть мутант с татуировкой розы на плече, мы её ещё не допросили, она тщательно скрывала татуировку, возможно эта тварь что-то знает, — сообщил начальник тюрьмы.

— И что же вы молчали? Где она? Покажите её мне, — на лице незнакомца отразилось нетерпение.

Тюремщики открыли одну из камер и выволокли из неё скулящее и упирающееся существо. Оно было абсолютно голым, тело его покрывал слой грязи и крови. В тюрьме и без того не пахло розами, а когда узника подвели к гостю, в нос офицеру ударила тошнотворная вонь немытого тела и экскрементов. Не взирая на это амбре, незнакомец приблизился к узнику и оглядел его. Сомнений не было — это была трития-переделка, а на плече у неё проглядывалась татуировка в виде розы, которая подтверждала её принадлежность к радикалам.

— Великолепно, я сам допрошу её, ведите в пыточную.

Смрад крови, пота и человеческих испражнений настолько заполнили камеру пыток, что воздух казался густым и им было тяжело дышать. Казалось, что только проникновение этой вини в лёгкие могло осквернить человека. Но ни храмовников, ни их гостя подобные неудобства нисколько не смущали, они зашли в камеру, как в родной дом. Помещение было буквально заставлено различными приспособления для истязания и умерщвления людей. В центре комнаты к потолку был подвешен жутко изуродованный труп тритии. Обрывки кожи свисали с тела, оголяя мясо и кости, соски на груди выжжены, а в промежности вместо половых органов зияла рваная рана. Не обращая внимание на столь жуткое соседство, грузный палач, чьё тело блестело от покрывающего его пота насиловал ещё одну тритию, зажатую в колодках. Похоже, палача не сколько не смущало, что его жертва была без сознания, он был так увлечён тыканьем членом в задницу полумертвой тритии, что даже не удосужился повернуть голову и посмотреть на вошедших. Он вот-вот готов был кончить, и решил не портить себе удовольствие приветствием вошедших, как никак хозяином в этой комнате был он.

Кошка-девятихвостка — плеть с крючьями на концах — опустилась на спину палача и он взвыл. Толстяк схватил пыточные щипцы и повернулся к обидчику, он уже замахнулся на него, что бы если не убить, то уж точно покалечить мерзавца, посмевшего причинить ему боль, но разглядел лицо коренастого офицера, упал на колени и запричитал:

— О, господин Корвус, простите меня, прошу, простите мне моё невежество.

После слов палача, сердце тритии, которую тюремщики приволокли для допроса, провалилось в пятки, а тело покрылось холодным липким потом от ужаса — она поняла к кому попала на допрос. Она знала двоих, носящих эту фамилию, судя по возрасту незнакомца это был никто иной, как Билл Корвус, сын Великого инквизитора Роберта Корвуса, он же был и начальником личной охраны своего отца. О жестокости этого человека ходили легенды, он истязал младенцев на глазах матерей, что бы добиться показаний от несчастных женщин. Билл часто выполнял особые, секретные поручения главы Святой Инквизиции. По всей видимости, и в этот раз, его скоропалительный и неожиданный визит на Мадагаскар был связан с каким то подобным поручением, и вероятно, он должен был проходить инкогнито потому, что когда палач назвал его имя, начальник охраны Великого Инквизитора буквально вышел из себя.

— Закройся, идиот, — прошипел Корвус, замахиваясь плетью для нового удара, ярость вспыхнула в его глазах, он явно не был доволен тем, что палач назвал его имя при рядовых тюремщиках.

Палач осознал свою ошибку и попятился в угол комнаты, на ходу запихивая обвисший член в штаны.

— Убрать тела, подозреваемую заковать в колодки, и всем, — тут он сделал короткую паузу и бросил взгляд на палача, — Всем, кроме палача, покинуть помещение — приказал Корвус сопровождавшим его храмовникам.

Тюремщики быстро освободили тела, заковали в колодки узницу и удалились из комнаты, волоча за собой труп и потерявшую сознание тритию.

Корвус подошёл к тритии и погладил её голову рукой в кожаной перчатке.

— Расслабься, красотка, если ты будешь откровенна со мной, то обещаю, что больно не будет, вместо этого ты испытаешь не забываемое наслаждение.

Инквизитор взял железный прут, повертел в руках, осмотрел, решая подойдёт ли он для его целей и спросил:

— Ты ведь любишь в жопу?

Трития протестующе закричала, потом начала умолять, а потом и вовсе обмочилась от страха — ей доводилось слышать про любимую забаву Корвуса. Её мучитель тем временем, не обращая внимания на вопли и скулёж своей жертвы, смазал прут жидким силиконом и начал медленно и очень аккуратно вводить его в задний проход тритии.

Узница вздрогнула, когда прут раздвинул кольцо её ануса, но не издала не звука.

— Тебе нравиться, шлюшка?

— Это всё на что ты способен? Собственный хрен у тебя отсох? — трития выплюнула слова, скрывая за ними свой страх, в первую очередь от самой себя.

— О, сучка, прости меня, но я не мараю свой член в грязных задницах мутантов, знаешь ли, содомия это смертный грех, так что придётся удовлетворить твою похотливую жопу этим прутом. Не переживай, это только начало, и то, на сколько бурный оргазм ты испытаешь, будет зависеть только от тебя. Любишь погорячее?

Корвус приказал палачу разжечь спиртовую горелку, взял её у него и поднёс к концу прута. Тепло поползло по железу к анальному отверстию тритии.

— Сейчас у нас с тобой будет жаркий секс, сука, — сказал инквизитор ухмыляясь, — Если только раньше ты не расскажешь мне где искать вашу предводительницу Эльвиру Кросс, сколько у неё осталось людей и какие планы она вынашивает... Расскажи мне всё про эту долбанную суку!

Трития почувствовала, что прут раскаляется и начинает обжигать её изнутри, ещё немного и боль станет настолько не выносимой, что она расскажет этому ублюдку всё, что знает, а в придачу к этому, и ещё сочинит новую «Войну и мир», лишь бы прекратить мучения.

— Ты жалкое ничтожество, вам не победить нас, ваш вид обречён. Мы — венец эволюции, а вы всего лишь промежуточное звено. Рано или поздно Эльвира придёт за тобой и тогда из твоей задницы будет торчать прут! Слабак, не способный даже изнасиловать меня собственным хреном, жалкий импотент, ты ничего от меня не узнаешь, — сказав последнюю фразу, узница издала сдавленный мычащий звук, её тело напряглось, а спустя мгновение она зашлась безумным смехом. Из окровавленного рта узницы на грязный пол вывалился откушенный язык.

— Тварь! — взревел Корвус, его трясло от злобы, эта шлюха обманула его. Она оказалась сильнее!

В приступе ярости инквизитор схватил руками раскалённый прут, жар начал проникать через кожу перчаток и обжигать руки, но это не остановило его, и он со всей силы воткнул прут в задний проход тритии. Раскалённое железо с омерзительным чавканьем и хрустом пронзило плоть, подобно тому, как булавка пронзает мотылька. Трития дико заорала, разбрызгивая кровь изо рта, и оглушая своего мучителя. Из её ануса на руки инквизитора полилась смесь из крови и фекалий. Тело узницы изогнулось от боли и обмякло. Крик стих. Из её шеи торчал окровавленный конец прута.

Корвус вышел из пыточной, отосланные им храмовники ждали его в коридоре.

— Уберитесь там, — инквизитор взглядом указал на дверь пыточной, — И надеюсь у вас хватит ума забыть моё имя, — при последней фразе он окинул взглядом начальника тюрьмы и двоих тюремщиков, — Проводите меня, командор.

Тафари Шакли сопроводил гостя до ворот базы ордена. Он хотел предложить инквизитору охрану, но тот отказался.

— Спасибо, командор, я не нуждаюсь в компании, дорогу до церкви я знаю, а вашим людям стоит забыть о моём визите, это полезно для их здоровья.

Вошедшие в пыточную охранники не сразу заметили палача, но их внимание привлекло несвязное мычание. Толстяк сидел на полу в дальнем углу, одной рукой он пытался прикрыть рот, но без успешно — волосатая грудь и отвисший живот были залиты кровью, вытекающей из него, в открытой ладони второй руки он держал свой язык. Под грузным телом по полу растекалась лужа мочи.

Слабый свет от настольной лампы оставлял не различимыми лица двух людей, сидевших в креслах друг напротив друга. Двое мужчин, облачённые в чёрное, приглушёнными голосами вели беседу. Казалось, что они боялись «посторонних ушей», не смотря на то, что находились в личном кабинете мадагаскарского прокуратора Святой Инквизиции.

— Великий не доволен вами, Жуан, — слова были произнесены холодным жёстким голосом, — Как можно было упустить Кросс, когда она была уже у вас в руках? Ваша лояльность и компетентность поставлены под вопрос, может вы специально отпустили эту шлюху?

— Ваше Высокопреподобие, что вы такое говорите? Я верный сын церкви, видно сам дьявол ей помог бежать, она убила двоих тюремщиков. Одного из них голыми руками.

— Дьявол говорите? А разве борьба с Сатаной и его отродьями не ваша главная задача? Почему орден до сих пор не перевернул город и не поймал еретичку?

— Так где же её ловить? Она наверняка уже сбежала с острова или забилась в какую-нибудь нору.

— Сбежала?! Прокуратор, вы пытаетесь меня обмануть или себя успокоить? Вчера сорвали казнь лидеров «Пурпурной розы», как вы думаете, кто это сделал?

— Это была работа профессионального убийцы, не думаю, что она способна на такое. Одно дело справиться с двумя тюремщиками и другое дело с пятью вооружёнными братьями.

— Вы хорошо знаете историю? Вам напомнить сколько великих людей совершили подобную ошибку — недооценили противника? Я хорошо изучил эту Эльвиру Кросс и больше чем уверен, что срыв казни это её рук дело. Возможно у неё были сообщники, но без неё это дело точно не обошлось.

— Если она осталась в городе, то скорее всего укрылась в Шеоле. А если это так, то сегодня нам её не достать.

— Шеол? Опять я слышу про этот рассадник ереси и распутства. Великий Инквизитор уже полгода назад приказал вам покончить с ним, а всё топчетесь на месте. Вы хоть что ни будь сделали для этого?

— Ваше Высокопреподобие, Шеол не возможно захватить силой, порт заминирован, обезвредить заряды тоже не выйдет, система запускается и отключается электронными ключами. «Ключи от порта», так их называют бандиты.

По своему церковному сану Корвус нисколько не превосходил прокуратора автономного региона, но Жуан Лопеш откровенно боялся сына Великого Инквизитора, и старался ему льстить, называя его «высокопреподобием». Беседа предстояла не из числа приятных, и могла иметь ещё менее приятные последствия для Лопеша.

— Что мешает заполучить эти ключи? Ваша не компетентность?

— Не всё так просто, для запуска нужен только один ключ, эти ключи хранятся у главарей банд. Всего таких ключей семь. В случае нападения, любой из главарей может активировать систему. Для отключения системы нужно пять ключей или мастер-ключ. Мастер-ключ не может запустить систему, но его одного достаточно для отключения. Так эти отбросы общества защитились от самих себя. Никто не может использовать свой ключ для шантажа остальных или захвата власти в районе.

— Так заполучите этот мастер-ключ и атакуйте. Это ведь уравнение с элементарным решением.

— Не всё элементарное просто, ваше Высокопреподобие. Ключ хранят в бункере, построенном ещё до Катастрофы. Проникнуть не замеченным туда не возможно, а штурмовать бесполезно. В бункере мощная защита, пока будет длиться штурм, время таймера выйдет и порт будет уничтожен.

— В таком случае — плевать на порт! Нужно покончить с «Пурпурной розой» и этим рассадником греха — Шеолом! Прикажите командору приготовить братьев к штурму. Завтра же захватите или уничтожьте район! Не важно, что вы сделаете с портом, мы должны уничтожить «Пурпурную розу»! — Корвус начал нервничать, забыл о конспирации и повысил голос.<

/p>

— Его Высокопреподобие наверное знает, что мадагаскарский анклав не достаточно силён для подобной операции. У нас только сотня с небольшим братьев, а у бандитов как минимум двести боевиков, не говоря уже о том, при угрозе из вне все обитатели этой клоаки возьмутся за оружие.

— Так привлеките армию! — Корвус начал приходить в бешенство от бессилия, глава «Пурпурной розы» наверняка сейчас в Шеоле, так близко и так далеко.

— Вице-премьер Мадагаскара не согласиться на это, он не допустит потери порта.

— Надавите на него, шантажируйте, делайте всё что угодно, но атакуйте район и найдите мне Эльвиру Кросс!

— Бесполезно давить на него, другие чиновники включая мэра Моваты всё равно помешают вводу войск, — Жуан Лопеш видел, что Корвус вот-вот потеряет над собой контроль и вытащил козырь из рукава, который должен был из обеспечить себе расположение гостя, — Но, у меня есть план, как нам взять контроль над районом.

После последних слов прокуратор сделал паузу, наблюдая за реакцией собеседника.

— И-иии? — не выдержал Корвус, — Мне что пытать вас? Выкладывайте уже свой план.

— Я разработал этот план полгода назад, когда получил приказ от великого Инквизитора покончить с Шеолом, но понадобилось время на подготовку, три месяца назад мы начали его воплощение. Мы внедрили нашего агента в одну из банд. Это многочисленная, но имеющая большого веса в Шеоле группировка, по сути их даже бандой назвать сложно, им больше подходит название профсоюз. Она состоит из рыбаков, которые объединились, что бы их не обирали остальные группировки, подобный профсоюз организовали работники порта. Но, смотря на отсутствие серьёзной силы, другие главари признали оба профсоюза и даже наделили их ключами от порта. Месяц назад наш агент стал членом банды «Рыбарей», а недавно он убил прежнего главаря и занял его место. Он начал войну против других группировок. Все бандиты считают, что он хочет получить власть над всем районом, но истинная цель у него другая. Он должен собрать ключи от порта. Два ключа у него уже было, но случилось не предвиденное. С целью заполучить ещё один ключ он спровоцировал «Морских демонов», банду занимающуюся пиратством,

контрабандой и работорговлей. Через эту группировку идёт почти весь трафик «живого товара» в Мовату, но сами они не имеют выхода на рынок рабов. Эту сферу полностью монополизировала другая сила — «Святой ад». Эти не входят в число банд Шеола и являются огромным преступным синдикатом.

— Мне не нужно знать про распри между местными бандитами, ближе к делу! — Корвус опять начал выходить из себя.

— В этом и заключается суть, Ваше Высокопреподобие, сейчас я всё объясню. Синдикат имеет большой вес и влияние, даже вице-премьер считается с ним. Во главе «Святого ада» стоит некая Асванга. Правда в последнее время её позиции немного ослабли, большую роль в этом сыграло то, тритий объявили опасными мутантами и еретиками. Асванга является тритией-переделкой и почти вся её банда состоит из подобных ей извращенцев. Но не взирая на это, она всё равно остаётся одной из самых влиятельных фигур на острове.

— Чёрт знает что у вас тут твориться! — опять не выдержал Корвус, — Нужно покончить с этим, мы положит конец и Шеолу и этому синдикату, уже одно его название это вызов Господу, надо же такое придумать — «Святой ад». Проклятые еретики! И всё это на глазах у прокуратора Инквизиции! За каким членом вас поставили на этот пост?

— Мадагаскар отдалённая от столицы территория, Ваше Высокопреподобие, и сотней храмовников тут не навести порядок. Такая ситуация здесь с самого момента присоединения острова к Конфедерации, и никто ничего не может исправить.

— Хватит оправданий, ближе к делу, — махнул рукой Корвус.

— По нашему делу: пытаясь вызвать на конфликт «Морских демонов», Лангуст, это прозвище нашего агента, случайно спровоцировал конфликт со «Святым адом». Во время стычки с «Демонами» он пленил боевиков Асванги. Отпусти он их, и потерял бы авторитет, поэтому он вошёл в кураж и принёс их в жертву духам моря. Есть у рыбаков такой обряд: они отдают морю сердца жертв, а их тела съедают.

— Каннибализм?! — воскликнул Корвус.

— Да, ритуальный. У местных племён это в порядке вещей, — как ни в чём не бывало ответил прокуратор и продолжил, — Асванга само собой не могла проигнорировать оскорбление, но Лангуст слишком мелок для неё, что бы она им занималась. Она просто потребовала от жителей района его голову, в противном случае грозит сама прийти за ней, сжигая всё на своём пути.

— И что, ещё никто не прикончил этого идиота?

— Он сработал на опережение — обезглавил ещё одну группировку и захватил её ключ. После этого многие бандиты решили не связаться с «Рыбарями», а посмотреть, кто возьмёт верх — Лангуст или Асванга. Конечно, рыбаки обречены. Лангуст это понимает, но его миссия не закончена, нужны ещё два ключа для контроля над портом, и он просит у нас помощи против Асванги. Он окопался в здании самого порта и ждёт её прихода, другие группировки не будут ей мешать, и никто не будет взрывать порт. Это не вторжение представителей власти, а разборка между бандами, хоть и большая, но всё же обычная разборка. Придёт Асванга, оттрахает Лангуста, вырвет ему яйца и на этом всё закончиться. Конечно, она сожгет десяток другой лачуг и убьёт пару сотен жителей, но из за этого никто сильно не расстроиться, кроме самих пострадавших. Лангуст просит нас ударить в спину Асванге и пока остальные банды будут прятаться по норам, захватить район.

— И что вы решили?

— Я не уверен. Очень большой риск, что кто ни будь активирует систему самоуничтожение, но и терять агента, который на пол пути к тому, чтобы открыть для нас порт я не хочу. Мы попытались урезонить Асвангу, даже пригрозили, что начнём на неё охоту, как на еретика и мутанта, но она просто предложила нам не лезть не в своё дело. В какой-то степени я рад, что вы прибили на Мадагаскар, и я спросить вашего совета, как мне поступить? — Жуан Лопеш решил воспользоваться внезапным визитом подручного Великого Инквизитора. Он прекрасно понимал, что теперь, в случае успеха разработанной лично им операции, все лавры достанутся Корвусу, а в случае провала ответственность ляжет на него — прокуратора Мадагаскара. Ситуация была на столько сложной, что Лопеш готов был пожертвовать возможной славой, ради снятия с себя ответственности.

— Лопеш, изначально у вас был великолепный план, я уверен, что вы сможете самостоятельно довести его до конца, в конце концов кто я такой, чтобы вмешиваться в дела в дела прокуратора целого острова-государства? — сказал Корвус после короткого раздумья, в его голове созрел собственный план.

«Иногда и божье дело твориться руками дьявола, этот прокуратор слишком труслив, что бы вступать в открытый конфликт с местными криминалом и властью, он не атакует Асвангу, но это и к лучшему. Асванга и поможет покончить с «Пурпурной розой» и Эльвирой Кросс».

— Я польщён вашим доверием, постараюсь сделать всё, что в моих силах для поимки Эльвиры Кросс и взятия контроля над Шеолом.

— Да уж, Лопеш, постарайтесь, — Корвус сделал короткую паузу, изобразил задумчивый вид и добавил, — Ах да, я чуть не забыл. Заключённые мутанты. Казните их всех, Лопеш. bеstwеаpоn.ru Публично, на площади, под эгидой церкви, при этом отрезайте им сиськи и яйца, как и положено это делать с выродками. Но только не убивайте всех сразу, казните по три мутанта в день. И усильте охрану, возможно, эта сука Кросс попытается им помочь, мало вероятно, что она попадётся на удочку, но всё же не стоит упускать эту возможность.

— Боюсь тут могут возникнуть проблемы, епископ очень напуган последними событиями, он не согласиться проводить публичные казни.

— Серьёзно? А я думал вы имеете на него достаточное влияние. Передайте этому старому педофилу от меня «привет»: если он не начнёт резать яйца тритиям, то я сам это сделаю, но первыми яйцами, которые я отрежу, будут его. Я сделаю это собственноручно.

Прокуратор бросил испуганно-удивлённый взгляд на гостя, и это не ускользнуло от внимания Корвуса.

— Что? — почти выкрикнул Корвус, лицо его исказила ухмылка — Что вас удивило, прокуратор? Неужели вы думали, что нам не известно, что вы покрываете педофила в рядах церкви? Думали, что если вы не пишите в своих донесениях про епископа, то в столице ничего не знают?

Жуан Лопеш побледнел под пристальным взглядом конфидента Великого Инквизитора, он понимал, что молчание только усугубляет его положение, но не мог найти подходящих слов.

— Проглотили язык, прокуратор? Да не обделывайтесь вы от страха. Я прибыл не для того, что бы разгребать ваше грязное бельё. Меня интересует только Эльвира Кросс. Пока только она. Так и будет, уверяю вас, если я получу её, то мне будет не до ваших мелких грехов. В ваших интересах сделать так, что бы это случилось как можно скорее.

— Как я уже сказал, ваше высокопреподобие, я постараюсь, — голос прокуратора заметно дрожал, он никак не ожидал, что беседа примет такой оборот. «Проклятье! Что ещё известно Корвусу? Даже страшно представить, чем грозит мне его визит» — панические мысли крутились в голове Лопеша. Он изо всех сил старался взять себя в руки, но эти руки предательски потряхивались, а по лицу крупными каплями стекал пот.

«Пожалуй хватит с него, а то точно наделает глупостей, или вообще подастся в бега, только этого мне ещё не хватало, придётся разгребать местное дерьмо самому,» — подумал Корвус и ободряющим голосом произнёс:

— Да не тряситесь вы так, Лопеш, никто вас не осуждает, мы прекрасно понимаем, что в удалённой провинции правила игры «и овцы целы и волки сыты». Не будь это так, наш разговор проходил бы в другом месте. Кстати, по поводу места, я надеюсь в вашей резиденции есть покои для гостей, у меня нет желания изучать местные гостиницы, сомневаюсь, что в этой дыре найдётся что-то приличное.

«Дьявол бы его побрал, он ещё и следить за мной собирается! Как это вдохновляет!» — пронеслось в голове прокуратора, но в слух он произнёс:

— Конечно, ваше высокопреподобие, я сейчас же распоряжусь, вам подготовят комнаты. Может вам ещё что-то угодно? Или... — Лопеш немного замялся, он был наслышан о том, что конфидент Великого Инквизитора не является образцом добродетели и целомудрия, но боялся сделать прямое предложение, — Или кого-то?

— Задумали кого ни будь подложить под меня? Или может сами решили подставить задницу? Вам уже приходилось это делать? Ну же, Лопеш, признайтесь. В городе, ставшем рассадником ереси, где каждый третий житель является мутантом, либо мерзкой переделкой, пришившей себе вымя, навряд ли есть хоть один нормальный мужик, мужик, которого ещё не трахали в зад, — после этих слов гостя Лопеш залился краской, а Корвус разразился смехом, — Избавьте меня от подобной вашей заботы, Жуан, я слишком брезглив, что бы трахать кого ни будь в вашей деревне.

Корвус направился к выходу, и уже пороге он остановился, обернулся и сказал:

— Я пожалуй воспользуюсь вашим предложением, Лопеш. Мне нужен атомомобиль повышенной проходимости, желательно без символики, указывающей на его принадлежность к ордену. И без водителя, Лопеш, за руль сядет пилот моего вертолёта.

«Моего вертолёта. Тьфу. Вот ведь пижон, не мог не похвастаться тем, что может перемещаться по воздуху. Его перелёт сюда из Австралии стоит целое состояние. Неужели эта Кросс на самом деле так важна, что ради её поимки тратятся такие деньги?» — мысли пронеслись в голове Лопеша, но в слух он произнёс:

— Да, да, ваше святейшество, как вам будет угодно.

После катастрофы люди не смогли вернуть себе власть над небом. Дирижабли и аэростаты бороздили воздушное пространство, но переделать на ядерное топливо летательные аппараты прошлого, как и возобновить их серийное производство учёные не смогли. Не хватало производственных мощностей и ресурсов. Но некоторые машины, построенные ещё до катастрофы, оставались вполне работоспособными, проблема была только в том, что авиационный керосин больше не производился. В мире ещё оставались запасы авиационного топлива, но цена на него была баснословная, только единицы могли позволить себе эту роскошь, каждый полёт обходился в целое состояние.

Глубокой ночью чёрный вездеход с нарисованными на дверях серебряными крестами, шурша колёсами по булыжникам, из которых была выложена дорога, подъехал к главным воротам города. Солдат, облачённый в форму сухопутных сил Конфедерации, лениво выполз из караульного помещения. Подходя к машине он громко и крепко выражался в адрес того, кому приспичило покинуть город в комендантский час. Он уже приготовился отправить ночного странника ко всем чертям, но во время заметил, что атомоход принадлежит Ордену. Часовой поумерил поток брани, но пропускать вездеход всё равно не собирался. «Да, будь хоть сам Великий Инквизитор, какого члена этим святошам не спиться посреди ночи, комендантский час касается всех», — размышлял он, подходя к водительской двери.

Его воинственный настрой резко исчез, когда из приоткрывшегося окна ему протянули жетон из жёлтого металла. Солдат резко вытянулся, сделал воинское приветствие и побежал открывать ворота. Трясущимися руками он с трудом воткнул ключ в замочную скважину и открыл замок, скрепляющий два конца цепи, после чего отодвинул тяжёлые ворота и выпустил вездеход из города.

Габаритные огни вездехода растворялись в ночи, а солдат провожал их взглядом боясь сойти с места. «Не поминай чёрта к ночи» — всплыла у него в голове мысль.

Солдат впервые в жизни видел жетон, который протянул ему водитель, но это не помешало ему узнать его, в должностных инструкциях этот жетон был на первой странице раздела «лица с неограниченным доступом» — жетон канцелярии Великого Инквизитора.