Русская любовь (записки отечественной проститутки). Часть 11

Уже через несколько дней я знала "подноготную" многих обитательниц пансионата, что их заботит и обременяет и о чем они хотели бы по душам поговорить с доктором. Я ему "докладывала" о потенциальных пациентках, и мы вместе отбирали наиболее симпатичных и молоденьких. У меня была тайная мысль, что кем – то мой спутник в конце концов заинтересуется, заинтригованный пикантными подробностями, и оставит меня в покое.

А заинтересоваться некоторыми были все основания. Так наверняка реагировал бы каждый мужчина. Писателя – фантаста я в этом смысле не считала исключением. Уже хотя бы потому, что, отправляясь на юг, постарался заблаговременно обеспечить себе сексуальный сервис с моей помощью. А тут вдруг такое привалило – женщины, охотно и откровенно посвящающие в свою интимную жизнь, как бы сами раздевающиеся догола. Ну как тут устоишь и не захочешь заполнить обременительный для них вакуум? Известно ведь, что природа не терпит пустоты. Будь я мужчиной, не пропустила бы в такой привлекатель!

ной ситуации вообще ни одной.

– Я в совершенном отчаянии, – лепетала одна.

– А что случилось?

– Оставила в поезде сумочку с презервативами, а тут нигде нет, и я страшно боюсь забеременеть. Дома все на мужа списала бы, а после юга разговоров не оберешься. Посоветуйте что – нибудь радикальное и надежное.

– Ну, и что же ты ей рекомендовал? – спросила я у писателя, не скрывая живого профессионального интереса, услышав от него рассказ об одном из первых визитов.

– Посоветовал пить боржом.

– А она?

– Попросила уточнить – до или после.

– А ты что ответил?

– Сказал, чтобы пила вместо.

– Она хоть поняла юмор?

– Увы, нет, и тогда я рассказал ей продолжение этого анекдота. Один говорит приятелю: "Вчера рассказал Нинке этот анекдот про боржом". "До или после?" "Вместо".

– Так она ни с чем и ушла от тебя?

– Нет, зачем же. Я сказал, что самый надежный способ в такой ситуации, как у нее – делать минет. Стопроцентная гарантия.

Со мной женщины делились чаще всего лишь в общих чертах, а уж доктору рассказывали все как на духу, во всех малейших подробностях. Он потом вводил меня в "курс дела", и мы от души хохотали. Удивляло и поражало легковерие, с которым курортные дамы восприняли версию о докторе "ниже пояса". Мы бросили ее в массы ради озорства, а они теперь готовы были уже тут же на пляже вывернуться наизнанку перед первым встречным. "По – моему, они не так и переживают, как делают вид, – думала я. – Просто хочется поинтересничать... Все – таки не с кем – нибудь говорят, а с самим доктором "ниже пояса". Редко может представиться возможность поболтать вот так в неофициальной обстановке... "

– У меня, доктор, такое впечатление, что пенисы болтаются во мне, как шлюпки в море, – призналась одна из отдыхающих по имени Наташа. – Даже как – то неловко. Может быть, поэтому мужчины у меня долго и не задерживаются.

– Так прямо все и болтаются? – спросил писатель с плохо скрываемым удивлением.

– Вот именно. И я тоже поэтому почти ничего не чувствую.

– Знаете что, попробуйте – ка перед сношением проспринцевать влагалище раствором квасцов.

– И только? – удивилась женщина.

– Конечно. Сразу почувствуете себя девственницей, а партнер будет в восторге.

Через день пациентка буквально бросилась писателю на шею, не зная, как отблагодарить за совет, которым, судя по всему, уже воспользовалась. За квасцами специально ездила в аптеку в Сухуми.

– Никак, доктор, не могу кончить, – открыла свою тайну особа спортивного вида. – Может быть, у меня там что – то не так, посмотрите, пожалуйста...

Разговор происходил в уединенной беседке и, не ожидая согласия доктора, женщина быстро расстегнула юбку, сняла штанишки. Откинувшись на скамье, как в гинекологическом кресле, широко развела ноги и раздвинула руками губы, открыв промежность для обозрения.

– Я в первый момент опешил, – рассказывал писатель, – но потом сделал вид, что внимательно изучаю строение ее гениталий.

– Ну и как, понравилось? – спросила я заинтересованно.

– У тебя красивее, можешь не волноваться, – успокоил меня писатель, решив, что я действительно обеспокоена.

– Чем же я тебе так приглянулась? – не унималась я.

– Розовыми лепестками, ну и, конечно... впрочем, ты и сама знаешь, чем еще...

Я не стала назойливо приставать, напрашиваясь на комплимент, но писатель уточнил сам:

– Ты – Княгиня. У тебя, когда раздвигаешь ноги, между больших губ виден бутон малых, похожих на лепестки розового цветка. Посмотри на себя в зеркало и сама убедишься.

– Но если ты, оказывается, такой знаток, то объясни, чем я отличаюсь от женщин, которых называют Милками и Евами.

– У Милки промежуток между клитором и входом во влагалище очень мал. и для нее это как раз хорошо. Член, двигаясь во влагалище, трет одновременно и клитор, и Милка быстро кончает и даже несколько раз во время одного сношения. У Евы же хорошо развит клитор, он напоминает спелый желудь и лежит в уздечке малых губ. Таким женщинам удобно делать минет, и они его обожают. Ты удовлетворена?

– Вполне, но я, как ты мог заметить, тоже обожаю... Это меня хорошо настраивает...

Потом, когда мы лежали, расслабившиеся и умиротворенные, специалист по женским гениталиям и по совместительству писатель продолжил свой рассказ об очередном визите.

– Клитор у вас вполне нормальный, – заверил я пациентку. – Правда, несколько удален от влагалища, но это поправимо. Ложитесь на бок, и пусть партнер вас берет сзади. Он будет занят влагалищем, а вы массируйте тем временем клитор и не сомневайтесь – оргазм вам обеспечен.

– Спасибо, доктор. Сегодня же последую вашему совету и потом, если не возражаете, расскажу, как получилось.

Напоследок я посоветовал ей вообще завести муляж, имеющий форму члена, и пользоваться им. по мере надобности.

– Он поможет вам избавиться от ваших проблем. А то ведь что получается? С одной стороны, вы служите супругу чем – то вроде резервуара для сливания спермы, а с другой, вас постоянно тяготит страх возможной беременности. Я вас правильно понял?

И я рассказал ей, как надо пользоваться таким протезом, который известен человечеству уже несколько веков. То, что он в условиях развитого социализма не культивировался, это наша беда и упущение.

– Зато у нас был другой культ, – вставила я, – потому что, как сострил Зощенко, двор у нас постарел, и было не до ебли.

– Вот за эту – то шутку он и пострадал, – сказал писа¬тель, – а вовсе не за "Обезьяну", как морочили голову общественности, когда его начали травить.

– И что же ты поведал своей пациентке о муляже?

– А то, что первая, кто применила его, была Пенелопа – жена великого путешественника Одиссея, ставшая символом супружеской верности. Муляж помог ей спокойно переносить долгое отсутствие супруга, исправно заполняя ее влагалище и давая кончать. Ее примеру следовали потом Мария Медичи, Екатерина II, царица Тамара. И даже, как утверждает зарубежная специалистка – жена и дочь Сталина, а также три старших дочери президента Кеннеди.

– Ей, конечно, лучше известно, – усмехнулась я. – Но ты хоть объяснил женщине, что он должен собой представлять и как им пользоваться? Мне это, кстати, тоже интересно узнать.

– Важно, чтобы он имел эластичную поверхность и соответствовал размерам "своего" влагалища и, туго входя, заполнял его целиком, касался шейки матки. Хорошо, если со свободного конца будет свисать что – то мягкое и прикасаться к губам, напоминая яички.

– Подумать только! – воскликнула я. – И кто же все это изготавливает?

– Теперь такие приспособления фабричного производства продают, а вообще – то каждая женщина и сама может его сделать. Я больше чем уверен.

– Приеду в Москву, заведу себе такой, – сказала я, мечтательно потягиваясь и намекая, что не прочь повторить, потому что муляж – муляжом, а живой член все – таки лучше.

На этот раз, чтобы снова поднять утомленный член, мне пришлось сыграть продолжительную увертюру на его головке. Чтобы усилить ее звучание, тремя пальцами – большим, средним и безымянным – оттянула кожицу к основанию члена, как бы стараясь раздеть его, освободить от скользящей "одежки". Чуткая и отзывчивая головка тотчас среагировала, налилась еще больше, словно готова была вот – вот лопнуть. Она сделалась от напряжения как полированная, и я скользила языком по ее поверхности, как на катке, едва прикасаясь и выписывая им самые замысловатые фигуры и пируэты.

Я устроила писателю под занавес прощальный праздник секса, хотела несколько отвлечь от впечатлений, связанных с его неожиданными пациентками. Да ему и самому нужно было, судя по всему, по – настоящему реализоваться. Взял он меня сзади, поставив на четыре точки, а сам, уподобившись вознице, держался за груди и подергивал их как вожжи, чтобы сильнее натянуть меня на член. Когда мы кончили, писатель, отдышавшись, сказал:

– Но учти, применять муляж надо не взамен члена, а как дополнение к нему для предварительного разогрева, подготовки к сношению, если хочешь получить полноценный оргазм.

И писатель снова продолжил свое увлекательно – поучительное повествование, наверняка куда более занимательное, чем его книги.

– Уже не одевая штанишки, женщина, испытывавшая дефицит в оргазмах, решительно направилась в сторону пляжа, традиционного места интимных встреч в пансионате Агудзера.

Не менее занятной была и другая история, которую рассказал затем "доктор".

– У моего мужа короткий член, – жаловалась дама лет тридцати, – а так хочется, чтобы входил глубоко, до самой матки доставал. – Довольно интересная, с выразительной фигурой женщина назвала себя Татьяной и сказала, что работает редактором в издательстве. – Когда выходила замуж, все было вроде в порядке, а теперь такое впечатление, что член у мужа укоротился. Может так быть, доктор?

– Может быть, вы с кем – то последнее время были близки и обнаружили разницу? – осторожно спросил писатель.

– Ведь все познается в сравнении.

– Мне стыдно вам признаться, но все именно так и случилось, как предполагаете. Я работала с автором над рукописью и сошлась с ним. С этого все и началось, и теперь сама не своя.

– Значит, все не так страшно и поправимо, – успокоил пи¬сатель. – Бывает и хуже. В вашем случае требуется применить особое приспособление. Кстати, совсем простое. Выкройте из поролона тампон в форме шара, размером с теннисный мячик. Пропустите через него прочную нитку. Один конец на поверхности закрепите пуговкой, а другой оставьте длиной сантиметров пятнадцать – двадцать. Перед сношением затолкайте шар глубоко во влагалище, а длинный конец нитки оставьте снаружи. Во время сношения член вашего мужа будет давить на тампон, а тот в свою очередь на матку. Вам будет приятно, а ему казаться, что у него огромный член и так глубоко достает, что даже упирается.

– Ах, доктор, большое вам спасибо. Я так благодарна за совет, – залепетала пациентка и без обиняков добавила: – Если у вас есть такой шарик, может быть, вы мне сейчас покажете, как это делается?

Об этом визите, как и о других, рассказываю со слов писателя и думаю, что он не привирал для красного словца. Так, видимо, все и было.

– Ну и ты, конечно, не мог отказать? – спросила я, как бы вроде ревнуя.

– Сослался на то, что такого приспособления у меня в данный момент под рукой нет.

– Очень жалко, – сказала женщина, – но все равно вы меня выручили.

Своя беда оказалась у невысокой толстушки.

– Все было хорошо, пока я не поступила на новую работу, где сутки дежурю, а двое гуляю, – начала она свою историю, – А однажды муж потребовал, чтобы я дала ему побрить у меня лобок и губы. Теперь делает это каждую неделю. Я чувствую себя какой – то уж совсем раздетой.

– Может быть, вы дали повод сомневаться в вашей верности? – высказал предположение доктор.

– А какое это имеет отношение? – насторожилась женщина, ответив вопросом на вопрос.

– Самое прямое. Муж убежден, что вы ему изменяете во время ночных дежурств. Кстати, вы сказали ему, что испытываете, когда выбриты?

– Да, говорила, что чувствую себя неловко.

– Вот он вас и бреет, чтобы вы стеснялись показывать себя другим мужчинам в таком виде.

– Вы так думаете?

– Убежден. Вы здесь в пансионате уже две недели, как я заметил, а все одна и одна.

– Да, он побрил меня перед самой дорогой, и я себе теперь места не нахожу. Кажется, что даже под купальником видно, что я лысая.

Горячее желание курортниц попасть на прием к доктору напомнило мне паломничество мужчин, правда, в городе и другого характера. Об этом повествуется во французском анекдоте. В парижский бордель выстроилась очередь, а между тем привлекательные и юные проститутки явно дохли там от безделья, не имея работы. Их почему – то никто не желал брать, хотя профессионализм не вызывал сомнения и все их отверстия были безусловно к услугам клиента. Все хотели только одну, и – старуху. "Чем вы, мадам, так привлекаете публику?" – поинтересовался репортер бульварной газеты. "By а ля! – ответила старая проститутка, вынув стеклянный протез из глазницы...

– Ты так ловко вошел в роль, – сказала я как – то, когда мы лежали на пляже. – Отвечаешь своим клиенткам как заправский специалист по сексу. Даже не подумаешь, что ты – мнимый доктор вроде того "мнимого больного" в пьесе Мольера. Откуда такие познания?

– Но я все – таки инженер человеческих душ, или кто, по – твоему? – подчеркнуто возмутился писатель, подыгрывая мне в юморе. – А к тому же я еще и пишу в жанре фантазии. Вот и в данной ситуации фантазирую и, как видишь, довольно успешно. Даже сам не предполагал. Вообще у меня сложилось впечатление, что большинство женщин убеждены, что у них не бывает оргазма. Только мне кажется, что это чистейшее притворство. Хотят таким образом побудить мужчин к активным действиям, чтобы разбивались в лепешку, стараясь доставить наслаждение. Ведь каждый считает себя половым гигантом.

Когда мы уже возвращались домой, я, как бы между прочим, спросила, давая понять, что ни минуты не сомневаюсь:

– А ту рыженькую, с аппетитной попочкой, ты порадовал? Писатель многозначительно улыбнулся. В подтверждение своего безошибочного прогноза рассказала ему анекдот:

"Женщина жалуется врачу:

– Не знаю, доктор, что со мной происходит. Стоит выпить, как меня неодолимо тянет к кому – нибудь... Ничего с собой поделать не могу.

– Хорошо, хорошо, мы еще поговорим о вашем недуге, а сейчас выпьем пока что по рюмочке... "

– Надеюсь, ты на меня не сердишься? – спросил писатель примирительно.

– За кого ты меня принимаешь, милый? – ответила я. – Наоборот, я очень за тебя рада, что ты не впустую консультировал. Видишь, я оказалась права, когда говорила с самого начала, что так и будет. А что касается мистификации, то мне самой было интересно принимать в ней участие.

Поезд подходил к Москве. Мы мило распрощались...

Цветок душистых прерий

В жизни бывают эпизоды, которые своей яркостью и необычностью запоминаются навсегда. Тот день врезался в память неповторимой дерзостью событий, избежать которых, видно, было вообще не суждено. В них было нечто роковое и в то же время и празднично – романтичное.

Стоял теплый апрельский вечер. Московские бульвары уже наливались запахом весны. Мы с подругой шли из Дома журналистов по Страстному к Никитским воротам и дальше – к площади Пушкина. Любимые старинные места! Нет лучших для вечерней прогулки. Спорили о фильмах Феллини, о его "Амаркорде" и "Восемь с половиной". Что – то глубокомысленное говорили о своеобразной символике феллиниевских финалов, парадоксальном соединении католицизма и развращенно¬сти, набожности и грехопадения.

Помню подсознательное ощущение: кто – то слушает нас, кто – то следует за нами... Но мало ли кто? В этот еще не поздний час мы были далеко не одиноки. Весна манила людей на улицу. С Пушкинской мы повернули направо и направились к Маяковской. Двум поэтам действительно суждено "стоять почти что рядом", как проницательно и дальновидно предсказал один из них.

И вот мы в метро. Пора расходиться по разным платформам. А мы все стоим. Никак не можем уняться в нашем споре. И вот тут вдруг из – за колонны выглянуло розовощекое лицо, обрамленное роскошной черной бородой. Выглянуло и пропало, как растворилось. Прошло еще минут пять. Мы все прощались с подругой, когда бородатый выглянул вновь. Будто выстрелил пулями зрачков и с равнодушно – скучающим видом прошелся взад – вперед. Ах, вот оно что: оказывается, нас караулили, то бишь, – стерегли. Или подстерегали? Охотник выследил дичь. Кого же из нас он хочет взять на мушку?

Приходили и уходили поезда. Пустели перроны. Но бородач своей вахты не покидал. Мы с подружкой кружили в разговоре, он кружил вокруг нас. Круговращение затягивалось до умопомрачения, а стрелки часов уже перевалили за одиннадцать. Наконец мы иссякли, расцепились, и я удалилась на свой перрон. Скорей бы домой на свою Шарикоподшипниковскую... Но нет. Путь мой в тот вечер оказался перекрыт. Охотник подхо¬дил медленно и неуклонно, как роковая неизбежность. Шаги его были тверды и одновременно вкрадчивы, а взгляд черных глаз повелителен и в то же время подобострастен.

Опытный и решительный мужчина, бывалый и поднаторевший в сексе, желая вступить в контакт с женщиной, действует обычно напрямую, без иносказательных "подходцев". Тем более, если точно уверен, что она – проститутка. Обращается без обиняков, чтобы выяснить "квалификацию" и уточнить тариф: "Сколько вы стоите?" Ведет себя так, как если бы пришел в магазин и выбрал там нужный ему товар. Такие клиенты – покупатели лично мне претят своим откровенным цинизмом, демонстративным презрением и потребительством. И в самом деле, если презираешь, чего лезешь? Неужели самому не противно ласкать такую женщину?

Мне больше по душе мужчины стеснительные и скромные, а не разбитные, деликатные и тактичные, а не развязные. Пусть он внутренне презирает тебя, но по крайней мере не показывает этого, уважая тем самым и себя тоже. Такому надо помочь, разгадав его тайное желание, уметь прочитать то, что он интуитивно показывает жестами, сам о том даже не подозревая и не решаясь выразить словами.

Настороженность вызывает у меня тот мужчина, который, что – то сказав, поднимает руку к лицу, потирает глаза, закрывает рот ладонью. Это – признак того, что он лжив и неискренен. Между прочим, этот жест очень похож на то, что делают мусульмане, совершая как бы омовение во время молитвы. Не потому ли их религия столь лицемерна и лжива? Не случайно ведь говорят: Восток – есть Восток...

А этот "из метро", хотя и выглядел ужасно волосатым зверем, напоминал одновременно ласкового домашнего котенка. Во всей его объемистой фигуре было нечто "мурлыкающее" и не позволяло, как говорится, сразу его "отослать". Тем более, что он заговорил в самом непринужденном и доверительном тоне.

– Я так боялся, что она вконец заговорит вас.

– Ну что вы! Все нормально, – отозвалась я, зевая во всю пасть (нарочно, конечно).

– Вам нужно отдохнуть от этой повседневности, – сказал он тихо, придвигаясь ко мне почти вплотную. Я давно заметила, что мужчина, заинтересованный в женщине, если его влечет к ней, стремится говорить с ней на максимально близком расстоянии – не более метра. Как бы вовлекает в свою сексуальную ауру. Потому – то и приглашают на танец, чтобы объясниться интимным шепотом в самое восприимчивое место – ухо. Обратила я внимание и на другое: мужчина, проявивший интерес и решивший вступить в беседу, не держит руки в карманах, не сцепляет их и не скрещивает по – наполеоновски на груди. И ногу за ногу не заводит.

Вообще, положение ног красноречиво говорит о многом. Если, конечно, умеешь читать их язык. Об откровенной симпатии свидетельствует не только положение, но и направление ноги. В этом случае ее носок обычно направлен в вашу сторону. Если же мужчина сидит, положив ногу на ногу, то верхняя ее часть, та, что выше колена, тоже "смотрит" в вашу сторону.