Серия Военкомат. В военкомате 65г. Часть 1

Начну с того, что в те ставшие уже далекими времена прошлого столетия отношение к сексу во всей стране было совершенно иным, чем сейчас.  

Особенно для подрастающего поколения.  

В школах, на уроках намек на секс был одним из страшных табу.  

Любое упоминание про половые органы и их предназначение даже в завуалированной форме могло вызвать гнев учителей, вплоть до срыва урока, а это уж ничем приятным для "болтуна" не заканчивалось...  

Вызов родителей, всеобщее порицание, насмешки сокашников – вот мол, попался на повышенном интересе к сексу, значит извращенец и тд и тп...  

Тем не менее, все же процесс всеобщей оттепели в политике и образе жизни советскоой семьи сказывался на атмосфере быта и уклада дворовой жизни.  

Появилось телевидение, как средство массовой агитации и пропаганды в каждой семье и вместе с ним на экране стали появляться сюжеты, которые в сталинские времена тщательно отсеивались цензурой.  

Фильмы про любовь сменялись учебно – документальными кинороликами, где между строк можно было получить кое – какое начальное половое образование.  

Вспоминаю, как мы – ребятня советского коммунального двора смаковали подробности "сексуальных сцен" из известной "Бриллиантовой руки" в гостиничной сцене "охмурения" мешковатого Юрия Никулина.  

Невероятно сексуальная по нашим понятиям Светличная была для нас воплощением всего запретно – скрываемого и в то же время реально существующего в нашем мире!  

Сколько фантазий рождалось в наших ребяческих умах, когда мы, на свой лад, продолжали до бесконечности такую вот сцену очарования мужчины красавицей – женщиной...  

К тому времени мы уже выросли из коротких штанишек, – ребятня в возрасте 16 – n лет,  однако не забывшая первые запретные уроки в шалаше поздним вечером, когда одна из продвинутых дворовых девочек постарше – Валя Захарова придумывала мальчишкам всяческие запретные задания, связанные с обнажением и демонстрацией половых органов перед девочками... .  

Теперь дворовые парни возмужали, прекрасно зная, что может последовать неконтролируемая эякуляция в случае продолжения за грань допустимого флирта с девушкой – но, конечно ни о каком бы то ни было оральном сексе, ни тем более половом акте с дворовыми ровесницами – речи быть не могло (презервативы считались чем – то презрительным, совершенно неподобающим к применению, поскольку о СПИДЕ никто тогда понятия не имел, просто половой акт с презервативом считался в дворовых кругах "западло"..., в то же время был ясен риск преждевременной потери девственности и не дай Бог – случайной беременности подружки. )  

Девическая честь – как тогда это называлось – береглась смолоду.  

Девушка по каким либо причинам лишившаяся девственности автоматически считалась развратницей, даже шлюхой и осуждалась старшими, становясь своеобразным пугалом для остальных подростков.  

Горе было и ее родителям – не уберегли, не сумели до свадьбы сберечь свое сокровище...  

Случайные половые акты с ровесницами как правило заканчивались скандалами между родителями соучастников, или еще хуже для парней – публичными комсомольскими собраниями с исключением из комсомола за недостойное развратное поведение.  

Строго тогда все было в отношении морального кодекса будущих подрастающих строителей коммунизма.  

Так что беседы во дворе подросшей ребятни хоть и касались запретного, но никогда не выходили за известные рамки тогдашней морали и приличия.  

К тому же наш двор состоял из детишек интеллигентных семей среднего достатка и никаких пьяных дебошей и скандалов, происходящих обычно в тесных и вечно усталых пролетарских семьях, мы не видели и не знали.  

Мы росли стеснительными и стыдливыми и тем более с возрастом эта стыдливость лишь усиливалась из – за понимания усиливающегося своего сексуального начала.  

Единственным источником нашего полового образования были случайные отрывки из мед. литературы, выдранные кем – то из учебников и попавшие потом в наши руки.  

Валя, как старший дворовый лидер, всегда подкидывала нам нечто новенькое и запретное.  

К тому же, она стала проявлять открытый интерес к половому развитию ребят и частенько обсуждала с нами проблемы личной гигиены и даже онанизма.  

Не зря она потом выбрала медицинскую специальность – поступила на первый курс медицинского института.  

А рассказывать про все это я решил потому, что это необходимо для понимания последующих событий произошедших уже непосредственно со мною.  

Итак, Валенти

на Захарова уже училась на втором курсе мединститута, когда я получил повестку для явки в районный военкомат для постановки на воинский учет.

Ребята постарше в школе (те которым уже было 19, потому что они пошли учиться в n лет и заканчивали 11 класс уже совершеннолетними) – получали повестки почти на год ранее и всегда свысока смотрели на неоперившихся одноклассников свысока – ведь они уже мужчины по сравнению с щеглами, которые впервые в жизни пройдут настоящую воинскую медкомиссию.

Так вот, те ребята открыто посмеивались над молодыми – ну держитесь – там на медкомиссии придется раздеваться и совсем нагишом проходить врачей специалистов, которым ассистируют молоденькие студенточки!

Думаю что и для них такая ситуация запоминалась в двольно ярких и незабываемых подробностях.

Что же касается меня, то будучи отличником и паинькой, я и так то в обычной жизни не часто бывал перед врачами – ну разве что в трусах, а чтобы полностью раздетым – никогда.

И поэтому те подробности вызывали во мне бурю чувств и сомнений – как я смогу преодолеть стыд, как я смогу раздетым ходить по кабинетам и не возбуждаться сексуально от всего этого перед симпатичными ровесницами практикантками?

Разрешено ли прикрывать стоячий член во время осмотра?

Не случится ли у меня случайная эякуляция от прикосновений рук врача или тем более девушки медсестры?

Конечно спал я очень плохо, ворочался во сне не в силах преодолеть наплывающую волнами эрекцию...

В назначенное время я уже был в военкомате и увидел множество знакомых по школе ребят ровесников.

Это еще более усилило мое волнение – будь я незнаком с парнями, мне было бы легче преодолеть свой юношеский стыд, а так я очень сомневался не подымут ли ребята меня на смех, при виде моего вставшего заранее органа?

И тем более – я навсегда становился при всем этом объектом воспоминаний в последующей школьной жизни. Причем с юмористической, насмешливой стороны...

Я прекрасно знал насколько эгоистичным и безжалостным бывает окружение из ровесников – уж если прклеют какое прозвище или начнут обсмеивать – то это до конца учебы в школе!

Так что внутренне я содрогался заранее, боясь оказаться посмешищем.

Обстановка в военкомате была напряженной – количество призывников было явно на пределе пропускной способности врачей, так что обеспечение дисциплины ложилось на прапорщиков, командующих "всем парадом" с особым недовольством и презрением к массе необученных и стадных подростков, то и дело норовящих нарушить столь трудно удерживаемый порядок.

Постоянные окрики и команды смирно летали в военкоматском воздухе как толстые мясные мухи...

Чтобы обеспечить оперативность медосмтра чья – то военная голова придумала "рационализацию" – раздеть пацанов заранее, и закрыть раздевалку на замок, оставляя все сообщество нагишом, как и положено было при прохождении воинской медкомиссии.

Здесь убивалось одновременно несколько зайцев – во первых раздетые донага парни будут меньше резвиться и безобразничать, смущаясь своей наготы перед постоянно снующими практикантками и прочим персоналом. Во вторых – не очень то убежишь от медкомиссии без трусов – ни в автобус не сядешь, ни так – по улице до самого дома... И в третьих – это очень удобно для уставших врачей – специалистов – не надо постоянно напоминать призывнику, чтобы он то снимал то надевал свое нижнее белье и тратил на этот процесс драгоценные секунды, которые за день складываются в часы бестолково потраченного времени.

Вот поэтому я и впал в глубокое уныние, узнав, что через несколько минут меня лишат привычной одежды и к тому же, чтобы я не сбежал ненароком – закроют все шмутки в отдельной комнате!

Что ж, участь солдата – подчиняться командам начальников, какими бы они нерациональными не казались...

И вот наступил тот момент ИКС... .

Меня в составе ротной колонны, маршем провели прямиком в здание сконструированное специально для проведения воинских медосмотров.

Это стандартный одноэтажный барак сконструированный военными спецами так, что в середине при входе – большая комната – раздевалка, а затем как бы по кругу – череда кабинетов соединеных один в другой и зайдя в первый, надо пройти все остальные по кругу, чтобы снова вернуться в раздевалку.

Стоило нам только оглядеться – как нас снова построили в несколько рядов и объяснили

как раздеваться и куда вешать одежду – на настенные крючки, не забывая ее местонахождение.