Начало конца

Для начала представлюсь. Меня зовут Канат, мы с женой переехали из небольшого села в Казахстане в Россию на Урал. Как только поженились ехали на заработки, но со временем оба нашли хорошую работу. Купили, пусть небольшую, но свою, квартиру. Недавно появилась и машина. В общем устроились хорошо. Вот и решили этим летом пригласить в гости родственников жены. Они ни разу у нас не были. Впрочем, история не о нашей жизни в России и даже не о приезде родни. Просто она началась после того, как мы отвезли их в Казахстан на своей машине.

Отлично доехали, погостили и в ночь пустились в обратный путь. Чтобы оправдать расходы на бензин, заехали на местный автовокзал в поисках попутчиков. Надеялись найти хотя бы одного-двух человек, но попутчиков оказалось сразу три. Впрочем, машина большая, все разместились с комфортом. Сначала к нам подошли две тётечки, чему мы были безмерно рады. Супруга тут же решила ехать на заднем сидении, чтобы немного вздремнуть. Спереди она постоянно просыпается от света встречных машин и после этого таращится в дорогу.

Пока я укладывал вещи пассажирок в багажник, подошел еще один мужик, который успел заметить табличку с указанием нашего города на лобовом стекле. Спросил цену и не торгуясь полез в салон, сдвигая мою супругу на середину сиденья. Помню тогда еще жена укоризненно посмотрела на меня, мол теперь тесниться придётся. Да и я в тот момент, хоть и знал, что стоит отказать мужику, но слегка замешкался и промолчал, постаравшись не заметить взгляда жены. И лишние деньги нам не помешают, и мужик мог обидеться, если бы я начал выгонять уже сидящего в салоне. Конфликтовать не хотелось. К тому, же как я уже сказал машина позволяла спокойно разместиться и трем пассажирам. Мужик, правда, был крупный. Да что-тут говорить — здоровый. Точно на голову выше меня. Зато пассажирка, сидящая рядом с женой, была совсем не толстая. Моя Айгуля и подавно. Кстати, нас я так и не описал:

Пока мы жили в родном селе, я всегда считал себя среднего роста. Слегка перевалил за метр шестьдесят, но было много парней и поменьше меня. Правда, когда приехали на Урал, я стал казаться себе слегка мелковатым, почему-то здесь очень многие мужики оказались чуть ли не на голову выше. Айгуля тоже была невысокой, только встав на каблуки оказывалась со мною одного роста. Зато благодаря росту, ее в общем-то небольшая, но стоячая грудь, высоко вздымалась над узенькой талией и заставляла оборачиваться мужчин. Впрочем, благодаря той же талии и попочка совсем не казалась маленькой, несмотря на то, что в моей супруге не было даже пятидесяти килограмм веса. Бараний вес, пошутил когда-то ее отец, намекая, что нужно кормить жену получше. Но моя Айгуля была слишком активной. Сколько бы не ела, я не замечал, чтобы жир начинал оседать на животе или бедрах. Может быть с рождением детей что-то изменится, но пока мы наслаждались друг-другом и пытались сначала встать на ноги финансово.

Наши родственники осторожно корили нас за то, что мы не торопимся с детьми, но мы смотрели на своих русских соседей и понимали, что мы не одни такие. Когда они заговаривали о детях, мы сразу вспоминали о тете Наргизе, которая к тридцати годам обзавелась шестью детьми и жила у родителей, поскольку муж спился и начал выносить из дома все, что плохо лежит. Никакой специальности у нее не было, времени на учебу или работу тоже. Вот и росли дети, ходя в обносках более благополучной родни.

В сексуальной жизни мы тоже, наверное, отличались от своих родственников. Впрочем, эта тема всегда была запретной и в моей семье, и в семье Айгули. Поэтому как с сексом дело обстояло у них мы не знаем. У нас же все было замечательно, наши молодые тела практически каждую ночь дарили друг-другу ласку. Мы не стеснялись поговорить о сексе или посмотреть вместе порно. Правда там Айгуля всегда удивлялась размерам мужских достоинств. Меня это вгоняло в краску из-за того, что мой собственный член увы не отличался ни длиной, ни толщиной. Но я убежденно говорил жене, что в порнографию люди с обычными членами, как у меня, просто не попадают. Хоть и понимал, что мой не дотягивает даже до средних размеров. Не знаю верила мне Айгуля на слово, а может давно уже прочитала где-нибудь в интернете или узнала от подруг каких размеров обычно бывают мужские органы, но никогда не пыталась оспорить мою точку зрения. Впрочем, ее узенькая дырочка была иногда настолько тугой даже для меня, что ее изумление при виде женщин, нанизанных на здоровенные члены, было понятным.

Я как обычно отвлекся на детали, которые не нужны в этом повествовании. Как я сказал, уезжали мы с автовокзала уже вечером. Нам предстояла дальняя дорога, а моя супруга оказалась прижата к здоровенному русскому мужику лет сорока. С другой стороны ее подпирала еще одна тетка, которая уткнулась в телефон и наверное играла в какую-то игрушку. Я вел машину, радуясь, что в Казахстане наконец-то начали строить нормальные дороги и иногда бросая взгляд в зеркало заднего вида. Сразу остановлюсь и на зеркале. Жена, зная мое увлечение машиной купила мне новое зеркало, которое, помимо встроенных, видео и аудиоплеера еще обладало и огромным размером (специально чтобы смотреть кино на стоянках). Если его выключить, блестящая поверхность отражала не только пейзаж, убегающий за машину, но и большую часть салона. В зеркале не происходило ничего интересного. В вечерних сумерках было видно, что пассажиры еще не спят, но уже начинают клевать носом, укачиваемые дорогой. Мужик, широкие плечи которого выдавливали мою милую за середину кресла, положил руку на подголовник, за головы женщин. Места сразу стало больше и видимо уже проваливающаяся в сон Айгуля, когда машину очередной раз качнуло, привалилась к широкой груди мужчины. Она сразу же поднялась, открыла глаза и, смутившись, отодвинулась от него.

Совсем стемнело. Мы ехали уже пару часов, когда черт меня дернул бросить взгляд в зеркало. Встречная фура как раз осветила заднее сиденье. Это было мгновение. Как кадр, который ты мельком увидел, а потом уже в голове пытаешься понять, что же на нем было не так...

Рука мужчины похоже скатилась во сне с подголовника и теперь покоилась на плече моей жены. Крупная рука на меленьком голом плечике. Сразу вспомнил, как моя Айгуля, одеваясь в дорогу спрашивала меня:

— Жаным (любимый), так жарко было, когда сюда ехали. Вся вспотела. Я сарафан одену лучше. Вот только посмотри, я сейчас без лифчика. Ничего не видно? Не хочется, чтобы родственники думали, что я совсем стыд потеряла в России. Или может лучше одеть?

Я, занятый приготовлениями к дороге, бросил что-то вроде; как тебе будет лучше. И сейчас даже не мог вспомнить, видел ли я лямки лифчика из-под сарафана, когда мы тронулись или нет. Стоячая грудь жены и в том и другом случае выглядела практически одинаково, скрытая под оборками сарафана. Лишь только должна колыхаться чуть более волнительно, если она не одела бюстгальтер.

Следующую встречную я уже ждал сам. Снова свет фар на долю секунды осветивший салон и темнота. Рука сползала все ниже и, наверное, кончиками пальцев мужчина уже уперся в налитую грудь моей Гуленьки.

— Она не может этого не чувствовать. Сейчас она проснется и уберет его грабли от себя, — думал я.

Но следующая встречная показала мне, что рука мужчины уже точно лежит на груди моей жены и может быть даже касается соска через тонкую ткань. А моя милая Айгуля все также сладко спала.

Я понял, что нужно что-то делать. Скандалить с мужиком на голову выше себя было глупо. Да и что бы он мне ответил? Спал, ничего не чувствовал. Это в лучшем случае. В худшем еще нашел бы повод прицепиться ко мне. Как любят русские унижать азиатов я знал прекрасно и отлично научился избегать тем, за которые можно зацепиться словами.

Я остановил машину, постаравшись съезжая на обочину попрыгать на ямках, чтобы уж точно все проснулись:

— Небольшая остановка. Если кому-то нужно размяться

или что-то еще, пожалуйста!

Сам взял бутылку с водой. Вышел из машины, умылся. Отошел в сторону. Выдавил из себя несколько капель, чтобы не было похоже, что я останавливал машину просто так. Когда брал бутылку с удовлетворением отметил, что рука мужчины чинно лежит на кресле и уже не касается моей жены. Постепенно повыползали и остальные пассажиры, потягиваясь и расходясь в темноту.

— Если хочешь, можешь вперед сесть, — тихо сказал я Айгуле, когда она проходила мимо меня.

— Да нет. Я уже место пригрела. Почти сплю.

Целый час я как сумасшедший ловил свет проходящих машин. Далеко не каждая освещала салон. Только грузовики с их высоко посаженными глазами, да те, кто принципиально не выключает дальний свет фар. И ничего. Мои пассажиры скромно сидели рядом и качали головами в такт покачивающейся машине, лишь тетушка рядом со мною не мигая гипнотизировала дорогу. Айгуля почти сразу снова уснула. Рука мужчины так и не появилась над нею и больше не пыталась обнимать. Я успокоился, решив, что на самом деле то, что я видел было случайностью.

Скорее по инерции я продолжал иногда бросать взгл

яд, успевая запечатлеть картину позади себя. И пытаясь анализировать, не понимал, что не так на не меняющейся картине спящих людей. Спят люди. Руки покоятся на бедрах. Стоп! Размер рук. Вот что не так. На одном бедре Айгули была рука гораздо больше, чем на другом.

Снова свет фар. Так и есть. На одном бедре лежит маленькая ручонка моей жены, а другая ее ручка накрыта крупной мужской лапищей. Их бедра прижаты вместе. Его рука случайно упала с бедра на ручку моей Айгульки? Или не случайно? Или он не просто накрыл ее своей лапищей, а гладит? За мгновение, нельзя было увидеть движения. Сердце начало бешено колотиться. Как назло, темнота и ни одной встречной. Воображение рисовало картины, а сознание пыталось их стереть:

— Нет. Просто случайно во сне соприкоснулись руками. Если бы что-то происходило, жена бы уже подняла шум или просто убрала его руку от себя. Не заводись, — успокаивал я себя.

После долгих минут, показавшихся вечностью наконец проехала встречная машина. Я специально сделал вид, что не вижу его подмигиваний, чтобы он в отместку включил дальний свет и как днем осветил салон моей машины. Сам же в это время уже ловил взглядом то место, где видел его руку последний раз.

— Нету. Только маленькая Айгулькина ручка. Немного скомкан сарафан на бедре так, что видна голая коленка, но это ерунда, — с торжеством думал я, и пытался вспомнить остальные детали, запечатленные сейчас в мозгу в виде фотографии.

Постепенно пазл сложился, и я вспомнил картину целиком: Моя маленькая девочка уютно устроилась, прижавшись к груди крупного мужчины, а тот обнимает ее. Вот только руки его нет, в этом пазле. То есть я головой понимаю, что так быть не может, но при этом не вижу на этой фотографии крупной лапы мужика.

Очередная встречная фура и все встает на место. Его лапа целиком скрылась под сарафаном моей любимой и наверняка сейчас гладит ее нежные соски.

Меня обдало волной. Не знаю, как назвать это чувство, когда ты словно проваливаешься. Теперь не было никаких сомнений, что этот здоровяк вполне целенаправленно оглаживает прелести моей супруги. И снова масса вариантов в голове и снова неизвестно какой правильный.

— Снова остановиться? Скандалить? Разбудить жену? Заставить пересесть? А сколько там до границы? Должна быть уже рядом, там все будут выходить, может тогда и пересядет?

Сейчас пишу и понимаю, как подло это выглядит. Как будто я оставил свою жену на растерзание этому мужлану. А тогда варианты отметались сами собой раз за разом. Слишком долго описывать обрывки мыслей, которые метались у меня в голове. Но остался, как мне казалось, последний и самый правильный вариант. Быстро гнать до таможни. Там все выйдут, окончательно проснутся, там и разберемся.

Несмотря на позднее время, здесь было оживленное движение. Похоже мы подъезжали к более обжитым областям. Как будто специально освещающие фуры бросали мне в лицо виды моей милой:

— Вот она, прижавшись к этому Кинг-Конгу даже приоткрыла ротик. Того и гляди застонет от удовольствия, а он знай себе мнет ее крепкие грудки своими ручищами. А где ее ручки? Да, одна, как и была покоится на ножке. А вторая? Почему она тянется куда-то к его животу. Чертова спинка сиденья. Дальше не видно...

Въехали в село. В конце этого села будет таможня. Появились фонари вдоль дороги. Теперь не нужно ждать встречной машины. Несмотря на тонированные задние стекла салон слегка освещается неровным светом. Приходится присматриваться, чтобы разглядеть что-то в зеркале. До сих пор удивляюсь, как я не разбил тогда машину. Трясущимися руками держал баранку, успевал глянуть на дорогу впереди себя, благо она была ровной, и снова всматривался в зеркало.

Сердце готово было выпрыгнуть из груди от увиденного. Крупная рука русского мужчины теперь уже совершенно точно массировала грудки моей Айгуленьки. Не таясь залезла прямо в вырез сарафана и шуровала под ним перескакивая с одной упругой сисечки на другую. Но что было еще страшнее, рука Айгули тоже двигалась. От меня было видно руку примерно по локоть. И этот локоток мерно двигался, как будто и правда натирая что-то в районе живота мужчины.

— Неужели мужик обнаглел настолько, что двигает рукой моей жены, заставляя гладить его член через штаны? Или даже вытащил свой грязный орган наружу? Мелькнула даже мысль, что это сама моя Айгуля гладит его там, — но эту мысль я тут же отогнал.

Я, не таясь уже, оглянулся, пытаясь рассмотреть где именно лежит рука моей жены. Но мой взгляд обнаружил только цветастый платок — подарок Айгулиной мамы. Вспомнил, как Айгуля накинула его на голые плечи, чтобы не вызывать неодобрительных взглядов родственников. В машине он сразу же перекочевал на подголовник переднего сиденья и вот теперь небрежно валялся на коленях мужчины, скрывая происходящее под ним до самого живота. Ручка моей жены, также, как и его собственная пятерня прятались под подарком. Поднял глаза и наткнулся на спокойный и уверенный взгляд мужика. Он указал мне взглядом, мол за дорогой следи. И я отвернулся, краснея, как будто меня поймали за чем-то непристойным.

На спидометр смотреть я и вовсе перестал, пытаясь быстрее добраться до таможни и даже не обратил внимания, как за мной вырулила полицейская машина и быстро начала нагонять. Лишь когда я увидел свет проблесковых маячков, понял, что это по мою душу и сбросил скорость.

На ватных ногах вышел из машины, чтобы побыстрее извиниться перед полицейским и уладить дело. За рулем машины сидел упитанный майор. Похоже ему было скучно или просто пытался набить цену. Долго рассказывал мне, как опасно гонять ночью в населенном пункте, когда в любой момент на дороге может оказаться какая-нибудь подвыпившая компания. Я бы рад был уже начать оформлять протокол, но тот и не спешил оформлять бумаги и не намекал на взятку. Просто усадил меня рядом с собой и не переставая болтал. Наконец, когда я промямлил, что это случайно произошло и впредь я буду внимательнее, он наконец сказал, что отпускает меня без протокола только из-за того, что я напоминаю ему его собственного сына. Впрочем, пять тысяч тенге все же запросил, как он выразился на бензин. Судя по моему внутреннему хронометру, в машине полицейского я провел минут десять, а то и все пятнадцать.

Когда я вернулся в машину, все уже проснулись, лишь моя Айгуля все также дремала. Теперь правда сидела ровно посреди сиденья сложив руки на груди. Мужик сидящий рядом с нею тоже больше рук не распускал. Таможня оказалась совсем рядом. Не прошло и пяти минут, как я снова остановил машину. Первым вышел мужчина и сразу потопал вперед. За ним тронулись и женщины прихватив с собою Айгуль. Я, как водитель, проходил таможню вместе с машиной и оформлялся в другом окошке. Когда выехал за шлагбаум, пройдя оба поста, меня уже ждало четыре фигурки ежась от ночного холода. Я даже не успел ничего сказать, как мои пассажиры тут же устремились в тепло салона, рассаживаясь по своим местам.

— Замерзла? — донесся до меня заботливый мужской голос, — прижимайся поближе, не стесняйся, сейчас согреемся.

Мужчина попытался обнять Айгулю, но та вывернулась из-под его руки и скромно села посередине сидения:

— Не надо, так согреюсь.

— Эй, водила, печку включи ненадолго!

В машине сразу стало теплее. От этого клонило в сон. Но я все равно поглядывал в зеркало и неизменно видел блестящие черные глаза своей милой, глядящие то ли на дорогу, то ли на мое отражение в зеркале. Из-за ее взгляда, рассматривать что происходит позади меня было стыдно, радовало, что Айгуля теперь не спит и не даст больше наглому мужику лапать себя.

Я успокоился и последний час дороги наконец-то провел без мандража, который преследовал меня половину пути. От нервного напряжения и долгого сидения за рулем чувствовал себя опустошенным и поймав очередной раз в зеркало внимательный взгляд своей жены, решил больше назад не смотреть.

— Шеф, вон там за светофором тормозни, я здесь выйду, — услышал я мужской голос.

Мы уже въехали в город. Я остановился и услышал звук открываемой двери.

— А деньги?

— Не ссы, сейчас достану, неудобно сидя.

В боковом зеркале появился мужской силуэт. Сначала он долго возился с брюками, я думал лезет в карман в поисках денег, но что-то мне подсказывало, что карманов не может быть в районе ширинки. Потом достали из заднего кармана портмоне, вытянул из него две тысячные купюры и протянул мне. Про сдачу мы не подумали:

— Айгуль, у тебя пятьсот есть?

— Не знаю, сейчас посмотрю.

Ожидая ответа Айгули, полезшей в сумочку, мужик между делом спросил меня:

— Жена твоя что ли?

— Да, а что?

— Ничего. Просто рад за тебя, красивая девушка.

— Нет. Нету, — донеслось с заднего сиденья.

— Может до магазина доедем, разменяем? — предложил я.

— Да ладно, не надо. Не последние в жизни деньги. Во! — вдруг вспомнил мужик, снова залез в портмоне, достал визитку и протянул жене, — Заходите ко мне в магазин, если будет время. Там и рассчитаемся. Хорошим людям хорошие скидки делаю.