Сестра и жена. Часть 7

Дима вызвал Семёна Александровича, тот пришёл, ожидая жалоб и заранее хмурясь, но клиент заявил:

– Вот смотри, Александрович, твоя станция уже третья, куда я ходил с этой болячкой. В первой мне предложили движок поменять, во второй – оставить машину на техобслуживание. Это же во сколько я бы влетел? А твой парень мне всё сделал за полчаса. Тебя как зовут, друг?

– Дима.

– Так вот, Александрович, теперь чиниться буду только у тебя, раз у тебя такие ребята, как мастер Дима!

То ли с лёгкой руки этого клиента, то ли ещё почему – то, на станцию потихоньку пошли клиенты, которые хотели обслуживаться только у "мастера Димы", даже если требовалось постоять в очереди. Семён Александрович, и так хорошо относившийся к нему, теперь прибавил ему зарплату. Слесари отнеслись к его успехам по – разному. Но у него уже появились друзья на работе, а на злопыхателей, чаще всего сачков, было наплевать.

После первой университетской сессии, зимой, его товарищ и бывший одноклассник, Олег Сизов, позвал его на день рождения. Дима позволил себе выпить, а поскольку крепче сухого вина он никогда и ничего не пил, то слегка захмелел. Ему оказывала знаки внимания Лариса, вроде симпатичная девушка, подруга сестры Олега, Ирки. Через некоторое время они уже танцевали, тесно прижимаясь друг к другу, а ещё через некоторое – уже целовались на кухне. Дальше всё было как по сценарию: он пошёл её провожать, она зазвала его к себе на чашечку чаю и, естественно, отдалась ему в комнатёнке, которую снимала.

Презерватива у него с собой не было, она, голая, подошла к шкафу, взяла оттуда презерватив, присела перед ним на корточки, надела и раскатала ртом. Отдавалась она не то, чтобы страстно, но как будто отъезжала, отключалась от окружающего, а когда кончала – не билась и не стонала, а просто вздыхала и опускала ноги. В тот вечер они проделали это дважды, а потом ещё разочек утром.

Он сначала приходил к ней, а потом они решили пожить вместе, заработок позволял и Дима снял двухкомнатную квартирку на пятом этаже девятиэтажки. Хозяйка, красивая дама, Жанна Сергеевна, жила в том же подъезде на первом этаже. Каждый раз, когда Дима приносил ей квартплату, она неизменно угощала его чашечкой кофе, очень хорошо сваренного, и обязательно заводила с ним всякие разговоры о жизни, расспрашивая о работе, о семье. Диме нравились эти посиделки, ему была приятна и сама Жанна Сергеевна, говорившая ему "Вы, Димочка, очень креативный молодой человек!".

Когда он привел Ларису домой и познакомил её с матерью и со Светой, то матери она не понравилась:

– Ой, смотри, Димка, не шалава ли она?

Света, когда они остались наедине на кухне, мрачно бросила:

– Знаешь, Димка, что – то в ней паскудное есть. Ты прости меня, конечно.

– Да и я что – то твоего Витька терпеть не могу.

Она опустила голову, всхлипнула, шмыгнула носом, а потом вдруг резко обняла его и прижалась грудью и бёдрами:

– Я люблю тебя, Димочка...

– И я тебя люблю, Светик мой родной! – сказал Дима и крепко прижал её к себе. Она на мгновение поддалась, а потом быстро отстранилась:

– Ещё увидят, бог знает что подумают!

Это "люблю" должно было, несомненно, означать родственную любовь, но оно не выходило из головы. Как и ощущение больших грудей, а ещё больше – прижатых к нему низа живота и бёдер. Хорошо, что всё это длилось мгновение и она наверняка не успела почувствовать его стояка.

Между тем у Светки с Виктором, похоже, дела шли всё хуже. Пару раз Дима, придя к матери, заставал у неё заплаканную Светку. Они ничего ему не говорили, но и так было всё понятно. Неприязнь к "Витьку" вырастала. Однажды мать не выдержала и призналась, что Витёк пробует распускать руки.

– Только смотри, Димочка, не проболтайся Светочке, она мне строго – настрого запретила тебе это говорить!

– Ладно, мам, не проболтаюсь. – стиснул зубы Дима. – Я с ним, гадом, аккуратно поговорю.

– Димочка, только ничего с ним не сделай! Ещё отвечать за него!

– Не бойся. Цел останется.

Через неделю у матери был день рождения, пришли он с Ларисой и Света с Виктором, больше никого мать не приглашала. Пока Лариса со Светой о чем – то щебетали, а мать бегала между столом и кухней, Дима подошел к Виктору и, старательно улыбаясь, тихо сказал:

– Делаем вид, что я тебе рассказываю анекдот. Про поручика Ржевского. Улыбайся.

Витёк растерянно посмотрел на него, но немного растянул рот в улыбке.

– Так вот, Витёк, дорогой мой зятёк. Если ты, козёл вонючий, хрен моржовый, посмеешь хоть раз Светку ударить, даже и несильно, даже просто пальцем её тронуть, то я твою бестолковку дурную разобью о стену. Запомнил хорошо? И не вздумай посвятить её в этот наш душевный разговор. Улыбайся, гад, анекдот я тебе смешной рассказал!

Светка уже встревоженно смотрела на них, но увидев весёлую улыбку на Димкином лице, вроде успокоилась.

Пред

упреждение подействовало, Светка рассказывала матери, что они, хотя и ругаются, но руками он уже не машет, и всё допытывалась, не Димка ли тут вмешался. Мать отнекивалась.

Через некоторое время, когда он был у матери, пришла Света и без всяких эмоций объявила, что они с Виктором разводятся.

– Ну и слава богу! – сказала мать. – Светочка, твоя комната осталась твоей!

Они развелись довольно быстро и Светка стала жить у матери. Она работала в довольно серьёзной торговой фирме. Сначала благодаря внешним данным, а потом и из – за способностей, появился первый карьерный рост. Она прилично зарабатывала, хорошо одевалась, у неё в комнате появился компьютер, а на кухне – всякие полезные приборы.

Как то, ещё через полгода, во дворе дома, где он снимал квартиру, его встретила Жанна Сергеевна.

– Димочка, поговорите с Ларисой! Она иногда очень громко включает музыку, жильцов это беспокоит.

Дима удивлённо пожал плечами, но Лариске так ничего и не сказал. Ему плохо верилось, что Ларка дома будет слушать музыку и при этом врубать на всю громкость акустику. Может, это другие соседи? Но ситуация разрулилась совершенно неожиданным образом.

Однажды, когда Дима вышел в ночную смену, к нему подбежал один из слесарей:

– Димон, выручи! Я завтра в день, а ко мне проездом мать приезжает! Димка, Давай я заступлю сейчас, а ты завтра в день! С меня – коньяк!

Дима прикинул, вроде планы не сильно меняются, пожал плечами:

– Не пью. А с тебя – пачка "арабики"!

– Не заржавеет! Спасибо, Димон!

Зайдя в свой подъезд и поднявшись до третьего этажа, он вдруг услышал музыку. Сразу вспомнились слова Жанны Сергеевны. Он поднялся до своего пятого – музыка, действительно очень громкая, доносилась из – за их двери. Он открыл дверь ключом, зашёл в прихожую – музыка была настолько громкой, что он сам не слышал своих шагов. "Она что, с ума сошла?" – подумал он и прошёл в спальню, где стояла стереосистема. На постели с поднятыми и раскинутыми ногами лежала голая Лариска, а на ней работал тазом какой – то мужик, тоже совершенно голый. Мужику его не было видно, музыка орала, а Лариска лежала с закрытыми глазами и тоже его не видела.

Дима немного постоял, подошел к стереосистеме и выключил её. Мужик обернулся, испуганно вскочил, вытащив длинный член из Ларискиной промежности. Она раскрыла глаза, взвизгнула и натянула на себя простыню.

– Димочка, Димочка, это не то, что ты думаешь... – залепетала она.

– Ну да, это – твой массажист.

Мужик тем временем молча и быстро оделся, сунул носки в карман, пулей выскочил в коридор, огибая Димку на безопасное расстояние и оттуда – на лестницу. Он молча подошёл к шкафу, снял с антресоли сумку, вынул из шкафа свою одежду и бельё, сложил в сумку, застегнул и сказал:

– Завтра в десять будь здесь. Приеду за остальными вещами.

Назавтра он приехал, собрал вещи. Лариска молча следила за ним, изредка утирая слёзы. Он сухо попрощался и ушёл. На первом этаже зашёл к Жанне Сергеевне, сказал, что уходит и теперь за проживание будет платить Лариса, если захочет остаться.

– Димочка, откровенно говоря, хорошо, что так всё вышло. – Сказала Жанна Сергеевна. – Вы очень креативный молодой человек, а она – непорядочная девушка.

– А что, вы что – то знали?

– Да, уж видела кое – что. Простите меня, но не могла же я вам доносить, вы всё равно об этом должны были узнать сами.

На прощанье она расцеловала его в обе щёки, и он ушёл.

Теперь они снова зажили втроём с матерью. Изредка Светка приводила домой каких – нибудь подружек, они ему оказывали какие – то знаки внимания, но никакого чувства в нём не вызывали. Были они какие – то неестественные, почему – то казалось, что у них одна цель – заполучить его в мужья. Не то, что ему не хотелось жениться, просто такие потуги вызывали смех и жалость.

Как – то пришёл Олег, посидели за столом, тот всё пытался подбить клинья под Светку, но она разговаривала с ним, как со знакомым детства, вежливо, даже по – дружески, но не более того. И, не дождавшись даже его ухода, зевнула, извинилась, и ушла в свою комнату. На Олега было жалко смотреть, и больше он к ним не заходил.

Снова, как в ранней юности, у него замирало сердце, когда он видел её в маечке без лифчика, тяжело перекатывающиеся груди с проступающими под трикотажем бугорками сосков вызывали сбои дыхания. Как – то ночью она вышла из своей комнаты в короткой маечке и открытых трусиках – стрингах, прикрывающих только треугольничек спереди. Он залюбовался, не заметив, что у него открылся рот и встал член. Светка лукаво засмеялась и ушла опять в свою комнату. Но с тех пор, то ли нечаянно, то ли нарочно иногда прикасалась к нему то бедром, то грудью. Он тоже стал, будто ненароком, задерживать руки на её плечах, прикасаться к талии, к животу, к бёдрам. Она при этом делала вид, что это всё естественно и что её это нимало не трогает.