Подарки от Григория

Из постскриптума рассказа «Подарки для Григория»:... навестив через год Гришу (продав бизнес в столице, он после свадьбы обосновался с молодой женой в соседнем крае), по всем законам гостеприимства был удостоен ответного приглашения в сауну с выбором девочек...

Гриша шиканул. Сауна была заказана на всю ночь, стол ломился от обилия яств и напитков, а для выбора пред ясны очи двух вальяжно развалившихся на мягком диване джентльменов прибыл целый взвод (ну ладно, уговорили, отделение... девушек 8 точно) бойцов «любовного фронта» в сопровождении старшины-мамки и качка-охранника.

Я могу ошибиться, но глаза Григория загорелись ярче при виде мамки, выстраивающей в шеренгу своих подопечных.
— Сонечка, дорогая! — воскликнул он нарочито патетично. — Твои девочки хороши как всегда. А может, ты сама тоже останешься? Окажи честь нашему столу? А?
— Гришенька, дорогой! — в тон ему ответила мамка. — Была бы только рада. Но, сам понимаешь, работа. Некогда присесть на минутку, о прилечь и не говорю.
Готов биться об заклад, такой диалог у них был не в первый раз.

Право первого выбора было у меня, как у гостя. Высокая и стройная блондинка по имени Марина была не только объективно красива, но еще и носила очки, а значит, соответствовала стереотипу «умной». Правда, не могу сказать, что она оказалась в восторге, с нейтральным выражением лица вышла из строя и подойдя к нам, села у торца стола. Гриша мой выбор «откомментировал» ироничной улыбкой, а после того, как сам выбрал среднего роста, крепко сбитую брюнетку с выдающимся размером груди и чем-то неуловимо восточным в лице (уже не помню, пусть для рифмы будет Кариной), счел нужным по-дружески уточнить:
— Ты точно ее хочешь? Не передумаешь?

И хотя я уже подметил, что Карина встретила выбор Григория с большей благосклонностью и немного смущенной, но благодарной улыбкой, мужское самолюбие и уже принятое на грудь некоторое количество алкоголя в качестве аперитива перед ужином не позволили отступиться от первого слова. С интонациями «бывалого ходока» я откликнулся:
— Да какая разница! Не выдержит, что ли?

— Как сказать? Разница есть всегда! — философски заметил мой друг, действительно опытный спец. по проституткам. Когда он жил холостяком в Москве в 90-х и начале нулевых, у него была одна постоянная подруга (даже можно сказать гражданская жена) и обычай, раз в неделю ходить в сауну и брать «девочку по вызову», иногда под настроение двух. Нетрудно подсчитать, каких объемов достигает его воображаемый «блокнотик». Если считать 50 недель в году, то это 500 за n лет. Даже с учетом переменчивых обстоятельств для бизнесмена, внушительная величина. Куда там моим нынешним полутора сотням, а тем более тридцати с небольшим на тот момент поздней осени 2005 года?

Для отслеживающих перипетии моей личной жизни добавлю, что в гостях у Гриши я оказался не с бухты-барахты, а при возвращении из Крупногорска от девочки-зимы Тани. Декабрьский крах и начало большого пути на мамбе были впереди, но никак не предугадываемы, так что настроение было самое радужное: секс-вояж удался, с лучшим другом повидался, завтра вернусь домой; гуляй — не хочу!

— Впрочем, ничего страшного! Не понравится, позвоним, скажем, прислать другую, — добавил он сразу же, и обратился к Карине, скромно стоявшей все это время возле стола, но не рядом с Мариной, а с другой стороны, ближе к нему, уже на русском языке, — Садись, не стесняйся!

Карина села, Гриша разлил водку по рюмкам, я провозгласил тост «за встречу», и симпозиум (в древнегреческом значении слова) начался.

Говорят, что алкоголь раскрепощает и проявляет скрываемые черты натуры. Если так, то Карина с Мариной ничего и не скрывали. Карина вела себя доброжелательно и отзывчиво, благодарила за передаваемые соль-перец и наливаемые рюмки-бокалы, внимательно прислушивалась к беседе и уместно в ней участвовала. Марина же избрала роль надменной красотки, которую лишь роковые обстоятельства злой судьбы вынудили разделить стол и кров с презренными чужаками. И сразу скажу, что национальная принадлежность ни при чем. Карина тоже была русской, а чуточку своеобразная внешность носила скорее дальневосточный, чем ближневосточный характер. Что ж, их выбор, ибо с давних времен известно, что желающего судьба ведет, а нежелающего тащит.

Точную хронологию дальнейших событий изложить трудно, да и нет особого смысла. Потому что застолье чередовалось с саунными удовольствиями (душ, парилка, бассейн) и сексуальными утехами (вагинал с презиком, орал без, анала нет), но без фрагментов группенсекса (Гриша отчего-то МЖМ не привечал). Максимум, кто-то из нас мог, случайно проходя мимо или заглянув ненароком, увидеть в парилке или предбаннике, комнате отдыха или душевой, трахающуюся парочку или сосущую путанку. Но по молчаливому уговору, ни подглядываний, ни присоединений не было.

Поэтому отдельными запомнившимися фрагментами.

Карина быстро поняла, что девочек мы выбрали не исключительно для индивидуального пользования, но и для обмена ими, и старалась поровну распределить свои ласки до секса, принимая должным образом их от нас. Марина же, то ли не поняла, то ли, скорей всего, «не поняла», и с видом оскорбленной княжны вскинулась, когда Гриша первый раз облапал ее за грудь. Еще и посмотрела на меня с вызовом, о рыцарь, защити меня от посягательств. Щас, поручик Ржевский спешит на помощь!

Первые заходы тем не менее были с

деланы со «своими». Причем Гриша, уже трахнув Карину в душевой, проходя мимо комнаты отдыха, свет в которой был погашен, но дверь оставлена открытой для создания приемлемой освещенности, с удивлением воззрился на нас с Мариной, находившихся на начальной стадии интима. Марина дрочила мне член и иногда его сосала, используя время кратковременного сосания для выслушивания моего очередного вопроса, а время долговременной дрочки для своего ответа на него. Умненькая была девочка, ничего не скажу. С ее слов, училась на 5-м курсе филфака местного шараш-вуза (естественно, на платном отделении, естественно, потому и нужны были деньги, чтобы оплачивать учебу с проживанием и не тянуть с родителей из вятской глубинки, ну, а с какой радости она оказалась так далеко от малой Родины, естественно, осталось за кадром). Знала об ученом Паскале и существовании языка паскаль, знала о семиотике Барта и конце истории Фукуямы, но академик Марр и его яфетическая теория нового учения о языке остались вне поля зрения студентки со специализацией «лингвистика». Такое может быть? Или в наше время может быть и не такое?

Однако там и тогда от меня требовалось не латать прорехи в образовании студентки коммерческого вуза, а выебать ее. Что я и сделал, переведя долгий орально-мануальный контакт в краткий вагинальный секс, сразу после того, как мимо комнаты отдыха прошмыгнула туда и обратно Карина, а потом они с Гришей над чем-то (ага, над чем-то... над кем-то, редиски!) расхохотались.

Дошел черед и до Карины. Трахается она на «отлично» — умеет Гриша выбирать, зачет! Лапшу на уши не вешает, но на задаваемые вопросы отвечает. Вежливо и коротко. Давая знать, что иногда лучше сосать, чем говорить. Сосет умело и разнообразно, то в горло утыкает мое орудие, то щеки им оттопыривает, руки тоже не бездействуют, то ноги погладят, то попу, то грудной мех ерошат. Совсем не похож ее минет на отсос от Марины — механический и однообразный, без попыток изменить амплитуду, частоту или угол проникновения. И ебется она живей и чувственней, чем товарка. Ощутимо меняется дыхание, пробиваются стоны, ногти царапают спину, а пятки отбивают ритм на моих ягодицах. Без лишних уточнений меняет позу, становится «раком» и активно подмахивает. А чуть погодя, уловив близость моего кончания, беспрекословно встает на колени передо мной, помогает снять презик и отсасывает до капельки. И еще несколько секунд, прижавшись лицом мне в пах, нежно поглаживает ягодицы.

— Как ты ее вытерпел, DD? У меня уже болит... — какое-то слово невнятно произнес Гриша, закуривая сигарету и присоединяясь к нам с Кариной за столом в гостиной.
— Что болит? — удивился я. — Хуй?
— Уши болят, до того она болтлива. И хуй может заболеть, она же как робот сосет.

На интернациональном слове «робот» прыснула Карина, а глаза Марины гневно полыхнули — небось известна была коллегам под этим прозвищем.

Накатили еще по одной, закусили, еще накатили. Потом Гриша снова уединился с Кариной, воспользовавшись наконец-то кроватью в комнате отдыха. А мне что-то с Мариной не хотелось. Вернее, ебать не хотелось, прикольней было слышать ее излияния, теперь она рассказывала о парнях-однокурсниках, очарованных и влюбленных в нее, делающих ей предложения руки и сердца, и как она воротит нос в ожидании настоящего мужчины. Ну или принца на крайний случай.

— Полчаса осталось, — сказал Гриша (девочки были взяты на 4 часа). — Продлить? Или новых заказать? — и протянул руку к телефону.
— Да ладно, — ответил я. — Последний день живем, что ли? Пусть себе с богом едут. Минут через пятнадцать.

И потянул за руку... нет, не привставшую уже с места Марину, а уставшую, но довольную Карину в парилку. Да, это нечто! Кайфовать всем телом от сухого жара, а некоей частью тела — от умелого ротика мастерицы этого дела.
— Принести резинки? — спросила в какой-то момент Карина, когда я слегка поменял позу.
— Не надо. Продолжай, все нормально!

Она продолжила, я благополучно кончил, она благовоспитанно проглотила, а перед выходом в предбанник я ее обнял, прижался, зарылся лицом на несколько секунд в пропахшие дымом волосы и сказал «Молодец!». Не знаю, насколько реален был ее кайф при ебле и минете, или, вполне может быть, она искусно играла, но ответное «Спасибо!» Карины прозвучало вполне искренне и трогательно.

— Сонечка не приехала случайно? — спросил Гриша у охранника, прибывшего забирать девочек по вызову. — Скажи, пусть зайдет.
— Нет, Григорий Фридрихович, ее нет со мной, к сожалению. Софья Абрамовна другую группу развозит. Передать что-то?
— Привет передавай!
— Хорошо, передам, спасибо! До свидания, господа, приятного отдыха!

Ночные бабочки помахали нам крылышками и упорхнули. А мы с Гришей вернулись за стол, налили еще по одной и завели наконец-то задушевную беседу, продолжая традиции греческой симпосии в формате русской пьянки, бессмысленной и беспощадной.

P. S. Медленно плелась утренняя межобластная электричка, останавливаясь у каждого столба. После бессонной ночи сами собой смыкались веки; насыщенный крупногорскими и саунными впечатлениями мозг, игнорируя спам снующих по вагону коробейников, показывал хозяину бесплатное кино эротической направленности. Тело радовалось и предвкушало, а душа моя тем сильней рвалась домой — к любимой жене, знакомству с которой я обязан Григорию, моему лучшему другу, сделавшему мне много лет назад лучший на свете подарок.