После эпидемии. Часть седьмая: Урок русского языка

Конечно, я не мог смириться с выпавшей мне судьбой, а потому втайне надеялся, что ни одна «богатая и скучающая клиентка» на меня в здравом уме не позарится, и тогда меня выпустят, признав всю абсурдность этой мысли. Но, наверное, я относился к себе слишком самокритично. Вскоре стало очевидно, что слитые на сайт заведения фотографии моего достоинства, снятые медсестрой, вкупе с приложенным к нему видео, где я трахаю подставную горничную, не оставили мне шанса.

На шестой день заключения меня опять вызвали к Льву Моисеевичу, и он, улыбаясь, сказал:

— Поздравляю, Александр, у вас появился первый клиент. Одна дама заинтересовалась вами, и уже едет сюда. Раньше она приезжала, чтобы попользоваться Марселем, но теперь хочет, чтобы вы обслужили ее вдвоем.

— Круто, — ответил я, не выказывая радости. Потому что ее и не было. — А кто она такая?

— Ну-ну, давайте только без имен. Скажу, что это известная певица и актриса, ранее выступала в знаменитой музыкальной группе, название которой ассоциируется с возбуждающей таблеткой. Будете называть ее «госпожа С. «, а может, если она разрешит, то и по имени. Она будет здесь завтра днем, а пока вам нужно как следует подготовиться. И смотрите, не облажайтесь!

Эх, сейчас броситься бы на него, бить головой об пол, пока не сдохнет, а потом забрать телефон, и позвонить в полицию. Но я не стал этого делать, так как понимал, что таких, как я — здесь десятки, а во всех борделях сети сотни. Вряд ли кто-то не пробовал применить силу раньше, а раз этот хмырь до сих пор живой и здоровый, то и я ему ничего сделать не смогу — конвой за дверью, только позови.

После встречи пришло ЦУ отправлять в спортзал, и привести себя в форму — по словам Марселя, клиентка любила крепких, спортивных мужчин. Я отнекивался, как мог, но мой темнокожий напарник был неумолим.

— Между прочим, Саша, зря ты носом крутишь, — заметил Марсель, кода мы вечером мы валялись на кроватях, втыкая в телевизор. — Тебе бы лучше понравиться госпоже С., потому что в подпольном борделе есть правило, по которому клиентка может выкупить понравившегося ей мужчину.

— В каком смысле выкупить? — удивился я. — Мы что, рабы, чтобы нас покупать?

— Выкупить не как раба, а как работника, — поправился он. — То есть, внести сразу и целиком ту сумму, которую здесь на нас рассчитывают заработать. Но так как сумма очень большая, то это обычно бывает только по любви.

— Ого! И что, в нашем гадюшнике тоже бывали такие случаи?

— Конечно. Когда меня только привезли сюда, здесь был один парень по имени Андрей. До эпидемии он был спортсменом-экстремалом — лазил по горам, прыгал с парашютом, рассекал по волнам, и так далее. И все снимал на видео, даже фильмы потом из них монтировал. После эпидемии, ему, само собой, запретили жизнью рисковать, он от тоски сильно забухал, наткнулся на Леру, и попал сюда. А потом в него влюбилась одна клиентка, которая и сама всю жизнь мечтала всякий там экстрим попробовать, только мужчины подходящего рядом не было. Поговаривают даже, что она все свое имущество распродала, чтобы залог внести. Короче, она его забрала, они поженились, и теперь ездят по миру.

— Круто, — только и мог, что ответить я. — Но мне такое не светит, я же не уникум.

— Ну, знаешь, любовь зла, — вздохнул Марсель. — Дело не только в уникальности, здесь важная каждая мелочь — внешность, характер, увлечения, образ мышления, даже то, как ты разговариваешь. А после первого секса вообще вся картина полностью складывается.

— Убедительно. Слушай, а почему тогда тебя не выкупили? Ты же у нас с экзотической внешностью, неужели не нашлось клиентки, которая о таком мужике мечтает?

— Не в ту сторону думаешь, Саша, — горько улыбнулся Марсель. — Потому что черный любовник нужен всем, а вот черный муж не нужен никому. Друзьям и родителям такого показывать стыдно, а рожать от него — стрёмно, по любому ведь мулаты получатся. К тому же я еще и не настоящий черный, а так, наполовину, отечественного производства. Недоделанный негр, короче.

Я промолчал, решив не раздувать щекотливую тему. Двойные стандарты расизма меня никогда не интересовали.

Утро началось рано — в шесть часов нас подняли на ноги четыре девушки в симпатичных передниках оранжевого цвета, и повели на водные процедуры в общую душевую. Душевая меня поразила — полсотни отдельных кабинок, и каждая размером с нашу личную ванну. Две бабы втолкнули Марселя в одну кабинку, а оставшиеся две меня в другую. Там, несмотря на протесты, с меня сорвали одежду, загнали в ванную, и начали вычищать.

Господи, как они меня вычищали! Они мыли и оттирали любую мало-мальски заметную грязь с таким упорством, будто надеялись, что я после этого начну блестеть, как тарелка. Особо досталось спине, особо тем участкам, до которых я во время мытья сам не дотягивался. После помывки посадили на стул, и начали наводить марафет: подстригли волосы, побрили лицо, пах и подмышки, подровняли ногти, поковырялись в ушах ватными палочками, и намазали зубы какой-то хренью, от которой они стали ослепительно белыми, как у Марселя. Напоследок заштукатурили лицо, убрав круги под глазами и прочие следы тяжелой жизни простого работяги. Я, когда мельком на себя в зеркало посмотрел, то сам себя не узнал. Холеный красавчик, в натуре, аристократ.

Потом нас с Марселем отвели обратно в комнату, где уже ждали две девушки-массажистки — только на этот раз в передниках голубого цвета. Мы с напарником как были в трусах, так и легли животом вниз на кроватях, а девушки принялись разминать нам затекшие мышцы спины, плеч, и прочего такого. От массажа я быстро задремал, и проснулся часа через два, чувствуя себя отдохнувшим, свежим, и полным сил. Хоть сейчас на работу.

— Вот, держи, — Марсель подал мне какие-то бумажные листки с отпечатанным на них текстом. — Это наша роль в сегодняшней встрече с клиенткой.

— Какая еще роль?

— Роль, где она будет училкой, а мы — учениками, — ухмыльнулся он. — Госпожа С. частенько так со мной развлекается. Кем я у нее только не был!

И видя, с каким обалдением я на него таращусь, успокаивающе похлопал меня по плечу.

— Не волнуйся, там ничего сложного. Просто запомни общую концепцию, а потом импровизируй.

В подпольном борделе было несколько комнат, которые предназначались специально для ролевых игр — и отдельно целый склад со всевозможными декорациями. Одна из комнат была обставлена, как учебный кабинет, и туда нас отвели после обеда. Я быстро успокоился, увидев, что там ничего особенного — парты, доска, учительский стол. Ничем не отличается от техникума, где мне довелось обучаться.

Перед встречей с клиенткой нам выдали новую одежду — на Марселе были шорты и футболка, которая выгодно обтягивала его мышцы, а на мне брюки и тонкая рубашка с короткими рукавами. В общем, он превратился в спортсмена-хулигана, который все оценки покупает за деньги, а я — в заучку-ботаника, который, не имея денег, всего добивается сам. Такой расклад мне не очень понравился, но спорить не было желания.

В ожидании мы расположились за первой партой, где уже лежали какие-то липовые учебники, тетрадки, ручки и карандаши. Странно, но я совершенно не чувствовал волнения — наоборот, была уверенность в себе, и даже легкое возбуждения от предстоящего секса. Это уже потом догадался, что мне наверняка в еду за завтраком подмешали какие-то успокаивающие средства.

— А ее прямо здесь трахать надо? — спросил у Марселя.

— Этого я не знаю. Как она сама захочет.

И тут дверь открылась, и вошла... Она! То есть, богиня. Мечта всех мужиков до эпидемии, и даже сейчас не утратившая актуальность.

У меня даже невольно слюнки потекли, когда я увидел ее шикарное тело — упругое и подтянутое, с длинными, загорелыми ногами. Объемная грудь распирала ткань блузки, копна густых светлых волос волнообразным водопадом спадала на плечи, загорелая кожа цвета молочного шоколада отсвечивала от ламп. Одета госпожа С. была по обстановке — то есть, не как реальная преподша из жизни, смертельно уставшая от маленькой зарплаты и студентов-дебилов, а как развратная училка из порнофильма. Блузка обтягивала ее грудь, оставляя вырез, через который можно было полюбоваться круглыми шарами; черная юбка едва доходила до середины бедер, туфли на высоком каблуке цокали по полу. Очки бы еще надела, и была бы полная картина. Под мышкой она держала какую-то папку с бумагами.

— Здравствуйте, — сказала она, и прошла к своему «учительскому столу». Мы с Марселем встали — точнее, он встал, а я повторил.

— Садитесь, — она махнула рукой, и тоже села — только не на стул за столом, а на сам стол, эффектно закинув ногу на ногу. Поскольку мы сидели на первой парте, то могли полюбоваться, как задралась ее юбка, показывая сексуальное нижнее белье.

От госпожи С. исходил сладкий дурманящий запах — видимо, духи с какими-то феромонами, от которых я сразу почувствовал шевеление в штанах.

— Привет, Марсель. А это кто у нас? Новенький?

Марсель толкнул меня под партой локтем в бок — так как я сидел, приоткрыв рот, и смотрел на эту богиню. Пришлось срочно импровизировать.

— Да, я новенький. Александр меня зовут.

— Тогда, Александр, я очень рада, что вы решили подтянуть у меня свои знания русского языка, — улыбнулась она, показывая ровные, красивые зубы. — Меня зовут Анна Владимировна, я даю частные уроки отстающим по моему предмету студентам. Раньше Марсель был у меня единственным учеником, но я совсем не против новых знакомств. Как у вас вообще с русским? порно рассказы На какую оценку знаете?

— Э-э-э-э... — а как у меня с русским? Без понятия, научился говорить, а дальше как-то не колышет.

— У него в этой четверти тройка выходит, — пришел мне на помощь Марсель.

— Ай-я-яй! — укоризненно покачала головой госпожа С. — Как же вы, Александр, могли такой предмет запустить? Это же русский язык, наш, великий и могучий! Стыдно, молодой человек, стыдно!

Поскольку я в открытую пялился на ее грудь в разрезе блузки, то стыда никакого не ощущал. Даже наоборот.

— Но мы все исправим, — вдруг сменила гнев на милость Анна Владимировна. — Марсель может подтвердить, что я очень хорошая преподавательница. Всего за полгода учебы у меня он овладел русским так великолепно, будто это его родной язык.

Марсель кивнул, хотя русский и так был его родным языком, который он изучал с самого детства.

— Я буду заниматься с вами вместе, или по очереди, — сказала госпожа С. необычайно чувственным, глубоким тоном. — И вы сами увидите, как увеличится ваш успех, когда я начну ласкать его своим опытом.

Я заерзал на месте, хорошо прочувствовав всю двусмысленность этой фразы.

— Начнем урок, — она эротично потянулась, доставая из папки документы. — Чтобы проверить ваш уровень знаний, я проведу небольшой диктант. Берем листики, ручки, и пишем. Готовы?

И начала диктовать что-то из книги одного из великих русских писателей — то ли Пушкина, то ли Тургенева. Я старательно писал полную галиматью, так как смотрел не на бумагу, а на нее. Меня возбуждало в ней все — голос, запах, фигура, но особенно, взгляд. Тот взгляд, которым она на нас смотрела, был взглядом голодной сучки — его ни с чем не перепутаешь. Она буквально ела глазами Марселя, рассматривая его черную кожу и выпирающие под футболкой могучие мускулы, а меня ласкала взором, словно оценивая, как любовника. В классе стало жарко, а к запаху духов госпожи С. прибавился еще один, едва ощутимый аромат — тот самый, который выделяет мокрая от возбуждения женская плоть.

— Закончили? — спросила Анна Владимировна, прерываясь в конце отрывка текста. Ее твердые соски четко обозначились под тканью блузки, она глубоко-глубоко дышала, и облизывала губы. — Сдавайте на проверку. Нет-нет, сидите, я сама подойду.

Забирая у нас листки, она вдруг шумно втянула носом воздух — потому что было жарко, и мы с Марселем оба вспотели. У нее слегка подогнулись ноги, но все же она вернулась к себе за стол... точнее, на стол, и небрежно швырнула листки куда-то в угол.

— Потом проверю, да и зачем нам это, — сказала госпожа С. с коротким смешком. — Я оцениваю знания не только по диктантам, и выставляю оценки не только за старания в изучении русского языка. Марсель, подойди ко мне.

Темнокожий парень подчинился, и вышел из-за парты. Краем глаза я заметил, что он как-то странно идет — даже не идет, а ковыляет, с трудом переставляя ноги.

— Скажи мне: «Корабли лавировали, лавировали, да не вылавировали!» — потребовала Анна Владимировна, притягивая Марселя к себе, и распахивая бедра.

— Корабли лавировали, — твердо ответил он, приближаясь к ее губам.

— А дальше? — прошептала она, начиная поглаживать его спину.

— А дальше я и так знаю, — и он осторожно прикоснулся к ее губам. Начался глубокий, чувственный поцелуй, с язычками, возбуждающий одним только видом. Целоваться госпожа С. умела, а я, сидя за партой, чуть не порвал себе штаны своим каменным по твердости членом, наблюдая, как целуются зрелая, дико сексуальная тетка, и молодой негр. Все было, как в порнухе, только в миллион раз круче.

Видимо, Анна Владимировна на некоторое время забыла обо мне, потому что полностью отдалась поцелую, отвечая на него со всей страстью. А Марсель, положив руку на ее грудь, начал уверенно и нежно мять эти округлые шары, лаская их под тканью блузки. Оторвавшись от его губ, она нетерпеливо рванула застежку, и блузка улетела в сторону. Улыбнувшись, Марсель нагнул голову, и начал осыпать ее грудь поцелуями.

Похотливо вздыхая, госпожа С. проворно полезла руками к его шортам. Щелкнул ремень, и шорты упали вниз. Со спины Марселя мне не было видно, что у него там, но Анна Владимировна не осталась к этому равнодушна. Двигая рукой, она попутно то целовала его в губы, то возвращала их к своей груди — и все это медленно и не спеша. Она наслаждалась им, а не стремилась трахнуть, позволяла себя ласкать, и упивалась ощущениями, не играла на камеру, а была сама собой. И Марсель отвечал ей взаимностью, лаская и целуя эту богиню.

Неожиданно свободной рукой госпожа С. поманила меня. Я послушно встал, и обошел вокруг парты, на ходу поправив член под брюками, чтобы не мешал. Оттолкнув Марселя, Анна Владимировна притянула меня, давая понять, чтобы я занял его место. И теперь уже я целовал и ласкал ее, играл с ее грудью, облизывал и прикусывал твердые сосочки. Со мной она действовала также неторопливо — и каждый раз, когда я невольно начинал ускоряться, она тут же замедляла меня, отрицательно качая головой, и сжимая своими пышными бедрами.

Потом Марсель занялся ее левой грудью, а я — правой. От этого госпожа С. возбудилась до предела, и в первый раз застонала, одобрительно хваля нас сбивчивым шепотом. Объем ее груди был такой большой, что даже если разделить ее напополам — по одной на любовника — то останется столько места, что можно хоть весь день целовать. Этим мы и занимались, пока ее левая рука гладила член Марселя, а правая орудовала у меня в ширинке, сжимая пальчиками налитые спермой яички.

— А-а-а-х! — сладко всхлипнула она. — Ну что, мальчики? Нравится вам ваша училка? Хотите меня выебать?

— Хотим, — тут же ответил я. Марсель только кивнул.

— И я вас хочу! — оттолкнув нас, она упала на колени, и развернула Марселя к себе.

И тут я охренел. В буквально смысле.

До этого, занятый шикарным телом госпожи С., я как-то особо не присматривался к тому, что она там гладит у моего напарника. Но теперь, когда ЭТО предстало во всей красе, у меня буквально отвисла челюсть. Назвать это членом было сложно — это был шланг, дубинка, питон, но только не член. Мощный, черный, он был в два раза больше моего, а яйца под ним раскачивались размером с мой кулак. А головку правильнее назвать модным сейчас словом «залупа» (хоть оно мне и не нравится), потому что она была просто громадной. Мне даже стало не по себе — и так особо размерами не гордился, а по сравнению с таким гигантом мне тут вообще, по сути, делать нечего.

Открыв свой блядский ротик, Анна Владимировна нежно обхватила губами эту самую громадную головку, и начала слегка посасывать, смотря своему черному любовнику прямо в глаза. Марсель ласково убрал ее волосы, чтобы не мешали. Я отвел глаза в сторону — не хотелось смотреть, как они это делают. Но сладкие причмокиванья я слышал, и это побуждало меня нет-нет, да взглянуть краем глаза.

— Саш, подтащи стул, — попросила госпожа С., на секунду выпустив изо рта свою любимую игрушку.

Я подчинился, предварительно сняв брюки, болтающиеся в районе коленей, и вынес стул из-за учительского стола. Я думал, что сядет она, но Анна Владимировна знаком дала понять, что хочет, чтобы сел я. Когда я уселся, мой твердый фаллос, как мачта, гордо устремился вверх. Поднявшись с колен, она, покачивая бедрами, подошла ко мне, наклонилась, и взяла его в рот.

Господи, как она сосала! Я перепробовал много женщин, и сравниться с ее умением могла только Карина Игоревна. Но та действовала, как профессиональная шлюха, то есть, за ответное удовольствие, а у госпожи С. это все шло от души, от самого сердца. Яростно атакуя головку, она с громким хлюпаньем погружала ее в рот, облизывалась, водила рукой по стволу, с утробным стоном сжимала между губ яички, лизала их, а потом заглатывала член, проталкивая его себе глубоко в горло. Чмоканья, наше возбужденное дыхание, ее довольное мурчание — ну точь-в-точь, как кошка, дорвавшаяся до сметаны — эхом отдавались в пустом классе. Прогибаясь в спине, она ни на миллиметр не согнула ноги, демонстрируя восхитительную растяжку, грудь тряслась от каждого движения. Я только и мог, что балдеть и охать от острого, ни с чем не сравнимого наслаждения.

А между тем Марсель тоже не стоял без дела — воспользовавшись тем, что «училка» повернулась к нему попкой, он спустил с нее сначала юбку, а потом и трусики — она послушно переступила ногами, оставшись полностью обнаженной, если не считать какой-то цепочки на шее. Теперь уже он опустился на колени, покрывая поцелуями ее сочные ягодицы, а потом раздвинул их, и погрузил два пальца в хлюпающее от возбуждения лоно. Госпожа С. застонала, и подалась бедрами ему навстречу, насаживаясь на его сильные, черные пальцы. Краем переполненного кайфом сознания я подумал, что жаль, что нас не снимают на камеры режиссеры — получился бы отличный порнофильм, где два ученика, один белый и один черный, трахают вместе развратную, известную на весь мир красотку.

— М-м-м-м! — причмокнула она в очередной раз, выпуская мой член изо рта. Ее губы блестели от слюны, глаза горели огнем похоти и страсти. — Какой послушный ученик!

Ни на секунду не отходила от своей роли, поддерживая игру. Не удержавшись, я притянул к себе ее лицо, и поцеловал эти вкусные, манящие губы, заодно погладив ее пышные груди. Она ответила, а потом выпрямилась.

Развернувшись ко мне спиной, и широко разведя ноги в стороны, госпожа С. начала насаживаться своей вагиной на моей твердый орган. Член вошел, как по маслу — внутри у нее был настоящий потоп. Усевшись до конца, она вскрикнула, когда я слегка качнул бедрами, пошевелив фаллосом внутри нее. Там было горячо и узко, члену было зашибись, как хорошо. Я обхватил руками ее грудь, а она начала двигаться, подвывая на высоких нотах каждый раз, когда головка внутри нее билась прямо об матку:

— А-а-а! А-а-а-х! О-о-о-о-х! Да-а-а-а...

Когда на тебе в позе амазонки скачет невероятно сексуальная красотка, и получает от этого удовольствие, то тебе уже не до того, чтобы смотреть по сторонам. Однако от меня не укрылось то, что она изогнулась немыслимым образом, и распахнула ротик, принимая туда член Марселя. Мы с напарником переглянулись, не сдержав довольных улыбок. Сама Анна С., прыгает на члене одного, и при этом умудряется сосать член другому! С ума сойти можно.

Рыча от переполняющей меня похоти, я сжимал и катал между пальцами ее соски, а Марсель двигал бедрами, гоняя головку своего монстра между ее губ. Оргазм пришел неожиданно — училка вдруг выпустила черный фаллос изо рта, опрокинулась на спину, прижавшись ко мне, и резко обмякла, судорожно вдыхая воздух сквозь крепко сжатые зубы. То, что она кончила, я понял по тому, как глубоко внутри нее мой ствол словно бы обдало струей кипятка. При этом она еще и так сжала его узкими стенками своего сочного влагалища, что я сам чуть не кончил в ту же секунду.

— Ох, мальчики... — пробормотала госпожа С., пока ее грудь вздымалась и опадала, а по бедрам стекал липкий любовный сок. — Как же мне, блядь, с вами хорошо!

— Анна Владимировна, а слово «блядь» что означает? — решил я пошутить, поглаживая ладонью ее мокрую вагину.

— А слово «блядь», Саша, конкретного значения не имеет, — простонала она, одобрительно накрывая своей ладонью мою. — Оно может заменить собой целое предложение в сотне различных ситуаций. Сейчас слово «блядь» конкретно обозначает то, что мне с вами заебись, как классно!

Она вдруг словно очнулась, и встала, снимаясь с моего члена — он печально дернулся, нехотя отпуская ее.

— На этом урок пока закончен, — объявила госпожа С. У меня вытянулось лицо — как же так, а? Мы ведь только начали! — Да-да, не смотрите так на меня, Александр, у вас в диктанте куча ошибок. Впрочем, если вы хотите, я могу за дополнительную плату позаниматься с вами у себя дома... — и хитрая улыбка.

Я сглотнул, сразу представив, как это будет.

— Хотим, — ответил Марсель за нас обоих.

— Тогда жду вас у себя через час, — и она вышла — голая, мокрая от пота и возбуждения, оставив нас с торчащими вверх членами.

— И что это значит? — спросил я у Марселя.

— Это значит, что она хочет растянуть удовольствие, — ответил он. — Пошли, примем душ, а потом продолжим.

******************

Хотя клиентка сказала через час, на самом деле прошло, от силы, минут пятнадцать. Мы с Марселем едва успели ополоснуться и привести себя в порядок, как конвоиры повели нас в другую комнату с декорациями. Холодная вода никак не помогла снять возбуждения — перед моими глазами упорно маячила то пышная попка, то большая грудь, то гостеприимный ротик госпожи С. Член как стоял, так и продолжал стоять, даже начал болеть немного от излишнего натяжения кожи.

По дороге, улучив момент, я шепнул своему темнокожему напарнику:

— Слушай, ни фига се у тебя размеры! У вас, у негров, это от природы, что ли?

— Сам ты негр! — огрызнулся он, болезненно восприняв это слово. — Между прочим, я почему-то у тебя таких размером не заметил.

— В смысле?

— А ты что, не знал? — удивился Марсель, и даже шаг сбавил, посмотрев на меня с каким-то странным выражением лица.

— О чем не знал?

— Ну, о том, что каждый мужик после эпидемии теперь имеет способность изменять размеры и форму своего мужского достоинства.

Я выпучил глаза.

— Гонишь!

— Не гоню, это уже давно известный и доказанный наукой факт, — пожал он плечами. — Я с одним парнем переписывался, так он меня и просветил. Потом сам попробовал. Жутко больно, но зато потом... короче, ты понял. Как у коня, если не меньше.

— И как ты это сделал?

— Силой воли, Саша, силой воли. Ты даешь организму задание изменить определенную частичку своего тела на молекулярном уровне, и он это делает. Мутация, трансформация — называется по-разному, но это работает. Во время эпидемии мы все чувствовали сильное жжение в области паха — это и было зарождение той способности, которую мы сейчас имеем. Нужно только поднапрячься, и все получится.

Я почесал затылок. Ну, и дела! Самому, что ли, попробовать? Да ну, нафиг! Увеличишь себе нечаянно больше, чем надо, а потом мучайся. Лучше уж так похожу, а там видно будет.

Новая комната с декорациями теперь сильно смахивала на спальню — огромная кровать на половину площади, столик в углу, на нем лампа и ноутбук, в стене окно. Кровать вообще шикарная

— с четырьмя столбиками по углам, на них держится крыша, а с крыши с четырех сторон свисает легкий, воздушный полог. В воздухе ощутимо витал запах свежего постельного белья и моющего средства для пола. Значит, только недавно убирали.

— Здесь около восьми спален с разной обстановкой, — шепнул Марсель. — Клиентке нужно только выбрать ту, что ей больше по вкусу.

— Ты здесь уже был?

— Здесь ни разу, больше в других.

— А кровати там такие же?

— Нет, другие. Где просто кровать, где двухэтажная, а где вообще диван. Женщины разные, и нравится им тоже разное.

— Привет, мальчики, — открылась незаметная, выкрашенная под цвет стены дверь в углу спальни, и оттуда вышла госпожа С. — в полотенце, обернутом вокруг тела. — Я смотрю, вы все-таки хотите заниматься со мною дальше. Извините, что заставила ждать, я была в душе.

— Ничего-ничего, мы все понимаем, — закивали мы с Марселем, как два болванчика.

— Раз понимаете, тогда продолжим урок, — она села за стол, и придвинула к себе всю ту же папку с документами. — Александр пишет просто ужасно, и сейчас мы будем с ним с самого начала повторять все правила правописания. А ты, Марсель, бери книжку, садись на кровать, и читай.

— Но я же уже нормально читаю! — запротестовал темнокожий.

— Это Достоевский, — Анна Владимировна щелкнула ногтями по обложке книги. — Его должен прочитать каждый, в нем кроется сам смысл нашей непредсказуемой русской натуры. А раз ты живешь с нами, то должен хоть иногда немного понимать, что в нашей душе творится.

Марсель послал мне жалостливый взгляд — Достоевского читать ему смертельно не хотелось. Да и я, если честно, эту фигню перечитывать бы не стал по своей воле. Там столько всего намешано, что без бутылки водки не разберешься.

— Садись, Саша, — госпожа С. начала оглядываться в поисках второго стула. — Ох, совсем забыла! Ну, что поделать, ты садись, а я сяду тебе на колени.

Неплохо она придумала, учитывая то, что член у меня по-прежнему стоял колом. Уселась, и завертелась, откровенно потираясь бедрами об мое налитое мужской силой достоинство. После душа она была такая свежая, такая возбуждающе прохладная, такая соблазнительная, что мне стоило большого труда держать себя в узде.

— Итак, начнем, — и, обняв меня рукой, начала шептать на ухо какую-то белиберду про то, где ставить точки и запятые, как разделять предложение и переносить слова — короче, полный бред. Я даже особо не вслушивался, поглаживая ее бедра, и млея от того, как ее большие, спелые груди прижимаются к моей груди. Анна Владимировна откровенно ластилась ко мне — очень часто ее слова прерывались, когда она начинала нетерпеливо целовать меня в щеку, или слегка прикусывать зубками мое ухо. А в это время Марсель, расположившись на кровати, одной рукой держал книгу, а другой поглаживал свой огромный, выпущенный на волю член — и не столько читал, сколько наблюдал за нами.

Набравшись смелости, я потянул узел на полотенце клиентки — и оно с готовностью упало на пол, давая доступ к восхитительному телу хозяйки. Госпожа С. томно задышала, и затянула меня в поцелуй, кладя мои ладони на свои твердые соски. Ей уже явно не терпелось продолжить то, что мы начали в «учебном классе».

— Пойдем туда, — шепнула она, сползая с моих колен, и утягивая за руку к кровати.

Широкий траходром, накрытый тончайшей простыней и усеянный удобными подушками, принял нас в свои объятия. Оседлав Марселя, Анна Владимировна начала быстро-быстро тереться об поверхность его монстра своей вагиной, не решаясь пока впустить внутрь — а я, встав возле ее головы, насадил ее ротик на свой твердый фаллос. И снова стоны, снова жадное дыхание, снова короткие, резкие вскрики и сладкое причмокивание. Горячо. Влажно. Невероятные ощущения!

— А-а-а-а! — она дернулась и повалилась на Марселя, вздрагивая от проходивших через ее тело волн оргазма. А придя в себя, тут же легла на спину, и притянула темнокожего любовника к себе. Он уютно расположился между ее бедер, а она рукой сама направила его бойца в свое жаждущее проникновения лоно. Я ощутил смутное беспокойство — а ну как клиентку просто разорвет от такого размера?

Но госпожа С. недаром слишком долго пользовалась Марселем, она прекрасно знала, как принять его гиганта внутрь. Максимально расслабившись и сцепив зубы, красотка широко развела ноги в стороны. Темнокожий монстр начал не спеша, сантиметр за сантиметром, растягивать ее сочную вагину, заполняя ее всю, без остатка. Он не прошел и половины пути, когда клиентка его затормозила.

— Стой! — хрипло выдохнула она. — Хватит пока!

Это означало, что он заполнил ее максимально глубоко — а ведь снаружи оставалось еще не меньше половины! Очень осторожно Анна Владимировна свела ноги вместе. Около минуты они так лежали — темнокожий парень сверху на светлокожей красотке — а потом она звонко шлепнула его по ягодицам, и он задвигался, нежно потрахивая ее ненасытную пизденку.

Марсель был профессионалом — это я могу сказать точно. Он сношал клиентку по всем правилам — то ускорялся, то замедлялся, то слегка вытаскивал, то опять проталкивал — но при этом умудрялся оставлять в ней ровно столько своего члена, сколько ей было нужно. Остальная часть, торчащая снаружи, быстро покрылась истекающей из вагины смазкой, и черная поверхность ярко заблестела при свете солнца, заглядывающего через окно.

— Да! Да! Да! — захлебывалась криками госпожа С., впиваясь ногтями в мускулистую темнокожую спину. — Еще! Еще!

Кончая, она закричала во всю силу своих легких — так, что я чуть не оглох. Пока она билась и металась, Марсель вышел из нее, и жестом пригласил меня занять его место. Я сомнением покачал головой — после того, как он ей там все растянул, она меня даже не почувствует.

Но Анна Владимировна, словно увидев наши переглядывания, с трудом перевернулась на живот, и развела руками свои ягодицы.

— В попку! — прошептала она срывающимся голосом. — Давай!

Я пристроился над ее шикарной задницей. Но Марсель остановил меня, и слегка развернул — не так, чтобы член вошел прямо, а так, чтобы немного под углом. Это стало для меня в новинку, но только не для нашей клиентки.

— А-а-а-а... — протянула она, когда головка пронзила ее анус, и твердый ствол вошел внутрь. А я машинально отметил, что она и там неплохо разработана. Наверняка тоже Марсель постарался.

Вся эта ситуация так взбесила меня — в хорошем, конечно, смысле — что я отбросил все нежности и прелюдии, и начал трахать госпожу С., что говорится, от души. Ритмично работая тазом, я вколачивался в нее грубо и ненасытно, брал, как последнюю шлюху, а она вопила и царапала ногтями простыню. Но при этом они ни разу не сказала: «Хватит, остановись!», а только тряслась от удовольствия, и судорожно вздыхала каждый раз, когда член входил в ее попку по самые яйца.

— Ой, мальчики, что же вы со мной делаете... — прошептала Анна Владимировна, после того, как в очередной раз кончила — заметьте, от анального проникновения. — Я же с вами с ума сойду!

— Анна Владимировна, а мы... — попытался я объяснить тот факт, что нам самим уже так дико хотелось кончить, что аж яйца ломило.

— Зови меня Аня, — она подалась вперед. — Кончай в мою попку!

Так и я сделал — а когда излился, то почувствовал такую слабость, что буквально рухнул на кровать. Что касается Марселя, то он снова перевернул клиентку на спину, поднес громадную головку своего фаллоса к ее губам, и стоило ей только прикоснуться к ней языком, как черный гигант дернулся, изливая на нее волосы, лицо и грудь целый фонтан.

— Мальчики... любимые мои... самые лучшие... — шептала, как в бреду, госпожа С., растирая нашу сперму по всему телу. — Как же с вами хорошо... как же я вас люблю...

Я прикинул — не означало ли это то, что говорил Марсель? Ну, типа, одного ей было недостаточно, а сейчас появилось сразу два, и теперь она нас обоих отсюда заберет? Но Аня, то бишь, Анна Владимировна уложила нас с собой рядом — одного справа, а другого слева — и тихо прошептала:

— Я постараюсь к вам почаще приезжать. Я все понимаю, но и вы поймите — таких денег, чтобы вас выкупить, у меня нет. Даже на одного из вас не хватит. Не обижайтесь на меня, хорошо?

— Хорошо, — ответил я с тяжелым вздохом. — Не будем.

И еще долго мы лежали, отдыхая после этого бурного, но очень замечательного секса.