Сексуальная жизнь моей матери. Глава 19: Перемены

Обратно в настоящее

Эта весна стала для моей матери эпохальной. Это было время необузданного разврата. Не онтролируемое буйство матки. Сезон блядства. В неё словно демоны вселились. Демоны бездумной похоти и разврата. Она напрочь потеряла голову. Её разум затмило чрезмерное сексуальное возбуждение. Исчезли без следа чувство гордости и собственного достоинства, чувство уважения к себе. Моя мать потеряла контроль и полностью отдалась желанию нижней части своего тела. Она стала рабом своей похоти.

Первый толчок был описан в 15 главе. Это были цветочки.

С момента, когда я застал в квартире матери сексуальную вакханалию, и впервые трахнул собственную тётю, прошло около двух недель. В следующую субботу я приехал к матери в гости, до этого был очень занят учебой и разговаривал с ней лишь по телефону. Я даже представить не мог чем она занималась всё это время. Был уверен в том, что те мужики частенько навещали её, но то, что я узнал немного позднее, повергло меня в шок.

Вернемся к моменту, как я приехал к ней в гости. Вот я открываю ключом дверь и вхожу в темную квартиру. Щелкаю включателем, загорается свет. Коридор. Первое, что бросается мне в глаза это грязный ковер, на нем много следов. Возле тумбочки стоит две пустые бутылки водки и три лежат рядом. На комоде валяется синий шелковый халат. Я смотрю себе под ноги и вижу три пары очень грязных туфлей. Синие, желтые и простые черные. Все в грязных разводах и с земляной подошвой. В углу не менее засранные черные сланцы. И вот первое бинго: из-под подошвы сланца торчит какой-то полиэтилен. Я поднимаю сланец и вижу, что это вовсе не полиэтилен, а обычный использованный презерватив, крепко прилипший к подошве. Не буду тратить время на описание моих мыслей в голове. Кинул сланец на пол и двинулся дальше. Отворяю дверь ванной (она у нас, как и в любой хрущевке, смежная с туалетом). Справа унитаз и раковина, слева стиральная машина и корзина для грязного белья, прямо ванна. Пол в ванной комнате также не чист. В самой ванне стоит большой синий таз. В нем, замочена какая то одежда. Запах оттуда идет не сказать, что приятный. Я кончиками пальцев поднимаю из таза белый сарафан. Хоть он и полежал в воде, сдобренной порошком, жирные пятна всё же виднелись. Помимо сарафана в тазу лежал белый лифчик и телесные колготки. А вот и второе бинго. Сразу я не заметил, но приглядевшись, обнаружил плавающий в воде ещё один презерватив. Она его, что постирать собралась? Или даже не заметила, как притащила его на одежде.

В корзине для белья я намеревался найти грязные трусики, но там вообще не оказалось ничего. Кроме одного полотенца. Стоит сказать, что был вечер субботы 21:20, как я покинул ванну. Далее я пошёл на кухню. Под кухонным столиком стояла одинокая бутылка шампанского. На столе был бардак из грязной посуды и разной недоеденной пищи. В холодильнике хоть шаром покати. В общем кухня ничего интересного не открыла. Но если бы я тогда заглянул под раковину, то обнаружил в мусорном ведре дюжину использованных гандонов.

Далее я вошёл в зал. Диван разобран, простыни смяты и все в мокрых и жирных пятнах. Пара очередных бинго валяется прямо на простынях и один на полу. Признаюсь, я был удивлён наличием презервативов в нашей квартире. Обычно мать позволяет трахать себя без резинки, а тут на каждом углу валяется использованный презерватив. Может у неё месячные? Скорее всего. Хотя от такого кол-ва выпитых противозачаточных вряд ли возможно вообще забеременеть ещё раз. Я наверно так и останусь единственным творением этой женщины. Возле дивана валяются забытые одинокие мужские семейки. Ковер мокрый в некоторых местах. Я шёл как по минному полю. На кресле валяется домашний мамин халат и черные кружевные трусики. Один подлокотник кресла покрыт жирным пятном. В зале стоял спертый запах пота, немытых тел и спермы. В общем не приятная палитра благоуханий.

Следующей станцией была спальня. Благо там было открыто окно, иначе бы я задохнулся. В этой комнате также потрудились на славу. У матери довольно большая кровать, поэтому там есть где разгуляться. Первое что бросается в глаза: на краю кровати красный резиновый фаллоимитатор. Толстый. Простыни в таком же состоянии, как и в зале. Лужа на кровати. Я вспомнил, как мать кончала на заводе, такое не забудешь. Это не просто сквирт, это фонтан из пизды. Не у всех женщин есть физиологическая способность так кончать (это я где-то вычитал). Двери шкафа были открыты и на полу валялось кучка нижнего белья и коробки из-под обуви. На компьютерном столе лежал фотоаппарат и один листок бумаги, на котором был совершенно потрясающий рисунок. Это было действительно очень талантливо нарисовано, так натурально и до мелочей: моя мать полностью обнаженной стоит в окружении семи мужчин, также обнаженных. Рисунок был впечатляющим. А вот снимки, оказавшиеся в материном фотоаппарате не показались мне такими красивыми. Это были чистейшие порно сеты. На снимках мать ебут по всей квартире в разных позах и ракурсах. Там было около двухсот снимков. Довольно много фоток крупного плана материных дырок. Перечислю самые интересные снимки.

1. Четыре мужика стоял лицом к стене, а мать вылизывает им жопы. Такое мне приходилось видеть однажды.

2. На кухне. На табурете стоит бутылка шампанского, а мать садится на неё пиздой. Двое мужчин поддерживают её под руки. На её лице играет улыбка.

3. Там было много фотографий, где мать лежит на кровати, обконченная и потная. Но одна была самой гадкой. На этом снимке, мать лежит спиной на кровати, на голове черные мужские трусы, а из пизды торчит тот самый красный фаллос.

4. Сидит на унитазе и сосет маленький член лысеющему мужику с огромным пузом.

5. Сидит на корточках и отсасывает толпе мужчин (6 человек), седьмой снимал видимо.

6. Ну и самое эпическое. Мать сидит на кровати, опираясь на спинку. Руки на животе. А в волосах и на лице несколько использованных презервативов, из которых вытекает сперма.

Думаю, достаточно описаний снимков. Я наконец задался вопросом: где моя мать находится в данный момент? На улице уже темень. Время позднее.

Я вышел из квартиры и отправился прочесывать наш район. Собственно, сам наш район состоял из пяти домов, стоящих буквой «П». В основании буквы «П» находился детский сад. За соседним домом было футбольное поле. Сердцевина района, место между домами, состояла из небольшого сквера, с густорастущими кустами и деревьями. Куда мне пойти?

Первым делом я решил пройтись по подъездам, оживляя в памяти картину, недавно увиденную мною. Кроме нескольких мужчин и подростков, бухающих на лавках, никого не было, а именно её. В сквере тоже было тихо. Я вспомнил, как мать трахали в гараже. Но это было метрах в двухстах от нашего района. Туда то я и отправился. Чтобы срезать, пошёл через футбольное поле.

В самом конце поля, за воротами, находилась спортивная площадка из лестниц, турников, брусьев и прочего. Издали я уже заметил там скопление народу. На первый взгляд ничего удивительного, там постоянно тусуется молодежь и разные алкаши. Но подойдя ближе я обнаружил, то, что искал.

За футбольными воротами стояла пара припаркованных машин. На этой импровизированный поляне толпилось около 15—20 людей. Подходя я стал различать их лица. Мужчины и молодые пацаны, моего возраста. Когда я влился в толпу, никто и не заметил моего присутствия, из чего я заключил, что вся эта толпа состояла из малознакомых друг другу личностей. Всех объединяло одно...

Все лица мужского пола разбрелись по спорт площадке. Кто сидел на железках, беседовал и выпивал, кто болтался на брусьях и турнике, а кто ходил за машины и возвращался, застегивая ширинку. Машины специально были поставлены английской буквой V, чтобы скрыть, происходящее за ними. Я пошёл за одним парнем туда.

Моему взору открылось пространство между машинами. Прямо на траве лежал один мужик и снизу пёр бабу с длинными, кудрявыми белыми волосами. Его член резво проникал в волосатое мокрое влагалище. Яйца звонко бились по её пизде. Кроме черных туфель, чьи каблуки плотно зарылись в траву, на женщине ничего не было. Слева от неё стоял молодой парень, со спущенными до колен джинсами. Женщина, обхватив двумя руками его ляжку, жадно сосала его член. Из-за задницы парня я не видел лица бабы, но по её потному телу, крепким мясистым ляжкам, большим сиськам, явно не девичьим, и волосатой пизде, на вид не первой свежести, я сделал вывод, что это именно женщина, а не девушка.

До последнего я верил, что эта блондинка не моя мать, так как у матери были крашенные рыжие волосы. И вот молодой парень, слегка отталкивает её голову от своего члена и обильно кончает ей прямо на лицо. Именно в этот момент я отчетливо вижу до боли знакомое, родное лицо, со следами растекшийся спермы. Парень отходит в сторону, а мама продолжает скакать пиздой на крепком члене. Сперма стекает по лицу и обвисает на подбородке. Она смотрит вниз. Если бы она подняла голову и посмотрела перед собой, то увидел бы моё ошарашенное лицо. Я же, как каменный, стою на месте и смотрю на неё. Её потное тело, со следами спермы, трясётся в такт прыжкам на члене. Свою промежность она явно запустила. Слишком мохнатый лобок. Черные волосики слиплись от спермы. Вокруг валяются несколько использованных презервативов, но мужик снизу ебёт её без чехла.

Тут передо мной вырастает голая спина ещё одного пацана. Он подходит к трахающейся парочке и пристраивается между ног матери. На секунду мать замирает на члене, и когда второй половой орган проникает в её влагалище, снова возобновляет свои скачки. Теперь уже два члена буравят её вместительное влагалище.

— Хороша сучка, — раздается у меня за спиной.

Меня снова обходят два молодых парня и приближаются к трахающемуся трио. Они с двух сторон хватают ноги матери и задирают их вверх, буквой V. Начинают лапать её ноги, ляжки. А мать, растлённая двумя членами, периодически постанывает. Я выпал из ступора, когда меня сзади подтолкнул мужик.

— Чего стоишь смотришь? — сказал он, надрачивая член и с сигаретой в зубах. — Либо иди еби, либо не мешай.

— Я чуть попозже, пока не стоит, — буркнул я, отходя в сторону, на что мужик просто усмехнулся и продолжил надрачивать член.

Тем временем я медленно поплелся в толпу на спорт площадке. Увидел несколько пацанов моего возраста, сидящих на железках с бутылками пива, и подсел к ним.

— Кто эта женщина? — поинтересовался я.

— Да живет вон в том доме, — ответил один блондин, показывая на наш дом. — А ты че не разу её не пёр ещё?

Вот так вопрос он мне задал. Не разу не пёр ещё? Пугающие мысли пронеслись у меня в мозгу.

— Нет, — просто ответил я.

— Странно. Её тут уже весь район перетрахал. Мы уже по третьему разу её ебём.

— Зачетная тётка, — сказал маленького роста парень, сидящей на брусьях. — Обожает трахаться. И в жопу даёт и в рот берёт. Молодых баб таких хер найдешь.

— Ага, — подтвердил третий, коренастый парень в футболке Адидас. — Делать с ней можно что хочешь. Тётка огонь.

— Только без гандона её опасно ебать, — сказал блондин. — А то её уже кто только не трахал. Могла подцепить какой-нибудь трипак.

— А я трахал без патрона, — вставил Адидас. — Семеныч говорит у неё какой-то иммунитет к половым заболеваниям. Вон мужики смело трахают её без резинки, а ты ссышь.

— Ну посмотрим потом, — отмахнулся блондин.

— А как вы с ней познакомились? — спросил я.

Тут то они много чего мне рассказали.

Оказывается, мою мать за эти две недели перетрахал почти весь район. И молодые пацаны вроде них и взрослые мужики, как женатые, так и холостые. Блондин рассказал, как они однажды проходили возле своего дома и в беседке несколько мужчин трахали одну женщину. Одним из мужиков оказался дядька блондина. Так и понеслось. Пацаны между собой называли её «мамкой». Мол, «пошли сегодня трахать мамку, мужики обещали её на садик привести».

Где её только не трахали. И на квартирах, и на садике, в сквере, в подъездах, беседках. Мужики между собой называют её просто «пизда», либо по имени Наташка, Натаха. За две недели за ней закрепилась репутация дворовой шлюхи, давалки. Пацаны говорили, что она не кому не отказывает. Мужики ей звонят, и она сама выходит во двор по вечерам, а если не выходит, они сами за ней приходят и выводят. Слухи быстро поползли по домам. Бабки — лавочницы каждый день обсуждали, как мужики к Успенской ходят. Однажды видели из окна, как она в чем мать родила домой возвращалась. Жены стали пилить своих мужей, подозревать, что они замешаны в этом секс скандале. На нашем доме появились надписи «шалава», «блядь». Они много ещё интересного рассказали. Как трахали: и бутылкой, и руками, и сигареты в пизду сували. В общем мужики развлекались, как хотели.

Наш разговор прервал один мужик. Он вышел из-за машины, с футболкой на плече, застегивая ширинку.

— Ну что там Серёг? — спросил один из его товарищей.

— В жопу её ебал, аж проперделась.

— Не обосралась там? — засмеялся товарищ.

— Иди проверь, — ответил Серёга.

— Эй молодняк, — крикнул товарищ, на деле высокий брюнет с пивным пузиком. — Давайте по домам. Оставьте нам барышню.

С этими словами пятеро мужчин п

ошли за машину, а двое молодых пацанов выбежали оттуда.

— Ну что, Натаха, — раздалось из-за машин. — Пизда ещё к работе готова? Молодые не сильно тебя измотали?

Мать, что ты тихо ответила и засмеялась, а мужики вместе с ней.

Мне тоже пришлось уйти с пацанами. Попрощавшись с ними, я сделал вид, что пошёл домой, а на деле спрятался в кустах, в метрах тридцати от машин. Но видно было плохо, только голые спины мужиков и торчащие кверху материны ноги, в черных туфлях. Я медленно прокрался вправо и упал на землю. На меня падала тень соседнего дома и передо мной были лестницы, так что заметить меня было крайне сложно.

Подняв голову, я наблюдал, как мать трахают пятеро мужиков. В данный момент она сидела на корточках, опираясь спиной на машину. Руки мирно лежали на бёдрах. Над ней стоял мужик, задрав одну ногу на капот машины. Он жёстко трахал мать прямо в горло, держа её за волосы. Мать давилась и кашляла, слюни текли по подбородку и сиськам, но она послушно держала руки на своих бёдрах, не пытаясь поднять их вверх. Наконец мужик наигрался вдоволь с её ртом и отошёл. Следом, его место занял другой дядька, с внушительным членом. Он сначала потрахал мать между сисек, основательно сдобренных слюной, затем также закинул ногу вверх на капот и запихал свой агрегат матери в горло. Она начала давиться и слюни потекли изо рта. Руки слегка поднялись с бёдер, но затем вернулись обратно.

— Давай целиком заглатывай! По самые яйца! — говорил мужик.

Он старательно вводил свой член глубоко в горло моей матери. Его дубина была см 23 не меньше. Мать всё сильнее давилась, выпуская новую порцию слюны, стекающей по подбородку на грудь. И вот наконец мужик довольно прокричал:

— Вошёл, мужики! Целиком заглотила!

Подержав пару секунд член у неё в горле, он вынул его, и мать громко откашлялась, сплюнув на траву слюни.

— Рабочий рот, — улыбнулся он, потрепав мать за щеку.

— Следующий.

Третий дяденька был толстоват, и когда попытался закинуть ногу на капот, рухнул на спину. Все мужики и мать вместе с ними громко засмеялись.

— Иваныч, не позорься, с твоим то пузом ногу выше задницы не задерешь.

— Иди ты в задницу, Коля, — выругался толстяк, поднимаясь на ноги.

Мать сидела в такой же позе и смеялась с пузатого.

Он подошёл к ней, схватил за волосы и начал быстро долбить своим членом её рот. Он вгонял во всю длину, причем быстрыми темпами. Благо член у него был маленький и легко входил матери в рот.

Мужики собрались вокруг них.

— Так её суку. Еби в глотку, Иваныч.

Мать выдала очередную порцию слюней на сиськи. Они были уже все мокрые,

и слюни, как гирлянда, висели на сосках.

— Всё, я заебался, — борясь с отдышкой сказал Иваныч и сел на траву.

К матери подошёл следующий ёбырь.

— Открывай пасть шлюха.

Мать послушно открыла широко рот и туда вошёл новый член. Этот мужик также начал драть её в горло. Бедная мама довилась и кашляла, но руки всё также покорно лежали на бёдрах. Видимо такой был приказ мужчин, который она послушно выполняла. Мужики ещё по разу воспользовались её ртом, затем подняли мать на ноги, одаривая её большую задницу мощными шлепками. Её сразу поставили раком, кинув сиськами на капот. Один мужик пристроился сзади и раздвинул её булки.

— Куда ебать, Сань? — спросил он у своего товарища.

— В жопу еби, Коль. Она это любит.

Коля так и сделал. Сплюнул на член и вонзил по самые яйца матери в анал. Начал ебать жестко, беспощадно. Стонов матери был не слышно, за смехом мужиков. Потрахав пару минут, Коля передал станок своему корешу по имени Саня. Тот также начал грубо трахать мать в задницу, шлепая её по ягодицам. Остальные мужики стояли и надрачивали, переговариваясь. Вскоре им надоело долго стоять, и они решили взять мать дуплетом. Иваныч лёг на спину, а мать села жопой на его член, спиной к нему. Её задняя дырка заглотила член Иваныча по самые яйца. Спереди пристроился другой мужик, тот, который с большим членом. Я точно не увидел, так как его спина и задница всё загородили, но вроде бы он вставил тоже в задницу. И спустя пару секунд мои предположения подтвердились. Мужик, вогнав по самые помидоры, поднял руку и вверх и крикнул:

— Есть! Два члена в заднице, поехали.

Они с Иванычем начали синхронно долбить мать в очко. Тут то она наконец громко начала стонать.

— Ебите, шлюху сильнее. Слышите, как стонет, — сказал Коля.

Он возил членом матери по лицу. Затем перекинул ногу ей через голову и засунул свой член ей в горло. Мать ухватилась руками за его бедра. Так её трахали минут пять, пока мужики не обессилили. Потом они подняли мать на ноги и загнули раком. Коля и другой мужик раздвинули её булки, разглядывая дырки.

— Хорошо очко растрахали, — говорили мужики.

— Давайте теперь пизду Наташке проработаем.

— Куда там ещё растягивать, конский хер войдёт без помех, — заржал Коля.

— Ладно, пизда, давай садись на хер и скачи, — сказал один мужик матери и лег на траву.

Мать спокойно реагировала на такого рода обращение к ней. Точнее вообще никак не реагировала. Она в конец потеряла чувство стыда и гордости. Сейчас она была дыркой для мужчин. Подстилкой.

Она послушно села на очередной член, прицелилась, хотя смысл целиться, в её вульву не промахнешься, и села пиздой на хер. Не большой член мужика сразу же утонул в её глубоком лоне.

— Тут одного хуя мало будет, — пропыхтел мужик снизу. — Давай ещё пихайте.

— Верно заметил, Палыч, — сказал его товарищ и пристроился между ног матери.

Он всунул свой член в её влагалище.

— Так нормально, Наташ? Хватит хуев твоей дырке? — насмешливо спросил мужик.

— Могла бы, вас всех пятерых приняла, — ответила ему мать и засмеялась звонким блядским смехом. Каждая нотка её смеха, выдавала в ней грязную суку, без стыда и совести. Как же она так упала за последние пару недель? Она схватила рукой его за задницу и простонала:

— Вот так! Давай, трахайте, трахайте меня!

— Ах ты ж сучка, ну получи!

Мужики начала растягивать членами материну пизду. Она стонала, вжавшись рукой в задницу партнёру.

Эта вакханалия продолжалась ещё около полу часа. Они ещё поставили её на колени и трахали по очереди в задницу. Между сетами, они пихали матери в зад пивную бутылку. Будто и без того, её очко не было растянуто. А она с невероятным спокойствием принимала все унижения, причем с улыбкой на лице.

Один Иваныч не выдержал и кончил матери в зад. Остальные терпели до конца и когда уже не было сил. Они усадили мать на корточки.

— Принимай семя, шлюха, как ты любишь!

Мать снова покорно положила руки на бёдра. Мужики столпились вокруг её лица и дрочили, как сумасшедшие. Мать сидела с открытым ртом, и готов поклясться, улыбалась. Первая струя спермы ударила ей в глаз, и она дернулась назад. Затем кончил следующий, напускав в рот и на лицо. По очереди мужики опорожнились матери на лицо и в рот.

— Глотай, шлюха! — гаркнул Коля, взяв мать за волосы.

Мать сглотнула и облизала губы. Черт возьми, даже улыбнулась снизу-вверх.

— Молодец сука, — довольно улыбнулся Коля.

Медленно мужики начали одеваться. Мать стрельнула у одного дядьки сигарету. Она голая стояла возле машина и курила. Ну вылитая проститутка.

Тут у одного мужика, который вроде Саня, родилась новая идея.

— Наташ, раздвинь-ка ноги.

Она, не спрашивая, поставила ноги на ширину плеч. Когда моей матери говорили раздвинуть ноги, в 90% случаев она, не спрашивая, раздвигала.

— Глаза закрой.

— Зачем? — удивилась она.

— Сюрприз епт твою! — улыбнулся золотым зубом Саныч.

Мать согласилась, закрыла глаза. Саня оттянул её голову назад. И тут сверкнула зажигалка и мамин лобок вспыхнул. Она запрыгала, как газель, визжа на всю округу и шлепая себя по лобку. Мужики заливались звонким смехом, а мать хлестала Саню по спине, покрывая матами так, что у меня аж уши загнулись. При мне она вообще не материлась никогда.

— Да ладно, не ори, — борясь со смехом сказал Саня. — Ещё и спасибо скажешь, а то глянь какую клумбу на пизде отрастила.

— Пошёл ты придурок больной, — пнула его мать.

Она потирала слегка обгоревший лобок и продолжала ругать обидчика.

На часах уже было двенадцать, и мужики заторопились домой. Пока мать голая сидела в сторонке на корточках и курила, мужики завели машины, одна тронулась и уехала. Когда вторая начала медленно отъезжать, мать резко подскочила с места и побежала следом, крича:

— Эй, сарафан отдайте!

Из окна, медленно катящейся машины, выглянул один мужик и хриплым веселым голосом крикнул:

— Догоняй!

И махнул рукой.

Мать остановилась и уперла руки в боки, демонстративно показывая, что никуда она голышом бежать не собирается. Но когда машина быстрее поехала вперёд, она побежала следом, крича «Ладно». Она тяжело бежала на каблуках, виляя бедрами и болтая сиськами. Да ещё и ноги широко раздвигала, словно в вагине торпеда. Ей пришлось пробежать метров тридцать до машины. Когда она оказалась возле неё, из окна машины высунулась рука, с кучерявыми седыми волосами и нырнула маме между бёдер. Она не стала отталкивать руку и покорно стояла и общалась с мужчиной, чья рука блуждала у неё между ног.

Конечно я не слышал, о чем они разговаривали, но когда мать нехотя нырнула головой в окно машины, лишь одни голые ноги и задница торчали на улице, всё стало ясно без слов. Видимо мужик заставил её отсосать за сарафан, что она и делала в данную секунду. Я видел лишь, голую круглую задницу и крепкие ноги на каблуках, стоящие на ширине плеч. Из окна снова высунулась рука мужика и начала лапать мать за задницу и отвешивать звонкие шлепки. Сосала она ему минуты две, три. После чего её туловище высунулось из машины и ей в грудь полетел черный скомканный сарафан. На последок, рука из проезжающей машины, крепко ухватила мать за попку, аж протащив её на несколько сантиметров.

Мать быстро натянула на голое, потное, обконченное тело черный, к удивлению длинный сарафан и, широко расставляя ноги, поплелась домой. По дороге она пару раз задрала подол сарафана и протерла промежность.

Я шёл следом и нагнал её прямо за нашим домом. Я схватил её за руку и резко развернул. Секунду она не могла понять, кто перед ней стоит. Но когда увидела, её глаза испуганно забегали по мне.

— Ну здравствуйте, госпожа «Дворовая шлюха». Не про тебя ли там на стене дома написано?

Мать отступила на шаг и открыла рот, желая что-то сказать, но не смогла.

— Что черт возьми с тобой случилось?! — зарычал на неё я. — Тебя весь двор трахает! Используют, как безотказную дырку. Где твоё женское чувство гордости и собственного достоинства?!

Мать опустила глаза.

— Отвечай мне! — уже заорал я.

И тут её прорвало.

— Прости, — простонала она и слезы градом покатились по её лицу.

Я даже не собирался её успокаивать.

— Что случилось? Почему ты так себя ведешь?

— Я не знаю... Не могу это контролировать.

Она продолжала тихо плакать. Задрала подол сарафана, чтобы вытереть слезы. Оголив низ своего тела.

— Опусти, черт возьми! — крикнул я. — Не хочу я смотреть на твою мохнатку обгоревшую! Даже перед сыном лобком светишь бесстыдно!

Она опустила платье вниз и тыльной стороной ладони вытерла слезы.

— Ладно, — успокоился я. — Идем в дом! Будем принимать долбанные меры, иначе твоя жизнь превратится в черт знает что!

Я пошёл вперёд, а она последовала за мной.

________________________________________________________________________________

Я не буду описывать наш долгий серьезный разговор, вместо этого расскажу все выводы и решения, которые мы приняли с матерью.

Она согласилась со мной, что так дальше жить нельзя. Точнее, жить в этом районе. Её репутация здесь раз и навсегда испортилась. Если вы смотрели фильм «Малена» с Моникой Белуччи, то поймёте, как относились к матери в нашем дворе после всех этих слухов. Женщины и старухи её ненавидели и поносили на чем свет стоит. Кричали ей в след грязные слова. Мужчины, считали её грязной шлюхой, которую можно трахнуть в любое свободное время. Они не рассматривали её, как женщину, как личность.

Мы пришли к выводу, что нужно переезжать. В быстром темпе продали квартиру, благо наша тетя Лена была известным риелтором в городе. Вместо нашей двушки, которая была близко к центру, мы купили трёшку побольше, но правда вдали от центра и от нашего бывшего района.

Больше всего меня поразило, что мать уволили с работы. Виной всему были постоянные опоздания или вообще пропуски. Причина мне была ясна. Она потеряла работу и теперь, чтобы прожить как-то, нужно было найти новую. Этим она сама пообещала заняться.

Так настали для нас серьезные перемены. Я дал матери четкое указание, чтобы она не шлялась где попало и держала в узде свою неутомимую потребность к сексу. Она конечно пообещала мне, что будет вести себя прилежно, но мы оба понимали, что это обещание гроша ломаного не стоит. Я прекрасно знал, что рано или поздно она сорвется. Моя мать была наркоманкой, а её излюбленным наркотиком был секс. Оставалось только ждать, когда случится неизбежное...