Психотест: последствия прохождения. Вместо эпилога

— Дайте мне, пожалуйста, пакетик апельсинового сока. — Катя не глядя ткнула пальцем в витрину киоска.

Стоял вечер четверга, с тех достопамятных событий после приглашения Кости в дом к Кате прошло два дня.

Они с Костей сидели в небольшом кафе, где у них вошло в привычку встречаться после занятий. Вдруг взгляд Кати упал на киоск снаружи по ту сторону улицы, и её осенила сумасшедшая идея. Ей захотелось отведать ощущений, подобных испытанным когда-то, но доставляемых уже не каким-то там незнакомцем.

Костя, когда она с волнением и неуверенностью предложила ему свою идею, обрисовав детально нюансы, посмотрел на неё знакомо заблестевшими глазами.

— Ты... точно хочешь этого?

В ответ она лишь подмигнула.

Продавец — по счастью, совершенно другой продавец, как совершенно другим был и сам киоск, — развернулся к стройным рядам товаров, ища требуемый пакетик. Меж тем Катя ощутила, как рука Кости сзади фактически при всех задирает ей и без того короткое платьице, пробираясь меж ягодиц.

— Вам вот этот?

Пользуясь отсутствием белья, пальцы Кости сверху вошли в её пещерку. Кончик указательного пальца тем временем принялся не спеша скользить вдоль чувствительных складочек дальше.

— Д-да, — произнесла Катя. Она вцепилась ладонями в край киоскового прилавка — как тогда — чтобы не упасть.

Большой пальчик Кости проник глубже.

— Дайте мне... пожалуйста... ещё вон тот сок... и вон тот...

Кате было сейчас всё равно, сколько денег на это потребуется.

Она расставила ноги чуть шире.

Её сейчас бесстыдно лапал сзади Костя. Парень, о котором она всегда мечтала. Лапал, имея её пальцами прямо при всех.

Как шлюху.

Катя открыто застонала прямо перед окошком киоска, откинув назад голову и раздвинув бёдра, до боли стиснув пальцами прилавок и чувствуя, как жаркие капли стекают вниз по её коже...

~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

«Что ж. Думаю, нам настало время прощаться».

Катя моргнула, не сразу осмыслив содержание слов на экране. Осмыслив же, почему-то не ощутила ни особого удивления, ни иных особых эмоций.

Ещё неделю назад ей не терпелось освободиться от власти Шантажиста. Теперь же — нет, она не то чтобы прониклась к нему какой-то там нежностью, — просто все чувства спутались в странный туманный клубок.

«Уже?» — набрала после раздумий она. Тут же пожалев об этом — что, если собеседник истолкует это как нежелание расставаться?

«По-моему, сейчас у тебя настала не менее интересная полоса и применение для неизрасходованных гормонов. К чему заставлять тебя работать на два фронта?»

После паузы возникло новое сообщение:
«Знаешь, Костя чем-то похож на меня в былые годы. В меня в восьмом классе была влюблена одна девчонка, о чём я узнал лишь намного позже. Сколько раз я думал о том, насколько интересней и приятней были бы мои школьные годы, будь она не закомплексованной романтичной принцессой, а сексуально раскрепощённой стерво

чкой. Девчонки, однако, в этом плане традиционно закрепощённей парней, — но в твоём случае мы баланс чуть выправили. Даже перегнули немного — думаю, теперь ты сама периодически будешь подстёгивать Костю к чему-нибудь остренькому».

Катя ощутила, как кончики ушей её запылали. Откуда он всё знает?

— Ты... специально хотел?

Спохватившись, она положила пальцы на клавиатуру. Поскольку толковой формулировки вопроса она так и не придумала, то просто дословно напечатала уже сказанное, не забыв даже про многоточие.

«Хотел бы я сказать, что намеренно всё спланировал, — но нет, увы, большей частью всё вышло само», — возникла мгновением позже строчка на экране.

Пару минут спустя глазам Кати предстало неожиданное признание:

«Знаешь, я в действительности большой гад и ничуть то не скрываю. Я заставлял девчонку проделывать такие вещи, от которых у её ровесницы с нервами чуть послабее — или со скрытой сексуальной озабоченностью чуть поменьше — могла бы запросто поехать крыша. Пожалуй, неплохо бы составить об этом предупреждение для всех любителей подобных экзерсисов, если вдруг решу поделиться с кем-нибудь отчётом о своих опытах. Но, по крайней мере, я надеюсь, что мне удалось правильно выбрать момент прекращения опыта — классический happy end в романтических розочках».

Катя вновь положила чуть подрагивающие пальцы на клавиатуру. Но, увы, совершенно не могла придумать, что сказать.

«Удачи тебе, Фэйли».

Катя, уже почти забывшая этот свой ник, вздрогнула. И политкорректно набрала в ответ:

«Спасибо».

~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

Судьбы людей причудливы.

Екатерина Щеглова через пять лет пошла по линии практикующих психологов — кто знает, возможно, случившееся с нею на заре полового созревания побудило её заинтересоваться странностями людских душ? Константин Свиренков же, к примеру, стал всё плотнее и плотнее уделять внимание боевым единоборствам на профессиональном уровне — абсолютная неожиданность для тех, кто знал пять лет назад этого щуплого интеллигентного парня.

Около года назад Екатерину разобрало любопытство, и она раскопала среди старых файлов электронный почтовый адрес Шантажиста — рискнув отправить по нему короткое письмо.

Ответа, увы, так никогда и не поступило.

Екатерину это не особенно удивило. Будучи начинающим психологом, она к тому времени успела уже чётко составить себе в уме предполагаемый душевный портрет Шантажиста — сексуально озабоченный, но нереализовавший себя в этой сфере лузер-эскапист с низким уровнем воли и почти столь же низким уровнем морали, компенсирующий несовершенство окружающей реальности за счёт высокоразвитого воображения. Прогноз судьбы подобного индивидуума едва ли мог быть благоприятен, варьируясь в весьма неаппетитных пределах.

Тем не менее она ощутила лёгкую печаль.

О Шантажисте она вспоминала со смешанным чувством стыдливой неловкости, профессиональной жалости и грустно-ироничной благодарности.