Открытие новой реальности. Часть 1

— Кто из присутствующих здесь испытал сенсорную депривацию? - профессор внимательно оглядела аудиторию, слегка наклонив голову.

Из конференц-зала на 300 человек несколько человек подняли руки. Хилари была одной из них.

— Из тех, кто это испытал, кто наслаждался этим опытом?

Хилари подняла руку и огляделась по сторонам. Теперь поднялись только три руки.

Острые серые глаза доктора Малони перебегали с одного на другого, прежде чем остановиться на привлекательной брюнетке.

— Вы, - объявила она, вежливо указывая на Хиллари, - не могли бы вы встать и сказать нам, как вас зовут и откуда вы родом?

Одна из ассистенток профессора, симпатичная молодая женщина азиатского происхождения, торопливо поднялась по ступенькам с портативным микрофоном, а Хилари послушно поднялась. Как только микрофон оказался у нее в руках, она ответила:

— Хилари Бейер, аспирант Университета Макадамс. Я изучаю интегрированную с человеком робототехнику.

— А почему вы практиковали сенсорную депривацию?

Все взгляды были сейчас устремлены на Хилари, но она едва ли обратила на это внимание. Два года работы ассистентом преподавателя позволили ей чувствовать себя комфортно перед толпой, и даже помимо этого, она привыкла к тому, что люди пялятся на нее из-за эффектной внешности.

— Я была на бизнес-конференции, и продавец предоставил мне такую возможность. Я не могла устоять.

— И вам это понравилось?

— Это было очень похоже.

— У вас не было приступов клаустрофобии?

— Нет, мэм.

Доктор Малони одобрительно кивнул.

— Вы идеальный кандидат, - улыбнулась она, - не могли бы вы помочь нам в демонстрации этого нового устройства?

Профессор указала на огромную белую сферу, находящуюся на сцене. Хилари пожала плечами:

— Конечно.

Она привыкла к этому, ее всегда выдергивали из толпы. Опять же, такие вещи случаются, когда ты привлекательная женщина. И все же, несмотря на ее вежливую речь, Малони обладала властной аурой, которой трудно было не подчиниться. Ассистентка незаметно жестом пригласила Хилари следовать за ней и легко спрыгнула вниз по лестнице. Хилари последовала за ней, продолжая прислушиваться. Профессор, высокая худощавая женщина, чьи темно-русые волосы были слегка тронуты серебром, махнула рукой в сторону сферы.

— То, что мы имеем здесь, - это нечто совершенно новое, и я думаю, что вы найдете это весьма интригующим. Я спросила о сенсорной депривации потому, что это устройство работает примерно так же. Однако, по иронии судьбы, все обстоит как раз наоборот. Это чувственный творец, и он первый в своем роде в мире. Он считывает ментальные стимулы и с помощью нового интеллектуального геля, который мы разработали, преобразует эти ментальные стимулы в физические стимулы. Таким образом, он создает действительное физическое переживание из переживания, которое воображается его обитателем. Мы считаем, что он имеет все виды применения от физиотерапии до видеоигр и профессионального обучения.

Хилари хотела услышать все остальное, но ей пришлось последовать за ассистентом за кулисы. Как только они скрылись из поля зрения зала, миниатюрная молодая женщина обернулась.

— Привет!- весело сказала она, протягивая свою маленькую ручку, - меня зовут Линетт. Я главный научный сотрудник доктора Малони. Спасибо Вам за волонтерство!

Хилари пожала ей руку. Линетт была милашкой, возможно, 23 года или около того, и с впечатляющими изгибами, которые были неожиданными для женщины ее происхождения. Она была привлекательна совсем не так, как Хилари, - плотный сгусток энергии и целомудрия, тогда как Хилари предпочитала думать о себе как о более гладкой и соблазнительной. Но тут уж каждому свое.

— Так вот как это работает, - сказала Линетт, - это действительно здорово. Вас опустят в чан с нашим новым сенсорным гелем. Затем мы заставим вас представить себе переживания, и сенсорная сфера воссоздаст эти переживания.

— Это создаст впечатления?

— Именно. И это просто потрясающе.

Она жестом пригласила Хилари следовать за ней в маленькую комнату. Там стояли диван, висящая занавеска и стол с чем-то вроде сильно видоизмененной маски для подводного плавания, а также аккуратно сложенный белый халат. Брови Хилари слегка приподнялись.

— Я объясню вам, что произойдет, когда вы окажетесь в геле, но мы должны быстро подготовить тебя. У нас есть только около пяти минут. Во-первых, причина, по которой она спросила о сенсорной депривации, заключается в том, что вы будете полностью погружены в гель. Это удивительный опыт, и гель сразу же смывается, когда вы выходите.

— Полностью погружена в воду?

— Это не так страшно, как кажется. На самом деле, это просто невероятно. Вам там понравится.

— А что будет, когда я окажусь в геле?

— Вы просто дайте волю своему воображению. Гель будет улавливать ваши мозговые волны и передавать их на компьютер, который будет считывать их, а затем отправлять приказы обратно в гель. Гель является автономным и может образовывать любую форму или консистенцию на поверхности вашего тела, поэтому он создает ощущение прикосновения, которое является реальным-давление, температура, что угодно.

— Все что угодно?

— Почти все, потому что у нас есть некоторые ограничения по реакции. Например, если вы представите себе, что вас ударили ножом, гель должен создать ощущение удара. Очевидно, мы этого не хотим, поэтому программированием устраняем ряд очевидных опасностей. Просто чтобы все было безопасно. Подумайте о таких приятных вещах, как прогулка по пляжу или танцы в ночном клубе. Также интересно вспоминать прошлые события и воссоздавать их заново.

— Значит, это создает ощущение ощущения с помощью геля?

— Да, но это еще не все.- Она взяла в руки шлем. - Этот шлем создает виртуальную реальность, основанную на том, что Вы себе представляете. Он создает образы, звуки и запахи. Пока никаких вкусов, потому что это пока сложновато для нас. Звуки создаются вибрацией вашего черепа, что позволяет нам оставить ваши уши открытыми для геля. Но по большей части вы получаете четыре чувства.

— Удивительно. Я не могу дождаться, чтобы попробовать это.

— Доктор Малони держала меня в геле уже более 200 часов, и мы сделали все, что вы могли придумать. - она махнула рукой в сторону занавески. - Теперь, кроме шлема ан голове, вы должны быть голой, так что идите за занавеску и снимайте все. Там есть шкафчик, и вы можете положить туда всю свою одежду и запереть его. Потом наденьте этот халат.

— Подожди, - вмешалась Хилари, - я что, буду голой?

— Вы будете голой внутри чана, но снаружи ничего не видно, а даже если бы и было видно, гель не прозрачный. Никто ничего не видит.

Хилари нахмурилась. У нее, конечно, не было никакого желания обнажаться на сцене, но ведь это была научная конференция. Все правила приличия, безусловно, будут соблюдены.

— А ты уверена?

— О, конечно, - рассмеялась Линетт, - для этого у нас есть своя отработанная система. Мы проведем вас туда и обратно очень конфиденциально. Ничего страшного в этом нет.

Голойй на сцене - это не так уж и важно? Хилари на мгновение заколебалась, но этот эксперимент показался ей слишком интересным, чтобы отказаться от него. Она решительно шагнула за занавеску, глубоко вздохнула и начала раздеваться. Сначала туфли и колготки, потом блузка и свитер и, наконец, лифчик и трусики. Она быстро надела халат. Все это время Линетт стояла по другую сторону занавески, обсуждая различные технические детали работы геля и сенсорного генератора. Хилари должна была признать, что это было захватывающе, и она с нетерпением ждала возможности попробовать это.

—.. .то есть, по сути, вы представляете себе сцену, и гель улавливает ее через ваши мозговые волны и передает на компьютер, который встроен в оболочку. Затем компьютер дает гелю Инструкции о том, как себя вести, и он создает ощущения на вашей коже и сенсорные входы в шлеме точно такие же, как при воображаемой сцене.

— Вы что, ставите на меня датчики или провода?- Хилари внимательно осмотрела себя в халате, чтобы убедиться, что там нет прорех. Это была плюшевая махровая ткань длиной до колен, какая бывает только на курорте.

— Это одна из самых замечательных вещей во всем этом. Гель умен в том смысле, что он улавливает и распределяет все только через контакт. Он более или менее читает ваши мысли, просто обволакивая вас и улавливая ваши мозговые волны. Вы уже почти готовы?

— Да.

Хилари вышла из-за занавески, и маленькая азиатка оглядела ее с ног до головы.

— Вы выглядите великолепно, - улыбнулась она, подмигнув с улыбкой, - надеюсь, вы не слишком станете отвлекать мужчин от научных мыслей. А теперь позвольте мне надеть на вас шлем, и я должен рассказать вам, как шар считывает и отображает данные с вашего сеанса. Это очень, очень важно знать, потому что -..

— Линетт! - раздался голос из-за двери, и в комнату вбежал еще один ассистент, невысокий молодой человек с хорошими волосами и слегка женственной внешностью. Он махнул рукой назад, в сторону сцены, где все было неясно.

— Малони нужно, чтобы вы сбросили параметры его-стата!

Линетт раздраженно закатила глаза.

— Когда же мы наконец заставим эту штуку работать правильно?

Она посмотрела на Хилари.

— Не двигатесь с места. Мне нужно срочно кое-что исправить. Джеймс, ты можешь надеть ей шлем? И мне нужно потом рассказать ей, как отображаются данные. Не дай мне забыть!

Когда ассистентка поспешно вышла из комнаты, Джеймс поднял шлем.

— Давайте наденем это на вас и приладимся. Как только это произойдет, шлем не снимается, пока мы не закончим.

Хилари слегка наклонилась, и он надел ее на голову, аккуратно надев на глаза и нос, как традиционную маску для подводного плавания, хотя эта была очень большой и довольно тяжелой.

— Прямо сейчас вы просто увидишь темноту, потому что система не включена. Но как только она начнет работать, вы услышите и почувствуете звуки. Шлем тяжелый только здесь, но он почти ничего не будет весить, когда вы окажешься в геле.

Шлем тяжело опустился на голову Хилари, почти выбив ее из равновесия, и, конечно же, она оказалась в ловушке полной темноты. Шлем спускался от ее бровей к скулам спереди, а затем оборачивался вокруг ушей двумя большими петлями сзади. Джеймс осторожно положил его, чтобы по возможности не запутать ее волосы под ним. Затем она почувствовала очень тонкое щекотание на своих щеках.

— У нас есть очень легкая фольга, которая опускается на ваш рот, - объяснил Джеймс, - мы хотим, чтобы гель касался как можно большей площади вашей кожи, и фольга дает вам ощущения, не позволяя вам съесть кучу геля, если вы откроете рот. Это один из 67 различных патентов, которые мы получили на эту систему.

За дверью Хилари услышала аплодисменты.

— А-а, - протянул Джеймс. -Это и есть сигнал для нас. Пошли отсюда!

Босая и слепая, Хилари осторожно ступала, когда он вел ее назад по коридору, ведя ее сзади, положив руки на бедра. Она слышала, как шум и дискуссия становятся все громче. Они немного подождали, а потом она услышала, как Доктор Малони воскликнула:

— О, я вижу, что наш волонтер прибыл. Выведи ее, Джеймс!

Хиллари нерешительно шагнула вперед под аплодисменты 500 своих коллег-профессионалов и поняла, что теперь она на сцене. Она потянулась за своим халатом, чтобы убедиться, что он закрыт, и искренне надеялась на это, так как у нее не было никакого реального способа узнать это.

— Давайте поблагодарим Хилари за то, что она вызвалась быть добровольцем.

Зал разразился аплодисментами, а Хилари присела в реверансе. Это вызвало несколько смешков, и она улыбнулась под своей маской.

— Я уже объяснила зрителям весь процесс, и вы должны были получить такой же инструктаж за кулисами. Вы довольны этим процессом? Я понимаю, что вы не можете говорить в шлеме и фольге, поэтому вы можете просто кивнуть или покачать головой.

Хилари кивнула.

— И вы знаете, как работает процесс отображения данных?

Хилари вспомнила, что Линетт упоминала что-то об этом, но потом отвлеклась. Она не хотела нарушать этот процесс, поэтому просто кивнула. Ей не нужно было знать технические детали.

— Ладно, давайте начнем. Встаньте на заднюю часть шара, и мы на минутку задернем шторы.

Хилари услышала скрип закрывающихся занавесок на сцене и приближающиеся шаги доктора Малони.

— Джеймс, уходи. Брысь! Дайте этой молодой женщине немного уединения. А где же Линетт?

— Наверное, она все еще работает на орбитали.

— Ну, я надеюсь, что она его восстановит. У нас там есть 500 человек. Хилари почувствовала прикосновение к своему запястью.

— Тебя это не касается, моя дорогая. Мы просто теряем некоторые данные, если они не сбрасываются должным образом.

Шаги Джеймса затихли, и через мгновение Малони снова заговорила:

— Теперь только ты и я, дорогая, - сказала она, - мы находимся за занавесом, где нас никто не видит, и сейчас же поместим тебя в сферу. Там сзади есть небольшая лестница, так что давайте поднимемся наверх. Я надеюсь, что Линетт проинструктировала вас и вы все еще довольны всем происходящим?

Хилари кивнула и даже подняла вверх большой палец. Она была готова начать этот процесс.

Малони шагнула ей за спину и обхватил ее руками, когда стройное тело и маленькие груди прижались к ее спине.

— Обычно эту роль выполняет Линетт, но она, похоже, занята, так что я возьму ее на себя, - прошептала Малони ей на ухо.

Профессор подвела ее к задней части шара, а затем они вдвоем медленно поднялись по ступенькам, пока не оказались примерно в семи футах от Земли. Чувствуя себя неуютно из-за высоты и отсутствия ощущений, Хилари крепко сжала руки Малони.

— Хорошо, мы сейчас наверху, стоим на платформе 3 на 3, так что не двигайтесь. Вот тут-то и начинается самое интересное. Сейчас я подключу вас к кислородной системе, которая спускается в верхнюю часть шлема. На кончике вашего носа есть тревожная кнопка, и если вы прикоснетесь к ней, система отключится. Вы можете сделать это по любой причине, которую вы хотите, независимо от того, есть ли проблема с оборудованием или вам просто не нравится то, что вы чувствуете. Понимаете?

Хилари кивнула.

Немного повозившись и натянув маску, Малони сказала:

— Хорошо, я сейчас сниму с вас халат и проверю в последнюю минуту аппаратуру. Когда я скажу "иди", просто шагните вперед, и вы упадете в гель. Он нейтрально плавуч, так что вы будете тонуть, пока не погрузитесь, но вы не пойдете на дно. Как только вы войдете, просто начните представлять себе сцены и ощущения, и когда начинаются виды, звуки или запахи, демонстрация уже идет. Мы задержим вас здесь на десять минут, а затем выведем наружу, опросим о вашем опыте и проанализируем полученные данные. Все понятно?

Хилари кивнула.

Малони шагнул к ней, и властные руки распахнули ее халат, а затем спустили с плеч. Хиллари была раздражена этим процессом, так как это означало, что исследователь теперь полностью видел ее наготу, но было слишком поздно протестовать. На мгновение воцарилась тишина, когда халат упал к ее ногам, и с помощью своей женской интуиции она знала - просто знала, - что Малони пристально смотрит на нее. Она была либо лесбиянкой, либо просто любила смотреть на хорошеньких девушек. Хилари могла поклясться, что даже почувствовала теплое дыхание на своем голом лобке, но тем не менее оставалась неподвижной.

Чья-то рука легонько скользнула по ее плечу, почти эротично, и Малони сделал полный круг вокруг нее.

— Я просто в последнюю минуту проверяю ваш шлем, - объяснила пожилая женщина. Пальцы пробежались по ее волосам, осмотрели уши и легонько провели по лбу. Части тела коснулись ее ягодиц, бедер и грудей в процессе, прежде чем Малони объявила, что она закончила с одобрительным "МММ".

Она снова встала позади Хилари, и две руки схватили ее за ребра, прямо за грудями. Малони наклонилась к Хилари, ее теплое дыхание коснулось ее уха. - Ну что, готовы? Иди.

Хилари шагнула вперед и упала.

Она упала, но не упала вовсе. Она была окутана чем-то почти невидимым для ее чувств. Она не была ни горячей, ни холодной, ни светлой, ни плотной. Как и во время пребывания в резервуаре для сенсорной депривации, она парила в невесомости, не имея возможности ничего видеть, слышать, обонять или чувствовать. Это было совсем не страшно, а скорее успокаивающе, словно парение в утробе матери. Она снова улыбнулась. Подсознательно в ее сознании возник образ другого времени, где ей было уютно и уютно. Ей было три года, и мать крепко обнимала ее. Это было так тонко, так автоматически, что она даже не знала, что у нее была эта мысль.

Пока это не случилось. Кто-то обнимал ее внутри резервуара, и темнота рассеялась. Это была ее мать, прямо там, обнимающая ее. Она была энергичной молодой женщиной, и на заднем плане была гостиная их дома в Мичигане, все детали вплоть до необычного цыганского рисунка на настольных лампах.

Хилари ахнула. Это было не воспоминание. Она была там. И когда она вспомнила, как ее мать отступила назад и сказала: "Я люблю тебя, чикади", это случилось. Это было не воспоминание. Так оно и было. Руки матери лежали на ее плечах, улыбка была теплой, а глаза-любящими. Она чувствовала тепло этого летнего дня, видела, как солнечный свет играет на ковре... Так оно и было.