Обретение истинной любви (2 часть)

Краткое содержание предыдущей части: Главный герой, в безумной и странной манере, рассказывает читателям о его пылкой любви к своей родной восемнадцатилетней дочери Кате. Дочь отвечаем ему взаимностью, парочка, в тайне от жены главного героя, предаётся плотским страстям и утехам, и главный герой подводит ситуацию к тому – когда – же его любимая дочь станет по – настоящему его женщиной...

Но всё начало меняться весной, восьмого марта.

В тот солнечный радостный день, моя супруга отправилась отметить праздник в кругу своих подруг, пообещав вернуться сразу после обеда. Мы с дочерью накрыли праздничный стол, навели порядок и приготовились встречать мою жену и Катину маму. После обеда женщина не пришла, не пришла она и вечером.

Лишь ночью, уже за полночь, моя благоверная ввалилась в прихожую, обдавая нас дичайшим перегаром.

– Дорогие мои... ! Я задержалась немножко... Ну вот настолечко – промямлила моя жёнушка, сползая по стенке на пол.

И кулём повалилась наземь, широко раскинув руки. Праздник был полностью уничтожен. Катя не могла сдержать слёз, а я даже не стал поднимать это... это говно, а вместо этого пошёл на кухню и принялся сгружать содержимое салатниц прямиком в мусорное ведро. Очень скоро ко мне присоединилась и моя дочь. Работая сообща, дружно, мы вскоре перемыли и перетёрли всю посуду. Катя отправилась в ванную вымыть руки, ну а я, убрав последние тарелки в шкаф, присоединился к ней.

Стоя в дверях ванной комнаты, наблюдая, как девушка моет руки, стоя возле раковины спиной ко мне, я понял, что случай с женой – это знак. Подойдя вплотную к дочери, я беззастенчиво, даже не закрывая дверь, стянул Катины штанишки, не трогая трусиков. Девушка вытерла полотенцем руки, развернулась ко мне лицом и припала своими губами к моему рту. Засовывая свой язык в мой рот, касаясь моего языка своим, Катя наполняла меня своей жизненной силой, делясь со мной своим страстным, нежным дыханием.

С трудом оторвавшись от девичьих губ, я взглянул в её широко распахнутые глаза, на розовые щёки и понял, что пришло время. Развернув дочь в сторону ванны, уперев её руки в стенку, я ухватился пальцами за резинку Катиных трусиков и медленно, почти торжественно, оголил ягодицы дочери. Присел на корточки и стянул девичьи трусики до щиколоток, тем самым завершив ритуал.

Затем всё так же, не вставая, развёл в стороны Катины ягодицы. Теперь меня не пугала разница в пропорциях, я напомню: диаметр моего возбуждённого члена был значительно больше Катиного ануса, я знал, что сейчас всё получится, так как этого хочет само предвидение. Бросив взгляд в открытую дверь ванной комнаты на, всё также лежащую в отключке женщину, которая ещё оставалась моей законной женой, я послюнявил свой палец и прикоснулся им к заветной Катиной задней тайне.

На моё удивление и радость, палец, не испытывая особых затруднений, легко проскользнул в тёмненькую девушкину дырочку. Стенки Катиного сфинктера плотно обхватили его, давая ему возможность путешествовать вперёд и назад. Ещё немного подвигав своим пальцем в Катиной попке, слушая сладостное дыхание дочери, я вынул его и встал на ноги. Зная, что делаю всё правильно, спокойно снял свои штаны с трусами, и также, присев на корточки, спустил их до пола. Разгибаясь, не смог отказать себе в том, чтобы вновь, как много раз в лифте, прикоснуться языком и губами к сладостному Катиному анусу.

Попка дочери ещё не успела закрыться – края сфинктера чуть заметно пульсировали, словно бы приглашая меня внутрь. Набрав слюны, я страстно присосался губами к заднему проходу дочери. Тщательно смочив Катин анус, я тщательно смазал края сфинктера, не желая, чтобы от захлопнулся раньше времени. Распрямился и с ходу утопил головку своего члена в попке девушки.

Издав гортанный выдох, дочь запрокинула голову, а я даже и не подумал о соседях. В конце концов, разве двое людей, которые по настоящему любят друг друга, не могут совершить соитие в ванной комнате, даря друг другу неизведанные ранее наслаждения?

Мой член, растягивая колечко Катиного ануса, не торопясь входил в попу девушки. Оттолкнувшись от стены руками, Катя подалась назад и опустила голову. Её коса, свисая книзу, почти коснулась белой ванной эмали. Мой член зудел от страсти и от любви к этой девушке, продолжая растягивать сфинктер дочери, он вошёл в Катину попку ровно наполовину. Выгнув спину, дочь смело продолжала нанизывать себя на моё орудие любви, помогая мне, впрочем, как и всегда, чуть согнув в коленях ноги, тяжело и сладостно дыша.

И вот моя мошонка плавно коснулась копчика Кати. Скажу честно, я испытывал лёгкую боль, но что тогда испытывала она, моя смелая маленькая помощница?

Поглаживая руками ягодицы девушки, я нашёптывал ей самые ласковые и нежные слова, какие только знал и мог придумать. Подавшись назад, почти выйдя из её сладкой дырочки, я вновь воодушевлённо устремился вперёд, к новым вершинам блаженства и наслаждений. Теперь мой член ходил вполне уверенно в тугой попке Кати. Обхватив ладонями её упругие ягодицы, я ещё раз достиг конца: впечатав свою мошонку в девушкин копчик. Дочь подалась вперёд, затем назад, и вот она уже сама принялась нанизываться на меня, стукаясь ягодицами об мои звенящие яйца. Разведя пальцами девушкины "булочки", я увидел, как края её сфинктера скользят по моему члену вперёд и назад.

Задрав дочкину футболку, обхватив ладонями Катину талию, я принялся поглаживать её кожу, затем переместил руки на живот дочери. Чуть – чуть отведя назад свой таз, я просто стоял и получал наслаждение: теперь всё делала моя умелая дочка. Подаваясь вперёд – девушка почти соскакивала с моего члена, лишь головка оставалась внутри неё, подаваясь назад – Катя вновь прятала мой пенис внутри своей прямой кишки, стукаясь об мой живот своими нежными ягодицами.

Девушка отдалась порыву эмоций, принявшись сладостно стонать а я, повернув голову в сторону коридора, смотрел на женщину, которая непонятно зачем лежит здесь, на полу, и думал о том, как – бы сделать так, чтобы её не стало. Не стало, в смысле, в моей жизни, в этом доме...

Из раздумий меня вывел особенно громкий Катин выкрик. Подумав, что что – то пошло не так, я просунул ладонь под живот дочери. Катя продолжала вбирать в свою попку мой член, довольно сильно толкая меня в живот ягодицами, а я ощутил ладонью влагу, сочащующа из её сладкой, разбуженной промежности.

Чувствуя, что наше сказочное соитие подходит к концу, я резко подался вперёд, навстречу девушке. Наши крики слились воедино, и я исторгнул в попку дочери фонтан своего семени, омывая её всю изнутри. Сладостно застонав, Катя расслабила руки и повалилась в ванную, лишь её ноги, бёдра и ягодицы остались за бортиком, сжимаемые моими руками. И член мой, несмотря на это недоразумение, оставался всё ещё в Катиной задней дырочке. Я ужасно перепугался, хотел кинуться на помощь моей смелой любяшке, но, услышав её голос, сразу успокоился.

– Папа, ещё... Ещё!!! – простонала дочь, приподнимаясь на руках.

И вот, пока ещё оставались силы в моём мужском достоинстве, я продолжал входить в девушкин анус, чувствуя, как моя сперма внутри её попки просится наружу...

Капли моего семени выходили и выходили из её попки, когда я вытаскивал свой, всё ещё могучий, орган, и вновь вставлял его в Катину попочку, и вновь погружался в её жаркие задние недра...

И вот, полностью иссякнув, я вышел из дочери, смотря на её раскрасневшееся лицо, лежащее на руках на самом дне ванны.

– Ты моя умница – шепнул я, взял полотенце и аккуратно вытер мокрую Катину попку.

Катя умиротворённого выдохнула, сфинктер её сократился, и наружу выскочило ещё несколько белых капелек, запутавшись в волосиках, мило растущих по краям девичьей анальной дырочки...

* * *

В эту ночь мы в первый раз спали вместе, на моей большой двуспальной кровати.

Выстроив второй столп, на котором впоследствии разместилась наша истинная любовь, а именно – совершив полноценное анальное соитие, я нежно вымыл Катину попку и на руках, такую румяную и мокрую от блаженного пота, отнёс её в свою комнату. Аккуратно закутал голенькую дочь в одеяло, разделся, прилёг рядом и до утра мы шептались обо всём на свете. Строили планы, делились мыслями и воспоминаниями, конечно – же не забывая при этом дарить друг другу нежность и тепло. Лёжа на дочери в позе номер 69, спрятав лицо между её ног, я страстно всасывал губами её нежную "горошинку", и ласкал пальцем, всунув его почти на всю длину, Катину заднюю дырочку. И дочь не отставала от меня, она взяла в рот мой член и ласково посасывала его, поглаживая ладошкой мои яички...

И меня даже не напрягало пьяное, сонное бормотание жены, пока ещё жены, доносящееся из тёмного коридора.

* * *

Утром, когда дочь ушла по своим делам из квартиры, я встал, перетащил на кровать спящую жену, бросив её на то самое место, где ещё совсем недавно лежала Катя. Надавав женщине пощёчин, я приготовился к серьёзному разговору.

– . .. знаю, знаю... – пьяно гундосила эта грязная, развратная женщина, – Такого больше не повторится...

– Я хочу с тобой серьёзно поговорить – строго произнёс я, уперев руки в бока.

– Да сказала же, это в первый и последний раз! – заявила жена, пытаясь подняться и всё ещё ничего не понимая.

– Мы с Катей любим друг друга. Как мужчина и женщина. Нет, даже не как мужчина и женщина, а гораздо глубже. А с тобой я развожусь. Уходи! – отчеканил я, демонстративно указав пальцем на дверь.

Женщина сидела без движений не менее минуты, бестолково хлопая глазами, успев за это время полностью протрезветь. Встала с кровати и, не говоря ни слова, вышла из комнаты, оделась в коридоре и покинула квартиру, громко хлопнув дверью. Пока она убиралась из квартиры и из моей жизни, я думал о том, что очень хорошо, что моя Катя очень вовремя вышла по делам и не видела всего этого. Моей милой, нежной дочери ни к чему различные переживания.

* * *

Когда вернулась дочь, я рассказал ей всё: что её мать, эта злая женщина, больше не будет стоять между нами и что теперь уже никто на всём белом свете не помешает нашему счастью. Если бы вы знали, как обрадовалась Катя! Повиснув на моей шее, целуя меня и обнимая, моя дочь готова была лопнуть от счастья! Мне с трудом удалось успокоить её и отправить в ванную мыть руки – обед, который я начал готовить как только моя жинка убралась восвояси, был почти готов.

Накрыв на стол, я с удивлением обнаружил, что дочери до сих пор нет. Не понимая, что она может так долго делать в ванной комнате, я подошёл к двери ванной и прислушался. Я ясно слышал звук льющейся воды, но дверь оказалась закрытой. Забеспокоившись, я постучался, но девушка не открывала! В моей голове пронёсся целый вихрь переживаний и страхов: поймите меня правильно, на молодую девушку за столь короткий промежуток времени свалилось столько потрясений... Кто знает, что может произойти в её прелестной головке...

– Катя, Катя! Любимая моя! Открой дверь! Что с тобой происходит?! – я принялся истерично молотить кулаком по двери.

В панике я начал дёргать ручку, навалился плечом, поднажал и, высадив дверь, ввалился в ванную. Первое, что я увидел, была моя дочь, сидящая в ванне, голая, на корточках, широко разведя колени в стороны. В одной руке девушка держала тюбик пены для бритья, а во второй – бритву. То есть не бритву, а бритвенный станок. Если бы это была опасная бритва – я бы умер от разрыва сердца! От облегчения, я прижался плечом к стене и глубоко выдохнул.

– Папа, ты что?! – Катя подняла на меня испуганные глаза.

– Дочь... Тебя не было... закрыта дверь... Я уже было подумал, что ты... – начал лепетать я, приходя в себя.

– Папа, да ты что?! – с улыбкой ответила девушка, отбросила тюбик, станок и встала в ванне во весь рост.

– Просто у меня волосики отросли, вот, смотри, на ножки заходят и на живот – вдруг, смутившись, заговорила дочь, прикасаясь ладонями к своей мохнатенькой промежности, показывая пальчиком на несколько волосюлек, переходящие на ноги, и на другие, устремляющиеся чуть видимой дорожкой к пупку.

– Я подумала, что ты не будешь любить меня такой... – тихо закончила дочь, опустив глаза и чуть покраснев.

– Дурочка ты моя маленькая! Да как ты могла подумать – то такое?! – забормотал я, плюхнувшись на колени возле бортика ванной и прижимаясь щекой к животу дочери, порывисто обнимая её за бёдра.

– Такой я тебя буду любить ещё больше, я всегда буду любить тебя! – выдохнул я, поглаживая ладонью Катину "шёрcтку" и поднимая глаза на девушку.

– Правда? – в глазах девушки стояли слёзы.

– Правда – правда! – заверил я её, зарывшись губами в промежность дочери.

* * *

Спустя две недели, нанятый мною самый лучший адвокат, сообщил мне, что он подготовил все необходимые бумаги, и вскоре мы с женой сможем развестись. Всё это время между мною и дочерью не было никакого анального и орального секса, за исключением невинных взаимных ласк. Я приходил к ней в комнату, и мы дарили друг другу тепло. Как видите, между нами было всё очень благочестиво. И, как вы наверное догадались, спали мы порознь.

И дочь, словно всё понимая, не настаивала на сексе и не просила сделать её наконец – то женщиной, как в тот раз на кухне. Попа девушки уже полностью зажила после прошлого нашего анального коитуса, но Катя стоически выдерживала эту нашу паузу, впрочем, как и я.

В тот день, выйдя из кафе, где я встречался со своим адвокатом, я направился прямиком в ювелирный магазин. Купил самое дорогое, самое красивое колечко с камушком посередине, далее я двинулся в магазин женского нижнего белья. Приобретя там комплект, состоящий из кружевных белых трусиков и такого же лифчика, я выдвинулся в магазин женской одежды... Пробегав почти до вечера, я вернулся домой уставший, но счастливый, ведь я купил всё,

что мне было нужно, а именно: кольцо, сексуальное нижнее бельё и нарядное белое платье, не свадебное, а просто сказочно – красивое.

Cпрятав покупки в своей комнате, я наскоро приготовил ужин, напоминающий праздничный, и сел ожидать с занятий свою дочь.

Катя пришла достаточно поздно, уставшая, вымотанная, но довольная и счастливая. У неё в этот день был зачёт, и она его с честью сдала! Какая – же у меня прекрасная, умная дочь!

– Ты такая... успешная девушка! – восхищённо проговорил я, сидя за столом, напротив Кати.

– Пап, да ладно тебе... Только один зачёт сдала – смущенно проговорила дочь, отложив вилку и поправляя локон волос, выбивающийся из – за уха.

Меня так и подмывало сделать то, что я и задумал. Да и дочь, смотря на моё сияющее лицо, чувствовала, что что – то должно произойти. Но я решил всё отложить до завтра, благо была пятница, а завтра – суббота, выходной день.

* * *

Утром, встав пораньше, я привёл себя в порядок, побрился и приготовил лёгкий завтрак. Одевшись в свой самый лучший костюм, я, с подносом в руках, отправился в комнату дочери. Услышав меня, девушка проснулась, улыбнулась, подтянулась на кровати, слегка оперевшись спиной об стенку.

– Доброе утро, дочь! – радостно воскликнул я, ставя поднос на бёдра Кати, укрытые одеялом, и присел рядом с девушкой.

– Ой, пап, спасибо! – выпалила дочь, втягивая носом запах ароматного кофе.

– Я буду приносить тебе кофе в пастель не только по выходным, но и по рабочим дням! – пошутил я, наблюдая, как дочь умилительно откусывала кусок бутерброда, мило подставляя ладошку, ловя крошки.

Пока дочь завтракала, я не мог отвести от неё глаз. Ловя мой взгляд, Катя чуть смущалась, улыбалась и, без сомнения, что – то чувствовала, то, что произошло спустя несколько минут...

Когда дочь закончила принимать пищу, я принял у неё поднос, отставил его

на стол и встал перед девушкой. Ощутив торжественность момента, Катя выбралась из – под одеяла, встав напротив меня. Одета она была в длинную ночнушку почти до самого пола, густые русые волосы дочери свободно спадали по её плечам, рассыпаясь водопадом по спине.

– Моя любимая дочь, Катюша – начал я, волнуясь как мальчишка, – Я давно люблю тебя пламенной любовью и прошу тебя – выходи за меня замуж!

Я встал на одно колено, прижал руку к области сердца, вынул из кармана пиджака бордовую коробочку и протянул её дочери. Прижав ладони к груди, округлив глаза, моя дочь не могла произнести ни слова. На долю секунды я даже подумал, что она мне сейчас откажет.

– Папа! Папочка! Я согласна – задыхаясь, выпалила моя дочурка, наклонилась и обняла меня.

В её мокрых от слёз глазах я увидел безграничное счастье.

* * *

– Катя, я приглашаю тебя в ресторан – чуть позже сказал я ей, – Я хочу вместе с тобой отметить этот радостный для нас момент.

Я отвёл дочь в её комнату, в своей комнате из шкафа достал две коробки: в одной, поменьше, было сексуальное нижнее бельё, в другом, побольше – то самое красивое платье.

– Кать, это всё тебе – вручил я ей подарки.

– Пап... Большое спасибо – прошептала девушка, с изумлением разглядывая коробки, держа их в руках.

Она конечно – же поняла, что находилось внутри. Это всё происходило в Катиной комнате, я нарочно попросил девушку не одеваться.

– Давай примерим обновку – я вытащил из коробки кружевные трусики и лифчик, положив их на Катину кровать.

Дочь подняла руки вверх, я взялся руками за ткань её ночной сорочки, аккуратно сняв её через Катину голову. Стоя передо мной, обнажённая, такая чистая и светлая, дочь была похожа на ангела из прекрасной сказки. Ни капельки не стесняясь и не пытаясь прикрыться руками, девушка во все глаза глядела на меня, любяще и доверчиво. Её пальцы на ступнях так трогательно, чуть растопырившись, утопали в мягком форсе напольного ковра, а милая половая щёлочка застенчиво выступала сквозь, чуть разросшующа, лобковую поросль. Груди же, сверкая розовыми сосочками, там и просились в мои губы. Но, сумев побороть соблазн, я взял с кровати кружевной белый лифчик, зашёл за спину дочери и застегнул бретельки на Катиной спине. Упираясь стоячим пахом в ягодицы дочери, я осознавал, что вот прямо сейчас я готовлю Катю к нашему финальному, ни с чем не сравненному соитию и единению тел и душ. В этот момент я был самым счастливым мужчиной и отцом на свете.

Подобрав с кровати новые кружевные трусики, я встал перед Катей. Чуть розоватая кожа девушкиных грудей, видная сквозь кружевные узоры чашечек лифчика, составляла невообразимое сочетание с белой тканью бюстгальтера. У меня закружилась голова, моя дочь – настоящая принцесса!

Присев перед девушкой, держа её новые трусики в руках возле самого пола, я поймал Катину ножку, осторожно просунув её в трусы. То же самое повторил и со второй ногой дочери. Меняя ноги, Катя так трогательно держалась ладонями за мои плечи и правильно, моя дочь должна знать, что она всегда может облокотиться на своего любимого отца, как в прямом, так и в переносном смысле.

Подтягивая Катины трусы, всё также сидя на корточках подле неё, я взглянул на девушкину промежность. Боже, какая – же она у неё красивая, притягательная. И даже выбивающиеся из общего ряда волосюльки, заходящие на ноги девушки и на её пупок, не портили общей красоты картины. У моей дочери самая красивая промежность на свете!

Одев трусики, я встал, осмотрев Катю всю. Девушкин лобок заметным бугорком оттопыривал ткань её новых трусов, чуть темнея на белой ткани. Вволю налюбовавшись на мою красавицу, я распаковал платье...

Наряжая и одевая дочь, словно куколку, я то и дело прикасался к её молодому, свежему телу, тут и там расправляя складочки юбки, рукавов и манжетов. Наконец, закончив, мы вышли на улицу и отправились гулять по городу...

Ближе к вечеру, я вызвал такси, и мы отправились в один из лучших ресторанов города. Сидя за столиком напротив Кати, я то и дело называл её моей "маленькой любимой дочуркой", "любимкой", "прелестницей" и "любовью". И все люди в зале, перешёптываясь, смотрели на нас во все глаза, открыв рот. Я их понимаю, такую прекрасную пару редко где увидишь...

Поздно вечером, возвращаясь домой, сидя на заднем сиденье машины, мы не могли оторваться друг от друга, в порыве страсти и любви предаваясь восхитительным, страстным поцелуям. Зная, что наконец – то произойдёт между нами по прибытию домой, мы стоически держались, не позволяя себе ничего лишнего. Ни ширинку моих брюк, ни одной пуговицы моего пиджака моя дочь не расстегнула мне, пока мы ехали домой. Да и я, не отрываясь от Катиных губ, лишь страстно обнимал нежное девичье тело, не стремясь забраться руками в трусы дочери, или иным образом поторопить то светлое, чистое, что произошло между нами каких – то двадцать минут спустя.

* * *

Лишь только мы вошли в квартиру, как сразу – же, не сговариваясь, направились в мою, нет, в нашу комнату, держась за руки. Я не стал зажигать верхний свет, включил лишь настенную лампу, висящую над мой, нет, уже над нашей, кроватью. Света было не очень много, но достаточно для того, чтобы видеть Катю, видеть её чистоту и красоту. И вы уже, наверное, ошибочно подумали, что мы начали нежно раздевать друг друга? Дочь стала трогать мой член, а я ласкать её промежность? Вовсе нет, всё произошло не так, как мне виделось изначально.

Вместо этого мы кинулись поспешно раздеваться. Торопясь, стараясь раздеться раньше друг друга, мы поспешно скидывали с себя свою одежду, бросая её где придётся. Я сумел полностью обнажиться чуть раньше девушки. Забросив свои носки в угол комнаты, я увидел, что девушка ещё только снимает свои трусы. Лифчик её, висящий на правом плече дочери, упал на пол, и Катя, справившись с трусиками, смело сделала шаг ко мне. И я, в свою очередь, шагнул к девушке.

– Дочь, моя любимая ненаглядная Катя, вот и настал этот торжественный момент. Мы вместе прошли через многое, почти через всё... – начал я, обнимая девушку за плечи и крепко прижимаясь к её обнажённому телу.

Мой член, уже просыпающийся и готовящийся к главному делу своей жизни, волнительно упёрся головкой в Катины волосики между ног (нет, это не ошибка, как вы помните из первой части – Катя девушка высокая).

– . .. и теперь ты моя – закончил я, крепко прижав к себе свою дочь.

– А ты мой – тихонько ответила девушка, впиваясь ноготочками в мою голую спину.

Мы так и стояли, словно боясь оторваться друг от друга, боясь потерять друг друга и больше никогда не найти. Блуждая ладонями по Катиной спине, ощущая гладкость её кожи, вдыхая запах молодого, чистого девичьего тела, мой член налился кровью, готовый рвануть в бой. Мне даже пришлось чуть отстраниться от дочери и немного отвести назад свои бёдра – дабы дать ему восстать.

Но Катя сделала шаг ко мне, словно – бы я хотел развернуться и уйти.

– Катя, я знаю, что ты – девственница – прошептал я, держа её ладошки в своих ладонях.

– То, что произойдёт сейчас между нами – сделает тебя женщиной, моей женщиной, любимой женщиной – я ощутил, как мой восставший член натянул кожу моей мошонки.

– Папа, давай сделаем это скорее – Катя приблизилась вплотную ко мне, в её глазах плясали таинственные огоньки.

– Дочь, позволь мне договорить – я положил руки на Катины ягодицы, серьёзно посмотрев в её глаза.

– Было бы лучше, если бы в этот наш первый раз ты бы встала коленями на кровать, а я бы вошёл в тебя сзади, так было бы проще тебе и удобнее мне, но я бы хотел, чтобы ты легла на спину, раздвинула свои ножки и я бы вошёл в тебя, смотря в твои прекрасные глаза... Как ты хочешь? Выбор за тобой.

– Папа, пусть будет так, как хочешь ты! – радостно выкрикнула моя дочь, быстро поцеловала меня в губы и разместилась поперёк кровати.

Лёжа на животе, Катя подняла ноги и развела колени в стороны. Моему взору открылась промежность дочери, такая свежая, розовая, зовущая и, всё ещё таинственная. Подойдя к Кате, я осторожно встал на колени, между её ногами.

– Катя, я сейчас сделаю то, что делал уже много раз, а именно – полижу тебе между ног, но сейчас я сделаю это несколько иначе, позволю себе проникнуть своим языком между твоими створками, в твою пещерку любви – проговорил я, обхватывая девушку руками за бёдра и медленно наклоняясь, приближая своё лицо к промежности дочери.

Честно говоря, лизать дочери между ног не было никакой необходимости, её передняя дырочка была уже вся мокрая. Капельки страстной влаги покрывали все её раскрытые половые губы, выходили наружу, и терялись в девушкиных лобковых волосах. Но мне просто безумно хотелось сделать это, познать Катю всю и без остатка: выпить её влагу, вылизать её половые губки, поблуждать своим языком во влагалище дочери и услышать сладостные, прекрасные стоны девушки.

Это я и сделал, зарывшись головой между Катиными бёдрами. Проникая языком в девичью "ракушку", чуть просовывая язык внутрь влагалища, ощущая бесподобный вкус своей любимой, я слышал прерывистое дыхание моей ненаглядной, слышал её сладостные стоны, переходящие в судорожные крики. Вволю насытившись, я ухватил дочь за бёдра, потянул и расположил её чуть ближе к краю кровати.

– Разведи пошире ноги и положи их на мои плечи – шепнул я Кате, обхватывая ладонью свой стоячий член.

Дочь сделала всё так, как я и сказал. Подняла ноги, положив ступни мне на плечи, руки раскинула в стороны, смотря на меня спокойно, любяще и преданно. Оно была готова к нашему самому главному соитию, к возведению третьего столпа нашей истинной любви.

Прислонившись щекой к дочкиной ляжке, я ощутил чуть заметное покалывание. Видно, девушка некоторое время не брила ноги. Задержав дыхание, закусив губу, дочь посмотрела на меня с испугом, вероятно, моя маленькая глупышка подумала о том, что я разлюблю её из – за этого! Я взял ладонью Катину ступню, рассмотрел её на свет. Такие аккуратненькие розовые пальчики с подстриженными ногтями. Мне ужасно захотелось взять их в рот, облизать каждый из них по отдельности и вcе вместе. Но решив не пугать Катю, я отказался от этой затеи, ведь у нас впереди ещё целая жизнь, мы многое ещё чего попробуем.

Закинув ногу девушки себе на плечо, я склонился над дочерью, упираясь руками в кровать, и припал губами к Катиному розовому сосочку. Чуть сжимая его губами, нежно покусывая зубами, я чуть присел и коснулся головкой члена лобка дочери. Почувствовал, как напряглась девушка, чуть задрожала. Я чуть постучал головкой по девушкиной "шёрстке". Я решил, что будет неплохо, если моя дочь чуть привыкнет к моему пенису, чуть успокоится, ведь сейчас для неё настаёт самый важный момент в её жизни – лишение девственности, да не просто грязная дефлорация, а потеря невинности с её любимым человеком, с её отцом.

– Катя, возьми в руку мой член и прислони головку к своей розовенькой дырочке – попросил я, чуть подавшись назад и отрываясь от девушкиной груди.

Мне почему – то захотелось, чтобы дочь всё сделала сама.

Приподняв голову, девушка чуть приподнялась, ухватилась пальцами мой, прилипший к моему животу, член, осторожно отогнула его и ловко примостила головку ко входу в своё влагалище, чуть утопив головку между своими внутренними половыми губами. Ощущая концом члена сладостную влагу дочери, её тепло, думая о том, что вот всё и свершается, я наклонился к самому Катиному лицу.

– Моя любовь, вот мы и подошли к этому. Тебе будет больно, но эта боль сладостная. Я постараюсь сделать всё так, чтобы тебе было максимально комфортно – прошептав это, я покрыл своими губами уста дочери.

Чуть повёл бёдрами, осторожно проталкивая член туда, где всё было готово и давно его ожидало. Головка легко и свободно проскользнула внутрь Кати, мне показалось, что её "пещерка" заточена ровно под мой пенис. Ещё немного вперёд, осторожно и медленно, девушка громко выдохнула, изогнувшись подо мной. Ещё миг – и я почувствовал преграду, этот последний шажок, который отделял нас друг от друга.

– Катя, ты моя любовь навсегда! – выдохнул я громким шёпотом и сделал резкое, утвердительное движение бёдрами...

* * *

Что было дальше – трудно описать словами. Чувствуя членом вязкую тёплую влагу внутри влагалища дочери, я вновь и вновь погружал свой член в её чистое, но уже не девичье, а женское, лоно. Поспешно ловя её губы своими, я пытался заглушить крик дочери, крик боли, счастья, радости и изумления. Я прижимал её руки к кровати, нежно терзал губами её груди, впивался в шею и вновь ловил губами губы Кати. Вскинув руки кверху, девушка вцепилась в мою спину, оставляя на ней широкие красные царапины... А я всё входил в неё и не мог остановиться.

И лишь только я почувствовал приближение оргазма, как тотчас – же схватил ладони дочери – наши пальцы переплелись, и я выплеснул в лоно девушки всю свою любовь к ней, всё то, что я, казалось, берёг только лишь для неё, для Кати, для моей дочери...

Крови было не очень много.

Рухнув в изнеможении на кровать рядом с Катей, тяжело дыша, я дал себе отдышаться. Дочь лежала рядом со мной, всё также на спине, опустив ноги к полу. Чуть отдохнув, я подскочил, как укушенный, и склонился над девушкой, внимательно изучая её тело на наличие возможных повреждений. Но нет, с дочерью всё было в полном порядке. Уставшая, мокрая, она лежала подо мной, нежно гладя мои мокрые волосы. Особое внимание я обратил на промежность девушки... Нет, не девушки, но, в общем, вы поняли. Тоненькая струйка подсыхающей сукровицы стекала между половыми губками Кати, теряясь где – то в складках простыни.

– Папа, со мной всё хорошо, правда – тихо, но счастливо проговорила девушка, закрыла глаза и удовлетворённо вздохнула.

– Ложись вот так, радость моя – взяв дочь за ноги, я осторожно повернул её, положил вдоль кровати и укутал одеялом.

Выключил свет и прилёг рядом. Этой ночью я почти не спал, а Катя спала, мило посапывая. Я осторожно обнимал, прижимая к себе, завёрнутую в одеяло, как кулёк с дорогим подарком, мою дочь, мою Катю, мою женщину...

* * *

Через несколько дней, когда влагалище девушки полностью зажило, мы продолжили активные занятия сексом. Для нас словно начался медовый месяц. Каждый день мы пробовали что – то новое для нас. То я на ней, то она на мне, спереди, сзади и даже на боку. Всё смешалось в нашем любовном калейдоскопе, и вот наступил самый счастливый момент в моей жизни, о котором я даже и не думал.

Спустя несколько недель после выше рассказанных событий, придя утром на кухню, в своём том – же самом халате с попугаями, моя женщина села за стол, загадочно улыбаясь.

– Дорогой, я жду ребёнка... Нашего ребёнка – достойно, как настоящая женщина, проговорила моя Екатерина, смотря на меня глазами, полными неподдельной радости.

Выронив из рук мокрую тарелку и даже не заметив этого, я расплакался, мысленно посылая Небесам хвалу и благодарность...

* * *

Вот и подошла к концу моя удивительная история. Но разве она настолько удивительная? Удивительна она лишь тем, что мало кто в своей жизни находит свою истинную любовь, многие так и проживают её, не обретя того самого важного, что должен найти для себя каждый человек. Нам же с Катей это удалось, чего и вам желаю.

В заключении скажу, что, хотя нам пока и не удалось оформить наши отношения официально, мы не отчаиваемся. Ведь штамп в паспорте – не самая главная вещь. У нас подрастает замечательный сынишка – плод нашей любви. И мы с Катей не скрываем наших отношений, легко и свободно делимся нашей радостью с друзьями и родственниками. Жаль, что не все из них разделяют вместе с нами наше счастье.

А вы?

Конец