Время прямых спиралей. Часть 3

– На стол! – как? то нервно и резко сказал Мидав. Это был совсем не тот стол на котором она в его офисе получала самые острые ощущения после которых несказанно хорошела и в отличии от Мидава надолго замолкала. Он же снимая свое перевозбуждение, долго говорил на любые темы, лишь бы она его слушала. Даже в "Лав отеле" не было той остроты ощущений как в офисе на столе, где слева и справа лежали документы, стоял чайник и большой настольный вентилятор.

Анири подчинилась. Она медленно поднялась. Трусики упали с колен вниз и накрыли мыски туфель. Она переступила через них и оглянулась на зал. Мидав слегка подтолкнул ее пониже спины.

Она встала коленями на стол и взялась руками за перекладину, к которой ее руки были тут же притянуты пластмассовыми стяжками. Она попыталась присесть, выпячивая упругие ягодицы, разделенные глубокой и влекущей ложбинкой, но Мидав шепнул ей на ухо, что первое наказание предполагает как раз обратное и ей необходимо чуть нагнуться.

Мидав понял, что многим мужчинам в женщинах нравится больше всего именно такая поза. И если тело совершенно, словно специально для них отлито в божественной форме, они умирают от томления.

Почувствовав на пояснице ладонь Мидава, Анири пошире расставила колени. Великосветские дамы в вечерних платьях, сопровождаемые шлейфом роскошных парижских благовоний протяжно выдохнули, мужчины оцепенели в ожидании.

Ладони Мидава осторожно легли на ягодицы. Анири прикрыла глаза.

В такие моменты она не имела привычки оглядываться и следить за тем, что делает с ней Мидав. Она любила чувствовать его.

Не отрывая ладоней от натянутой и едва уловимо вздрагивающей кожи, Мидав большими пальцами приоткрыл заманчивую расщелину.

Анири глубоко дышала, стараясь держать себя в руках.

Внезапно ее пронзила мысль о том, что зал наблюдает за ней сзади, а следовательно – видит те же самые укромные местечки на ее теле, к которым на правах палача не спеша подкрадывался Мидав.

Прогоняя эту мысль, она встряхнула гривой волос, которые пришли в плавное движение и мягкой волной легли на плечи, прикрыв часть спины.

Мидав снял руки с ягодиц девушки. Мгновение она оставалась совсем одна, голая, на сцене в огромном помещении, где на нее смотрели десятки пар живых глаз, один холодный объектив камеры, который транслировал все происходящее губернатору острова и неизвестно сколько пар глаз его охраны.

Потом теплая ладонь Мидава накрыла снизу упругую, аккуратно стриженую полоску волос на красиво выступающем лобке.

Мидав держал Анири сзади за это интимнейшее место между широко расставленными стройными бедрами, и она благосклонно позволяла ему дарить ей ласки, не уклоняясь и делая вид, как будто сама ничего не чувствует и все это – только ради него на глазах у всех. Такое ей даже присниться не могло, но это был не сон. Она ждала, что будет дальше, хотя уже все знала заранее.

Ей нравилось, как Мидав терпеливо ласкает ее, не торопя и испытывая терпение зала, от которого уже шел энергетический поток массового возбуждения и многие мужчины уже начинали чувствовать прилив крови, где ее еще пять минут назад не было в таком количестве. Можно быстрее начать экзекуцию? – крикнул кто – то из зала. Мидав сделал вид, что не услышал.

То, что она почувствовала, расслабившись и приготовившись принять его сзади, было горячее дыхание, ласковой волной обдавшее ее напряженные ягодицы.

Он с наслаждением целовал прохладную натянутость кожи, но она знала, что не он войдет в нее сейчас, а большой искусственный фаллос с электромотором, которым управлять будет Мидав. Пытка нескончаемым количеством оргазмов, вот что предстояло ей сейчас испытать на глазах у публики.

Анири заметила, как бедра ее сами собой начинают двигаться из стороны в сторону, ей вдруг захотелось перевернуться, поставить ноги как раньше на два стула и почувствовать не холодную резину в себе, а любимого Мидава, но это было бы слишком дерзко и не этого ждет публика, хотя она была уверенна, что многие предпочли бы именно это зрелище. Она прошептала: "Мидав, спроси у них о таком варианте" Ты сможешь я уверенна заменить эту без

душную машину сведя меня с ума от тех же бесчисленных оргазмов, которые мне доставишь ты.

Она представляла, как выглядит со стороны их своеобразный дуэт: нагая девушка в туфельках на столе и полностью одетый мужчина, стоящий между ее раздвинутых ягодиц. Блюстители морали не задумываясь назвали бы это извращением. На самом же деле эта игра была не более чем "изощрением" двух любящих друг друга людей. И даже работающая камера оказывалась здесь ни при чем:

– Возьми меня, – попросила Анири, – Не нужно сдерживаться.

– Тебе будет приятно на публике?

– Глупый: Да.

– Не холодно?

– Мне жарко. Давай:

Тело ее извивалось. Анири думала о том, как должны быть возбуждены сейчас присутствовавшие в зале мужчины.

Однако она не решалась оглянуться, продолжая следить за действиями Мидава. Он долго возился сзади, расстегивая брюки. Нет, разумеется, он не стал раздеваться полностью. Да и к чему потчевать такое количество людей собственным разоблачением? Наготы послушной девушки им будет вполне достаточно.

Когда он вошел в нее, больно, упруго и упоительно, она невольно задержала дыхание.

Всякий раз, когда Мидав брал ее таким вот образом, Анири казалось, что он втыкает в нее какой? то неживой мгновенно вскакивающий при первом прикосновении предмет, который она как то даже назвала игрушкой.

И вдруг Мидав краем глаза заметил, что на сцену внесли ведро с водой, в котором был пучек березовых розг. Такого поворота событий он не ожидал. Сечь Анири без боли и следов на теле было невозможно. Анири это тоже заметила и прошептала: "Я боюсь" Сечь меня на публике это унизительно и стыдно, чем ввела Мидава в искреннее недоумение. То чем они занимались на публике сейчас, это в ее понимании было не стыдно. То что будет еще и больно ее почему – то сейчас не беспокоило. Мидав, чуть было не спросил по привычке "Мне уже можно кончать", но понял, что Анири отвлеклась на розги и следует продолжать., но мысли уже были о другом. Что делать дальше? Вариант заменить экзекуцию сменой позиции публика уже не одобрит. Разодетым дамам нужны страдания бедной Анири, а она пока получает удовольствие. Это вызов и Мидав вдруг подумал, что за такую импровизацию их могут поставить обнаженными к шесту на сцене и привязав лицом друг к другу высечь обоих, но это будет легче чем собственноручно терзать тело своей любимой прекрасной Анири, которое в этот момент напряглось, дыхание участилось и о произошло невероятное... Сильнейший одновременный оргазм вдруг затмил все:, весь мир, вселенную. Это был взрыв, перед которым ядерный заряд, как хлопок дешевой китайской петарды в новогоднюю ночь... Я Люблю ТЕБЯ АНИРИ. ЛЮБЛЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮ. Свет в зале погас. Публика онемела. Такого зрелища им не приходилось еще видеть и вряд ли удастся. Они поняли, что Мидав с Анири давно любят друг друга и вынуждены исполнить приговор суда, но то что они предварительно договорились, вызвало неописуемый гнев и злость. Где секс машина с огромным фаллосом? Где страдания? Где муки? Они в жажде зрелищ теперь хотели только одного. Видеть их обоих обнаженными у шеста и слышать свист березовых прутьев, созерцать алые рубцы на их ягодицах. Теперь страх сковал и Мидава. Он попытался разорвать пластиковую стяжку на запястьях Анири, но ничего не получилось. В темноте чьи – то руки схватили его за плечи, но он еще обнимал бедра своей любимой Анири и пытался что – то сказать, но было уже поздно. Зажгли свет и на сцену вышли мужчина и женщина средних лет. Мужчина был высокий с бородкой и в черном костюме, женщина в красном платье с ярко накрашенными губами и холодными как сталь глазами. На обоих были надеты белые перчатки. Им обоим стало все понятно. За все надо платить. Такого на острове еще не случалось. Мужчине наверняка достанется Анири, меня скорей всего будет сечь дама, мелькнуло в голове у Мидава. Мужчина не сможет принести сильные страдания моей любимой. Прекрасное тело Анири не даст воли для иступленного выхода всей жестокости палача мы и в этот момент будут вместе. Это успокаивало. В зале воцарилась тишина и только по шевелению ярко накрашенных губ явившейся из темноты мучительницы в красном, публика поняла, сейчас произойдет что – то невероятное: