Вопреки судьбе. Часть 2

— Ты все поняла? — в очередной раз и, надеюсь, в последний спросил отец.

— Да, — кивнула я, стараясь сохранить вежливое выражение лица.

Позвольте узнать, вы когда-нибудь влюблялись? По-настоящему? Так, что аж коленки дрожат, стоит только представить, как руки твоего избранника крепко тебя обнимут? А уж если вообразить то, что обычно происходит после захода солнца...

Я снова потекла. Между ножек стало все влажно. Все же я совершенно беспомощна перед удовольствиями Вермирры. Всегда была, сколько себя помню. Стоит мне только услышать какую-нибудь похабную историю или представить себе неприличную картинку — как тут же возбуждаюсь.

Я — Диана Рет Торан, вторая дочь своего отца. Того самого, который владеет лучшим гладиаторским домом всей страны. И это отнюдь не бахвальство, как многие считают. Это — факт. А если вы сомневаетесь, сходите на Арену и сами все увидите. На какую именно? Да на любую, бестолочи!

Я попыталась отвлечься от приятного зуда между ножек и переключила свое внимание на обстановку. Так вот как живут эти Катрегги! Должна признать, весьма симпатичненько.

Мы с отцом находились в зале для приемов, в ожидании пока придет хозяин дома. Сквозь большое, во всю стену, окно, из которого открывался вид на весьма приятный для глаз садик, долетал аромат апельсинов. Под ногами лежал большой ковер, от одной стены до другой, с вытканным узором, изображавшим несколько голых девушек. О демоницы Вермирры, а я только-только начала остывать... Несколько черных кресел и небольшой темно-красный диванчик, да несколько столиков со стоящими на них вазами со свежими фруктами.

Хотя, признаюсь честно, гораздо большее внимание я уделила этой сексуальной демонице, темненькой рабыне, которая обслуживала нас, подливая вино в кубки. Длинноволосая красотка с гибким телом с осиной талией. Я загляделась на ее обнаженную грудь, похожую на два спелых фрукта, так и просящихся в рот...

Моя рука сама собой скользнула чуть вниз и наткнулась на длинный подол широкой юбки. Вот же ж, вино Шеготара ему в кубок! Во имя дьяволиц Вермирры, в какое место стукнули моего отца на тренировочной площадке!? Нет, я понимаю, что должна хотя бы на людях выглядеть как аристократка, но на кой ему понадобилось заставлять меня одевать эту гребанную пышную юбку, не дававшую мне даже поласкать себя!?

Я взяла спелый фрукт из ближайшей вазы и начала неспешно есть, а надежде хоть немного отвлечься от распутных мыслей, но взгляд сам собой возвращался к этой темненькой рабыне. Я ничего не могла с собой поделать. К тому же, сочный персик навевал на меня отнюдь не самые безобидные ассоциации.

Я сдерживалась лишь одной мыслью — что полтора месяца ожидания наконец то закончились. Каждый день я мечтала о нем и сегодня, наконец то, мои грезы станут явью.

Должно быть, я окончательно достала отца со своим излишним рвением. Я много раз просила и даже умоляла его провернуть все как можно быстрее, но он был непреклонен.

В зал быстрой походкой вошел мужчина в богатой мантии — торговец. Я тут же прикинула, как с ним в постели и мгновенно потеряла интерес. Торговец, да к тому же уже немолодой. После того, как я послала отцовский запрет к Вермирре под юбку и приказала одному из гладиаторов ублажить меня, я уже не могла полноценно насытиться с обычными людьми.

— Сир Рет Торан, приятно видеть вас в моем доме, — расплылся мужчина в широкой улыбке.

— Удовольствие взаимно, Мастер Катрегги, — с достоинством улыбнулся мой отец. — Позвольте представить вам мою вторую дочь, Диану.

Глаза мужчины пробежались по моему телу от макушки до самых ножек. Я заметила, как в глазах зажегся похотливый огонек. Не дождешься, старик! С тобой я буду трахаться только если рядом уж совсем никого получше не окажется!

— Настоящее сокровище, — с алчным блеском в глазах заявил Катрегги.

— Поживите с ней пару лет — измените свое мнение, — рассмеялся отец и продолжил уже более прохладным тоном. — Вы обговорили наш уговор со своим сыном?

— Эмм... — хозяин дома ощутимо смутился. — Видите ли, в последние пару недель у нас тут небольшой кавардак твориться и как-то подходящего момента не было.

— Вот как, — я привычно отметила слегка сузившиеся глаза — первый признак отцовского недовольства.

— Но мы сейчас скажем ему об этом вместе, сир Рет Торан, — Катрегги как-то мило улыбнулся, отбив у меня всякое желание на него сердиться.

Мне, в общем то, было начхать. Я была уверена, что Александру хватит одного лишь взгляда на меня, чтобы согласиться на предложение отца. А я... я была готова сделать что угодно, чтобы моя мечта осуществилась. И если Вермирра пожелает, чтобы я устроила развратную вакханалию в ее честь прямо в этом зале — я готова!

Старшие погрузились в обсуждение свежих дворцовых сплетен, а я глазела в окно и заново вспоминала те события, которые привели меня в этот дом.

Все началось полтора месяца назад, в день Солнца. Грандиозные игры на Арене, на которых мой отец потерял двух своих гладиаторов, кстати. Мне эта парочка никогда не нравилась, так что я совершенно не жалела, когда их одного за другим проткнули мечом.

Я посещала Арену с двенадцати лет. Успела насмотреться на всякое. Однако, на сей раз я глаз не могла оторвать от бойца, вышедшего на финальный бой. Один против семерых. Такого отважного поступка даже мой отец еще не видел. А уж когда я увидела смертельную грациозность его движений... Я потекла и совершенно потеряла голову.

Я не могла успокоиться несколько дней. Я либо убегала в дом наслаждений, либо грезила о его руках и могучем члене. Меня захлестнуло с головой. И в один момент я поняла — я хочу быть его женой! Отец все равно никак не мог понять, что со мной делать. Мне уже девятнадцать, а я до сих пор не замужем и виной тому, если послушать моего папашу, мое полное неумение думать головой, а не тем, что между ног.

Я при каждой встрече упрашивала отца. Поначалу он лишь отмахнулся от меня, однако, две недели упрашиваний не прошли даром — Рет Торан как следует все обдумал и согласился с моей просьбой. Наверняка имея в голове какой-нибудь хитрый план. Что меня совершенно не беспокоило — главное чтобы Александр был моим!

Я уже устала слушать пустую болтовню старших, когда мой избранник наконец-то вошел в зал.

— Рет Торан? — на лице Александра отразилось легкое удивление, когда он увидел моего отца.

Я сама слегка вспыхнула от возмущения — бастард даже не взглянул на меня. Отца, впрочем, поразило нечто иное.

— Вы позволяете Александру разгуливать по дому с оружием? — обратился он к Катрегги.

— Видите ли... — начал отвечать тот, но бастард тут же его перебил.

— Вам ли не знать, сир Рет Торан, что я в первую очередь воин и лишь во вторую — член этой семьи, — с легкой усмешкой на лице заявил он, усаживаясь в свободное кресло, отстегнув предварительно от пояса ножны с мечом и поставив их рядом с собой.

— Да, конечно, — потратив пару мгновений на раздумья заявил мой отец с легкой улыбкой на лице. — Вы лишили меня немалого количества моих гладиаторов.

— А я то думал, что вы таким образом пытались меня убить, — пожал плечами Александр.

Если честно, то я впервые впивалась взглядом в бастарда. Раньше я видела его на приемах в нашем доме, но он не привлекал моего взора. Для него было лишь одно слово — бастард. Незаконнорожденный, без наследства. Этого достаточно, чтобы отпугнуть почти всех мужчин, ищущих выгодные браки для своих дочерей.

И, к моему стыду, я точно так же воротила от него свой чудесный носик, предпочитая более богатых и перспективных кавалеров. До недавнего времени. Последний подвиг бастарда на Арене всколыхнул весьма немалую волну интереса среди городской знати.

Как и в своем боевом облачении, Александр выглядел весьма внушительно даже сейчас. Длинные штаны, изрядно запыленные у нижнего края — наверняка от тренировок, составляли всю его одежду. Мощная грудь, бугристые мышцы на руках. Я разглядывала его и потихоньку текла, ожидая, когда же отец перейдет к цели нашего визита.

— Ну может быть раз или два, — рассмеялся Рет Торан.

— Четыре или пять будет ближе к истине, — с легкой усмешкой заявил Александр, смотря моему отцу прямо в глаза.

Я снова подивилась его выдержке. Мало кто решался вести подобные разговоры с моим отцом. Слава о его воинских подвигах во время последней войны до сих пор ходила среди знатных семей столицы.

— Что ж, если с формальностями покончено, — Александр повернул голову к Катрегги. — Отец, зачем понадобилось отрывать меня от тренировок?

— Видишь ли, сын, сир Рет Торан не так давно предложил одну интересную вещь, — я заметила, что Катрегги всеми силами старался смотреть куда угодно, только не на своего сына. Я почувствовала, что тут кроется что-то о чем я не знаю. — И, тщательно все обдумав, мы с Мариной сошлись во мнении...

— Ближе к делу, отец, — весьма холодно отрезал Александр.

Я первый раз слышала, чтобы бастард позволял себе такой тон! Такая дерзость, наглость, открытое неуважение! Но вместе с тем, такая сила, уверенность, чувство превосходства! Я в очередной раз убедилась, что мое сердце подсказало мне верный путь — прямую дорогу к моему счастью!

— Сир Рет Торан желает принять тебя в свою семью, — как-то тихо сказал Катрегги.

Александр перевел взгляд на моего отца, потом обратно на своего и лишь затем посмотрел на меня, впервые за все время удостоив меня беглого взгляда.

— Твоя свадьба с моей дочерью Дианой состоится в первый день празднований богини Вермирры, — с легкой улыбкой сказал мой отец.

— А если я не согласен? — ледяным тоном спросил Александр.

Что!? Он не хочет меня!? Я панически пыталась придумать хоть что-нибудь, чтобы быстренько изменить его мнение.

— Все уже решено, сын, — в голосе Катрегги почувствовался отголосок металла. — Это очень большая честь для человека в твоем положении!

— Однако свадьба состоится после окончания праздника Вермирры, — подумав несколько секунд сказал Александр.

— Что!? — в глазах моего отца сверкнула неприкрытая ярость.

— На третий день будут игры на Арене, я в числе участников. А подготовка к свадьбе напрочь лишит меня времени для тренировок. Так что если вы желаете увидеть мой труп на песке — тогда делайте как задумали, — весьма прохладно, но по-прежнему спокойно, пояснил Александр.

— Отец! — я почувствовала нужный момент и встряла в разговор. — Александр говорит верно. Ты ведь не хочешь его смерти!

— Не хочу, — кивнул Рет Торан и погрузился в раздумья.

— Тогда придется немного отложить свадьбу — на несколько дней, — мягко сказала я, пытаясь направить мысли отца в нужное мне русло. — Мы возьмем на себя все приготовления, а Александр сумеет уделить максимум времени тренировкам.

— Да, пожалуй, — несколько отрешенно сказал отец, витая где-то в другом месте.

— Я по-прежнему не желаю вступать в этот брак, — холодно заявил Александр. — Без обид, Рет Торан, но я не люблю гладиаторов. Особенно ваших.

— О, об этом не беспокойтесь, — отмахнулся мой отец. — Я намерен сразу после свадьбы отправить Диану на плантацию риса к югу от столицы.

Глаза Александра тут же как-то недобро сверкнули и я увидела, как он с большим усилием промолчал. Я могла его понять — отец вряд ли позволит ему выступать на Арене, не желая рисковать моим счастьем. Я почувствовала, что нужно как-то скрасить предложение, пока Александр не возненавидел меня.

— Может быть, мне лучше остаться здесь, с Александром, — тягуче сказала я, слегка сползая в кресле и едва заметно раздвигая ножки. — Мы сумеем познакомиться поближе до свадьбы.

— Дочь... — предостерегающе начал было отец, вцепившись в меня взглядом, но Катрегги отреагировал именно так, как мне хотелось.

— Отличная идея! — тут же воскликнул он. — Пусть немного пообщаются и познакомятся! И холодок между ними слегка растает!

— До праздника осталось три недели, — протянул Александр, глядя в потолок. — Быть может, вашей дочери и вам действительно стоит получше узнать того, кого вы хотите принять в семью.

Мой отец по очереди обводил взглядом всех присутствующих, пытаясь что-нибудь придумать. Моя идея ему явно не пришлась по душе, но, встретив столь сплоченное мнение, он явно не хотел идти на прямой конфликт, настаивая на своем.

— Что ж, да будет так, — сдался он, выдавив из себя улыбку. — Пусть моя дочь проведет здесь время до свадьбы, а моя семья устроит все приготовления.

Александр кивнул и вышел из комнаты, оставив нас обсуждать детали. Я же пыталась придумать хоть какой-нибудь способ выскользнуть вслед за своим избранником. Я намеревалась заставить его изменить свое мнение и у меня было для этого самое лучшее оружие, придуманное природой для женщин — мое роскошное тело!

***

— Доброе утро, Лина, — мило улыбнулся один из стражников, когда я проходила мимо.

— И тебе всего доброго, Нокс, — вернула ему улыбку я.

Я в очередной раз поразилась, как же все изменилось. Не иначе как богиня Вермирра решила сделать мне подарок и теперь неспешно перекраивала мою жизнь на новый лад.

Все изменилось. Раньше я была собственностью Лиска, который относился ко мне так, как захочется его прихоти. И жизнь была... обычной. Вовремя повернуться, вовремя раздеться и прогнуться. С ним я выучила простое правило: если хочешь жить хоть немного лучше — изволь угождать своему Хозяину.

Потом я попала в дом Катрегги, но, несмотря на некоторые поблажки, я стала всего лишь обычной рабыней, которых полно в усадьбе. Даже и не могу сказать, как я себя чувствовала — уж слишком мимолетным это было. И напрочь перетерлось тем, кем я стала сейчас.

Прошло уже три недели после того, как Александр буквально отвоевал себе почет в этом доме. И вся усадьба с того самого момента будто затаила дыхание, не зная, что произойдет дальше.

С виду все осталось по-прежнему — рабыни работали, стража охраняла покой, а Хозяева развлекались и преумножали богатство этого дома. Но, вместе с тем, в воздухе витало напряжение. Рабыни затаили дыхание, пытаясь понять — как же теперь относится к Александру. В один миг он возвысился в их глазах от обычного бастарда до вполне вероятного наследника этого дома. Ни одна рабыня теперь не решалась перечить его воле, зачастую выполняя его приказы вперед хозяйских. А Катрегги с семьей усиленно делали вид, будто ничего не произошло, но все же ощущалось напряжение всякий раз, стоило Александру появиться рядом.

Стражники так и вовсе разрывались и не находили себе места. Среди них бастард и раньше пользовался огромным уважением, а теперь его и вовсе превозносили до небес. Я не раз и не два слышала разговоры стражей о том, что именно Александр теперь их настоящий начальник. Он их нанял, он их тренировал, он отдавал им приказы, а не Катрегги, которого они никогда не видели за исполнением обязанностей начальника стражи.

Но все это были лишь мелочи. Изменилась моя жизнь. Александр сделал меня своей личной рабыней, но относился он ко мне совершенно иначе чем я привыкла. Рядом с ним я чувствовала себя... даже и не знаю, как это описать. Особенной. Необычной. Я не ощущала над собой хозяйского давления, твердой руки, готовой покарать в случае невыполнения приказа. Лишь ласку и пусть небольшую толику какого-то уважения и доверия со стороны Александра.

Я зашла в дом и направилась к кладовой. Леди Диана уже второй день изводила меня своими приказами. То ей нужно постелить постель, то расчесать волосы, то помочь принять ванну, то, как сейчас, подать прохладного вина. Эта благородная кобылица, несмотря на полуденный зной, увивалась вокруг Александра так, будто ее к нему привязала сама Вермирра! А он продолжал тренировки, совершенно не обращая на нее внимания.

Я легонько усмехнулась. Все же эта аристократка никак не могла понять того, что мой Хозяин ее совершенно не хочет. Вчера, стоило ей только заявиться в дом, Александр с головой ушел в тренировку, крутясь на площадке до тех пор, как солнце скрылось за горизонтом, хотя обычно прекращал свои упражнения за час или два до захода.

О чем леди Диане, впрочем, никто не сказал ни слова. Более того, я сама слышала, как Александр по очереди отводил стражников в сторонку и предлагал им поухаживать за этой «бешеной кобылой», то и дело пытающейся с ним пофлиртовать, обещая свою личную благодарность любому, кто сумеет оттрахать эту девчонку так, чтобы она орала на весь дом.

Даже и не понимаю, как я жила раньше... Александр был для меня больше, чем просто Хозяином. Он регулярно говорил со мной. Узнавал о моей жизни, рассказывал о своей. При любой возможности выводил меня из поместья, чтобы я могла посмотреть на город. А уж в постели он действительно был Богом! Под его ласками я прямо таки таяла, полностью растворяясь в экстазе, которого никогда ранее не испытывала!

От одной мысли об этом я почувствовала, как внизу живота затлело приятное чувство возбуждения. Интересно, сегодня Александр тоже как-нибудь отвертится от Дианы, чтобы в очередной раз заняться со мной безудержным сексом? Мне бы этого хотелось...

Я взяла с полки графин вина. Нос учуял посторонний запах. Аромат соития витал в воздухе. Все еще резкий. Я пробежалась глазами по комнате и быстро нашла то, что искала. Небольшое белое пятно на полу около двери. Интересно, кто и с кем здесь был? Судя по всему, совсем недавно.

Я вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

— Роксана! — услышала я резкий окрик.

— Сир Александр дал мне имя «Лина», — тут же ответила я, поворачиваясь на голос.

Вообще то, рабыням не разрешалось перечить Хозяевам, но я уже поняла, что нахожусь на весьма особом счету в этом доме. Даже Виолетта теперь уже не решалась смотреть на меня свысока. Все же Александра в этом доме в последнее время уж слишком сильно опасались, чтобы относится ко мне как к обычной рабыне.

— Мне начхать как тебя зовут, рабыня, — заявил Владимир. — Иди ко мне, есть работа!

В голосе чувствовалось горделивое хамство. Молодой Хозяин в последнее время со всеми вел себя подобным образом. Я поколебалась пару мгновений, пытаясь понять, что мне следует делать в первую очередь.

Насколько я понимала, Владимир не имел права давать мне приказания, но так же его не имела и Диана. Александр просто позволял им немного потешиться, да и я вроде как не сидела без дела, как обычно бывало в течение дня.

Я думала всего пару секунд. Сама собой пришла мысль, что Диана со своими явными намерениями как можно быстрее запрыгнуть в кровать Александра нравилась мне гораздо меньше, чем Владимир. А потому — хрен с ней. Пусть подождет своего вина лишние десять минут!

Влад приказал мне следовать за ним и скрылся в своих покоях. Я, все еще держа кувшин с вином в руках, пошла следом.

И оказалась совершенно не готова к тому, что произошло стоило мне только переступить порог. Кто-то тут же крепко схватил меня сзади, мертвой хваткой вцепившись в руки, в то время как сам Владимир резко повернулся ко мне и приставил к моему горлу нож.

От страха ли, от испуга или от внезапности всего случившегося, но я просто окаменела, смотря на надменное лицо Влада. Сама я весьма мало общалась с молодым Хозяином, но от других рабынь слышала, что он не слишком то ладит с воинским искусством. И я совершенно не ожидала ничего подобного и оказалась просто не готова к такому повороту событий! О Вермирра, что же тут происходит!?

— Лучше помалкивай, рабыня! — злобно прошипел Владимир.

Из арки, ведущей в спальню молодого Хозяина показалась совершенно голая Анастасия.

— Делай что скажут, рабыня, и уйдешь отсюда невредимой! — своим звонким голоском заявила она, обходя меня и закрывая дверь в покои своего брата. — А если заартачишься — мой братец оставит тебе пару глубоких царапин, чтобы ты стала посговорчивей, сучка! — добавила она, отбирая у меня кувшин и ставя его на ближайший столик.

— Мой братец думает, что ему нынче не писаны правила, — Влад развел руки в стороны и прошелся по комнате. — Сперва потребовал уважения, а вскоре захочет еще и заявить свои права на наследство! Отец нашел ему жену, а он нагло заявляет, что, видите ли, вообще не хочет жениться!

Молодой Хозяин в порыве гнева пнул кресло, а я тем временем, пока кинжал вернулся на пояс Влада, попыталась осторожно вывернуться из хватки, пытаясь понять, кто же меня держит. (Секс рассказы) Один из стражников? Да нет, не похоже — уж больно маленькие ладони, да и хватка тут же слегка поддалась, стоило только мне пошевелить локтями.

Я ощутила, как меня почти что обняли, прижавшись ко мне всем телом. Мне в лопатки тут же уперлись две груди. Женщина! Я быстро перебрала в уме возможные кандидатуры. Неужели Ребекка, личная рабыня Насти? Ей то я чем не угодила? Или во время своего путешествия по семьям юга Александр ее тоже чем-то зацепил? Или просто девчонка не хочет нарушать приказ своей госпожи? Вопросы, много вопросов, и ни одного ответа!

— Я ему покажу! И начну с тебя, рабыня! — интонации Влада были где-то между угрожающим рыком и истеричным повизгиванием. — Научу тебя твоему месту!

— Ты — рабыня семейства Катрегги, сучка! — прошептала мне на ухо Настя, гладя меня по волосам. После чего вдруг резко сгребла меня за загривок и силой опустила на колени. — И твое место — на хуях моей семьи, Вермиррское отродье!

Ребекка держала меня за руки, а Настя крепко обхватила голову, в то время как Владимир неспешно подошел ко мне, задрав подол мантии.

— Соси, рабыня! — Анастасия резко нажала мне на затылок, подавая мою голову чуть вперед, к вяло висящему члену своего брата.

Я упиралась как могла, совершенно не понимая, что происходит. За что это выпадет на мою долю, Вермирра? Разве я чем-то тебя прогневила, что ты натравила на меня молодых Хозяев? Влада я еще могла хоть как-то понять — из путешествия он вернулся каким-то притихшим, несколько дней вообще не выходил из своих покоев, а когда наконец то показался, то был все время мрачный. Теперь то я понимала, что все это время он вынашивал злость на Александра.

Но Настя? Я прекрасно помнила ее. Помнила, как сверкали ее глазки всякий раз, когда я рассказывала ей о сексе. Помнила, какой влажной становилась ее дырочка после этого. Я никогда не грубила ей и молодая Хозяйка ни разу не высказывала своего недовольства мною! За что она так поступает со мной?

Владимир, видя мое нежелание подчиняться, глубоко вздохнул и снова снял с пояса нож.

— Что ты выберешь — глубокую царапину, скажем, на ноге или подчиниться и взять в рот? — надменно задирая подбородок спросил он, поигрывая кинжалом.

Я не верила, что он осмелиться на то, чтобы причинить мне вред! Ударить — еще может быть, но порезать? Да Александр ему... А что он ему сделает? Влад ведь его брат! Заступится за меня? Отругает Владимира? Пожалуется отцу?

Мелькнула мысль закричать погромче и позвать стражу. Уж они то все до одного преданы Александру и не допустят надругательства. Но в голову закралась предательская мысль, что ведь Влад — их Хозяин. И без разрешения Катрегги они и пальцем не посмеют его тронуть!

Владимир, видя что я не собираюсь послушно открывать свой рот, перехватил кинжал поудобнее и наклонился, рассматривая мою ногу. И когда он вдруг вскинул руку, чтобы вонзить нож в меня, я сдалась.

Я испугалась. Сильно. Страх поглотил всю меня. Я поняла, что молодой Хозяин действительно готов причинить мне вред! Осознала это с такой ясной четкостью, что у меня не осталось ни малейших сомнений в этом. И сдалась.

— Не надо! — вскричала я, но мне тут же на лицо легла чья-то рука, закрыв рот.

Впрочем, Влад все же успел остановить свое оружие в десяти сантиметрах от моей кожи.

— Будешь подчиняться, рабыня? — в его голосе мне послышалось легкое удивление, но я была слишком испугана, чтобы уделить этому должное внимание.

Рот мне все так же плотно закрывала рука, так что я просто несколько раз кивнула головой, в надежде, что этого окажется достаточно. Владимир отложил кинжал на стоящий неподалеку столик и снова подошел ко мне, задрав подол мантии.

— У тебя будет ровно одна секунда, чтобы взять мой член в рот! — резко бросил он. — Отпусти-ка ее, Ребекка.

Мои руки и рот тут же оказались свободны и я, не решаясь более испытывать терпение Хозяина, тут же набросилась на его вялый член. Я сосала с редкостным остервенением, стараясь сделать все как можно лучше.

Впрочем, пока достоинство Владимира медленно вставало в полную готовность, мои руки оказались связаны за спиной какой-то мягкой тканью. Ребекка опытными движениями распутала хитрый узел на плече и стащила мое платье вниз, оставив его болтаться неровным пояском на поясе.

— Вот так, рабыня! — довольным голосом приговаривала Анастасия. — Соси! Будешь знать свое место, сучка! Оно на коленях перед моим братом!

Хозяйка была совсем рядом с моим лицом. Я чувствовала ее дыхание на своей щеке, когда она говорила. Судя по всему, смотрела с как можно более близкого расстояния на интимное действо, о котором я ей столько рассказывала.

Я, впрочем, была готова сделать что угодно, лишь бы мне не навредили. Я боялась даже подумать о том, что скажет Александр, увидев на моем теле кровавую отметку. Хотелось бы верить, что он заступится за меня, но ведь я всего лишь рабыня, хотя в последнее время по собственной глупости забыла об этом. Забыла под влиянием странного доверительного отношения бастарда.

Но мысли предательски соскальзывали. Владимир и Анастасия — кровные родственники Александра и я сильно сомневалась, что он решится пойти против них из-за меня. В конце концов, рабыню всегда можно заменить, а вот потерять брата — это будет невосполнимая утрата для моего Хозяина.

Так что я поглубже насаживалась ротиком на член Влада, который оказался, кстати, гораздо больше, чем я ожидала. Даже больше, чем у Александра. Впрочем, я не особо то старалась, почти что не работая языком. Пыталась сохранить хоть что-то для своего Хозяина.

А Владимир и не настаивал, наслаждаясь и тем, что делала я. В отличии от Насти, впрочем.

— Да ты как неопытная малолетка! — вдруг заявила она, оттянув мою голову назад.

Достоинство Владимира выскочило из моего рта. Я открыла глаза и увидела, как Хозяйка с большим упоением набросилась на него. Ее голова покачивалась во все стороны, облизывая и выдаивая все соки из Влада. Парень терпел сколько мог, но спустя полминуты такой напористой ласки начал громко стонать.

Ребекка тем временем набросилась на мои дырочки, засунув по два пальца в каждую и неспешно трахая меня. Рабыня то и дело вынимала пальцы из задней щели и плевала на них, тут же возвращая их на место. И, к моему удивлению, я почувствовала, как тело само собой отозвалось на эту ласку. Мое лоно обильно увлажнилось, а соски затвердели.

И я не могу сказать, что производило на меня большее впечатление. Сноровистые пальцы в моих щелках или же зрелище, разворачивающееся прямо у меня перед глазами. Настя сосала у своего собственного брата с таким упоением, что я тут же вспоминала выражение лица Виолетты, сношающейся с хозяином дома Катрегги. Та же гримаса запредельного удовольствия.

Влад начал потихоньку покачивать тазом вперед, вгоняя свой член почти до самого корня в ротик Насти. Каждый раз его яйца легонько били ее по подбородку, но девчонка даже не обращала на это никакого внимания, продолжая ублажать член одним лишь ротиком — руками Анастасия упиралась в пол, чтобы не опускаться на колени.

— Да, еще... еще... — вполголоса бормотал Владимир, закинув голову назад.

Услышав это, Настя еще активней бросилась отсасывать. Ее голова сновала туда-сюда с дикой скоростью. Я удивлялась как она вообще может так глубоко брать этот член в рот, а тут еще и с такой частотой! От всего этого я сама не заметила, как подошла к состоянию экстаза. Я, стараясь не привлекать к себе внимания, кончала, тихо постанывая и во все глаза смотря на то, что происходило перед моими глазами.

И слабо верила им. Настя и Владимир? Да Хозяин Катрегги убьет их, если только узнает об этом! Всем в этом доме было крепко-накрепко запрещено даже флиртовать с Анастасией! Ее девственность хранили ради какого-то замужества. Марина в свое время весьма ясно дала мне понять — если я хоть пальцем трону девочку где не следует, то бордель покажется мне просто раем по сравнению с тем местом, где я окажусь.

— Вот же ж Вермирра! — обильно застонал Влад.

Настя тут же выпустила член, который был весь в ее слюне, из своего ротика и направила его прямо мне на лицо. Владимир не заставил себя долго ждать и почти сразу же излился несколькими обильными струями, заляпав мою мордашку и даже волосы. Я бы с удовольствием отвернулась, но Анастасия вовремя перехватила меня за волосы, не дав этого сделать.

— Вот теперь ты больше похожа на потаскушку-рабыню! — со смехом заявила Настя, слизнув немного мужского семени с моей щеки. — Эй, Ребекка, отсоси-ка Владу!

— Слушаюсь, Хозяйка, — покорно ответила девчонка.

Ее пальцы тут же покинули мое тело, позволив мне немного перевести дыхание. Я понятия не имела, сколько это все будет продолжаться, но понимала, что лучше никому не показывать своего удовольствия — у меня было стойкое ощущение что это лишь раззадорит молодых Хозяев на новые ухищрения, к которым я, вполне возможно, не готова.

Если честно, то я просто таки чуяла, что Хозяевам хочется немного поиздеваться надо мной. Увидеть слезы на моем лице, а не блаженство. Я все еще не понимала, почему они пошли на все это, но чувствовала, что сейчас нахожусь в весьма опасном положении.

Владимир и Настя действительно сумели поставить меня на место. Последние недели казались мне какой-то сказкой. Добрый и отзывчивый Хозяин, который действительно думал и заботился обо мне, а не просто приказывал. Молодые Хозяева же напомнили, на чьей он будет стороне, если вдруг что-то случится. И, если честно, то в моей голове поселилась стойкая уверенность, что я не желаю, чтобы Александр узнал о том, что тут происходит. Я боялась. Боялась того, что моя сказка может кончится столь же стремительно, как и началась.

Ребекка нежно и медленно сосала Владимиру на глазах у его сестры, стоя на коленях перед креслом, в котором он сидел, рассматривая меня. Я видела его взгляд, видела что у него в голове есть какое-то желание или план, который он намерен привести в исполнение.

— Эй, рабыня, а ну ползи сюда! — через пару минут заявил Влад.

Я послушно поползла вперед, отчетливо понимая, что пытаться брыкаться сейчас бесполезно. Будет лишь еще хуже.

Владимир заставил меня лечь животом на небольшой столик и резко вошел в меня. Его член снова стоял твердым колом и парень вгонял его в меня до упора безо всякого намека на жалость. Быстро и резко, заставляя меня каждый раз стонать от смеси боли и удовольствия.

Но, что было еще хуже, прямо перед моим лицом, слегка развернув кресло, устроилась Настя, широко раскинув ноги в стороны. Я видела ее похотливый взгляд, с которым она смотрела не то на меня, не то на Владимира, в то время как Ребекка что есть мочи прижималась своими губами к ее промежности. Я слышала лишь влажное похлюпывание, да быстрое дыхание Анастасии.

— Засунь руку мне в зад, Ребекка! — спустя несколько минут простонала Настя.

Рабыня, все так же не отрывая губ от влажной щелки Хозяйки, стала ласкать ее анус. Я видела лишь как спустя полминуты Ребекка ненадолго оторвалась от оральных ласк исключительно затем, чтобы как следует смочить свои пальцы слюной.

Зато Настя с каждой минутой извивалась все больше и больше, издавая все более громкие стоны.

Стонала, правда, она не одна. Влад долбил меня все сильнее и сильнее, причиняя мне одновременно и боль и дикое удовольствие. Я чувствовала, как моя попка уже просто горит огнем от резких ударов его бедер. Чувствовала, как член молодого Хозяина входит глубоко в мои недра, все ближе и ближе подводя меня к экстазу. И громкие стоны Анастасии лишь распаляли во мне огонь Вермирры.

— А ну-ка покажи свою работу, рабыня! — сказала Настя вскоре после того как кончила с оглушительным криком.

Ребекка встала и чуть отошла в сторону. Я увидела блестящие от слюны разошедшиеся в стороны половые губки Хозяйки и не до конца сомкнувшееся колечко ануса. Ребекка положила руки на ягодицы Насти и медленно развела в стороны.

Задняя дырочка Анастасии тут же открылась. О, Вермирра! Да в это отверстие мог влезть весь мой кулачок! Неужели это Ребекка так постаралась!? Когда я прислуживала Насте, та не слишком то часто просила меня поласкать ее попку, явно недолюбливая подобный вид ласк. Но сейчас... На лице у Анастасии было написана такая явная похоть, что у меня не было ни малейших сомнений — девчонка действительно наслаждается выражением лица Владимира, который, как я была уверена, сейчас во все глаза смотрит в это зияющее черное отверстие.

Рабыня слегка наклонилась и плюнула в открытую дырку Насти. Та слегка застонала, стоило только девчонке засунуть в нее два пальца. Потом к ним присоединился третий, а еще через несколько секунд последовал и четвертый. Ребекка весьма нещадно трахала задницу своей хозяйки, не забывая, впрочем, увлажнять ее частыми плевками.

Владимир смотрел на все это несколько минут, вгоняя член в меня чуть медленней, чем раньше, но все так же резко, с силой бросая меня вперед, но едва Настя снова стала громко стонать, как парень тут же вышел из меня.

Ему понадобились всего пара мгновений, чтобы оказаться рядом с сестрой и всадить свой член в ее задницу. Я, пытаясь хоть немного отдышаться после дикой гонки, которую мне устроил Владимир, смотрела как молодой Хозяин трахает Настю примерно так же, как всего несколько секунд назад трахал меня — глубоко и быстро.

Девчонка стонала еще громче, ухватившись руками за спинку кресла, закрыв глаза и совершенно отключившись ото всего вокруг. Я же заметила, как Ребекка отошла на шаг за спину Владу и теперь очень-очень быстро надрачивала собственный клитор и попытке быстро кончить.

Уж не знаю, насколько это у нее получилось. Спустя несколько минут Влад покинул зад Насти, повернувшись ко мне. Парень ухватил меня за затылок и глубоко загнал свой член в мое горло, заставив меня поперхнуться. Я не привыкла к столь резкому вторжению, да и сомневалась, что такое достоинство, каким обладал молодой Хозяин, вообще поместиться в моем ротике.

Владимира мои чувства, впрочем, совершенно не интересовали. Он просто вгонял свой член в мой рот, время от времени давая мне несколько секунд на то, чтобы я немного отдышалась, после чего тут же, без всякого предупреждения, продолжал.

Я почувствовала чьи-то руки на своей попке. Мои ягодицы растянули в стороны, и чей то палец тут же вторгся в мою влажную дырочку. Я почувствовала прикосновение ладони к моим жарким губкам.

— Я тоже такую щель хочу! — услышала я голос Насти за своей спиной.

— Ты же знаешь — нельзя, сестренка! — тут же откликнулся Влад, не прекращая насиловать мой рот. — Отец меня убьет, если узнает!

— Но Диана уже несколько лет трахается в пизду! — как-то слегка умоляюще пролепетала Настя. — Ты бы слышал, как она об этом рассказывает!

— Может и услышу, — пробормотал Влад, обходя меня и снова вгоняя свой член в мою щелку.

На сей раз он, впрочем, действовал намного более плавно, неспешно загоняя член внутрь и столь же медленно вынимая его. Вот только... Настя встала прямо передо мной, наклонившись вперед.

— Вылизывай, рабыня! — приказным тоном заявила она.

Я потянулась вперед языком, а Анастасия чуть подалась назад и я буквально уткнулась носом в ее широко открытую попку. Я как могла пыталась этого избежать, но Хозяйка лишь еще пододвинулась, лишив меня возможности повернуть или опустить голову.

Язычком я лизала ее щелку, в то время как носом воткнулась в ее попку. Дышать было чертовски тяжело, нос щекотали не слишком приятные запахи, хотя и не такие резкие, как могли бы быть. А в дополнение ко всему, Влад приказал Ребекке взгромоздиться на стол, что та и сделала с изрядным проворством, усевшись мне на спину и снова вонзив пару пальцев в мою попку.

Сказать, что мне было неудобно — это еще весьма мягко. Зад горел от проворных пальцев Ребекки, которая то и дело разводила их в стороны, стараясь пошире растянуть мою дырочку. Влад вернулся к своему резкому ритму, в очередной раз добавляя болевых ощущений. К тому же, связанные за спиной руки, на которых, в общем то, и сидела рабыня, тут же стали затекать и теперь весьма сильно саднили. Добавив к этому еще и то, что дышать мне было почти нечем, вы, быть может, поймете почему я в этот миг всеми силами молилась Вермирре, чтобы она прекратила эту пытку поскорее.

Это была именно пытка. За считанные минуты все удовольствие растаяло в порывах боли, становящихся то сильней, то слабей. Комнату наполняли лишь негромкие стоны Насти, да звонкие шлепки бедер Влада о мои ягодицы.

Не знаю, сколько это продолжалось. Может быть, пять минут, а может и пару часов. Каждую секунду я ощущала в полной мере. Так, будто они специально растягивались, чтобы я подольше оставалась в этот моменте.

Все кончилось почти одновременно. Влад вышел из меня, Ребекка привстала и спрыгнула со стола, а Настя, едва услышав как ноги рабыни коснулись пола, тут же развернулась и почти что легла на меня сверху, пытаясь губами достать член Владимира.

Парень кончал между наших тел. Я чувствовала, как его горячее семя покрыло мне всю спину и руки. Сама собой мелькнула мысль, что платью, наверное, тоже досталось.

Владимир еще какое-то время стоял позади меня — я слышала лишь сочное чавканье. Судя по всему, Настя в очередной раз накинулась на его член. Продолжалось это недолго. Вскоре парень обошел меня и уселся в кресле, широко разведя ноги в стороны. Настя последовала за ним, устроившись на широком подлокотнике. Ее рука тут же сомкнулась вокруг члена своего брата.

Я осмотрела девчонку. Загорелое лицо перечеркивала неровная белая полоса от виска до подбородка и Настя не делала ни малейшей попытки стереть ее. Грудь также была местами заляпана, но в остальном молодая Хозяйка выглядела вполне сносно — хотя кожа и блестела от выступившего пота.

— Вот теперь ты больше похожа на рабыню нашего семейства, — заявила Анастасия, разглядывая меня. — Как следует вытраханная и обконченная подстилка для члена моего брата! — со смехом добавила она.

— Расскажешь хоть слово об этом Александру — и он тебя тут же выкинет из этого дома! — надменно сказал Владимир. — Сама посуди — ты всего лишь рабыня, а я — его брат! — грозно добавил он.

— Я ничего не скажу, — тихо пробормотала я, тут же поняв, что говорю чистую правду.

— Так то лучше, — криво усмехнулся парень. — Ребекка, развяжи ее и пусть катиться из моих покоев!

Меньше чем через минуту дверь за мной закрылась и я поняла, что стою в коридоре, по которому в любой момент может кто-нибудь пройти, с перемазанным спермой лицом, в платье, висящим бесформенной тряпкой на поясе, и с кувшином уже давно нагревшегося вина в дрожащих и ноющих от боли руках.

Я поспешно скрылась в кладовой и лишь тут, в приятной прохладе темного помещения, зашлась запоздалыми слезами.

Слишком поздно пришло осознание, что вот теперь то назад пути нет. Что случилось нечто непоправимое. И, что хуже всего, я даже не особо то и сопротивлялась этому. Я ведь могла упереться или позвать стражу. Но вместо этого лишь подчинилась Хозяевам. Послушно позволила издеваться над собой, привычно уйдя в свою скорлупу, которая появлялась всякий раз, стоило только Лиску начать измываться над моим телом, удовлетворяя свою похоть.

А теперь? Что теперь? Сказать Александру? Мысли снова закрутились вокруг его родственных связей и я поняла — мой Хозяин действительно просто выгонит меня за такое. В лучшем случае — сделает обычной рабыней этого дома, а в худшем — сошлет меня из усадьбы, а то и вовсе продаст.

Если б только он не относился ко мне так... По-дружески? Даже и не знаю, как это называется. В последние недели Александр довольно мало общался с родственниками и, как мне кажется, компенсировал это нашими разговорами обо всем подряд. Я не понимала, как именно к нему следует относится. Как к доброму Хозяину? Или покровителю? Другу, которому можно открыть свои желания?

Я не знала. До сих пор не знала, что он за человек. Со мной он всегда был добр, но с другими — легко мог покрыться ледяной коркой и мне становилось страшно на него смотреть. Я боялась, что он так же посмотрит на меня и я не увижу его легкой улыбки во взгляде. Да и на тренировочной площадке он творил чудеса выносливости, практикуясь с мечом целыми днями, невзирая на полуденный зной, навевая на меня легкий трепет.

Я боялась рассказать ему о случившемся! Боялась того, что он посмотрит на меня своим холодным взглядом. Боялась, что после этого он уже не захочет меня. Не захочет разговаривать, не захочет ласкать мое тело. Не захочет ощущать мои губы на своем члене. В этом доме почти любая рабыня с радостью раздвинет перед ним свои ноги, стоит ему только намекнуть. И я прекрасно знала об этом.

Я как могла стерла с себя следы разврата, натянув платье прямо на перемазанную спину. Неплохо было бы принять ванну, но это возможно лишь вместе с Александром. Впрочем, есть небольшой бассейн в саду, хотя добраться до него так, чтобы никому не попасться на глаза, будет немного проблематично.

Несколько раз мне на встречу попадались рабыни и стражники, но я все время закрывала лицо волосами, поднимая кувшин чуть повыше, и вроде бы никто не заметил ничего подозрительного.

Я ополоснулась в бассейне и отправилась к казарме стражников, заранее готовясь к головомойке, которую устроит мне Диана за опоздание. Все же Влад с Настей продержали меня около часа, судя по солнцу.

— Ну ты и бездельница! — заявила леди Диана, стоило мне только подойти.

— Прошу прощения, леди, — склонила голову я, надеясь, что девица не заметит моих мокрых волос. — Меня задержали хозяева. Позвольте налить вам вина?

Диана протянула мне кубок, наконец то удостоив меня взглядом. Я наполнила ее бокал и встала рядом. И пока аристократка потягивала вино и смотрела на Александра, я разглядывала ее саму.

У нее были огненно-рыжие волосы, одной единой волной спадавшие почти до талии. Тонкие черты лица, высокие скулы, слегка пухлые щечки и большие полные губы. К тому же, за время моего отсутствия Диана успела переодеться. Теперь на ней были две тонких тряпочки — одна крепко обтянута вокруг высокой груди, а вторая, чуть пошире, обернута вокруг бедер, оставляя живот открытым почти до самой щелки. Да уж, Вермирра наделила эту благородную кобылицу отличной фигурой, которую Диана, судя по всему, использовала исключительно для ублажения своей покровительницы.

По крайней мере, сквозь ткань легко можно было разглядеть ее стоящие торчком соски, а если взглянуть между ног, то, если приглядеться, можно было увидеть ее красноватые губки. Диана, судя по всему, снова думала о чем-то неприличном, потому что вокруг нее витал легкий аромат женских соков.

— Знакомый запах, — вдруг сказала девушка.

Я слегка вздрогнула. Неужели все таки учуяла? Даже в этом облаке аромата? Но я же ополоснулась!

Диана встала и обошла меня кругом, тщательно принюхиваясь. Прижалась носом ко спине, втянув воздух. Во имя Вермирры! Я пришла в ужас, с изрядным запозданием поняв, что совсем забыла о том, чтобы сполоснуть платье!

— Ах ты сучка! — с лукавым смехом в голосе прошептала мне на ухо Диана, плотно прижимаясь ко мне. — С кем это ты трахалась? С каким-нибудь стражником? Или Катрегги потребовал подставить свою пизденку?

— Я... — я судорожно соображала, что бы такого ответить, чтобы Диана отстала от меня, но в голове, как назло, гулял лишь ветер.

— Но ты ведь личная рабыня Александра, — промурлыкала между тем благородная девица. — О, наверное, мне стоит пойти и сказать ему об этом!

Диана отцепилась от меня и направилась через тренировочную площадку к Александру, который в этот момент отбивался деревянным мечом от двоих стражников разом.

— Не надо! — воскликнула я, хватая аристократку за руку.

Та оглянулась и брезгливо посмотрела на мою руку. Я тут же отпустила Диану, запоздало поняв свою ошибку. Не стоило давать волю эмоциям, но сейчас было уже слишком поздно.

— Не надо? — девчонка надула губки. — Но я хочу к нему подойти! Хочу чтобы он обратил на меня внимание! Впрочем... — Диана на мгновение задумалась, хитро смотря на меня. — Впрочем, что ты можешь мне предложить за молчание?

Мысли метались. Ублажить? Кажется, эта аристократка и сама пока что неплохо справляется. Предложить прислуживать пока она тут? Но это решать не мне, а Александру! Я не знала, что я могу ей дать!

— Что вы хотите, чтобы я сделала, леди? — тихо пробормотала я, надеясь, что аристократка сама даст мне какое-нибудь поручение.

— Ты — личная рабыня Александра, — прижавшись ко мне всем телом, прошептала Диана мне на ушко. — Сделай так, чтобы он обратил на меня внимание. Чтобы я оказалась в его спальне! А я за это сохраню твой секрет.

— Я... я сделаю что смогу, леди, — тихо сказала я, хотя одна лишь мысль о том, что именно я буду той, кто должен уговорить Александра вонзить свой член в эту вермиррскую сучку, вызывала у меня глубокое отвращение.

***

О Времирра, наконец то! Я уже готова была сдаться! Уж не знаю за что, но мой избранник невзлюбил меня с первых же минут нашей встречи. Хотя, как я понимаю, бастард скорее был против самой идеи жениться на мне.

Но до чего же пришлось извернуться, чтобы наконец то получить приглашение в его спальню! Да я в жизни не делала ничего подобного! Я перепробовала все, что только могла — и флирт, и сексуальные наряды, и откровенные беседы, и даже прямым текстом сказала, что хочу быть выебанной и готова исполнить ради этого любую фантазию Александра! Однако, ответ был един на все:"Не сейчас, мне нужно тренироваться.»

Создавалось впечатление, что для него не существовало ничего кроме искусства войны! Тренировки с мечом, уклонения, упражнения для стражников в духе «стенка на стенку» в течении всего утра. Далее, после полудня, Александр брал в руки посох и начинал попросту избивать стражников сразу по трое. О, они делали что могли, чтобы достать бастарда, уж я то видела их попытки, однако, все было впустую.

Я смотрела на это и текла как сучка! Такая сила, такая грациозность! Бастард не бил, он попросту танцевал, изящно выскальзывая из под ударов, сбивая стражников с ног или выбивая у них мечи ответным движением. Плавно, грациозно, завораживающе.

Этого было достаточно, чтобы возбудить меня до беспамятства! И все мои попытки оказались попросту пресечены! Бастард просто отмахнулся от меня! Это приводило в бешенство! От возмущения я была готова просто встать и уйти! Однако...

Однако это лишь разжигало мою похоть! В первую ночь на вилле Катрегги я довела себя до исступления раз пять, прежде чем сумела хоть немного успокоиться! А вчера и вовсе пришлось принимать прохладную ванну, потому что распаленное за день тело никак не желало засыпать, не почувствовав в себе мужскую силу Александра.

Но сегодня... Я искренне надеялась, что эта сексуальная рабыня сдержит свое слово. Пришлось изрядно попотеть, чтобы добиться ее послушания. Я в жизни не опускалась до плетения интриг, но по другому просто не получилось.

Эта молоденькая сучка, Анастасия, оказалась для меня настоящим кладезем полезных сведений. И все, что мне пришлось сделать, чтобы завоевать ее привязанность — это задрать подол коротенькой юбочки и поласкать себя во время семейного обеда под ее жадным взглядом! И из девчонки тут же рекой хлынули сплетни этого дома.

Каково же было мое удивление, когда я узнала, что тут произошло после праздников! Взбунтовавшийся бастард! Неслыханная дерзость! Но мое вожделение лишь усилилось, едва я услышала это. Я жаждала испить из источника этой силы, этой уверенности! Посмотреть самой, так ли Александр хорош в любовных утехах, как говорят местные рабыни.

И я подкинула молоденькой девчонке идею — соблазнить личную рабыню Александра. Если честно, то это было скорее актом отчаянья с моей стороны. Стражники приставали ко мне в течении всего времени, которое я провела тут. И предложения у них были отнюдь не самые безобидные. О Вермирра, как же мне хотелось принять некоторые из них! Сколько же нужно смелости и наглости, чтобы без всяких ухаживаний открыто заявить о том, как именно меня хотят! А один так и вовсе пустился в детальные описания, заставив мою пизденку благоухать в предвкушении!

Отклонять ухаживания стражников становилось все сложнее по мере того, как я отчаивалась привлечь внимание бастарда, который даже не смотрел в мою сторону! Просто крутился на тренировочной площадке, практикуясь то с одним оружием, то с другим, или же поучая стражу уму-разуму.

И, едва только я почуяла на рабыне столь знакомый мне запах мужского семени, как я тут же пошла в атаку. Мне кажется, я достаточно сильно припугнула эту девчонку, чтобы та сдержала слово.

И, хоть одна ночь уже и прошла, сегодня все должно было решиться. Я в жизни так не готовилась к визиту в мужскую спальню, как сейчас! Я больше часа выбирала наряд, а уж сколько времени было угроблено на прическу и макияж я вообще не возьмусь сосчитать. Но, как мне казалось, я добилась идеала.

Я терпеть не могла все эти пышные юбки и платья, обильно украшенные вышивкой и кружевами. Вот хоть убейте, но я просто не понимала, почему аристократки обязаны это носить! По мне, в одежде рабынь была своя прелесть.

Оранжевая полоска ткани, обмотанная вокруг груди и обернутая вокруг шеи, превосходно обтягивала грудь, слегка приподнимая ее, приковывая мужские взгляды к весьма отчетливо выделяющимся соскам. А просторная косая юбка легко приподнималась от малейшего дуновения ветра. Или, как я надеялась, еще быстрее она взлетит от прикосновения рук Александра!

На голове царила замысловатая прическа, заколотая парой длинных стальных спиц, сильно приподнимая волосы, практически не давая им касаться моей шеи и спины. Однако, пара прядей мило обрамляли мое лицо с обеих сторон.

Я шла по саду как царица, заходя к дому Александра в обход казарм. Если честно, то мне не хотелось, чтобы стража увидела роскошный черный хвост, торчащий из под юбки, но я понимала, что войти в жилище бастарда не будучи замеченной практически невозможно.

Вообще, я в очередной раз поразилась находчивости Катрегги. Это же надо было додуматься поселить Кровавого лорда прямо над семейной казной! Да ни один вор Столицы в здравом уме не сунется воровать из под носа у героя Арены, который без малейших колебаний снесет голову!

Я глубоко вздохнула, подобрала хвост и намотала его на запястье, надеясь, что стража не придаст особого значения подобному украшению, и лишь затем вышла из-за угла здания, тут же направившись вдоль стены ко входу.

И, хоть я и не смотрела на стражу, я чувствовала на себе полдесятка их пожирающих меня глазами взглядов. Между ног у меня снова стало все влажно. Я ощущала себя желанной и это придавало мне уверенности в себе. Все же, чужие взгляды оказались не так уж и неприятны.

Я скрылась во тьме дверного проема и направилась к лестнице. Где находились покои Александра я уже знала наизусть, хотя еще ни разу там не была.

Солнце только-только село, погрузив Столицу во тьму. Света внутри почти не было, лишь в коридоре наверху горела одинокая свеча.

И потому на миг я даже испугалась, когда меня за локоть вдруг ухватила чужая рука.

— Сюда, леди, не споткнитесь о ступеньки, — заботливо сказал стражник, отводя меня на шаг в сторону.

— Благодарю, — кивнула я, прогоняя внезапный испуг, нащупав стену и осторожно поднявшись по лестнице.

Лишь находясь на самом верху я увидела как в темноте подо мной блестят похотливые глаза стражника. Я тотчас поняла, что пока я держалась за стену, я отпустила хвост, конец которого опускался почти до самого пола, отчетливо видный даже в этом неясном свете.

Но стыда я не испытала. О Вермирра, да я умудрилась как-то потрахаться в одной комнате со своим старшим братом! Притом он трахал рабыню, пожирая меня своими похотливыми лазами, а его друг, в компании с рабом, ебали меня во все дыры так, что я еще два дня об этом вспоминала! После этого, если у меня и был какой-то стыд, то он окончательно улетучился.

Дома я совершенно не стеснялась отпускать пошлые шуточки за столом, распаляя желание своих родственников. Хотя, вынуждена признать, отец никогда не улыбался. В отличии от матери, стоны которой по вечерам часто заставляли меня искать приключений.

Я приоткрыла дверь и вошла в покои Александра.

Мило. Просто, но уютно. Никакой лишней роскоши. Жилище воина, а не распутника. Александра нигде не было. Его рабыня сказала, что обычно он принимает ванну после тренировок. Наверное, бастард как раз там.

В спальне я в первую очередь обратила внимание на кровать. Большая! Я бы даже сказала — огромная! Застеленная приятной на ощупь шкурой животного. Дышать стало чуточку труднее, едва я только представила себе, что здесь будет скоро происходить.

Однако, следом мое внимание приковало висящее на стене оружие. Я не удержалась и подошла посмотреть поближе.

Оружие Кровавого лорда! Мое тело приятно заныло, едва я лишь провела рукой по гладкой рукояти здоровенного копья с изогнутым лезвием. То самое, которое я не раз видела на Арене в руках Александра. Насколько я понимала, это было его излюбленным оружием — он редко когда начинал бой с чего-то еще.

Я смотрела на клинок в ножнах, украшенных серебристой резьбой, а перед глазами проносились воспоминания. Я будто наяву видела, как бастард обращается с этим клинком, осыпая противников градом быстрых ударов, нередко — последних для кого-то. Между ног приятно ныло, я чувствовала, как соски сами собой окончательно затвердели и теперь отчетливо проглядывали сквозь ткань.

Я сделала шаг и провела пальцами по длинному лезвию здоровенного клеймора. Отец как-то пытался обучить одного из наших гладиаторов пользоваться таким мечом, но толку так и не вышло. Бойцу оказалось гораздо проще орудовать кувалдой, чем клинком. Я так думаю, дело тут в том, что отец и сам не слишком то умел владеть клеймором.

Однако, в руках бастарда этот меч был просто таки финальным аккордом, завершающим жизни. Сильные, мощные, сокрушительные удары. И все тело могучего воина в эти моменты выгибалось дугой, жило в каком-то совершенно ином, непривычном глазу ритме, полностью сливаясь с движениями меча.

Но на моей памяти я видела как Александр использовал этот меч лишь однажды, хотя он всегда висел у бастарда за спиной. На всякий случай, насколько я понимаю. Любопытство пересилило и я ухватилась за рукоять, пытаясь чуть-чуть приподнять клинок.

— Не советую, — раздался позади меня голос. — Этот клеймор немногим легче тебя, девочка.

Я резко обернулась, слегка испуганно глянув в дверной проем. Я чувствовала себя так, будто меня застукали за чем-то уж совершенно не подобающим. Хотя, признаться, я уже давно не испытывала подобных эмоций.

Александр стоял в дверном проеме, сложив руки на груди и рассматривая меня. Я видела, как его глаза скользнули по моей прическе, прошлись по оголенным плечам, на лишний миг уцепились за возбужденные соски, прежде чем пошли ниже.

Испуг прошел, но на смену пришла легкая досада. Вот же ж Шеготар с его шуточками! Я то хотела встретить своего будущего мужа, сексапильно лежа на его кровати, поигрывая рукой с хвостом! Впрочем, теперь уже было поздно.

Из-за плеча бастарда показалась его рабыня, стоя на полшага позади и поглядывая на меня. Интересно, что она сказала своему Хозяину? Он явно не казался удивленным. Наоборот, Александр смотрел на меня с легким интересом, будто оценивая и что-то прикидывая. Я частенько видела такой взгляд у аристократов, появляющийся незадолго до того, как они доставали свой член. Будто в последний раз оценивали — а стоит ли?

Я обворожительно улыбнулась, гордо выпрямившись и теребя в руках кончик хвоста. Что ж, раз заранее продуманный вариант уже в пролете, то придется импровизировать! Уж что-что, а соблазнять аристократов я умела.

— Извините меня, мой сир, — пролепетала я, якобы смущенно глядя в пол, а на деле — чуть-чуть пониже набедренной повязки бастарда. — Я все еще вспоминаю ваш последний бой и, увидев ваше снаряжение, не сумела сдержать любопытство.

— Вы не причинили никакого вреда, леди Диана, — пожал плечами Александр. — Чувствую, что и я должен извиниться перед вами. Видите ли, мне не по душе сама идея этого брака и я выместил это на вас.

— Ваши извинения приняты, — я воспользовалась тем, что Александр на миг ослабил свою броню и продолжила идти в наступление. У меня было четкое ощущение, что если я не сумею достучаться до бастарда за несколько минут, то не сумею сделать этого и потом. — Однако, я попрошу вас ответить на один вопрос, сир.

— Валяй, — бросил через плечо Александр, на секунду оторвавшись от графина.

Если честно, то манера бастарда делать вид, что я его совершенно не интересую, заводила меня в той же мере, сколь и бесила! Ему будто было начхать на меня, на мое тело и те ласки, которые я могу ему дать! И он ни в коей мере не стеснялся этого скрывать!

— Скажите мне — я вас привлекаю? — спросила я обволакивающим мурлыкающим тоном, стараясь не оставлять Александру ни малейших сомнений в том, что последует за его положительным ответом.

Парень улегся на кровать, откинувшись на стену и несколько секунд внимательно меня рассматривал, прежде чем ответить.

— Да, вы меня привлекаете, — спокойным тоном сказал он. — Однако, смотря на вас, я вижу в первую очередь не Диану, а Рет Торан, если вы меня понимаете. Гладиаторы вашего дома — весьма суровые противники даже для меня. А ваш отец потерял их немало от моего меча.

Едва я только собиралась перейти к активным действиям, как бастард тут же охладил мой пыл своими словами. Так вот в чем дело! Вот почему он старался не замечать меня! Из-за этой гребанной Арены, чтоб ей провалиться в вагину к Вермирре!

Я чувствовала, что должна немедленно, сейчас же сказать что-то, что навсегда отвадит моего избранника от этих мыслей. Вот только что? Сознание металось, пытаясь найти нужные слова, но у меня даже и мыслей то не возникало. Будто предательская паника охватила меня, не давая сказать ни слова.

— Хоть я и дочь своего отца, но он совершенно не гордится мною, — кое-как сумела выдавить я из себя хоть что-то, даже не особо думая о том, что говорю. — Мне девятнадцать лет и отец до сих пор не выдал меня замуж, считая меня пустышкой, неспособной принести пользу семье.

— Мне это знакомо, — с не слишком то веселой улыбкой на лице сказал Александр. — Как я уже сказал — я совершил ошибку, связывая вас воедино с вашим отцом.

— Одно ваше слово и я готова доказать обратное! — я подошла вплотную к кровати и замерла совсем рядом с Александром.

Мужчина посмотрел мне прямо в глаза. Я, если честно, в этот момент думала лишь о том, чтобы запрыгнуть на Александра и, посильнее выгнув спинку, взять в рот его могучий член.

Бастард взглянул на свою рабыню, прежде чем дал мне столь желанный ответ.

— Попробуй, — сказал он, глядя прямо на меня с каким-то легким вызовом в глазах.

И я приняла его игру. Целиком и полностью.

Я тут же оседлала парня, впившись в его губы глубоким и развязным поцелуем. К Вермирре все прелюдии и правила! Я хочу его! Дико, неистово и немедленно!

Александр ответил мне с той же страстью, но закинул руки себе за голову, как бы намекая, что он не намерен меня трогать. Очередной вызов. Я прямо таки ощущала его настрой. Что-то в духе «Заставь меня!». Хотя, признаться честно, выражение лица и спокойный взгляд заставили меня слегка усомниться и поправить свою оценку. Скорее это было похоже на другое. Эдакое нейтральное, но непререкаемое «Докажи, что ты достойна».

Вермирра явно желала проверить меня, послав мне подобного жениха, но я никогда раньше не разочаровывала свою Богиню и не намерена делать это сейчас. Александр хочет поиграть? Что ж, я с удовольствием приму его правила.

Мои руки нащупали узел на набедренной повязке бастарда и вскоре этот кусок ткани полетел через всю комнату. Я наконец то увидела его стоящий член. Не сказать, чтобы он был гигантских размеров, я видала и побольше. Однако, все равно — заслуживающий внимания. Весь в широких прожилках-венах, с большой головкой, на кончике которой было маленькая влажная капля.

Я тщательно рассмотрела орган мужчины, до упора приблизив к нему свое лицо, однако, так и не взяла в рот. У меня было четкое ощущение, что Александр наперед знает, что я буду делать. И моя сущность слегка взбрыкнула от такого обращения. Я начала целовать мужчину в живот, постепенно поднимаясь все выше, впрочем, так и не выпуская из рук его слегка подрагивающий орган.

Я с трудом понимала, что делаю. Меня захлестнула похоть. Желание уже не требовало столь немедленного выхода, но голову я потеряла окончательно, пытаясь доставить Александру как можно больше приятных ощущений. Я целовала, лизала, даже слегка прикусывала его плоть, гладя его одной рукой и не размыкая хватку другой.

И чувствовала, как тело бастарда постепенно стало отзываться. Член стал подрагивать чуточку чаще, дыхание стало немного неровным, а глаза парня постепенно закрылись. Он явно предпочел наслаждаться происходящим, по-прежнему не желая вмешиваться.

Вот только, мое желание все нарастало и я уже не могла сдерживаться. Ласки были окончены. Я отстранилась лишь для того, чтобы смахнуть с губ упавшую прядь волос и тут же, не давая ни себе, ни своему избраннику опомниться, одним движением припала к его могучему члену, перехватив его губами и одновременно с тем отпустив руку.

Я без какого-либо стеснения встала на четвереньки, зависнув над достоинством Александра. Я едва-едва взяла головку его члена в свой похотливый ротик, чуть покачиваясь вверх и вниз. И, по прошествии минуты или около того, открыла глаза и впилась взглядом наверх.

Бастард смотрел прямо на меня. Я сквозь пелену похоти заметила, что его глаза устремлены не на свой член, скрытый между моих губ, как у большинства других мужчин, с которыми я спала, а мне в глаза. Александр смотрел на меня, не прерывая линию взгляда с каким-то упоением, но вместе с тем, с некоторым выжиданием. Он будто хотел посмотреть, что я буду делать дальше.

И это лишь еще больше разжигало меня. Его недоступность, нежелание что-либо делать, присоединяться к сексуальной игре, распаляло мою страсть, понукая меня вести себя все развратнее.

Я стала легонько постанывать. В конце концов, мне действительно нравилось ощущать живую плоть, вторгшуюся в мой ротик. Я стала насаживаться чуть глубже, по-прежнему смотря вверх, стараясь не отводить взгляда ни а секунду. Хотя это и не очень то получалось — глаза сами собой закатывались от легкого удовольствия.

Собственные стоны, больше похожие на мычание, безмерно распаляли меня. Заставляли чувствовать меня все чуточку острее. К примеру, я ощущала, как легкий ветерок, проходящий через комнату, залетает ко мне под юбку и приятной, едва ощутимой волной проходится по моим влажным губкам, уже давно сочащимся влагой. Чувствовала, как все тот же порыв воздуха заставляет пару волосиков, слегка выбивающихся из конского хвоста, легонько скользить по нежной плоти.

Все это распаляло. Обостренное восприятие одновременно и радовало меня и заставляло желать большего. Я жаждала ощутить этот член внутри себя, но опасалась, что если выпущу его из плена своих губ, то просто не успею насадиться на него.

На лице у Александра было все то же заинтересованное выражение, без примесей страсти, впрочем. Будто он был тут лишь наблюдателем. Будто происходящее его совершенно не касалось.

Я поняла, что если я действительно хочу втянуть его в игру, то мне нужно нечто большее, чем просто похотливый взгляд. Я стала легонько покачиваться вперед-назад, то и дело впуская достоинство Александра вглубь своего ротика. Я наслаждалась происходящим, несмотря на лютое желание.

Я наслаждалась уже тем, что этот человек сумел меня настолько распалить даже не прилагая к этому никаких усилий. Вся его гордость, достоинство, по-прежнему были здесь. Я чувствовала их всякий раз, когда бросала взгляд наверх. Парень смотрел на меня, испытывал предел моего желания.

Но я все же чувствовала его похоть. Стоящий член выдавал его желание. Александр хотел меня, мое тело, мои губы. Хотя он явно не был намерен это признавать! Что неистово заводило меня! Я старалась все больше и больше, мысленно представляя себе, как он будет шептать мне на ухо слова страсти.

И, когда я уже окончательно распалилась, в какой-то момент мне на затылок легла сильная рука и прижала мою голову еще чуть-чуть вниз, окончательно заставив насадиться на член. Я чувствовала, как он скользнул в горло и привычно расслабилась, задержав дыхание. Подобную ласку меня научила делать папина рабыня — она была мастерицей во всех интимных ласках, ублажая моего отца в те моменты, когда Рет Торан не желал свою жену или не мог ею воспользоваться.

Прошла секунда, две, пять. Я знала, что пока член настолько глубоко погружен в мою глотку, я не смогу вдохнуть. Но Александр не отпускал меня! Я понимала, что он хочет посмотреть границы моего желания и покорно подчинялась, стараясь легонько двигать языком, еще больше лаская член.

И вдруг почувствовала, как к моей талии прикоснулись чьи-то руки! Александр просто не мог до туда дотянуться! Значит, рабыня? Но я не слышала, чтобы бастард что-либо ей говорил с тех самых пор, как он вошел в комнату!

Опытные руки быстро развязали узел и стянули с меня юбку. Я почувствовала, как рабыня приподняла хвост, торчащий из моей попки и тут же впилась языком в мою изнывающую по ласке пизденку. Я протяжно застонала от нахлынувших эмоций.

Александр тут же отпустил мою голову, позволив наконец то отстраниться. Наконец то! Я уже начала было волноваться, а не хочет ли он меня задушить таким образом. Но, едва оценив его желание, я тут же, не успев отдышаться, с новым приливом похоти набросилась на его достоинство, то и дело выпуская его из своего ротика исключительно за тем, чтобы облизать его по всей длине и пару раз легонько хлопнуть членом по своим щекам.

Я сосала как бешеная, ощущая язычок рабыни между своих ножек. Я бы даже и не подумала, что эта девчонка настолько опытная лизунья! Она впивалась в меня, обхватывая мою пизденку своими губами, глубоко проникая внутрь своим резвым язычком. Не прошло и полминуты, как я почувствовала, что вот-вот кончу.

Стоны стали чуть более протяжными, что не укрылось от чуткого слуха бастарда. Он снова положил руку мне на затылок и вогнал свою дубину по самый корень, вновь не давая мне отступать. Однако, отсутствие притока свежего воздуха ничуть не остудило мое тело.

Напротив, одна мысль о том, что член моего избранника полностью погружен в меня, распалила меня настолько, что я тут же начала кончать, блаженно мыча, не в силах сдерживать бешеный поток эмоций, обильно изливая свою влагу прямо в ротик рабыни, которая даже и не подумала прерывать свои ласки, лишь плотнее прижавшись к моей дырочке наслаждений.

Лишь когда оргазм окончательно прошел, Александр позволил мне отстраниться, вдохнув поглубже. Я уронила свою голову на его бедро, продолжая наслаждаться отголосками своей похоти, пытаясь отдышаться.

Вот только мое дыхание сбивалось снова и снова от ласк рабыни. Ах, до чего же приятно она вылизывала меня! Такого умелого язычка у меня еще не было, хотя я опробовала почти всех рабынь в моем доме. Эта ее манера сжимать губы, одновременно с тем засовывая язык поглубже и вращая его внутри, сводила меня с ума!

— Выеби меня, — взмолилась я. — Хоть в рот, хоть в пизду, хоть в задницу! Я хочу этого! Я хочу тебя, Александр! — молила я, протяжно постанывая.

Однако, ответа я так и не услышала. Лишь рука сомкнулась на моих волосах и насильно заставила снова насадиться на член ротиком. Вот только на сей раз Александр не отпускал хватки ни на секунду, просто не давая мне отойти дальше, чем ему бы хотелось. Я дышала урывками, член глубоко проникал в меня, то и дело проходя в глотку. И, что было самым пошлым во всем этом — меня приводило в восторг подобное обращение!

Я молила Вермирру, чтобы она позволила мне кончить, потому что я жаждала этого! Вся эта грубость сводила с ума, распаляла желание. Само ощущение, что я попросила мужчину о сексе, а он отказал, продолжив загонять свой член в мой рот, распаляло мою похоть.

Кончить мне не дали. Бастард сдернул меня со своего члена, и поднял с кровати, все так же держа за волосы. Несколько шагов и вот я уже стою, наклоненная на стену, прогнувшись вперед и уперев в нее руки.

Бастард без малейших колебаний ухватился за хвост, торчащий из моей попки, и в мгновение ока вытащил его, заменив его своим членом.

Я стонала как сумасшедшая, не в силах остановиться. Громко, резко и страстно оглашая всю округу, хотя и совершенно не думала об этом. Член внутри моей попки быстро унес меня за грань восприятия.

Я не видела стены перед собой — глаза сами собой закрылись. Чувствовала лишь сильные руки бастарда, обхватившие мою талию и время от времени рывками приподнимая меня чуть повыше, с особой силой насаживая мое тело на свой горячий член.

Сейчас я даже поражалась тому, что когда то не любила анальное соитие. Поначалу это было как-то неприятно, несмотря на то, что раб, обучавший меня, использовал масло. Но когда отец услышал об этом, то он даже слышать не захотел о моих желаниях.

Меня на несколько дней заперли в комнате. И несколько крепких рабов, сменяя друг друга, большую часть дня имели меня в зад, не позволяя мне никаких других ласк, даже связывая мои руки, если я проявляла уж слишком большую настойчивость. А затем, все кончилось. Несколько дней я вообще не вставала с кровати — тело лихорадило, но едва только мои занятия по сексуальным утехам возобновились — как я с удивлением поняла, что неприятные ощущения ушли. И, со временем, я действительно начала получать удовольствие исключительно от такого вида проникновения в меня!

Но сейчас был совершенно иной случай. Не знаю, что случилось, но я испытывала не просто удовольствие. Это была какая-то дикая похоть. Мне доставляло громадное упоение то, что меня весьма жестко ебет в зад мой Александр! Точно так же он мог трахать мою пизденку — я бы стонала никак не меньше!

Однако, я снова выпала в реальный мир от чужих прикосновений. Сперва я почувствовала чье-то присутствие около себя. А затем — руки на своем животе. Рабыня снова, без единого приказа бастарда, проявила своеволие и теперь настойчиво теребила мой клитор, то и дело погружая пальцы в мою влажную дырочку.

Я снова начала кончать, громкими стонами оглашая всю округу. Александр слегка замедлился, а потом и вовсе вышел из меня.

Я попыталась было встать, но его сильная рука тут же оказалась на моем загривке, вернув меня в прежнюю позу. Мне оставалось лишь безвольно ощущать, как рабыня засунула сперва два, а затем три пальца в мою задницу, начав ее растягивать. Я легонько постанывала, ощущая, как расширяется моя дырочка, ощущая все новую влагу. Судя по всему, рабыня или Александр, а может и оба сразу, неслышно плевали в мою полуоткрытую дырочку.

Я скосила глаза себе за спину, пытаясь понять что происходит, но крепкая хватка Александра не позволила мне этого сделать. Зато, взгляд упал на другую вещь.

Я отчетливо видела небольшую арку, ведущую в спальню. По ту сторону горели несколько свечей и в их свете я заметила, как с краешка осторожно выглянул кто-то, тут же спрятавшись обратно.

Ласки рабыни становились все напористей. Она засовывала в меня пальцы до самого основания, медленно вынимая их, оставляя внутри лишь самые коготки, и снова медленно и тягуче наступала внутрь, заставляя меня блаженно постанывать.

Я уронила голову вниз, спрятав лицо за своей рукой и осторожно скосила глаза. Снова короткое и медленное движение. Там кто-то стоит! Наблюдает! Аккуратно выглядывая и не решаясь задержать взгляд даже на секунду!

Рабыня убрала руку и Александр снова вошел в мой зад. На сей раз повторяя ритм рабыни — медленный, тягучий, завораживающий. Я выгнулась дугой и бастард тут же бросил меня чуть вперед, заставив плотнее прижаться к стене и тут же начав медленно вынимать из меня свой член, вынуждая меня отклониться назад, следуя за ним.

И снова резкий рывок вперед! Отчетливый хлопок его бедер о мой зад, громкий и резкий вскрик из моего горла. Ощущения граничили с болью, но приносили немало удовольствия. Я вдруг поняла, что оказалась почти вплотную прижата к стене, опираясь о нее грудью, сильно прогнув спину.

Бастард начал весьма неспешно трахать меня, всаживая свой член под весьма резким углом, сильно растягивая мою дырочку, доставляя этим мне немало удовольствия. Но, вместе с тем, я почувствовала, как под меня скользнула его рабыня и, потратив с минуту на то, чтобы устроиться поудобнее, зажала своими губками мой клитор, теребя его своим язычком, внося свою приятную резкость в ощущения.

Две волны наслаждения постепенно слились в одну. Резвые, быстрые вспышки удовольствия пронзали мой клитор, держа меня в постоянном напряжении, в то время как тягучие и протяжные толчки в заднице повергали мое тело в блаженный экстаз. Я чувствовала, как тело медленно наполняется удовольствием под завязку. Я ощущала себя как нельзя лучше — полностью удовлетворенной.

Мне хотелось лишь одного — чтобы это продлилось подольше! Я блаженно постанывала, чувствуя, как мало-помалу начинает затекать спина. Но вспышки оргазмов были до того яркими, что у меня даже и мысли не возникало как-либо повернуться.

Впрочем, когда особо яркие моменты удовольствия проходили, я бросала украдкой взгляды на дверной проем. Кто бы там ни прятался, а он постепенно набирался храбрости, выглядывая все чаще и задерживая взгляд на несколько секунд. Только после третьего оргазма мне наконец то удалось разглядеть этого вуайериста.

Это был раб. Еще молоденький, да к тому же не особо сильный. Я видела его всего секунду, но сумела узнать. Тот самый, что постоянно крутится около стражников, полируя мечи и разнося им воду.

Интересно, что он тут забыл? Неужели не боится, что Александр открутит ему голову за подглядывания? Впрочем, без разницы. На меня накатила новая волна, когда бастард чуть ускорился, отбив всякое желание размышлять обо всяких посторонних вещах. Если раб не боится быть застуканным — пусть смотрит. Должно же у него в жизни быть хоть что-то приятное!

Бастард совершил последний спринтерский рывок, за полминуты умудрившись довести меня до очередного оргазма и вышел из меня. К тому моменту, как я открыла глаза и огляделась, парень уже лежал на кровати.

Александр выглядел весьма взмыленным — тело все аж блестело от пота, но дыхание было более-менее ровным. На коленях, рядом с кроватью, стояла рабыня и нежно сосала его член, который последние полчаса провел в моей заднице.

Бастард вновь оценивающе смотрел на меня, ожидая каких-то действий. Я поняла, что мне снова предлагают показать, на что я способна. В уме стали быстро проносится возможности. Отсосать, по примеру рабыни? Показать, что меня ничуть не смущает оказывать подобную ласку после анального секса? Или же устроить что-нибудь еще?

Мысли сами собой скакали туда-сюда, по мере того, как мое дыхание приходило в норму. Я почувствовала, что уже достаточно восстановила силы, чтобы продолжить. К тому же, Александр был все еще не удовлетворен, а я была твердо намерена высосать его семя! Или получить его в любое место, куда только пожелает мой избранник!

Я подошла к кровати, мысленно прикидывая, куда бастард мог деть мой хвост. Я поискала его глазами и наконец то заметила его на краю кровати.

Это была игрушка для рабынь. Небольшой шарик, размером с персик, из которого торчал длинный конский хвост. Впервые я увидела такую игрушку на одном из приемов и, если честно, влюбилась в нее с первого взгляда.

Рабыня, у которой из задницы торчал подобный хвост, томно танцевала какой-то эротический танец на небольшом постаменте. И я оказалась просто заворожена движениями ее хвоста — плавными, тягучими. И такими пошлыми! Обычный танец превратился в изысканное эротическое зрелище с помощью всего лишь одной небольшой детали!

А потому я при первой же возможности купила несколько таких для своего личного пользования. И сейчас шарик легко вошел в мою растраханную попку. Я моментально запрыгнула на Александра, отогнав его рабыню в сторону и, ухватив член, направила его прямо в свою изнывающую по ласке пизденку.

И протяжно застонала, едва только усевшись на достоинство бастарда. Все же нет ничего приятнее, когда после долгой прелюдии в мою влажную пизденку наконец то входит крепкий мужской член!

Я наклонилась вперед, ухватившись руками за плечи Александра, и стала легонько скакать на его члене, не выпуская его больше, чем на несколько сантиметров. Сперва медленно, тягуче, желая немного помучить его. Затем — все быстрее. Я была уверена, что хвост, свисающий из моей попки, при каждом движении проскальзывает по мошонке моего избранника, доставляя ему немало удовольствия.

Вот только, едва я вошла во вкус, начав насаживаться резкими движениями, доставляющими наслаждение и мне и бастарду, как его рабыня снова умудрилась вклиниться!

Девчонка залезла на кровать позади меня и устроилась между ног у Александра, перехватив хвост у самого кончика и, судя по моим ощущениям, лаская им яйца своего Хозяина. В то время как ее язычок весьма активно скакал по моей попке, все чаще оказываясь около того места, где скрывались черные волосы хвоста.

Нет, я не могу сказать, что мне было неприятно, однако, меня уже начало немного доставать то, что эта вермиррская сучка делает это без приказа! Я попыталась было отмахнуться от нее, но бастард перехватил мои руки и направил одну вниз, к моему клитору, а другую положил на мою грудь.

Я чувствовала себя текущей сучкой, изнывающей по ласке! Член внутри пизденки, шарик в попке, язычок, порхающий вокруг анальной дырочки, а теперь я еще и обеими руками доставляла удовольствие самой себе!

Одна мысль о том, что я сейчас получаю наслаждение всеми возможными способами, мгновенно распалила меня. Я стала еще активней насаживаться на член Александра, привставая на нем сантиметров на десять, после чего падая обратно, позволяя ему резко войти в меня до самого корня. И, как и следовало ожидать, я снова кончила, обильно увлажняя достоинство моего избранника своими пахучими соками.

Мысль, что нужно сделать дальше, пришла сама собой.

Я соскочила, мгновенно улегшись рядом, кое как успев оттолкнуть рабыню со своего пути.

— Пожалуйста, дай мне его пососать! Пожалуйста! — простонала я, стараясь вложить в голос как можно больше страсти и, не дожидаясь ответа, глубоко насаживаясь своим ротиком на достоинство бастарда.

— Еще! — на мгновение выпустив член изо рта взмолилась я, снова глубоко беря его обратно. — Еще! ЕЩЕ! Я хочу этого! — после каждого раза я отрывалась едва ли на секунду, чтобы простонать что-нибудь пошлое и снова глубоко насаживалась на твердый член моего избранника, ощущая на своих губах собственный терпкий вкус.

Даже и не знаю, сколько это продолжалось. Я лишь краем глаза заметила, как раб в очередной раз скрылся за проемом. Я молила, требовала, умоляла о том, чтобы Александр позволял мне брать его член в рот, сама все больше и больше возбуждаясь от того, что я делаю.

Однако, в какой-то момент, парень резко встал и за считанные секунды подтянул меня к краю кровати, заставив перевернуться и свесить голову вниз. И, не теряя ни мгновения, тут же вошел в мой ротик, нависнув надо мной.

Я видела лишь его мошонку, которая с каждым следующим входом приближалась все ближе. Александр размашисто трахал мой ротик, медленно, но верно, вгоняя свой член все глубже и глубже. Я закрыла глаза и теперь просто чувствовала, как его яйца легонько ударяют по моим глазам.

И это сильно меня заводило! Я чувствовала, как донельзя мокрый член, весь в моих соках и слюне, легко скользит в моем ротике, без каких-либо усилий проскальзывая в горло. Я чувствовала, что ублажаю своего партнера своим бездействием и это возбуждало. Я желала этого! Все последние дни я мечтала о том, как бастард будет брать меня и реальность далеко превзошла все ожидания!

Эта сила! Этот напор! Эта уверенность! Эта слегка наплевательская манера, когда он обращался со мной почти так же, как с обычной рабыней! Все это манило меня, заставляя забыть обо всем на свете и просто желать оказаться в его постели! И теперь я получала именно то, чего так жаждала!

Я чувствовала, как мое лицо полностью покрылось мокрой пленкой, но меня это нисколько не волновало. Я так сильно жаждала ублажить своего избранника, что уже не думала ни о чем, кроме того, какого же его семя окажется на вкус.

Александр вышел из меня так же резко, как и вошел. Я запоздало открыла глаза, чувствуя, как их тут же заволокло слезами и слюной, и увидела, что бастард излил свое семя не в мой ротик, а в рот своей рабыни!

От возмущения и обиды хотелось завыть! Особенно когда девчонка одним глотком очистила свой ротик, слегка приоткрыв его и с улыбкой глянув на Александра, прежде чем снова нежной лаской присосаться к его члену.

Я вдруг с особой четкостью поняла, что банальным образом проворонила нужный момент! Пустила все на самотек, позволила Александру вести, даже не предупредив его о том, что я хочу испить его семени! И он поступил по своему. И винить его было нельзя — он просто сделал то, что хотел, не более.

Я ладонью вытерла лицо, мысленно прикидывая, стоит ли еще понаглеть или же лучше просто уйти. В одном я была точно уверена — если Вермирра даст мне еще шанс, я своего не упущу!

***

— Да как он посмел!? — я мельком глянул на стражника, с трудом сдерживая эмоции.

Стражник как-то съежился и встал по стойке смирно, не решаясь смотреть на меня.

Сказать, что я был недоволен — это еще очень и очень мягко. Я был в ярости! Признаюсь честно, столь сильных эмоций я уже давным-давно не испытывал. Наставник в свое время накрепко вдолбил в меня одно правило — воин, который позволяет эмоциям брать над собой верх — уже почти что мертв. Но, во имя Мораг-Бата, сейчас мне было чихать на все!

Через несколько часов я должен буду выйти на Арену, но мысли у меня совершенно не там! Вчера я таки вытянул из Лины, почему она такая тихая в последнее время. Девчонка не желала мне этого говорить, но все же удалось выбить из нее правду. И, если честно, то лишь она спасла Владимира от мгновенной расправы, которую я чуть было ему не устроил.

Я был в ярости. Три недели он трахал мою личную рабыню и никто даже не удосужился сообщить мне об этом!

После того, как я заявил о своем месте в этом доме, стражники стали сперва робко, а затем все чаще и чаще докладывать мне обо всем, что происходит. Ночные стоны из родительской спальни, застуканные за лесбийской любовью рабыни в дальнем конце парка, или подозрительный человек у ворот — все эти вещи чуть раньше или позже оказывались у меня.

Я знал о том, что через неделю после возвращения с юга, мой братец начал весьма активно трахать рабынь. Иногда приглашал их к себе, иногда — просто приказывал. В любом случае, стоны в его покоях стали совершенно стандартным явлением, сделав пост около покоев Влада самым трудным для стражи. Мало кто из них мог слушать всю эту «музыку» в течении получаса и оставаться совершенно безучастным к проходящим мимо рабыням.

И, если честно, я долгое время задавался вопросом, какие именно рабыни ходят к Владу. Некоторых замечали стражники, но одна продолжала ускользать, умудряясь снова и снова проскользнуть мимо стражи. Если честно, то если бы не мое любопытство, то я бы так и остался в неведении.

Выбор был довольно простой — либо допросить Ребекку, которую частенько замечали входящей в покои Влада вместе с Настей, либо попытаться что-нибудь разузнать через Лину. И сколь же сильным было мое удивление, когда моя рабыня начала юлить! Полчаса расспросов и наконец то Лина сдалась, со слезами на глазах рассказывая о том, как Владимир впервые заманил ее в свои покои, как пригрозил, и как она слепо поверила, что моя преданность всегда будет на стороне моего недотепы-братца.

Если честно, то она поступила правильно, не дав мне мгновенно ворваться в покои Владимира. Ночь раздумий многое расставила на свои места, позволив мне составить хоть какой-то план действий. Но вот мою ярость это время лишь разожгло еще сильнее!

Я вихрем пролетел сквозь усадьбу, ворвавшись в обеденный зал.

— Сын? — Катрегги подорвался с места, едва увидев мое лицо.

— Иди сюда, Владимир! — резко бросил я, хватая братца за шиворот и силой вытаскивая из-за стола.

— Что ты делаешь!? — вскричал отец, но я его попросту проигнорировал.

— Дай свой меч! — бросил я стражнику.

Клинок оказался у меня в руках быстрее, чем мое семейство успело встать. Я тащил Влада за собой в парк, пропуская мимо ушей его вопросы и причитания. По его испуганному лицу я сразу же понял, какой сильный страх он сейчас испытывает.

— Никого не выпускать во двор! — бросил я страже, стоящей у выхода. — Особенно мое семейство!

— Слушаюсь, сир! — хором рявкнули два накачанных мужика.

Я буквально вбросил Владимира на песок тренировочной площадки, расположенной за домом. Той самой, на которую полтора месяца назад мы загнали оставшихся воров. С одной стороны — дом, с другой — высокий кустарник, из которого был сделан небольшой лабиринт. Любимое место наших рабынь, ищущих возможности побыть наедине со своими мыслями или кавалерами.

— Что ты делаешь? — в очередной раз вскричал Влад, вставая на ноги и пытаясь отряхнуть мантию.

Я бросил ему меч, который забрал у стражника и вытащил из ножен свой.

— Подними, — холодно сказал я, мысленно прикидывая, насколько далеко я могу зайти.

Сомневаюсь, что отец оценит, если я сильно раню Влада. Но после того, что он сделал — я был готов подтвердить кличку, данную мне когда-то на Арене.

— Не стану я поднимать меч! — в глазах Влада читался страх.

И, член Мораг-Бата ему в зад, я вполне мог его понять! Я сдернул с пояса кинжал и метнул. Нож прошел сквозь полу мантии Владимира, пригвоздив ее к земле.

— Следующий кинжал оцарапает тебя, — тихо сказал я. — А третий вонзится в твою ногу. Отец будет недоволен, но я уже высказывал ему свою позицию в этом доме. А теперь — подними меч.

В глазах моего брата отразился лютый ужас, как только он понял, что именно его ждет. Ото входа в усадьбу разнеслись громкие голоса — Марина требова

ла пропустить ее. Пока я прислушивался, у Владимира было немного времени подумать и, надо отдать ему должное, он нашел в себе немного смелости взять меч в руки.

Я атаковал едва ли вполовину так быстро, как хотел бы. Владимиру, впрочем, оказалось достаточно. Паренек кое-как защитился от удара, упав на землю.

— Вставай! — резко бросил я, стоя к нему спиной.

Я слышал все до последней капли. Слышал причитания Марины, слышал ответы стражников, слышал где-то за кустами перешептывания рабынь, подглядывавших сквозь листву за нами. И слышал как шуршит мантия Владимира, когда он наконец то поднялся.

Моя атака была столь же медленной, как и предыдущая. На сей раз Влад успел выставить нормальный блок. Раздался звон стали, на лице у брата был испуг, но, вместе с тем, появилось и нечто, похожее на обреченность. Он наконец то осознал, что просто уйти не удастся и теперь намеревался хотя бы оказать хоть какое-то сопротивление.

— Ты... думал... я... не узнаю!? — спросил я, весьма слабо сдерживая свою ярость, отделяя каждое слово сильным ударом.

— О чем ты!? — Владимир во все глаза следил за моим мечом, уцепившись за него глазами.

— Лина — моя рабыня! — я ударил Влада плечом, в дополнение к резкому удару своим клинком.

Сталь встретилась. Так же, как и плоть. Мой братец улетел на землю, держась за сильно ушибленное плечо и легонько поскуливая от боли.

— Александр! — раздалось откуда-то сверху.

Судя по всему, моя семейка наконец-то додумалась выйти на балкон второго этажа, откуда все происходящее прекрасно просматривалось.

— Не вмешивайтесь! — бросил им я, даже не оборачиваясь. — Это между мной и Владимиром!

Влад, весь побледнев, все же встал и поднял меч. Я машинально отметил некоторые изменения — братец наконец то расставил ноги чуть пошире, как его когда-то учили, и крепко сомкнул обе руки на рукояти, встав в защитную стойку.

— Она — моя личная рабыня! — я осыпал Влада ударами. — Не твоя! Не нашего семейства! Отец подарил ее мне! Моя! А ты насильно воспользовался ей!

Владимир мог бы вообще не блокировать — я стоял чуть дальше, чем надо и мои удары попросту не долетели бы до моего братца, даже если бы он вдруг опустил меч. Вот только, его знания о фехтовании были слишком малы, чтобы Влад мог это понять. Для него каждый мой удар казался настоящим.

На лице был сильный испуг. Он не знал, что хуже — мой клинок, которым, как он прекрасно знал, я пользуюсь отменно, или же отец, стоящий не достаточно далеко и слушающий каждое слово.

Я вновь нанес секущий удар, который Владимир кое-как сумел заблокировать, и, резко уйдя в присед, ударил брата ногой в живот. Лишь смотря на Влада, судорожно пытающегося вдохнуть побольше воздуха, я понял, что никогда раньше не бил его. Разве что во время тренировок, когда пытался научить его владеть клинком, но тогда я лишь касался его тела, почти не причиняя боли.

Но сейчас все было по другому. Мне хотелось ударить его! И, во имя Мораг-Бата, это доставляло наслаждение!

— Ты поступил подло, братец, — ледяным тоном сказал я, едва только Владимир снова встал в стойку. — И ты потерял мое уважение.

Если честно, то я уже подумывал закончить все это. Моя собственная кровожадность пугала. Я опасался того, что могу натворить, если отпущу ее на волю.

— Уважение!? — хрипло пробормотал Влад. — Да какое нахрен уважение!? Это ты бросил вызов всей нашей семье! Ты предал нас! — уже в полный голос крикнул Владимир.

Я легко уклонился от его удара, ухватился рукой за рукоять его меча и ударил в ответ. Просто — кулаком, нанеся скользящий удар по голове.

Влад упал на спину, ухватившись за висок. Когда он отнял руку, я увидел кровь, но мне было все равно.

— Вот оно как, — с кривой усмешкой бросил я, едва только братец вновь обрел способность слышать меня. — Я предал вас? Да если б не я, эта семья бы развалилась еще несколько лет назад! Ты хоть в курсе, какую цену предлагают за голову нашего отца? Да любой наемный убийца с удовольствием бы наложил свои руки на такие деньги!

— Пусть приходят! — нагло заявил Владимир. — Наша стража их встретит своими мечами!

— Ваша стража даже не заметила бы этого убийцу! — резко заявил я. — В твоих руках — будущее этого дома, братец! А ты только и делаешь, что сидишь в своих покоях и трахаешь рабынь! — я подкрепил слова несколькими ударами. — Плетешь интриги против меня! Ты хоть раз принес этому дому какую-то пользу, юнец!?

Мы быстро обменялись небольшой серией ударов. Под конец меня просто достало и я наотмашь ударил Влада по щеке, оставив большое красное пятно на лице.

— Ты хоть раз попытался сделать что-то полезное? — не унимался я, смотря на его поверженное положение. — Пытался научиться обращаться с мечом? Пытался научиться торговле? Нет! Вместо этого ты слонялся без дела!

— Отец меня научит! — братец встал на ноги, поднимая меч.

Нужно отдать ему должное — юнец держался с поразительной настойчивостью. Не скулил, не пытался звать на помощь, не умолял о пощаде. Накрепко стоял на своем. Во мне появилась на мгновение небольшая толика уважения, но я тут же прогнал ее, вспомнив о том, что этот человек сделал с Линой.

Нет, не могу сказать, что я так уж горевал о случившемся. Скорее я был просто взбешен. Ослеплен яростью. Лина была единственной рабыней в этом доме, к которой Владу было запрещено прикасаться, но он нарушил этот запрет. И сделал это не потому что хотел ее трахнуть — это я еще мог бы хоть как-то оправдать, а просто чтобы насолить мне. Отомстить так, чтобы я ничего не узнал. Подло и коварно, что было наиболее неприятно.

— Отец? — грустно улыбнулся я. — Да наш отец и сам не заслуживает быть главой этой семьи! Он принимает какие-то решения!? Нет, все решает Марина! Ему остается лишь передать ее слова! По твоему это заслуживает уважения!? Этому ты хочешь научиться, братец!?

На лице у Влада царила странная смесь из страха, ярости и замешательства. Я понятия не имел, что наговорил ему отец после того, как я проявил характер. То, что они провели немало времени за закрытыми дверями — я знал наверняка. Просто не придал этому особого значения. И, как выяснилось, зря.

— Тебя учили не полагаться на слова других людей, Влад? — я смотрел на своего брата и чувствовал, как наши с ним кровные узы оказались до предела натянуты и грозили вот-вот оборваться. — Учили!? Ты наслушался отцовских наставлений в духе «Александр предал семью» и слепо поверил в них, да? Даже не подумав о том, что все может быть совершенно не так!

Я легко отбил опрометчивую атаку Влада и, сделав полшага вперед, ударил его коленом в живот, в очередной раз заставив опуститься на землю.

— И ты придумал хитрый план — трахнуть мою рабыню за моей спиной. Поразвлечься самому, играясь с запретом, который тебе не следовало переступать, и насолить мне. И знаешь, чего ты добился, братец?

— Чего? — Влад до сих пор не встал с земли, однако смотрел на меня с отчетливым страхом. Вряд ли он понимал, почему мой тон стал тише и холоднее и это пугало его.

— Ты потерял мое доверие, — сказал я. — А ведь богатство этого дома должно будет перейти именно в твои руки. И, вместе с моим доверием, ты потерял право на мою защиту. Выкручивайся отныне сам из своих переделок.

Я отвернулся и мерным шагом пошел в сторону своего жилища. Я прекрасно понимал, что перегнул все мыслимые палки. Далеко переступил через все линии, которые никогда не должен был пересекать.

Однако, это было чистой правдой. В этом доме меня теперь ничто не держало. Уважение к отцу я потерял еще будучи неопытным подростком. Марину я никогда особо не любил, как и она меня, считая угрозой для своих отпрысков. У Насти в голове в последнее время царит полный бардак — девчонка только и делает, что при любой возможности думает о сексе, говорит о нем или пытается им заниматься.

А Влад... я пытался вбить в него то, с чем хорошо знаком сам — кодекс воина. Правила чести, которые связывают всех аристократов, вне зависимости от положения в обществе. И, что самое главное, я пытался научить Владимира думать своей головой.

И, раз он так просто перешагнул через все это, значит я весьма скверно сделал свою часть работы.

***

Я не был всесилен. Несмотря на то, что я, вполне возможно, один из лучших воинов в Столице, я чувствовал, что есть некоторые вещи, которые я просто не в состоянии одолеть.

Публика бесновалась. Очередной гладиатор снес кому-то голову. Я, если честно, даже не следил, думая о своем.

Сказать по правде, я попросту прятался. После утренней стычки я тут же оделся и отправился на Арену, прибыв задолго до начала Игр. Мне нужно было время подумать. Лина стояла у окна, наблюдая за боями, и помалкивала, хорошо понимая, что сейчас меня лучше не трогать.

Я потерял свою семью. Причем довольно давно. Еще когда я был маленьким, меня, в общем то, готовы были выставить за порог. Быть может, еще тогда я лишился семьи? Кто знает. Я рос в мыслях, как бы угодить родственникам, принести пользу. Но был ли я членом этой семьи? Все больше и больше я приходил к выводу, что нет. Меня ценили. Примерно так же, как отец ценил свою Виолетту.

Но уважением я никогда не пользовался. Марина смотрела на меня сперва с неприязнью и брезгливостью, а после того как я начал побеждать на Арене — с опаской. Отец? Кажется, я для него был чем-то вроде любимой зверушки, которую всегда приятно иметь под рукой. Быть может, когда-то я и значил для него хоть что-то, но, по мере взросления Влада и Насти, он все больше отстранялся от меня. Особенно после того, как я сумел трезво взглянуть на его работу и понять, что справляется Катрегги с ней весьма хреново.

Надо было уйти, пока я еще мог это сделать. А теперь уже слишком поздно. Рет Торан просто не позволит мне отступить от свадьбы с его дочерью. Насильно притащит меня на церемонию, если потребуется. Хотя, если честно, то я сомневаюсь, что он пойдет на это.

Рет Торан с самого начала вел беспроигрышную игру. Стоит мне только жениться на Диане, как я, скорее всего, тут же окажусь на какой-нибудь ферме вдали от городов. В лучшем случае — буду тренировать гладиаторов Рет Торан. Если сбегу — закон оставляет выбор наказания семье невесты и я не сомневался — этот старый вояка потребует смертной казни за нанесенное оскорбление. Так или иначе — а я уйду с Арены, освободив место его гладиаторам.

Я метался в поисках выхода последние три недели. Всеми силами пытаясь сделать хоть что-то, чтобы отвертеться от этой свадьбы, но все без толку. У меня была даже мысль прикончить Диану, однако, ее визиты в мою спальню быстро открыли мне глаза на ее внутренний мир.

Таких сучек еще нужно было поискать! Эта девчонка не думала ни о чем кроме секса. И была готова на все, чтобы получить свое. Но, с другой стороны, Диана была всего лишь пешкой в игре, затеянной ее отцом. И мне попросту не хотелось пачкать свои руки ее невинной кровью.

— Следующий бой — ваш, сир Александр! — раздался позади громкий голос.

— Скоро буду, — бросил я через плечо. — Не скучай, Лина. Я скоро вернусь.

— Я буду ждать, Александр, — слегка потупив глазки сказала она.

Один ее тон заставил меня легонько усмехнуться и бодрым шагов выйти из гостевых покоев. Уж не знаю, как Лине это удалось, но она сумела вложить в свои слова весьма недвусмысленное обещание того, что она сделает по моему возвращению.

В общем то, за это я и ценил эту рабыню. Ушло немало сил, чтобы привязать ее ко мне. Но я своего добился, хотя Владимир и сумел поставить всю мою работу под угрозу. Лина принадлежала мне не только телом, не из-за ошейника на шее, а потому что сама этого хотела. Исполнение моей воли, моих желаний стали для нее смыслом жизни. В большинстве случаев мне даже не нужно было что-то приказывать ей, Лина сама, и притом с большой охотой, старалась все сделать на отлично.

И, следует признать, это было весьма приятно. Хотя я понимал, что работа еще не окончена. Отцу потребовалось почти два года, чтобы добиться всецелого подчинения Виолетты. Но я планировал управиться побыстрее.

— А, Катрегги! — усмехнулся воин, стоящий около решетки. — Тебя уже стоит поздравлять со свадьбой?

Хоть я и не встречался лично с этим парнем, знал я его просто отлично.

Звали его Святослав. Старое имя. Еще с тех времен, когда наша Империя была маленьким королевством. Видимо, родители пытались привлечь внимание старых богов к своему сыну. Получилось ли? Одному Шеготару это известно, а он своими планами обычно не делился.

Я разглядывал этого парня, пропустив его колкий вопрос мимо ушей.

Святослав был чуть моложе меня, но никак не уступал мне в силе, к тому же был на полголовы выше. Накачанные мышцы, полный комплект доспехов, окрашенный в синее с золотом — цвета императорской семьи. Через правую щеку шел короткий шрам, полученный на одном из первых его выступлений на Арене.

Фамильного имени у этого парня просто не было. Такова уж привилегия состоять в кровном родстве с Императором. Святослав приходился ему, кажется, племянником. Из своих детей у нашего правителя была только юная дочка, а потому вся знать уже несколько лет с замиранием сердца ждала того момента, когда Император наконец-то объявит наследника.

Впрочем, старый хрыч до сих пор тянул время.

— Сир Александр, сир Святослав, — показался распорядитель Арены, избегавший смотреть на меня — видать, все еще помнил как я с ним обошелся в прошлый раз. — Против вас двоих выпустят шестерых гладиаторов Рет Торан.

— Воткнем сосункам хуй в задницу! — тут же рассмеялся мой напарник.

Я не любил выступать в групповых боях, но на сей раз выбора у меня не было. Либо выйти на Арену в паре со Святославом, либо не выйти вообще. Императорского племянника и так уже почти год задвигали на второе место после меня и кто-то, судя по всему, не решился более навлекать на себя гнев правителя.

Впрочем, то, что Святослав был из знатного рода, еще не означало, что я ему доверяю. Парень был вооружен мечом и щитом, обитым короткими шипами. И насколько я видел, пользоваться этим клинком он умел, в отличии от многих других.

Если честно, у Святослава были столь же веские причины желать моей смерти, как и у Рет Торана. С моей гибелью этот парень займет главное место на Арене среди Свободных гладиаторов. А это означало почет, деньги и уважение народа. Весьма немало для претендента на трон.

Я перевел взгляд на решетку. Против нас будет шесть гладиаторов. По трое на каждого. Никогда раньше не дрался одновременно с тремя Рет Торанскими рабами. Меня и двое обычно умудрялись заставить весьма изрядно попотеть. Все же чувствовалось, что этих парней учил один из лучших воинов времен последней эпохи завоеваний.

Интересно, когда Рет Торан выставлял на бой своих людей, он уже знал, что здесь буду я со Святославом? Почему то я чувствовал, что ответ был скорее да, чем нет. Очередная попытка вывести меня из игры? Однако, если бы я не сумел добиться небольшой отсрочки, то я бы уже пару дней как носил его имя. Тонкий расчет? Рет Торан рассчитывал, что я к этому моменту уже буду вне игры? Мой добровольный уход дал бы ему возможность снять лишних людей с боя, выставив честную схватку против Святослава.

Решетка поднялась и комментатор объявил начало боя. Публика ревела, выкрикивая наши имена. Святослав бряцал оружием, приветствуя толпу, в то время как я разглядывал противников.

Их было шестеро, все вооружены в разных стилях. Кто с двумя клинками, кто с тяжеленной кувалдой, а кто и вовсе в одних железных перчатках. И, что было несколько хуже — я узнал одного из этих гладиаторов.

Он стоял чуть позади остальных, держа в одной руке короткий меч, а в другой — деревянную дубину, из которой торчало три десятка железных гвоздей. Звали этого раба Непобедимый Уш-Тар, что лично у меня вызывало широкую улыбку.

Уш-Тар был богом из южных земель. Согласно их религии, это был воинственный бог, наподобие нашего Мораг-Бата. Вот только главный храм Уш-Тара войска Империи захватили за считанные часы, сровняв его с землей несколькими днями позже, дабы сломить сам дух сопротивления южан.

Впрочем, этот раб, выступивший против нас, считался одним из лучших гладиаторов дома Рет Торан. И, смею заявить — не зря. В схватке этот мужчина превращался в самого Мораг-Бата, неизменно выходя победителем изо всех состязаний.

Лично я бы даже один-на-один проявил бы максимум осторожности с этим Уш-Таром. А ведь сейчас с ним еще пятеро!

— Ставлю десять тысяч, Катрегги, что я завалю больше противников, чем ты! — в голосе у Святослава слышался отчетливый азарт.

Парень уже разогрелся и прямо таки рвался в бой. Лично я не понимал его энтузиазма. Он что, так уж торопиться на тот свет? Или просто не понимает, что даже для таких воинов как мы с ним идти против шестерых гладиаторов не слишком то разумно?

Я растопырил пальцы и Тимур послушно скинул мне с трибуны нагинату. Если честно, то я сильно сомневался, что короткий клинок сегодня вкусит крови — вряд ли мне дадут возможность сменить оружие. Все же эти гладиаторы не какие-то северные воины. Рет Торанские рабы явно знали, против кого они идут.

— Десять тысяч? — я с некоторым удивлением обнаружил, что мое лицо расплывается в улыбке.

Предложение меня, мягко говоря, заставило усмехнуться. После сегодняшнего утра было даже немного приятно увидеть, что кто-то просто живет одним мгновением. И устремленный к цели взгляд Святослава мне определенно нравился.

Где я успел потерять это? Свою целенаправленную устремленность. Четкое осознание, кто я и что мне делать? Когда только успел с головой погрязнуть в каких-то проблемах, заставлявших меня волноваться о завтрашнем дне, не давая жить сегодняшним?

К Мораг-Бату все это! В пизду к Вермирре моего братца с его чувством неполноценности! Член Шеготара в зад моим остальным родственникам! Пусть получат хоть немного наслаждения! Я был намерен пережить этот день. И если мне придется устроить кровавое побоище — что ж, быть посему.

Всего одна нахальная фраза Святослава вернула мне задор за считанные секунды.

— Тогда уж пятьдесят, — усмехнулся я, проворачивая клинок в руках. — Все равно труп денег не отдаст!

Святослав рассмеялся и с боевым кличем бросился вперед.

Я пристроился позади него. Все же, у Святослава в руках щит, в то время как я был почти незащищен. К тому же, мне не хотелось идти в первых рядах. И тому было две причины.

Во-первых, я подозревал не слишком то честную игру со стороны Рет Торана. Он мог сказать своим гладиаторам что угодно перед боем. Например — во что бы то ни стало сперва прикончить меня, а потом уже разобраться со Святославом. А во-вторых, меня несколько пугала атмосфера на Арене.

На финальном бое какой-то умник решил почтить богиню Вермирру, в чью честь проводились эти игры, и выпустил на песок восемь трахающихся парочек.

Они стояли или лежали вдоль стен, совершенно не обращая внимания на происходящее совсем неподалеку от них. Интересно, они не бояться смерти? Впрочем, из-за того, что мне не приходилось неотрывно смотреть на врагов, я успел рассмотреть рабские ошейники на мужчинах и зеленые пояса на женщинах — символ поклонения Вермирре. Должно быть, все восемь женщин были ее жрицами.

Да, эти не побояться ничего. Для жриц Вермирры существовал только секс и ничего кроме него. В храме постоянно шла одна непрекращающаяся оргия, которая то слегка затихала, то, как в последние дни, была отчетливо слышна на несколько сотен шагов в окрестностях в любое время дня и ночи.

Раздался лязг металла. Святослав на полном ходу врубился в толпу гладиаторов.

И тут же оказался в окружении, из которого я кое-как сумел улизнуть, отбив атаку слева и вовремя подставив ногу одному из гладиаторов.

О чем этот придурок думал!? Я тряхнул головой, мгновенно оценивая ситуацию.

Святослав рубился сразу с двумя гладиаторами, приняв на себя бойца с двумя клинками и Уш-Тара. В то время как остальные четверо совершенно спокойно отвернулись от претендента на трон и подняли свое оружие против меня, упустив отличную возможность атаковать Святослава со спины!

Что ж, мои худшие опасения опять сбылись. К Мораг-Бату этого Рет Торана! Если выживу — лично перережу ему глотку! Найду способ! Даже если для этого придется жениться на его дочке и трахать ее несколько лет!

Я отступил на несколько шагов. Позади меня раздавались громкие стоны. Жрица Вермирры облокотилась на стену Арены и весьма активно двигала тазом, понукая раба вгонять свой член как можно быстрее.

Гладиаторы переглянулись и с изрядной осторожностью взяли меня в полукольцо, прижав к стене. Впрочем, этого я и ожидал. Трахающаяся позади меня парочка давала мне достаточно места для маневра, правда, могла и попасть под раздачу, когда я начну действовать. Но это уже их проблемы.

Я пробежался взглядом по противостоящим мне бойцам. Сильные, крепкие, все как на подбор высокие. Рет Торан брал только лучших в свои казармы. Впрочем, мой взгляд уцепился за одну деталь.

Слегка сутулый боец по центру. Доспехов на нем было примерно столько же, сколько и на мне и отчетливый бугор на его набедренной повязке выдавал его чувства. Сколько у него уже не было женщины? А сейчас то вокруг было на что посмотреть!

Я атаковал сразу же, не давая никому времени на раздумья. Мне нужно было быстро уравнять шансы и я намеревался сделать это. Короткий кувырок заставил сутулого отступить на полшага, подняв щит к глазам. Один из гладиаторов зашел мне за спину, но мне было все равно.

Я выкинул нагинату вперед. Изогнутое лезвие прошлось чуть выше колена бойца, разорвав плоть до самой кости. Мужик завыл, припадая на одно колено.

Второй удар — на сей раз тупым концом по щиту — опрокинул воина на спину. Я, не теряя ни мгновения, перескочил через него. И, развернувшись, увидел как в меня летит большая кувалда.

Проворот нагинаты и тяжелый молот прошелся в пяти сантиметрах над моей головой. Я в развороте ударил наглеца ногой, отбросив к жрице Вермирры, и тут же стал пятиться назад.

Хоть я и одолел одного из бойцов, но остальные трое по-прежнему наступали. Я держал их на расстоянии, перехватив нагинату у тупого конца и размахивая ею как копьем, не особо пытаясь поразить рабов, а просто удерживая их далеко за дистанцией удара.

Я бросил через плечо взгляд. Святослав яростно теснил бойца с двумя мечами, в то время как Уш-Тар прохаживался в пяти метрах в стороне, даже не пытаясь атаковать.

Я вполне понимал Рет Торана. Тяжело драться с претендентом на императорский трон. Убьешь — и тебя за это могут лишить всего. Лишь в памяти будут хранить твое имя, как дерзнувшего пролить кровь члена императорской семьи. И Уш-Тар, судя по всему, получил четкий приказ от своего Хозяина не трогать Святослава.

Я перевел взгляд обратно на своих противников. Пока что можно было не ждать удара в спину.

Слева была большая кувалда, справа — боец, весьма ловко управлявшийся с двумя короткими топориками из легкой южной стали. Но самое большое внимание привлекал тот, что наступал на меня по центру.

На руках было что-то вроде металлических перчаток, закрывающих литой броней плоть аж до самого плеча. И двигался он с поразительной грацией, ловко и проворно выходя из под быстрых ударов. На одной из его рук была кровь — он ненадолго остановился, чтобы добить поверженного мною бойца.

Я отбивался от этой троицы, отступая к центру Арены. Я не мог достать ни одного из них. Я отчетливо понимал, что стоит мне напасть на кого-нибудь — и я тут же получу от остальных. Нужно было поменять правила игры и сделать это быстро, пока мои противники не додумались заблокировать пару моих ударов, позволив остальным почти что безнаказанно атаковать.

Мысль пришла сама собою и я хотел хотя бы попытаться ее осуществить, прежде чем доставать свой клеймор.

Уш-Тар, едва увидев что меня теснят, тут же бросился ко мне, плюнув на Святослава. Что не укрылось от внимания наследника. Паренек бросил взгляд себе за плечо и мгновенно понял, что если он не прикроет мне спину, то ему придется драться одновременно с пятью гладиаторами.

Уш-Тар буквально впрыгнул в бой, сходу пытаясь пригвоздить меня к земле своей дубинкой. И, сам, скорее всего, того не сознавая, дал мне возможность которая была мне так необходима.

Я перекатом ушел в сторону. Короткий удар тупым концом и владелец кувалды согнулся пополам, судорожно пытаясь вдохнуть воздух. Еще один взмах нагинатой и из его горла полилась кровь еще до того, как остальные поняли, что произошло.

Святослав вломился в гущу схватки с разбега, опрокинув щитом бойца с топорами и набросившись на его соседа со стальными перчатками. На сей раз раб даже не пытался уклоняться, попросту принимая удары меча на защищенные руки и нанося в ответ свои, отчего Арена оглашалась гулким звоном, похожим на гонг.

Мне, если честно, было пофигу. И на гладиаторов, и на Святослава с его манерой бросаться в бой сломя голову. Я просто пытался выжить.

Уш-Тар оказался весьма яростным противником. Как я ни старался, а просто не мог отойти от него. Южанин осыпал меня градом ударов, то и дело вынуждая подставлять древко моего оружия под удары.

Я отчетливо видел стиль его боя и, к моему сожалению и восхищению одновременно, узнавал себя. Тот же яростный, быстрый стиль. Наброситься на врага и смять его градом ударов, один из которых окажется последним.

Вот только я прекрасно знал, как атаковать в подобном стиле и все же успевал парировать самые опасные удары, не давая Уш-Тару столь желанную победу.

Владелец топориков поднялся на ноги и взглянул сперва на Святослава, умудрявшегося отбиваться одновременно от двоих воинов, а потом на меня. И, тут же приняв решение, побежал вокруг, явно намереваясь зайти мне за спину.

Плохо. Я сознавал, что до моей гибели оставались считанные секунды. Я просто не в состоянии одновременно и отбиваться от быстрых атак Уш-Тара и посматривать за спину. Понимала это и публика. По трибунам шел отчетливый крик возмущения. Я расслышал только один, особо громкий выкрик:"Нечестно!»

И усмехнулся. Да, действительно. Нечестно. Рет Торану было плевать на свою дочь. С учетом, что для этой сучки существовал только секс, да к тому же ее, судя по слухам, за последние два года успела перетрахать большая часть столичной знати — отец явно не нашел для нее лучшего применения.

Человек, который готов пожертвовать своей дочерью ради продвижения своего «бизнеса», никак не внушал мне какого-либо доверия. Впрочем, сейчас уже было немного поздновато об этом думать.

Я предпринял немного рискованный шаг, граничивший с отчаянием. Я просто ждал. Я кое-как сумел бросить взгляд назад и увидел, что гладиатор наконец-то зашел ко мне в тыл. Удар мог последовать в любой момент. Но я надеялся, что я все рассчитал верно.

Короткий шаг назад. Я все еще жив! Я тут же ушел в далекий кувырок в сторону. И услышал, как со звоном встретилась сталь. Атака Уш-Тара пришлась на топор гладиатора.

Я оттолкнул раба, трахавшего жрицу, чтобы не снести ему голову. На долю секунды мне открылся вид на гостеприимно открытую дырочку девчонки, но я тут же обернулся — мне сейчас было совершенно не до интимных зрелищ.

Уш-Тар со своим приятелем уже ринулись на меня. Я перехватил свою нагинату за самый конец и резко провел ею в воздухе, между собой и гладиаторами, очертив зону, в которую им лучше не соваться.

И это сработало! Рабы кое-как успели затормозить, чтобы не подставиться под мой удар. Доля секунды — а большего мне и не нужно.

Я сделал то, чего не ожидал никто. Я бросился бежать. Во имя Мораг-Бата, я спасал свою жизнь! Позади тут же послышался двойной топот шагов. Я несся во весь дух, моля Шеготара скрыть от рабов мой замысел хоть на несколько секунд.

Святослав наконец-то сумел одолеть одного из своих противников. Гладиатор лежал рядом с отрубленной рукой. Впрочем, дела у наследника престола по-прежнему шли не слишком то хорошо. Гладиатор в перчатках осыпал его сильными ударами, не давая Святославу контратаковать в ответ.

Пока я бежал, я видел как раб нанес пару особо сильных ударов по щиту и вынудил аристократа припасть на колено. Отлично. Как нельзя кстати.

Я слегка повернул и пробежал оставшиеся десять метров. Прыгнуть, опереться на поднятый щит Святослава обеими руками и ударить ногой в сторону гладиатора.

Уж не знаю, куда именно, но в раба я точно попал. Я приземлился на ноги по другую сторону аристократа и взмахнул нагинатой над его головой, отбивая топорик, грозивший опуститься точно на шею Святослава.

— Два-один, имперец! — крикнул я, пока парень разворачивался к новой угрозе лицом. — Поднажми уже!

Как я и ожидал, Уш-Тар затормозил, поняв, что я ушел и не стал набрасываться на Святослава. Все же Рет Торан явно приказал ему не трогать аристократа. Интересно, на что рассчитывал этот раб? Сдаться ему, оставшись один-на-один?

К Шеготару их всех. Главное для меня — просто держать Святослава между собой и Уш-Таром, а от остальных я как-нибудь отобьюсь.

Их было трое, а нас — двое. И хоть я и не был особо высокого мнения о Святославе, нужно признать — клинком он владеть умел. Парень развернулся к воину с топориками и наотмашь ударил его щитом, выбив один из топоров.

Я воспользовался моментом и ударил снизу, пронзив рабу ногу. Тот взвыл, а Святослав просто добил его, пока я осыпал вставшего на ноги гладиатора быстрыми ударами, обходя аристократа, на давая Уш-Тару атаковать меня.

Святослав повернулся ко мне спиной и набросился на гладиатора. Я облегченно вздохнул. Похоже, я таки сумел как-то выкрутиться. Мой противник пытался подойти ко мне поближе, но острый конец моего оружия постоянно оказывался у него перед глазами, нагоняя на мужика изрядную долю страха.

Святослав тем временем принял не слишком то уверенные атаки Уш-Тара за признак слабости и набросился на него, отойдя от меня на шаг. Гладиатор явно судорожно соображал, что лучше — нарушить приказ Хозяина и выжить или же умереть на песке Арены, добровольно проиграв какому-то аристократу.

В глазах раба мелькнул огонь и я насторожился. Я слегка отступил от Святослава, чтобы лучше видеть Уш-Тара, не теряя при этом из поля зрения своего противника.

И, как оказалось, сделал я это зря. Противостоящий мне раб воспользовался короткой паузой и сумел таки подойти ко мне вплотную. Завязалась короткая драка, в которой в ход пошли все возможные методы.

Его тяжелые кулаки постоянно мелькали рядом со мной, я кое-как успевал подставлять древко нагинаты под эти удары. Но я все же успевал отвечать ему. Удар коленом в бедро, удар локтем под ребра.

Я увидел возможность и воспользовался ею. Раб снова ударил меня в лицо, рассчитывая, судя по силе, просто пробить мою защиту, но я ускользнул вниз, перехватив свое оружие одной рукой и вонзив лезвие глубоко в живот гладиатору.

И, едва только отпихнув уже почти что мертвого раба от себя, я увидел как Уш-Тар наконец-то собрался таки с духом. На несколько мгновений перед этим я потерял его из виду, будучи целиком занят своим противником, и сейчас я увидел лишь самый финал.

Гладиатор завлек Святослава в ловушку. Нанес отвлекающий удар по ногам мечом, вынудив аристократа опустить щит и одновременно с тем намеревался выкинуть вперед свою шипованную дубину.

Святослав просто не мог защититься. Его меч был слишком далеко для того, чтобы суметь блокировать удар, а стоило ему поднять щит и парень сразу же окажется с перерубленными ногами.

Мои рефлексы сработали сами собой. Я даже не успел все обдумать, просто приняв решение в мгновение ока.

Я ударил Святослава тупым концом нагинаты под колени. Это было единственное, что я успевал сделать. Парень упал на колени, удар дубины оцарапал ему макушку.

На долю секунды я встретился с Уш-Таром взглядом. В глазах было написана отчаянная решимость унести нас с собой в загробный мир. Раб предал приказ своего Хозяина и теперь, даже если он сумеет одолеть нас двоих, дома его ждет лишь смерть.

Святослав завалился на бок, выронив меч и схватившись за голову.

Мне было не до него. Я налетел на Уш-Тара тем же вихрем, как он не так давно налетал на меня. Я держал свою нагинату за центр рукояти и наносил череду сильных ударов, осыпая раба градом коротких изматывающих ударов. Я нещадно теснил его к стене, отчетливо понимая, что если дать гладиатору хоть один шанс, то тут же окажусь на его месте.

Раб, при очередной попытке отступить, наткнулся на стену и я тут же завершил начатое.

Я отпустил одну руку, ударив нагинатой наотмашь скользящим ударом, в то время как свободной рукой мне удалось перехватить дубинку. Резкий разворот на месте и оружие полетело прочь, а острие нагинаты устремилось к горлу гладиатора.

Уш-Тар вскинул меч, отведя от себя угрозу в последний момент — лезвие моего оружия вонзилось в стену, в то время как по шее раба потекла короткая струйка крови. Но я не терял времени.

Резкий удар рукой в грудь, от которого гладиатор на мгновение прикрыл глаза и тут же еще один — локтем по голове.

Шип на моей перчатке с резким скрипом скользнул по стене. Обитый металлом локоть встретился с головой Уш-Тара и буквально вжал его в острое лезвие. В глазах раба отразилось легкое удивление. Какое-то неверие в собственную участь.

Я выдернул свое оружие из стены и, красиво развернувшись на месте, одним движением снес гладиатору голову.

***

Я была одновременно и в диком восторге и в ярости! Едва только гладиаторы вышли на Арену, как я тут же набросилась на отца. Уш-Тар и Веркос! Оба против моего Александра и этого выскочки, Святослава!

Но Рет Торан лишь отмахнулся от меня. Я с выражением ужаса на лице наблюдала бой, каждую секунду боясь увидеть кровь моего избранника. Но все обошлось, хотя я не могу сосчитать, сколько раз я молила Вермирру и Мораг-Бата пощадить Александра.

И едва только бой был окончен, как я сломя голову помчалась встречать моего Александра. Вот только... к тому моменту, как я добралась туда, бастарда уже и след простыл.

Кровавый лорд не вернулся домой. Я ждала и ждала, но Александра все не было. Солнце село, а я все еще сидела на тренировочной площадке стражников. Я не знала что и думать. Ушел? После того, что он устроил сегодня утром это было бы не так уж удивительно. Но что-то мне подсказывало, что Александр просто ищет немного покоя, возможность хоть немного отдохнуть от своей семьи.

Луна была уже высоко в небе, когда я ушла в свои покои принимать ванну. Внутреннее чутье подсказывало мне, что бастард вернется где-нибудь под утро, а то и вовсе завтра.

Я в последний раз подошла к окну, дав себе обещание тут же лечь спать, и увидела что в покоях Александра горит свет. Про сон я моментально забыла. Накинула на себя первую попавшуюся тряпку, коей оказалось широкое полотенце, и сломя голову помчалась через сад к своему избраннику.

Я не обратила внимания ни на стражу, которая тут же затихла, едва увидев меня, ни на молоденького раба, чистящего какой-то меч на лестнице, ведущей в покои Александра. Я без стука ворвалась в его спальню.

Бастард лежал на кровати, а на нем сверху сидела его рабыня и делала ему массаж, то и дело прижимаясь к парню всем телом.

— Александр! — воскликнула я, даже не переведя дух. — Ты вернулся!

— Уже и погулять немного нельзя, — уж очень веселым тоном произнес бастард, поворачивая ко мне голову. — Чуть ниже, Лина.

Рабыня чуть-чуть сместилась назад и уперлась в поясницу парня, перенеся весь свой вес на руки. Я стояла в дверях и судорожно пыталась придумать, как бы вклиниться в эту картину.

Если честно, то эта рабыня меня очень сильно раздражала. Ни разу, ни единого разу за все то время, что я провела на этой усадьбе, мне не удалось остаться с Александром наедине. Эта сучка всегда была рядом и всегда находила способ так или иначе поучаствовать в нашем сексе.

Я несколько раз намекала бастарду, что хочу побыть с ним наедине, но он все время пропускал мои слова мимо ушей. И сейчас, после всего этого дня, Александр просто наслаждался обществом своей рабыни! Даже не подумав пригласить меня!

Я чувствовала, как во мне начинает закипать привычный огонек похоти. Несмотря на то, что мы уже несколько недель трахались, бастард по-прежнему относился ко мне в эдакой наплевательской манере. Да и крутящаяся рядом рабыня никак не способствовала моему душевному спокойствию. Я регулярно ощущала, что Александр постоянно сравнивает меня с ней.

Я откинула полотенце в сторону и игривой походкой преодолела расстояние до кровати и опустившись на колени рядом с ней, нежно поцеловала бастарда. Он, впрочем, на поцелуй толком то и не ответил, в очередной раз распаляя во мне привычное уже возмущение.

— Милый, а ты не хочешь, чтобы я успокоила твое тело? — полушепотом спросила я, играя языком с мочкой уха парня.

— Диана, не в обиду тебе, но сегодня я хочу побыть со своей Линой, — спокойно заявил Александр, глядя мне прямо в глаза своим слегка прохладным взглядом.

— Да ты... да как ты... — я не находила слов.

Меня отвергли!? Да ни один мужчина в здравом уме не станет говорить мне «нет» после того, как я разделась! Да как он только посмел! Неужели эта рабыня лучше меня!? Да что вообще в ней такого!?

Мои мысли неслись бурным потоком. Все сегодняшнее напряжение, весь ужас и тревога выплеснулись в едином порыве души и обрушились на эту Лину. Она была просто занозой в заднице! Камушком, попавшим в туфлю! Несмотря на то, что эта девчонка была просто рабыней, она умудрилась встать точно между мной и Александром!

Но я то аристократка! Одна мысль о том, что какая-то рабыня превзошла меня, завоевала уж если не сердце, то хотя бы привязанность Кровавого лорда, бесила меня! И весь этот гнев, который я копила в течение последних недель, выплеснулся наружу.

Я подскочила к стене, на которой висело оружие и схватила клинок, мгновенно вытащив его из ножен. Я не была бойцом, как мои братья, но кое-что все же умела. Достаточно для того, чтобы наказать эту рабыню, дерзнувшую встать на моем пути!

Я замахнулась и уже приготовилась опустить меч. Рабыня с визгом ужаса спрыгнула с кровати, забившись в угол. Мои глаза уже заволокла пелена гнева. Я хотела во что бы то ни стало растерзать эту сучку!

Александр появился на моем пути словно из ниоткуда. И еще до того, как я сумела что-то сообразить, мою руку пронзила дикая боль. Клинок выпал, неведомо как оказавшись в руке бастарда.

— Знаешь, Диана, ты выбрала очень плохое время, — Александр бросил меня на кровать и тут же прижал меня к ней своим телом, приставив к горлу меч. — Сперва твой отец пытался убить меня на глазах у всего города, а теперь ты покушаешься на мою рабыню!

— Она это заслужила! — выкрикнула я, все еще ничего не соображая.

Я не верила в то, что Александр опустит меч. Это просто игра! Чтобы подстегнуть мое тело, заставить трепетать от прикосновения холодной стали. Заставить меня с удвоенной силой жаждать интимных ласк.

Бастард встал и, вложив меч в ножны, повесил его обратно на стену.

— Ты покушалась на жизнь Лины. Ей и решать, что с тобой делать, — сказал он, не поворачиваясь. — Лина, на эту ночь я дарю тебе эту Рет Торан. Можешь делать с ней все, что захочешь.

Я не верила своим ушам! Пелена гнева стала спадать, запоздало сменившись легким оцепенением. Меня подарили рабыне? Да что это еще за шутки!? Александр никогда не посмеет!

Но меня тут же кольнуло осознание того, что я ведь сидела лишь одну его сторону.

Все время, что я гостила в поместье Катрегги, Александр проводил либо в тренировках, либо сопровождая кого-то из родственников по делам, что случалось всего пару раз, либо трахал свою рабыню или меня! И лишь сегодня утром я увидела другую его сторону.

Яростную и непреклонную. Александр набросился на Влада, своего собственного брата, из-за этой рабыни! Притом основательно выбил из парня дух, Владимир даже не пошел на Игры, не желая показываться на людях с разбитым лицом. Никогда не думала, что такое вообще возможно. Столь явное неуважение бастарда к своей семье! И столь открытое проявление этого!

Неужели внутри этого гордого воина есть тот старый огонь дерзости, о котором мне в детстве рассказывал отец? Который позволяет отдельным людям просто плевать на все устои общества и поступать по своему, идя своим коротким путем, ведущим к гибели. Но такой гибели, о которой помнить будут еще много лет!

— Она... моя, сир? — как-то слегка оторопело спросила Лина. Похоже, она тоже не слишком то поверила своим ушам.

— Да, девочка, — Александр оперся плечом о стену. — До рассвета можешь делать с ней что угодно. Хочешь — выеби во все дыры или заставь отдаться стражнику — мне без разницы.

В голосе бастарда слышалась изрядная доля смеха. Нехорошего, зловещего. Сродни злорадству. Будто Александру и самому нравилась эта идея.

Я же просто лежала на кровати, вся красная от возмущения. Я до сих пор не верила в происходящее. Не верила словам своего избранника. Не верила, что его рабыня решится проверить их.

И, как оказалось, зря. Лина с изрядным проворством запрыгнула на меня сверху и, пока я с вызовом смотрела ей в глаза, уселась прямо мне на лицо.

— А ну лижи! — с веселым задором сказала рабыня.

Ага, сейчас. Вот уже прямо начала. Прямо перед носиком у меня маячил чисто выбритый лобок рабыни. Такой ароматный. Я вдыхала запах ее возбуждения. Чувствовала губами ее нежную плоть, которой девчонка едва-едва касалась меня.

— Она не лижет! — с некоторой грустью в голосе заявила Лина.

Я почти сразу же почувствовала, как кровать слегка прогнулась. Александр явно присоединился к веселью.

В других обстоятельствах, если бы бастард попросил, я бы с удовольствием вылизала даже эту рабыню, чтобы угодить ему. Лишь бы привлечь его внимание, увидеть его похотливый взгляд на своем теле. Но сейчас — нет. Я сопротивлялась как могла, отчетливо понимая, что не хочу быть игрушкой для какой-то рабыни!

Я почувствовала как между моих ног вторглась мужская рука. Александр легко раздвинул мои ножки в стороны, тут же войдя в мое лоно. Тело отозвалось легкой болью — возбуждения почти не было. Впрочем, Александру понадобилась всего пара движений, чтобы моя щелка наполнилась влагой.

Движения его пальцев внутри моей дырочки были до того приятны, что я немного поуспокоилась. Быть может, бастард просто затеял странную игру, которую я не сразу поняла? Если Александр будет продолжать свои движения, то я, пожалуй что, согласна немного поиграть.

И вдруг мое тело пронзила резкая боль. Я выгнулась дугой, судорожно открыв рот.

— Лучше делай что тебе приказано, Диана, — холодный тон Александра ожег меня.

Я чувствовала себя так, будто меня стеганули хлыстом! Все возбуждение сняло в один миг, лишь влажная щелка напоминала о том, что оно только что было.

Но, что еще хуже — я не желала, чтобы это ощущение повторилось. Дикая, неистовая боль, пульсирующая где-то между ног сильно подавляла меня. Я поняла, что мое сопротивление оказалось сломлено.

Я приоткрыла ротик и высунула язычок, едва заметно коснувшись половых губок рабыни.

— Глубже! — услышала тут же ее приказ.

Как я до этого дошла? Почему? Что случилось? Почему мое тело послушно выполняет приказы какой-то рабыни!?

Вопросы проносились в голове, а мой язык между тем погрузился во влажные недра рабыни. Мне на язычок потоком хлынули терпкие соки этой девчонки. Я хотела было наклонить голову, чтобы они стекли по щеке, но Лина проворно раздвинула свои ножки чуть пошире и придавила мою голову к кровати.

Я не могла даже пошевелиться! Рот мой был широко открыт, плотно обхватив нижние губы рабыни, из которых лилась такая ароматная влага. От этого вкуса у меня быстро закружилась голова. Тело само собой отозвалось на эту пахучую смесь. Я чувствовала, как соски быстро затвердели, а между ног снова все стало влажным.

Я не пыталась брыкаться. Понимала, что Александр тут же пресечет любую попытку сопротивления. Просто засовывала язык поглубже в лоно рабыни, потихоньку удивляясь, откуда в этой хрупкой девчонке столько сока!

Ее терпкая влага обволакивала мои губы, стекая по щекам. Я не могла дышать ничем, кроме этого приятного аромата возбуждения. Но большая часть сока просто стекала по моему язычку вглубь моего ротика, вынуждая меня постоянно проглатывать ее, чтобы не захлебнуться.

Одна лишь мысль, что я вылизываю рабыню, раздражала меня. А уж то, что я делаю это по ее приказу так и вовсе приводило в бешенство! Спасало эту сучку от немедленной расплаты лишь то, что Александр был рядом. Я даже и не знала, что чувствовать.

Ярость от того, что он обрек меня на все это? Или же возбуждение? Я ощущала его всем своим существом. Я чувствовала на себе взгляд бастарда, его жадные глаза. И это приятно заводило меня.

Я снова почувствовала, как кровать слегка прогнулась. Я выждала несколько секунд и осторожно приоткрыла глаза, в надежде понять, что происходит и при этом не показать всем присутствующим мое весьма двоякое состояние.

Александр встал точно над моей головой. Мне открывалось поистине восхитительное зрелище. Такое аппетитное тело рабыни, я видела каждую черточку, каждую каплю на ней. Видела торчащие соски на яблоках грудей. И видела, как эта постанывающая сучка весьма резво насаживается своим умелым ротиком на член моего Александра!

Вид снизу был одновременно и завораживающим и шокирующим. Создавалось ощущение, что бастарду глубоко чихать на меня, на мои чувства и эмоции. Что ему совершенно все равно, чье горло ублажает его член — мое или этой рабыни.

Я смотрела как эта сучка с упоением сосет достоинство Александра и на глаза со временем сами собой нахлынули слезы.

Я, пусть и с запозданием, отчетливо поняла, что это никакая не игра. Бастарду действительно плевать на меня. Он все последние недели пытался донести это до меня, а я то как полная дура убеждала себя, что Александр просто играет с моими чувствами. Специально раззадоривает, чтобы я посильнее желала его.

Я попыталась вывернуться, но не тут то было. Лина тут же откинулась слегка назад и оперлась руками о мои бедра, попросту придавив меня к кровати.

— Да она дергается! — игривым тоном заявила она, в то время как Александр подступил чуть поближе, чтобы рабыня могла дотянуться своими губами до его члена.

Все мое нутро просило меня сделать хоть что-то! Хоть как-нибудь прекратить все это! Сопротивляться, кричать! Что угодно, лишь бы не тупо подчиняться, играя по навязанным мне правилам!

Я начала активно дергаться, пытаясь сбросить эту девчонку. Прекратила ласкать ее языком.

— Мм! — Лина с некоторым трудом снялась с члена бастарда. — Эй, лижи я сказала!

Я попросту проигнорировала ее слова, продолжая брыкаться. Что не укрылось от бдительного взора Александра. Я почувствовала, как кровать подо мной прогнулась и открыла глаза, чтобы узнать, что произошло.

Рабыня одним движением соскочила с меня, приземлившись рядом на пол, в то время как бастард перехватил мои ноги. Короткая вспышка боли вновь захлестнула мое сознание. Все мое сопротивление тут же прекратилось — я желала лишь чтобы эта боль поскорее закончилась.

Когда я вновь поняла, что могу соображать, я обнаружила, что лежу на боку на самом краешке кровати и кто-то держит мою ногу высоко вверху. Глаза потихоньку улавливали все больше знакомых форм и предметов.

Я поняла, что то большое светлое пятно, которое я вижу перед собой — это стоящий рядом бастард, держащий мою ногу. Неподалеку от моего лица покачивался его стоящий колом член.

Кто-то коснулся моей задницы. Я хотела было вывернуть голову, но рука Лины легла мне на затылок, крепко сжав волосы, и надавила вперед. Александр тут же слегка подвинулся и еще до того, как я хоть что-то сообразила, глубоко воткнул свой член в мое горло, на несколько долгих мгновений перекрыв мне возможность дышать.

Я попыталась отклониться назад, но рука бастарда легла мне на плечо и крепко вдавила меня в диван, сковав мое тело. И, все еще без возможности вдохнуть, я бессильно чувствовала, как рука рабыни в считанные секунды вонзилась в мою задницу. Один палец, второй, третий.

Лина начала быстро-быстро трахать мою попку, все так же удерживая мою голову. Тело само собой начало дергаться. Я всеми силами пыталась вдохнуть, но все без толку — вдвоем они начисто лишили меня всякой возможности вырваться.

Смесь из наслаждения и бессилия чудовищно подавляла. Я не знала, что мне делать — стонать от удовольствия или же рыдать? Слезы сами собой хлынули из глаз, когда рабыня вдруг развела пальцы в стороны, широко раскрывая мою дырку.

И Александр подался чуть назад, открыв доступ воздуха в мои легкие. Я судорожно вдохнула, запоздало поняв, что была не так уж далеко от того, чтобы отключиться. Однако, член все еще был глубоко во рту, хотя я и не пыталась ласкать его.

Бастард дал мне с полминуты, чтобы отдышаться. И все это время я чувствовала, как в моей попке орудуют проворные пальчики рабыни. Девчонка достаточно растянула мою дырочку, чтобы засунуть в нее все четыре пальца и теперь то быстрыми движениями погружала их внутрь до самой ладони, заставляя меня стонать от смеси наслаждения и боли, то почти полностью вынимала их, продолжая безжалостно растягивать задницу одними кончиками пальцев.

И вдруг Александр снова подался вперед. Я слегка приподняла голову и член бастарда привычно прошел в мою глотку. Носом я зарылась в ворох кучерявых волосков парня, отчетливо понимая, что не могу даже вдохнуть их аромат и чувствуя лишь новый напор в моей заднице — похоже, рабыня твердо вознамерилась погрузить в нее всю свою ладонь.

Мое тело вновь забилось в тщетной попытке отстраниться. Я вновь начала чувствовать, что задыхаюсь и понимала, что ничего не могу с этим поделать.

Мой Александр... Никогда в жизни я не могла и подумать, что надо мной будет так издеваться человек, которому я отдам свое сердце. Слезы с еще большим усердием потекли из глаз.

Бастард снова подался назад. Живительный воздух хлынул в мои легкие. Я тяжело задышала, пытаясь вобрать в себя как можно больше воздуха. Почему то я чувствовала, что скоро все повториться.

Я желала лишь одного — чтобы эта рабыня наконец-то сумела засунуть свою ладонь мне в задницу и успокоилась! Я не знала, что вызывало больше слез — ее рука или безжалостное обращение Александра, который снова подался вперед, едва только я чуть-чуть отдышалась.

Я чувствовала, как внутрь моей дырочки потихоньку продавливалась ладонь Лины. Сперва полностью погрузились все четыре пальца, потом медленно начала входить сложенная «лодочкой» ладонь. Рабыня никуда не спешила, растягивая удовольствие.

Уж не знаю, сколько это продолжалось. Такого унижения я в жизни не испытывала! Бессильно лежа на боку, с членом в горле, перекрывающим доступ воздуха, совершенно отчетливо осознавая, что лишь от этой парочки зависит, доживу я до утра или нет. Я уже прекратила считать, сколько раз мое тело билось от недостатка воздуха. Прекратила считать, сколько раз мое сознание отключалось. Неизменным было лишь одно — пальчики рабыни в моей заднице, не прекращающие двигаться ни на секунду.

И вдруг все кончилось. Член полностью вышел из моего ротика, а рука покинула мою задницу. Я судорожно дыша огляделась.

Александр стоял у стены рядом с оружием, в то время как рабыня, широко разведя ножки и зарывшись пальцами в свою благоухающую щелку, нежно сосала его член. Девчонка оторвалась и бросила взгляд через плечо.

По моей коже пробежали мурашки. Моя грудь все еще тяжело вздымалась, но взгляд этой рабыни четко сказал мне — моя пытка еще не кончилась.

Лина взглянула на Александра. Тот глянул ей в глаза. Я прямо таки чувствовала их молчаливый диалог, но не понимала его. Бастард еле заметно повел плечом, а рабыня, все еще сжимая член своего Хозяина рукой, слегка повернулась ко мне.

— Поднимайся и встань там! — своим звонким голосом сказала Лина, указав рукой место.

Я бросила взгляд на Александра, но он просто смотрел на меня, слегка сузив глаза и что-то мысленно прикидывая. По моей спине снова пробежали мурашки. Я без труда поняла, что прикидывает он, как будет снова меня заставлять выполнить очередной приказ.

Тело вспомнило боль, которую он мне причинил. Вспомнило, как я снова и снова задыхалась, содрогаясь от глубокого проникновения в мою до сих пор ноющую задницу. И я сдалась. Подчинилась, не желая испытать еще одно унижение.

Покорно встала с кровати и отошла к стене. По приказу рабыни нагнулась вперед и засунула пальцы обеих рук в свою легко впустившую их попку. И, краснея от стыда, ощущая похотливые взгляды на себе, стала медленно разводить руки, все шире и шире раскрывая свою дырку.

О Вермирра! Так широко моя задница еще никогда не открывалась! Ощущения были не особо приятными, но само понимание, что внутрь сейчас легко войдет горлышко кувшина, неистово заводило.

И вдруг...

— Тимур! — Лина даже не крикнула, просто чуть-чуть повысила голос. — Да зайди ты уже, достал в дверях стоять! — позади раздался несмелый шаг. — Видишь это? Она тебя приглашает!

Что!? Мысли пронзили меня как огнем. Меня отдали рабу!? Притом ладно бы кому-нибудь, наподобие отцовских гладиаторов, а то ведь этому щупленькому пареньку, чистящему мечи для стражи! Да он не посмеет даже...

Поток моих яростных мыслей прервался так же быстро, как и начался. Раб неслышно пересек комнату в считанные секунды и, заставив мои глаза широко открыться от удивления, мгновенно вонзил свой длинный член глубоко в мою попку.

Из глаз снова хлынули слезы. На сей раз от осознания того, как же низко я пала, раз подчиняюсь приказам рабыни. Парень долбил меня очень быстро, будто не верил в происходящее и пытался побыстрее кончить, регулярно ударяя своими бедрами и меня. И, когда я чуть не упала от этих толчков, я уперлась руками о стену.

— Эй! — снова этот противный голосок рабыни. — Держи свою дырку открытой! Я хочу ей полюбоваться как следует!

Да тебе же, сука, все равно ничего не видно! Раб ненадолго приостановился, пока я снова растягивала свою задницу. Вот только на сей раз, едва только я расставила ноги поудобнее, как паренек вогнал свой член в мою пизденку!

Притом он вошел до того легко, что я тут же поняла — я совершенно мокрая! Несмотря на все эти унижения, мое тело отзывалось лишь одним способом, которым умело — неистовым возбуждением, заставляющим мою щелку намокать.

Я держала свою задницу открытой, отчетливо понимая, что сейчас этот раб смотрит именно туда. Глубоко в мое черное отверстие. И это лишь заставляет его все быстрей и быстрей вгонять в меня свой член.

Откуда-то сзади стали раздаваться легкие шлепки, а вскоре эта мелодия дополнилась протяжными стонами рабыни. Судя по всему, Александр таки добрался до своей желанной дырки.

Но я даже не хотела открывать глаза, предпочитая купаться в собственных чувствах. Стыд, унижение, возбуждение. Осознание того, что меня трахает какой-то щуплый паренек, которого я бы и близко не подпустила. Из глаз лились слезы, в то время как моя влажная щелка выбрасывала все новую влагу от бивших меня оргазмов, почти не приносящих удовольствия.

***

Впервые за последние недели я проснулся в отличном настроении. Пусть даже я дико не выспался, пусть даже меня разбудил стражник с вестью, что «Рет Торан желает вас видеть». Но настроение было просто отличным.

Лина измывалась над Дианой до самого рассвета, не давая ей ни секунды отдыха. Что, впрочем, означало что отдыха не было и у меня, и у моей рабыни и у Тимура, который теперь хорошо если к вечеру проснется. Несмотря на щуплое телосложение, паренек вчера проявил прямо таки чудеса выносливости, под завязку залив все дырки сучки-аристократки своей спермой. Пожалуй что, именно это ее и сломило окончательно.

Едва только комнату озарил первый луч солнца, как я, памятуя о своем обещании, приструнил Лину и позволил Диане отправиться восвояси, наконец-то погрузившись в сладкий сон.

Я прошел оставшиеся десять метров и вошел в усадьбу. Солнце уже давно перевалило за полуденную черту и мне было дико интересно, с каким же визитом пожаловал Рет Торан. Стража уже доложила мне, что эта девчонка покинула усадьбу сразу же после того, как приняла ванну. Всю дорогу от казарм стражников до поместья я прогонял в голове один сценарий за другим, пытаясь заранее предугадать, как стоит себя вести.

Я поднялся на второй этаж. Глубоко вдохнул перед тем, как войти в гостевую залу и, на всякий случай, проверил легко ли выходит меч из ножен.

— Александр, — в голосе Рет Торана читалась едва сдерживаемая ярость.

— Сир Рет Торан, — я едва заметно кивнул в знак приветствия, отмечая, что выражение лица моего отца уж очень отстраненное. — Как идут приготовления к свадьбе? — если честно, то я своей наглостью пытался еще больше разозлить владельца гладиаторов, чтобы понять, что именно ему рассказала Диана.

— Свадьбе? — на мгновение в глазах Рет Торана мелькнуло непонимание. — О какой свадьбе ты говоришь, малец!? — вновь прорезалась ярость. — Моя дочь тебя видеть не хочет после того что ты с ней сделал, развратное отродье Мораг-Бата!

Вот и попался. Значит, Диана ему все рассказала? В подробностях или нет? Впрочем, от этого не слишком-то многое изменилось бы. Так или иначе, а действовать нужно быстро. У меня все еще был весьма неплохой шанс вырваться из пут судьбы малой кровью, но нужно было правильно разыграть мои карты.

Я выждал несколько секунд, всеми силами изображая изумление. Не слишком нагло, но достаточно отчетливо, чтобы Рет Торан, пусть на мгновение, усомнился в словах своей дочери.

— Вот значит как, — я добавил малую толику грусти в голос. — Ваша дочь решила отменить месяц приготовлений из-за такого пустяка...

Я видел, что Рет Торан готов взорваться от ярости. Он отчетливо понимал, что я изворачиваюсь, но, если он просто пойдет на поводу у своей дочери и отменит свадьбу, то весь его гениальный план пойдет Шеготару на смех. Более того, рано или поздно каждый аристократ в Столице сумеет сложить два плюс два и поймет, что могучему семейству Рет Торан утер нос какой-то бастард.

— Мне кто-нибудь наконец-то объяснит, что здесь происходит? — подал голос Катрегги. — Сир Рет Торан? Александр? Почему свадьба отменяется?

Вообще-то, я пытался спровоцировать Рет Торана на этот вопрос, но, в принципе, сойдет и так. Я пару секунд подбирал слова.

— Вчера, когда я вернулся с Игр, леди Диана посетила мои покои, — я добавил в голос некое подобие осторожности, но не позволял себе ни малейшего намека на извиняющийся тон. — Однако, не сумела управиться с моими... сексуальными аппетитами, — я прямо таки наслаждался неверием на лице Рет Торана. Этот старый хмырь, похоже, весьма неплохо осведомлен о том, с чем может, а с чем не может справиться его дочка. — И когда моя рабыня сумела то, от чего отказалась Диана, девушка убежала в слезах.

Просто и как можно меньше деталей. Как я и планировал. Теперь оставалось лишь гадать — купится Рет Торан на этот вымысел или нет. В конце концов, довольно сложно верить своей дочери, когда она не упускает ни единого случая, чтобы переспать с очередным аристократом. Об этом знала вся Столица, судя по слухам, ходившим о Диане.

Однако я видел по глазам, наполненным яростью, что Рет Торан не верит ни единому слову. И сейчас наверняка пытается найти хоть какой-то способ подтвердить слова своей дочери.

Я лишь мысленно усмехнулся. Лина ни за что не скажет правду, если только кто-нибудь из Богов лично не явится к ней за ответом. Тимур? Он не станет свидетельствовать против меня. Потому что отец давным-давно бы продал этого паренька, если б не я. К тому же, этому рабу более-менее неплохо жилось. После каждых Игр я, в знак признательности, дарил ему пару кувшинов вина. Которыми этот парень приноровился делиться с рабынями, получая от них то что, обычно, рабам не перепадает.

— Ублюдок, — Рет Торан почти что прошипел это слово, явно поняв, в какую ситуацию вляпался. — Мелкий засранец, недостойный носить меч!

Отец поднял руку, чтобы вмешаться, но я не дал.

— Кто бы говорил, — я наконец-то сбросил маску приличий, презрительно усмехнувшись. — Всего лишь вчера вы хотели меня убить на Арене, Рет Торан! И вы готовы были пожертвовать счастьем своей дочери, чтобы убрать меня с Игр раз и навсегда. Правила изменились, сир, — я презрительно протянул последнее слово, намекая, что этот старый сморчок его недостоин, — либо вы отмените свадьбу, либо в буквальном смысле придется пожертвовать вашей дочерью, Рет Торан!

Если бы у этого старого вояки был при себе меч, он бы незамедлительно пустил его в дело — я видел, как сжимается его правая рука, пытаясь ухватить воображаемый клинок. Я знал, что он знает правду. И он знал, что я сделал. Все было предельно просто. И оставался лишь один способ, которым Рет Торан мог от меня избавиться. Я специально дал волю своим эмоциям, чтобы этот старый воин вспомнил о кодексе чести.

— Это твое слово против слова моей дочери, — Рет Торан наконец-то взял себя в руки. — А вопросы чести решаются поединком!

— Буду рад лишить вас еще одного гладиатора, — усмехнулся я, прекрасно понимая, что Рет Торан никогда не станет драться сам — он явно считал себя слишком важной фигурой, чтобы рисковать своей жизнью в драке со мной.

— Я приду на закате, — старый воин направился к дверям и уже в коридоре остановился, чтобы бросить финальное оскорбление. — И тебе, сопляк, стоит помолиться, чтобы хоть какой-нибудь Бог принял твою душу!

— Буду ждать, — вполголоса заявил я, хищно улыбаясь и полностью игнорируя взбешено-непонимающий взгляд отца.

***

Как я уже говорил, настроение было просто отличным. Лина смотрела на меня с улыбкой, лежа на кровати и болтая в воздухе ногами, пока я сидел на самом краешке, проходя точильным камнем по краю клинка.

Всего один поединок отделял меня от свободы. И, если уж на то пошло, даже если сегодня мой последний день, то я все равно уйду в другой мир свободным от брачных обязательств. Хотя, я и не верил в плохой исход.

Рет Торан, конечно, славился своими героическими подвигами во время последней войны с югом, но с тех пор минуло уже двадцать лет. Годы не оставили этого вояку без внимания, взяв свою мзду с его тела. А кого еще он мог выставить на бой?

Своих сыновей? Сомнительно. Думаю, он понимал, что я, скорее всего, без особого труда справлюсь с теми, кто в своей жизни не бывал в настоящей схватке. Так что оставались только его хваленые гладиаторы которых я не боялся. Даже если у него в кармане есть еще один боец наподобие Уш-Тара, то я без всякой жалости разрублю его пополам. В общем-то, именно для этого я и точил и без того острый клеймор.

Рет Торан прибыл точно на закате. И, вместо того, чтобы послать за мной, отправился к моим покоям. Я узнал о его прибытии когда ко мне в комнату вбежал стражник, сообщивший, что внизу меня ждет целая процессия.

Я глубоко поцеловал Лину, чтобы она точно знала, как именно меня стоит встретить, когда я вернусь, и, подхватив свое оружие, вышел на свежий воздух.

Первым делом я окинул взглядом гостей, пытаясь определить своего противника. Рет Торан привел двух своих сыновей, Диану и еще с полдесятка стражников. Тут так же стоял и мой отец, из-за спины которого робко выглядывал Влад, стараясь не встречаться со мной взглядом и Марина. Настю, судя по всему, оставили в поместье.

В то время как наши стражники уже размечали место предстоящего поединка, втыкая в землю горящие факелы, образующие широкий круг, метров тридцати в диаметре. По сути — от одной стены, до другой. Подбежавший Тимур взял у меня оружие, в то время как я отправился прямиком к Рет Торану. У меня было четкое впечатление, что у него есть для меня пара слов.

Изрядно побледневший отец, едва только я подошел, обратился к гостю.

— Еще есть время, чтобы исправить все это... — голос у Катрегги был, мягко говоря, блеклый. В нем так и сквозили страх и неуверенность — качества, которые лучше никогда не показывать перед чужими людьми.

— Поединок состоится, — отмахнулся Рет Торан. — И вся моя семья увидит, как следует поступать с теми, кто оскорбил честь нашего дома!

— И кто же будет драться за вас? — я достаточно сильно подчеркнул последнее слово, чтобы у старого воина не осталось никаких сомнений в том, что я имею ввиду его лично, а не его «дом».

— Сир Игорь! — губы Рет Торана расплылись в плотоядной ухмылке.

Из-за спин его свиты показался невысокий мужчина с седыми волосами и аккуратно подстриженной бородкой. Из под низких бровей смотрели карие глаза, все такие же чуткие, невзирая на почтенный возраст.

Лишь тут я замер. Может быть, для Рет Торана этот старый мужик и был «сиром Игорем», но я привык называть его «Наставник». И так же как я слегка ошарашено смотрел на него, он с легкой скорбью в глазах разглядывал меня.

Игорь не хотел со мной драться. Я видел это по глазам. Быть может, он и отказался меня обучать в свое время, но неприязни между нами никогда не было. Однако его, как и меня, похоже поймали в ловушку.

— Мне обязательно драться с этим... юношей? — очень осторожно выбирая слова тихо спросил Игорь.

— Несколько лет назад вы поклялись защищать честь моей семьи, сир! — встрял один из сыновей Рет Торан. — И раньше вы не колебались!

«Раньше не колебались... « — эхом отозвалось у меня в голове. Вот оно как.

Такого поворота событий я не ожидал. Впервые за этот день меня посетила мысль, что следующего рассвета я могу и не увидеть.

Мне было десять, когда я начал брать в руки меч. Занимался со мной начальник нашей стражи, считавший эту часть своей работы, мягко говоря, утомительной. Однако, надо отдать ему должное — учил он меня на совесть, не проявляя никакой жалости к моим ошибкам и не обращая никакого внимания на мои детские отговорки в духе «этот меч слишком тяжелый».

И когда я, спустя пару лет, начал давать достойный отпор удивленным стражникам в поединках, начальник стражи уговорил Катрегги нанять для меня настоящего наставника. Коим стал стареющий воин по имени «Игорь».

Немногие знали, что Наставник больше двадцати лет отслужил в «золотых плащах" — личной гвардии Императора. Игорь не любил говорить об этом, считая что его слишком рано «списали», выдворив с почестями на покой. И бывший «золотой плащ» ухватился за предложение Катрегги «вылепить настоящего воина».

Говорить было не о чем. Понимал это и я, и Игорь. Рет Торан не пойдет на уступку. И я не мог обречь кого-либо из моих людей на смерть только потому, что не хочу драться со своим учителем. Да и проигрыш в этом поединке был чреват для меня не слишком приятными последствиями.

Проще умереть в бою.

Мой старый учитель отошел в сторону, выбирая подходящее оружие. Я отошел к Тимуру и бросил взгляд через плечо, пытаясь понять, что возьмет Игорь. И тут же поймал его взгляд на себе. Я усмехнулся. Он точно так же пытался понять, что возьму я.

Перед Игорем стоял стражник, у которого в одной руке был обычный клинок, а в другой — длинное древко нагинаты, отливающее сталью. Меч или нагината.

Я помнил наставника с нагинатой в руках. Он брал ее всякий раз, когда хотел преподать мне урок, беспощадно вышибая из меня дух тупым концом. Именно испытав все эти побои я научился действительно уважать это грациозное оружие. И, если честно, я до сих пор не слишком то хорошо оценивал свои шансы против Игоря с нагинатой в руках.

Я быстро прикидывал, как стоит поступить. Наставник был ниже меня. О Мораг-Бат, да он был на полголовы ниже большинства людей! Но до того проворный, что оставалось лишь диву даваться! У меня перед ним было лишь преимущество в силе. Которое, вкупе с моим ростом, позволяло мне управляться с клеймором, что, в свое время, по достоинству оценил Игорь.

Мое чувство самосохранения упрямо твердило мне, что мне стоит взять именно клеймор. Тяжелый клинок позволит мне в полной мере разыграть мое преимущество. Однако, вспоминая проворство Игоря, я почему то не сомневался, что половина всех моих ударов просто уйдет в землю.

Нагинату я даже не рассматривал как вариант. Превзойти наставника мне так и не удалось. Я скорее баловался с ней, предпочитая оттачивать свое умение обращаться с клеймором.

Оставалось только одно. Взять обычный меч и надеяться, что Игорь даст мне шанс.

Я вытянул клинок, шепнув Тимуру, чтобы был готов в любой момент бросить мне клеймор. Короткий меч заиграл серебряным блеском в свете факелов.

Небо быстро темнело, но присутствующих это не заботило. Рет Торан со своей семьей расположились поудобнее с одной стороны круга, моя семья отошла к казармам, в то время как стражники большой толпой расположились с другой стороны. Я слышал звон монет — видать, заключали пари на то, как быстро я разделаюсь с противником.

Я прекрасно понимал, что сейчас лишь двое действительно представляют себе то, что происходит. Наша стража полностью сменилась уже после того, как я стал выступать на Арене, а значит, опознать наставника мог только мой отец. Может, еще Марина вспомнила бы его лицо. Но Катрегги никогда не уделял внимания моим тренировкам. Рет Торан, скорее всего, тоже понятия не имеет, кого выставил на бой.

Игорь, увидев мой выбор, не колеблясь ни секунды взял обычный меч, выйдя в центр круга. Я скользнул глазами по мечу своего бывшего Наставника и моя еле заметная улыбка не укрылась от его цепких глаз. Игорь поймал мой взгляд и одним кончиком рта еле заметно улыбнулся.

Я поднес клинок к глазам и коснулся лезвием своего лба, глядя на то, как Игорь делает то же самое. Салют отдан, мечи благословлены. Теперь все в руках Богов.

Игорь сделал резкий выпад, уйдя к самой земле. Я отошел чуть в сторону, блокировав последующую атаку своим мечом и резко отпрыгнув от своего бывшего наставника. Раньше такое мне с рук не сходило, но то было раньше.

Игорь оказался рядом со мной почти в тот же момент, как мои ноги коснулись земли. Я, как и в прежние времена, только диву давался, откуда в этом маленьком человечке столько прыти.

Но кое что и изменилось. Теперь я видел движения клинка Игоря. Все же несколько лет боев на Арене несравненно улучшили мои навыки. И тот удар, который в прежние времена снес бы мне голову (ну или вдарил плашмя, как не раз делал Наставник), я блокировал еще на подлете, без замаха ударив рукой Игоря под ребра.

Удар попал в металл доспеха и отдался гулким звоном. Старый воин слегка пошатнулся, отступив от меня на два шага, но на его лице была лишь легкая улыбка.

— А ты подрос, — тихо сказал он.

Я лишь кивнул, заново оглядывая Игоря.

Он почти не изменился. Лицо в морщинах, но в глазах все так же пылает огонь, грозящий скорой расправой всякому, кто дерзнет назвать Игоря «стариком». Да на левой руке появился новый шрам — чуть повыше запястья. Видать, наконец-то нашелся тот, кто сумел воткнуть нагинату Игоря лезвием в землю. Впрочем, движения не утратили прежней ловкости и дикой скорости.

Все, что я знал об искусстве боя я узнал от этого человека. Арена лишь отточила мои навыки. А обладатель всех моих познаний стоял прямо передо мной. И, нужно сказать, рядом с ним я по-прежнему ощущал себя учеником, толком не умеющим обращаться с мечом.

— Игорь, ты знаешь этого человека!? — голос Рет Торана долетел до нас так, будто он крикнул нам прямо в ухо.

— Отец, поединок... — одернул его один из сыновей.

— Но если они знакомы...

Без толку. Поединок уже начат. И Рет Торан, так же, как и я, знал об этом.

Игорь явно знал, в чей дом он пришел. Не мог он забыть это место, которому отдал пять лет своей жизни. Но промолчал. И я не верил, что мой бывший Наставник ни разу не пришел на Арену, чтобы посмотреть бои, пусть даже и не одобрял моего участия. Особенно после того, как я начал там выступать в главных ролях. А значит, знал, кто именно будет его противником заранее.

Игорь отступил еще на шаг и встал в стойку, отставив меч чуть в сторону. Я усмехнулся. В свое время Наставник называл эту позицию «попробуй, достань!» И всякий раз, когда я бросался на него, то оказывался в итоге на земле, с мечом у горла.

Я начинал входить в раж. Я отчетливо понимал, что теперь это уже никакая не игра, что на сей раз Игорь не даст мне подняться, шлепнув плоской стороной меча по заду напоследок. Но все это до того напоминало мне прежние времена, что хотелось рассмеяться.

Тогда жизнь была намного более простой. Тренировки, отцовские наставления да смазливенькие рабыни, восхищенно смотрящие на мой обнаженный торс. Простая жизнь, день ото дня. И это бесхитростное существование приносило радость.

Шаг вперед, прыжок. Сделать замах на удар сверху. «Лги и обманывай! Чем больше путается твой противник, тем лучше для тебя!" — голос Наставника в ушах. Игорь уходит чуть вниз и делает выпад. Отразить его клинок своим.

Приземление. Блок рукой на удар колена. Расцепить клинки. Принять удар меча Игоря на свой браслет. Руку отбросило назад силой удара. На доспехе наверняка останется зарубка. Косой удар клинком в голову Игоря. Его меч пошел вверх, сместить до сих пор болящую руку, накрыв чужой клинок сверху.

В глазах Наставника отразилась легкая гордость. Он перехватил меч левой рукой, выведя его из захвата и все же блокировал мой клинок, хотя мог бы просто отойти.

Он играл со мной так же, как я играл с ним. Я ни разу не дрался с этим человеком всерьез. И, с каждым обманным финтом, происходящее все меньше и меньше напоминало мне настоящий поединок.

Я воспользовался перехватом меча Игоря по своему. Едва только сталь столкнулась, как Наставник получил удар под ребра. Рука отдалась легкой болью, на которую я не обратил внимания. Вверх, удар снизу по локтю. Наставник чуть отдернул руки назад и запоздало начал отступать.

Слишком поздно и слишком медленно. Вместо удара я ухватил старого воина за руку, а сам, резко встав, сделал сальто назад, уйдя в перекат, одновременно с тем ударив Игоря обеими ногами в грудь, лишь в самый последний момент отпустив свою руку.

Наша стража зааплодировала, в то время как Игорь, тряся головой, чтобы скинуть последствия удара, медленно поднимался. Этот финт я выучил уже после того, как Наставник покинул наш дом и, если честно, впервые применил его в настоящем бою. К тому же, я же запоздало понял, что лишь чуть-чуть не сел на факел, слегка опаливший мне кожу на спине.

Вот же ж Мораг-Бат... Я слишком увлекся. Совершенно забыл, что могу врезаться в стену или наступить на один из этих гребанных факелов. А вот Игорь то, скорее всего, не забывал об этом ни на секунду.

В свое время он обучал меня пользоваться стандартным мечом. Я действительно приложил все усилия, чтобы научиться, но так и не сумел приноровиться к его весу. Так что вскоре после начала моей «гладиаторской» карьеры, заказал себе клинок, которым пользовался и поныне. Легкий, прочный, хотя и чуть более короткий, чем остальные. Зато позволяющий в любой момент взять его лишь одной рукой, не потеряв ни в силе удара, ни в скорости.

Именно поэтому я сумел его достать. Впервые в жизни выбил Игоря из этой гребанной стойки. Наставник этого явно не ожидал, несмотря на свой почтенный возраст и опыт.

И я понял, что не только я слегка забылся. Игорь тоже, пусть на мгновение, но представил меня тем молодым мальчишкой, который снова и снова бросался в бой, не желая сдаваться. И Наставник поплатился за это, пусть даже и не кровью.

Игорь отступил в центр круга. Глаза светились боевым задором, клинок поднят над головой, готовый к удару. Игры кончились. Это была настоящая стойка и я прекрасно помнил, как Наставник как то, урока ради, приказал десяти стражникам накинуться на него. Кончилось все малой кровью, но урок я помню и по сей день — не суйся под меч, даже если ты привел пару друзей.

Я медленно пошел вперед, держа меч одной рукой перед собой, а другую руку чуть позади, по всем правилам защиты. Я цепко вглядывался в фигуру Наставника, озаряемую лишь светом пламени, пытаясь уловить его малейшие движения.

И все равно чуть не прозевал нужный момент. Атака сверху заставила меня поднять меч и я чуть было не прозевал пинок, направленный мне в живот. Я заметил его лишь в последний момент и, повинуясь рефлексам, резко провернулся на месте. Нога скользнула по ребрам, в то время как удар меча я отбросил в сторону, уйдя вниз для надежности.

Разворот я закончил подсечкой и лишь увидев летящий около самой земли клинок понял, что оплошал. Наставник развернул тяжелый клинок у самой земли и, не тратя времени на замах, повел его на меня.

Времени на раздумья не было, я подставил свой меч под клинок Игоря, пытаясь одновременно и закончить подсечку и спасти свою жизнь.

Получилось не слишком то хорошо. Ногой я вполсилы вдарил по ноге Наставника, заставив его слегка пошатнуться, в то время как его меч на полном ходу встретился с моим. Мой клинок отлетел назад и уперся мне в плечо, в то время как Игорь умудрился таки вспороть мне мышцу на груди, около плеча, оставив пусть и неглубокую, но длинную царапину.

Я наконец-то сумел поставить ногу на землю, с изрядным опозданием получив опору и тут же, не теряя времени, пошел в атаку, сблизившись с Игорем вплотную. Удары сыпались с дикой скоростью. В основном — руками и ногами, мечи на такой дистанции были почти что бесполезны.

Я пропустил удар по ноге, но сам сумел ударить Игоря по колену. Пропустил два по ребрам, но оставил легкую царапину мечом на ноге Наставника. И специально пропустил прямой в грудь, откинувший меня чуть назад. Краем уха услышал сдавленный женский вскрик, понимая, что сейчас у меня нет ни мгновения, чтобы понять — чей он.

Меч Игоря, наконец-то нашедший место, где развернуться, тут же полетел ко мне. Но я снова отвел его в сторону металлическим браслетом, без замаха ударив Наставника вторым браслетом по голове.

Старый воин отклонился чуть назад, но быстро оправился, отбив атаку моего клинка. Очередная потасовка, на сей раз на мечах, горящих алым огнем в свете факелов. Я скорее угадывал удары, чем видел их. Памятуя о любви Игоря к «фальшивкам», я отбивал их браслетами одну за другой, контратакуя в ответ.

Рана на груди слегка отвлекала, но не так сильно, как ноющие руки. Особенно левая. Старый воин наверняка бил с этой стороны чуть посильнее, пытаясь лишить меня таким образом последней линии обороны.

Времени на раздумья просто не было. Всякий раз, стоило мне попытаться отойти хоть на полшага на меня обрушивался новый шквал ударов. Как ни прискорбно это признавать, но все же я понимал, что этот бой все равно будет не в мою пользу, если я не изменю привычный подход.

Несмотря на изрядный возраст, Игорь все еще мог легко поставить на место подавляющее большинство людей, возомнивших себя воинами. А уж мечом он пользовался с поразительным мастерством, ничуть не уступая мне в скорости. Хотя, в отличии от него, я гораздо быстрее подставлял меч под удары, сказывались преимущества короткого клинка.

Но то, что я брал маневренностью меча, Наставник сводил на нет своим умением предугадывать мои движения. А стоило мне только попытаться взять свое силой, как Игорь просто выскальзывал из под удара, тут же накидываясь на меня с новой атакой.

Я немного рискнул, резко отпрыгнув от Игоря едва только он приготовился защищаться. Как я и ожидал, Наставник тут же перехватил инициативу, сделав резкий выпад. И, как он и ожидал, я тут же двинулся вперед, мимолетом отбив клинок Игоря в сторону.

Я снова резко сократил дистанцию до рукопашной драки. Все таки, как ни крути, а тут я мог хоть как-то использовать свое преимущество в силе.

Я и забыл, каково это — драться с таким опасным и быстрым противником. На Арене большинство полагались лишь на силу оружия, но Игорь прекрасно владел своим телом.

Мы снова обменивались ударами. В прежние времена для меня такое неизменно оканчивалось плохо, но сейчас я с некоторым удивлением обнаружил, что, оказывается, относительно спокойно управляюсь с Игорем вплотную.

Понимал это и он. Все же, в отличии от Наставника, я мог держать клеймор одной

рукой, причем как правой, так и левой, и сейчас бил не жалея сил. На каждый пропущенный мною удар я наносил свой, что, учитывая мое превосходство в росте и силе, все же было в мою пользу.

И, одновременно с тем, я лихорадочно соображал, что же мне делать. Игорь прекратил со мной играть сразу после того, как я сбил его с ног и сейчас дрался всерьез, выкладываясь, как и я, на полную катушку.

Я не отпускал Наставника от себя ни на сантиметр, отчетливо понимая, что еще один каскад ударов на мечах может быть для меня последним. Можно было, конечно, заявить о праве сменить оружие и взять клеймор, но почему то у меня было четкое впечатление, что Игорь в таком случае возьмет нагинату и, по моей памяти, это было еще хуже, чем сцепиться с ним на мечах.

Я краем глаза увидел Лину на балконе. Не выдержала-таки и вышла посмотреть. На лице у нее был написан дикий ужас. Она действительно боялась потерять меня. И у меня было четкое чувство, что не потому, что рабыня лишиться своих привилегий, а было в этом нечто более глубокое. Более личное.

Я усмехнулся. Уж если ради таких вот незримых связей не стоит рискнуть своей головой, то ради чего стоит? Пусть она рабыня, но Лина боялась лишиться меня. Раз и навсегда. Жить с осознанием, что она потеряла не просто Хозяина, а... друга?

Я не верил, что Лина относится ко мне именно так. Я не был спецом по женщинам, как некоторые из наших стражников, но видел, как моя рабыня иногда смотрит на меня. С похотью, страстью, обещанием наслаждения. А такие взгляды не рождаются по необходимости. Только если за ними кроется нечто намного более личное, о чем Лина не решалась сказать.

Может быть, я просто хочу в это верить, но я надеялся что эта девчонка меня действительно любит. Просто так, за то что я именно такой, какой есть. И, даже если я не отвечаю ей взаимностью, это придавало мне сил.

Пора было заканчивать. Теперь я был готов. Уж не знаю, что произошло, но за спиной будто выросли крылья, готовые унести меня в другой мир или же вознести до небес. Внутри появилось четкое ощущение, что все будет так, как должно быть. Выиграю я или проиграю — таково решение Богов.

Я резко отпрыгнул от Игоря. А он, смотря мне в глаза, тут же ударил прямо в грудь, совсем как и в прошлый раз. Риск был чертовски велик. Я мог избежать его, как и в прошлый раз блокировав и подойдя вплотную. Но чувствовал, что пришло время поставить на кон свою жизнь.

Я отступил чуть назад, Игорь подошел ко мне и ударил сбоку, пытаясь отрубить мне голову. Я по-прежнему смотрел ему в глаза и прямо-таки чувствовал, что он в любой момент готов перенаправить свой меч.

Но я лишь чуть отклонился назад, выставляя клинок для защиты. Игорь чуть-чуть наклонился вперед, все еще пытаясь достать меня.

И я просто убрал свой клинок. В глазах Игоря отразилось легкое изумление и это было последнее что я увидел. Я повернул голову в сторону, силясь уйти из под самого кончика меча.

Я чувствовал, как клинок Наставника вспорол мне левую щеку, скользнув по скуле. В глазах у меня потемнело. Но мое тело привычно сделало все, чего я от него требовал. Левая рука, держащая клинок, провернула его полным кругом. Тело чуть подалось вперед, от чего меч Наставника прошел по щеке почти до самого носа.

Несколькими секундами позже, я, все еще пытаясь отогнать красную пелену боли, заволакивающую мне зрение, смотрел на результат своих трудов. Мой меч вошел Игорю в щеку, выйдя с другой стороны головы.

Все голоса стихли. Никто не решался прервать тишину. Слева стоял ошарашенный Рет Торан со своим семейством. За спиной — моя собственная семья, уже успевшая, судя по всему, попрощаться со своим сыном. Справа — наша стража, не знавшая, аплодировать, поздравлять или просто тихо разойтись. Они понимали, что видели такой поединок, о котором не стыдно рассказать подрастающим сыновьям и не знали, как отнестись к гибели такого воина — с почтением или весельем.

А прямо передо мной, на балконе второго этажа, стояла девушка, которая в нужный момент подарила мне крылья. Рабыня, в ужасе закрывшая щеки ладонями. Молодая девчонка, которая была вне себя от счастья, видя меня живым.

Я с трудом моргнул. Тело изнывало от усталости и боли, но я чувствовал необходимость сделать еще кое что, прежде чем свалиться без сил.

— Поздравляю вас, Рет Торан, — я подошел к нему вплотную, отчетливо понимая, что вряд ли я сейчас сумею отразить внезапную атаку. — Вы сумели отыскать одного из немногих людей в Империи, который мог забрать мою жизнь.

— Придется отыскать еще одного, — в голосе воина была лишь горечь и пренебрежение, но глаза выдавали Рет Торана — в них отражалось неприкрытое уважение. Он, вполне возможно, впервые видел подобный поединок.

— Этот воин мог забрать мою жизнь, — я медленно повернулся к телу своего бывшего Наставника. — Ему достаточно было бы взять в руки нагинату и сир Игорь подписал бы мне смертный приговор. Но он предпочел дать шанс своему бывшему ученику.

— Вот оно как, — фыркнул Рет Торан.

Позади меня раздалось перешептывание. Наверняка сыновья или стража решили дать себе зарок, чтобы такого никогда не повторилось. Мне было начхать. Поединок закончен. И все дела улажены.

Наши стражники тем временем подошли к телу Игоря и теперь робко поглядывали друг на друга, не зная, что делать.

— Оставьте его, — я повысил голос и мою голову тут же пронзила лютая боль. — Этот человек заслужил погребения со всеми почестями. Пошлите кого-нибудь в Императорский дворец, пусть найдет капитана «золотых плащей» и скажет ему, что сир Игорь покинул этот мир именно так, как полагается воину — с мечом в руках.

— «Золотых плащей»? — в голосе Рет Торана прозвучало искреннее изумление. — При чем тут личная гвардия Императора?

Я очень осторожно повернул голову, справедливо опасаясь, что при более резком движении я попросту отключусь.

— А вы и не знали? — в моем голосе сквозь дикую усталость прозвучала насмешка. — Этот человек, сир Игорь, больше десяти лет был личным телохранителем Императора, прежде чем отправиться на отдых за свою службу.

Наши стражники изумленно переглянулись. О личной гвардии Императора ходило много слухов и далеко не все из них были хорошими. Однако, об их воинских умениях ходило много легенд. И мало кто жаждал проверять их в деле.

Я, тщательно смотря себе под ноги, медленно направился к своим покоям, почти не сомневаясь, что кто-нибудь приведет лекаря. Но я жаждал лишь одного — покоя. Уснуть и проспать до утра.

Конец второй части.

sеаr21

г. Новосибирск, 2013г