Самая большая любовь. Часть 1/3

Thе Grеаtеst Lоvе от lарtорwritеr

**************************************

Еще не открыв глаза, Рид широко улыбнулся первой мысли за день. Ему больше никогда не придется врать своим приятелям о том, что у него есть секс. Это было достаточно плохо, когда ему было восемнадцать, но он ни за что не переживет, если признается, что в двадцать лет – все еще девственник, особенно на флоте. Если верить всем этим историям, у каждого мужчины на корабле USS саlifоrniа в каждом порту есть по крайней мере две красивых женщины.

Его ухмылка превратилась в легкую усмешку, когда он прислушался к тому, как мило и тихо она храпит. Он никогда раньше не слышал, чтобы женщина храпела. Вдохнув, он уловил нотки ее аромата. Рид открыл глаза и взглянул на белый потолок; его ухмылка стала еще шире. Это была правда, он находится в ее квартире, и обнаженное тело, прижавшееся к его собственному, принадлежит самой красивой девушке, что он когда-либо видел.

В это так трудно поверить. Всю свою жизнь он был очень застенчив с девушками. Он знал, что в том, что он – девственник, есть его собственная вина. Он неплохо выглядел и был относительно умен, ему просто не хватало уверенности в себе, чтобы даже попытаться подцепить девушку, ну, во всяком случае, до этой ночи.

Он должен был взглянуть еще раз... просто чтобы убедиться. Рид опустил подбородок, чтобы слегка коснуться ее длинных шелковистых черных волос. Лейлани положила голову на его плечо, опустив руку ему на грудь. Осторожно, чтобы не потревожить ее, Рид наклонился и легонько поцеловал ее в лоб, затем снова закрыл глаза и задумался о том, как хороша будет жизнь после службы на флоте.

***

Вопреки желанию родителей, он поступил на службу сразу после окончания школы. Он не хотел их обижать, но они всю жизнь нянчились с ним, и пришло время стать мужчиной. Он любил море, так что, флот был очевидным выбором. Благодаря своей целеустремленности, он хорошо прошел весь курс подготовки и был направлен на корабль USS саlifоrniа, где дослужился до звания матроса 1-го класса.

Будучи молодым человеком из маленького городка в штате Индиана, Рид никогда не думал, что когда-нибудь увидит столько всего на свете. Его корабль участвовал в различных учебных миссиях в южной части Тихого океана и на Западном побережье. Он любил Сан-Франциско, но это... это был рай. Всего за несколько месяцев до этого президент Рузвельт сделал Пёрл-Харбор их постоянной базой. Он любил своих родителей, но задавался вопросом, как сможет вернуться в Индиану после того, как испытал жизнь в раю.

Он почувствовал, как зашевелилась Лейлани, открыл глаза и посмотрел на ее улыбающееся лицо. Ему все еще было трудно поверить, что он лежит в постели с такой красивой женщиной.

– Доброе утро, – промурлыкала она.

Она наклонила голову к его губам. Он встретил ее на полпути поцелуем доброго утра.

– Хорошо спал?

– Как бревно, – ответил он.

– Я тоже, думаю, прошлой ночью мы вымотали друг друга.

Она прижалась к нему и потянулась.

– О, Боже, я могу ошибаться, – сказала она, ощущая жесткий ствол в туго натянутой коже, – но что-то мне подсказывает, что я тебе нравлюсь.

Имея свой член в ее руке, он сделал мужскую версию упражнения Кегеля и заставил головку своего члена согласно кивнуть. Лейлани сразу же поняла это и со смехом игриво хлопнула его по плечу.

– Ну, ты мне тоже вроде как нравишься. А теперь приготовься к тому, что я запрыгну на него и покатаюсь, – сказала она, перекидывая одну ногу через него и насаживаясь на кусок плоти, сжимаемый в руке.

Рид закрыл глаза и выгнул спину, когда теплая сладкая киска нежно скользнула по его ноющей плоти. Она положила обе руки ему на грудь и улыбнулась в его небесно-голубые глаза, покачиваясь вперед-назад. Он чувствовался так приятно, будучи идеального размера и твердым как гвоздь. Она улыбнулась, услышав стоны удовольствия, которые он издавал каждый раз, когда она насаживалась, полностью, до самых яиц принимая его в себя. Прошло всего несколько минут, как Рид почувствовал, что уже близок.

– Лейлани, я... – он прервался на еще один приятный стон, – я сейчас кончу. На мне нет презерватива.

– Все в порядке. До овуляции – пара недель. Не сдерживайся, детка, я хочу это почувствовать.

Он даже не понял, что значит «овуляция», но все равно это звучало хорошо. Она почувствовала сильный толчок, когда он рванул бедра вверх. Все его тело напряглось, и он услышал, как его прекрасная любовница закричала в унисон, когда они вместе кончили... в четвертый раз за шесть часов.

Следующие двадцать минут они провели, переводя дыхание и обнимаясь друг с другом. Лейлани чувствовала, что хочет провести с ним как можно больше времени.

– Во сколько тебе возвращаться? – спросила она.

– У меня увольнительная на все выходные, – ответил он. – Мне не требуется возвращаться на корабль до восемнадцати часов завтрашнего дня.

– О, хорошо, есть какие-нибудь особые планы на сегодня?

– Нет, не особо, в основном, я провожу свободное время на корабле, читая книгу.

– Ух, ты, звучит захватывающе, – пошутила она.

Лейлани встречалась с довольно многими моряками: жизнь рядом с Пёрл не давала ей большого выбора. Большинство из них были просто добропорядочными Чарли, желающими потрахаться. Она, конечно, не была ханжой, поэтому если парень ей нравился, ему везло, но он должен был ей понравиться.

Рид понравился ей сразу, едва ее взгляд упал на него. Он выделялся в толпе, но не броскостью, а совсем наоборот: в то время как все вокруг него были шумными, наполовину пьяными и доставляли массу неудобств, Рид держал себя в руках, может быть, даже немного стеснялся, и ей это нравилось.

Она редко приглашала кого-либо на танец, но в этом светловолосом мужчине было что-то такое, что просто притягивало ее внимание. Возможно, дело было в его проницательных голубых глазах, – думала она, но не только в этом. В нем была какая-то застенчивая харизма. Он восхитительно отличался от всех, с кем она встречалась.

После нескольких танцев и выпивки она решила, что они проснутся вместе в ее постели. Именно тут она обнаружила истинную природу его застенчивости: ей пришлось практически оглушить его и затащить в свою квартиру, что сделало его еще более очаровательным.

– Как насчет того, чтобы позавтракать, а потом заняться чем-нибудь вместе. Тебе нравится фотографировать? У меня есть фотоаппарат, а на Оаху – одни из самых красивых пейзажей в мире.

Лейлани знала остров как свои пять пальцев и взяла Рида на обзорную экскурсию, которой он никогда не забудет. Время шло, и они узнавали друг друга все лучше и лучше. Рид восхищался жизнелюбием Лейлани. Он никогда не видел, чтобы кто-то встречал день с такой же радостью и благодарностью.

Лейлани же никогда не встречала никого, кто мог бы так легко ее рассмешить. Чем комфортнее ему становилось в ее обществе, тем больше проявлялась его личность. У него не было ни тайных замыслов, ни глубоких секретов, и после обеда ей показалось, что она знает его всю жизнь.

– Устал? – с улыбкой спросила она. Они весь день поднимались и спускались по холмам и долинам с пышными пейзажами.

– Немного, – признался он.

– Тебе бы следовало стать офицером-воспитателем, – пошутил он. – А ты сама-то не устала?

– Может быть, чуть-чуть, но я делаю это постоянно. Когда-нибудь покажу тебе альбомы, что есть у меня. Я обошла весь остров. У меня сотни фотографий, некоторые – цветные.

– Ты и впрямь серьезно относишься к фотографированию, не так ли?

– Не знаю. Мне просто нравится фиксировать красоту острова. Кто знает, куда нас занесет жизнь. Возможно, когда-нибудь я окажусь в Нью-Джерси. Если это случится, у меня будут альбомы, что помогут мне оглянуться назад и вспомнить, – с легкой тоской сказала она. – Проголодался? Сейчас почти время ужина. Неподалеку есть неплохая закусочная.

«Неподалеку» вылилось в чуть больше мили. Рид был благодарен, что смог немного посидеть. Пока они ели, он размышлял о том, как закончится день. Он предполагал, что на вечер у нее назначено другое свидание, а значит, он, скорее всего, просто вернется на корабль, но внутри он улыбался. Он никогда раньше не встречал таких людей как Лейлани. Он задумался, каково это – быть влюбленным. Если это означает, что его сердце бьется словно барабан каждый раз, когда он смотрит в ее глаза, если это означает, что его пульс учащается от ее нежных прикосновений, если это означает, что он не может представить свою жизнь без нее... тогда он – влюблен.

– Как тебе курица? – спросила она.

– Отлично, как ты и говорила. Полагаю... ну, то есть, такая красивая девушка как ты, наверное... Эээ, я... ну, ты, наверное, уже устала от меня, но...

Она догадывалась, что он хочет сказать, но снова проявилась его застенчивость. Она подумала, что это мило и в какой-то степени лестно. Он был очень уверен в своих силах, но эта уверенность улетучивалась, когда он – рядом с ней. Ей было интересно, означает ли это, что он чувствует к ней то же самое, что и она к нему. Решив, что хватит его мучить, она вскочила.

– Вообще-то, я хотела спросить, нет ли у тебя планов на этот вечер? Я бы хотела посмотреть изнутри новую USо (объединённую организацию обслуживания вооружённых сил), если ты не слишком устал и хочешь немного потанцевать. А потом, если захочешь, можешь остаться на ночь.

Рид уже начал задумываться, не были ли все эти выходные одним большим невероятным сном. До этого у него было, может быть, двенадцать или пятнадцать свиданий, и он никогда не доходил даже до второй базы. А теперь ему предстояло провести две ночи подряд с самой красивой женщиной на Гавайях.

– С удовольствием, – с энтузиазмом ответил он.

– Хорошо, только есть одно «но». Если мы проведем вместе ночь, завтра утром ты должен пойти со мной в церковь, а я должна предупредить, что там будут мои родители. Они наверняка зададут тебе дюжину вопросов о твоих намерениях, но ты можешь просто не обращать на них внимания. – Она усмехнулась.

– А если я не хочу их игнорировать?

Она посмотрела на него и улыбнулась.

– Тогда будь с ними честен, – ответила она.

Рид кивнул.

– Это я могу, – ответил он. – А теперь вопрос у меня.

– Да?

– Как думаешь, мы не сможем попросить официантку вызвать нам такси? Я вообще-то не думаю, что смогу добраться до твоей квартиры пешком.

Лейлани рассмеялась.

– Полагаю, это сделать мы можем.

Когда они вернулись в квартиру Лейлани, она попросила рубашку Рида.

– Мою рубашку?

– Да, она слегка пропотела. Я прополощу ее и повешу на улице на свежем воздухе. Не волнуйся, к нашему отъезду она высохнет. А пока нам требуется принять ванну. Правда, в мою ванну мы оба не поместимся, но если ты помоешь мне спину, то я помою тебе.

– Договорились, – с готовностью согласился он.

– Сначала я, – сказала она, пуская воду и капая в нее немного ароматного масла.

Она даже не пыталась быть сексуальной, снимая перед ним одежду, но Рид никогда не видел ничего, что заставило бы его сердце биться настолько сильно. Очень грациозно она скользнула в теплую, благоухающую воду. Рид опустился на колени рядом с ванной и намочил мочалку.

Улыбаясь, Лейлани откинула голову назад и одобрительно хмыкнула, когда ее молодой человек с любовью провел рукой по ее телу. Вымыв ей спину, Рид продолжил. Он отложил мочалку, взял в руку мыло и благоговейно провел рукой под и вокруг каждой груди.

– О, Боже, – застонала она, когда его рука скользнула еще ниже и стала ласкать ее бугор. – Не забудь про внутреннюю часть, – прошептала она.

Сначала Рид не понял, что она имеет в виду, но чуть позже догадался. Он никогда не думал о том, чтобы возбудить женщину пальцем, но был готов попробовать.

Его средний палец нашел божественный вход и без труда проскользнул внутрь. Не зная, что делать дальше, он просто позволил природе взять свое медленными, уверенными движениями. Он видел, что ей это нравится.

– Быстрее, детка, быстрее.

Его тело начало возбуждаться, когда он увеличил темп.

– Да-да, – почти кричала она. – Не останавливайся, я вот-вот... я...

Внезапно она сжала ноги и наклонилась вперед, обхватив его руку обеими руками. Она опиралась головой на его бицепс, а ее тело содрогалось от волн страсти.

– О, БОЖЕ... – простонала она, пытаясь перевести дыхание.

– Черт, это было невероятно, – простонала она, все еще пытаясь успокоиться.

Она посмотрела на его ухмыляющееся лицо:

– Ладно, теперь твоя очередь. Снимай одежду, парнишка.

Все еще обнаженная, Лейлани опустилась на колени рядом с ванной и ответила ему тем же. Рид чувствовал себя как в раю, ощущая, как ее нежные руки скользят по его телу. Она смеялась и дразнила кончик его члена, торчащий из воды.

– Маленькому Риду придется подождать, пока я не закончу мыть все остальное, – пошутила она.

Предвкушение стало для Рида пыткой.

Всего минуту или около того спустя он ахнул, когда ее пальцы обхватили его твердый как камень член. Она массировала его яйца и гладила его плоть. Другой рукой она обхватила его затылок и повернула его лицо, чтобы страстно поцеловать в губы. Она настолько его возбудила, что начав кончать, он уже не думал, что когда-нибудь остановится. Струя за струей, сперма вытекала в мыльную воду, пока его тело не стало похоже на выжатую тряпку.

Наблюдение за тем, как Рид тяжело дышит в послесвечении сильного оргазма, вызвало у Лейлани небывалый восторг. Никогда еще она не испытывала таких чувств к мужчине. Они закончили купание, вытирая друг друга полотенцем. Лейлани обернула свое вокруг тела и заправила уголок внутрь над правой грудью, прижав его.

– Я лучше пойду, проверю твою рубашку и посмотрю, не высохла ли она.

– Прямо так? – спросил он.

– Конечно, почему бы и нет? – пошутила она в ответ. – Ты же не будешь ревновать?

– Только не я, я не из ревнивцев, но мне придется драться с каждым парнем в округе, когда он попытается на тебя напасть.

– Ты это сделаешь для меня? – с улыбкой ответила она.

– Им придется меня убить, чтобы добраться до тебя.

– Ну, тогда мне лучше что-нибудь надеть, – усмехнулась она, – не хочу, чтобы ты пострадал.

***

Было почти пять тридцать, когда они выехали. Вечер был слишком хорош, чтобы ехать, поэтому они решили пройти шесть кварталов пешком до небольшого симпатичного ресторанчика, чтобы поужинать, а затем продолжили прогулку под луной еще четыре квартала до USо. Когда они дошли до конца ее улицы, перед ними открылся прекрасный вид на запад.

– О, Рид, посмотри на закат. – Лейлани взяла его за руку и положила голову на его плечо. Рид обнял ее за талию, и они остановились, чтобы посмотреть, как калейдоскоп красок растворяется в Тихом океане. Они были знакомы меньше суток, но и Лейлани, и Рид уже испытывали друг к другу сильные чувства.

Субботними вечерами в USо всегда выступал живой оркестр. Пусть и не Бенни Гудман или Томми Дорси, но он был довольно хорош. Рид не часто бывал на танцах в Индиане, поэтому Лейлани показала ему несколько танцев джиттербага. Через несколько минут он уже начал понимать, что к чему. Когда группа замедлила темп, исполнив «Моя любовь» Синатры, Рид притянул ее к себе, и ее тело растворилось в его. Ее глаза закрылись, когда романтические слова песни проникли в их души и сделали их единым целым.

Они пробыли там около часа, после чего сделали перерыв и заняли маленький столик, чтобы немного расслабиться. Рид отлучился в мужской туалет. Выходя обратно, он заметил, что над его спутницей нависают двое в зеленой армейской форме с Хикам Филд. Сначала он подумал, не знакома ли она с ними, но, когда подошел, выражение ее лица говорило о том, что их компания ее раздражает. Риду этого было достаточно.

Он подошел к креслу Лейлани и в защитном жесте положил руку ей на плечо.

– Простите, господа, – сказал он, стараясь казаться дружелюбным, – она со мной.

Лейлани потянулась и с улыбкой взяла его руку. Рид надеялся, что они поймут намек, но их было не так-то легко отговорить.

Самый большой из них посмотрел на своего приятеля и рассмеялся, а затем снова обратил свое внимание на Рида.

– Возвращайся на свой корабль, морячок, она слишком хороша для тебя.

Эти двое были немного крупнее его, немного старше и, вероятно, опытнее, но они домогались именно его женщины. Рид не проявил никакого страха, шагнув навстречу им обоим. И тут они услышали еще один голос.

– Эй, Рид, у тебя тут проблемы?

Он оглянулся через плечо и с огромным удовольствием увидел двух товарищей по кораблю, подходящих к ним сзади.

– Не знаю, – ответил он, оглядываясь на двух хулиганов. – У меня проблемы?

На этот раз заговорил тот, что был поменьше:

– Пойдем, Брайан, нам не нужны неприятности, тут повсюду одни бабы. – Посмотрев на Лейлани, он продолжил:

– Ты не понимаешь, что упустила, сестренка.

С этими словами они ушли. Рид внутренне вздохнул с облегчением и повернулся к своим спасителям:

– Спасибо, ребята, я у вас в долгу.

По выражению их лиц он понял, что они завидуют ему насчет его дамы. Обычно именно ему приходилось ухмыляться и терпеть, видя других парней с красивыми женщинами. Было очень приятно почувствовать себя на другой стороне. Он с гордостью улыбнулся и представил им Лейлани.

Они немного поговорили, прежде чем попрощаться.

– Ну, нам пора возвращаться к нашим дамам. Вы двое, веселитесь. Рид, увидимся на корабле в понедельник.

Весь оставшийся вечер у Лейлани были звезды в глазах, когда она смотрела на Рида. Он не проявил ни малейшего страха, столкнувшись с этими двумя парнями в защиту своей прекрасной девы. Он был ее рыцарем на белом коне, и, по ее мнению, Рид бы победил подлых злодеев одним ударом. Позже тем же вечером она продемонстрировала ему свою признательность и восхищение самым интимным образом...

***

Солнце едва пробивалось сквозь тени, но Рид уже час как проснулся. На флоте не одобряли засонь. В голове у него проносился миллион мыслей. Чувства, которые он испытывал к Лейлани, были ему совершенно чужды. Без сомнения, он любил ее, но что он мог с этим поделать? Ему предстоял еще год действительной службы.

И, конечно, оставался еще один вопрос: что чувствует к нему она? Он знал, что нравится ей, но любит ли она его? Любит ли она его так же, как он ее, и как ему это узнать?

Он почувствовал, что она зашевелилась. Он посмотрел и увидел на ее лице улыбку, в то время как она примостилась рядом и положила голову ему на грудь с успокоенным вздохом. Она еще не открыла глаза, но он знал, что она проснулась.

– Доброе утро, красавица.

– Уммм, – мурлыкнула она. – И тебе доброе утро, красавчик.

Она открыла глаза и посмотрела на часы на своей тумбочке.

– Ооооо, – застонала она. – Уже шесть тридцать; нам пора собираться в церковь.

Она подняла на него глаза.

– Ты ведь не передумал?

– Шутишь? Отказаться от возможности познакомиться с родителями самой фантастической женщины на острове – да ни за что.

– Хорошо, – ответила она с широкой улыбкой, – потому что я тоже хочу, чтобы они познакомились с тобой.

Она потянулась и поцеловала его.

– Сейчас у нас нет времени, но если ты не против, мы можем вернуться сюда после службы и провести остаток дня в постели.

Теперь его улыбка совпадала с ее.

– Это звучит как чистый рай.

– Но сейчас нам пора идти, – сказала она, перекидывая свои красивые ноги через край кровати.

– Далеко?

– Не очень – может быть, минут двадцать ходьбы. Твои ноги готовы? Вчера мы их очень сильно нагрузили, – с улыбкой сказала она.

– Думаю, я справлюсь, – пошутил он в ответ.

Когда влюбленные вышли из квартиры Лейлани и направились в церковь, зарождение прекрасного дня было еще в самом разгаре. Разговор был легким, оба шутили насчет знакомства Рида с ее родителями.

Когда они подошли, у входа в церковь стоял пастор и с улыбкой приветствовал прихожан.

Лейлани поискала взглядом своих родителей, но обнаружила, что они уже внутри. Она взяла Рида за руку, они присоединились к остальным и зашагали вперед.

Рокот толпы заглушал звуки, но Рид услышал гул, доносившийся издалека. По звуку это были самолеты, много самолетов, летящих с севера. Он посмотрел вверх и увидел снижающееся большое темное облако.

– Какого черта? – сорвалось с его губ.

Самолеты были нередким зрелищем. На аэродроме Хикам-Филд располагался армейский аэродром и база бомбардировщиков на Гавайях. Здесь же находился штаб военно-воздушных сил.

Лейлани подняла голову, чтобы посмотреть, на что смотрит Рид.

– В чем дело?

– Что-то не так, – сказал он.

Он еще не знал почему, но чувствовал, как внутри него нарастает сильная тревога.

– Я знаю, что сегодня утром прибудет несколько B-17, но тут должны быть сотни самолетов... и откуда они летят?

К этому времени все более громкий гул сотен авиационных двигателей достиг ушей остальных. Все искали источник, и тихое воскресное бормотание толпы превратилось в нервную возню.

По мере того как тени самолетов покрывали все большую часть ландшафта, Рид, наконец, смог различить их контуры. Он смог разглядеть их круговые знаки отличия и бомбы, подвешенные к крыльям.

– ЭТО ЯПОНСКИЕ ЗЕРО, – крикнул он, – укрывайтесь, нас атакуют!

– О, Боже мой, – закричала Лейлани. Она вцепилась в руку Рида. – Ты уверен?

– Да, без сомнения. На крыльях – торпеды. Они собираются разбомбить флот.

Рид посмотрел в испуганные глаза женщины, владевшей его сердцем. Он потянул ее за плечи и притянул к себе, что, как он знал, вполне могло стать их последним поцелуем. Когда их губы расцепились, Лейлани обхватила его руками и прижалась к нему изо всех сил, решив не отпускать.

– Я люблю тебя, – тихо прошептал он ей на ухо. Он чувствовал, как она всхлипывает у него на груди.

– О, Боже, я тоже тебя люблю, Рид. Я так сильно тебя люблю. Пойдем, спрячемся в церкви. Они же не станут бомбить церковь?

– Нет, не думаю, – ответил он. Он отодвинул ее, чтобы в последний раз заглянуть ей в глаза. – Иди внутрь, милая, найди своих родителей и молись, молись усердно.

– А ты? Идем со мной. Будем молиться вместе.

– Не могу, милая. Я должен идти на корабль.

– НЕТ! – закричала она. – Ты не можешь, не глупи. Тебя убьют!

В этот момент они услышали первые взрывы бомб. Их тела напряглись, когда они увидели клубы черного дыма, поднимающиеся в воздух.

– Я должен, дорогая. Я должен бежать туда. От меня зависят люди. Теперь иди, пожалуйста, внутрь.

– Нет, – плакала она. Лейлани опустилась на колени и обняла его ноги, чтобы он не двигался.

Рид оглянулся и увидел, что к ним идет проповедник. Он был храбрым человеком и убедился, что все остальные находятся внутри, прежде чем искать убежище для себя. Он наклонился и осторожно поднял на ноги свою давнюю прихожанку.

– Идем, Лейлани, мы должны быть храбрыми. Я боюсь, что всех нас ждут тяжелые времена. Мы все будем призваны внести свою лепту. Мы должны смотреть в будущее с силой и мужеством.

Рид смотрел, как проповедник ведет ее в церковь. Перед самым входом она оглянулась. Ее глаза были красными и опухшими, а грудь вздымалась, когда она всхлипывала, охваченная страхом.

– Я люблю тебя, Лейлани, люблю всем сердцем, – воскликнул он.

Как только за ними закрылась дверь церкви, Рид сорвался с места. Он слышал, как над головой проносятся самолеты, пробираясь через переулки и парковки, выбирая кратчайший путь. Свернув за угол, он впервые увидел линкор. Это было похоже на сцену из «Дантова ада». – Повсюду пылали пожары, создавая большие черные клубящиеся облака, затмевавшие небо.

В ушах звенело от громких взрывов, а когда он достиг береговой линии, запах пороха и горящего масла затмил свежий гавайский воздух. Местные рыбаки, боясь, что их застанут на воде и им негде будет укрыться, на полной скорости неслись к берегу. Рид запрыгнул в одну из брошенных лодок и одним рывком завел подвесной мотор. Передняя часть лодки поднялась из воды, когда он дал полный газ.

По мере приближения Рид различал в дыму тени людей.

– Давай-давай, сукин сын, шевелись, – ругался он на недостаток мощности маленького мотора. Каждая жилка его тела, каждая эмоция говорила ему, что он должен подняться на борт и защитить свой корабль.

Он был так сосредоточен на корабле, что почти не заметил, как один «зеро» направился прямо к нему. Не было никаких сомнений, что сукин сын держит его на прицеле. Не раздумывая, он нырнул в залитую кровью воду как раз в тот момент, когда град пуль разнес в щепки маленькое суденышко. Снова посыпались раскаленные свинцовые пули, пробивая теплые тропические воды вокруг него и почти не промахиваясь. Рид проплыл под водой так далеко, как только мог, затем длинными мощными рывками вырвался на поверхность – его корабль был всего в сотне метров от него.

Когда он приблизился, воздух наполнили крики агонии. Он поднял голову и увидел горящее нефтяное пятно, дрейфующее в его сторону. Рид сделал глубокий вдох, опустил голову и поплыл изо всех сил. Он никак не мог проплыть через это огненное море. Он должен был добраться до своего корабля первым, иначе ему придется повернуть назад.

Жар становился тем сильнее, чем ближе он подплывал. К счастью, кто-то спустил трап. Он ухватился за него и поднялся наверх. Оказавшись на палубе, он уже чувствовал, что корабль кренится на правый борт, и предположил, что саlifоrniа подбита. Его товарищи по кораблю бросились искать все, из чего можно было стрелять. Рид посмотрел в сторону бака и увидел тело, скорчившееся над 20-мм носовым орудием. Он бросился туда, чтобы узнать, не сможет ли помочь, но когда поднял тело, увидел, что от лица мужчины ничего не осталось.

Рид уважительно положил тело на палубу, затем занял место за зенитным орудием и развернул его как раз вовремя, чтобы поймать в прицел Mitsubishi. Он спустил курок как раз в тот момент, когда самолет надвигался на него, и отправил его в водяную могилу.

На борту корабля царил хаос. Люди были хорошо обучены, но никто не был готов к нападению такого масштаба. У Рида заканчивались боеприпасы. Один из его товарищей услышал, как он кричит, требуя еще.

– Все электричество отключено. Лифты для боеприпасов не работают, – прокричал он, перекрывая шум. – Мичман Джонс и уорент-офицер Фаррис передают нам боеприпасы по цепочке, но это займет время. Мы доставим тебе столько, сколько сможем.

– Быстрее, – крикнул Рид в ответ. – У меня почти закончились.

Ему приходилось экономить те немногие патроны, что у него оставались, тщательно прицеливаясь и отстреливаясь короткими очередями. Когда его боезапас подходил к концу, Рид поймал еще один «зеро», выходящий из пике, и отправил его в воды южной части Тихого океана.

Через пару минут команда парней поставила у его ног три ящика с патронными лентами, затем повернулась и побежала обратно за новыми. На данный момент на его счету было пять японских «зеро», один из которых чуть не сбил один из р-40 Tоmаhаwk из Хикам-Филд, присоединившихся к собачьей свалке. Он уже держал на прицеле свой шестой самолет, когда все вдруг потемнело...

Неподалеку, в церкви «Новой надежды», храбрый пастор вел испуганную паству в молитве, в то время как звуки боя бушевали прямо за их дверьми. Лейлани в окружении папы и мамы была безутешна. Отец пытался ее успокоить.

– Дорогая, с нами все будет хорошо. Их не интересуют мирные жители, милая. Они не станут бомбить церковь.

– Нет-нет, ты не понимаешь, – говорила она, быстро качая головой. – Рид, он вернулся на свой корабль. Его убьют, – в истерике кричала она. – Я... я пыталась уговорить его пойти со мной, но он сказал... он сказал... – она снова разразилась слезами и уткнулась лицом в обе руки.

Ее мать вопросительно посмотрела на отца Лейлани. Тот лишь покачал головой, слегка пожав плечами. Они понятия не имели, о ком она говорит. К ним подошел пастор и сказал, что незадолго до начала бомбардировки видел Лейлани в компании молодого человека. Ее мама и папа подождали, пока она, казалось, не успокоилась. Мама подошла и погладила ее по волосам.

– Дорогая, кто такой Рид?

– Это мужчина, которого я люблю, – сквозь плачь, ответила она. – Он не похож ни на кого, кого я встречала раньше. Он – храбрый, добрый, умный, сострадательный... и он тоже меня любит.

Несмотря на то, что Лейлани было двадцать лет, у нее была работа и собственная квартира, отец все еще считал ее слишком юной, чтобы влюбляться.

– Дорогая, ты никогда раньше даже не упоминала о нем. Когда ты с ним познакомилась?

– В пятницу вечером, – ответила она. – Папа, я знаю, что ты сейчас скажешь, но я люблю его. Я... я не могу даже думать о том, что больше никогда его не увижу, – сказала она, снова срываясь в слезы.

Мать попыталась ее утешить.

– Дорогая, уверена, что ты увидишься с ним снова.

Лейлани знала, что шансы на это практически равны нулю. Она так и не узнала его фамилии и не думала, что он знает ее. За все то время, что они провели вместе, фамилии не казались важными... во всяком случае, в то время. Теперь, если он уйдет на войну, они не смогут даже написать друг другу. Он знал, где она живет, но с началом войны каковы были шансы, что он сможет туда вернуться? Сердце Лейлани разбивалось на части от осознания того, что она больше никогда не увидит своего Рида.

***

– Матрос Прескотт, вы меня слышите?

Звон в ушах был почти оглушительным, настолько, что Рид едва слышал голос медсестры. Также было больно открыть глаза от света. Он прищурился на мгновение, затем снова закрыл их и застонал от боли. Все его тело словно пропустили через мясорубку.

– Что... что случилось?

– Всему свое время, моряк Прескотт, вы меня хорошо слышите?

– С трудом, – ответил он. – Ужасно звенит в ушах.

– Мы ожидали этого. Боюсь, мы ничего не можем с этим поделать, но со временем оно пройдет само собой. Вам повезло, что у вас сохранились обе барабанные перепонки. Как вы себя чувствуете в остальном, нет ли тошноты или боли в животе?

– Нет, но у меня все болит. Болит все тело.

Внезапно он вспомнил о нападении.

– Мой корабль! Что случилось? Мы... мы что, воюем?

– Простите, – правдиво ответила она, – не знаю насчет вашего корабля, но я слышала, что все линкоры потоплены. Вчера президент Рузвельт объявил войну Японии.

– Вчера? Какой сейчас день?

– Сегодня вторник. Сейчас почти четыре часа дня. У вас сотрясение мозга. Вам очень повезло. Взрывом бомбы вас сбросило в воду, но группа моряков, что плыли на лодках, спасая людей, смогли добраться до вас, прежде чем вы утонули.

– Лейлани, она в порядке? Она зашла в церковь «Новой надежды», когда я видел ее в последний раз. Среди гражданских есть пострадавшие?

– Да, боюсь, что да. Последнее, что я слышала, убиты шестьдесят пять гражданских, а некоторые до сих пор числятся пропавшими без вести. Большинство из них – работники базы. О церквях я ничего не слышала.

– Я должен пойти найти ее, – сказал Рид, пытаясь сесть.

– Эй, горячий парень. Вы никуда не пойдете, во всяком случае, не сейчас. Взрыв, что сбил вас, превратил ваше тело в крендель, еще до того как вы упали в воду. Чудо, что у вас не сломаны кости. Но даже если и так, вы сейчас не в том состоянии, чтобы куда-то идти. Пройдет несколько дней, прежде чем вы сможете стоять. А сейчас успокойтесь. Я скажу доктору, что вы очнулись. Уверена, он захочет с вами поговорить, – с улыбкой сказала она и вышла из палаты.

Рид не был удовлетворен диагнозом медсестры. Через боль он заставил себя сесть и с трудом свесил ноги с края кровати. Он никогда не испытывал такой муки и закричал от боли, пытаясь встать.

– Эй, – раздался сердитый голос из дверного проема, когда Рид рухнул обратно на матрас. – Какого черта вы делаете? Разве медсестра не сказала вам, что вы будете прикованы к постели несколько дней?

Рид оглянулся: подошел молодой человек в белом и помог ему вернуться в лежачее положение.

– Доктор, мне необходимо проведать мою девочку. Я должен убедиться, что с ней все хорошо, – объяснил он.

– Извините, но это подождет, – ответил молодой врач. – Как вы только что обнаружили, вы сейчас не в том состоянии, чтобы куда-то идти. Вам повезло, что вы не упали плашмя на лицо. Ваше тело получило огромную травму от сотрясения при взрыве, а также от того, что вас бросило в воду с такой высоты. У вас сильный внутренний отек, в основном, вокруг спинного мозга, который оказывает давление на нервную систему. Вот почему вы так страдаете. Мы даем вам противовоспалительные препараты, но все равно потребуется время, чтобы отек спал. Любая физическая нагрузка усугубит воспаление и затянет ваше выздоровление, так что, оставайтесь, черт возьми, в постели, пока я не скажу вам иное, понятно?

– Да, сэр, – нехотя согласился Рид. – Но я должен как-то связаться с Лейлани. Я должен знать, все ли с ней в порядке.

– Слушайте, я знаю, что это трудно, но пока вы должны отложить свои личные желания в сторону. Затонула Аризона с более чем тысячей человек на борту, и, по оценкам, еще тысяча погибла. Вчера президент Рузвельт объявил войну Японии, а это значит, что мы будем воевать также с Германией и Италией. Это лишь начало, моряк Прескотт. Боюсь, нас ждет долгий, трудный путь на долгие годы вперед. Так что, как я уже говорил, оставайтесь в постели и не пытайтесь больше геройствовать, пока я не разрешу.

– Хорошо, док.

Он на мгновение задумался.

– Док?

– Да?

– Я буду в порядке? Я имею в виду, смогу ли вернуться в строй?

– Боюсь, что да. Сейчас вам очень больно, но как только отек спадет, вы будете в порядке.

***

Благодаря обезболивающим и противовоспалительным препаратам следующие несколько дней были терпимыми. В четверг Рид почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы написать письмо маме и папе, чтобы те знали, что с ним все хорошо, но что он не увидит их некоторое время. В пятницу его неожиданно посетил капитан Банкли, командир корабля USS саlifоrniа.

Рид отдыхал с закрытыми глазами, когда услышал шаги. Они были слишком тяжелыми, чтобы быть его медсестрой. Открыв глаза, он увидел пожилую, закаленную в боях, стройную фигуру. Не видя своего командира с момента нападения, Рид подумал, что тот выглядит старше, печальнее, более усталым.

– Капитан, Банкли, сэр, – заявил Рид, мучительно поднимая руку для приветствия.

– Вольно, старшина. Я осведомлен о вашем состоянии, поэтому мы можем пока повременить с отданием чести.

Услышав ошибку в звании, Рид предположил, что капитан в этот день навещал нескольких моряков и принял его за кого-то другого.

– Сэр, я – моряк первого класса Рид Прескотт, сэр.

– Вот тут ты ошибаешься, сынок. Со вчерашнего дня ты стал старшиной первого класса Прескоттом. Поздравляю, Рид.

– Ого, я... Я не ожидал...

– Я также представил тебя и еще нескольких человек к Медали Почета. На днях ты заставил гордиться собой, старшина. Ты уничтожил пятерых этих сукиных детей, Рид. Кто знает, сколько жизней ты спас.

– Спасибо. Я... я не знаю, что сказать, я только хотел бы, чтобы их было больше. Мы... мы потеряли много людей, сэр? Медсестра говорила, что около двух тысяч убиты, а... сколько с нашего корабля?

– Боюсь, мы сильно пострадали. Мы потеряли почти сто человек, еще шестьдесят ранены.

– О, Боже, – застонал Рид. – А что с кораблем?

– Сейчас он находится на дне гавани. Мы спустили туда водолазов, чтобы оценить ущерб. Пока что кажется, что большинство кораблей можно поднять и спасти, но это не произойдет в одночасье. Тем временем, практически все производственные предприятия в штате переоборудуются на военные рельсы.

– Слышал, что ты пытался встать с постели на днях. Делай то, что говорят врачи. Тебя переведут на авианосец, как только ты будешь на ногах. Это единственные корабли, что сейчас еще на плаву. Потом тебя снова переведут на новый линкор, как только те выйдут в море.

– Я могу что-нибудь для тебя достать? Журналы, головоломки или что-нибудь, чем можно занять твое время?

– Сэр, если вас не затруднит, вы могли бы сделать для меня одну вещь.

– Просто скажи, Рид, – ответил капитан.

– Сэр, в пятницу вечером я познакомился с девушкой. Мы провели вместе все выходные, но я не узнал ее фамилию. Она живет в одной из квартир на холмах над Пёрлом. Я бы очень хотел убедиться, что с ней все хорошо, сэр.

– Адрес квартиры знаешь?

– Я... я не узнавал. Я мог бы туда проехать, но не знаю адреса.

– Боюсь, у тебя не будет времени ни на что, кроме как сесть на корабль, едва тебя выпишут отсюда, сынок.

Рид боялся этого. Его сердце разрывалось при мысли о том, что он отправится на войну, не убедившись, что с ней все хорошо.

– Как ее зовут? – спросил капитан.

– Лейлани, сэр.

– Я могу получить доступ к списку погибших и раненых гражданских лиц. Проверю его на наличие Лейлани, но это почти все, что я могу сделать.

– Буду очень признателен, сэр. Мне просто нужно знать, что с ней все в порядке. – И тут он вспомнил еще кое-что. – Сэр, она ходит в церковь «Новой надежды» на улице Килиное. Пастор там, кажется, знает ее. Именно туда мы шли, когда начали рваться бомбы. Он сможет сказать вам, все ли с ней в порядке, сэр.

– Ничего не могу обещать, но постараюсь съездить туда.

– Спасибо, сэр.

Рид решил, что о его повышении и медали стало известно, потому что персонал относился к нему как к королевской особе. Физически каждый день был лучше предыдущего. К следующему вторнику он уже встал на ноги и начал ходить, хотя это все еще было довольно болезненным. Одна из медсестер объяснила, что частично боль и скованность вызваны атрофией мышц из-за того, что он так долго не пользовался ногами.

– И кто в этом виноват? – пошутил он.

***

В тот четверг Рид сидел в постели, обедал, в предвкушении выписки на следующий день, когда вошел капитан Банкли с портфелем.

– Сэр, – сказал Рид, положив вилку и быстро подняв руку в приветствии. Капитан отсалютовал ему в ответ. – Капитан, вы смогли что-нибудь узнать о Лейлани? С ней все в порядке?

– Я ходил в церковь «Новой надежды», но там все заперто. И дом настоятеля тоже. Я увидел женщину, которая жила по соседству, и спросил, не знает ли она, где проповедник. Она сказала, что он все запер и ушел в армию на следующий день после нападения...

У Рида упало сердце. Это была его последняя надежда узнать, в порядке ли Лейлани.

– Но, – продолжал капитан, – в воскресенье она была дома и видела, как все выходили из церкви после нападения, около десяти тридцати. Уверен, что все они ждали, пока не узнали, что все закончилось. Соседка сказала, что никто не пострадал, а церковь, на мой взгляд, в порядке. Я нигде не видел никаких повреждений. Также я проверил записи, и никто по имени Лейлани не был ранен или убит, так что, думаю, с твоей девочкой все хорошо, Рид.

Это была хорошая новость, может быть, не окончательно, но близко. Он с облегчением вздохнул.

– Спасибо, сэр.

– Не за что, старшина Прескотт. А теперь, – сказал он, шагнув вперед и положив портфель на маленький прикроватный столик, – перейдем к моим официальным обязанностям.

Он щелкнул защелками на кейсе и открыл его.

– Мне сказали, что ты можешь вставать, Рид, так что, пожалуйста, сделай это.

Предвидя, что сейчас произойдет, Рид замер в ожидании. В этот момент порог палаты с улыбками на лицах переступили его врач и медперсонал. Рид предположил, что они, должно быть, подслушивали из-за двери. Капитан Банкли шагнул вперед.

– Старшина первого класса Рид Прескотт, за доблесть, проявленную сверх долга, я награждаю тебя Почетной медалью. – Он вручил Риду коробку с медалью и отступил назад, подняв руку для салюта. – Поздравляю, старшина Прескотт, и благодарю.

Рид держал медаль в левой руке, а правой отсалютовал.

– Спасибо, сэр.

Его медицинский персонал хлопал в ладоши и поздравлял его.

Отдав честь, капитан снова полез в портфель, достал большой конверт и протянул его Риду.

– Это тоже твое, старшина Прескотт.

Рид заглянул внутрь и увидел новые форменные нашивки.

– Еще раз спасибо, капитан.

Капитан кивнул головой и опять полез в портфель.

– А это – твой новый приказ, – сказал он. – Ты переведен на авианосец USS Hоrnеt.

Рид взял приказ и бегло просмотрел его. Как он и думал, он должен был явиться на службу сразу после выписки из госпиталя. Времени на то, чтобы проведать Лейлани, не было.

– Я по-прежнему буду служить под вашим началом, сэр? – спросил он капитана.

– Боюсь, что нет, Рид. Меня повышают до контр-адмирала, и я должен остаться здесь, в Пёрле, чтобы координировать подъем линкора саlifоrniа и приведение его в боевую готовность. Кроме того, я скоро уйду в отставку. Я уже прошел через одну мировую войну, и слишком стар, чтобы пройти через еще одну. Ты по-прежнему будешь частью Тихоокеанского флота, в конечном итоге под командованием адмирала Нимица.

Он протянул руку Риду для пожатия.

– Удачи тебе, Рид. Для меня было честью иметь тебя под своим командованием.

Рид привстал и быстро поднял руку для приветствия, прикрыв уголок правого глаза. Каждый человек на USS саlifоrniа знал, что их капитан – настоящий герой войны. Его храбрость во время Первой мировой была хорошо известна.

– Сэр, позвольте мне сказать, что для меня это тоже большая честь, сэр.

Капитан Банкли ответил на приветствие.

– Спасибо, старшина Прескотт, а теперь иди и покажи этим ублюдкам, что именно они начали, и устрой им ад.

– Есть, сэр.

С этими словами капитан повернулся и вышел из комнаты. Это был последний раз, когда Рид его видел.