Униженный сuсkоld. Глава 4

Глава 4

На следующее утро Алекса, наконец, сняла с меня трусики, вынула пробку и вынула ее. С меня сняли парик и грудь и позволили принять долгую горячую ванну, но то, что должно было стать благословенным облегчением, было окутано страданием. Все сопротивление покинуло меня, после того как я увидел, как Шерри реагировала на Расса. Теперь она принадлежала им, была частью маленькой извращенной группы, и я тоже.

Когда Алекса снова одела меня в образ Тэмми, на этот раз в прозрачное белое летнее платье, открывавшее мою грудь, мы позавтракали на террасе. Кайл сидел во главе стола, читая газету, в то время как его приятель и его женщины - я среди них - жевали тосты, сок и кофе. Каждый раз, когда я смотрел на него и видел ухмылку на его лице, мне становилось плохо. Кайл был мужчиной, у которого было все, что он хотел - огромный особняк, не одна, а две великолепные подружки, лучший друг, с которым он мог разделить их, когда хотел, и его враг побежден, феминизирован и вынужден обслуживать его, в то время как его жену трахали на глазах у него.

И тут мы услышали рев двигателей. Огромный черный внедорожник, за ним еще один. Они остановились за воротами и угрожающе взревели двигателями, как будто были готовы разнести их вдребезги.

“Но...” Расс побледнел. “Но он должен был быть здесь только к вечеру”.

“Открой ворота”, - сказал ему Кайл. “Я поговорю с ним. Остальные из вас: внутрь!”

Алекса взяла Шерри и меня за руки и повела нас в гостиную. Расс побежал открывать ворота, и через несколько мгновений мы услышали, как снаружи подъехали внедорожники, потом хлопнули двери и звуки ботинок. Много ботинок.

Мы приоткрыли дверь в коридор, и все трое наблюдали, как вошел мужчина. Огромный, даже крупнее Кайла, с коротко остриженными светлыми волосами, которые намекали на военное прошлое. Я дал бы ему лет сорок, хотя точно сказать было трудно. Его спина была такой прямой, как у шомпола, а осанка такой устрашающей, что я шарахнулся от двери - особенно когда увидел, как за ним вошли шестеро вооруженных телохранителей.

Кайл смертельно побледнел, на его лице застыла дерганная ухмылка. “Анатолий!” - радостно сказал он. “Я думал, тебя здесь не будет, пока...”. Мужчина молча сделал два шага и сильно ударил Кайла в живот, от чего тот мгновенно сложился как кукла и упал.

“Поднимите его”, - сказал Анатолий, и двое телохранителей именно это и сделали. Кайла понесли по коридору, его ноги болтались в воздухе. Алекса, Шерри и я все нырнули обратно за дверь, когда они проходили мимо. Мы слышали, как они отвели Кайла в его комнату, а потом оттуда донеслись крики.

Дверь в гостиную распахнулась, и вошли остальные четверо телохранителей. Выражения их лиц изменились, когда они увидели нас троих, гнев сменился похотью.

О Боже!

Мы услышали грохот из кабинета Кайла. Господи, это звучало так, как будто они использовали его как шар для боулинга, чтобы разгромить это место!

Один из телохранителей подошел ближе к Шерри. “Вы трое”, - сказал он по-английски с сильным акцентом. “Его шлюхи?”

“Его подружки”, - сухо ответила Алекса.

“Вы все трое?” - саркастически спросил другой охранник.

В настроении произошла перемена. Внезапно четверо очень больших, очень сильных мужчин оглядели нас с ног до головы и незаметно, но неуклонно шагнули к нам. Двое из них, казалось, плыли к Шерри, один к Алексе... и один ко мне.

“Анатолий скоро вернется”, - сказала Алекса сдавленным от страха голосом.

“Может, и так”, - сказал один, пожимая плечами. Он смотрел прямо на грудь Шерри. “Но иногда это может занять несколько часов”.

Я чувствовал, как мое сердце колотится о ребра. Они собираются сбросить нас на пол и... и--

Кайл, пошатываясь, вошел, истекая кровью из пореза на голове. Огромный русский - Анатолий - и два других телохранителя последовали за ним.

“Мы уходим”, - сказал Анатолий на ломаном английском. “Ты позвонишь мне сегодня вечером, чтобы все исправить”.

“Я так и сделаю!” - сказал Кайл, отшатываясь от него. “Ты уверен, что не придешь на...”

“Мне плевать на твою гребаную вечеринку”, - выплюнул Анатолий. “Верни мне мои деньги!”

Он повернулся на каблуках и ушел. Четверо телохранителей, которые похотливо смотрели на нас, последовали за ними. Только когда мы услышали, как завелись внедорожники, кто-то из нас вспомнил, что нужно дышать.

Алекса подбежала и начала суетиться над порезанной головой Кайла. Расс принес ему виски, несмотря на то, что было еще до десяти утра. “Что мы будем делать?” - пробормотал он Кайлу.

“Я не знаю”, - сказал Кайл. “Я думаю”. И я не упустил из виду, как его глаза на секунду метнулись к Шерри, а затем ко мне.

Шерри, тем временем, стояла там с открытым ртом и в ужасе. Я успокаивающе положил руку ей на спину, и она не оттолкнула ее.

“Может, нам отменить вечеринку?” - спросила Алекса.

“Нет”, - сказал ей Кайл. “Я не хочу, чтобы местные жители знали, что что-то не так. Я найду способ сделать Анатолия счастливым. И если я этого не сделаю...” Он дотронулся до пореза на своей голове. “Тогда это все равно не будет иметь значения”.

Я и раньше боялся русского, когда услышала видеозвонок Кайла с ним. Теперь я был по-настоящему напуган. Если Кайл не сможет найти недостающие деньги - а я понятия не имел, как он это сделает, - Анатолий может выместить это на нас. Я вспомнил, как на нас смотрели телохранители, и почувствовал, как внутри меня поднимается страх.

Остаток дня Алекса заставила меня поработать, готовя дом к вечеринке. Сразу стало очевидно, что это будет одна из тех вечеринок, на которые мы с Шерри ходили, когда начался весь этот кошмар. Там было бы много алкоголя, богатые мужчины в костюмах и симпатичные молодые женщины. Люди резвились бы в горячей ванне, а потом, позже.... В прошлый раз мы уехали до того, как, по слухам, все только началось. На этот раз мы будем прямо в эпицентре событий.

К вечеру все было готово. Кухня была превращена в бар самообслуживания, из гидромассажной ванны в сумерки поднимались струйки пара, а весь дом был освещен лампами и свечами, которые давали теплое, мягкое сияние.

Расс вернулся к себе, чтобы переодеться. Я внутренне сжался, когда он подарил Шерри долгий прощальный поцелуй.

Шерри отвела меня в мою крошечную спальню, чтобы я оделся. Она раздела меня догола, а затем дала мне надеть новую пару трусиков. Они были из черной резины, и казалось, что в них слишком много дырок. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, как они одеваются. Когда понимание, наконец, произошло, у меня отвисла челюсть.

Они сидели как обычные трусики, но сзади была вырезана круглая дырка, обнажающая безволосые, женственные ягодицы моей задницы. Вырез простирался достаточно низко, чтобы обнажить мою задницу. Сразу под ним начиналась резиновая ткань. Прямо там, где была бы моя киска, если бы я была женщиной, резина была натянута на мягкую секцию в комплекте с формованными половыми губками. С моим членом, сжатым прокладкой глубоко внутри, это выглядело для всего мира так, как будто я был настоящей женщиной, с только ее задницей, доступной для - мой желудок скрутило - использования. Края выреза были из жесткой утолщенной резины, плотно прилегающей и очень твердой, чтобы позволить даже пальцу просунуться под нее. Я выглядел как женщина и никто не смог бы случайно раскрыть мой секрет. Хуже того, если бы кто-то потер мою фальшивую киску, прокладка передала бы моему члену лишь самые слабые ощущения. Точно так же, как когда я носил пробку, моя задница была бы моим единственным источником стимуляции.

К моему удивлению, Шерри не пыталась ничего засунуть мне в задницу. Может быть, игрушка - что бы это ни было - появится позже, на вечеринке.

Затем Шерри подарила мне черные чулки со швами для ношения. Я не смог удержаться от вздоха, когда тонкий нейлон скользнул вверх по моим безволосым ногам - он был таким гладким, и то, как он обтягивал изгибы моих ног, делало их еще более стройными и женственными. Затем Шерри протянула мне пару туфель на каблуках.

“Я не могу это надеть”, - сразу же сказал я ей. “Я упаду”. Это были нелепые черные туфли-лодочки с открытым носком и каблуком, должно быть, в пять дюймов. Мои ноги были бы почти вертикальными, как если бы я постоянно стоял на цыпочках.

“С тобой все будет в порядке”, - сказала она, застегивая их. “Я предполагаю, что ты не будешь много ходить пешком”.

Алекса выбрала платья для всех нас троих. Ее платье было относительно консервативным - темно-красное и эластичное, оно приятно контрастировало с ее загорелой кожей и светлыми волосами. Мое было, по сути, простым маленьким черным платьем с вырезом, который подчеркивал мое декольте, скрывая стык между моей искусственной грудью и моей грудной клеткой. Оно было тревожно коротким, заканчиваясь всего на несколько дюймов ниже моих трусиков. Но это было ничто по сравнению с тем, что досталось Шерри.

Платье Шерри было небесно-голубым. Оно оставляло обнаженными ее бледные руки, а овальный вырез открывал соблазнительную ложбинку между грудями. Юбка была не длиннее моей, оставляя ее ноги обнаженными до верхней части бедер. Но это был материал, который действительно заставил ее - и мою - челюсти отвиснуть. Это был не латекс или резина - это было мягче, какая-то липкая высокотехнологичная ткань, которая, казалось, почти блестела. Оно облегало каждый контур ее задницы и грудей. Мы могли видеть четко очерченную ложбинку между ее ягодицами, и хотя ее соски были мягкими, мы могли легко различить их форму. Было ясно, что на ней не было никакого нижнего белья.

“Я не могу”, - сказала она, глядя на себя сверху вниз. “Я не могу разгуливать в таком виде! Все остальные будут в костюмах и стильных платьях - я буду выглядеть как...”

Алекса шикнула на нее. “Ты выглядишь великолепно”, - сказала она. “Это стильно. Это чудесно. Я бы надела это сама, если бы могла, но на тебе это смотрится лучше.”

Шерри с сомнением посмотрела на себя сверху вниз, и я разделил ее беспокойство. Это действительно выглядело стильно - но в том смысле, что его могла бы носить стильная девушка по вызову.Платье было сделано для того, чтобы заставить любого, кто смотрит на него, думать только об одном. Алекса погладила Шерри по спине, чтобы успокоить ее, но я не упустил лукавую усмешку, которую она выдала, как только моя жена отвернулась.

Когда Алекса и Шерри убежали, чтобы сделать последние приготовления, я услышал, как дверь в кабинет Кайла с грохотом распахнулась в другом конце коридора. Он прошествовал на кухню, а я быстро нырнул обратно в гостиную, не желая конфронтации, когда он был в таком настроении.

Заглянув в приоткрытую дверь, я смог заглянуть прямо в кабинет Кайла. На полу были разбросаны бумаги и немного битого стекла. Он вообще не пришел в себя - должно быть, он просидел там весь день, просто кипятился и пытался придумать выход из ситуации. Что он решил? Был ли у него план вернуть Анатолию его деньги, или мы все испытаем на себе гнев русского?

Может быть, это мой шанс все выяснить. Или найти что-то, что помогло бы освободить Шерри и меня. Это была слабая надежда, но для меня любой шанс казался лучше, чем никакого.

Я все еще мог слышать Кайла на кухне. Я прокрался по коридору и оглядел разрушенный офис. Было трудно что-либо разглядеть, пока мои глаза не привыкли к полумраку. Кайл не потрудился включить свет, так как наступили сумерки, и комната была в основном в тени. Ноутбук Кайла все еще стоял на его столе, хотя на экране была трещина. Бумаги на полу были банковскими отчетами, но без дополнительного времени на их изучение было трудно разобраться в них.

Я услышал шаги в коридоре и позвякивание кубиков льда в стакане. Дерьмо! Кайл ушел только за тем, чтобы налить себе выпить! Если бы он застукал меня в своем логове, он бы вышиб из меня все дерьмо. И снова это чувство уязвимости охватило меня. В роли Тэмми у меня не было ничего похожего на тот боевой дух, который был у меня в роли Тома.

Я пригнулся к полу за дверью, стараясь стать как можно меньше. Дверь скрывала меня, пока была открыта, но когда Кайл закрывал ее, я становился виден... если только он не бросал взгляд вниз, в тень за своим столом.

Вошел Кайл, и по его нетвердым шагам я мог сказать, что он был пьян. Боже, он, должно быть, пил весь день! Он пинком захлопнул за собой дверь, не оглядываясь, и, когда он, пошатываясь, направился к своему столу, я понял, что он меня не видел.

Однако это было лишь небольшим облегчением. Он, черт возьми, увидит меня, когда уйдет.

Я услышал, как он включил свой ноутбук, а затем звук исходящего видеозвонка. Я узнал голос Анатолия, как только он ответил. “У тебя есть мои деньги?” - спросил русский, почти выплевывая слова.

“Нет”, - тихо сказал Кайл.

“Я говорил тебе, что произойдет, если ты этого не сделаешь. Я показываю вам пример - или вы даете мне кого-то, кто может зарабатывать за меня”.

Кайл ничего не сказал, но я мог видеть, как его тень ритмично двигалась, когда он кивал.

“Так что?” - спросил Анатолий.

Кайл вздохнул. Затем он глубоко вздохнул, и я поняла, что он сделал выбор. “Брюнетка, Шерри”, - сказал он наконец. “...и ее муж”.

Что?!

“Мне не нужен ее муж”, - сказал Анатолий.

“Из него получится хорошая женщина, если ты его приоденешь. Я уверен, ты сможешь найти ему какое-нибудь применение, - холодно сказал Кайл. “Или просто пристрели его. Мне все равно. Я не хочу, чтобы он был здесь, замышляя месть.”

Анатолий рассмеялся над этим. "Отлично. Пусть они будут готовы завтра утром.”

“И это погашает мой долг?” - спросил Кайл.

“Это тебя извиняет”, - сказал Анатолий. “На этот раз”. И он закончил разговор.

Я сидел в ошеломленном молчании, пока Кайл опрокидывал свой напиток. Неужели нас с Шерри действительно только что обменяли, как фишки для покера? Нас действительно отправляли в Россию вместе с Анатолием? И что имел в виду русский, говоря о Шерри? Кто-то, кто может зарабатывать?

О Боже...

Почти не раздумывая, я встал. Я была слишком потрясен, чтобы даже броситься на Кайла. “Ты не можешь”, - сказал я хрипло. “Только не Шерри”.

На секунду Кайл был удивлен не меньше меня. Если бы я действовал в тот момент, если бы я прыгнул на него через стол, возможно, я смог бы задушить его. Но я больше не был Томом. Я был стройной женщиной в платье и на каблуках, в которых едва мог ходить. Я чувствовал себя... маленьким. Маленьким и бесполезным.

Кайл встал и обошел стол, направляясь ко мне. “Она в-влюблена в тебя”, - пробормотал я, заикаясь. “Она думает, что у нее будет ребенок от тебя - тебя или Расса!”

Кайл издал короткий пьяный смешок. “Господи, Тэмми. Я никогда не хотел от нее ребенка. Что бы я делал с ребенком? Я просто хочу увидеть ее беременной. Есть разница! Я просто хотел, чтобы ты увидел, как она вся распухла и изменилась, и понял, что там был не твой ребенок. Мне все равно, кто с ней это сделает, главное, чтобы это был не ты. Вот почему я позволил Рассу трахнуть ее. И сегодня вечером у многих других мужчин будет такой шанс”.

Я непонимающе уставился на него.

“Это было из-за тебя”, - сказал мне Кайл. “Это всегда было связано с тобой. Наказываю я тебя. Да, я думаю, может быть, ты прав - она действительно вроде как любит меня, глупая сучка. Но я не люблю ее. Хотя она может продолжать думать, что я это делаю, - вплоть до тех пор, пока я не загружу ее в машину Анатолия, чтобы отвезти в аэропорт”. Его улыбка стала жестокой. “Она хорошо проведет время. Первый Анатолий и его телохранители в самолете - сколько их там было? Шесть? Потом он отправит ее в бордель. Она будет встречаться... о, может быть, с десятью мужчинами за ночь в течение следующих нескольких лет.”

Я направился к нему. Я не знал точно, что я собирался делать, кроме того, что я собирался убить его. Я собирался убить его, схватить Шерри, сбежать и как-нибудь выбраться из Сан-Реландо--

Его ладонь треснула меня по щеке, и я отшатнулся назад. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что я получил пощечину. Меня не ударили, как мужчину. Я получил пощечину, как женщина. Это было гораздо больнее, чем я ожидал.

Кайл схватил меня за подол платья и прижал к двери. “Ты жалок. Ты все еще даже не принял то, кто ты есть на самом деле, не так ли? Ты все еще отрицаешь - ты все еще думаешь о себе как о мужчине. Но ты узнаешь достаточно скоро, как только Анатолий заставит тебя отсасывать у докеров.”

“Я скажу ей”, - выдохнул я. “Я скажу Шерри”.

“Как ты собираешься ей сказать?” он спросил: “Когда ты не сможешь говорить?”

Он снова ударил меня, и на этот раз это было достаточно сильно, чтобы моя голова ударилась о дверь. Последнее, что я увидел перед тем, как опустилась темнота, было его жестоко ухмыляющееся лицо.