Волшебник Изумрудного города. Глава 4

Они шли по дороге, как вдруг услыхали в лесу стон.

— Что это? — спросила Элли со страхом.

— Понятия не имею, — отвечал Страшила. — Пойдем посмотрим.

Стон раздался снова. Они стали пробираться сквозь чащу. Скоро они увидели среди деревьев какую-то фигуру. Элли подбежала и остановилась с криком изумления. У надрубленного дерева с высоко поднятым топором в руках стоял человек, целиком сделанный из железа.

— Это ты стонал? — спросила Элли.

— Да... — ответил железный человек. — Уже целый год никто не приходит мне помочь...

— А что нужно сделать? — спросила Элли, растроганная жалобным голосом незнакомца.

— Мои суставы заржавели, и я не могу двигаться. Но, если меня смазать, я буду как новенький.

— А ты кто? — спросил Педрила.

— Я — Железный Гомосек!

Элли принесла масленку:

— Где смазывать?

— Сначала шею, потом руки. — ответил Железный человек.

Элли стала смазывать суставы, а Страшила осторожно поднимал и опускал руки Гомосека, пока они не стали действительно как новенькие. Тогда Железный человек глубоко вздохнул и бросил топор. Смазав ноги так, что он мог свободно двигать ими, Железный Гомосек рассказал свою историю:

— Я — дровосек. Став взрослым, я задумал жениться. И начал жениться на всех, кто шевелится. А кто не шевелится — тех кто не шевелится — расшевеливал и всё равно трахал! А чаще всего — хорошенькую девушку, на которой я совсем и окончательно хотел жениться.

— А если хотел совсем по честному жениться, да ещё и на хорошеннькой девушке, то зачем тогда всех трахать!? — переспросила Элли.

— Эх... ну охота же всех попробовать... — вздохнул Гомосек — А я тогда был ещё из мяса и костей, как и все люди. Но злая тётка пошла к волшебнице Гингеме и пообещала ей набрать целую корзинку самых жирных пиявок, если та сможет что — нибудь со мной сделать.

— А зачем тётка пошла к Гингеме? — не понял Педрила.

— Ну она же злая тётка... а я её только раз трахнул, вот ей и обидно стало.

— А почему только один раз? — недоумевала девочка.

— Ну я же говорю: злая она, не люблю я таких! С ней только по большой пьяни можно... так что один раз всего и было... Так вот, Гингема заколдовала мой топор, он отскакивал от дерева и отрубал м

не то левую ногу, то правую руку... Кузнец сделал мне железное туловище и прикрепил к нему на шарнирах мою голову, руки и ноги. Но — увы! — я не был больше мужчиной: кузнец не захотел вставить мне болт. И мне подумалось, что я, человек без болта, не имею ни права, ни возможности любить девушку. Я вернул моей невесте её слово и заявил, что она свободна от своего обещания. Что с ней теперь, я не знаю, — ведь я не видел её больше года...

— А почему кузнец не захотел болт вставлять? — переспросила Элли.

— Он на меня был сильно обижен... Как-то раз выпили мы крепко, я и подумал: вот вроде уже всех попробовал, а кузнеца — нет! Он хоть и брыкался, но куда ему против меня! Короче, отодрал я его тогда знатно, только кузнец на меня сильно обидился. И всегда потом обзывал гомосеком. Так что не стал мне приделывать болт, сказав: «Такому гомику болт совсем не нужен!» Вот так я и оказался без болта и с погонялом Железный Гомосек. — закончил их новый знакомый свою историю и спросил — А кто вы такие?

— Мы идем в Изумрудный город к Великому Волшебнику Гудвину.

— Зачем вы идете к Гудвину?

— Я хочу, чтобы Гудвин вернул меня в Канзас. — сказала Элли.

— А я хочу попросить у него мудей! — сказал Страшила.

— А я иду просто потому, что делать нехуй! — сказал Тотошка.

Железный Гомосек глубоко задумался.

— Как вы полагаете, Гудвин может дать мне болт?

— Думаю, что может, — отвечала Элли. — Ему это не труднее, чем дать Страшиле яйца.

— Так вот, если вы примете меня в компанию, я пойду с вами в Изумрудный город и попрошу Великого Гудвина дать мне болт.

И пока они шли, Педрила спорил с Гомосеком:

— Во всяком случае, яйца — не самое лучшее на свете. — говорил Гомосек

— Вот еще! — удивился Страшила. — Почему ты так думаешь?

— Раньше они у меня были, — пояснил Железный Дровосек. — Но теперь, когда приходится выбирать между мудями и болтом, я предпочитаю болт.

— А я, — упрямо сказал Педрила, — всё-таки предпочитаю мудя: ведь когда их нет, тогда и болт ни к чему.

— Ну, а мне нужен болт! — возразил Железный Дровосек. — Мудя не делают человека счастливым, а счастье — лучшее, что есть на земле.

Элли молчала, так как не знала, кто из её новых друзей прав.