Тёмный луч. Часть 12. Забраться в раковину

Арена неподалёку от Хладного утёса

С рук и ног младшей дочери Чистых вод Льезы сняли верёвки, изо рта вынули тряпку, мешавшую ей кричать. Мускулистые мужчины в странных доспехах из прочной ткани взяли её за плечи и повели по тёмному коридору к странной решётки, из-за которой бил в глаза солнечный свет.

Она была одета в то же самое зелёное платье, в котором отец два месяца назад отправил её в отделение Гильдии магов отнести какую-то бумагу. Однако, там её схватили, переодели в какую-то робу и бросили в камеру. На её вопросы никто не отвечал, ей давали есть и пить, причём кормили очень сильно и заставляли есть всё – она даже поправилась. Она сначала пыталась бежать, кричать, звать на помощь – но всё это пресекалось. Правда, её никто не бил – просто приходили двое-трое сильных мужчин, скручивали её, связывали и так оставляли на полдня. Потом – развязывали и уходили. В конце концов она отчаялась и просто сидела в тюрьме, не зная, что будет дальше.

Она бы, наверное, начала сходить с ума, но в один из дней её перестали кормить, давали только воду. Затем напоили чем-то, от чего она отдала унитазу всё содержимое своего кишечника, а потом снова пила много воды. А потом, также молча, вывели, переодели в её платье (выстиранное, отглаженное и, видимо, расшитое – так как оно было ей, набравшей лишний вес, даже немного велико), связали руки в запястьях и ноги в коленях, засунули в рот кляп и повели куда-то.

И вот сейчас она, уже не связанная, свободная, вышла в открывшуюся решётку босыми ногами на песок. Перед ней открылась большая арена. В середине её был круглый пруд, заполненный водой, а между прудом и стенами арены была широкая, в три человеческих роста, полоса песка. В стенах арены были в некоторых местах решётки, подобные той, из которой вышла и сама Льеза. К одной из решёток от пруда тянулся широкий канал.

Девушка зажмурилась от жгучего солнца, которого она не видела уже так долго. Однако, затем глаза привыкли к освещению, и она оглядела арену. На трибунах сидели люди, их было много. Все они ждали чего-то. И, судя по вдруг поднявшимся возгласам – дождались.

Решётка над каналом поднялась, и она увидела, как в сторону пруда плывёт что-то большое под водой. В несколько секунд существо преодолело канал и всплыло посередине. С виду это был огромный скользкий на вид кальмар – впрочем, таких чудовищ на Севере никто никогда не ловил и, как следствие, не видел – поэтому идентифицировать чудище она не могла.

Девушка рванула назад, но решётка за её спиной закрылась. Она прижалась к стене и начала судорожно оглядываться по сторонам. В это время чудовище подплыло к ближайшему к ней берегу пруда и внезапно выстрелило в её сторону толстым, величиной с её руку щупальцем. Льеза каким-то чудом умудрилась увернуться и бросилась бежать вдоль стены – ей показалось, что немного дальше расстояние от пруда до стены больше, чем здесь.

Кальмар двинулся за ней вдоль берега, периодически выбрасывая в её сторону щупальца, которые щёлкали по песку у неё под ногами, но не доставали до девушки. Впрочем, один раз ему даже удалось сбить её с ног, но не схватить. Прыгая между щупальцами, девушка с трудом добежала до небольшой расщелины в стене и забилась туда. Щупальца не доставали от пруда до неё, а щёлкали рядом с её ногами по песку.

Чудище отплыло примерно на середину пруда и вдруг, разогнавшись, выпрыгнуло из воды и приземлилось совсем недалеко от Льезы. Та, завизжав, вскочила и рванула было вдоль стены, но два щупальца преградили ей дорогу. Девушка бросилась в другую сторону, но щупальца снова блокировали ей путь. Она, выставив руки перед собой, отступала в своё недавнее укрытие, а гигантские щупальца следовали за ней, словно загоняя её.

Она закричала, просила пощадить её и убрать чудовище, но трибуны лишь радостно улюлюкали, а щупальца, наконец, зажали её у стены. Два толстых жгута быстрыми движениями обвились вокруг её запястий, а ещё два – вокруг лодыжек. Она попыталась освободиться, но это было бесполезно – эти живые канаты из мышц были слишком сильны чтобы даже здоровая она смогла бы с ними совладать – а уж после двух месяцев тюрьмы и подавно. Без каких-либо проблем щупальца обвились вокруг рук и ног девушки в пять-шесть оборотов так, что из них торчали лишь кисти рук и стопы ног. При этом чудище подтащило к себе её тело и раскрыло круглую пасть.

Льеза истошно завизжала и предприняла отчаянную попытку вырваться, но лишь выбилась из сил, в результате чего одним лишь усилием чудовище подтянуло её к себе вплотную, сдвинуло ноги и заснуло в свою пасть по самую грудь. Затем, легко преодолевая сопротивление Льезы, туда же были затолканы руки практически по локти. Пасть сомкнулась, сдерживая попытки девушки вырваться наружу. Снаружи было видно, как девушка извивается внутри чудища, толкая коленями и бёдрами гибкие стенки пасти.

Меж тем, под её отчаянные крики и попытки вырваться, чудовище поползло в сторону пруда, двигаясь с помощью своих щупалец. Несколько секунд, и оно соскользнуло вниз, держа, впрочем, её грудь и голову над водой. Брызги, правда, намочили её платье, и сейчас оно плотно облегало её большую грудь, выставляя на всеобщее обозрение крупные торчащие сквозь ткань соски.

Вдруг её глаза вытаращились, а крики сменились с «Он меня сейчас сожрёт!» на «Куда ты лезешь, не смей!» Она яростно забилась, пытаясь то вытащить руки, то как-то странно выгнуться и вдруг зажмурилась, словно пытаясь противостоять какому-то давлению и высоким голоском запищала. Впрочем, давление явно пересилило – Льеза завизжала во весь голос, и из её глаз брызнули слёзы.

— Неееет! Оно влезло в меня! Помогите! Спасите меня от него! Оно меня насилует! Что? Нееет, не лезь! Туда нельзя! Нееееет!

Воя высоким голосом, она снова выгнулась назад, выпячивая свою грудь. Её кулачки выпирали из-под плоти существа и сильно дрожали. Она замерла и тяжело дышала, боясь пошевелиться, как будто была насажена то ли на кол, то ли на два.

Из пасти сзади неё выскользнуло ещё одно щупальце, обвилось вокруг её шеи и приблизилось вплотную ко рту. Девушка сжала губы, но щупальце сдавило шею, а через полминуты отпустило. Девушка хапнула ртом воздух и снова сжала губы, уставившись на находящееся прямо перед ней щупальце. Шею снова сдавило, на этот раз на чуть больший срок. И снова то же самое. После пятого раза девушка чуть не потеряла сознание – но снова ей дали дышать.

— Чего ты хочешь? – она уже не боялась открывать рот, хотя щупальце было от неё на расстоянии толщины пальца – Чтобы я сама тебя пустила? Да какая теперь уже разница – может, так это всё быстрее закончится... - девушка открыла рот, и щупальце неспешно вдвинулось в него.

Со стороны было видно, как толстый конец щупальце расталкивает стенки пищевода, проникая внутрь глубже и глубже. Льеза выпучила глаза и стала содрогаться как будто от рвотных позывов, но затем успокоилась. Щупальце проникало всё глубже и глубже, пальцы девушки конвульсивно сжимались и разжимались, а ноги слегка подёргивались – видимо, внутри пасти тоже что-то происходило.

Вдруг по щупальцу, что было во рту Льезы, пошла какая-то волна круглой формы – как будто внутри него двигалось что-то, похожее на желе. Это что-то проникло в пищевод девушки и спустилось в её желудок. В то же время, её живот, скрытый под плотью чудовища, также начал толчками увеличиваться. Из её глаз сплошным потоком лились слёзы, но идущие по щупальцу волны снова и снова заталкивали в неё что-то. Это продолжалось несколько минут, а затем монстр подплыл к берегу и своими щупальцами вытащил девушку из своей пасти и бережно положил её на песок. Щупальце из её рта осторожно выскользнуло, оставляя на её лице и платье жидкий след, и убралось обратно в пасть.

Внешний вид Льезы изменился. Теперь под платьем наблюдалось огромное брюхо, на котором платье даже натягивалось. Из-под натянутой ткани проступал как огромный живот, так и странные рельефные выпуклости под ним. Сама же девушка тяжело дышала и постанывала. Растянувшиеся до предела стенки живота причиняли боль, растревоженный пищевод тоже саднил. Она с трудом шевелила руками и ногами, на которых были следы крови и какой-то белёсой жидкости. Однако, собравшись с силами и перевернувшись на бок, она поползла в сторону решётки.

Из решётки вышли четверо мужчин и женщина. Когда они подошли ближе, Льеза узнала свою мать, Серейну. Та опустилась перед ней на колени, засунула руку дочери под платье и сунула два пальца: один во влагалище, а второй – в колечко ануса. Льеза вытаращила глаза, что-то невнятно пробормотала. Серейна удовлетворённо хмыкнула. Оба отверстия были запечатаны. Пищевод тоже был запечатан – всё закачанное внутрь Льезы питательное вещество должно было всасываться в кровь и потом отдаваться на корм растущим в ней организмам. Только когда те прогрызут печать во влагалище – Льезе откроют естественные пути входа и выхода еды. Новое обличье Гхона было пределом оптимизации процесса размножения – и новые монстры, которых Льеза должна была произвести на свет, были совершенно неизвестны в Гнезде.

Непролазная топь

Зайти в Долину Шипов из Непролазной топи было практически нереально. Огромное количество тропинок как с одной, так и с другой стороны сходились в центре Топи – в безымянной крепости разбойников. Тропинки эти были настолько незаметны, что не знающие их авантюристы и контрабандисты ежегодно тонули в Топи десятками, а иногда – и сотнями. Но, это те, кто не хотел договариваться с разбойниками. Тем же кто хотел разбойники помогали как это происходило и сейчас, спустя год после падения Ледяного засова.

Несколько тысяч легковооружённых пехотинцев (бычья кавалерия и тяжёлые мечники просто бы не прошли сквозь топкие броды) выходили из Топи на сухой берег Долины шипов и разбивались по отрядам. У каждого отряда была своя задача – разграбить несколько деревенек и выйти к Императорскому тракту или Хладному утёсу. Дальше план был простой как табуретка – осадить Хладный утёс половиной отряда, а другой – грабить деревни, уничтожать посевы – словом вести себя так, как обычно ведут себя разбойники. При этом всё награбленное доставалось крепости разбойников – через что те и согласились пропустить сквозь себя армию местных лордов. Сигналом к началу движения должно было быть появление над отрядами наступавших шести грифоньих всадников – всё что смогли собрать северные лорды для атаки на взбунтовавшегося ал Берта. Грифону болота были не страшны – он их просто перелетал.

Это построение, спрятанное за небольшими холмами, должно было оказаться неожиданностью для небольших застав, образующих жидкую линию вдоль берега Непролазной топи. Но даже если бы не стало – весть о неожиданном выходе из болот пяти тысяч гвардейцев дошла бы до Хладного утёса сильно позже, чем эти заставы были бы сметены в месте прорыва грифонами и развеяны по ветру наёмниками. Поэтому, как только грифоны появились над войском, оно двинулось вперёд.

Первым неприятным сюрпризом для нападавших стал массированный обстрел грифонов снизу, из двух крепостиц, стоявших на пути наступающей армии. Опорные пункты второй быкострелковой бригады были оснащены батареями ПВО по три орудия в каждом. Орудия били шрапнелью, которая не столько ранила грифона, сколько выводила его из равновесия. Чудовища стали неуправляемыми и отказывались бросаться на врага.

Вторым удивлением стал артиллерийский огонь всё с тех же крепостиц всё той же шрапнелью, которая, не будучи способна пробить доспехи наёмников «в лоб», находила в железе щели, била по рукам и ногам сзади, взрывалась наверху и снизу, пускала кровь, выматывала, а иногда и убивала. Через каких-то полчаса, пока войско наёмников шло к ближайшей крепости, треть его уже была ранена или убита, несмотря на щиты и доспехи.

Под прикрытием тяжёлых башенных щитов маги наёмников начали работать по крепости огненными шарами и сосульками, но в ответ полетел третий сюрприз – миномётные мины. Магам пришлось сосредоточиться на защите самих себя и вместо огня и льда колдовать щиты и медицину, укрепляя свою охрану. Осадные отряды подошли ко практически неповреждённым стенам.

Раскинутые вдоль всей Непролазной топи ротные опорные пункты на базе дерево-земляных крепостей могли обороняться половиной живущего там личного состава – двумя взводами. А третий и четвёртый взвод каждой роты в случае нападения должен был оседлать быков и выйти на помощь к угрожаемой заставе. Что произошло и сейчас: практически батальон бычьей кавалерии спустя час после начала вторжения уже развернулся в боевой порядок и начал фланговую атаку на застрявшее на одоном из опорных пунктов вражеское войско.

Грифоньи всадники лордов Севера, уйдя на бреющий полёт для защиты от ПВО развернулись и попытались налететь кучей на быков, как вдруг откуда-то сверху услышали знакомый клёкот. Ровно от Солнца прямо на них стройными парами летели шесть грифонов со странными приспособлениями в лапах. Грифоны наступающих начали разворачиваться для противостояния новой угрозе, как вдруг из странного оружия трёх грифонов переднего ряда вылетели двенадцать неизвестных магических снарядов с дымными шлейфами и взорвались, уничтожив одного из «северных» грифонов прямым попаданием, сбив со второго всадника взрывной волной и смешав остальных четверых. Первые три «долинных» грифона после того как отстрелялись взмыли вверх, открывая дорогу следующему ряду, который также выпустил дюжину снарядов, уничтожив ещё двух грифонов и серьёзно ранив оставшихся двух, которые вопреки желанию всадников просто бросились подальше от схватки.

Следующий заход грифонья полуэскадрилья делала уже на столпившуюся для штурма пехоту врага – опустошив оставшуюся половину НАРов и добавив на бреющем полёте огнемётами. Удар бычьей кавалерии обратил дрогнувшую от артподготовки толпу врага в бегство. Маги, стрелки, щитники – все бросились бежать. Кавалеристы же не стали догонять их, как сделали бы до этого – нет. Они лишь направляли движение толпы врага, изредка постреливая туда из своего оружия. В это время грифоны сделали разворот и, выстроившись «змейкой», налетели сверху на бегущего врага. Однако, вместо уничтожения бегущих, они вдруг опустошили над ними какие-то контейнеры со странного вида червями. Червей были сотни, если не тысячи. Они впивались в кожу там, где не было доспеха, залезали в штаны, в рукава, за воротник. Кого-то из них удавалось раздавить, но большая часть достигла своей цели. Бегущие воины спотыкались, останавливались в попытках достать паразитов, падали на землю – итог был один: поражённый паразитом воин замирал без сознания чтобы через несколько недель вступить в войско Гхона.

Меж тем батальон не остановился, поразив противника. Спешившись у границы Топи, они выстроились в боевой порядок и начали осторожное продвижение по тропинкам в глубину Топи. Двигались они медленно, проверяя каждый метр земли перед собой, но в результате через три часа дошли до крепости, где были встречены огнём зачарованных арбалетов.

Однако, за это время грифоны уже успели перезарядить ракетные установки и сейчас заходили на боевой курс. Полный залп НАРов устроил в деревянной крепости локальный филиал ада, а опустошение баков огнемётов в мечущуюся толпу не только добавил этому филиалу тепла, но и загнал сопротивляющиеся остатки разбойников в подземные катакомбы. Следующие несколько часов, пока грифоны снова перезаряжались и возвращались уже с десантом из иномирного спецназа, спешенные быкодрагуны исследовали крепость на предмет поиска входа в подземелий.

Подземелья были подготовлены к возможному штурму заранее, но местные правила штурма не предусматривали использование ручных гранат, штурмовых дробовиков и автоматического оружия. Прикрываясь башенными щитами-павезами с навешенными на них магическими стробоскопами, штурмовые группы зачищали комнату за комнатой, коридор за коридором, этаж за этажом, просто забрасывая все помещения осколочными гранатами и зачищая все тёмные углы дробью и очередями из иномирных штурмовых винтовок. Почти без потерь войска Долины Шипов зачистили два жилых этажа и вышли к самому неожиданному месту – огромной двухэтажной тюрьме.

Пленников бандиты захватывали уже много сотен лет. Кто-то из них так и умирал в тюрьме, другие – дожидались освобождения за выкуп. Этот своеобразный бизнес был поставлен на поток, и все жители окрестностей наверняка знали, куда исчезли пропавшие люди. Знали, но это им не особо помогало – освободить пленников силой было невозможно, только выкупать за магию, услуги, ценные металлы, оружие и так далее.

Вот, и сейчас штурмующие вывели из подвалов на свет огромное количество людей – несколько тысяч мужчин и женщин. Среди них были люди совершенно разных возрастов. Кто-то состарился в этой тюрьме, а кто-то и родился – ведь бандиты не брезговали своими пленницами, если теряли надежду на их выкуп. В основном выкупали богатых, а даже их служанки, уж нет речи про обычных «пропавших» горожанок и крестьянок, зачастую оставались в тюрьме без шансов снова оказаться на свободе.

Однако, одна из женщин, несмотря на свои давно нечёсаные волосы и сильно потёртое платье, держалась особняком. Её горделивая осанка, прямой взгляд карих глаз из-под давно не мытых русых волос, руки без мозолей и дорогое, хоть и уже истрёпанное платье явно выдавали в ней дворянку. Хотя обычно дворянки не задерживались у бандитов надолго – их быстро выкупали – эта почему-то была тут уже явно не меньше года.

Лара подошла к женщине. Вблизи стало понятно – она ещё достаточно молода. Возможно даже никогда не была замужем. Боится, очень боится, но сдерживает эмоции как её приучили в отчем доме. Смотрит прямо, хотя вон руки подрагивают. Рядом с ней ещё одна молодая женщина – видимо, служанка. Только у служанки от платья одни ошмётки – видимо, разбойники насиловали её неоднократно. А у госпожи платье хоть и потёртое, но без явных признаков насилия.

— Вы непохожи на остальных пленников. Вы благородного происхождения?

— Да. Я младшая дочь повелителя Дубовой расщелины, лорда Ах-Тарга ал Моэрта. Меня зовут Лаэлита.

— Дубовая расщелина? Это где-то в Срединных землях? Я не знаю такого дома, но судя по названию...

— Да, госпожа гвардеец... или гвардейка? Как правильно, простите – я не знаю.

— Меня зовут Лара. Командир Первой грифоньей эскадрильи Военно-воздушных сил Северного королевства. Можете называть меня просто по имени, этого достаточно. Всех пленников сейчас поведут в Хладный утёс на фильтрацию, но Вам, учитывая Ваше происхождение, я предлагаю полететь вместе со мной на грифоне. Пока остальные дойдут до лагеря, Вы уже успеете принять ванну и поужинать со владетелем ал Бертом.

— Ох, Лара, я бесконечно Вам благодарна за приглашение! Но, могу ли я попросить Вас о ещё одном одолжении? Моя служанка, Милла – может ли она отправиться со мной?

— Да, конечно, она сядет на второго грифона. Эти животные спокойно унесут по две женщины. Тем более что плен не способствовал набору веса.

Вымученно улыбнувшись, Лаэлита и Милла вскарабкались на спины грифонов (хотя, и боялись этого жутко – но второго такого шанса у них бы не было) и с хлопаньем крыльев полетели на север от проклятой Непролазной топи.

Хладный утёс

Княжна Лаэлита ал Моэрта была пятым ребёнком в семье лорда ал Моэрта – владетеля небольшого дома в Срединных землях. Не обладая ни сильной армией, ни богатыми землями, ни вообще чем-нибудь примечательным, дом ал Моэртов выжил лишь потому, что стоящий на окружённом болотами холме замок просто никто не хотел штурмовать. Без грифонов или левитирующих магов взять его было практически невозможно, а рисковать столь драгоценным боевым ресурсом ради стоящей на отшибе вдали ото всех караванных путей крепости никто не хотел. Однако, дом постепенно чах, потому что жениться на дочерях-бесприданницах ни один приличный феодал не хотел, и если у единственного сына был выход – хотя бы службой Императору завоевать себе почёт и уважение, то у четырёх дочерей такого шанса не было. В академию их тоже особо не брали – наверное, потому что бесполезных в родных семьях женщин там и так был перебор.

Поэтому, когда Лаэлита пропала, то отец даже особо не напрягался её искать. Так, чисто формально сообщил своему сюзерену – владетелю Срединных земель и в местное отделение Гильдии магов. Мало ли – встретят где-нибудь по дороге... Лаэлита же, конечно, этого не знала и целый год ждала, когда же из родного дома приедут гонцы с выкупом.

Бандиты, захватившие её во время верховой прогулки с небольшой охраной, были куда более циничными. Сначала, где-то полгода, они также ждали выкупа – но, не дождались. Тогда они стали искать, куда её пристроить. Строго говоря, благородная девственница была неплохим товаром на рынке. Какой-нибудь похотливый владетель вполне мог взять её в свои наложницы – притом, что в родном доме бы в жизни не узнали о её новой роли. Такой товар вполне мог стоить неплохого артефакта или большого количества оружия. Однако, как-то не срасталось, и своё восемнадцатилетие девушка встретила взаперти – хотя, здесь дни рождения и не отмечали. Они даже уже собирались расстаться с этой идеей и пустить её по кругу, как сделали это с её служанкой в первый же день – но внезапно с ними случилась Вторая быкострелковая бригада.

И поэтому вместо обнажённой вахты в деревянных колодках подвала Непролазной топи, Лаэлита ал Моэрт сидела сейчас в гостиной Хладного утёса, одетая в сухое и чистое платье из запасов замка одним столом с Беалом ал Бертом. Ужин за светской беседой практически уже был закончен.

В зал зашла молодая блондинка в простом белом платье и чёрном ошейнике. Кроме того, её чуть выпирающий из-под платья живот явно показывал, что она в середине срока беременности. Её положение явно не устраивало её – Лаэлита это чётко видела – но сказать хоть слово молодая женщина боялась. Она смотрела в пол и держала на руках совсем ещё крошечного ребёнка.

— Позвольте представить, госпожа Лаэлита, это Меркали ал Звикерд, моя наложница и мать моего бастарда. Судя по животу – не единственного. А это, Меркали, Лаэлита ал Моэрт – дочь дома ал Моэртов из Срединных земель, моя будущая жена и твоя будущая госпожа.

— Простите... лорд Беал... Я бесконечно благодарна Вам за спасение из лап этих негодяев, моя семья сделает всё чтобы отблагодарить Вас, но женитьба – это такой шаг, который надо обдумать! Мы не знаем практически друг друга, мне нужно посоветоваться с отцом...

— О, Лаэлита, - ал Берт бестактно прервал оправдания девушки, - Прошу Вас, давайте прогуляемся по моему замку. Я хотя бы покажу Вам, от чего Вы отказываетесь!

Экскурсия позволяла Лаэлите скрасить неловкость от своего вроде бы как невежливого отказа (хотя, разве Беал был вежлив?), кроме того, сидеть взаперти ей надоело. Несмотря на сумерки, на территории замка горел свет – одно это показывало, что владелец замка состоятелен, так как оплатить столь большое количество артефактов мог далеко не каждый. Под ногами вместо голой земли или деревянного настила была каменная мостовая с отведениями для воды – а значит, была канализация. Такое уже мог себе позволить лишь король (впрочем, его и представляли ей как короля, хотя, вроде бы, она помнила, что короля Севера звали иначе до её плена – переворот?). Проходящие по двору люди кланялись Беалу, но кланялись не со страхом, а с улыбкой – видимо, он был добрым господином.

С другой стороны – она помнила, что Меркали ал Звикерд была везучей невестой члена императорской семьи. А сейчас она – наложница Беала. Значит, он просто взял в рабство женщину из благородного дома? И ему это обошлось безнаказанно? А где же её родня? Что он сделал с этими людьми, что они не пытаются её освободить? И вот, она уже родила ему бастарда и носит второго – значит, её никогда больше не возьмут в семью высокого ранга. Её удел теперь в лучшем случае – отказаться от всех детей и выйти замуж за какого-нибудь лорда типа её отца – без роду и племени, с одним замком и парой деревенек. По сути, он сломал девушке жизнь, и это отвратительно. За что же она заплатила такую цену?

Тем временем, Беал рассказывал девушке про каждое здание, хвастался крепостью стен и искусством воинов. Даже рассказал про приручение грифонов – мол, да, приручили и научились размножать их, раскрыли страшный секрет Пустынных лордов. Теперь у Империи будет своя грифонья стража, и основателем её будет ал Берт.

Наконец, они дошли до какого-то здания, и ал Берт попросил Лаэлиту зажмуриться. Сейчас, мол, будет сюрприз. Они зашли в какую-то комнату, и она открыла глаза чтобы оказаться в полной темноте. А затем вдруг появился свет, и челюсть Лаэлиты упала куда-то вниз.

Она стояла посреди огромного зала высотой в десяток человеческих ростов. Вдоль стен шли огромные галереи, по три на каждой стене. И на всех этих четырёх уровнях лежали, сидели, стояли или были прицеплены к стенам женщины. Часть их была практически свободна, другие были опутаны огромными щупальцами. Некоторые держались всего на одном-двух, а другие были полностью замотаны. У некоторых из них были огромные животы, а другие – наоборот худые. Свет здесь явно был редкостью, потому что женщины начали жмуриться и искать глазами причину, по которой их вырвали из приятных сумерек.

— Ч...что это?

— Это основа нашей силы, милая Лаэлита. Женщины, которые оказались здесь – пропали для всего мира. Некоторые из них вернутся домой, другие – никогда. Впрочем, некоторых ты, может быть, даже узнаёшь – вон та, смотри! – на одном из щупалец, замотанная с ног до головы билась в силках её служанка Милла. Огромные щупальца замотали её, оставив на виду лишь лицо. Меж её раздвинутых щупальцами ног появилось ещё одно щупальце поменьше. Оно было склизким и источало какую-то жидкость. Прицелившись, оно мягко вползло внутрь лона Миллы и начало там как будто бы устраиваться. Милла закричала и вдруг увидела Лаэлиту.

— Госпожа, помогите!

— Беал! Немедленно отпустите её! Что Вы делаете, как Вы смеетее! – девушка рванулась было на помощь служанке, но крепкие руки стражников схватили её за плечи.

— Что здесь происходит! Как Вы посмели!

— Закройте рот, Лаэлита, если не хотите оказаться на её месте. И смотрите внимательно. Вы должны запомнить каждый миг! – Беал говорил неожиданно жёстко и холодно. Каждое его слово прибивало Лаэлиту к земле, кидало в дрожь.

Меж тем, щупальце внутри Миллы задвигалось, по нему пошли круглые волны. Каждая волна расширяла живот Миллы, оставаясь там. Служанка захныкала: «Госпожа, он что-то откладывает в меня! Что это? Зачем? Помогиииите!» Лаэлита дрожала от страха, отчаяния, обиды. Впрочем, экзекуция длилась около минуты. Щупальце оставило Миллу с наполненным животом и исчезло. Женщина обмякла в держащих её монстрах и лишь содрогалась от рыданий.

В это же время началось шевеление чуть левее. Там, на втором ярусе лежала ещё одна молодая женщина с огромным животом. Она явно знала, что делает, потому что вдруг села, раздвинув ноги, как будто в туалете и начала тужиться.

— Что... Да почему я должна на это смотреть! – Лаэлита дёрнулась было на выход, но её грубо развернули, и она увидела, как из влагалища этой женщины вылезает что-то похожее на ребёнка, но только с хвостом. Женщина тужилась, выталкивая из себя этого странного монстра. Когда он, наконец, упал на мягкую подушку под её ногами, она взяла его и поднесла к своей груди. Монстр схватил сосок губами, грудь лапками и начал жадно сосать, а его хвост подёргивался в такт движениям глотки. От этого вида Лаэлита шлёпнулась в обморок.

Через полчаса, когда княжна пришла в себя и увидела перед собой ал Берта, она попыталась вскочить, но её хватило лишь на то, чтобы рухнуть на пуфик рядом с собой.

— Так вот, моя милая Лаэлита. Вас не существует. Вы навсегда пропали в Непролазной топи, и Ваша семья никогда не узнает о Вашей судьбе. Как и все те несчастные в Инкубаторе, как и Ваша служанка – Вы останетесь тут навсегда. Вы даже не станете моей наложницей, как Меркали (Вы недостаточно красивы для этого), хотя возможно после нескольких рождённых монстров, Вас возьмёт кто-то из моих солдат к себе в постель – в конце концов, благородные женщины за возможность жить не работая часто бывают прекрасными подстилками. Но, я не хочу для Вас такой роли. Я хочу, чтобы Вы как честная дочь своего дома стали женой дворянина. И не простого – а короля Севера.

— Лорд Беал, прошу Вас – просто отпустите меня. Если в Вас осталось хоть чуточку благородства, хоть немного чести, я прошу...

— Не осталось. Моё предложение очень простое, Лаэлита. Вы приносите мне магическую клятву верности указанным мною способом. После этого я приглашаю Вашу семью на свадьбу, мы празднуем её, потом они, если захотят – уезжают. А мы с Вами живём здесь, и наши дети становятся наследниками как Севера, так и Вашего дома. Он мне, строго говоря, не нужен, но мне нужна жена-дворянка, а Меркали предала меня, своего короля. Её предел - это роль наложницы. Кстати, после нашей с Вами свадьбы – Вашей наложницы, Лаэлита, тоже. Альтернатива для Вас – месяц в борделе, а потом – всю оставшуюся жизнь в зале рождения монстров. Искать Вас, как Вы понимаете, всё равно никто не будет. Вас не существует для остального мира.

— Но... но, так же не делается...

— А, и ещё. Если бы Вы согласились сразу, за ужином – на этом мы бы и закончили. Но, за Ваше непослушание я вынужден Вас наказать. Поэтому если Вы решите согласиться, то Вам ещё заслужить Ваше право оказаться на месте моей жены. Поэтому, если вдруг Вы решите принять моё щедрое приглашение – я жду Вас каждый вечер в своей спальне в ночном платье.

— Что? До свадьбы? А где гарантии что Вы не откажетесь от меня после... после ночи?

— Гарантия – моё слово. Все условия Вы слышали. Моё предложение будет действовать неделю, а потом я буду искать другую жену, потому что проститутку из борделя я в жёны уже не возьму. Спокойной ночи, Лаэлита.

Два дня Лаэлита засыпала с трудом. Она пыталась найти выход. Нарушить магическую клятву она бы не могла – это факт. Как-то передать своей семье просьбу о помощи – тоже. Союзников здесь у неё не было, друзей тоже. Она вообще не видела вариантов. И на третий вечер она сломалась.

Она открыла дверь в спальню Беала (куда её проводили по первой же просьбе) и увидела сидящего на краю кровати раздетого карлика, между раздвинутых ног которого сновал вверх-вниз белокурый затылок Меркали. Та тоже была раздета донага – только ошейник периодически мелькал из-под белых волос. Лаэлита хотела было дёрнуться назад, но её легонько подтолкнули в спину, а дверь за ней захлопнулась.

Беал за плечи поднял наложницу и кивком приказал ей отойти. Лаэлита в одном лишь простом платье до колен стояла перед своим пленителем, в котором из нормального человеческого размера была только голова да член. Строго говоря, она не знала, какой член нормальный, но этот явно был достаточно велик чтобы ей стало страшно. Девушка вздрогнула, но Беал лишь ухмыльнулся.

— Ну что ж, разум взял верх над Вашей гордыней, дорогая Лаэлита. Раздевайтесь и ложитесь на кровать.

— Господин Беал, а может быть мы останемся наедине? Меня смущает наличие третьего человека здесь, с нами.

— Нет, Лаэлита, Меркали будет Вам помогать, потому что в первый раз Вам точно потребуется помощь. Ложитесь.

Девушка сняла платье и, прикрываясь руками, уселась, а потом улеглась на кровать. Меркали легла у неё в ногах и начала нежно целовать её стопы, в то время как Беал сел неподалёку от её лица так, чтобы она могла видеть во всех подробностях то, что вот-вот превратит её в женщину. Карлик взял её руку, что прикрывала грудь, и обнял её ладонью свой член.

— Двигайте вверх-вниз, Лаэлита. Не спеша. Это не даст ему потерять готовность, когда будете готовы Вы.

— Но, Меркали... она...

— Целует Ваши голени, да. И поднимается всё выше. Раздвиньте ноги чтобы ей было удобно. Раздвиньте! Да, вот так. И постарайтесь расслабиться. Не отвлекайтесь, Ваша рука мне нужна.

От напряжённого мужского естества в руке и нежных поцелуев Меркали в районе бёдер Лаэлита начала распаляться. Сначала чуть-чуть, потом всё больше. Когда тёплый и влажный рот наложницы добрался до её естества, Лаэлита сама раздвинула ноги пошире и, зажмурившись, убрала руку. Награда, в качестве которой нежный язычок блондинки начал исследовать её самые сокровенные места, была настолько приятной, что Лаэлита даже начала стонать.

Никто никуда не торопился. Беал дождался пока девушка начнёт изгибаться от удовольствия, подставляя под язык Меркали наиболее жаждущие части своего тела и лишь тогда приставил головку члена к её рту. Лаэлита в нормальном состоянии никогда в жизни не позволила бы этому приблизиться к своему лицу, но сейчас, когда в её голове перемешивались десятки эмоций, когда откуда-то снизу на неё накатывали горячие волны удовольствия, она сначала чмокнула головку губами, потом облизала, а потом, пододвинув голову, взяла в рот. Что с ним там делать, она не представляла, а потому просто облизала несколько раз кончик и, отодвинув голову, повернулась на Беала. Её красноречивый взгляд говорил лучше всяких слов.

Меркали как будто бы с неохотой отодвинулась в сторону, и Беал уселся между её ног. Блондинка же переместилась к плечам, положив голову Лаэлиты себе на бедро, а руками поглаживая плечи и лаская грудь. Толстая головка члена Беала раздвинула набухшие влажные губы Лаэлиты, и карлик двинулся вперёд.

Резкая боль вызвала в Лаэлите желание отодвинуться, но руки и нога Меркали вдруг стали как будто стальными. Они не давали девушке сдвинуться ни на йоту. «Больно-больно-больно», - запричитала она.

Но, Беал вошёл в неё на всю длину и замер.

— Какая ты узкая, Лаэлита. Ты доставляешь мне огромное наслаждение. Но, сейчас я замру, привыкни.

— Мне больно. Пожалуйста, хватит.

— Расслабься. Постарайся принять меня. Меркали, помоги своей будущей госпоже.

Нежные руки Меркали как будто излучали тепло. Лаэлита закрыла глаза и постаралась расслабиться. Беал начал двигаться в ней мягкими и медленными качками. Было больно, но и удовольствие стало возвращаться. Движения внутри неё становились всё более размашистыми и уверенными. Боль постепенно уходила куда-то на второй план, хотя и не пропадала полностью. Лаэлита сама стала подстраиваться пот ритм Беала. Это продолжалось минуту, может две – после чего Беал вдруг задвигался быстро и жёстко, вновь вернув из загона боль, и под её вскрик выплеснулся внутрь неё. Ещё несколько коротких агонических фрикций, от которых она морщилась, и всё закончилось. Беал вытащил из неё член, измазанный в крови и чём-то белёсом. Тот же самый коктейль вытекал из неё.

— Ну что же, Лаэлита. Первую часть договорённости ты выполнила. Меркали, отведи госпожу в душ, а я пока подготовлю ритуал магической клятвы. А завтра с утра мы отправим гонца в Срединные земли – надо готовиться к свадьбе.

Подчинение Лаэлиты прошло на редкость просто. В душевой Меркали под предлогом помощи с купанием просто всунула в неё червя-контролёра. Лаэлита охнуть не успела, как упала в крепкие руки наложницы и потеряла сознание. Потом была стандартная, отработанная уже годами процедура, и Лаэлита снова, уже в новой роли удовлетворяла Беала своим лоном, а Меркали – языком. Гнездо пополнилось новым членом благородного происхождения. Свадьба теперь была всего лишь формальностью, которая позволяла Беалу претендовать на что-то уже за пределами Севера.

Ледяной засов

Облако, которое шло с запада на Ледяной засов, Гхону сильно не нравилось. Что-то в нём было не так. Слишком плотное, слишком целенаправленно двигалось. Как будто кто-то им управлял.

После атаки со стороны Непролазной топи Гхон, конечно, решил укрепить её, восстановив бывшую разбойничью крепость. Во время строительства произошло нападение. Укреплений не было, да и воины расслабились – в результате противнику удалось утащить несколько трупов членов Гнезда (вместе с трупами паразитов в них). И вот сейчас этот факт вызывал серьёзное беспокойство Гхона.

Полуэскадрилья грифонов с огнемётами и шрапнелью уже летела на перехват – но, смогут ли они перехватить облако? И даже если смогут – то где?

Опасения Гхона оказались не напрасными. Небольшое облако вылилось дождём над Ледяным засовом, и у всех, кто попал под его капли, умирали паразиты. К счастью, над большей частью крепости была крыша, но те, кому не повезло, над кем были щели – их паразиты погибали. «Освобождённые» вели себя по-разному: кто-то сразу сдавался, понимая численное превосходство Гнезда. Другие – пытались сбежать, но были пойманы и снова захвачены. Третьи просто не меняли своего поведения и спокойно принимали нового паразита. В конце концов, многие мужчины в Долине шипов стали жить гораздо лучше после того, как оказались членами Гнезда: у них появилась регулярная еда, одежда, женщины. Поэтому они, даже не будучи «оснащены» паразитами, не хотели ничего менять.

Облако было небольшое и полностью вылилось над Ледяным Засовом, поразив всего лишь нескольких членов Гнезда. Однако, сам факт этого дождя обеспокоил лидера пришельцев. В конце концов, противник нашёл способ лишить его самого главного – контроля над людьми. Именно благодаря такому контролю Долина Шипов сейчас развивается ударными темпами, инкубатор работает в полную силу. А если контроль убрать? А что, если это облако будет в разы больше и зайдёт со стороны Непролазной топи, где нет ни крыш, ни гор и куда ближе до Хладного утёса? А что если маги (а Гхон ни минуты не сомневался что это козни Академии) организуют огромный дождевой фронт и накроют всю Долину?

На следующий день облако появилось снова, причём в том же месте. Но, оно было больше, шире и прошло над крепостью, пытаясь накрыть то, что было за ней – позиции миномётов, поля, деревни. Маги примерно помнили, где что находится и сейчас пытались залить дождём то, что не было защищено. К счастью – безуспешно. Воздушная тревога заставила жителей спрятаться в подземелье, куда яд не проникал.

Примерно в зоне двух-трёх километров от гор маги могли сохранять контроль над облаками – дальше они шли уже бесконтрольно, только под влиянием ветра и выливались куда им захочется. Гхон отвёл всю уличную инфраструктуру за пределы этой зоны, однако, даже бесконтрольное облако представляло проблему. Особенно в свете того, что облака начали появляться с завидной регулярностью, и они становились всё больше и опаснее.

Ситуация улучшилась, когда Дисари разработал реактивы, применение которых распыляло облако, заставляло его выливаться на месте. Ракеты с этими реактивами ставились на горах, крышах, ими вооружали грифонью стражу. Была даже организована Отдельная бригада погодной стражи, единственной целью которой было предупреждение попадание яда на территорию Долины Шипов. Однако, теперь облака заходили и со стороны Непролазной топи, и даже со стороны Летней крепости. Потерь от них, благодаря принимаемым мерам, практически не было (один-два паразита в неделю), однако это нарушало наземную логистику, отнимало ресурсы (на набранную из бывших разбойников и их пленников бригаду у него были совсем другие планы).

Между Гхоном и Северными домами установилось шаткое равновесие. Кто-то должен был толкнуть эту стену, чтобы она упала.