Пробуждение. Часть 3: Признание

Прошло полгода как я оказался в гареме в Мексике. Я полностью освоился и примирился со своей участью наложницы, честно говоря мне даже нравились некоторые моменты моей новой жизни. К услугам наложниц были два бассейна, спортзал, сауна и куча прислуги — массажисты, косметологи, повара, а так же свободный бар и листья коки, к курению которых я пристрастился. Женская одежда, которую мне приходилось носить больше не смущала меня, напротив мне нравилось как женские шелковые трусики ласкают моего малыша, я даже привык к своей сделанной женской груди. Пусть я был пленником, но все же в золотой клетке.

Я был любимицей своего синьора и он часто вызывал меня к себе, если был дома. Он часто уезжал, бывало надолго, и тогда я просто пользовался благами жизни. Когда же он был в поместье, то много работал в своем кабинете и вызывал меня именно туда. Я уже отлично знал, что от меня требуется, тихо входил в кабинет, залазил под стол, расстегивал ему брюки и припадал к его хозяйству. Сосал я вдохновенно, я стал замечать, что мне это нравится, да и опыта понабрался. Я сначала языком долго играл с его большой, ярко-алой головкой потом, так же долго языком водил по всей длине ствола, останавливался у мошонки и кончиком языка начинал играть с его яйцами. Когда на головки появлялись первые капли, то я языком поднимался вверх по стволу, слизывал их и принимал его член ртом, стараясь заглотить его как можно глубже. Плотно сжав член губами я ритмично двигал головой вверх — вниз, пока не получала доброю порцию его семени. Тщательно облизав член, что бы на нем не осталось ни капли спермы, я вылазила из-под стола.

Синьор любил, что бы я при этом был голой, вернее в одних чулочках и туфлях. Затем я быстренько одевался и уходил, стараясь не отвлекать его от дел. Когда он вызывал меня в спальню, там уже обрабатывал по полной. После короткого, но чувственного минета, я получал его огромный почти тридцати сантиметровый прибор, в попку. Трахать он меня любил стоя, медленно, но уверенно, загоняя своего дружка по самые яйца в мою дырочку и набрав нужный темп, не останавливался, пока настоящий фонтан горячей спермы не вырывался из него. Или, лежа на спине он принимал мою попку сверху, если ему казалось, что я медленно насаживаюсь на его член, то брал меня за плечи и в одно движение, усаживал меня до конца. И я сказал на нем, подгоняемый звонкими шлепками по заднице, как знак к увеличению темпа, пока моя попка не наполнялось лавой его вулкана. А после он любил, что бы я танцевал для него, не ходя в душ, голый я выходил в центр комнаты и начинал эротично кружится, а из попки по моим ногам текла его сперма.

Я безропотно исполнял все его желания не только из-за страха пред своим похитителем, но и потому что он был добр и нежен со мной и часто дарил драгоценности.

К нему иногда приезжали партнеры по бизнесу или купленные им чиновники и законники, тогда начинались бурные вечеринки, перерастающие в оргии. Нас всех вызывали из гарема и девушки обслуживали всех гостей, только я был в привилегированном положении, меня он не давал никому, и находился я всегда рядом с синьором. Одна такая вечеринка была рядом с бассейном все уже изрядно набрались бухла и кокоса. Синьор раскинулся на пляжном стуле, а я сидел рядом и гладил его ноги и член через плавки. Рядом компания из пяти человек играла в карты, у них между стульев на четвереньках валетом стояли две девушки и заменяли стол, еще три девушки делали им минет. Напротив две девушки так же на четвереньках стояли лицом друг к другу, двое гостей каждую из них трахали в задницу, при этом третьему, стоящему посередине, они вместе делали минет, время от времени целуясь. Позади нас сидела Кетти на коленях какого то мужика в военной форме. Синьор был сильно пьян и вновь отправил меня в бар за коньяком, принесенный бокал он опустошил залпом, занюхал готовую дорожку, остатки порошка он, оттянув плавки высыпал на член и посмотрел на меня. Я понял, что от меня требуются, стянул с него плавки и принялся слизывать порошок с его паха, живота, члена.

Тщательно все слизав, я хотел начать сосать его отвердевший хер, но синьор поднялся и повел меня к бильярдному столу. Велел лечь на спину и, закинув мои ноги на плечи, резко вогнал мне свой кол в задницу, имел в этот раз он меня жестко, не обращая внимания на мои болезненные стоны, и часто сбивался с ритма, или выскальзывал совсем. Все это видимо от переизбытка выпитого, до этого он никогда не еб меня на людях, мы всегда уходили в спальню. Ко мне вернулось забытое чувство стыда, я осмотрелся по сторонам, рядом стояла компашка из гостей и девушек, но не они, ни кто то другой не обращали на нас особого внимания. Трахал он меня долго, резкими, глубокими толчками, а потом залез ко мне на стол, сел на уровне груди и, подняв мою голову продолжил пользовать уже в рот, такими же резкими, быстрыми толчками загонял мне свою дубину, как можно глубже в глотку. Я еле мог дышать и с облегчением почувствовал, как первые капли, предвестники конца, попали в горло. Перед тем как выстрелить он полностью вытащил член изо рта и густая струя ударила мне в лицо, под радостные вопли, стоящей рядом компашки. Сперма попала мне в рот, на глаза, щеки и волосы. Не отдохнув, он взял меня за руку и повел в спальню, я на ходу схватил полотенце и вытер лицо. В спальне я долго сосал и лизал его член перед как он окреп, добившись этого я упал в изнеможении, начав дрочить ему рукой, но синьору этого была мало, он залез на меня сверху и долго долбил мою попку своим исполином.

Вернулся в комнату я поздно, гости и музыка уже стихли, а Кетти была там. Сидела на кровати понурая и хлестала виски из бутылки, совершенно голая. Она повернулась ко мне и я увидел, что у нее разбита губа, а на щеке огромный синяк. На мой вопрос, что случилось. Она ответила:

— Этому козлу не понравилось как я улыбаюсь.

Я сел рядом с ней и крепко обнял, в ответ она посмотрела мне в глаза и поцеловала, первый раз коротко, наивно, чмокнула губами, а второй уже был настоящим, длинным поцелуем, ее язык оказался у меня во рту.

— Что ты делаешь — удивленно спросил я.

— А ты не понимаешь, ведь я люблю тебя, дурочка — с улыбкой ответила она.

p>Я опешил, за это время мы действительно очень сдружились с Кетти, у меня были хорошие отношения со всеми девушками в гареме, но с Кетти мы были особенно близки, делились сокровенным, поддерживали друг друга и ухаживали одна за другой. Но такое я не мог себе представить, не зная что ответить, я решил промолчать. Она же усмехнулась и, освободившись из моих объятий легла спать. Смущенный я тоже отправился спать, долго думая, что это, правда или пьяный бред.

Но вскоре я вспомнил о ее словах. В гареме были запрещены сексуальные контакты между девушек и мастурбация, без разрешения синьора, мы ведь леди или ляди, за этим следил старый дядя синьора, мы его звали евнухом. Если первое правило мы соблюдали, то вот в дрочке себе не отказывали. Накурившись листьев коки, я лежал у себя в комнате один с закрытыми глазами и ублажал себя, подключив всю свою фантазию, теребя свой хуек то пальчиками, то всей ладонью, то быстро, то медленно. Я услышал какой то звук и, открыв глаза, увидел евнуха стоящего в открытой двери. На его лице была злобная гримаса. Он велел мне следовать за ним. Мы спустились в подвал, в какую-то мрачную и очень холодную комнату, где он приказал мне раздеться. Я покорно начал снимать одежду, хотя даже в ней здесь было холодно, а он молча наблюдал. Когда я закончил, он подвел меня в центр комнаты, где с балки свисали наручники на цепи, застегнул мне ими руки, а цепь натянул так, что я еле стоял на цыпочках. Потом открыл шкаф, стоящий с боку, в котором я увидел огромный выбор кнутов и плетей, такой коллекции позавидовал бы маркиз де Сад.

Выбрав многохвостую плеть, он подошел ко мне и сразу нанес удар по спине. Я вскрикнул от невыносимой, жгучей боли, а он наносил один удар

за другим без передышки, по спине, ягодицам, животу, груди, особенно больно было когда хвосты попадали в пах. Я кричал от боли, стоя на цыпочках и свесив голову, казалось этой плетью, он срывает с меня кожу, но на самом деле у нее было хитрое плетение, причиняя дикую боль она не оставляла ни рубцов, ни кровоподтеков. Наконец он остановился, я свободно отдышался, ожидая, что меня сейчас отпустят, но не тут то было. Евнух достал из шкафа, что то напоминающее ракетку для пинг-понга, только крупнее, подошел ко мне сзади и начал наяривать ей мне по раскрасневшейся заднице. Было не так больно, как от плети но все же больно. Он остановился и убрал ракетку в шкаф, я боялся следующего орудия моей экзекуции, но он ослабил цепь и я упал на пол прямо в наручниках. Я тяжело дышал, не мог подняться, от долгого стояния на цыпочках болели ноги, но все же радовался, что прекратилась порка. Неожиданно я услышал звук расстегиваемой молнии на штанах и испугался не на шутку, что сейчас еще и буду изнасилован, ведь до этого меня пользовал только синьор. Я притих и не двигался, боясь услышать, что то вроде:

— Становись раком или становись на колени. Но вместо этого я почувствовал, как теплая, толстая струя ударила мне по голове. Сука, эта мразь ссала на меня, чувства унижения и злобы захлестнули меня, заставив забыть о боли, я лежал и скулил. А он закончив, схватил меня за шею поднял и поставил спиной к стене. Что дальше, хотя мне уже все равно. Он достал толстый шланг, направил на меня и повернул кран. Ледяная вода под большим напором ударила по телу. Я машинально развернулся боком, а он продолжал меня обливать. Наконец он закончил и приказал одеваться. Я медленно, дрожа от холода, оделся прямо на мокрое тело.

— Иди и учти в следующий раз будет хуже блядво — грозно прошипел он.

Я вернулся в комнату и сразу пошел в душ, я не хотел согреться или помыться, мне хватило купания в подвале. Я хотел смыть с себя унижение или свою память о нем. Простояв в душе полчаса я вышел в комнату, взял бутылку виски, сел на кровать и разрыдался. Я хотел, рвать и метать, хотел, но что мог сделать, разораться, разгромить комнату, тогда действительно будет хуже. Что же сделать, наперекор всем порядкам, всем тюремщикам. Рядом присела Кетти и начала меня успокаивать, но я не слышал ее, меня обуревали эмоции. И вдруг я вспомнил, как точно так же неделю назад, сидела и плакала она, вспомнил ее слова. Я взял ее за плечи и уложил на кровать, распахнул ее халат и начал целовать ее шею, затем спустился ниже к груди, потом опять выше. Надо же я раньше и не замечал какое у нее красивое тело, точеная фигура действительно была похожа на женскую и нежная кожа. Я покрывал ее тело сотнями горячих поцелуев — шею, девичью грудь, потом опять шею, поиграл языком с сосками и начал опускаться ниже, не оставляя без поцелуя ни миллиметра плоти.

Кетти сладостно стонала. А я продолжал, целовал ее живот опускаясь все ниже, дошел до паха, но не стал сразу сосать, а целовал ноги, промежность вокруг члена, расстягивая ее томление. Потом я начал кончиком языка массировать ее яйца, долго и нежно, пока не почувствовал как они пульсируют. Тогда я сжалился над ней и жадно проглотил ее член, очень жадно, даже яйца оказались у меня во рту. Я держал и член и яйца во рту и как мог массировал их языком, потом выпустил яйца и плотно сжав ствол губами постепенно выпускал и его. Дойдя до головки, вновь начал медленно, заглатывать, пока не уперся носом в живот и так продолжал минут десять. Потом начал ускорять движения, задавая бешеный темп, то практически выпуская пенис изо рта то, целиком глотая. Я много насосал за эти полгода, но это был лучший отсос в моем исполнении. И Кетти отблагодарила меня, обильно слив, в самое горло, т. к. член в это время был у меня целиком во рту. Я проглотил все, а потом еще несколько минут обсасывал обмякший член, чтобы не потерять ни капли, будто это был нектар с Олимпа. Кетти сладостно и громко стонала.

Немного отдышавшись, она наклонилась к моему члену, но я остановил ее, обнял и мы легли.

— Зачем — просто спросила она.

— Я то же тебя люблю — нежно ответил я.

И это была правда, пережив всю боль и унижение, а потом сладкие минуты с Кетти, я понял, что ближе ее у меня нет никого. Я люблю ее как свою девушку, ну или парня. Так мы и уснули в обнимку, совершенно голые и счастливые, наплевав на все правила.

Если вам понравилось ставьте десять и пишите отзывы будет продолжение.