Соседки

В Федоровку Толька Романов приехал из Чечни вместе с родителями. Их семью отправили в эту деревню, потому, что в ней было много пустых домов. Дом, в котором жил Толька, и его родители, принадлежал одинокой бабке, и после ее смерти, оказался никому не нужным. Он был еще очень прочным и удобным, стоял на высоком бетонном фундаменте, под новой металлической крышей. Незадолго до перестройки, совхоз отремонтировал его для бабки. Дом до того понравился Тольке, что когда разошлись, и решили разъехаться его родители, он остался жить в нем.

Толька сажал картошку, выращивал разную огородную зелень, а хлеб давали ему бабки, которым он охотно помогал по хозяйству. Они пекли его дома, и он получался очень сытным и вкусным. Совершенно не похожим на тот невзрачный хлеб, которым временами торговали в их маленьком магазинчике.

Несмотря на свой маленький рост, Толька был на удивление сильным и трудолюбивым работником. Первое время бабушки, у которых он иногда работал, и фермеры, пытались угощать его самогоном, но он неизменно отказывался от этого угощения. Именно поэтому они часто просили Тольку поработать у них, и рассчитывались за работу сахаром, маслом и другими продуктами.

Местные жители считали его мальчишкой, не зная того, что ему уже давно перевалило за двадцать лет. Многочисленные деревенские девки и одинокие молодые женщины, не обращали на него ни какого внимания. И, это очень мучило его.

Ему особенно нравилась соседка Таня.

Совершенно его не замечая, она частоходила по двору одетая лишь в одной короткой ночной рубашке, едва прикрывающей ее необъятные бедра и большой зад. Она делала это при нем, совершенно не собираясь его соблазнять. Толька был маленького роста, и Татьяна просто не знала, что он уже взрослый.

В деревне привыкли жить просто. Татьяна могла выйти ранним утром во двор, и с хрустом потянувшись, расставляла ноги, и слегка приподняв подол, мочилась у крыльца. Еще хуже было, когда она жарким днем, затевала мыться в ограде. Сдернув рубаху, она склонялась над большой деревянной шайкой, и начинала с удовольствием ополаскиваться прохладной водой, остужая свое большое, разгоряченное тело. Глядя на аппетитные, полные ляжки женщины, Толька маялся, представляя, как она стонет под ним, дергая широко раздвинутыми ногами. Ему было особенно плохо, когда, низко нагибаясь к земле, она высоко поднимала свой полный оголившийся зад с пышными ягодицами. И, тогда он часто видел, как под ними появляется густо заросшая темно-русыми волосами огромная половая щель. Весь, сгорбившись, скрываясь в густом малиннике, выглядывая из кустов, он дрочил, пока вместе со струями спермы не покидало угнетающее его желание.

Екатерина была старше Тольки лет на пять. Два года назад ее муж уехал на заработки и, с тех пор исчез, забыв об оставленной в глухой деревне молодой жене. С некоторых пор во дворе Катерины начали появляться деревенские мужики, падкие до женских ласк и выпивки, которая всегда была у нее. Но, даже захмелев, она не всегда уступала им. Лишь очень немногие могли похвастаться победой над ней. Да и за столом она могла посоперничать с любым здоровым мужиком. Часто случалось так, что ее собутыльник оказывался под столом, а она с усмешкой и с легким сожалением, посмотрев на очередного раньше времени свалившегося наземь кавалера, вздохнув, пристраивалась где-нибудь в теньке и безмятежно засыпала.

Сегодня у нее за столом под развесистой черемухой сидел Сергей Крылатов. Он был у нее частым гостем. Случалось, даже иногда оставался ночевать. Возле ног пьяненькой Катерины поблескивали четыре пустых бутылки из-под самогона. С трудом поднявшись с лавки Сергей бессмысленно улыбнулся и, кивнув на прощание Катерине и, пьяно раскачиваясь, пошел к калитке. Презрительно сплюнув, она встала и, подойдя к забору, улеглась на траву. Через мгновение она громко уже храпела.

Из своего укрытия Толька видел все ее могучее оголенное тело, колышущиеся от дыхания большие шары полных грудей. Повернувшись на спину, она со стоном раздвинула полные ноги. У Тольки лихорадочно забилось сердце, когда он увидел ее густо заросшую кудрявыми волосами темнеющую промежность. Он подкрался к забору и жадно уставился на нее, пожирая взглядом покрытую волосами половую щель. Женщина лежала в двух шагах от него и казалась такой доступной. Он знал, что она ни за что не проснется, если даже ее попытаться растормошить. Слишком много она выпила. И... если закрыть калитку...

Толька даже испугался своих мыслей. Слишком уж просто и доступно показалось это. Ему даже не нужно идти к ней через улицу, достаточно отодвинуть оторванную доску и пролезть во двор. Он даже не заметил, как оказался рядом с ней. Лишь сзади, за его спиной, на заборе, глухо стукнула, встав на свое место, доска. Мельком взглянув на спящую женщину, он шмыгнул к калитке, и задвинул крепкий засов. Непроницаемый, без единой щели забор, надежно защищал двор от посторонних взглядов, и Толька мог не опасаться нежданных посетителей. Торкнувшись в запертую калитку, они будут думать, что хозяйки нет дома.

Впервые за все время он мог сколько угодно любоваться, крепко спящей женщиной. Но, когда он вернулся к ней, и увидел все ее большое налитое здоровьем тело, манящие широкие бедра, он задрожал, сгорая от желания. Нетерпеливо вздрагивая, он подошел к ней и присев на корточки, жадно впился взглядом в густо заросшие волосами складки ее половых губ. Протянув руку, он робко коснулся ее курчавящихся волос. Едва слышно скользнув по ним, его ладонь легла на мягкие складки расщелины. Пах женщины был такой пухлый и мягкий. Он даже не заметил, как его палец проник во влажную пещеру женщины, послушно раздвинувшуюся под ним. Внутри было горячо и влажно. Тольку била нетерпеливая, страстная дрожь.

«Я только лишь коснусь ее. Я только лишь прикоснусь к ней... « — взволнованно бормотал он, доставая из ширинки уже давно изнемогающий от желания, как палка напрягшийся член. Встав на колени между ее раскинутых ног, он оперся рукой в землю, и провел головкой по мягко раздавшейся половой щели женщины. Ее обожгла горячая плоть женщины. Он мгновенно опьянел от невыразимого наслаждения. И, даже не заметил, как утонул в ее влажном, гостеприимно раскрытом лоне. Его неудержимо, как в омут потянуло вовнутрь, в ее сладкую и горячую глубину, нежно засосавшую его изнывающий от желания член. Прерывисто дыша, он судорожно вонзился в нее и, опасаясь, что она проснется, и ему уже не удастся насладиться ее желанным телом, Только судорожно и быстро задвигался, всхлипывая от охватившего его возбуждения. Его не по

росту огромный член туго вошел ее в податливое лоно, заполнив его. Он даже испугался, что, почувствовав это, она проснется.

Но, Татьяна продолжала спать, лишь инстинктивно подавшись навстречу ему раскрытыми бедрами, раскрываясь навстречу его туго входящему члену. Стоило ему остановиться, как она ответила ему тихим недовольным стоном и, приподняла навстречу бедра, требуя продолжения. Испуганно замерев, он посмотрел на ее лицо, но она лежала под ним, продолжая спать, несмотря на то, что чувствовала его. Глядя на ее лицо, он медленно двигал бедрами, с наслаждением ощущая тугое движение члена в ее тесно сжатом влагалище. Екатерина отвечала ему встречными движениями полных бедер и живота, довольно постанывая во сне. Его движения постепенно ускорялись, пока он не заметил, что тело лежащей под ним Катерины раскачивается во всю, а она подмахивает ему во сне. Разгорячившись, он уже не обращал внимания на ее довольное постанывание. Ему даже было безразлично, что она может проснуться. Ей наверно было привычно, что, оставаясь у нее на ночь, мужики, частенько проснувшись рядом с ней в постели, забирались на нее сонную.

Вытащив из-под рубахи ее тяжелую грудь, он со стоном сосал ее, с силой вгоняя в женщину твердый член.

Слабо приоткрыв мутные глаза, она посмотрела на него и, крепко прижав его голову к своей груди, закрыла их. Громко замычав от восторга, Толька до упора вогнал в нее член и с облегчением выплеснул струю спермы.

Но, даже кончив, он продолжал желать ее. Весь мокрый от напряжения, он долго сношал спящую Катерину, и лишь кончив третий раз, с сожалением поднялся с ее докрасна натертых широких бедер. Глубоко вздохнув, она повернулась на бок, и вновь захрапела.

Жадно посмотрев на ее аппетитные ягодицы с налипшими на них зелеными травинками, Толька, застегнув брюки, вернулся в свой двор. Спрятавшись за забором, он, наконец, дождался момента, когда она проснулась. Сев на голый зад, она покрутила головой и, обведя взглядом двор, остановила его на Толькином доме.

 — Толька! Толька! — крикнула она. — Иди сюда!

«Ну, все! — обреченно подумал он. Сейчас она мне выдаст! Оказывается, она меня видела»

Тяжело вздохнув, он подошел к забору и, отодвинув в сторону оторванную доску, перебрался в ее двор. Увидев его испуганное лицо, Екатерина усмехнулась: — «Ладно, не дрейфь. Ничего я тебе не сделаю». Она зашла домой и вернулась с бутылкой самогона.

 — Знаю, что не пьешь, поэтому не предлагаю. А, я выпью.

Она налила половину стакана и выпила.

 — Бр-р-р! — передернула она плечами. После выпитого ее глаза живо заблестели.

 — Это был ты?

 — Где? — делая вид, что не понял вопроса, спросил Толька.

 — Не придуривайся, — улыбаясь, посоветовала женщина. — Со мной, конечно.

 — Да, это был я, — признался он и внутренне сжался, ожидая от нее нагоняя.

 — Слушай, как ты сумел? — удивленно спросила Екатерина. — Я, уж, на что вырубленная было, но все равно тебя чувствовала.

Она окинула удивленным взглядом его маленькую съежившуюся фигуру.

 — Тебе сколько лет? Ты ведь такой маленький.

 — Скоро двадцать один год.

 — А я то думала, что ты намного моложе. Пойдем со мной.

Она встала с травы и пошла к дому. Толя послушно поплелся за ней. В затемненных комнатах было прохладно.

 — Раздевайся, — приказала Екатерина.

 — Зачем? — смущенно краснея, спросил он.

 — Раздевайся дурачок. Или меня стесняешься?

 — Да. Немного, — ответил Толька и, отвернувшись от нее, быстро разделся.

Увидев его торчащий, как небольшая дубинка ствол, она удивленно ахнула.

 — Ничего себе! Вот это отрастил оглоблю!

Екатерина подошла к нему и взяла в ладонь его член. Она помяла его, с удовольствием поглаживая пальцами.

 — Да-а-а! — уважительно протянула она. — Это вещь! Приятно подержаться. У меня еще таких не было. Пошли на кровать, мне не терпится его попробовать.

Она сняла рубаху, затем легла на кровать.

 — Иди ко мне, — хриплым от страсти шепотом позвала Катерина, раздвигая полные ноги.

Как и прошлый раз, когда он лег на ее мягкий живот и прижался к горячему телу, его затрясло от возбуждения.

 — Какая прелесть! — восторженно зашептала Катерина, впуская в себя его огромный твердый член. Ахая от наслаждения, она втягивала его своей щелью, крутя бедрами.

 — Ооох, как хорошо! Сразу мужика почувствовала. Ты только не спеши. Двигайся медленнее, — попросила она, плавно двигая широкими бедрами.

 — Так Толенька. Так милый! Да! Да! Так хорошо! Ох, какой он у тебя!

Сейчас у него были другие ощущения. Женщина очень желала его. Сама отдавалась ему и, делала это с огромным удовольствием. Широко раскрыв глаза, она громко дышала, протяжно постанывая от удовольствия.

 — Сладенький ты мой! Как мне с тобой хорошо! Гладя ладонями его спину, шептала она, двигая бедрами. Его головка несколько раз коснулась ее дна, и громко ахнув, она выгнулаясь под ним.

 — Так миленький! Так! Не жалей меня! Проткни насквозь! — как в бреду шептала она, извиваясь под ним.

Она вздрогнула от его толчка, и ее полный живот раздулся, плотно приникая к животу Толи.

 — А-ха, а-ха, а-ха! — со стонами выдыхала она, приподнимая тяжелый зад. Массивные бедра женщины сильными толчками подбрасывали его. Сжимая ее полные бедра, он с силой вгонял член в ее тугую, скользкую дыру. Круглая большая грудь тяжело колыхались у его лица и, он то и дело натыкался на ее твердые торчащие соски.

Издав тягучий стон, она содрогнулась, и с силой прижала его к себе, вытягивая соки из его брызжущего спермой члена.

 — Спасибо! Спасибо миленький! — целуя его, благодарно прошептала она. — Мне с тобой так хорошо! Пропал ты. Я больше от тебя не отстану. Откормлю тебя, будешь моим. Я тебе нравлюсь?

 — Я хочу тебя

 — Правда?

 — Да, правда. Я хочу тебя любить.

 — Люби меня, сколько пожелаешь.

Они кончили заниматься любовью, когда первые лучи солнца осветили комнату, пробиваясь сквозь занавеси. Он спал на ее груди, уткнувшись в нее лицом. Проснувшись раньше его, Екатерина собрала бутылки с самогоном, и убрала их в кладовую. Она больше не нуждалась в самогоне.

Вскоре она родила ему маленького сына. Пеленая, его она часто целовала маленький краник, который, когда вырастет, кому-то принесет счастье.

05. 08. 2001

Е-mаil автора: Sеvеrin809@rаmblеr.ru