Протекция. Часть шестая

Нет, бывают же такие чудеса, когда на тебя после мытарств и мучений внезапно сваливается нечто очень похожее на крупное везение! Незнакомка в оранжевом платье, больше не обращая на чудака-оборванца ни малейшего внимания, свернула в сторону новенькой двадцатиэтажки. И он ещё издали заметил на фасаде эмблему такой ненавистной ему с недавних пор дядиной компании. Босоногая красавица бросила себе под ноги туфельки, обулась и неспешно поднялась по ступенькам ко входу в это заветное и проклятое здание.

Вадик, не сбавляя шагу, двинулся следом за ней. Но, едва приблизившись к двери, вздрогнул от резкого окрика:

– Эй, молодой-интересный! Тебе чего тут надо?

Оглянувшись, увидел перед собой здоровенного парня в униформе охранника. Нахмурился и проворчал про себя: «Пару месяцев назад ты бы передо мной навытяжку стоял, урод! И ещё за версту под козырёк бы брал!» Но произнести такое вслух для него сейчас – непозволительная роскошь. Пару секунд помолчал и задал – ни к селу, ни к городу – «умный» вопрос:

– А чё это за дом?

Цербер удивлённо хмыкнул и покрутил в руках дубинку.

– Это дом, где таким, как ты не наливают. И на выпивку не подают, – презрительно процедил он. – Топал бы ты отсюда подобру-поздорову!

И весьма красноречиво хлопнул себя дубинкой по ладони. Вадик на миг замешкался – он никогда ещё не слышал подобного тона.

– Чего застрял? Давай-давай, шевели булками! Десять секунд тебе даю на исчезновение. Ну!

Решив не ломать реноме бомжа, чтобы не вызвать лишних подозрений, бывший директорский племянник жалобно съёжился и скривился:

– Ну чё ты... Это самое... Ухожу!..

Разболтанной походкой бродяги спустился со ступенек и отошёл в сторону, оглядываясь на негостеприимную двадцатиэтажную махину. Как бы то ни было, интуиция его не обманула – всё-таки неспроста встретилась ему та девчонка. Значит... Значит, надо снова увидеться с ней и попробовать как-нибудь законтачить. Оглядел свой затасканный рваный «костюм» – видавшую виды джинсовую кутку и такие же штаны, провёл ладонью по давно небритым щекам и нечёсаной, с месяц немытой шевелюре. Да-а-а!

В таком неприглядном виде эту фифу ему не окрутить и не разговорить!

И всё-таки надо её дождаться! Чем чёрт не шутит – может, ему наконец-то крупно повезёт!

Долго ждать не пришлось – всего через полчаса загадочная шатеночка выпорхнула из здания и быстро сбежала вниз по ступенькам. Звонко цокая золотистыми каблучками, продефилировала по тротуару, уселась на скамейку, закинув ножку на ножку, и, щёлкнув блестящей зажигалкой, закурила длинную тонкую сигарету.

Уже немного вжившись в новую роль, Вадик поковылял к ней.

– Девушка... Докурить оставьте, а! – прохрипел он.

Красавица смерила его надменным взглядом и брезгливо поморщилась.

– Пойди в урнах поройся! Там всегда полно бычков – на любой вкус! – резко бросила в ответ и так же резко отвернулась, уронив сумочку. Парень, сам изумляясь своей ловкости, на лету подхватил ридикюль, не дав рассыпаться содержимому, и осторожно положил его на скамью.

Чванливая девчонка слегка подобрела.

– Ладно, лови и проваливай! – швырнула ему сигарету.

– Спасибочки! – кивнул он, поймав подачку.

Гордая барышня усмехнулась. Так усмехаются зрители в цирке, глядя на уловки дрессированной собаки.

– Был бы ты чуть-чуть больше похож на человека, я бы, может быть, и нашла тебе применение, – загадочно-презрительно процедила она.

– Так я... это... и человеком могу... – растерянно забормотал он, с трудом соображая, что говорит.

Незнакомка расхохоталась.

– Ну-ну! Попробую тебя помуштровать! За мной!

Уже не отдавая себе отчёта в совершаемом, Вадик зачем-то поплёлся за ней. Не знал, кто она и куда его ведёт. Но почему-то безропотно подчинился...

Инна три года исправно выполняла обязанности офис-менеджера в местном филиале «Общества и бизнеса» и была вполне довольна своей нетрудной службой. До поры до времени – пока дела в филиале шли ни шатко ни валко, пока не было ни серьёзных клиентов, ни серьёзных заказов, ни серьёзных капиталов. И пока к ним не прислали «сверху» новую директрису – совсем юную девчушку, едва за двадцать. Вместе с ней невесть откуда появилось и одно, и другое, и третье. Ушли в прошлое времена «рабочего безделья», торчания на службе для галочки. Неугомонная молодая шефиня никого не оставляла праздным, сама вкалывала, как

проклятая, и требовала того же от всего коллектива. Жёстко взыскивала за любые дисциплинарные нарушения. И ей, секретарю с немалым опытом, теперь приходилось гнуться перед этой соплячкой! Взять хотя бы сегодняшний случай... Ну, подумаешь, опоздала на пять минут! Ну, поболтала вчера с подружкой полчасика по служебному телефону! И после этого вынуждена была молча выслушивать длинную нотацию от оборзевшей молокососки... Получила приказание отправляться домой и как следует подумать о своём поведении и о дальнейшем пребывании на занимаемой должности. Это что же получается? Директорша пытается вынудить её уйти с работы добровольно? Ну уж нет! Пусть всё произойдёт с точностью до наоборот! Надо избавиться от этой желторотой выскочки, и как можно скорее! Завтра Инна, как ни в чём не бывало, явится на рабочее место точно вовремя. Извинится, но не изменится. И будет упорно искать способы сплавить свою малолетнюю начальницу с её поста – желательно с громким треском и скандалом...

Оглянулась на нового «знакомого». Он, как ему и было велено, послушно плёлся следом, не отставая ни на шаг. «Зачем тебе этот чмошник?» – спросила себя. Пока не нашла ответа, но была уверена, что зачем-нибудь да пригодится...

На несколько секунд остановилась – в босоножки набились песок и земля. Свернула в ближайший пустой дворик, присела на старенькую скрипучую скамейку, сбросила туфельки. И ухмыльнулась от приятной неожиданности, когда её провожатый, присев на корточки, поспешно и услужливо подхватил их и аккуратно вытряхнул.

– Чистые? – насмешливо спросила Инна.

Он кивнул, глядя на неё снизу вверх то ли растерянно, то ли восхищённо.

– А мне кажется, что не совсем. Ну-ка вычисти их как следует.

Парень недоумённо взглянул на неё.

– Языком! – безжалостным, категоричным тоном приказала девушка. – Ну!

Языком?! Вадика передёрнуло и покоробило от этого слова. Неужели это сказано ему – вчерашнему самоуверенному мажору, «грозе» смазливых девчонок?! Тому, кто ещё недавно пачками таскал к себе в постель вот таких молодых красоток?! Да знает ли она, с кем говорит?!

Нет, не знает. Ну, и с кем же она говорит? С бывшим богатеньким лоботрясом, которого рассерженный дядя лишил работы, поддержки и родства, заставив скитаться по захолустью в поисках пристанища, куска хлеба и средств для «справедливого возмездия». Так-то, Вадик! Не такое нынче твоё положение, чтобы по-прежнему задирать нос!

– Я долго буду ждать?! На колени! И приступай к делу!

Сердитый окрик красавицы заставил его вздрогнуть. Удивляясь сам себе, он безропотно опустился на четвереньки и прошёлся языком по внутренней стороне туфельки – раз, второй, третий...

– Другую! И поживее!

Уже не раздумывая, проделал то же самое и со второй босоножкой, успокаивая себя мыслями, что это унижение – лишь временная проблема. Что он ещё станет тем, кем был раньше. И эта «борзая мокрощёлка» ещё поползает у него в ногах со слезами. А пока что...

– Ну и как мне теперь обувать чистые туфли на грязные ножки?! Доделывай работу до конца!

Величественно закинула ногу на ногу и с силой ткнула его в лицо подошвой, испачкавшейся после утреннего променада босиком. Твёрдо отчеканила:

– Вылизывай дочиста! И целовать не забывай!

Развалившись на скамейке, отдалась кайфу, радуясь, что её развлечению никто не мешает. Дворик этот пустует уже полгода, дом предназначен под снос – весьма подходящее местечко для экстравагантных забав на свежем воздухе. Чувствовала себя полновластной хозяйкой чужой жизни, царицей, богиней!

А новообращённый раб, превозмогая отвращение, провёл языком по грязной стопе. И ещё раз. И ещё. Ощутил какое-то ранее неизведанное наслаждение. Понемногу начал входить во вкус. Лизал и целовал всё интенсивнее. По-прежнему пытался уверить себя, что это – лишь временно, что он ещё... Но уже давало себя знать почти двухнедельное воздержание и настойчиво требовало хоть какого-то выхода. Пусть даже такого. Ведь это – ненадолго, это скоро закончится и щедро компенсируется!

Отодвинув прочь все сомнения, усмирив зашевелившуюся было мужскую гордость, густо покрывал протянутую ему стопу поцелуями – всё более пылкими и страстными. Снова лизал её и снова целовал, уже сам не желая останавливаться и мысленно умоляя свою... как её назвать?.. Госпожу? Да, мысленно умоляя свою новоявленную Госпожу как можно дольше не прерывать это райское наслаждение.

(Продолжение следует)