Патронаж. История первая

Патронаж

История первая. Инесса

Мы с сестрой Ниной приехали в Москву два года назад, она – работать, я – учиться в колледже. Наши родители, люди скромного достатка, остались в родном городе за сотни километров отсюда, и нам с сестрой приходится обеспечивать себя самим. Нина, имея среднее медицинское образование, устроилась в патронажную службу. Это уход за больными людьми, а иногда и за вполне здоровыми, чьи родственники живут далеко и в состоянии оплатить бытовое обслуживание близких. Чтобы иметь возможность помогать сестре, я закончил курсы и получил сертификат на вспомогательные работы по патронажу, а также удостоверение волонтера. Работая в паре, мы стали зарабатывать больше и даже смогли часть денег отправлять родителям.

Работать в паре с Нинкой было легко. Больные ее любили за умелость и участливость, капризность и стервозность некоторых “бытовых” подопечных она смиряла спокойной рассудительностью. Но были и странные случаи... Кривицкая, давно вышедшая в тираж актриса, сначала – опереточная, потом – филармоническая, жеманная дама с внушительными формами – объект моего подросткового вожделения. К ней я ходил с удовольствием, но Нинка про нее как-то сказала:

— К Кривицкой тебя больше не возьму! Когда ты со мной, мы на нее тратим больше времени, чем когда я одна. Если бы не ее 72 года, я бы подумала, что она на тебя запала.

Я еще подумал тогда: Ха, 72! А мне Кривицкая говорила 56, хотя на 56 она явно не выглядела. Впрочем, в моих глазах это ее не портило, я всегда тяготел к женщинам в возрасте.

И вот в июле, когда у меня закончилась сессия, Нинка собралась в отпуск на месяц. Своих медицинских подопечных она раскидала по своим подружкам медсестрам (такая взаимная подмена у них в порядке вещей), а контингент по бытовому уходу оставила на меня. Сестра дала мне список подопечных, сделала последние наставления и отбыла.

Кривицкая Инесса (по паспорту – Раиса Тимофеевна, кстати) значилась в списке под номером 8, но надо ли объяснять, почему я отправился к ней первой? Предварительно позвонил, предупредил о приходе.

На звонок в дверь Инесса открыла мне при полном параде, будто собиралась куда-то выходить или только что вернулась. Элегантный костюм блузка-юбка, кольца, браслеты, серьги, тщательно уложенная прическа, свежий макияж с ее фирменным знаком – губы сердечком. Лицо ее сохранило следы былой красоты, а серые с мягкой поволокой глаза завораживали. Добавьте к этому внушительный бюст, широкие бедра, приятной округлости выпуклый живот, и вот вам – подростковая мечта.

– Ах, Алексей, проходите же, – томно протянула она, – Я так давно вас не видела... с марта, кажется?

– С марта, - подтвердил я. Мне было приятно, что она помнила.

– Располагайтесь в гостиной, а я сейчас..., – сказала она и удалилась в сторону кухни.

Вообще, хозяйствовать полагалось мне, но я не стал спорить и присел на диван. Вскоре из кухни показалась хозяйка, катя перед собой сервировочный столик, уставленный всем, что положено для чаепития, а также фужерами и бутылкой вина.

– По старому московскому обычаю мы с вами будем пить чай, проворковала Инесса, - И никаких возражение, все дела после чая!

Я понял, что сорить бесполезно.

– Подождите еще минуту, Алексей, к чаю мне надо переодеться.

Я отметил про себя, что она сегодня более нервная, чем обычно. Некоторая суетливость движений, то, что она то избегает смотреть на меня, то, наоборот, бросает частые взгляды искоса... – все говорило об этом. Ба! Да это же в точности мое состояние! Страстно хочу, отчаянно надеюсь, не могу решиться... Неужели, она тоже...?

Живой ответ пришел из спальни. На Инессе был надет длинный розовый в крупных цветах шелковый халат без пуговиц, запахнутый и перевязанный кушаком. Едва войдя, она остановилась и посмотрела мне прямо в глаза, словно ожидая моей оценки. Мой член окаменел от этого зрелища, и я не заставил себя ждать с ответом.

– Инесса, вы великолепны в этом наряде! Теперь я понимаю, почему вы переоделись, у нас будет настоящая чайная церемония, для меня – первая в жизни, сказал, я, а про себя добавил:. .. и первая гейша!

С явным облегчением она подошла и села рядом со мной, вплотную ко мне. Она стала разливать чай и вино, а я почти неприкрыто любовался ее большой красивой грудью, видневшейся в разрезе халата, надетом на голое тело. По мере того, как она занималась приготовлением чая, полы ее халата все больше разъезжались, и мне была видна ее грудь вся, до пояса. Она закончила приготовления и жеманясь спросила:

– Алексей, а куда это вы все время смотрите?

Я просунул ладонь в вырез халата, подхватил снизу ее грудь и только тогда ответил:

– Смотрю как бы вы не обожгли чаем такую красоту.

Она положила голову мне на плечо, прошептала: Вы – ужасный нахал, Алексей, – и подставила мне губы для поцелуя.

Вкус ее губной помады мне не понравился, и я сразу постарался пропихнуть ей свой язык вглубь рта. Инессе это явно понравилось, она выгнулась ко мне навстречу и ослабила узел кушака. А я завладел второй грудью. Мы целовались упоенно, как любовники после долгой разлуки. Впрочем, так и было, наверное, мы не виделись более четырех месяцев. Наша разница в возрасте будто испарилась, мы были просто – мужчина и женщина. Мне очень нравилось, как она сосет мой язык, щекочет и лижет мое небо, а от ее роскошной груди я был просто без ума. Она ненавязчиво подсказывала, как ее ласкать, подставляя моим губам и рукам то одно, то другое местечко. Я сосал мочки ее ушей, лизал шею, целовал и покусывал соски. Переводя дух от поцелуев, мы пили не чай, а вино, пили за любовь, за настоящих женщин, мужчин и все в таком роде.

Пора было уже зайти в наших ласках дальше, но она позволяла только гладить ее колени, плотно сжимала ляжки, а ее пышные бедра мне удавалось лапать только через халат... Блеать, ну что со мной не так!?. Ровесницы тоже позволяли мне лапать их груди, часто – обнаженные, но дальше – стоп. А теперь и 72-летняя тетка туда же. Я разозлился не на шутку, и Инесса это заметила.

– Алеша, милый, я хочу... но мы не должны...Ты, правда, так этого хочешь... со мной?

Я угрюмо кивнул. Тогда она с запинкой сказала:

– Хорошо...Только не здесь... Иди в душ, я буду ждать тебя в спальной.

Я пулей метнулся в ванную, быстро помылся и вышел опоясовшись полотенцем.

В спальной меня ждала така-ая картина... Моя подруга стояла возле широченной расстеленной кровати в картинной позе, красиво отставив ногу. На ней была белая батистовая сорочка нараспашку и... панталоны! Настоящие, до колен, с рюшечками внизу... и без проймы! То есть от самого пояса на них был разрез, через который виднелась нижняя часть живота и густо поросший светлыми кудряшками лобок моей возлюбленной. Видимо на моем лице был написан такой телячий восторг, что Инесса даже смутилась.

Я быстро подошел к ней, крепко обнял, прижал к себе и снова стал целовать ее, ласкать ее грудь, а когда стал мять ее задницу, обнаружил, что разрез на панталонах и сзади доходит до самого пояса. Полотенце с меня давно упало, и мой член елозил по ее животу. Мои губы впились в ее рот, а руки взяли ее в клещи: сзади под попой в густой шерсти я нащупал вход во влагалище, а спереди схватил за лобок, указательным пальцем теребя клитор. Инесса поплыла, она запрокинула голову назад, выгнулась мне навстречу и стала подмахивать бедрами, задавая темп моим ласкам. Движения ее становились все размашистей и неистовей. Она порывисто обняла меня за шею и прошептала в самое ухо:

– Поцелуешь меня... ну... там?

А я уже было собрался ебать ее, а тут – новое дело... Но не упускать же возможность рассмотреть предмет моих вожделений во всей красе? Я подтолкнул ее к кровати, положил поперек нее на спину, задрал и широко раздвинул ее колени, а сам опустился у ее промежности на покрытый ковром пол. Пизда у Инессы была просто красавица. Мясистая, плотно заросшая светлыми кудряшками, с нежно-розовыми губками и аппетитным клитором, похожим на кончик цветного розового карандаша. Пахла пизда терпко и пряно, приятно возбуждающе. Я так залюбовался, что моя подруга уже начала в нетерпении подмахивать бедрами.

Я быстро учился у Инессы угадывать желания женщины по импульсам ее тела и теперь надеялся, что этот навык поможет вылизать ее как надо. Чего я только не делал. Я утапливал мое лицо в промежности, осыпал ее поцелуями, засовывал и вертел языком во влагалище, щекотал языком уздечку клитора, рисовал им вокруг клитора круги и восьмерки, рычал во влагалище, покусывая малые губки и т.д. и т.п. Инесса то раскачивалась с боку на бок, то извивалась, то принималась энергично подмахивать, зажимая себе рот рукой, чтобы заглушить стоны и вопли. А я все оттягивал ее оргазм, пока она не схватила меня за волосы и не начала буквально ебать себя моим языком. Кончила она, когда мой подбородок распялил ее влагалище, губы целовали ее клитор взасос, а ладони мяли лобок. Инесса ревела, кричала, визжала так, что каралось, дрожат оконный стекла. Ее пышные ляжки судорожно сжали мою голову, отчего крики мне стали почти не слышны. При этом (совершенно непоследовательно с ее стороны) она пыталась вытолкнуть мою голову из промежности, сильно до боли упираясь ладонями мне в лоб. Наконец, ляжки разжались, и я получил возможность глотнуть свежего воздуха. Инесса лежала расслабленная, почти безучастная. На простыне между ее ног темнело большое влажное пятно

– Алеша, милый...

Ну, что, думаю, воды... или валокордина?

— Теперь ЕБИ меня... как хочешь, куда хочешь, только спускай в меня, в мое тело... не жалей вафлей, мальчик мой, я тебе еще насосу.

Епт, “спускать”, “вафли“ слова-то какие, из прошлого века, сейчас говорят “кончать” и “сперма”, но сладкой музыкой прозвучало “ЕБИ”!

Я прямо так, с распахнутыми ногами развернул ее тело вдоль кровати и вскочил на свою возлюбленную как джигит на коня. Вот она, моя первая настоящая пизда! Я подхватил хуй и направил его в дырочку, вводил медленно и глядел во все глаза, стараясь запомнить этот момент на всю жизнь. Вот малые губки разошлись и округлились, впуская залупу, вот венчик залупы вошел, и большие губки тоже раздвинулись. Как там внутри горячо, мокро и сладко! В пизде у Инессы еще бродит оргазм, стенки подрагивают и покусывают член. А тот ликует. Чувствую, надолго его не хватит, но обнадеженный обещанным отсосом, начинаю ебать размашисто, и Инесса тутже начинает кончать, бурно, с подмахивая и крича. Пизда у нее хоть и великовата для моего хуя, но до матки, когда Инесса сгибает колени, я достаю, а уж когда она кончает, вокруг залупы плотно сжимается бархатистое кольцо, и мой хуй радостно начинает выплескивать все в это сладкое колечко. Почувствовав горячую сперму в пизде, Инесса начинает биться в конвульсиях и протяжно выть на одной ноте. Еще, еще и еще... Сколько же у меня спермы, уже по яйцам течет мой сок вперемешку с Инессиным. И запах – такой блядский.

Все. Обессилены оба. Последним усилием воли, чтобы не заснуть прямо на ней, я сползаю с Инессы и устраиваюсь с боку от нее. Я отъ-ез-жа-ю.

* * *

Я проснулся через час-полтора бодрый и свежий. Проснулся оттого, что у меня хуй встал. Но было и что-то еще... Приоткрыл глаза. Так и есть, Инесса своим роскошным ухоженным телом расположилась у меня на бедрах, хуй стоит с пизанским наклоном к моему животу, а она... епт, 72 года женщине, а она как котенок-несмышленыш играется моими яйцами. Подхватит языком одно яйцо, поднимет, уронит, примется за второе, то уткнется лицом в яйца рычит в них, треплет шутливо, а то лизать и сосать их примется... Прия-а-тно, бля.

– Нэсс, иди ко мне, любимая, мне без тебя холодно.

Она с готовностью перебралась выше, укрыла мою грудь своими большими теплыми сиськами, и сразу стало теплее (конечно, под такими “грелками”...). Она приблизила свое лицо вплотную к моему. Я лизнул и поцеловал ее губы еще пахнущие моими яйцами. Мы долго смотрели друг на друга, словно выискивая, как на наших лицах отразилось то, что произошло. Не знаю, что увидела Инесса, а я заметил, что высокомерие в ее взгляде пропало, теперь там плясали озорные чертики, черты лица стали мягче, а губы сердечком уже не казались нарисованными, а стали нежно чувственными. Наши глаза разговаривали без слов. “Тебе было хорошо? –Очень! – Любишь меня? –Да! – Но мы же... –Разница в возрасте? Ты и теперь думаешь, что она что-то значит? –Не-ет. – Так тебе было хорошо? –Очень! –Хочешь еще?”.

– Сзади хочу... ты не против? Только панталоны сними...

– Ои, тебе не нравятся? Не хочу, чтобы ты видел мои некрасивые толстые ляжки.

– Глупости, кто тебе сказал, что они некрасивые? Насколько я смог разглядеть через разрез, они чертовски привлекательные. Мне очень нравятся твои пикантные панталоны, но твое тело мне нравится больше.

Она уступила. Встала с постели, разделась окончательно и предстала передо мной в своем самом естественном виде. Она подбоченилась одной рукой, вторую заложила себе на затылок и покрутилась, демонстрируя себя со всех сторон.

– Ну?

Сказа по правде, я подоухуел. Лицо, сиськи, живот, пизду, я все это уже видел, но как бы порознь, а все вместе, да еще вкупе с ляжками и задницей... это было потрясающе. Без панталон ее задница казалась на четверть шире. Вся она была как тесто е пирогам, белая, пышная, в милых мелких ямочках, каждую из которых хотелось расцеловать. А ляжки – супер, мне опять захотелось, чтобы она сжала ими мою голову как тогда, когда кончала от куни. Еще захотелось выебать те сладкие подушечки, которые ляжки образовывали прямо под пиздой.

Я онял ее, стал самозабвенно лапать и целовать все эти красоты. Она было попыталась опуститься на колени, чтобы сосать, но я не пустил. Какой нах сосать, в пизду, в пизду, в пизду, только туда. Я поставил ее раком над кроватью, она подтянула подушку себе под грудь. Я залез рукой под задницу и нащупал вход. Суховато. Опустился на колени, раздвинул руками булки, а большими пальцами – мясистые лохматые губы и запустил я язык в розовую мякоть. Хорошая пизда у Инесс, отзывчивая на ласку, вскоре потекла.

Я пристроил хуй к пизде, в несколько тычков погрузился на самую глубину и там замер. Вид раскрывающийся передо мной был прекрасен. Красивая широченная жопа (раза в два шире моей) переходила в узкую пленительную талию, и даже спина Несс была сексуальной (я это только что заметил). Я залюбовался, а моя госпожа уже подергивает задом от нетерпенья. Ну, поехали!

Я раньше думал так, если отбросить всю мудовую акробатику типа кама-сутры, что мы имеем? Три дырки, лежа пластом, на боку, амазонка два вида, стоя, раком... и все? Да тут раком за одну только палку стольковсего разного!

Инесса просто стоит буквой “Г”, дает мне гонять, как заблагорассудится, и “бедный хуй по ней летает, как по сараю воробей” (И. Барков).

– Еби, еби меня, Алешенька...

Из всех грубых слов Инесса использует только одно – ЕБИ, но она всегда его произносила так и в такие моменты, что похоть моя удваивалась.

Ого, проснулась моя лапушка, слегка прогнула талию, пизда закусила хуй посредине, и все стало по другому. Бля, вот это кайф! В восторге гулко колочусь об жопу, яйца стучатся в лобок “Откройте нахуй, мы тоже хотим внутрь!”. Инесс прогнулась еще больше, теперь пизда перехватила хуй у основания и доит его. Еще чуть прогнулась и начинает подмахивать – это вообще пиздец под названием “давай кончим вместе, милый”. При определенном темпе жопа не поспевает за Несс и движется в другом направлении. Ударяюсь в бедра и залупа целует матку, через миг яйца стукают в лобок, я уже начинаю обратный ход, и только тут прилетает жопа, звонко шлепает меня, помогая выйти. Посреди этой вакханалии я хватаю Несс за сиськи и тяну их на себя. Удивительно, я проникаю в пизду еще глубже, сминаю матку, а Несс начинает скулить. Первый удар спермы как стартовый выстрел, скулим уже в унисон под звонкие шлепки наших вспотевших тел. Жадная пизда Несс чавкает, высасывая из хуя все до последней капли. Все, упали, заползли на кровать, обнялись, оба дрожим от перевозбужденья, гладим друг друга, что-то говорим бессвязное и нежное... Не заметили, как уснули.

Я проснулся от того, что Инесса сосала мой член. Всем желаю хоть раз в жизни проснуться от того, что ему сосут. Красивое женское лицо с хуем (вашим хуем!) во рту – чертовски приятное зрелище. Хотя мне сосали в первый раз, я сразу понял, что Несс делает это лучше многих, во всяком случае выглядело это много лучше того, что я видел в интернете. Она обложила своими мягкими сиська мои яйца и делала все только ртом, гладя руками мои бедра. Язык она распластала по члену и высунула его далеко вперед, ухитряясь в нижней точке щекотать им яйца. Заметив, что я проснулся, она оторвалась от члена, скороговоркой сказала: “Хочу твою сперму в рот“, – и вернулась к прежнему занятию, от которого она явно получала удовольствие. Иногда она выпускала хуй изо рта, и ее язык порхал как бабочка от основания члена до залупы, иногда раскачивала член из стороны в сторону и сосала, сосала, сосала... Почувствовав по каким-то импульсам, что я вот-вот кончу, Несс пришла в крайнее возбуждения, удвоила напор и стала рычать прямо в хуй. На вибрацию ее горла хуй ответил выстрелом спермы. Я закричал в отчаянии:

– Только не выпускай его изо рта! Не выпускай... агх-х...

Она и не собиралась, сосала и сосала как помпа, с причмоком. А я вдруг услышал, как кто-то ржет идиотским, припадочным смехом, я даже не сразу понял, что это я сам. Тело мое стало невесомым и будто висело в воздухе, а по нему прыгали щекотные кузнечики, а Несс все сосала, и хуй все брызгал и наконец иссяк. Я перевел дух и посмотрел на Несс, она держала хуй в руке, а взгляд ее были тревожен.

– Ты... в порядке?, – спросила она.

– Более чем... Ты тоже подумала, что я сошел с ума? Нет пока. Но это было умопомрачительно.

Я привлек ее к себе, облизал ее лицо, нежно, с большой благодарностью облобызал рот, мы расправили и завернулись в одеяло и счастливые уснули в обнимку теперь уже до утра.

***

Наши встречи с Инессой стали постоянными. Даже сложился некий ритуал пролога. Она встречала меня всегда в халатике на голое тело, тут же (иногда прямо в прихожей) раздевала догола, брала за хуй и как бычка на веревочке вела в ванную. Там она совала мой хуй под кран и о-очень тщательно мыла. Особенно неприятно было, когда она выскребывала складки у уздечки. Потом она вытирала меня мягким полотенцем, садилась на корточки и сосала, впрочем, недолго, только для того, чтобы сгладить неудобства, доставленные мытьем. Потом меня (опять же держа за хуй) вели к месту, где должно было в этот раз начаться главное действие. Вот тут уже начинались вариации, место могло оказаться любым – спальней, кухней и т.д. вплоть до лоджии (в темное время суток, конечно). Не люблю рутинные вещи, но Инесс настаивала, и я с учетом того, что пролог по длительности больше походил на эпиграф, уступил ей.

А ебля у нас была феерическая. Чего мы только не вытворяли... Поначалу я думал, что Инесс знает только 3-4 базовые позиции, и мне придется уговаривать ее попробовать что-то новое из подсмотренного мной в интернете. Как же я ошибался... Инесса привносила в наш секс гораздо больше нового, чем я, она была неистощима на выдумку. У нее было только одно табу, маленькое... маленькое отверстие в заднице Несс. Туда было нельзя ни членом, ни даже пальцем, языком – и то крайне неохотно. А розово-кремовая воронка ведущая к этой явно девственной дырочке так меня манила...

Надо отдать должное Несс, у меня ни разу не было повода заподозрить, что она тащит в нашу общую постель что-то из своего прошлого опыта. Все было только наше. По-настоящему я оценил это только тогда, когда стал ебать других женщин. Далеко не все были такими мудрыми, как моя Несс. “А Вася клал меня вот так, совал вот этак, и мне нравилось, теперь давай ты так делай”. Пиздец! Я не ревновал к Васе, он мне был похуй, но у меня возникало ощущение, что Вася здесь и что он наблюдает, так ли я все делаю, как он. Нет, моя Несс была мне всех милей, и не только потому, что была у меня первой.

Завязавшиеся любовные отношения с Инессой привели к некоторым последствиям.

Во-первых, круг моего общения со сверстницами сократился на три четверти. Нет, я не стал интересоваться исключительно пожилыми тетками, ровесницы продолжали меня привлекать, но... Теперь, когда я только начинал их лапать и все вроде делал как раньше, они каким-то непостижимым чутьем улавливали опытность моих рук и тогда либо испуганно ретировались (целки), либо откровенно вешались на хуй (бляди). Целки убегали, от блядей бежал я сам, оставалась одна четверть, с которой хуй знает что делать (буквально).

Во-вторых, что будет, когда сестра вернется из отпуска? Она же вообще посещала Инессу одна, без меня. А что будет, если Нина узнает про нас с Несс, даже думать не хотелось. Об этом я стал задумываться задолго до возвращения сестры, но Инесса меня отвлекла от преждевременных переживаний.

– Мы сожжем этот мост, когда подойдем к нему, – изрекла она с маршальской интонацией (по-моему, из какой-то пьесы), и оказалась права.

Забегая вперед, расскажу. Первое, что сестра спросила по возвращении:

– Ну как Кривицкая?

От неожиданности я поперхнулся, и Нинка рассмеялась.

– Не смущайся, братец, я была почти уверена, что ты отправишься к ней первой, и у вас все срастется, причем не на один разок, а попрочнее. Я права?

– Да, – выдавил я.

– О-отлично! – пропела Нина, – Я к Кривицкой больше не хожу!

Золотой человек – моя сестра. Ни слова упрека в мой адрес, ни одного неодобрительного слова в адрес Инессы, ни намека на возрастной аспект. За такую сестру я любому в глотку вцеплюсь.

– А теперь, Леша, выслушай меня очень внимательно. Женщины очень тонко чувствуют мужика, который может их... осчастливить, скажем так. И ты теперь для них – добыча. Будь осторожен мальчик. Постоянно носи с собой сканер, и пользуйся им регулярно... в квартире Кривицкой – тоже. Ты ведь помнишь историю с Дымовым? Если бы он использовал такой как у нас сканер обнаружения скрытых электронных устройств, он пострадал бы гораздо меньше.

Еще бы не помнить... Дымов – медбрат, вокруг которого в прошлом году разразился скандал. А дело было так.

Некоторые наши заказчики устанавливали в квартирах подопечных системы видеонаблюдения для контроля качества услуг: как часто приходит патронесса, моет ли она руки, вовремя ли меняет постельное белье и т.п. Видеонаблюдение должно быть обязательно указано в договоре на патронаж, но этого правила мало кто придерживался. Тем более, что некоторые заказчики использовали видеонаблюдение совсем для других целей. Так один из озабоченных племянников установил видеокамеру тайком и подсматривал за своей тетушкой, как она переодевается, делает себе массаж и даже мастурбирует. Ему видишь ли мало было наслаждаться увиденным в одиночку, и он выложил это в сеть. Его видео пользовались таким успехом, что попались на глаза его сопернику в борьбу за наследство тетушки. В итоге племянник лишился наследства, и поделом. Этот скандал не коснулся патронажной службы, а вот Дымов...

Дымов попал на горячем, когда увлеченно ебал 52-летнюю полу-парализованную подопечную. И это попало на скрытую камеру. Нормальный вроде мужик, 40 лет, женат, двое детей... Говорил потом, что это в первый раз, что его пробило оттого, что ему жена два месяца не давала, что пациентка, которая сохранила речь и подвижность одной стороны тела, имела возможность, но не только не остановила, но и поощряла его... Все бестолку. Уголовное дело все-таки завели по факту изнасилования при отягчающих (беспомощное состояние). Молодцом оказалась жертва, не смотря на давление со стороны родственников.

– Если он тебя насиловал, ты – жертва, – вопили они, – а если нет...

– Я – блядь, – твердо ответила эта благородная смелая женщина и подписала свой отказ от претензий здоровой левой рукой.

Казалось бы, делу конец, но слух уже разнесся и... еще четыре тетки заявили, что Дымов их насиловал, причем одну из них, 80-летнюю альцгеймершу, Дымов вообще никогда не посещал. Через много времени, нервов и денег мнимые жертвы были уличены во лжи, и дело прекратили. Семья Дымова потеряла все сбережения, (все ушло адвокату и полицаям), Дымов осунулся и постарел, с работы его вышибли в первый же день, как все всплыло, и он долго потом не мог устроится. Хотя, по слухам, с тех пор жена стала ему давать по первому предъявлению, вряд ли это его утешило.

Я прекрасно понимал, что мой хуй обязательно втянет меня в какую-нибудь авантюру, так что взял не только сканер, но и на всякий случай диктофон.