Время стоп или контроль разума. Фрагмент 2

Сегодня я выложу вторую главу истории, под названием «Возможно твоя мамаша-следующая». История простая по сюжету, в то же время цепляет, как автор ее преподносит. Есть истории, где главный герой-студент с помощью магической вещи заставляет свою директоршу спать с ним прямо в ее кабинете, она при этом думает, что со своим мужем, а после осознания, что это был ученик, и злится, терзается, в другой парень останавливает время и ходит голый перед матерью или вілезает из шкафа ночью, простимулировав ей клитор и она начинает думать о нем, как о потенциальном любовнике. Это я пишу к тому, что среди тривиальных историй, попадаются действительно интересные сюжеты, либо очень атмосферные рассказы. К каким я отношу и этот рассказ ниже.
ПРОЛОГ

Медицинский персонал в больнице Карлтон Мемориал был озадачен внезапным увеличением числа зарегистрированных беременностей. Это был настоящий загадочный случай, в котором был задействован весь штат. Произошло бессчетное количество фактов; факты, которые были слишком сверхъестественными, чтобы считаться чем-то другим, кроме обычного совпадения.

Сообщалось о более чем четырнадцати беременностях, все в течение двух недель, и с каждым днём их число росло. Большинство из беременных были местными женщинами, но также много значилось и из соседних городов. По всей видимости, на всю площадь была оказана внезапная вспышка сексуальной активности. Местные больницы были оккупированы женщинами, которые утверждали, что они беременны. Исследования подтвердили, что они действительно были таковыми, хотя никто не знал, как это возможно. Все они были чрезвычайно истеричными и взволнованными.

Основной фактор заключался в том, что все женщины были в возрасте от тридцати восьми лет, самой старшей из них было сорок семь. Все женщины были на третьем месяце. Было очень странно, что более дюжины женщин были оплодотворены в течение недели или двух друг от друга. Возникло много вопросов. Почему произошло внезапное увеличение половой жизни среднего возраста? Почему только женщины среднего возраста? Пять из них были близки к тому, что их менструальный цикл прекратится навсегда, и их беременность была одной случайностью из миллиона; у сорокасемилетней не было никого два года, и никто не мог объяснить это вообще! Тут налицо вызов всем законам науки.

Второй загадочный фактор — многие считают главной и самой тревожной проблемой — было то, что ни одна из женщин не смогла идентифицировать отца. Хотя все были замужем (за исключением двух: одна в разводе, а другая вдова), большинство из них утверждали, что не было сексуальной активности в течение довольно продолжительного времени. Вдова утверждала, что она не была с мужчиной с момента смерти ее мужа n лет назад. Разведенная дама утверждала, что, хотя она встречалась, она не спала ни с одним из ее ухажеров на тот момент. Остальные из них смущенно признались, что их мужья потеряли к ним интерес; или когда и был секс, то только в резинке. В любом случае: забеременеть было невозможно. Это сильно изматывало их нервы и женщины были очень взволнованы. Это было просто невероятно!

Были проведены медицинские испытания. Ничего необычного не было обнаружили, кроме факта, что у всех были растянутые стенки влагалища, а у пары надорванные половые губы. Женщины, естественно, понятия не имели почему. Все они признались, что испытывали боль в последние несколько недель. Некоторые даже утверждали, что испытывали трудности при ходьбе некоторое время, но никто не мог объяснить, почему. Все были, конечно, смущены и очень шокированы. Команда специализированных психологов, которые провели несколько часов с беременными женщинами, ушла с пустыми руками. Весь город был озадачен. Все, кроме одного человека.

2-я ГЛАВА

Мой онанизм в кулак и кровосмесительная встреча с мамой, оставили меня с таким голодом и желанием, что я отчаянно хотел вспахать более зрелую пизду. Если вы не читали первую главу, вы не помните, что я типичный 20-летний парень из Америки: среднего роста, худой и без шуток выпускник колледжа. Но есть две вещи, которые отличают меня от всех других: умение гипнотизировать и, возможно, самое главное, что у меня необычайно большой член. Он толстый, плотный и чуть более двенадцати дюймов в длину, когда полностью взведен, и готов сбацать рок.

Раньше моя сексуальная жизнь состояла только из ночной дрочки, я на опыте понял, что наличие такого здорового болта может создать некоторые проблемы. Казалось очевидным, что никакая здравомыслящая женщина, молодая или старая, охотно не захочет этого хреномутанта внутри себя. Его размер стеснял меня, заставлял смущаться и краснеть, и если бы я не ходил с руками в карманах, пытаясь скрыть такую шишку в штанах, спрятанную в них, я вполне мог бы привлечь пару-тройку любопытных девушек. Посему я ходил девственником с мозолями на ладонях и кучей салфеток.

Но моя мать открыла для меня совершенно новый мир. Не только фантастический мир секса, но и осознание того, что Злобный Глаз непременно обеспечит послушание любой цыпочки, на которую я смотрю! Я мог бы манипулировать ими так, как хотел, физически и умственно. Дополнительным плюсом было то, что они не помнили ни одного момента, который произошел во время транса, — как только они «просыпались», жизнь продолжалась, как обычно. Мне не нужно было очаровывать, покупать подарки, или умолять женщину спать со мной... Я просто мог проклясть ее! Это отличное преимущество, не так ли?

Любую цыпу, которую я хотел. Хм. Я думал об этом некоторое время. Но как бы я ни старался думать о девушке, что хотелось бы трахнуть, образ моей мамы, сидевшей на корточках, продолжал управлять моими фантазиями по отношению к зрелым женщинам. Все, о чем я вдруг мог подумать, были зрелые женщины с развитыми формами, что жили в нашем городе, и большинство из них были моими училками! О, какой выбор!

Я должен поблагодарить мою маму за это! Я не думаю, что часто употребляемая фраза «опытный пожилой человек» имела к этому какое-то отношение, так как мне не с чем было сравнить ее опыт. Но звуки, издаваемые моей 40-летней мамой, чавкающей и воющей, ее лицо искаженное оргазмом и широко раскрытые глаза, безумно взволновали меня, и безумно удручали, чувствуя себя виноватым, я пообещал себе, что это был последний раз, когда я ее вот так использую. И поэтому я решил проверить влияние Злого Глаза в окрестностях на других.

Остерегайся — — — твоя мама, вероятно, следующая!

Конечно, у меня имелся инструмент влияния, но все же, я должен был продумать, как это дело провернуть. Мои возможности не были достаточно сильными, чтобы контролировать множество членов семьи и любопытных соседей. Поэтому я должен был найти способ сделать так, чтобы женщина, которую я намеревался «посетить», была одна, и в течение значительного времени. Это, вызывало у меня головные боли и ставило в тупик. Я несколько дней размышлял над этой дилеммой, пока не загорелась одна мысль, что единственным логическим решением будет осторожно заманить мою предполагаемую жертву в ловушку, собрав информацию о ее привычках и ежедневных делах. И поэтому я провел следующие два дня, следя за первой женщиной в моем списке.

Эта несчастная была не просто одной из женщин в нашем районе, она занимала место административного директора, в колледже, где я учился. Она жила на окраине соседнего Бейкерсфилда, и я знал, что она будет дома незадолго до полудня. Некий Паркер Мэтьюз погиб в автокатастрофе три дня назад, так как он был сыном директора колледжа, все сотрудники факультета сегодня утром посетят похоронные службы.

Позвольте мне рассказать вам об этой женщине. Гиацинте Элеаноре Динс было сорок три года, около пяти футов и десять дюймов в высоту, очень худая и стройная — настоящие садовые грабли. На самом деле все в ней было длинным и худощавым: лицо; тонкие руки с их костлявыми пальцами и острыми ногтями; талия, тощие бедра и ноги, знаешь, как у пауков. Полагаю, лучшее описание ее долговязого тела было бы то, что оно было похоже на растение — сильфию. Тонкое, но стройное. У нее была самая замечательная походка; медленная и изящная, худые бедра, мягко покачивались, шаг неторопливый и степенный, она выглядела как робкий жираф, пересекающий поляну.

Тем не менее, хотя она была предельно тощей, она обладала довольно большими грудями, что делало ее стройное и хрупкое тело исключительно интересным. На ее тонком теле они казались совершенно огромными! Они не были сильно округлыми и похожими на воздушные шары, как в том порно мужик, это были вытянутые, вздымающиеся вперёд сиськи, которые раскачивались и тряслись, когда она проходила мимо тебя. О, черт возьми, ты мог бы услышать как они шлепают друг о друга!

К сожалению, ее полный бюст никогда не был очень виден, поскольку она имела обыкновение прикрывать его кардиганами или трикотажными шалями, так что их истинный размер и форма были лишь догадками. Гиацинт Элеанора Динс была ультра женственной в своем выборе гардероба, возможно, немного устаревшем, так что она всегда была похожа на пресловутого близорукого, подслеповатого библиотекаря. Она всегда была застегнута на все пуговицы и никогда не носила ничего открытого. Независимо от того, что она одевала — блузки или простой топ — ей всегда приходило в голову накидывать на себя шаль или какую другую тряпку. Обычно она носила строгие туфли на плоской подошве, предпочитая носить каблуки только тогда, когда приходила в юбке. И если даже была в ней, то юбка всегда опускалась ниже колен. Ее старомодный стиль и бифокальные очки, которые она привыкла носить на шее на тонкой золотой цепочке, заставляли ее выглядеть на двадцать лет старше, чем было на самом деле.

У нее была очень бледная кожа, почти алебастровая; зеленые кошачьи глаза и тонкие губы. Белизна кожи резко контрастировала с ее черными волосами — и я имею в виду натуральный черный, черный, как крыло ворона. У нее были длинные волосы, прямые и гладкие, но за все годы, что я знал ее, она никогда не распускала их. Вместо этого она всегда их стягивала очень суровым и деловым образом.

Гиацинт была милой женщиной, любящая и добрая, настоящего материнского типа, готовая помочь кому-либо даже при личной жертве. Она была слишком озабочена всеобщим благополучием и подчеркивала, что пытается справиться со своей рабочей нагрузкой и проблемами всех остальных. Она также была чрезвычайно пренебрежительной в поведении, краснела, когда сексуальные инсинуации впадали в разговоры, независимо от того, насколько безобидны комментарии, и была слишком религиозной. Она привыкла «благословлять Господа» довольно часто и преследовать всех такими замечаниями, как «Ах, только добрый Господь простит». О, независимо от того, что ты скажешь мужик, она, все равно напомнила бы тебе, что «Добрый Господь» всегда рядом, выглядывает через твое плечо. Во многом она была довольно эксцентричной.

Несмотря на вежливость и мягкость, у нее была настоящая деловая ловкость для того, чтобы все было сделано. Никто из нас не знал, что бы кто то когда-либо с ней спорил. Она могла убедить поставщика согласиться с ее требованиями, будь то новая крыша или десяток новых компьютеров. Она могла быть очаровательной. Эти изумрудные глаза действительно могли держать вас в трансовом состоянии... они были очень мистическими. И ее смутные очертания тела с мягкими, болтающимися сиськами, несомненно, заставляли любого парня поддаться ее капризам. Она особо не флиртовала, но по какой-то необъяснимой причине тебе нужно было угодить ей. И когда она улыбнулась тебе и поблагодарила, ты просто чувствовал, что день был полным. Ты знал, что у тебя никогда не будет шанса с ней, поскольку она, конечно, не была беспорядочной в связях, и любой подкат в ее сторону, несомненно, потрясет ее как глупость. Она казалась такой, которая отшила бы твой подкат на месте. Но ты просто должен был угодить ей. Это было довольно странно.

Она была иммигрантом из Ливерпуля, Англия. Ее муж, которому шестьдесят два года (да, он был старым пердуном), был одним из наших профессоров, известным археологом, и он привез ее с собой несколько лет назад. Это был странный брак по двум причинам: он редко бывал дома; всегда зависал на какой-то конференции, кто знает где и разница в возрасте девятнадцать лет заставляли задуматься об их сексуальном образе жизни, если таковой имелся. У них было двое детей: двадцатичетырехлетний сын, который вернулся в Англию и девятнадцатилетняя дочь, которая осталась с ними. Она, в отличие от ее матери, была низкорослой и пухленькой мелочью, которая, вероятно, в последующие годы, могла стать настоящим гиппопотамом. Дочь работала в Джарвис-Бей в качестве ассистента дантиста и не должна была быть дома до позднего вечера.

Я припарковал свою машину в нескольких милях от дороги к ее дому в улочке, окруженной кустарником. За плотными кустами был небольшой пруд. Это было любимое место рыболовов, аппендицит от водохранилища Доусона, где водилась рыба. Решив, что автомобиль, оставленный там, наверняка не вызовет никаких подозрений. Я поднялся на север по дороге около двадцати минут, пока не пришел к усадьбе Динсов. Я терпеливо ждал, когда она придет. Дорога была очень тихой, редко какая машина проезжала мимо, а ближайший дом находился в миле. О, я едва мог дождаться.

Через десять минут я увидел, как ее красное «Вольво» вспылило дорогу. Я встал и скользнул за ствол ивы. Она припарковала машину на гравийной дороге и вышла. Я выглянул из-за дерева и с изумлением посмотрел на нее. Я даже не представлял, что она может выглядеть такой ошеломляющей. Каково было это зрелище? Я получил нереальный бонус. Оох! Какой классный вид! Она выглядела как что-то, что вышло из журнала Vоguе.

На ней была темная юбка и камзол без рукавов Длинная мантийная юбка была темно-зеленой с мотивом пейсли, атлас гладкий и такой тонкий и прозрачный, что я мог разглядеть ее длинные ноги, мерцающие сквозь него. Шелковистый, блестящий камзол зеленого цвета яблока, который красиво дополнял более темный оттенок юбки. Впервые я видел, что она открыла руки и удивился какие у нее хрупкие плечи. Она накинула серебряный поясок вокруг ее узкой талии, которая еще больше подчеркнула ее стройную фигуру. К сожалению, она, как всегда, завернулась в тонкий вязаный черный платок с оборванными кистями, накинув его на крест на голые плечи, чтобы ее полная грудь была скрыта от глаз. Но она не могла им скрыть значительных выпуклостей. Ничто не могло!

Чтобы завершить эту картину изысканной элегантности, она надела черные перчатки и огромную черную гибкую шляпу. Шляпа слегка наклоненая под углом, открывала зеленую ленту, которая обвивала ободком верх. Ее блестящие черные волосы были стянуты лишь частично на этот раз, из-за шляпы, блестящая копна находилась на затылке в виде скрученного хвоста.

Когда она медленно поднималась по дорожке, ее бедра качались так легко, как и кристальные серьги в виде капель. На ее левом, закрытом перчаткой, запястье она одела подходящий образу браслет. На расстоянии в десять ярдов я даже мог разглядеть три или четыре петли жемчужного ожерелья, исчезающего под черной шалью.

Черные четырехдюймовые каблуки с серебряными пряжками и черными чулками выглядывали из-под вздымающегося подола. Мужик, эти тонкие каблуки сделали ее выше, чем когда-либо!

«Добрый Господь», я простонал про себя. Какой вид! Я позволил ей открыть дверь и войти досчитал до десяти; затем осторожно выскользнул из-за дерева, глаза нервно просматривали дорогу. Я должен был убедиться, что сегодня меня никто не видел. Я позвонил.

Дверь открылась через несколько секунд. Миссис Динс уставилась на меня с удивлением; затем немного приоткрыла дверь. «Мистер Брэддок!» — воскликнула она. «Боже мой! Ты что тут делаешь? У нее был очень заметный британский акцент. Ее голос был мягким, но у него был горловой тон.

Я улыбнулся и пристально посмотрел в ее глаза. «Посмотрите на меня. Вы очень сонливые. Она сделала лицо, будто хотела что-то сказать: но вдруг все, что ей удалось, было булькающим непонятным звуком. Она пристально посмотрела на меня, и через несколько секунд у нее застыл взгляд. Она закрыла глаза и остановилась, просто стояла и все. Злой Глаз подействовал!

«Послушайте меня, Гиацинт, — тихо сказал я. «Когда я щелкну пальцами, вы проснетесь. Вы будете чувствовать себя марионеткой. Вы не будете перемещать какую-либо часть тела, если я вам не скажу. Кивните головой, если поняли.

Едва заметный кивок головы был всем, что она могла сделать. «Хорошо. Вы сможете видеть, слышать и чувствовать. Но вы не будете говорить. Вы можете плакать, скулить и кричать, но вы не скажете ни слова.

Я взял ее за руку и, вполсилы толкнул ее подальше от двери в фойе. Казалось, что она как манекен. Я прислонил ее к стене и закрыл дверь. Щелкнул пальцами, и ее глаза открылись. «Встань прямо, руки по бокам».

Она сделала, как я просил, широко раскрыв глаза от недоумения. «Отлично. Какая ты хорошая кукла. Мне нравится играть с куклами, особенно с хорошими куклами. Хочешь, я поиграю с тобой?

Она моргнула. Я улыбнулся ей. «Ах. Да, конечно. Кивни головой, если хочешь, чтобы я поиграл с тобой или покачай в стороны, если ты этого не сделаешь.

Она снова моргнула. затем ее лицо побледнело. Ее голова не двигалась, но глаза нервно метались по фойе. Хоть она и была в гипнотическом состоянии она знала о своем окружении и вдруг совершенно осознала, что я имел в виду. О, ей это совсем не понравилось! Она медленно покачала головой. Кристаллические серьги зазвенели.

Я нахмурился. «Нет? Хм. Какой позор. И ты такая красивая кукла. Хм. Знаешь что? Теперь ты не можешь этого сделать, не так ли?»

Ее зеленые глаза вытаращились на меня с ужасом, и ее лицо стало еще белее. Она чертовски хорошо знала, что я намеревался дальше делать, и смотрела на меня с безумным страхом. Но как бы она ни старалась, она не могла убежать. Она не могла сдвинуться с места на дюйм! Она издала громкое хныканье.

Пройдемся, — приказал я, взял ее за руку и повел в гостиную. В ее гипнотическом состоянии она не могла двигаться правильно и споткнулась рядом со мной, как робот с ржавыми конечностями.

Длинная шляпа продолжала бить меня в лоб, потому что на ее высоких каблуках она была выше, чем я, и, находясь рядом с ней, ее края заставляли меня наклонять голову в сторону. Я бросил взгляд на нее, пытаясь разглядеть эти тяжелые дойки, увы, они были полностью покрыты черным платком. Но мужик, горка в районе груди была значительной! Выступающие округлости затряслись и закачались, когда она споткнулась рядом со мной. Ага. Нет, эта матюра, сколько она себя не закрывай, не могла скрыть свою болтающуюся природу! И эти кристальные серьги звенели и звенели! Она ахнула и хрюкнула, когда я направил ее к дивану. Она была в ужасе!

Рояль стоял в углу комнаты на большом коврике. Я знал, что она была опытным пианистом, и не удивился, увидев, что он у нее дома. Рядом с уголком-диваном росло большое горшечное растение. Это был один из тех пятиместных диванов с индивидуальными подушками для сидения и мягкими спинками, которые были сдвинуты вместе. Он был черным с красным и розовым рисунком. Перед ним стоял низкий журнальный столик с тяжелой пластиковой вставкой-полкой.

«Стой спокойно». Я схватил ее за талию и развернул. О, какая маленькая талия у этой бледной женщины. И этот камзол был мягким, скользким и гладким. Я задержал ее на мгновение, наслаждаясь безумными глазами и глубоким вдохом ее груди. Это высокое, тонкое и почти хрупкое тело, казалось, было таким же крепким, как палка! О, мужик — — — мой 12-дюймовый твердый член собирался ее разворотить на долгое время!

Я позволил ей встать, пока я занимался подушками дивана. Я удалил одно из толстых сидений с левой части и прижал его к задней стороне другой стороны дивана, тем самым уменьшив ширину сидения на половину.

После я начал раздеваться и складывать свою одежду в дальнем углу дивана. Я выпрямился и встал перед ней, на мне остались только трусы-боксеры и носки. Ее зеленые глаза расширились от значительной выпуклости торчащей между моих ног. «Хорошо, кукла Барби. Почему бы тебе не присесть здесь? Вот и все... присядь на подушку и немного раставь ноги.

Она слегка приподняла подол длинного платья своими руками в перчатках, повернулась и мягко позволила себе упасть на диван. Ее сиськи колыхнулись и закачались, когда она плюхнулась. Я встал на колени перед ней, схватил длинную тонкую юбку и начал поднимать по длинными ногам, пока ее не завернул вокруг ее тонких бедер. Дерьмо! На ней не было чулков и подвязок, вместо них я увидел симпатичные носки до колен, такие, какие школьницы носят со своими гофрированными мини-юбками и белыми хлопчатобумажными топами. Как странно! Они были очень черные и из какого-то тянущегося хлопка, который цеплялся за ее тонкие икры, как будто приклеивался. И эти длиннющие каблуки заставляли ее худые ноги казаться вдвое длиннее. О, какое зрелище!

Я потянулся и снял бифокальные очки с ее носа, разорвав при этом изящную цепь. Она задохнулась вскриком, когда цепь полетела обрывками на диван. Я сложил очки и положил их на груду сброшенной одежды. Я решил, чтобы она держала в руках гибкую шляпу: раз она была одета как светская дамочка, я собирался трахнуть эту первоклассную даму, шляпу, перчатки и все остальное! Но эта глупая шаль разрушала весь облик. Это исправимо!

Я улыбнулся ей. «Давайте посмотрим, что вы скрываете под этим чертовым одеялом!»

Я снова поднялся и начал шарить большой узел шали. Она начала тихо хныкать, когда я вытащил кисточки, а затем пронзительно взвизгнула, пока я медленно стал раскрывать в стороны шаль. О, Иисусе, ее сиськи просто сверлили меня, как ракеты! Взгляд этих двух мягких кувшинов, таких, как этот шелковистый верх, был чертовски интересным, чтобы полностью снять шаль. Я схватил один конец трикотажного аксессуара и быстро сбросил с ее голых плеч; затем кинул его на груду одежды позади меня.

Я уставился на то, что так выставилось. Это был первый раз, когда я увидел ее бюст открытым и вид захватил дух. Мужик, они были даже больше, чем я думал! Они выпячивались вперед, растягивая тонкую, мягкую ткань зелёного камзола, натянувшуюся по бокам, округлые формы пронзили тонкий материал, как ракеты. Большие узловатые комки были очень заметны в центре каждой грушевидной вершины, что указывало на то, что у нее должно быть большие и толстые соски, чтобы так торчать через бюстгальтер и камзол. Вау!

«Когда в последний раз кто-то играл с ними?» — спросил я ее. Все, что было мне в ответ, это ее испуганное лицо и глаза полные ужаса. Я кивнул. «Хм. Прошло некоторое время, а? Вы бедная, забытая кукла. Ну, сегодня ваш счастливый день. Я действительно буду играть с ними! Я сделаю тебя счастливой... поверь мне!

Она испуганно вздохнула. Я покачал головой. «Ах, эта мысль вас ужасает? Тс, тссс... У вас не может быть при таких сиськах ожидания, что мужчины будут игнорировать вас. Теперь будьте хорошей куклой и подтяните камзол, Гиацинт. Потяните его вверх, хорошо и медленно, а затем подтяните его под подбородок. Пришло время показать миру, что у тебя есть! Давай!»

Она просто сидела там, как статуя, глаза безумно кружили и метались по всей комнате. Она подняла руки в перчатках и медленно начала поднимать зеленый край из-под цепи вокруг ее талии. С судорожным всхлипом ей удалось вытащить его, и показался ее пупок; затем медленно продолжила задирать его, останавливаясь только тогда, когда ей приходилось работать над ее выступающим бюстом. И затем она завернула ткань под подбородок, обнажив грудь. Я ахнул.

На ней был один из этих бесшовных бюстгальтеров, сделавших популярной Victоriа Sеcrеt. Он был черным, но настолько прозрачным и просвечивающим, тонкой плёнкой на плоти, так что все было видно. Это был один из тех лифчиков, которые можно было носить без бретелек, если это было нужно для нее, очевидно там были ремешки для дополнительной поддержки. Это было странно, так как я не мог представить, чтобы она носила что-нибудь настолько откровенное, как лиф без бретелек! Какая странная женщина! О, она была эксцентричной, тут ничего не скажешь. Обтягивающее платье с перчатками до локтей, высокие каблуки и большая шляпа, а теперь специальный бюстгальтер — ничего не имело смысла. Разве она не должна быть в закрытом и робкой? Какое противоречие!

Я действительно смотрел на эти буфера! Я много лет думал о них, и вот они, прямо перед моим лицом! Ее сиськи были очень белые, сливочного оттенка, что едва скрывали темные чашки. (Очевидно, она не часто их показывала солнечному свету!) Какой набор. Они просто выпрыгнули из плена одежды на меня, чашки бюстгальтера растянулись, как будто изо всех сил пытаясь удержать их значительный вес. У нее была расщелина между этими ракетообразными дойками такой длинной и глубокой, что там легко приютилась бы проклятая пивная бутылка! Пивная бутылка, мужик! Взглянув на эту глубокую щель, я аж скосил глаза! Мне на самом деле пришлось вытянуть голову, чтобы посмотреть на нее!

И у нее были огромные соски; гигантские розоватые оре

олы в форме блюдца с сосками толщиной с палец. Они натянули тонкие чашки, как палатки! О, это были, безусловно одни из самых интересных сисек, которые я когда-либо видел — стопроцентные естественные дойки! На ее тонком теле они выглядели абсолютно огромными!

«О, да!» — воскликнул я с изумлением. «Я хочу поиграть с ними!» Я потянулся и отцепил плечевые лямки с верхней части каждой чашки; затем обнял ее и нашарил три застежки широкой задней полосы. Она все еще сидела, ее глаза выкатывались, как у безумного быка, после каждого моего действия. Мужик, она была до предела шокирована!

На самом деле она не была такой тощей — единственными ребрами были видны только те, что были под грудью. Я медленно освободил ее тело и посмотрел на этикетку. О мой Бог! Моя челюсть упала от шока. У нее были прозрачные торпедообразные чашки? Это то, что она прятала под всеми этими шалями и мешковатыми свитерами? Чашка с двойным размером Е? Дерьмо! Неудивительно, что они так сильно качались!

Я полностью стащил опустевший бюстгальтер и отбросил его в сторону. Мужик, эти дойки отскочили один или два раза, а затем встали на место, две огромные отвисшие торпеды из кожи. Хотя это были упавшие вниз сиськи, кончик каждой дойки качался вверх, да так, что соски стояли достаточно ровно и не свисали вниз. Черт, оба кончика были заключены в поле розового цвета! Поговорите еще о блюдцеобразных ореолах! Дерьмо! Я был совершенно поражен.

Я протянул руку и ласково подсунул ладонь под ее левую сиську и пошевелил ее. О, как мягко! Я подёргал грудь, пораженный тяжелой, богатой плотью. О, тут все было в порядке! «Болтай ими», — резко прошипел я. «Заставь их потанцевать!»

Она застонала. Но она повиновалась мне и начала крутить верхней частью туловища, пока ее здоровенные сиськи не начали раскачиваться из стороны в сторону. Движений вверх и вниз было не так много, но черт возьми. О, твою ж мать! Ее розовые соски качались туда-сюда, пока все, что я не увидел, было размытой линией розового цвета. Я думал, что груди моей мамы были космос, но они, явно бледнели по сравнению с тем, что болталось здесь передо мной сегодня. Мой член просто дернулся и выпрыгнул из боксеров — он был почти полностью прямостоящим, и пульсация была удивительно болезненной.

Со стоном я схватил сиську пальцами в руки и облизал ее. Она с ужасом завсхлипывала, когда я скользнул языком по ее правой вершине. Я впился в нее множеством поцелуев, а затем облизал весь розовый ореол. Затем я перешел от вершины к вершине, облизывая и целуя, затем немного пощекотал соски и взял правый в рот. Мне нравилось, как толстый, торчащий сосок щекотал мне горло, как палец! Я начал сосать этот здоровенный отросток, как сумасшедший, разрывая и пережевывая его, затем перешел к другому. Я сосал эти сиськи в течение некоторого времени, пока одновременно сжимал и тискал их с боков. Они были действительно довольно тяжелыми, но очень мягкими премягкими. Мои пальцы просто погрузились в эту податливую плоть!

Я обхватил их руками, обхватил ее стан и просто запихивал ее сиськи в свой рот. Через несколько секунд все они и обе мои щеки были покрыты липкой пленкой слюны. Моя голова гудела от этих тяжелых доек со всех сторон, настолько, что у меня закружилась голова. О, я просто целовал, слюнявил лизал все ее тело, хрюкая и стоня от дикого кайфа. «О, да! Хммм. Да! Ой! Агххх! Хмм-мм! «Я был на небесах!

Я давил ее дойки крепко и от всего сердца. Тяжелые, мягкие — — — о, мягкие и горячие! И эти задорные соски торчали как мачты! Она взвизгнула, когда я опустил пальцы в эту податливую плоть, настолько, что несколько петель ее жемчужного ожерелья, наполовину свернутого в смятый камзол, выскочили на нее и скользнули между сиськами. О, я играл с ними, облизывал и тянул, катал крупный жемчуг по соскам.

Затем я отступил, глубоко вздохнул и ухмыльнулся. Ее глаза вращались, оглядывая собственные груди, широкие и распластанные на обозрение. «Тебе это нравится?» — спросил я ее. «Веселье, а? Как насчет этого? Я обхватил ее левую сиську обеими руками, сжал ее и закрыл зубы вокруг ее огромного соска и начал осторожно грызть и рвать его от нее. Она внезапно остановила свои хныкающие поскуливания и начала кричать короткими повизгиваниями. Я не знаю, было ли это от удовольствия или от страха, но это было довольно неожиданно. Поэтому я начал дразнить ее немного больше. Я действительно начал тянуть и дёргать! Ей это не понравилось, и она начала визжать с протестом. Но я оттянул голову еще дальше, так что ее сосок растянулся в длинную розовую палатку, оттянул его так что, казалось он сейчас треснет по швам. О, она заплакала! Жевание и натягивание этих сосков размером с малину было встречено таким бунтом с ее стороны, что я провел несколько минут, дразня ее соски подобным образом. О, она шумела, как плачущий младенец!

Она посмотрела на меня с ошеломленным ужасом, когда я отнял лицо от ее груди. Я уверен, что ее сиськи, должно быть, были как в огне... они чертовски ярко горели, как угли! Верьте или нет: я потратил почти час на эти потрясающие сиськи. Я поцеловал их везде: я сжимал и мотал их, пока у меня не появились судороги: я сосал и пережевывал розовые концы, пока каждая малюсенькая клетка ее доек не стала опухшей и темно-красной. О, они были полностью покрыты следами пальцев и зубов, а надсаженные соски дрожали, как антенны, — каждый сосок был, по крайней мере, на дюйм длиной! Я просто не мог с собой ничего поделать. У этой сумасшедшей, эксцентричной суки были самые сосательные сиськи! Я был в бреду... Я едва мог остановиться!

Я поднялся на ноги и потянул свои боксеры с ног. Ее глаза почти скользнули, и когда она увидела мой обнаженный пенис полностью открытым, она испустила испуганный крик. Я не мог винить ее... он был не совсем прямым, но, налитым, далеко больше среднего, пурпурная головка была полной и луковицеподобной, как авокадо, все, что торчало из моего паха, выглядело как бейсбольная бита, дергалось и дрожало с ожиданием того, что должно было произойти. О, она была более чем встревожена, ее лицо было белым, как лист!

Она не могла пошевелить головой, так как я не позволил ей это сделать, но ее глаза с ужасом уставились на мой торчащий стержень, когда я отшвырнул шорты. «Встань, — приказал я. Ее глаза безумно смотрели на меня, когда она медленно поднялась на ноги. Тонкий, шелковистый камзол медленно каскадом спустился назад по ее вздымающемуся бюсту, скрывая его от глаз. Но он не мог скрыть гигантские соски, которые теперь пронзали ткань, как карандаши! Мужик, раздраконил я их на славу!

«На колени сюда», сказал я и указал на пол. С задушенными рыданиями она скользнула на колени, и длинное платье поднялось позади нее, жемчужное ожерелье повисло над ее вздымающимся бюстом. «Подними эту шмотку снова». Она вняла словам, снова завернула тонкий камзол и ожерелье вверх своих сисек. «Откинься назад, — приказал я, когда подошел к ней, — но не урони эту тряпку. Держи ее над сиськами. Теперь откинься назад и поставь руки на пол позади тебя. Вот и все... хорошая девочка. Я перешагнул платье и оседлал ее ноги, наклонился вперед и сжал ее сиськи, которые торчали, как вулканы в стороны, раскатившись в ее позе. Затем я толкнул бедра вперед и скользнул грибной головкой моего члена в ее расщелину, и вошёл туда, как огромная змея в логово. Я видел сиськотрахи в различных порно и всегда хотел попробовать так. У Гиацинты, конечно же, был набор, который хорошо подходил для такого рода деятельности! Ощущения моего чувствительного члена в окружении теплой плоти, не говоря уже о том, что я видел эти отвисшие вулканоподобные дойки не в порно, а взаправду, заставили мой член набухнуть до максимальных размеров. Она с тревогой смотрела на него, с белым лицом, на котором читался огромный шок.

Я сдавил эти дюжие буфера и медленно начал поднимать свой двенадцатидюймовый болт в этой расщелине из сжатых доек. И это было здорово... без сомнения. Я начал растирать ее задорные соски большим пальцем; затем она наклонилась вперед, и ахнула, когда головка моего члена хлопнула ее по подбородку Она визжала и хныкала, когда я давил ее сиськи, как одержимый, втыкая между ними и терясь, пока обжимал ее здоровенные сиськи вокруг моего шланга. Через несколько секунд появились знакомые ощущения, которые я испытал всего несколько дней назад, пронеслись по моему телу — я собирался потерять контроль! Эти здоровенные 34ЕЕшища ввели меня в бешенство!

Я вытащил свой член, запустил руки в ее волосы, свернутые на затылке и резко хадрал ей голову. Удивительно, что черная шляпа не упала с ее головы — должно быть, приколола ее. Она с удивлением уставилась на меня, когда я поднял член перед ее лицом. Она неожиданно дернулась, ужас и неизбежность исказили ее лицо. Она хмыкнула от ужаса, когда я взял мой член и подтолкнул ее прекрасное лицо. «Вот, кукла, — она дрожала, — играй с этим». Я несколько раз ударил ее лицо огромной луковичной головкой и она забулькала и застонала от отвращения. «Соси это старая пизда! Давай... положи в рот!

Она едва приоткрыла рот. Тонкие красные губы дрожали от отвращения. Она выглядела злой, испуганной, готовой держать рот стиснутым. Но я схватил мой член и просто протаранил его; огромная голова раздвинула зубы и разорвала челюсти. Я застонал, когда член проехался по зубам. Но я проигнорировал боль и толкнул мои бедра вперед, пока не вбил ей внутрь глотки пять дюймов своей колбасы. Она замычала, и ее глаза сверкали, как у сумасшедшей. О, она была очень отвратительна. Я вытащил его и снова протаранил ее внутренности. И опять. «Вот! Вот! Вот! Плоп! Взгляд ее перепуганных глаз, вглядывающихся в меня с плотно прижатым ртом, растянутом вокруг моего слоновьего члена, и звуки хлопков, когда он неоднократно ударял в нее, были такими яркими, что боль от ее зубов, оцарапавших мою чувствительную плоть, была напрочь забыта. О, я вбивал в нее снова и снова.

А потом я просто оставил его там. «Вот так», — прошипел я ей, «теперь соси». Я схватил ее за голову и заставил ее подняться и опуститься на мой член ртом. Ее красные тонкие губы едва не лопались обхватив мой член и ее зеленые глаза крутились в глазницах, как сумасшедшие, так как добрых восемь дюймов скользнули внутрь рта. Ее глаза закатились, шляпа скользнула по ее голове, и жемчужное ожерелье ударило по ее вздымающемуся бюсту, когда я насаживал голову школьной работницы вверх и вниз на мой стояк. Как бы я ни старался наклонить член поглубже в горло, она могла взять не больше восьми дюймов. Хотя... Это не имело значения. Я уже начинал видеть звезды, и через несколько секунд мой член начал набухать. Казалось, она поняла, что должно было произойти, и ее зеленые, кошачьи глаза смотрели на меня с полным отвращением. Она начала отталкиваться головой, тянуть ее назад — настолько ее пугала и отвращала мысль глотать мою кончу... хотя она была загипнотизирована! Как странно!

Я дал ей еще две толчка, и тогда член не выдержал. Сгустки липкой и горячей слизи брызнули из моей головки, как взрывающийся вулкан, каждый обьемные порции стреляли прямо по ее пищеводу. О, она начала страшно кашлять, закупореннвй мною рот бурлил от переполнившей ее горло спермы. Ее глаза дико вращались!

Я вытащил больной член, и последний громкий звук выбился из ее рта. «Проглоти это, куколка. Все это. Я слегка наклонил голову, и, когда ее рот был открыт, я увидел, как молочное дерьмо кипит и закручивается. Оно почти разлилось по ее нижней губе! «Проглоти это!» Она заткнула рот и кашлянула, но послушно глотала, горло дергалось от сглатывания, зеленые глаза тревожно бегали. И вот все исчезло.

«Хорошая девочка», — прокомментировал я. «Теперь встань и обопрись лицом к дивану. Распрями свои ноги.

Гиацинта пьяно поднялась на ноги и споткнулась о диван. Она повернулась, наклонилась вперед и прижала рука к руке на диване и широко раскинула длинные ноги. Шелковистый камзол висел наполовину над ее болтающимися сиськами, когда она наклонилась над диваном, жемчужное ожерелье свисало вниз и почти касалось о подушки. Ее ноги мерцали сквозь тонкий материал платья, подол качался и задралась выше щиколоток, так что полностью показались пятки на шпильках. Какая пара ног! Я смотрел на эти длинные ноги и маленькую задницу, удивляясь ее форме и контуру. У нее была самая маленькая и крутая задница, которую я когда-либо видел у такой зрелой женщины. Маленькая круглая задница подростка!

Я подошел к ней и тонкий подол оказался между моими пальцами, поднял его и накинул на спину. Я уставилсяна черные трусики, которые я выставил, понимая, что они соответствуют стилю отброшенного лифчика: другими словами, это был один набор. Это были коротенькие, чёрные, с прозрачными вставками трусики с эластичной каймой по краям. Я также был шокирован, обнаружив, что у нее был трехдюймовый промежуток между ее ногами, достаточно широкий зазор, чтобы вставить руку, не касаясь бедер! Дерьмо — — — поговорим о телосложении куклы Барби!

Я вложил руку в этот широкий промежуток, и она пошатнулась, когда тонкие трусики потерлись о губы ее киски. Я начал ласкать ее нежно, наслаждаясь скользким ощущением шелковистого материала, скользившего по ее губам. В течение нескольких секунд между моими пальцами начал сочиться сок киски. Ох, я лихорадочно натирал ей влагалище назад и вперед, иногда щекоча его указательным пальцем, толкаю тонкую ткань нижнего бельяпрямо между ее намокших губ и ее щели. Она застонала. Жидкая субстанция начала обильно выделяться, создавая громкие и мягкие звуки, когда моя рука скользила частыми движениями вперед и назад.

Я отдернул руку. Там было очень влажно. Трусики полностью пропитались, часть слизи скользила по ее бедрам каплями! О, ей было жарко и хотелось этого! Я просунул руки ей внутрь трусиков, ощущая щечки задницы и потянул тонкие трусики по ее ногам. Я вытащил их из-под ее высоких каблуков и отбросил в сторону, и они приземлились на пол с громким шлепком, как мокрая мочалка!

Я встал поближе, и мой член ударился о ее внутреннюю сторону ее бёдер Она всхлипнула. Я наклонился к ней, обнял ее и сжал соски, как резиновый гудок. Раздались болезненные стоны, когда я начал дергать и сжимать их, доя их, как вымя коровы. Я накрутил ее сморщенные соски на пальцы и сдавил, она тихо вскрикнула. Затем я скользнул руками по ее спине, схватил ее за бедра и медленно выровнял мой пульсирующий член.

Она протестующе хныкнула, когда голова в форме гриба соприкоснулась с ее влагалищем. Я пощекотал ее мокрые губы: затем наклонился вперед и мягко начал вводить его в нее. Мужик, ты должен был видеть, как срамные губы расходятся шире и шире! Она заплакала, когда огромная голова проникла в нее с громким хлюпающим звуком. Крепкий, большой стояк проткнул ее маленькое влагалище, торча из него, как здоровый кабачок, очень толстый, синеватый и пульсирующий, массивная пурпурная головка с авокадо,

широко растянула вход. Покрасневшие половые губы дрожали, когда голова медленно вкручивалась вперед. Все, что я мог видеть в этот момент, был набухший край луковичной головы — я толкнул немного больше — громкий чпок! — — — и плотные губы закрылись вокруг него. Моя голова вошла внутрь нее полностью.

Я крепко схватил ее бедра и толкнул вперед, медленно вгоняя член все глубже и глубже в ее тугую щель. К счастью, она была очень влажной (я крепко раздрочил ее), и мой член скользнул довольно легко. Мне удалось заполнить ее чавкающий тоннель примерно на шесть дюймов, медленно, но верно, она всхлипывала и скулила с каждым толчком внутри нее. Тогда я начал размеренно двигаться в ней, скользя на половину моего члена жесткими толчками. Она вопила, когда мой член вылетал из ее красной, натруженной щели с громким хлюпом вытягивая нити липкой слизи. Я трахал ее так навылет в течение некоторого времени, вбивая наполовину мой член в нее и из нее, медленно и резко, время от времени меняя ритм на грубый и быстрый, да такой, что ее болтающиеся, как маятник, сиськи начинали хлопать туда-сюда.

Я вытащил из нее свой член и мягко погладил ее твердую, мелкую задницу. «О, у тебя такая хорошее влагалище, кукла», — прокомментировал я. «Тебе это нравится?» Все, что она смогла ответить, было хныкающим стоном. Она все еще стояла в наклоне над диваном, ее зад торчал высоко в воздух, соки вагины стекали по ее бёдрам. Мужик, у нее были самые длинные ноги!

Я взял одну из подушек дивана и разместил ее поверх стеклянного кофейного столика. Она идеально подошла к крышке Я взял ее за руку и осторожно поднял ее в стоячее положение. Она пристально смотрела на меня, широко раскрыв глаза, и тонкое тело пьяно покачивалось, сиськи вздымались от ее неровного дыхания. Она выпрямилась, и шелковистый камзол скользнул по ее груди, частично скрывая бюст от моего взгляда.

«Ложись на это кукла», — приказал я и потащил ее к кофейному столику. Она послушно выполнила мои слова и залезла на верх стола, повернулась и легла на него. Я наклонился над ней и задрал упавший камзол поверх ее сисек, потому что мне просто нужно было видеть эти великолепные дойки. Тяжелые шары раскатились в стороны, соски дрожали. «Сожми их вместе», — скомандовал я. «Подбери своё отвислое вымя». Она подняла руки в перчатках и прижала массивный бюст, тем самым подталкивая его вверх и к себе. О, какой великолепный набор! Я снова подтянул длинное платье вверх по ее тонким ногам и заправил объемные складки за пояс над ее задницей, схватил ее за бедра и потянул к себе по столу, пока ее задница не сравнялась с краем. Я высоко поднял ее ноги, держа их руками, в то время как мой налитый ствол устремился к ее раскрытой промежности.

Толчок и я снова заполнил ее, всадив на шесть или семь дюймов свой болт, с помощью одного, ловкого рывка. Ох, она кричала, когда я рывками плавал в сочных внутренностях. А потом я просто начал засовывать глубже. Но она была тугой, очень тугой, и я встретился с жестким сопротивлением. Ее узкие стенки влагалища сжимали и не пускали меня глубже. Я перешёл к мягким ударам, стуча в нее своим жестким стояком, каждый толчок члена, как отбойного молотка, расширял ее все больше и ослаблял сопротивление. Медленно ее вагинальные мышцы начали смягчаться, и я смог погрузиться в нее глубже. Мужик, я тянул ее так сильно, и она захрюкала, как лосиха, когда десятый дюйм врезался в нее. Я теперь был в самой узкой части каналов, у шейного кольца, и я поморщился от боли, когда чувствительная голова ударила его. И она тоже поморщилась и испустила такую какафонию мужик: громкое хрюканье, рык и рев, она орала как атакующая горилла. Глаза ее выкатились, и ее рот широко распахнулся от шока, когда я вбивал в нее член все глубже и глубже. И одним, окончательным жестоким толчком я прорвался. Она вскрикнула, когда луковичная голова моего члена пробежала по ее шейке и погрузилась в самое ее чрево. Я был... все двенадцать дюймов моего члена были глубоко погребены внутри нее.

Я широко раздвинул ее ноги и просто упал на нее сверху. Она взвизгнула, когда я спрятал лицо между ее массивными сиськами и снова набил ими рот. Я сосал их и пережевывал ее распухшие соски, как сумасшедший, в то время как я начал тромбовать ее внутренности членом. Он влетал в нее и из нее жесткими, целенаправленными толчками, каждый толчок бил ее в шейку матки и увеличивал ее еще больше. Еще пара сумасшедших толчков, несколько безумных трюков с сосками и затем проклятый взрыв. Я брызнул потоком горячей спермы глубоко в ее утробу, тяжелый груз в яйцах заполнял ее. Я не мог поверить, в интенсивность и боль от каждой эякуляции — никогда я ещё так не стрелял. Конча просто выпрыгивала из меня, как выстрелы, каждая порция хлопала по чувствительным стенкам ее матки. Я охнул, Гиацинт вскрикнула, когда моя сперма неоднократно рикошетом покрыла все ее чрево."О да, детка! Вот! Вот!»

Я опустошил свои яйца и слез. Я отпустил ее ноги, и высокие каблуки стукнулись о пол. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, ее рот открывался и закрывался, как у рыбы. Я, вероятно, отодрал ее в местах, до которых она и не думала, что можно добраться во время траха, по виду она просто не могла понять, что вообще вокруг.

Я сел на диван, мой член все еще торчал, прямо как флагшток. Дерьмо: Я хотел ещё эту раскляченную дамочку из школы. «Иди сюда, Гиацинт», прошептал я. «Сядь на меня».

Она неуверенно поднялась на ноги и неловко споткнулась в мою сторону. Я протянул ей руку и помог ей подняться на диван, ее высокие каблуки вдавились в подушки. Я поднял руки и крепко держал ее. Она качалась надо мной, подтянула длинную юбку и мягко согнула бедра. Я застонал, когда моя луковичная голова снова раскрыла влажные складки. Я осторожно насаживал ее, пока она не была полностью натянута на мой двенадцатидюймовый стержень. Я снова погрузился в ее утробу, и она застонала.

Я сдавил ее большие сиськи, а затем уставился на нее. «Сними эту чертову шляпу и распусти волосы. Поцелуй меня.

Она подняла руки в перчатках и осторожно убрала шляпу с головы, сняв несколько шпилек. Отбросила ее в сторону; затем вытащила заколку из закрученных волос на затылке. Она распустила копну, встряхнула головой, бросив темные косы на свое лицо. У нее были самые прекрасные черные и блестящие волосы, шелковистые гладкие, упавшие на плечо. Она стала похожа на дикую цыганскую кобылу. О, мой член дернулся и запульсировал при виде этой дикой гривы, играющей на ее хрупких плечах.

А потом она наклонила голову и поцеловала меня. Я поцеловал ее и начал сжимать большие сиськи. «Попрыгай сучка, давай катайся.»

Она начала толкать узкие бедра вверх и вниз, вытягиваясь вверх и вниз по всей длине моего ствола. О, какая сенсация! Я страстно поцеловал ее, когда начал разминать и дёргать большие сиськи прямо через шелковый камзол. И затем я сжал руками вокруг ее талию и начал дергать ее вверх и вниз, с силой опуская на мой член. Влет и вылет: каждый удар проталкивал луковичную голову глубоко в нее, наши лобки сталкивались до синяков

Теперь она безумно целовала меня. Глубокие, грудные рыдания исходили из ее глубин, когда я двигал ее хрупкое тело вверх-вниз. А потом она громко и пронзительно кончила. Она оторвала губы от моего рта и вскрикнула — верьте или нет: ее ногти впились в мои лопатки, они пронзили прямо через ее бархатные перчатки! Она вся напряглась, а бедра задрожали, сучка закатила глаза и вопила. Пока она кричала, как резаная, ее вагина судорожно трепетала, поднималась и опускалась на мой член, засасывая в ее развороченные глубины. Через несколько секунд я тоже потерял контроль и эякулировал еще один галлон горячей спермы глубоко в ее утробу. Три больших порции и мои яйца иссякли. Мужик, я аж хрюкнул!

Эта последняя эякуляция была, конечно, не такой объемной, как первая, но добавление этой кончи к предыдущей наверняка наполнили ее, как бутылку молоко. Что добавить, я мог чувствовать, как в ней плещется это дерьмо!

«Одевайся», — приказал я ей. «Верни все на место. Закрепи волосы так, как было прежде. Она слезла с меня, подняла мокрые трусики с пола и переступив, натянула их на ноги и выше. Пока она зачерпывала свои большие сиськи обратно в чашки большого лифчика, я положил на место диванные подушки, убедившись, что все вернулось на свое место. Потом я тоже оделся. Когда я повернулся, она наносила последние штрихи, поправляя закрученные волосы, а затем приколола гибкую шляпу на место. Какая очаровательная, элегантная кукла она все таки была. Это было зрелище, которое я никогда не забуду.

«Сядь. Расслабься Закрой глаза. Спи. Когда я щелкну пальцами, ты ничего не вспомнишь. Ничего «.

Она действительно была очень горячей, зрелой женщиной, настоящая кобыла с сиськами молочной коровы. Жаль, что она прячет такие прелести. Возможно, она и ведёт себя старомодно, но она была стопроцентной женщиной. Я был рад, что у меня появилась возможность насладиться ее прелестями — никто другой никогда не будет иметь эту честь. Вряд ли кто знал, как на самом деле хороша эта сука и трах с ней.

Я оставил ее там, открыл дверь и вышел наружу. Я бросил на нее последний взгляд: затем просунул руку в просвет и щелкнул пальцами. Я мягко закрыл дверь и подбежал к окну и внимательно посмотрел внутрь. Там скрючившись сидела она, лицо ее сморщилось в гримасе муки и она держалась за низ живота. О, должно быть, она почувствовала пульсирующую боль там и не могла понять, почему! Ее красные, опухшие от высохших слез, глаза округлились — болело не только там. Она поднесла руки к, явно, зудящим соскам и вскрикнув отдернула руки, так ныли ее измусоленные и истерзанные торпедообразные сиськи. У нее определенно все горело. Я четко видел ее шок и испуг затравленного животного, попавшего в неведомую ловушку. Гиацинт оглянулась, часто моргая. Было ощущение, что ею кто-то грубо воспользовался, но она сидела в своей гостиной, куда зашла минуту назад, одетая... но это чувство,. что было необьяснимым для нее, не говоря уже о том, что ее трусики были мокрыми, а срамные губы ныли и будто висели до колен. О, она выглядела смущенной и напуганной! Ха! Я отошёл от окна и направился по улице к брошенному в кустах автомобилю.