Молоко сестры - часть 5

— Он у тебя что-то не падает сынок...?

— хриплым голосом говорила мне мать, сидя влагалищем на моём члене. Нина сидела у меня на коленях, смотрела мне в глаза. И тихонько как бы вбок, поерзывала на моём все ещё стоящем члене, ловя остатки уходящего оргазма. А он у меня к удивлению продолжал стоять, и окончательно упал в горячей материнской пизде, спустя минуту после оргазма.

— Ну наконец-то, а я было подумала что он у тебя никогда не упадёт сыночек. Если бы ты знал Костя, как маме приятно на нем сидеть. Но я боюсь презерватив может соскочить. И твоя сперма сынок, прольётся мне внутрь. А я не хочу от тебя беременеть и делать аборт...

— сказала мать, вставя с моих колен. Нина почувствовала что член у меня обмяк, и встала подходя к окну.

— Сиди на стуле Костя, и не вздумай снимать презерватив. Я сама его сниму при свете...

— строгим голосом предупредила меня мать, зашторивая окно. А я и не думал вставать и тем более снимать со своего вялого члена использованный гандон. Пусть Нина сама его снимает. Мне жутко понравилось когда мама касалась своими пальчиками моего члена.

— Ну вот он не соскочил у тебя, и вся сперма на месте. А налил то сколько в него сынок. И это все могло попасть в меня. Я очень быстро " залетаю". Мне достаточно одной капли спермы, как я могу забеременеть...

— Нина включила торшер у окна и подойдя ко мне. Аккуратно сняла с моего члена использованный презерватив, держа его на весу двумя пальчиками. При этом лицо матери выражало крайние удовлетворение. Она хорошо кончила на члене сына. И презерватив оказался на месте, и не слетел как она боялась.

— Мам, а у тебя он больше чем у Тани...

— восхищенно сказал я матери, видя перед своими глазами. Огромный чёрный треугольник волос на лобке у Нины. Только у сёстры волосы на лобке были гуще, а у матери росли реже. Но у мамаши они подходили чуть ли не к пупку, чёрные и кучерчвые.

— Ой Костя, не надо сынок. Мне стыдно, это она тебя так приучила...?

— мама мягко оттолкнула мою голову от своего лобка, но сделала это не сразу. А дала мне возможность поцеловать её кучерявые волосики в интимном месте. Когда мать зажгла торшер, и сняла у меня гандон с члена. То я воочию прямо перед своими глазами увидел её волшебную интимную черноту.

Заросли волос внизу живота у матери, были большие и манили к себе мой взгляд как магнит. Я вспомнил как ещё недавно дрочил на её трусы в деревне. И увидел в их пожелтевшей от ссак промежности, три чёрных кучерявых волоска с лобка. Но тогда я даже в самых смелых мечтах не мог предположить. Что увижу вживую лобок у своей матери и даже поебусь с ней на стуле.

— Да мама, твоя дочка меня многому научила. И я хочу делать тебе приятно не только членом, но и языком и губами...

— ответил я матери, вставая со стула, обнимая её за талию и смотря Нине в глаза.

— Нет Костя, так нельзя делать. Это извращение. И я запрещу это твоей сестре, и сама не хочу получать подобное извращенное удовольствие. Ты меня понял сынок...?

— строгим голосом сказала мне мать. И хотя Нина сделала серьёзное лицо. Её глаза сияли любопытством и откровенной похотью. Конечно она хотела попробовать с сыном то, что не делал с ней ни один мужик. Тем более что её старшая дочь уже научила младшего брата всему. Да и после того как она сама мягко говоря согрешила с родным сыном на стуле. Для получения взаимного удовольствия теперь не будет преград. И это было написано у мамы в глазах.

— Да мама понял. Я не хочу это делать, но Таня меня заставляет лизать у неё письку...

— сказал я матери, стоя с ней у стула, на котором мы только что еблись и сладко кончили. Я поцеловал Нину в губы, ложа ладнь ей на лобок и лаская на нём жёсткие кудряшки волос. Пытаясь просунуть руку к матери в промежность, чтобы пощупать у неё пизду. Но Нина не дала мне этого сделать, сведя ноги вместе.

— Ну куда ты полез Костя? Она грязная и мне нужно подмыться. И вообще я завтра тебя с собой в деревню заберу сынок. Чтобы ты не занимался у своей старшей сёстры развратом...

— сказала мне мать, отрываясь от моих губ. Нина подняла с пола свои колготки в которых белели её трусы. И вытащив трусы из них, положила колготки на диван. А трусами обтерла мне член и подтерлась ими сама.

— Как скажешь мама. Я люблю тебя Нина! И буду слушать то, что ты мне скажешь...

— ответил я матери, рассматривая её голое тело в тусклом свете напольного торшера. Высокая, красивая на лицо, самка мама Нина. Блистала обнаженной красотой зрелой женщины за сорок лет. Её полуотвислые груди в форме дынь, манили к себе крупными тёмно-коричневыми сосками. Которые так приятно было брать в рот и сосать. У матери как и у моей старшей сестры, был небольшой сексуальный животик. За который так приятно браться когда ебёшь по " офицерски". Запрокинув ноги любимой женщины к себе на плечи. Правда так я сношал старшую сестру, а мать ещё не пробовал. И у Тани живот был упругий, как и её тело молодой двадцатипятилетней девушки. А вот у Нины, по животу уже прошли складки. Но это не делало его менее сексуальным чем у её дочки. Да и сравнив то как сношалась со мной мать, как она ярко переживала полученный оргазм. Мне уже один раз попробовав с Ниной, больше понравилось с ней, чем с её дочуркой. Да и у матери пизда была намного уже чем у Тани. Чем это было связано я не знал, но факт оставался фактом. У сорока однолетней Нины, влагалище было уже, чем у её двадцатипятилетней дочки.

— Вот и хорошо сынок. Слушайся меня, мама плохому не научит...

— смеясь сказала мне мать, поворачиваясь ко мне спиной и идя к столу. А у меня глядя на её голую жопу, по новой начал вставать член. Да и как ему бедняге не встать, когда у меня перед глазами. Белые, пухлые ягодицы, на жопе у родной матери, призывно потерлись друг об дружку при ходьбе. Зрелище нужно сказать не для слабоневрных. На такое хуй встанет пожалуй даже у импотента. А что говорить про меня, двадцатилетнего парня недавно пришедшего из армии.

— Ой, сынок. Ну подожди минутку. Давай выпьем по чуть-чуть. Не видишь меня трясёт всю...

— сказала мне мать, инстинктивно поддавая жопой мой полувставший член. Я в два шага догнал Нину у стола, и обняв маму за животик. Прижался к её пухлым белым ягодицам, начавшим вставать членом. И судя по учащенному дыханию и дрожи прошедшей по телу мамы, ей это очень понравилось.

А у меня мелькнула мысль в голове, в следущий раз засадить Нине рачком. Чтобы мять руками её пухлые ягодицы, и посмотреть у матери очко. И я был бы на "седьмом небе" от счастья, если бы Нина дала мне полноценно выебать себя в задний проход. Это было бы вообще зашибись, поробовать анальный секс родной матерью. Да и может Нина, не ощущает боль в заднем проходе, как её дочка. Подумал я, с сожалением отстраняясь от материнской попки. Такой нежной, мягкой и поддатливой.

— Да успеешь ещё налапаешься. Я теперь твоя буду...

— сказала мне мать, ласково берясь рукой за мой вставший конец.

— Какой он у тебя хорошенький сынок. И я ещё хочу его в себя. Но только давай выпьем и отметим наш первый раз с тобой...

— хриплым голосом сказала мне мать, держа меня за хуй одной рукой. А другой рукой, Нина налила мне и себе водки в рюмки. В тёплой материнской ладони, мой член не просто встал, а стал " каменным". И я хотел сейчас только одного, побыстрее лечь с Ниной в постель, чтобы вновь ощутить узость горячего материнского влагалища. Которое намного приятнее чем влагалище старшей сестры.

— За то чтобы у нас с тобой всё теперь было хорошо сынок...

— толкнула простой тост мама, чокаясь со мной рюмкой стоя возле стола, не выпуская из руки мой член. Нина легонько поглаживала пальцами мою залупу, и в тоже время выпивала и закусывала. А меня сводил с ума её чёрный треугольник волос внизу живота. Он был такой огромный, завораживающий взгляд. И моя рука невольно легла на чёрные материнские заросли на лобке.

Я с диким наслаждением гладил у мамы внизу живота, кучерявые, жёсткие волосики. Мы так и стояли возле новогоднего стола с выпивкой и закуской. Мать и сын держащие друг друга за интимные части тела. И странное дело, за этот вечер я наверное выпил бутылку водки, а у меня было " ни в одном глазу", что пил, что не пил. До того меня потряс секс с матерью, что алкоголь моментально выветрился из моей головы. Да и Нина тоже была трезвой, а водку пила как воду. Для матери был сильный стресс переспать со своим ребёнком. И водка её не брала, как и выпитый армянский коньяк.

— Нина, одень пожалуйста колготки, только без трусов на голое тело...

— дрожащим, не своим голосом попросил я мать, боясь что она мне откажет. Выпив и немного закусив водку, сыром и колбасой. Мы с Ниной стояли возле стола и страстно сосались. Я упирался стоявшим колом членом матери в лобок. И двумя руками обняв её сзади за жопу, мял Нине мягкие, поддатливые ягодицы. Мать тяжело дышла, обнимая меня за плечи, засовывала мне в рот свой горячий язык. И быстро водила им у меня во рту. Вызывая тем самым супер приятные ощущения. Сестра так не умела целоваться в засос, как наша с ней мать.

— Ты хочешь чтобы я их одела Костя...?

— переспросила у меня мама, тяжело дыша отрывась от поцелуя со мной, и держа в руке мой член. Нина не отводила взгляд от моей залупы, и опять стала давить её подушечками пальцев. Обоим женщинам, матери и дочке, пришёлся по нраву мой конец, и они не сводили с него глаз. Что Таня по началу его мяла пальцами, и вот теперь мамаша его мнёт. Хуй у меня был большой, в двадцать сантиметров длинной, с толстой крупной залупой. И моим женщинам он пришелся по душе.

— Только не мешай мне сынок. А то я так их не одену, если ты будешь ласкать мою попу...

— замеялась мама, нагинаясь и поднимая с пола колготки. Нина села на диван держа капроновые колготки в руках, закатывая их чтобы было удобно одеть. И когда мать проснула одну ногу в один чулок, то я увидел её чёрную промежность и половые губы тёмно-лилового цвета. Большие, толстые, они торчали из прорези маминой пизды, словно лепестки вялого цветка. Заметив мой взгляд на её промежность, Нина улыбнулась и пальцами свободной руки. Раздвинула свою чёрную щель, показывая мне ярко- алую плоть влагалища. Контраст был разительным и возбуждающим. Отвислые тёмно-лиловые половые губы, торчащией из пизды моей матери, скрывали под собой красную плоть вагины. Самого "сладкого" места на теле женщины.

— Никогда их без трусов на себя не одевала...

— засмеялась мать, вставая с дивана и подтягивая колготки на животе до пупка.

— Туфли мам одень, и пройдись в них по комнате...

— попросил я мать, включая в зале люстру на потолке. Одев колготки Нина меня уже не стеснялась, а я хотел её видеть более отчётливо чем при тусклом свете торшера.

— Ой, да ну тебя Костя, вечно ты что-то выдумываешь...

— сказала мне мать, но туфли все же одела и пришлась по комнате от двери до окна, цокая каблуками и призывно виляя жопой. Зрелище было нужно сказать завораживающие. Высокая черноволосая женщина за сорок лет, с голой грудью, шла по полу комнаты цокая каблуками. Без трусов в натянутых на голое тело чёрных полупрозрачных капроновых колготках, и в белых туфлях на ногах.

— Ну как, хороша я? Получше чем эта блядь твоя сестра выгляжу...?

— спросила у меня Нина, подходя ко мне спереди и ложа руки на мои плечи. При этом мать кивнула головой на дверь зала, за которой в своей спальне спала её старшая дочь.

— Да мама, ты лучше Тани. И я люблю тебя Нина...

— в очередной раз признался я в любви к собственной матери. Но правда не сильно громко, боясь что мои слова услышит старшая сестра. А я не хотел вражды и сцен ревности между мамой и дочкой. Хотя по правде Нина мне нравилась больше чем Таня. Не смотря на то что у молодой сестры, груди были не такие отвислые как у матери. Да и в целом тело у Тани ядреное и упругое, по сравнению с мягким телом сорока однолетней Нины.

Но возможно на подсознательном уровне, мать мне нравилась больше чем сестра. А секс и ласки с Ниной был в разы приятнее, чем с её двацатипятилетней дочуркой. Только у мамы не было в её полуотвислых сиськах, такого вкусного молока, которое было в грудях у Тани. Но этот недостаток, с лихвой компенсировался узостью Нининого влагалища. Пизда у матери была уже чем у её дочки, и не так разбита членами мужчин, как влагалище Тани.

— А ты мне тоже нравишься сынок. Ни с одним мужиком так хорошо не было как с тобой Костя. А твой член сыночек, он как раз для меня. Я давно хотела такой большой попробовать. И с молодым парнем лечь в постель. Но у нас в деревне сам знаешь это невозможно...

— сказала мать, беря меня за руки и ложа их на свои чудесные груди, когда-то вскормившие молоком. К слову сказать сиськи у Нины, были копией грудей Тани, по форме и по размеру. Такие же вытянутые словно две большие дыни, с тёмно- коричневыми сосками на концах. Только у мамы они были поотвислее чем у её дочки. У родившей ребёнка сестры, околососковые круги были обширно темного цвета.

А у мамы они не так ярко выражены. Но всё же я стоял с мамой лицом к лицу, и с невероятным наслаждением, мял руками ей груди. Упираясь родившей меня женщине, хуем в живот, обтянутый чёрными полупрозрачными колготками. Через которые проступал заросший кучерявыми волосянками, лобок мамы Нины. Эти чёрные полупрозрачные капроновые колготки одетые на матери, сводили меня с ума. И я хотел мать с удвоенной силой, едва касаясь членом её живота, обтянутого чёрным капроном колготок.

— Ну подожди Костя, не хватало чтобы ты мне поравал колготки. Я с таким трудом их достала. По большому блату через подругу в райпо...

— говорила мне мать, вяло отбиваясь от моих ладоней, которыми я мял ей живот обтянутый колготками. Потому что вдоволь налапавшись её отвислых сисек, я зашёл к маме со спины. И упираясь членом ей в голую жопу без трусов, прикрытую лишь тонким капроном колготок. Я мял матери живот и целовал спину женщины, страстными п

оцелуями.

И Нине это безумно нравилось, судя по её тяжелому дыханию и движению задом. Мать стоя ко мне спиной, откровенно терлась ягодицами об мой хуй. Словно показывая несмышленному сыну, что время для ласк уже закончилось и она хочет секса.

— Давай на диван сядем Костя. Ты меня уже довёл своим лапаньем, и у меня ноги подгибаются...

— жалобно попросила меня Нина, мягко снимая мои руки со своего живота. Мать шагнула к дивану не выпуская из своей руки мою ладонь. И я сел на диван вместе с полуголой родительницей. На которой из одежды, были лишь чёрные полупрозрачные капроновые колготки.

— Счастье моё. Я теперь не смогу без тебя сынок. И без твоего хуя Костя. Хочу, хочу его любить и чувствовать в себе...

— скороговоркой заговорила мама, держась одной рукой за мой стояк. А пальцами другой руки, мать ласкала мне грудь, гладила волосы у меня на голове. И смотрела то на мой член, то мне в глаза, любящим материнским взглядом. От которого у меня член вообще задервенел. Сестра так меня не ласкала, в её ладонях не было той ласки. Которая сейчас была в нежных и мягких ладонях мамы.

— Ты только не смотри на меня сынок. Я сейчас тебе и себе приятно сделаю. Но не нужно смотреть как мама это будет делать сыночек...

— неожиданно попросила меня Нина, посмотрев в мои глаза каким-то " стеклянным" взглядом, наклоняя голову к моей груди.

— Хорошо мама, я не буду смотреть...

— ответил я матери, дрожа всем телом, от предвкушения предстоящего минета с родной матерью. То что Нина сейчас начнёт сосать у меня член. Сомнений не было ни каких, судя по тому как мать целовала мне грудь мелкими поцелями. Опуская свою чёрную голову всё ниже и ниже. И вот её губы прошлись с поцелуями по моему животу и коснулись головки члена. Секунд пять Нина медлила не предпринимая ни каких действий. Словно раздумывая сосать член у сына, или нет.

Как сильно засопев, мать к моей безумной радости, все же взяла в рот мой член и стала жадно его сосать. Беря глубоко за щеку словно большой леднец. Я гладил маму по волосам на её голове, и смотрел нарушая её запрет. Как у неё за щекой выпирает моя залупа, которую мать усиленно сосала.

— Ну как сынок. Я лучше это делаю чем твоя сестра...?

— спросила у меня Нина, выпустив мой член, из своих накрашеных красной помадой губ. Мать подняла голову не выпуская из руки мой хуй, и вопросительно смотрела на меня снизу вверх.

— Не то слово Ниночка. Ты лучше её сосешь мама. Но не мучь своего сына Нина. Продолжай родная моя, возьми его в рот и соси мам...

— попросил я мать, толкая её голову двумя руками вниз к своему члену. Но Нина неожиданно заупрямилась.

— Не принуждай меня сынок, не нужно милый. Твоя мама этого не любит. Я сама все сделаю в лучшем виде. А ты слушайся мать, и убери свои руки с моей головы...

— сказала мне Нина раздраженным голосом поднимая голову от моего паха. А я не понимал её недовольства? Ведь она сама начала делать мне минет, и вот теперь оборвала его едва начав сосать.

— Встань передо мной Костя. Мне так удобнее и приятнее будет сынок...

— попросила меня мать, и у меня отлегло на душе. Нина хочет сосать член у сына и смотреть при этом ему в глаза. Это в сто раз сильнее заводит, чем минет с нагнутой головой. Когда женщина видит только член который она держит во рту. Так впервые брала у меня в рот, её дочурка Таня. И видно мама тоже любила подобную позу в минете.

— Да, да мамочка. Так и мне приятнее тоже...

— ответил я матери, вставая с дивана выполняя её просьбу. Я стоял перед сидящей на диване Ниной и водил залупой по её накрашенных яркой помадой губам. Мать словно играя со мной, плотно сжала губы не беря у меня член в рот.

— Что сынок, ни как не получается? Я же сказала не насилуй меня. Я сама, сама всё сделаю...

— сказала мне мать, берясь рукой за мой член. Нина посмотрела мне в глаза каким-то дико возбуждённым взглядом, от которого я честно чуть не кончил. Мать покрыла поцелуями ствол моего члена, и неожиданно для меня, взяла в рот мои яйца. И стала их сосать смотря мне в глаза, подняв голову кверху.

Кайф от такого сосания и от взгляда любящих материнских глаз направленых на меня, был запредельным. Ничего подобного я не испытывал с сестрой. Да и Таня делая мне минет, никогда не брала в рот у меня яйца. И не сосала их губами как сейчас сосёт мать. Причём мама не просто держала в губах мои яички. Но и водила по ним языком, придавая дополнительный кайф минету.

— Нина, Ниночка родная моя. Как хорошо мама...!!!

— воскликнул я, держа двумя руками мать за голову. В тот момент когда она закончив сосать у меня яйца, обхватила губами ствол моего члена. Сопя носом Нина водила по стволу моего хуя ртом, от головки до яиц. Не беря в рот саму залупу. Мать снова играла со мной, сося только ствол члена, не беря в рот его головку. И это было правильным действием с её стороны. Потому что я чувствовал как только Нина возьмёт в рот мою залупу, так я сразу же ей в него спущю. Потому что терпеть то что мать вытворяла с моими яйцами и членом, не было ни каких сил. И я ждал когда алые губки мамы наконец обхватят у меня залупу, чтобы кончить ей в рот. Мать словно читая мои мысли, выпустила из губ мой член, и подняла голову. Смотря мне в глаза " остекленевшим" от похоти взглядом.

— Сейчас всё закончится сынок, потерпи немного. И не бойся, кончай мне в рот Костя, я это люблю...

— Нина смотря на меня, взяла в рот мою залупу и стала жадно её сосать, словно конфету держа член за щекой. Я гладил мать двумя руками по её прекрасным чёрным волосам на голове. И смотрел во все глаза как она сосёт у меня член. А зрелище было бесподобное, и нет пожалуй на свете прекрасней картины, как губы родной матери сосущие член сына.

— Ой мама, что же ты делаешь родная моя...!!!

— воскликнул я, кончая матери в рот. Потому что сил терпеть что она вытворяла с моей залупой, у меня уже не осталось. Зрелая самка Нина, не просто брала у меня за щеку, но и теребила залупу языком, делая это быстро - быстро. Да ещё мать держа мой член у себя за щекой, смотрела мне в глаза таким пронзительным взглядом. Что только от выражения её карих глаз можно было кончить. Не говоря про обалденный минет который Нина мне сделала.

— Ну как сынок, мама лучше это делает чем твоя сестра...?

— спросила у меня мать тяжело дыша. Она хоть и выпустила мой член из губ. Но досасывала его ртом водя губами по стволу верх и вниз. Да ещё и работала пальчиками, массируя мне яйца, пытаясь выдавить из них ещё немного спермы. Матери нужна была моя сперма, я видел с каким наслаждением Нина её глотала. Даже причмокивала когда я кончал ей в рот, и не разу не поперхнулась.

— Да мама, да родная моя. Ты лучше, намного лучше сосешь чем твоя дочь. Ниночка, любимая моя...

— сказал я матери становясь перед родной женщиной на колени, и покрывая поцелуями её красивое лицо. Целуя мать в губы только что сосавшие мой член. Да и сколько же хуев побывало в чувственных губах моей матери. Прежде чем она научилась так мастерски делать минет?

Мелькнуло у меня в голове, и я даже на миг такую картину. Молоденькая секретарша Нина, вчершняя школьница. Поехала со своим шефом директором совхоза, смотреть колхозные поля. И там вдали от деревни, в пшеничных полях, директор совхоза пожилой уже дядька. Сидя с моей мамой в машине, давал молодой девчонке за щеку.

Моя восемнадцатилетния мать, сосала толстую залупу Николая Егорыча. Тогдашнего директора совхоза, и давилась его спермой, но продолжала сосать. За это у нас в доме всегда на столе было свежее мясо, бесплатное зерно для домашней скотины. И другие блага, которыми щедро одаривал мою мать, директор совхоза Николай Егорыч. Большой любитель молоденьких секретарш.

— Ой, Кость, ну куда ты полез...?

— воскликнула мать, упираясь руками мне в голову, пытаясь её оттолкнуть от своей промежности. Стоя на коленях перед сидящей на диване Ниной. Я пососал соски у неё на грудях, поцеловал маме нежный животик, обтянутый чёрным капроном колготок. И просунунв матери руки под коленки, запрокинул ноги Нины к себе на плечи.

— Не толкай меня мама, не надо. Ты мне сделала приятно, и я тебе сейчас сделаю...

— говорил я матери, впиваясь губами в её чёрную промежность, обтянутую капроном колготок. У меня перед глазами была мамина интимная щель, прикрытая пухлыми и отвислыми половыми губами. Причём они настолько были у Нины пухлые и отвислые. Что даже выпирали в промежности у матери через капрон колготок. И я стал сосать это " чудо, " прямо через колготки, стоя коленями на полу. Держа запрокинутые кверху ноги мамы, на своих плечах.

— Нет, не делай это сынок. Мне стыдно Костя, не надо милый...

— застонала Нина, слабо упираясь руками в мою голову. Моей матери было возможно и стыдно, от того что сын лижет у неё пизду. Но в тоже время Нине было приятно это дело, и её влагалище обильно пустило сок. Он просочился через капрон и проник мне в рот, необычайно вкусный, с лёгкой кислинкой.

— Извращенец, дай хоть матери колготки снять. И свет хотя бы в люстре выключи, мне стыдно...

— сказала мне мать, резко отталкивая мою голову от своей промежности. Нина посмотрела мне в глаза дико возбуждённым взглядом. И обняв руками меня за голову, крепко прижала к своему животу. А он у мамы дрожал мелкой дрожью. С минуту Нина не отпускала меня от себя, лаская волосы на моей голове, тёплыми материнскими ладонями. А я целовал и целовал нежный мамин животик и ждал когда мать меня отпустит.

— Ну иди же, выключай свет. А торшер можешь оставить, он не так ярко светит...

— сказала мне мать, отталкивая мою голову от своего живота. И я на дрожащих от возбуждения ногах, пошёл к двери зала выключать люстру. И от мысли что сейчас я буду сосать у родной матери её чёрную пизду. У меня даже член начал вставать, хотя я кончил всего пару минут назад.

— Вот так удобнее будет, правда сынок...?

— сказала мне мать хриплым голосом, снимая с себя колготки. И ложа на диван несколько подушек с его изголовья. Мать села на них жопой и подняла ноги кверху. И я отчётливо увидел в свете торшера, её чёрную пизду во всей красе. Так вот ты какая легендарная писька мамы. Сколько раз я дрочил нюхая промежность трусов к которым ты касалась своими отвислыми губами. И я представить себе не мог что ты такая красивая?

Подумал я про себя, рассматривая пизду у матери. Становясь между её раздвинутых ног на колени. Хуй у меня окончательно встал и стоял колом. Мать это заметила и скользнула по нему ошалелым взглядом. Конечно был соблазн засадить Нине " по офицерски", положить ноги матери к себе на плечи. Ебать её, и смотреть как член входит в чёрную мамашину пиздень. Но я хотел сосать, лизать влагалище у родной матери, и пить из него вкусный сок. И Нина тоже этого хотела. Будь иначе, она бы не разрешила мне этот извращенный вид секса.

— Оойй, оооо, ййй, Костя. Нет, не надо сынок, мне стыдно...

— запричитала мать, когда я расцеловал у неё колени и пальцы на руках. Которыми мама держала свои половые губы, чтобы сыну было удобнее лизать у неё влагалище. Но меня было уже не остановить. Я коснулся губами заветной щелки между ног у мамы, и стал её сосать почти теряя сознание от наслаждения. Кайф от того что я стою на коленях перед сидящей на диване Ниной и сосу у неё пизду. Был сравним пожалуй с сексом с ней. И я не преувеличивал, хуй у меня аж задергался, когда я взял в рот отвислые половые губы торчащие из маминой письки. И стал их сосать, слизывая с них сок, который так и тек мне в рот.

— Нежнее, нежнее, вот так сынок. Соси, соси, его Костя...

— сквозь стоны говорила мне мать, обхватив мою голову руками и подталкивая её кверху. Нина хотела чтобы я сосал у неё не само влагалище, а клитор. И умело поднимала рот сына к своему отростку, расположенному вверху входа в вагину.

Я уже знал что это место самое чувствительное на теле женщины. Так как уже несколько раз сосал клитор у старшей сестры, и Таня быстро кончала от этого. Да я и сам хотел постепенно сося половые губы торчащие из маминой письки. Припасть под конец к её клитору, чтобы сосать его, и заставить мать кончить.

Но Нина меня опередила, и буквально насильно заставила сосать у неё толстенький отросток. Торчащий из под кожного " капюшона" над входом в её чёрную пизду. А у матери клитор больше, намного больше чем у Тани. С мизинец наверное длинной, клитор у Нины стоял колом. И я теребил его языком и обсасывал губами. Мать приглушенно выла, боясь разбудить дочь и двухмесячного внука, спящих в соседней комнате. А я выпускал из губ на мгновение возбуждённый отросток мамы. И всовывал язык в дырочку её полового отверстия. Из которого вылез двадцать лет назад, и сейчас я вновь прикасаюсь к маминой дырке. В ней уже побывали многочисленные члены её любовников, и мой член тоже.

— Не балуй сынок, не воводи мать. Я же русским языком сказала, соси у меня клитор...

— раздраженным голосом говорила мне Нина, заставляя движением рук, сосать у неё эрогированный отросток над входом в вагину. И я сосал, с усердием сосал клитор у родной матери, стоя перед ней на коленях. И ждал того момента когда Нина наконец кончит. Чтобы запрокинуть ноги матери кверху, и засадить Нине " по офицерски" на диване. Потому что сам до боли в члене, хотел спустить. Возбуждённый не на шутку сосанием влагалища у родной матери.

— Ой, ооойй, ооой, всё Костя, все сынок...

— наконец завыла Нина. Мать схватила руками меня за волосы, и больно сжала ляжками мою голову. У меня даже в ушах зазвенело, до того была сильна хватка маминых ляжек. Но я был готов терпеть эту сладкую боль вечно. Ведь мою голову сжимали нежные ляжки мамы, которую я только что довел до оргазма, сося у неё влагалище и клитор. Не каждому сыну дано испытать такое блаженство. А я сейчас сполна ощущал у себя на голове, давление ляжек кончающей матери.