Ольга-2. День второй. Меня назначили быть призом. Часть 1

На следующее утро! Я по звонку в дверь быстро открыла в дверь и жестом пригласила Гену в квартиру. На что он возмутился. Ты, что, блядь, забыла инструкцию. Широко открываешь дверь и решительно выходишь на центр лестничной площадки и уже следом за гостем заходишь в квартиру. Началось в деревне утро, мелькнуло у меня в голове, но спорить не стала, всё равно, ни кого из соседей я и ранее не видал по утрам в подъезде. Пришлось выйти голой на встречу мужчине из собственной квартиры в подъезд. Пропустить его вперёд и уже следом заходить за ним в квартиру!

Но необычность таких действий меня молниеносно возбудила. Я предложила Господину чай – кофе, но он почему – то не ответил на мой вопрос и быстро скомандовал – одевайся. Мне надо в туалет и помыться – 5минут. Это было неожиданно, что он заставил все мои процедуры делать, не закрывая двери в ванную комнату. При этом он меня всю ощупывал и ощупывал даже тогда, когда я нагибалась через балкон, отстегивая от прищепок сарафан. Всё его поведение не оставляла надежд мне, что я могла бы вольно распоряжаться своим телом. Когда я одела этот сарафан, то просто обалдела – эта тряпочка была вся в сплошных разводах и запах выделений вполне хорошо чувствовался.

От этого запаха я почувствовала возбуждение. Гена бесцеремонно меня в этом сарафанчике повертел, осматривая меня хорошо ли видно, что я без трусиков, когда я лишь чуть – чуть нагибаюсь влево вправо. Когда я подняла по его приказу руки вверх, то увидела себя в зеркале, что подолы сарафана поднимаются заметно выше, чем даже самые – самые верхние волосики на моей киске. И при этом Гена заметил, – что я должна легко и без раздумий в дальнейшем так поднимать руки к верху, как только он скомандует. Если я буду раздумывать, то Лена укоротит длину сарафан и показал мне на сколько – на величину ладони, это значит, что тогда буду уже в маячке с тремя пуговичками. Я была в шоке.

Сразу же в подъезде Гена взялся за моё воспитания – он потребовал, что бы я по спускаясь по лестнице, шире расставляя в разные стороны свои ноги. При этом он скомандовал так: что бы в любой момент если ему надо, то спокойно можно было просунуть руку не только между моих, но и легко просунуть руку между моих половых губок, что он не раз и продемонстрировал, пока мы с ним спускались с пятого этажа.

Мы даже с ним для тренировки не только спустились до второго этажа, где он взял пакет с рабочей одеждой для меня, но и поднялись снова наверх и потом уже блядской роскошной походкой вниз.

От рук которые мне он постоянно засовывал всё глубже и глубже в киску я стала испытывать истому и когда уже мы вышли из подъезда я обратила внимание, что соски моих грудей предательски не просто торчат через тоненькую очень натянутую ткань обмызганного сарафана, но вырвались через края сарафана, я едва успела их поправить и от прикосновения к ним возбуждение стало взрывным: Уже когда вышли из подъезда, я облегчённо вздохнула, что ни кого в подъезде не было, потому, как при взгляд снизу лестничной клетки хорошо показывал смотрящему, как чётко выделяется моя не бритая киска.

Ноги дрожали, и по телу пробегала мелкая дрожь от мысли, в каком виде предстояло сейчас пройтись вдоль всего дома и выйти на улицу, и показаться всем на глаза. Сердце забилось быстрее, а по телу пробежало предательское возбуждение. Выйдя на улицу, уже откровенно стараясь делать шаги как можно короче, чтобы соски не вырвались из сарафанчика. А уж о том, что открывался слишком большой обзор оголенных сисек, для окружающих, тут я видимо смерилась. Но это видимо не спасало, так как все проходящие мужчины пялились на манящие, почти полностью оголённые, груди и присвистывали в след.

В каждом мужском взгляде была похоть и желание этого тела. Каждый сантиметр моего оголенного тела получал внимание, и тело моё видимо возбуждало мужчин. Взоры проникали под каждый возможный подьем сарафанчика. Я ощущала это каждой своей клеточкой и в теле появилась сладкая истома. В низу живота стало тепло и заныло от желания мужской ласки.

Ситуация уже не казалась неловкой, а напротив, стала доставлять удовольствие и заводить. Я заулыбалась проходящим мужчинам своей обворожительной улыбкой и поправив кокетливо волосы, зашагала расковано, широко виляя бедрами, что даже Геннадий присвистнул:

Мне неудержимо захотелось доставить всем мужикам удовольствие и мысль о том, что скрывать от них свое красивое всё ещё молодое тело это преступление овладела мною. Подходя к заводу я уже почувствовала, что меня ситуация веселит! Я не замызганный сморчок аналитического отдела, а удовлетворённая всем эффектная женщина, пусть и странно одетая:

Наш финансовый отдел хотя и находился в здании заводоуправлении, но входя в общий холл, сотрудникам нашего отдела не надо было идти через проходную, мы шли на работу налево по коридору от центрального холла, потому как толпы командировочных могли финансовые вопросы решать в финансовом отделе, не выписывая пропуска. Сам финансовый отдел имел в конце длинного коридора первого этажа заводоуправления свою отдельную лестницу и лифт. И весь финансовый отдел располагался на первых четырех этажах нашего крыла.

А вот аналитический отдел был на последнем пятом этаже и до нас командировочные и посторонние люди вообще ни когда не добиралась. Мы были богом забытым отделом, о существовании которого толком ни кто на заводе и не знал. Так же с плохим знанием о нашем существовании было и у ОХО завода и потому лифт к нам частенько не чинили месяцами. Я с ужасом подумала, как я буду подниматься в таком сарафане по лестничной клетке. Но Гена меня буквально впихнул в туалет, который был на первом этаже и

не утруждая себя мыслью, о том, что из других кабинок могут слышать люди скомандовал: раздевайся. Я на раз – два – три тут же оказалась голой перед ним, и после этого он мне вручил свёрток. А в пакет кинул мой сарафанчик и тут же удалился из туалета.

И когда я раскрыла небольшой сверток с одеждой, я поняла: мне предстояло целый день ходить в белой, прозрачной блузке (лишь только в районе сосков был белый не прозрачный цвет) и мини – юбке на котором скрепление было (как и лямочках сарафана) на липучках – и все это на голое тело. Увидев себя в зеркале, страшно испугалась: как я покажусь в таком наряде в сугубо мужском коллективе: по спине пробежали мурашки при мысли, что может увидеть начальник, который при приеме на работу строго указал на обязательное ношение фирменного костюма, "без всяких там вольностей". Иду к себе и размышляю: как же я дошла до жизни такой, где моя гордость, как же теперь с моей репутацией деловой и недоступной женщины?

Ладно, думаю, что сделано, то сделано, и решительно вошла в контору. Поправила прическу и не спеша направилась к своему рабочему месту.

Ожидала я всего чего угодно, но только не этого: абсолютно никто не проронил, ни слова по поводу моего вида, хотя я прошла мимо столов, за которыми уже сидели мои коллеги, и, как всегда, приветливо здоровались со мной: кто сдержанно, кивком головы, кто, слегка привставая со стула, а двое целовали руку. Все было обыденно, как каждый божий день! Ну, это же просто поразительно: никто из шести мужиков разного возраста даже и бровью не повел!

Что это? И здесь розыгрыш?! Вы бы только видели меня: миловидная блондинка с пышным бюстом и пухленькими ляжками вежливо приветствует коллег – мужчин, которые должны видеть – и видят!!! – голые груди с едва прикрытыми Розовыми сосками, которые отчетливо просвечиваются сквозь прозрачную ткань, а мини – юбка едва прикрывает срамное место. Да и покрой у юбки был блядский – на месте липучек образовывался срез, который оголял мою левую ляжку, заставляла задумываться есть ли у меня трусы. У меня вокруг сосков очень большой ореол сочно коричневого цвета и мой обширный ореол не закрывается той частью непрозрачной ткани на блузке, что лишний раз подчёркивает, что вся остальная блузка прозрачная! Когда же села на стул, увидела, что мини – юбка даже не прикрывает вьющуюся растительность между ног...

Испытание, которому подвергал меня Гена, оказалось значительно сложнее, чем я предполагала, и наглядно продемонстрировало мне то, как я низко пала за последнее время.

Не успела я за – тихориться за своим письменным столом, как с утра пораньше вошёл начальник нашего финансового отдела и сообщил, что с сегодняшнего дня он переходит в кабинет директора на пару недель пока директор в отпуске, а в его кабинет перебирается начальник нашего аналитического бюро – Геннадий. И на эти две недели они назначают начальником нашего аналитического бюро единственную женщину – это меня.

Я попыталась сделать самоотвод, но Геннадий и Юрий Петрович резко меня осекли, заявив, что вместе с ген. директором на две недели в отпуск ушло половина заводоуправления и ровно половина из сотрудников нашего аналитического отдела, так, что мне надо будет обеспечить работу не 14 – ти нашим постоянным сотрудникам, а только семи оставшимся. К тому же требования к нашему бюро у дирекции завода на летние месяцы минимальные. Но пусть эти требования и минимальные, но нашему бюро предстоит именно за эти две недели сделать качественный рывок, потому как сразу после отпуска ген. директор будет принимать стратегические решения по развитию нашего завода и мы ровно половинным составом должны переосмыслить эту стратегию.

Как ни когда у нас есть уникальная возможность свежим взглядом взглянуть нате поставленные задачи, что мы решаем за последние несколько лет. Пол коллектива в отпуске. Каждый из нас берёт дела одного из ушедшего в отпуск коллеги, и каждый день выходит на Ольгу Ивановну, А уж Ольга Ивановна выходит на Геннадий Павловича и на Юрий Петровича с детальным переосмыслением стратегии по той задаче, которой решали до отпуска наши коллеги. И разумеется и по своим поставленным задачам. Мне предложили в ближайшие полчаса – распределить дела ушедших между оставшимися.

До 12 часов сегодняшнего дня знакомимся с делами и ровно в 12 часов каждый за 10мин. Сдаёт свои письменные наблюдения Ольге Ивановне. После чего на обеденное время с 12 часов меня с семью докладными ждут в кабинете Юрий Петровича, но так как Юрий Петрович уходит в заводоуправление, то в кабинете его все вопросы решает Геннадий Павлович.

После чего Юрий Петрович заявил. Каждый день после обеда будет ЛИДЕРУ наиболее удачных предложений торжественно и публично вручается приз. Какой – увидите – не будем забегать. РАБОТАЙТЕ. Шефы удалились. Мне даже стало обидно, что мой начальник так и ни слова не проронил про мой сверх – блядский вид. А я так волновалась, что меня заставят встать со своего тихошного места. Мне стало легко.

Я взяла папки с самого ближайшего стола. И не потому, что там была самая легкая тема, нет мне просто не хотелось пересекать весь наш огромнейший зал, что бы дойти до столика, того сотрудника, тема которого меня действительно волновала. Остальные сотрудники также как – то бесконфликтно между собой разобрали папки и все углубились в исследования. Видимо их так же ни сколечко не впечатлила столь значимая постановка вопроса. И тому было простое объяснение: все карьеристы добились отпуска для себя летом и оставшийся состав сотрудников ни когда особливо "жопу и не надрывал ради карьерного роста". Передо мной были наиболее спокойные сотрудники нашего отдела.