Проклятие Пустошей. Глава 15

ДИАНА

Подготовка к атаке на тюрьму идёт полным ходом. Бен, хозяин маяка, отправился в ближайший город, чтобы приобрести всё необходимое. А необходимы нам были топливо для вертолёта, так как долететь до тюрьмы на остатке у нас бы не получилось, и бензин. Он был нам нужен, чтобы заправить мотоцикл, за которым отправились Дилан и Фэйт. Йен же пошёл на пляж, чтобы поднять в воздух вертолёт, и посадить его поближе к маяку, дабы он был у нас всё время на виду. На маяке осталась только я, Лукас, и остальные дети. К своему стыду, я даже не смогла вспомнить все их имена. Хотя мне и без этого было чего стыдиться.

Взвесив все «за» и «против», мы практически сразу пришли к выводу, что ночь — лучшее время для атаки. Правда я сначала подумала, что речь идёт о следующей ночи, а не о ближайшей, но Дилан считал иначе. Он говорил, что затягивать с нападением нельзя, и что оставшись без лидера, наши враги наиболее уязвимы именно сейчас. Я считала иначе, прекрасно помня каким куском дерьма был Карлос, но неожиданно Дилана поддержал Йен. Когда мы удирали из тюрьмы, я ведь пообещала ему, что мы сначала выберемся сами, а потом вернёмся за остальными пленницами. Пообещала, и практически сразу забыла. Зато Йен не забыл, и судя по укоризненному взгляду, обо всём догадался. Я тогда стыдливо отвела взгляд, и больше в обсуждении плана не участвовала, а только слушала, что говорят другие.

К концу обсуждения настроение у всех было боевое. Даже у Бена. Я ничего не знаю об этом типе, но то, с какой лёгкостью он соглашается участвовать в этой авантюре, меня удивляет. Такое ощущение, будто он воспринимает атаку на тюрьму как какое-то весёлое приключение, а не как опасную операцию, в ходе которой нас всех могут прикончить. Даже та жуткая «демонстрация» с участием пары троглодитов его жутко развеселила, и нисколько не удивила, чего нельзя было сказать обо мне и Йене. Мы смотрели на подчинённых тварей выпученными глазами, открыв рты от удивления. Ни с чем подобным я раньше не сталкивалась. Йен, по всей видимости, тоже. Обсудив все детали, Дилан уходит, и вскоре возвращается с Фэйт. Та ничего особо не говорит, но и так заметно, что она готова к атаке хоть сейчас. В общем, боевое настроение у всех, кроме меня. И это заставляет меня чувствовать себя белой вороной.

Когда возвращается Йен, и сажает вертушку метрах в тридцати от маяка, прошу Лукаса присмотреть за остальными детьми, и выхожу на улицу. Заметив меня, Макриди хмурится.

— Почему не спишь? Раз уж всё равно ничем не занята, могла бы немного отдохнуть, — советует он.

Если бы Йен не говорил серьёзным тоном, то я бы решила, что он шутит. Как же, отдохнёшь тут! Когда знаешь, что можешь не дожить до утра, становится как-то не до сна.

— Ещё успею. Не хочешь немного прогуляться? — предлагаю я.

— Давай. Почему бы и нет.

Идём от маяка в сторону моря. Йен молчит и иногда вопросительно смотрит на меня. Парень явно ждал чего-то большего, соглашаясь на прогулку, чем банальной ходьба в полной тишине. Пока его не было, в мою голову закралась безумная мысль — предложить ему всё бросить, и уйти. Пусть освобождением пленников занимаются Дилан, Фэйт и Бен, раз им так этого хочется, а мы пойдём своей дорогой. Только я, он и Лукас. Я — далеко не святая, и своих мыслей не стыжусь. Но предложить подобное Йену всё же не решаюсь. Не хочу упасть в его глазах ниже плинтуса, а это непременно случится, если я озвучу свои малодушные мысли. А ведь раньше меня мало заботило, что обо мне думают другие. Как же быстро всё поменялось!

— Боишься? — нарушает Макриди тишину, когда мы добираемся до берега.

— Что? — не понимаю я.

— Боишься, что что-то пойдёт не так, и мы все погибнем? Я тоже очень боюсь.

— Серьёзно? По тебе не скажешь!

Парень вымученно улыбается.

— Стараюсь. К тому же я рискую меньше всех.

— Это не важно. Если облажается кто-то один, то мало не покажется всем. Поляжем прям там.

— Не поляжем. Всё пройдёт нормально.

— Откуда ты знаешь?

— Понятия не имею. Просто знаю и всё тут.

На этот раз его уверенность мне не передаётся. Но от осознания того, что боюсь не только я, становится немного легче. Умирать совсем не хочется, особенно теперь, когда я нашла Лукаса. И Йена. За короткое время этот парень стал мне очень дорог, и если с ним что-то случится...

Резко останавливаюсь и сжимаю руки в кулаки. Да пошло оно всё! Хватит уже трястись и хоронить раньше времени себя и других! Всё у нас получится! С этой мыслью хватаю Йена за плечи, притягиваю к себе и целую. Макриди этого от меня явно не ожидал, и на мой поцелуй ответил не сразу, зато ответил как надо, так что у меня аж дыхание перехватило. А уж когда его руки начинают поглаживать мою спину, опускаясь всё ниже и ниже, становится понятно, что одним лишь поцелуем всё не ограничится. Меня такой расклад полностью устраивает.

Отстранившись, воровато смотрю по сторонам. С одной стороны, чего нам стесняться, если все мы можем и не дожить до утра? А с другой, всё же не хочу, чтобы нас кто-нибудь увидел. Заметив метрах в ста какую-то пещеру, хватаю Йена за руку, и волоку за собой, совсем позабыв про его хромоту. Зайдя в пещеру, уже по привычке опускаюсь на колени, хочу спустить с Йена штаны, но парень меня останавливает.

— Не торопись. Я тут кое-что придумал, — говорит он, деликатно меня отстраняя.

— Что ты придумал? — спрашиваю с лёгким волнением.

Йен улыбается.

— Не волнуйся, тебе это понравится. Ты ведь мне доверяешь? – интересуется он, ласково проводя ладонью по моей щеке.

Утвердительно киваю в ответ, нисколько не кривя душой. Мне даже немного интересно, что такого он придумал. Йен снимает свою куртку, стелет её на земле, и приказывает мне лечь на спину, что я незамедлительно делаю. Сам он торопливо снимает оставшуюся одежду, и садится сверху, повернувшись ко мне спиной. Спустив с меня штаны вместе с трусиками, Макриди приподнимает корпус, и подаётся назад, отчего его член оказывается прямо напротив моего лица. Сразу понимаю, что задумал Йен. Про позу валета я как-то слышала краем уха, но ничего подобного никогда не пробовала. Не вижу ничего плохого в том, чтобы опробовать её сейчас. Не став долго ходить вокруг да около, Йен принимается поглаживать мою промежность медленными круговыми движениями. Не остаюсь в долгу, и начинаю проводить манипуляции над его членом, используя руку. До чего же он всё-таки замечательный парень! Снова позаботился о том, чтобы удовольствие получили мы оба. Мне бы подобное и в голову не пришло.

Поглаживая нависший над моим лицом член, целую сначала одно, затем второе яйцо, затем беру в рот, и начинаю посасывать. Макриди в этот момент приникает к моей промежности губами, и начинает работать языком. Я же торопливо переключаюсь на второе яйцо, и начинаю быстрее водить по стволу рукой. Когда Йен засовывает в мою попу мизинец, и начинает массировать мою задницу, едва не прикусываю один из его шаров зубами. В который раз этому парню удалось меня удивить, и удивить в хорошем смысле. Как же хорошо что я успела ополоснуться, когда мы сделали остановку у озера! Как бы сильно Йен не хотел доставить мне удовольствие, сомневаюсь, что ему бы понравилось ковыряться в грязной заднице.

Переключившись с шаров на член, без особого труда заглатываю ствол целиком, какое-то время просто держу его во рту, и лишь потом принимаюсь сосать, с ходу взяв быстрый темп. После недолгих манипуляций Йен замирает, заменяет язык на два пальца, и принимается в быстром темпе разрабатывать моё влагалище. Благодаря моим стараниям, в скором времени член Макриди набирает полную силу, и становится крепок как скала.

Поцеловав меня напоследок в «нижние губы», Йен отстраняется, переворачивает меня на живот, пристраивается сзади, и медленно вводит член в мою мокрую дырочку, пока не касается ягодиц своими яйцами. Только я встаю на четвереньки, как Йен начинает неторопливо двигаться. Поначалу просто подмахиваю ему, а когда Макриди замирает, принимаюсь сама насаживаться на его член. В какой-то момент дружок Йена выскальзывает из моей дырочки, и я жду, что парень незамедлительно засунет его обратно. Вместо этого Макриди проводит членом по моим ягодицам, затем подводит к моей попе.

— Можно? — спрашивает он как-то нерешительно, касаясь узкой дырочки головкой члена.

Медлю с ответом. Терпеть не могу, когда кто-то засовывает свой член именно туда. Это довольно неприятно, а иногда и больно. Будет ли в этот раз иначе? Не знаю. Может быть. А если даже не будет, я в любой момент могу попросить Йена прекратить. Он это сделает — в этом я абсолютно уверена.

— Можно, — запоздало отвечаю на вопрос.

Макриди с облегчением вздыхает, смачивает пальцы слюной, немного массирует мою попу, затем начинает медленно вводить в неё свой член. Поначалу напрягаюсь, ожидая неприятных ощущений. А когда член Йена полностью входит в мою дырочку, понимаю, что их не последует.

— Скажи, если будет больно, — говорит Макриди перед тем как начать двигаться.

Киваю в ответ, хотя точно знаю, что больно мне не будет. И оказываюсь права. Йен обрабатывает мой зад бережно и неторопливо, стараясь не сделать мне больно. То ли всё дело в размерах члена, то ли в моём отношении к Макриди, а может быть и в том и в другом, но боли я практически не чувствую – лишь лёгкое жжение и слабое покалывание.

Йен наращивает темп постепенно, вводя член не на всю длину, и разгоняется лишь после того, как я, войдя во вкус, сама его об этом прошу. Под мои одобрительные стоны, переходящие в крики, парень и кончает, заполнив мою задницу своим семенем. Не придерживай меня Макриди в этот момент за плечи, я бы просто рухнула на живот. Когда он вытаскивает член, успевший «выстрелить» ещё раз, тёплая сперма выходит из моей дырочки, и начинает стекать по ягодицам. Повинуясь непонятному порыву, ловлю её пальцами, и стараюсь запихать обратно, за что получаю лёгкий шлепок по ягодицам. Оборачиваюсь, смотрю на Йена с напускной суровостью, и легонько бью его мизинцем по носу. Макриди в ответ на это лишь озорно посмеивается. Приведя в порядок одежду, какое-то время молча сидим на земле, и смотрим на море. Мысли о том, что мы можем не дожить до утра, отходят на задний план, и так там и остаются. Всё будет хорошо. Теперь я это точно знаю.

— Пошли обратно? — спрашивает Йен, нарушив затянувшуюся паузу.

— Пошли, — отвечаю я, после чего мы оба поднимаемся, и идём обратно к маяку.

ЙЕН

Вернувшись к маяку, замечаю рядом с дверью пустую канистру, а также следы от колёс на земле. Делаю вполне закономерный вывод, что Бен вернулся из Эфиса, и передал бензин Дилану и Фэйт. Те заправили мотоцикл, и отправились на поиски схрона. Для атаки на тюрьму было необходимо много оружия, приобретение которого нам было не по карману, особенно с учётом того, что в первую очередь необходимо было приобрести топливо для вертолёта и бензин для мотоцикла. И то и другое в наши дни стоило недёшево, и продавалось далеко не на каждому шагу. Так что закупку всего необходимого мы себе позволить не могли.

Дилан мне объяснил, что у военных есть схрон с оружием и боеприпасами практически рядом с каждым крупным городом, и отыскать его можно по особым меткам. Ни о чём подобном я раньше не слышал, но Хорнеру на слово поверил. В отличие от своей злобной подружки, этот парень внушает доверие.

Как только мы приближаемся к двери, на улицу выходит Бен, держа в руках снайперскую винтовку. Придирчиво оглядев нас с головы до ног, хозяин маяка ухмыляется.

— Ну что, как потрахались? — интересуется он будничным тоном.

Я такого вопроса не ожидал, и растерялся. Как он узнал? Неужели у нас всё на лицах написано? Зато Диана не стушевалась, и оправдываться перед Беном не стала.

— Завидуй молча! — гордо заявляет она.

Бен улыбается.

— Да ладно тебе, не кипятись. Мне то, по большому счёту, насрать, чем вы там занимались, сколько раз и в каких позах. Но раз уж вам так приспичило покувыркаться, могли просто выставить за дверь всю малышню. Кровать для таких дел подходит больше, чем морской берег. На ней и чище, и безопаснее. А то мало ли, вдруг тебя в самый ответственный момент за задницу краб цапнет или медуза в штаны залезет.

— Просто даёшь дружеский совет? Или делишься опытом? — интересуется Диана.

Бен предпочитает не отвечать на провокационный вопрос, и протягивает мне винтовку.

— Раньше стрелял из такой? — спрашивает он, после того как я беру оружие в руки.

— Не приходилось, — честно признаюсь я.

— Плохо. Пока есть время, возможность и лишние патроны — потренируйся.

Коротко киваю. Тренируюсь на пустой канистре и жестяных банках, которые Диана поочерёдно относит на приличное расстояние. Не беру в расчёт отдачу при стрельбе, и после первого выстрела едва не повреждаю глаз. Учитывая эту ошибку, в дальнейшем держу винтовку подальше от лица. Патронов Бен приобрести с запасом, поэтому парой попаданий не ограничиваюсь, и продолжаю набивать руку и после наступления темноты, благо хозяин маяка догадался докупить прицел ночного видения.

Ближе к полуночи возвращаются Дилан и Фэйт, привезя несколько сумок с оружием. Чего там только нет: штурмовые винтовки, пистолеты-пулемёты, гранаты, бронежилеты, а также термитные заряды. Ещё раз бегло обсуждаем план, и всей толпой направляемся к вертолёту. Лукаса и остальных детей решаем взять с собой, благо в вертушке просторно и хватает места на всех. Беру управление вертолётом на себя, а соседнее место на всякий случай занимает Дилан. Как только мы поднимаемся в воздух, и отлетаем от маяка на значительное расстояние, Хорнер достаёт какой-то пульт, нажимает на кнопку, затем убирает его в карман. Это и было то самое секретное устройство, с помощью которого Хорнер и рассчитывает одержать победу в бою за тюрьму.

В ходе обсуждения плана по освобождению пленников Дилан рассказал, что обыскивая одну заброшенную лабораторию, он и Фэйт обнаружили там устройство, способное приманивать троглодитов. Диана отнеслась к услышанному, мягко говоря, скептически. Слишком уж неправдоподобно это прозвучало. Даже мне поверить в услышанное было нелегко, пока Дилан не устроил наглядную демонстрацию. Не доставая устройство из кармана, он что-то там нажал, и буквально через несколько минут к маяку непойми откуда прибежала парочка троглодитов, которых отлично было видно из окна. Хорнер побрызгал на себя какой-то дрянью, и вышел на улицу, взяв с собой лишь пистолет. Я в тот момент не на шутку перепугался, что они его сожрут, однако троглодиты повели себя очень странно. Вместо того чтобы повалить Дилана на землю, и перегрызть горло, они принялись обнюхивать его, а затем начали тереться от его ноги, словно это были домашние животные, а не смертоносные плотоядные мутанты.

Я наблюдал за всем этим с открытым ртом, и боялся, что у меня того глядя нижняя челюсть отвалится. Диана выглядела не менее шокированной, но в руки себя взять смогла раньше, чем это сделал я. Достав пистолет, Хорнер продырявил голову сначала одному, затем второму монстру. Прежде чем мутанты вернулись к жизни, вышедший на улицу Бен полил их какой-то ядрёной настойкой, и поджёг. Пока тела троглодитов горели, вернувшийся Дилан объяснил, что опрыскавшись спреем, который по запаху очень сильно напоминал средство от насекомых, можно обмануть мутантов, и сойти за «своего», но лишь на непродолжительное время. По словам всё того же Хорнера, нам этого времени должно хватить с лихвой.

Управляя вертушкой, поглядываю в окно, и вижу что за нами следует стая троглодитов. Поначалу небольшая, где-то 5—6 мутантов. Но затем она начинает расти на глазах. Наблюдавший за этим с интересом Лукас принимается считать монстров, однако постоянно сбивается, так как небольшая стая буквально на глазах превращается в настоящее стадо. Чтобы нас раньше времени не заметили, совершаем посадку в паре километров от тюрьмы, и после приземления разделяемся.

Первая группа, состоящая из Дилана и Фэйт, направляется непосредственно к тюрьме, а вторая, в которую входят Диана и Бен, идёт к ферме рядом с озером. Мне же поручено прикрывать их с безопасного расстояния, присматривать за детьми, и валить убегающих работорговцев. Первые два пункта никаких нареканий не вызывают, а вот стрелять в спину убегающим людям, пусть и подонкам, мне не сильно хочется. Однако Дилан убеждает меня, что сделать это необходимо, так как ни один головорез не должен выбраться живым из этой заварушки. Потеря целого аванпоста в любом случае не останется незамеченной, но для нас будет лучше, чтобы «Альянс Неволи» узнал об этом как можно позже. Скрепя сердцем, обещаю сделать всё, что в моих силах.

Выбравшись из кабины, бреду в сторону высокого холма, с которого и собираюсь наблюдать за фермой и за главными воротами. Не сразу, но всё же замечаю, что за мной увязался брат Дианы. Требую, чтобы он вернулся к остальным детям, и не высовывался, пока взрослые заняты серьёзным делом, на что Лукас отвечает, что уже достаточно взрослый, и что пока я приглядываю за Дианой и Беном, он будет приглядываться за мной. Всё это он говорит с таким серьёзным видом, что я не могу сдержать улыбку, и соглашаюсь взять его с собой. В конце концов, два глаза хорошо, а четыре — лучше. Если только речь не идёт о мутанте.

Вместе с Лукасом забираюсь на холм, и через прицел снайперской винтовки начинаю наблюдать за фермой. Вижу, как Бен подбегает к одному часовому, бьёт его коленом в живот, затем резким движение сворачивает ему шею. А второму бросает нож в грудь, и тот замертво падает на землю.

Задача Бена и Дианы состояла в том, чтобы бесшумно расправиться с головорезами, охраняющими ферму, и поджечь один из амбаров. Расчёт был на то, что с вышек пожар заметят практически сразу, и работорговцы бросятся тушить огонь, а на ферме их уже встретят троглодиты. Расправившись с ними, мутанты должны были броситься в лобовую атаку. А поступить именно так, а не иначе, они должны были благодаря Дилану и Фэйт, задачей которых было проникнуть на территорию тюрьмы, и вновь задействовать пульт, притягивающий мутантов как магнит. Таков был план, и я надеялся, что он подействует, хотя меня не покидало ощущение, что Дилан случайно, а вполне возможно и намеренно, умолчал о чём-то важном.

— Тебе нравится моя сестра? — отвлекает меня от наблюдения Лукас.

— Нравится, — честно признаюсь я.

— Сильно?

— Очень.

— Ты ей тоже.

Поворачиваю голову в сторону мальчишки.

— Это она так сказала? — спрашиваю я.

Маленький засранец лишь загадочно улыбается, но прямо на мой вопрос не отвечает. Если всё закончится хорошо, собираюсь вернуться домой, и предложить Диане вместе с Лукасом отправиться вместе со мной. Очень надеюсь, что она согласится.

Напомнив себе, что сейчас не время витать в облаках, и строить планы на будущее, возвращаюсь к наблюдению за фермой, и делаю это очень вовремя. Как только Диана и Бен проходят мимо небольшого сарая, оттуда выходит автоматчик. Понятия не имею что он там делал. Видимо спал. Увидев незваных гостей, он тут же вскидывает оружие. Бен и Диана одновременно оборачиваются, а я целюсь в автоматчика. Опасаясь, что могу не попасть ему в голову, стреляю противнику в спину. Тот дёргается, роняет оружие, и падает на колени. Бен тут же подбегает к нему, и добивает, ударив ножом в грудь. Я же вздыхаю с облегчением. Пока всё идёт неплохо, и хочется верить, что и в дальнейшем удача от нас не отвернётся. Особенно от Дилана и Фэйт, ведь им придётся тяжелее всего, причём уже очень скоро.

ФЭЙТ

Грёбаная тюрьма. Вот уж не думала, что когда-нибудь снова увижу это место. В прошлый раз мне и собачонке пришлось наведаться сюда по приказу Билли. Ходили слухи, что фанатики из «Братства Судного Дня» обзавелись ядерной боеголовкой, и чтобы выяснить, так ли это на самом деле, я и Хорнер проникли на территорию тюрьмы через главные ворота, притворившись убогими беженцами. Правда нас довольно быстро раскрыли, и попытались прикончить. Чуть не словив свинца, нам всё же удалось сбежать от чудиков через технические коридоры, которые привели нас в канализацию. Тем же путем мы сейчас планируем проникнуть внутрь.

Сливная труба находилась слишком близко от стены, и у армейской собачонки возникли опасения, что нас запросто могут заметить. Для этого и был нужен отвлекающий маневр в виде пожара на ферме. И это вполне разумно. Раз уж всё равно не получается зайти бесшумно, то врагов следует хотя бы отвлечь и разделить. Хромоножке с кобылой псина наплела какую-то чушь про то, что у нас есть прибор, приманивающий троглодитов, и безмозглая парочка ему поверила. В отличие от старого пердуна. Я неслабо так охренела, когда узнала, что он тоже умеет управлять бледными уродцами, причём гораздо эффективнее, чем Хорнер. Не ожидала я от него такого, совсем не ожидала.

Рация за поясом собачонки начинает подавать признаки жизни, и Дилан спешит ответить на вызов.

— Как всё прошло? — интересуется он, понизив голос.

— Нормально. Подожгли сарай и сваливаем. Дождитесь сапёров, и можете заходить, — отвечает старый пердун.

— Понял, ждём.

Ждать приходится недолго. Через пару минут раздались первые выстрелы, давшие нам понять, что прибежавшие на ферму «пожарные» наткнулись на троглодитов. Зная о том, что обычный огнестрел малоэффективен против мутантов, желаю бледным уродцам приятного аппетита. Пока не утихает шум выстрелов, Хорнер молча наблюдает за вышками. Когда мимо стены проносятся три троглодита, псина даёт мне знак, что пора действовать. Короткими перебежками добираемся до сливной трубы, и путь нам преграждает толстенная решётка.

— А в прошлый раз она была совсем хлипкая, и запросто выбивалась с ноги, — говорит собачонка с улыбкой, прежде чем начать копаться в своём рюкзаке.

Достав заряд, содержащий термитную смесь, Дилан цепляет его к решётке, и советует мне закрыть глаза, или хотя бы отвернуться. Пожимаю плечами, и поворачиваю голову в сторону. Пока заряд прожигает решётку, наблюдаю за приближающимися «сапёрами». Разрабатывая план проникновения в тюрьму, Дилан предположил, что работорговцы могли оставить в канализации подарочки в виде противопехотных мин. Именно их троглодитам и предстояло «обезвредить». Шум выстрелов стих, но лишь на короткое время, а буквально через полминуты возобновился с новой силой. Тут уж одно из двух: либо выродки «Альянса» сумели пережить первую атаку, и дали дёру к воротам, в надежде спастись, либо не сумели, и к воротам бросились уже мутанты. Напрягаю слух, и понимаю, что к перестрелке подключились и охранники на вышках. Ситуация от этого не становится намного яснее. В любом случае, альянсовская падаль сейчас очень сильно занята, и если в канализации прогремит пара-тройка взрывов, на это вряд ли кто-то обратит внимание.

Как только «термит» заканчивает прогрызать решётку, Хорнер отправляет уродцев на разведку. Первый троглодит успевает пробежать метров 30, прежде чем подрывается на мине, второй — раза в два больше. Переглядываюсь с собачонкой. Обмениваемся кивками, и заходим в трубу. Прибора ночного видения у нас нет, поэтому приходится довольствоваться фонариками, прикреплёнными к стволам винтовок. Продвигаемся вперёд медленно, внимательно смотря себе под ноги. Третий троглодит добегает до первого поворота, забегает за угол, и только потом подрывается.

— Надо было больше сапёров брать! — ворчу я.

— Не волнуйся, хватит и этих, — уверенно отвечает Хорнер.

— Я и не волнуюсь. Волноваться надо ублюдкам из «Альянса», ведь жить им осталось совсем недолго.

Хорнер никак это не комментирует, и дальше мы продвигаемся молча. Троглодит, подорвавшийся первым, довольно быстро приходит в норму, и обгоняет нас. Каждой твари приходится выздоравливать по три раза, прежде чем мы выбираемся из зловонного туннеля в технические коридоры. Там проблем с видимостью не возникает, и мы выключаем фонари. Хорнер отпускает зверушек, приказав им вернуться через канализацию, и присоединиться к остальным тварям. Когда добираемся до блоков с пленниками, там уже царит полный бардак. По лестницам и коридорам носятся вооружённые работорговцы, периодически друг на друга прикрикивая. Прячемся за толстой колонной у стены, стараясь не шуметь. Достаю было гранату, чтобы швырнуть её под ноги парочке замешкавшихся кретинов, но Хорнер меня останавливает, и напоминает, что ещё не время поднимать шум. Нехотя соглашаюсь.

В скором времени коридор пустеет. Выглядываю из-за колонны, и не замечаю никого вокруг. Когда мы добираемся до ближайшей камеры, сидящие там мужики смотрят на нас со страхом и надеждой одновременно. Хорнер вновь использует заряд с термитной смесью, и прожигает замок на решётке. Я проделываю то же самое с соседней камерой. Естественно, на все камеры «термита» не хватит, но нам этого и не нужно. Освободив несколько кучек пленников, бросаем им рюкзаки с оружием, и приказываем разбирать стволы. Пока кретины вооружаются, отходим в сторону.

— Беги к... — начинает было псина.

— Да помню я, помню! — резко перебиваю Хорнера.

— Ну раз помнишь, то не тормози! И постарайся не словить пулю!

— Ты тоже. И учти: если сдохнешь, то между нами всё кончено. Но над твоим трупом я обязательно надругаюсь. Если, конечно, от него хоть что-то останется.

Псина улыбается, коротко кивает, и возвращается к пленникам. Я же направляюсь к комнате связи. Там нарываюсь на вооружённого придурка, который при виде меня удивлённо таращится. Быстро подскакиваю к нему, и бью прикладом автомата в пузо, а когда кретин сгибается в три погибели, вонзаю нож ему в шею. Покончив с охранником, врываюсь в комнату, и обнаруживаю, что она пуста. Бегло осмотрев помещение, без труда нахожу напуганного до усрачки радиста, спрятавшегося под столом. Придурок начинает что-то торопливо и неразборчиво мямлить, но получив ногой по роже, тут же затыкается. Хватаю этот кусок дерьма за шкирку, и вытаскиваю из-под стола.

— Ты успел с кем-нибудь связаться? — спрашиваю я.

— Что?

Отталкиваю поганца в сторону, и со всей дури бью ему ногой по яйцам. Кретин сдавленно хрипит, и схватившись за ушибленное место начинает ворочаться как пьяная гусеница.

— Ещё раз ответишь вопросом на вопрос, и я тебе все твои ублюдские кости переломаю. Понятно? — рявкаю на дегенерата.

Тот что-то неразборчиво хрипит, а когда я размахиваюсь для очередного удара, начинает энергично кивать. Дожидаюсь, когда к нему вернётся способность нормально разговаривать, и повторяю вопрос. Кретин отвечает, что собирался запросить подмогу с ближайшего аванпоста, но не успел этого сделать. Решаю поверить трусливому недоумку на слово, и в благодарность за искренность не выпускаю ему кишки, а просто вонзаю нож в сердце, затем бегу наверх.

Поднявшись на крышу, и наткнувшись на трёх дебилов, которые сразу же меня заметили, ныряю обратно на лестничную клетку, едва успев закинуть на крышу светошумовую гранату. Яркая вспышка ослепляет автоматчиков, что нисколько им не мешает превратить хлипкую дверь в решето. Сама я лишь чудом умудряюсь не словить пулю, едва успев прижаться к одной из боковых стенок. Как только выстрелы стихают, открываю дверь с ноги, делаю резкий кувырок, и встав на одно колено расстреливаю дезориентированных кретинов. Кроме этой троицы на крыше больше никого не оказывается.

Быстро подбегаю к краю, и осматриваюсь. Десятки троглодитов без особого труда перебираются через стену, и бросаются на поиски свежей жратвы. Но жратва становиться жратвой не торопится. Работорговцы ведут по уродцам огонь из всех стволов, пытаясь удерживать их на расстоянии. К словившим большую дозу свинца, но ещё не успевшим восстановиться мутантам спешит какой-то увалень с огнемётом, и начинает сжигать уродцев. Нет уж, так дело не пойдёт! Беру козла на прицел, и выпускаю ему в спину короткую очередь. Кретин дёргается, падает на бок, и случайно выпускает струю пламени по своим же приятелям, не слабо так их ошпарив. Подожжённые выродки с дикими воплями начинают носиться по двору, и это так забавно выглядит. Не забавно становится тогда, когда меня замечают ублюдки с вышек.

Первая ответная очередь пролетает от меня буквально в полуметре, а вторая проделала бы в моей башке пару дополнительных отверстий, не успей я перекатиться в сторону. Беру стрелка на прицел, но нажать на спусковой крючок не успеваю. Кто-то лупит по вышке из подствольника, обстрелявший меня ублюдок срывается, и с криком падает. Смотрю вниз, и замечаю как во двор выбегает Хорнер в компании освобождённых пленников, и открывает огонь по ублюдкам.

— Твою мать, а ведь сработало! — подвожу промежуточный итог.

План собачонки состоял в том, чтобы устроить альянсовской падали жёсткую оргию с кровью и свинцом. Заставить этих грязных сучек обгадиться, и жёстко отыметь их сразу с двух сторон, используя троглодитов и вооружившихся рабов. О да, псина, о да! Ты знаешь толк в извращениях!

Хозяева тюрьмы обречены, но слишком тупы, и пока ещё этого не понимают. Кто-то ведёт ответный огонь, пока не ловит дозу свинца, кто-то пытается добежать до ближайшего укрытия, но не успевает, и тоже ловит пулю. Отдельные дегенераты бросают оружие, и поднимают руки. Этим трусливым недомеркам дырявлю головы я, после чего достаю рацию, и связываюсь с Дженером.

— Через пару минут отзывай зверушек, пока они не начали жрать всех подряд! — говорю я.

— А волшебное слово? — интересуется старый козёл ехидным тоном.

— Я тебе обрез в задницу засуну, и на спусковой крючок нажму! — повышаю голос.

— Да ладно, детка, не кипятись. А то пар из всех дыр пойдёт, и задница сыпью покроется! — отвечает засранец сквозь смех.

Успев немного погрызть альянсовских выродков, все как один троглодиты торопливо отступают, и перебираются через стену. Бой между работорговцами и освободившимися пленниками продолжается, но в чью пользу он закончится уже и последний дурак понимает. Замечаю как Хорнер носится по двору, меняя укрытие чуть ли не через каждые полминуты, расстреливает альянсовских выродков, и меняет пустые магазины на полные прямо на ходу, пока ненадёжные союзнички отсиживаются за какой-то широкой будкой, изредка оттуда постреливая. Красавец! Прямо глаз не оторвать! Пока любуюсь за ним, едва не получаю пулю в башку от какого ублюдка, бросившегося к стоящему у стены грузовику. Прежде чем успеваю положить подонка ответным огнём, тот запрыгивает в машину. Заведя тачку, выродок давит на газ и мчится к выходу, давя своих же дружков, оказавшихся у него на пути. Встаю во весь рост и с диким криком обстреливаю машину, ведя огонь от пуза, пока грузовик на полной скорости не таранит ворот, и не пропадает из виду.

Поняв, что упустила засранца, отхожу от края, перезаряжаю винтовку, и связываюсь с хромоножкой.

— Один ублюдок прорвался и смог сбежать! — торопливо сообщаю я.

— Вижу, — отвечает Макриди через пару секунд.

— Сможешь снять?

— Постараюсь.

— Ты не старайся, а вали этого выродка! А то я тебе вторую ногу сломаю!

— Не волнуйся, от меня он не уйдёт, — говорит Макриди уже более уверенно и спокойно.

Вырубаю рацию, меняю магазин и возвращаюсь на прежнюю позицию. Изредка постреливая по бегающим говнюкам, понимаю, что моя помощь больше не нужна, и иду травить оставшихся крыс. Внимательно осматриваю каждый закоулок, не нахожу ничего интересного, кроме какой-то голой рыжей суки, сидящей в душевой. Он просто сидит на мокром полу, и смотрит вперёд, ни на что не реагируя. Раздумываю над тем, не пристрелить ли эту полоумную, но решаю не тратить патроны, и просто ухожу.

Выстрелы во дворе к тому моменту полностью стихают, и я понимаю, что бой подошёл к концу. Поднявшись на крышу, медленно осматриваю двор, и ищу среди десятков мужиков с пушками одного единственного, но не нахожу, и начинаю беспокоиться. Громко зову его по имени, но никто не откликается. Пытаюсь связаться с псиной по рации, однако результат тот же.

— Не кисни, тряпка. Всё с ним хорошо, — рассеянно бормочу я, не узнавая собственный голос.

Сначала ищу Хорнера в самой тюрьме, спрашивая о нём каждого, кто встречается на моём пути, но внятного ответа так и не получаю. Выйдя во двор, начинаю осматриваться на улице, и замечаю валяющего на земле покойника, очень похожего на псину, как по одежде, так и по телосложению. Моторчик в груди начинает усиленно пыхтеть. Чувствую, как трясутся руки и подкашиваются ноги. Не спуская глаз с покойника, подхожу к нему, переворачиваю с живота на спину, и вздыхаю с облегчением. Всего лишь какой-то левый хрен. Внимательно осмотрев двор, но не найдя труп Хорнера, возвращаюсь обратно в тюрьму.

Продолжая поиски, обнаруживаю целую и невредимую псину рядом с комнатой связи. Не видя меня, Хорнер берёт покойного связиста за ноги, и выволакивает в коридор. Уложив труп на пол, Дилан поднимает глаза, и видит меня. Я же стискиваю зубы, и сжимаю руки в кулаки.

— Вот ты где. Я... — начинает объясняться собачонка, но я не даю ему договорить.

Разбегаюсь, и бью его в грудь ногой в прыжке. Псина залетает обратно в комнату, падает на спину, и бросает на меня недоумённый взгляд.

— Ты совсем охренела? За что? — только и спрашивает он.

— Было бы за что — кишки бы тебе выпустила, и вокруг шеи обмотала! — чуть ли не рычу в ответ, откидывая автомат в сторону, и разминая костяшки.

Неужели эта скотина не понимает как сильно меня напугала? Я ведь уже подумала, что его прикончили! И как только у этого козла только язык поворачивается о чём-то меня спрашивать?!

— Чего разлёгся, урод? Живо поднимайся! — бормочу я, подходя ближе.

Хорнер хмурится, и резкой подсечкой сбивает меня с ног. Неуклюже падаю на пол, а когда этот выродок пытается сесть на меня сверху, отпихиваю его от себя ногой. Псина отлетает, и падает рядом со столом с аппаратурой, чуть не ударившись головой о край. Я же рывком поднимаюсь на ноги.

— Придурок, ты почему не отвечал, когда я пыталась с тобой связаться? — чуть ли не кричу.

— Я случайно разбил рацию во время заварушки во дворе, — оправдывается Хорнер, поднявшись с пола.

— А тебе рожу сейчас разобью!

— Это вряд ли. Не по зубам я тебе, хоть ты тресни.

Сказав это, Хорнер дерзко улыбается, снимает бронежилет, и достаёт из-за пояса пистолет. Ожидаю, что он сейчас направит его на меня, но не тут-то было. Дилан вытаскивает обойму, и кладёт её на стол, затем извлекает последний патрон, оставшийся в патроннике, и призывно машет мне рукой. Сама не знаю почему, но от этого невинного жеста я совсем зверею, и набрасываюсь на этого козла с кулаками. Раз псина оказалась настолько беспечной, что пропустила удар ногой в грудь, то и остальные удары скорее всего тоже пропустит. Пусть уклоняется от ударов сколько влезет — я всё равно рано или поздно его достану.

Так я думаю до того момента, пока не натыкаюсь животом на кулак. Вместо того чтобы просто уклониться или перехватить мою руку, как Хорнер делал до этого, этот засранец сделал нырок, уклонившись от удара в челюсть, слегка сместился влево и мощным хуком вышиб из меня дух. Пока я пыхтела, пытаясь восстановить дыхание, этот козёл неторопливо проследовал к двери, и запер её. Когда Хорнер подходит ко мне сзади, пробую не глядя лягнуть этого козла, словно лошадь, но он перехватывает мою ногу, и тянет на себя, от чего я неуклюже падаю на пол.

Не успеваю подняться, как этот выродок садится сверху, снимает куртку, и использует её как верёвку, связав мне руки за спиной. Затем этот подонок спускает с меня штаны с трусами, и резко запихивает в мою дырку ствол. К сожалению, не свой, а тот, что без патронов и обоймы. Дёргаюсь, и что-то мычу, когда он начинает водить им назад и вперёд. Затем эта скотина наклоняется, и шепчет:

— Что такое? По члену соскучилась?

Упрямо стискиваю зубы, и пытаюсь заехать ему лбом по физиономии, однако этот засранец резко убирает голову, и принимается долбить меня стволом быстрее и яростнее. Я же дёргаюсь, и пытаюсь вспомнить, когда же в последний раз мне в дырку запихивали посторонний предмет, но так и не могу вспомнить. Давно это было, очень давно. Есть в этом что-то притягательное, хотя с настоящим членом ни одна искусственная хрень не сравнится.

Только я так подумала, как Хорнер резко перевернул меня на спину, схватил за шкирку, и поставил на колени. Спустив с себя штаны, собачонка подносит своё хозяйство к моему лицу.

— Давай, приступай, — приказывает он, кладя руки мне на затылок.

— Сам присту...

Хорнер не даёт мне договорить, резко загнав свой пока ещё вялый прибор мне в рот на всю длину. И ведь знает, гад, что я терпеть не могу сосание, и запросто могу укоротить его дружка! Не может не знать! Но желание проучить меня, по всей видимости, оказывается сильнее. Поганая собачонка принимается долбить меня в рот, то и дело упираясь своей сосиской мне в щёку, а потом и вовсе пытаясь пропихнуть её мне в горло. Попытка помотать головой тут же карается звонкой пощёчиной, от которой начинает рябить в глазах. Хорнер на мгновение замирает, и отодвигается. Окрепший член, весь пропитанный слюной, замирает в нескольких сантиметрах от моего носа. Глядя на этого красавца, прикусываю нижнюю губу, и тянусь было к члену языком, как вдруг Дилан хватает меня за плечи, резко поднимает, и усаживает на стол, затем, устроившись у меня между ног, всё так же без прелюдий загоняет своего окрепшего дружка в мою слегка увлажнившуюся щель. Схватив меня правой рукой за шею, и сдавив горло, собачонка принимается долбить мою дырку.

Хорнер имеет меня грубо, нисколько не считаясь с моими желаниями, будто пытаясь проделать во мне дыру. И это жутко меня заводит! Когда ты силён, для тебя не существует запретов и ограничений. Ты берёшь и делаешь то, что тебе нравится, и насрать, что об этом думают другие. Чужое мнение не должно тебя волновать, но так уж повезло, что наши желания совпали, ведь я тоже живой человек со своими потребностями. Не надо вести со мной долгие сопливые разговоры и сдувать с меня каждую пылинку, словно я хрупкая куколка. Врезать посильнее, чтобы не вздумала возникать, повалить, и как можно жёстче отодрать — вот чего я хочу! Только так и никак иначе!

Пока твёрдый член хозяйничает в моей дырке, умудряюсь освободить руки. Как только куртка с них спадает, хватаю стоящую на краешке стола лампу, и со всей дури бью псину по башке, однако Хорнер успевает перехватить мою руку. Недобро прищурившись, собачонка сдавливает моё запястье, и я роняю лампу на пол, а после очередной звонкой пощёчины оказываюсь оторвана от стола и прижата лицом к стене. Стоящий колом член касается моих ягодиц, а затем резко входит в мою задницу. Чуть не вскрикиваю от острой боли. Такое ощущение, будто меня ножом пырнули. Твою мать, до чего же больно! И до чего же приятно!

Уперевшись двумя руками в стену, оттопыриваю зад, вынудив Дилана немного отодвинуться. После размашистого удара ладонью по пятой точке, дёргаюсь, и на моих губах появляется довольная улыбка. А затем начинается долбёжка. Дикая и безостановочная. Зад полыхает огнём, будто в него запихнули раскалённый железный прут, а я возбуждённо кричу во весь голос, не боясь, что нас кто-то может услышать. Да, да и ещё сто раз да! Такого кайфа я не испытывала даже тогда, когда нюхала «рубиновую пыль». Это не моё наказание — это моя награда. Хорнер ведь ещё на берегу пообещал, что после этой заварушки как следует меня отдерёт. Обещал — и не обманул. Не зря я тогда подмылась, перед тем как вернуться с ним на маяк. Как в воду глядела.

Практически вместе с пониманием приходит и разрядка. Сделав последний рывок, Дилан излился в меня, заполнив мой зад своим густым соком. Он держит член внутри до тех пор, пока из него не перестаёт вытекать сперма и только потом вытаскивает, стряхивает оставшиеся капли, надевает штаны, отходит в сторону и садится на пол. Медленно оборачиваюсь, и замечаю, что Хорнер смотрит вперёд с какой-то тоской. В этот момент он похож на древнего старика, уставшего от всего, в том числе и от жизни. Пожимая плечами, опускаюсь на четвереньки. Изображая кошку, приближаюсь к Хорнеру, и кладу голову ему на колени.

— Даже не знаю, кто из нас более ущербный, — бормочет он устало.

— Я знаю. Но никому не скажу, - отвечаю с довольной улыбкой, стараясь не обращать внимания на жжение в заднице.

— И не надо, - говорит Хорнер, прежде чем запустить пятерню мне в волосы, и начать лохматить мою макушку.

Я хоть и не люблю все эти телячьи нежности, но руку всё же не скидываю. Если ему это нравится — пусть лохматит. Любому другому я бы все пальцы переломала, но только не Хорнеру. Своей любимой собачонке я готова позволить всё что угодно. Абсолютно всё, без каких-либо исключений. За Дилана я убью любого, как бы трудно это не было, и умру сама, если это потребуется. Хорошо, что он этого не знает.

— Ну что, заходим на второй круг? — интересуется Хорнер игривым тоном после десяти минут отдыха.

Широко улыбаюсь. Мог бы и не спрашивать.

ДИЛАН

После жаркой во всех смыслах ночки отсыпаемся до полудня. С удовольствием проспал бы до вечера, но нельзя — время поджимает, да и накопившиеся проблемы надо решить. Проблемы эти касались освобождённых пленников. Некоторые из них, а именно матери спасённых детей, захотели отправиться с Йеном в его родной город, название которого как-то вылетело у меня из головы. Макриди заверил, что городок спокойный, и за последний год в нём не происходило ничего серьёзнее пьяных драк. Диана с Лукасом тоже захотели перебраться туда, хотя что-то мне подсказывало, что им без разницы куда отправиться. Лишь бы рядом был Йен. Я не слепой, и вижу, как эти двое смотрят друг на друга, но виду не подаю, чтобы не смущать влюблённую парочку.

Большая часть освобождённых узников высказала желание остаться в тюрьме, только теперь уже в качестве полноправных хозяев этого места. И их можно понять, ведь в тюрьме имелось всё необходимое: еда, вода, электричество, оружие, собственная радиостанция, вышки для наблюдения и крепкие стены. Я им посоветовал что-то сделать со сливной трубой, чтобы больше никто не смог проникнуть на территорию тюрьмы тем же путём, что и мы. Трудно сказать, восприняли ли они мои слова всерьёз, но Бен, решивший, как он выразился, «устроить небольшой отпуск», пообещал всё лично проконтролировать.

Мы же с чертовкой стали готовиться к дороге. Как она верно подметила, казино само себе не обчистит. Я-то по-прежнему не слишком верю, что там осталось что-то ценное, но от своих слов отказываться не стал. Раз уж что-то пообещал, будь добр выполнять обещанное. Пока Фэйт собирает припасы и оружие нам в дорогу, пользуюсь радиостанцией, и выхожу на связь с «Королевой Морей» — кораблём, на котором живёт моя семья. С матерью пообщаться не получилось, так как на корабле в тот момент её не оказалось. Зато я вдоволь наболтался со своей сестрой Клэр, которая была очень рада вновь меня услышать. Разговаривали мы долго. Под конец обещаю Клэр, что обязательно выйду на связь при первом же удобном случае, а она в ответ желает мне удачи.

Перед тем как уйти, поднимаюсь на посадочную площадку, и прощаюсь с Йеном и Дианой, уже готовым к отлёту. Макриди интересуется, что стало с устройством, позволяющим мне приманивать троглодитов. Я ждал этого вопроса, и продемонстрировал парню детонатор, от которого мало что осталось. Не думаю, что эта парочка начнёт болтать на каждом углу о том, что здесь произошло, но решил, что будет лучше сделать вид, будто устройство уничтожено. После крепкого рукопожатия и добрых пожеланий, спускаюсь во двор, где меня уже дожидается чертовка с двумя полными рюкзаками.

— Ну что, всё сделал? Или будешь придумывать ещё какие-то отговорки? — недовольно ворчит она.

— Никаких отговорок. Следующая остановка — «Золотой Вулкан», — решительно заявляю я.

Фэйт улыбается, и протягивает мне один рюкзак, который я вешаю на плечи. Глядя на взлетающий вертолёт, выходим за ворота и идём на север, предварительно сверившись с компасом, найденным в комнате бывшего хозяина тюрьмы. Задаваясь вопросом, кто для меня эта девчонка, прихожу к не самым утешительным выводам. Фэйт — мой персональный яд. Особая отрава, которую ты принимаешь добровольно, зная, что она медленно тебя убивает, но всё равно не можешь остановиться. За то время, что мы путешествуем, смог ли я хоть немного изменить эту психопатку в лучшую сторону? Не уверен. Она как была эгоистичной импульсивной садисткой, так ей в итоге и осталась. Такую как она очень сложно исправить, практически невозможно. Всё, что могу сделать я, так это время от времени направлять её безумие в нужное русло, и периодически помогать ей выпускать пар. Проблема в том, что чем больше я это делаю, тем быстрее перенимаю её привычки. И всё бы ничего, но прошлый вечер заставил меня взглянуть на происходящее под другим углом.

Подозреваю, что другие люди видят во мне славного парня, вот только я себя таковым не считаю. Сильно напившись, я чуть не изнасиловал собственную сестру. И довёл бы дело до конца, если бы не получил жёсткий отпор. Разве так себя ведут славные парни? Хрена с два! Тот факт, что Клэр меня простила, мало что меняет.

С появлением Фэйт всё ещё больше усложнилось. Она просто обожает грубый секс, с самым настоящим, а не наигранным насилием. Ей нравится, когда я трахаю её жёстко, чуть ли не насилую. Но хуже то, что это нравится и мне. Сопротивление чертовки меня заводит. До встречи с Фэйт я понятия не имел, насколько это потрясно, ощущать своё полное превосходство над кем-то, когда можешь сломить сопротивление, и сделать всё, что захочешь. Но разве это можно назвать насилием, если потенциальная жертва получает удовольствие? Ещё как можно. Потому что в такие моменты теряешь голову, и забываешь, что это игра. Буду ли я вести себя так же, если на месте моей больной извращенки окажется другая девушка, которая терпеть не может грубость и жёсткость? Нет, точно не буду. Ответил бы я раньше. А сейчас я в этом на сто процентов уже не уверен. Даже не знаю, насколько теперь уместно выражение “с кем поведёшься, от того и наберёшься”. Желание помогать другим людям и попытаться сделать окружающий мир хоть чуточку лучше никуда не пропало. Просто теперь пришло понимание, что у меня и Фэйт гораздо больше общего, чем я думал.

— О чём задумался? — отвлекает меня от размышлений голос чертовки.

— С чего ты взяла, что я о чём-то задумался?

— Выражение лица у тебя такое, словно ты думаешь как лучше и правильнее разрезать один кусок хлеба, чтобы тебе его на неделю хватило.

Услышанное сравнение меня забавляет.

— Нет, всё намного проще. Просто решил немного покопаться в себе.

Фэйт тоже улыбается, и достаёт армейский нож.

— Если хочешь, в тебе могу покопаться я, - предлагает чертовка.

— Спасибо, не стоит. Как-нибудь обойдусь.

Фэйт лишь пожимает плечами, убирает нож, и до следующего привала мы идём в полной тишине.

БЕН

Сидя в комнате связи, и от делать нечего вырезая на стенке ножиком похабные рисунки, думаю о том, как же отреагирует «Альянс Неволи» на потерю целого аванпоста. Попытается отбить у нас тюрьму, либо сглотнёт с причмокиванием, сделав вид, что ничего страшного не случилось, и что эта дыра не особо-то им и нужна? Пока ломаю над этим голову, случайно ловлю передачу с «Королевы Морей». И болтаю не с какой-то левой шестёркой, а с Эммой Хорнер. Не зная, с кем разговаривает, она начинает расспрашивать о Дилане. Сначала хочу сказать, что по этому адресу искать его нет смысла, но хорошенько всё обдумав, решаю действовать иначе. Соврав, что обладаю охренеть насколько ценной информацией о парне и не только, предлагаю встретиться лицом к лицу и всё обсудить. Эмма отвечает не сразу, и пауза затягивается. Я уж начал было думать, что она пошлёт меня куда подальше, но в итоге рыжуха всё же соглашается.

Встретились мы у озера рядом с фермой. Эмма припёрлась не одна, а прихватила с собой нескольких вооружённых мужиков, среди которых особо выделялся здоровый негр с дробовиком. Такой разок врежет — неделю потом в себя приходить будет. Готов поспорить на левое яйцо, что время от времени этот здоровяк рыжуху и натягивает. К счастью, он и остальная массовка остались стоять в сторонке, а Эмма идёт мне навстречу. Узнать её непросто. Это уже не дерзкая мелкая соплячка без нормальных сисек и задницы, а сочная баба, у которой в нужных местах всё как надо выросло. Да и мордашка у неё, чего греха таить, на удивление миловидная, особенно для бабы, чей возраст уже перешагнул за сорок.

Когда Эмма подходит ближе, её глаза расширяются, и я понимаю, что она меня узнала.

— Да ладно! Быть этого не может! — ворчит рыжуха вместо приветствия.

— Как видишь, может, — отвечаю с улыбкой.

Эмма хмурится, и кладёт руку на кольт за поясом. Я же отмечаю, что в гневе эта куколка выглядит ещё сексуальнее, хотя казалось бы, куда уж больше.

— Полегче. Разве так встречают старых друзей? — пытаюсь разрядить обстановку.

— Иди в задницу со своей дружбой!

— В задницу, говоришь? Мне стоит воспринимать это как приглашение? Если да, то я согласен.

Эмма закатывает глаза, и убирает руку с пушки.

— Не буду врать, и делать вид, будто бы рада тебя видеть. Сказать по правде, я думала, что ты уже давно стал кормом для червей, — говорит она спокойным голосом.

— А я думал, что ты вены себе порезала, утопилась, вздёрнулась, траванулась, вышибла себе мозги или ещё что-то из списка того, что ты хотела с собой сделать, когда мы виделись в последний раз.

— Как видишь, мы оба ошиблись. Давай уже перестанем болтать о всякой ерунде и перейдём к делу. Что с Диланом?

— Не волнуйся, всё с твоим пацаном нормально. Точнее с нашим.

Эмма снова хмурится, и какое-то время, буравит меня сердитым взглядом.

— Ой, вот только не надо смотреть на меня так, будто я взял у тебя фишек взаймы, и отказываюсь отдавать, — ворчу я.

— Где мой сын? Если ты что-то с ним сделал...

— Да расслабься ты. Ничего я с ним не делал. Так, немного развлеклись, и отвесили кое-кому смачных поджопников.

— Под кое-кем ты имеешь в виду «Альянс Неволи»?

Киваю в ответ, и впервые замечаю во взгляде Эммы тревогу. Похоже до нерадивой мамаши наконец-то дошло, что у её отпрыска серьёзные проблемы. Впрочем, не такие уж и серьёзные. «Альянс» пока даже не знает, что тюрьма теперь принадлежит бывшим рабам, а когда узнает, пацан успеет затеряться. А даже если и не успеет, работорговцам явно будет не до него.

— О парне можешь не волноваться. Я за ним присмотрю, — спешу успокоить нерадивую мамашу.

— Ты? — слышу в голосе Эммы неприкрытый скепсис.

— Я. И мои бледные друзья. Так что можешь спать спокойно. Парень в надёжных руках.

Я уже дал команду половине уцелевших после боя за тюрьму троглодитов следовать по пятам за парнишкой, но удерживать дистанцию, чтобы он их не заметил. А то мало ли, вдруг начнёт задаваться вопросом, зачем мне это надо. Да и подружка его может проговориться, что я расспрашивал её об Эмме. Дилан далеко не дурак, и сможет сложить два и два. А оно мне нахрен не надо. Бывают моменты, когда распавшейся семейке лучше не воссоединяться, и это как раз тот случай.

— Спасибо, — говорит Эмма.

— Не за что, — отвечаю я, и протягиваю рыжухе руку.

Та смотрит на неё как-то недоверчиво, а затем всё-таки её пожимает, после чего мы поворачиваемся друг к другу спиной, и расходимся в разные стороны. Идя обратно к тюрьме, и что-то тихо насвистывая себе под нос, думаю о том, что жизнь любит преподносить сюрпризы тогда, когда ты этого совсем не ждёшь, и иногда они даже оказываются приятными.

ДЖЕЙК

Прихожу в себя от неприятного покалывания в боку, и замечаю стервятника, пытающегося добраться до моей печени. Ну уж нет! Если мне и суждено сдохнуть, то только не от клюва какой-то пернатой крысы! С этой мыслью хватаю проклятого падальщика двумя руками за шею, и начинаю душить. Стервятник брыкается, безуспешно пытаясь освободиться, но вскоре навсегда затихает. Откинув в сторону обмякшую тушку, поднимаюсь на ноги, придерживаясь рукой за дерево.

Сумев незаметно выбраться из тюрьмы, я прихватил с собой лишь фляжку с водой и пару кусков чёрствого хлеба, о чём скоро пожалел. Хлеб съел на первой же остановке, а воду экономил как мог, и только поэтому не умер от жажды. Ожидая погони, как мог пытался запутать след, и лишь когда убедился, что меня никто не преследует, отправился на поиски ближайшего населённого пункта. Вот только поиски затянулись на несколько суток, а никакого городка или деревушки я так до сих пор и не нашёл. Стоило только задержать взгляд на тушке стервятника, как в животе предательски заурчало. Быстро собрав опавшие сухие ветки, нахожу пару гладких камней. Чуть не отбив себе все пальцы, всё же умудряюсь разжечь костёр, и приготовить стервятника. Мясо падальщика на вкус оказывается очень сочным и вкусным, хотя тут дело скорее в том, что я очень голоден, и даже собственные ботинки мне бы показались на вкус вполне сносными. Ради выживания и не такое пойдёшь, но всё же хорошо, что до этого не дошло.

В горле сухо как в пустыне, но жареное мясо придаёт мне сил, и я продолжаю поиски. В тот момент, когда солнце готовится скрыться за горизонтом, набредаю на небольшую заставу. Прежде чем пустить меня за ворота, охрана требует оплатить входную пошлину. А поскольку кроме оружия ничего ценного у меня при себе нет, а подарить этим человекоподобным крысам свою катану я не готов, в качестве платы за вход приходится отдать пистолет-пулемёт. Оставшись без огнестрела, иду на поиски постоялого двора, но нахожу лишь какую-то убогую одноэтажную ночлежку, снаружи напоминающую один большой общий сортир. Сидящая за стойкой женщина неопределённого возраста встречает меня хмурым взглядом.

— Ужин и комната на одну ночь, — говорю я.

Женщина коротко кивает, берёт горящую свечу и приказывает идти за ней. Пройдя по короткому коридору, захожу в тесноватую комнату с маленьким окном. Никакой мебели там нет, а вместо кровати на полу рядом со стеной лежит дырявый матрас и не слишком чистая простыня вместо одеяла. В общем, тот ещё клоповник, но для меня вполне сойдёт. Мне приходилось ночевать в местах и хуже этого. Пока осматриваюсь, женщина выглядывает в коридор, и кричит какому-то мальчишке, чтобы тот принёс что-нибудь пожрать. Тот в скором времени приносит тарелку с какой-то похлёбкой и кружку с водой, и передаёт их женщине. Та ставит посуду на пол, и озвучивает, во сколько мне всё это обойдётся. Тяжело вздыхаю, и признаюсь, что фишек у меня нет. Ожидаю, что хозяйка ночлежки поднимет скандал, но она лишь равнодушно пожимает плечами, и говорит, что ночёвку и еду можно отработать. Не видя альтернативы, соглашаюсь, даже не уточняя, в чём будет заключаться эта самая отработка. Хозяйка ставит свечу на пол рядом с тарелкой, и уходит. Быстро разделываюсь с похлёбкой, осушаю кружку, ложусь на матрас, предварительно сняв ножны с мечом, закрываю глаза и засыпаю.

Сон у меня очень чуткий. Поэтому услышав чьи-то голоса, резко открываю глаза, и хватаюсь за меч. Смотрю на окошко, и замечаю, что за окном уже светает. А мне казалось, что я только-только прикрыл глаза! В комнату без стука заходит хозяйка и какой-то лысый здоровяк. Встречаю незваных гостей крепко стоя на ногах, и выставив меч перед собой. Незнакомец придирчиво осматривает меня с головы до ног, и улыбается.

— Подойдёт, — говорит он хозяйке.

Та ставит на пол тарелку с очередной порцией похлёбки, и уходит.

— Кто ты и что тебе надо? — спрашиваю я, едва за женщиной закрывается дверь.

— Меня зовут Эдгар. И я твоя отработка.

— В каком смысле? — уточняю я, медленно опуская оружие.

— Через пару дней мой караван отчаливает из этой дыры. Я иду в Сард.

— И? Я-то здесь при чём?

— У меня есть пара лишних пушек, а вот тех, кто сможет ими воспользоваться, катастрофически не хватает. Я оплачиваю твой долг, а ты присоединяешься к конвою, и помогаешь мне и моему барахлу добраться до Сарда. Пытаться по-тихому свалить с заставы не советую — парни на воротах в курсе. Они тебя не выпустят.

Не вижу в этом никакой проблемы. Если уж мне удалось из тюрьмы выбраться незамеченным, то и с заставы сбежать смогу. Вопрос в том, стоит ли сбегать. Не лучше ли в компании вооружённых парней добраться до нормально города, чем опять бродить по Пустошам, рискуя сдохнуть от голода или жажды? Наверное, лучше.

— А что насчёт другой работёнки? — пытаюсь сменить тему.

— Другой работёнки ты на этой заставе не найдёшь. По крайней мере в ближайшее время, — уверенно заявляет Эдгар.

— Раз так, то через пару дней я буду не в лучшей форме.

— Об этом можешь не волноваться. Вся жратва за мой счёт. А ночевать можешь в одной из моих повозок. Места для сна там достаточно. — Эдгар кладёт руку на стену, и начинает нетерпеливо постукивать по ней пальцами. — Так что, мы договорились?

Не тороплюсь отвечать на вопрос незнакомца. Я сейчас совсем на мели, а фишки мне бы очень пригодились. По большому счёту, мне без разницы в какую сторону идти. В Сарде раньше никогда не бывал, но где этот город находится и что собой представляет в общих чертах знаю. Поселение не особо большое, но какую-нибудь работёнку я в нём обязательно найду. А даже если не найду, то по соседству есть более крупным город — Грид. Уж там-то я точно смогу подзаработать, а большего мне и не надо. Горсть фишек в кармане, возможность сытно поесть и спокойно поспать — предел мечтаний любого одинокого бродяги.

— Договорились, — отвечаю на вопрос Эдгара, и убираю меч в ножны.

КОНЕЦ