Наказание для стервы. Часть 3

– Давно! Почти полгода назад, – ответила дама.

– А он глубоко в тебя проникал! – уголовница, невзирая на мольбу дамы, раздвинула ей ноги и, промяв ткань дорогой красивой французской юбки, рукой нажала на промежность.

– А! А! А! – дама от таких прикосновений вдруг испытала сладкие волны в области половых органов.

– Не ори, пидаразка! – Оксанка залепила рот пленницы широкой лентой скотча.

Нинка, управлявшая машиной, сквозь смотровое стекло изредка наблюдала за тем, как девки издеваются над беззащитной дамой. Уголовница предвкушала, как она сейчас будет опускать эту холеную богатую красивую стерву. Нужно было только найти подходящее место.

– Смотрите, что это за дом! Оксанка, проверь! – Нинка остановила иномарку возле невысокого одноэтажного кирпичного помещения на окраине города, рядом с будкой ЛЭП.

Проводив взглядом Оксанку, Нинка сказала:

– Жрать охота. Надо жратву купить и водки. Посмотри, Верка, у этой сучки наверняка есть деньги.

– Уже посмотрела. Тут много, в ее сумке почти пятьдесят тысяч тенге!

– Опля! А ты что богатая что ли? – Нинка повернулась к даме.

Дама съежилась под жестким колючим взглядом Нинки.

Пришла Оксанка и сказала, что помещение пустое, открытое и потому, видимо, заброшенное.

Вытащив из машины за волосы даму, бандитки погнали Шолпан Дамировну к помещению. Дама путалась ногами о подол своей очень длинной юбки, и бандитки пинками подгоняли пленницу.

Глава 6. Мадиночка

"Это Аллах меня наказывает за мою нечестную жизнь и мой характер", – думала Шолпан Дамировна, когда бандитки швырнули ее на матрац в маленькой темной комнатушке, которую освещала небольшая лампочка под потолком.

Рядом с пленницей осталась Оксанка, а Нинка и Верка решили поискать продуктовый круглосуточный магазин.

Дама лежала спиной на матрасе, неловко подвернув под себя связанные скотчем руки, а потом она решила поменять неудобную позу: присела на бок, поджав ноги в коленях.

"А может это наказание за Мадиночку. За то, как жестоко я с ней поступила?" – воспоминания нахлынули на пленницу.

За несколько лет до этого

.

Мадина была одной из тех девушек, которые, только окончив ВУЗ, мечтают сделать мир лучше.

Одна из лучших выпускниц Карагандинского Государственного Университета, перспективная финансист, Мадина, которая к тому же свободно владела тремя иностранными языками, не долго раздумывала, когда ей поступило предложение о работе в компании Шолпан Дамировны. Еще бы: интересная, разноплановая работа, высокая зарплата, возможный карьерный рост.

К тому же и сама Шолпан Дамировна хорошо встретила ее, совсем зеленую выпускницу без опыта практической работы.

Проблемы начались через два года, весной 2006. Мадина была руководителем крупного финансового проекта, который должен был принести компании миллиарды долларов.

Но возникла путаница с финансовыми и бухгалтерскими документами, в результате которых на белый свет стали вылезать мошеннические грехи самой Шолпан Дамировны: история с павлодарской фарфоровой фабрикой, с семипалатинскими строителями, у которых госпожа Ишкимова, умыкнула почти миллиард тенге.

И чтобы прикрыть себя, дама, не долго думая, подставила Мадину. Да так, что Мадину обвинили в присвоении денег, мошенничестве и растрате! Финансовая полиция, возбудившая уголовное дело, и "карманная", заискивающаяся перед Шолпан Дамировной, прокуратура, санкционировавшая арест, упрятали Мадину в следственный изолятор.

Так как Мадина, абсолютно не виновная, ни в чем не признавалась, следователи, которых поджимали процессуальные сроки, по наущению Шолпан Дамировны, поместили ее в камеру к отъявленным уголовницам. И уголовницы... "опустили" девушку.

Холеная и высокомерная, Шолпан Дамировна все же испытывала угрызения совести, и через месяц Мадину освободили из СИЗО. Но девушку было не узнать: измученная пытками и сексуальными издевательствами сокамерниц, Мадина не была похожа на ту, жизнерадостную, улыбчивую и красивую Мадину, которая желала только одного: сделать этот мир лучше.

Глава 7. Унижение

От воспоминаний Шолпан Дамировну отвлек скрип двери. В комнату вошли Нинка с Веркой, которые держали в руках пакеты с едой и бутылками водки.

– На твои деньги, сука, мы неплохо отоварились. Сейчас пожрем, а потом и тобой займемся! – хриплым, прокуренным голосом сказала Нинка.

– Давненько я не трахала таких ухоженных кобылок как ты – Верка подошла к Шолпан Дамировне и больно пнула даму носком грязных потрепанных кроссовок по ноге.

– А что Ляззат разве давно была? – гоготнула Оксанка, которая аккуратно раскладывала на деревянном столе продукты и водку.

– Так Ляззат, же, хорошая телка, а эта стерва! Красивая, правда, очень, но стерва. Чую, я, девки, что она стерва.

Шолпан Дамировна низко опустила

голову, стараясь скрыть слезы, которые заливали ее лицо. Приглушенные рыдания сотрясали тело бизнес – леди. Она поняла, что жизнь наказывает ее за все ее грехи.

Уголовницы принялись ужинать, а еду запивали водкой.

Сытые, пьяные и довольные уголовницы подошли к даме, которая со страхом смотрела на них.

Оксанка и Верка подхватили Шолпан Дамировну под локти, поставили ее на ноги.

– Ну что, хуйсоска, посмотрим, какое нижнее белье носят такие богатые сучки, как ты! – Нинка схватила даму за лацканы пиджака и притянула к себе.

В лицо пленницы ударил зловонный запах спиртного, табака и давно нечищеных зубов. Дама хотела отвернуть лицо, но Оксанка больно держала ее за подбородок.

Чтобы удобнее было раздевать пленницу, бандитки развязали ей руки, и заодно сняли с руки дамы часы, а с ее тонких пальчиков золотые кольца, но продолжали держать за локти.

– Ногти у тебя красивые! Ухаживаешь за собой, да? – Нинка схватила даму за обе руки и рассматривала ее длинные ногти, покрытые дорогим лаком.

После созерцания ногтей уголовница отодрала со рта пленницы ленту скотча.

Дама, всхлипывая, пролепетала:

– Девушки! Умоляю! Не раздевайте меня до трусов! Умоляю!

Шолпан Дамировна сама не ожидала, что будет так унижаться перед этими соплячками. Самым страшным для не было, что снова, спустя n лет, с ней может повториться, история, когда пэтэушницы издевались над ней. Но в ту осеннюю ночь, ее только раздели до трусов и избили, но сексуального насилия к Шолпан Дамироне, тогда совсем еще молоденькой студентке, пэтэушницы не применяли. А вот сейчас, в компании жестоких несовершеннолетних уголовниц, подогретых водкой, дама была на волосок от самого страшного для любой молодой красивой женщины изнасилования. Лесбийского изнасилования!

– А мы тебя не до трусов, а догола разденем! – заржала Нинка, стаскивая с дамы пиджак.

Когда Нинка расстегнула первую пуговицу на блузке дамы, Шолпан Дамировна закрыла глаза. Слезы, капелька за капелькой, стекали по ее лицу.

– Не смей жмуриться, сука! – Нинка влепила даме пощечину.

– Мадиночка! Милая! Прости меня, пожалуйста! – прошептала дама.

– Что! Ты что несешь! Какая "Мадиночка"? – Нинка недоуменно смотрела на даму, – Хватит придуриваться! Кстати, твоя юбка то у тебя классная, такая длинная! Ты часто носишь такие длинные юбки?

Шолпан Дамировна была дамой консервативной и строгой, и в одежде любила строгий, классический стиль. Поэтому предпочтение дама отдавала именно длинным, облегающим юбкам, которые способны были подчеркнуть изгибы ее фигуры и стройность ног. Конечно, дама носила и юбки средней длины, до колен, или чуть выше колен. Что ненавидела дама так это короткие юбки и брюки.

К тому же дама всегда замечала, что когда она шла по офису или по улице в длинной юбке, то мужчины оборачивались ей вслед чаще, чем, если бы она была в юбке средней длины.

– Длинные юбки – это мой деловой стиль – еле слышно ответила Шолпан Дамировна., – Вам, пацанкам, этого не понять!

– Мой деловой стиль – передразнила пленницу Нинка, – Корчишь из себя крутую суку, да?

Нинка расстегнула все пуговицы на блузке дамы и с усмешкой наблюдала за тем, как дрожали губы дамы, как она умоляюще смотрела на нее.

– Чуешь, сука, что мы с тобой щас сделаем? – Уголовница сняла с дамы блузку, обнажив белоснежный кружевной бюстгальтер.

После того как дорогая, французская блузка упала на грязный пол, дама почувствовала, как липкая лента скотча вновь обвила ее руки, заведенные за спину.

Нинка освободила шею дамы от бриллиантового колье, а потом перед тем как снять с пленницы длинные золотые серьги, украшавшие ушки дамы, сильно потянула серьги вниз.

– Ай, больно! – вскрикнула дама.

Верка сложила часы, колье, кольца, серьги и мобильный телефон дамы в сумку.

Оксанка опустилась на корточки, приподняла подол юбки дамы и сняла с ног пленницы туфли.

Теперь дама стояла босая и полуобнаженная, в бюстгальтере и длинной, до пола, облегающей юбке.

– Давай, сука, побазарим с тобой! А то я вижу, ты дрожишь, еще насрешь в трусы! – Нинка жестом показала в сторону деревянного стула.

Пленница послушно присела на стул. При этом, роскошная длинная юбка дамы полностью закрывала ее стройные ноги. Шолпан Дамировна свела ноги в коленях и от усталости вытянула их вперед, так что ткань юбки натянулась, отчего четко обрисовались ее колени

– Что боишься нас? А ты не бойся! Если все выполнишь, полижешь, все что нужно, мы тебя отпустим. Ты где работаешь?

– Я генеральный директор строительной компании.

– Какой именно, компании?

– АО "Балансстрой".

– Ну, а зовут тебя, как полностью?

– Шолпан Дамировна Ишкимова.

– Так это не ты ли кинула дольщиков? В лохотрон решила поиграть?