Миф пятый: Стыдливость. Часть вторая

Крупная птица, название которой не знал ни один орнитолог, если такового вообще можно было найти в этом королевстве, медленно снижалась, описывая широкие круги, пока не села на крышу мельницы рядом с высоким худым мужчиной. Мужчина был одет в плотную мантию синего цвета, густо усыпанной тончайшим узором серебряной нити и хмуро смотрел в сторону, едва видимой отсюда, круглой башни.

— Ну и что? — сухо бросил он пернатой не отводя взгляда от горизонта.

Птица полыхнула светом, рассыпая перья, в миг, обратившись молодой девушкой, одетой в такую же мантию, как и мужчина, но более женственного покроя.

— Никого, — ответила она тихим голосом, сгибая колено и упираясь высоким каблуком в угол крыши, тем самым выставляя напоказ стройную ножку обтянутую тонким синим чулком. — Только возле самого Штаубурга какое-то копошение, но я не рискнула приближаться.

Говоря это, девушка, изящными движениями ладоней, расправляла густую каштановую гриву, волной спадавшую на спину ниже плеч.

— Дальновидение? — спросил мужчина, складывая руки на груди.

— Нет. Опасно. Он в замке.

— Думаешь, учует нас оттуда?

— Если попробуем смотреть туда с помощью магии, может и учуять, — закончив расправлять волосы, девушка достала из поясного мешочка тонкую и длинную черную трубку, прикурив от пальца, она пустила струю дыма в небо.

— Опять ты сосешь эту гадость?! — брезгливо бросил худой.

— Что хочу то и сосу! — насмешливо ответила бывшая птица, — Помнится, ты не очень возражал, когда я сосала твою гадость!

— Ту можно! — дрогнувшим голосом возразил парень краснея. — Как думаешь, сколько он уже собрал?

— Как быстро сменил тему! — следующая струя дыма понеслась в смоляной висок собеседника. — Сотен семь-восемь. Мог бы и сам догадаться, если бы смотрел на что-то кроме моей ноги!

— Как это? — брюнет немедленно перевел взгляд назад на башню.

— По мелким демонам, — но видя, что парень все еще не понимает, добавила, — Они выходят по шесть сотен с мелочью каждый день. Значит женщин там больше шестисот, а учитывая, что часть из них все еще в Чартреде... сможешь сам сложить шестьсот и сто пятьдесят?

Ответить мужчине не дал прозрачный шар, появившийся в воздухе перед собеседниками.

— Стэн! Катрена! Почему так долго без доклада? — разразилась сфера гневным басом.

— Просим прощения учитель! — ответили оба хором, склоняя головы, впрочем, девушка тут же распрямилась и расправила плечи, скрипнув тканью на крупной груди.

— Посылать сообщения без стационарной точки было небезопасно.

— Мы многое узнали! — перебил брюнет.

— Докладывай!

— Демон собрал более семисот женщин в Штаубурге и окрестностях. Группы бесов каждый день отправляются на северо-восток, предположительно в район крепости Тирит.

— Уже кое-что! — ответила сфера, — Удалось перехватить какие-нибудь письма?

— Было только одно. Мы смогли его прочесть незаметно.

— Надеюсь, вы не додумались применить магию к гонцу?

— А я и не применяла! — вступила в разговор девушка, — Пока гонец, свято уверенный в собственной неотразимости... чистил мне зубки, Стэнли пошарил в его сумке и прочел свиток.

— В письме, барон Бракис сокрушается по поводу скоропостижной кончины своей молодой жены.

— Причина?

— Перестала дышать во сне. Но, по нашим данным, ее задушили.

— Стэнли стесняется сказать, что душили толстым демоническим членом! Похоже, это она родила демонов-рыцарей.

— Значит, он нашел способ преодолеть температурный барьер, — завибрировала сфера, — Хорошо. Еще пару дней следите за Штаубургом. Если изменений не будет, отправляйтесь в Тирит — нужно понять что там забыли мелкие твари.

Сфера задрожала и распалась, превратившись в дым. Ученики вновь склонили головы, после чего, вспыхнув, обратились в птиц.

***

Синдорель, прикрыв глаза, нежилась в горячей, слегка парящей воде. Последние три дня она предпочла провести именно так, лишь иногда вылезая для сна, обеда или приема гостей.

Гость был пока что только один — Горрек. Он, как и обещал, изготовил и доставил наспинные ножны, которые идеально подошли загадочному клинку, что развеяло все сомнения в его способностях оружейника.

В остальное время, эльфийка наслаждалась одиночеством, если не считать иногда заходящих служанок, желающих обновить цветы в вазе или прибраться. Их, дева леса не считала за гостей достойных внимания и даже не пыталась прикрыться, когда те заставали ее обнаженной.

Раздался стук в дверь.

— Госпожа! Это Ринта — служанка! К Вам гости!

— Войди! — повысила голос эльфийка, выходя из приятной дремы, — Гости? Их несколько? — продолжила она, когда служанка вошла и закрыла дверь.

— Двое, капитан Карсонс и загадочная женщина в вуали и плаще не пожелавшая представиться, — говоря это, девушка старалась не смотреть на обнаженную эльфийку, лежащую в прозрачной воде раскинув руки и ноги в стороны. Но волей-неволей все же бросала украдкой взгляд, сильно завидуя столь прекрасному телу.

— Пусть поднимутся, — с этими словами Синдорель выбралась из ванной.

Вошедших гостей она встретила сидя в кресле, уже, будучи одетой в свое короткое платье.

Офицер имел хмурый вид и нервно теребил аксельбант своего парадного мундира, который, непонятно зачем, нацепил сегодня, но говорить начала женщина.

— Я все приготовила, чтобы исполнить наш уговор.

Без приветствия начала женщина, избавляясь от вуали и скидывая плащ, рассыпая густые черные волосы и оставаясь в длинном красном платье. Она присела во второе кресло, оставив, тем самым, своего спутника стоять. Синдорель немедленно узнала в гостье хозяйку борделя.

— Но этот мужлан, как-то прознал про всю затею и теперь... пусть сам и рассказывает.

— Госпожа! — немного смущенно начал офицер. — Власти города не могут допустить Вашего участия в любых событиях, которые могут принести Вам вред или нанести ущерб Вашей чести, без... задокументированного согласия, — закончив речь, он тяжело вздохнул, как бы показывая, что худшее позади.

— Что от меня требуется?

— Нужно подписать эту бумагу! — раздраженный взгляд уперся в Карсонса, а белые ручки уже расстегнули лиф, откуда, мелькнув розовыми сосками, гостья извлекла свернутую в свиток бумагу. — В ней я гарантирую, что ты не понесешь побоев и не получишь увечий, что и так всегда гарантирует мое заведение. А так же то, что ты согласна на предоставление анальных и оральных услуг, с полным исключением традиционного соития и не будешь принуждена ни к чему в случае ярко выраженного отказа, потери сознания или легко идентифицируемой запуганности. На основании этого, — взгляд брюнетки стал презрительным, — Сей господин будет присутствовать. Все верно капитан?

— Так точно госпожа Фальцбург, — хрипло ответил мужчина.

Синдорель взяла свиток. Быстро пробежав его глазами, он встала из кресла и прошла к письменному столу. Медленно нагнувшись и выпятив попку, от чего платье снова слегка задралось, обнажая все самое интересное. С помощью стоящей там чернильницы и стального пера она поставила на листе несколько рун, видимо означавших ее имя.

— Этого достаточно? — спросила эльфийка, подходя к Карсонсу и протягивая ему тонкий лист.

Заметив вздыбившиеся штаны и дрожащие руки, от которых заболтался пергамент, хозяйка борделя уже не скрывала торжествующего выражения лица.

— Я найду капитану неприметное местечко. Значит, все начнется сегодня в полночь. Приходи часом раньше.

Накинув плащ и уложив вуаль, женщина вышла из комнаты. Нервно поклонившись, капитан бросился следом так резко, словно за ним гнались демоны.

В назначенный час, хозяйка встретила Синдорель все в той же комнате. Теперь ее платье, помимо половинок груди, открывало плечи, а юбка, касаясь пола за спиной, оставляла открытым все, включая низ живота. Яркий макияж и красиво уложенные волосы дополняли развратную картину.

— Ты была когда-нибудь на аукционе? — вновь без приветствия начала она, поправляя платье так, чтобы вырез оставлял на виду самый край ореола сосков.

— Видела издали, как имущество парочки кентавров распродавали, мне сказали — за долги.

— Значит, сегодня посмотришь вблизи. Здесь, сегодня, соберутся самые богатые люди города. Они жаждут представления, и ты им его дашь.

— Что от меня требуется? — спросила эльфийка, нервно переступая ногами.

— С тобой будут делать то, что ни одна женщина-человек не смогла бы выдержать. А богатеи будут смотреть. Только за вход они уже заплатили золотой, но готовы расстаться с куда большим. Им быстро наскучит любое извращение, и они захотят еще. Это мы и будем им продавать. Тот, что выиграет лот, будет выбирать твою следующую позу и событие, разумеется, из заранее заготовленного списка. А тот, что заплатит больше других, получит особый приз — ты отсосешь ему в том положении, в котором он этого захочет. Тебе все понятно?

— Да. Долго это продлится?

— Всю ночь, но ты же не откажешься продолжить, если они заплатят?

— Мне нужны деньги! — голос девы леса не оставлял сомнений в ее решимости.

— Тогда оставь тут свою одежду. Она тебе не понадобится.

Меньше чем через час, сразу после выступления танцовщиц, полностью обнаженная эльфийка вышла на ярко освещенную сцену и оглядела зал. Уже в нескольких метрах от немного возвышающегося помоста начинались круглые столики, за которыми, теряясь в полумраке, сидели те самые богатеи. Между столами, готовые мигом исполнить любой каприз стояли развратно одетые девушки. Они могли принести еды или разлить напитки, а за дополнительное вознаграждение предоставляли себя в полное пользование клиента. Мягкий наигрыш музыкальных инструментов дополнял светскую вечеринку.

В круг света, громко цокая каблучками и призывно виляя бедрами, вышла хозяйка заведения.

— Приветствую великих ценителей истинного разврата! Сегодня я ваша ведущая! — звонкий голос с легкостью наполнил все помещение. — Сейчас наша гостья примет свое рабочее положение, и мы приступим к розыгрышу первого лота.

На сцену выскочило четыре девушки разной степени обнаженности. Подхватив Синдорель под руки, они провели ее к странной конструкции из дерева, ремней и стали, стоявшей в самом центре полукруглой сцены. Эльфийку ждало деревянное ложе из двух продольных сегментов, на которое ее уложили животом вниз. Сегменты предоставляли опору для плеч и таза, но отдалялись к середине, оставляя пустоту под животом девушки. Руки связали в локтях за спиной, а широко разведенные ноги, сначала оставленные свободно свисать с края конструкции, были жестко привязаны к полу, не давая согнуть их в коленях.

Таким образом, дева леса оставалась беспомощно свисать с немного наклоненного вперед ложа, но на этом приготовления не закончились. Покрутив маленькие колесики, девочки подвели под голову эльфийки мягкую платформу, заставлявшую ее выгнуть шею и, тем самым, смотреть в зал, а под связанные руки была продета стальная трубка, окончательно лишившая жертву любой возможности движения. Напоследок мазнув зеленоватую попку жирной мазью, девочки отступили в тень.

— Пока девочки раздают список возможных событий, — продолжила ведущая, — Познакомимся с нашими особыми помощниками.

По помосту застучали тяжелые шаги нескольких ног. Синдорель не могла повернуть голову, но по реакции гостей, которые начали аплодировать, поняла, что помощники смогли произвести впечатление.

— Обратите внимание! В списке есть помеченные особым знаком лоты, это значит, что их можно заказать только тогда, когда выполняется лот прямо над помеченным. В ином случае он недоступен. Начальная стоимость каждого лота один золотой, но обратите внимание на особый пункт. Приступаем!

Над одним из столов немедленно взметнулась белая метка.

— Один! Два золотых! Кто даст пять? Может теперь десять? Кто даст пятнадцать? Никто? Продано за десять золотых, ценителю за шестым столиком!

Ближайшая к шестому столу свободная девочка взяла небольшой листок у гостя и передала его хозяйке.

— Оригинально! Прошу! Наслаждайтесь!

К зажатой в станок эльфийке бросилось две помощницы. Они приложили все усилия, чтобы развести упругие ягодицы, упрощая доступ к темно зеленому колечку, к которому, после очередных тяжелых шагов, прикоснулся горячий огрубелый палец. Легко преодолев слабое сопротивление зеленой плоти, палец проник глубоко внутрь, затем в девушку вошло два пальца, три, и вскоре, вызывая болезненные гримасы на точеном лице, во влажный плен попала уже вся кисть.

Вторая рука легла на беловолосую голову и сдавила череп, в то же время, сжатый кулак в попке начал свое погружение, продвигаясь грубыми рывками. Каждый рывок вырывал из девушки громкий всхлип, всякий раз благосклонно принимаемый публикой. Когда в ягодицы уперся мощный бицепс, а кисть внутри, казалось, могла ощупать эльфийское сердце, снова раздался голос ведущей.

— Я вижу желание приобрести новый лот!

Кто и за сколько выкупил следующий выбор, Синдорель не расслышала. Уж очень ее занимала напряженная мужская рука, уютно устроившаяся в ее кишке и, когда та, с влажным чмоком покинула ее тело, вздохнула с облегчением.

В тот же миг, по стальным опорам, нависающим над эльфийкой, что-то грохнуло. Скосив взгляд, она смогла разглядеть мощное копыто. Тут ее осенило. Особым помощником оказался кентавр. Но хозяйка говорила о них во множественном числе, значит, два кентавра? Но зачем? Во всем городе она видела только двух кентавров. Значит, вот как они решили поправить свое финансовое положение, впрочем, так же как сама эльфийка.

Ставший на дыбы полуконь все никак не мог попасть в свою зеленую цель. Толстый член болтался и никак не желал опускаться под нужным углом. Ассистенткам пришлось самим, чуть не повисая на могучем члене, отогнуть его вниз и упереть, в еще не успевшую до конца закрыться, попку.

Одно могучее движение и половина конского стержня вонзилась в тугую мякоть, вздувая плоский живот и вырывая крик боли. Девушка забилась в своих кандалах, страдая от чрезмерного растяжения ее плоти. Особенным, ощущение было еще и потому, что неестественно отогнутый член, распирая тугую плоть, норовил поднять за собой зафиксированное тело. Еще никогда, как казалось девушке, столь толстый член не пронзал ее так грубо и неудобно. Даже каменный тролль, казалось, был нежнее с ней.

Кентавр замер, он не мог податься назад — ему это запретили, но он ждал, пока эльфийка успокоится и перестанет так тяжело дышать.

Синдорель проморгалась от выступивших слез и посмотрела в зал. К ней сейчас было приковано максимальное внимание. Даже те гости, что успели разложить на своем столе одну из девочек, и открыто наслаждались сладко стонущими телами, сейчас замерли и не могли оторвать глаз от сцены. Да и сами девочки, продолжая механически стонать, выгибали шею, чтобы бросить блестящий взгляд на скрученную болью эльфийку.

Немедленно был разыгран лот, по которому конструкцию повернули на девяносто градусов. Поворот сопровождался тяжелым неловким буханьем копыт кентавра, которому приходилось осторожно переставлять задние ноги. Но, несмотря на всю его осторожность, движение все равно привело к новым стонам и крикам, нанизанной как бабочка на иглу, девушки. Теперь дева леса поняла, зачем пустота в конструкции под ней. Под таким углом, зрители удобно рассмотреть, как сильно распирает ее живот огромный пенис.

Синдорель пошевелила руками, показывая, что готова к продолжению и кентавр, немедленно начал короткие толчки, медленно продвигаясь вглубь. Эльфийка чувствовала это, словно в ее попку забивали огромный горячий гвоздь. Она кряхтела и всхлипывала, но когда огромные яйца коснулись разведенных бедер, могла лишь прерывисто и шумно дышать. Теперь она не могла сделать глубокий вдох, а зрители разразились новыми аплодисментами.

Еще один лот достался женщине, которая пожелала немедленно ощупать вздувшийся эльфийский живот. Она долго гладила растянутые мышцы живота эльфийки и даже пыталась ощутить форму члена сквозь них, но время истекло.

После ее ухода, полуконь подался назад. Если раньше, в пустошах или лагере стражей леса, это направление облегчали веревки на вытянутых вперед руках, создавая нужное натяжение, то сейчас руки были связаны за спиной и единственным, что не давало девушке просто сдвинуться назад вслед за огромным членом, была та самая стальная трубка. Эльфийка оказалась тем самым излишком масла, которое счищают с лезвия ножа о край тарелки. Сказать, что это было неприятно, значило ничего не сказать.

Оставив внутри девушки только самый кончик, кентавр опять замер, пока на его орудие не нанесли еще одну порцию густой смазки, после чего рванул вперед, вонзаясь на всю длину разом, чем вызвал протяжный истошный крик эльфийки и новые потоки слез, но на этот раз не стал выжидать. Могучие рывки сотрясли конструкцию. Станок стонал, скрипел и дергался в унисон с девой леса, но сталь выдержала и позволила продолжить представление. Началась яростная скачка. Кентавр не давал пощады, он явно вознамерился, наконец, получить свою порцию удовольствия.

Куда более перевозбужденный развратным действом, чем все предыдущие копытные любовники эльфийки, этот не смог долго держать темп и скоро кончил, забираясь в девушку как можно глубже. Колкие струи семени излились в Синдорель. Она уже была готова к переполнению, но одного кончившего кентавра оказалось для этого недостаточно. Однако упругий зеленоватый животик раздуло еще больше.

В какой-то момент представления, сознание эльфийки помутилось. Она смогла увидеть себя со стороны. Ее закованное тело осталось телом послушной самки. Оно корчилось и кричало, стонало и кряхтело, но она, Синдорель, была над всем этим. Даже, когда кентавров стало двое и они, словно наперегонки старались порвать ее попку, это не коснулось разума девы леса.

Призрак девушки переместился к гостям. Она незримо прошла между ними и, вдруг поняла, что видит их насквозь. Все их мысли и желания, всю похоть и жажду власти.

Куда разнообразнее и живее были сознания работающих девочек. Они корчились от боли, страдали от омерзения, терзались от страха. Лишь некоторые из них могли отстраниться от происходящего и от того выглядели серо, словно в этот момент были мертвы.

И только один человек отличался от всех остальных в этом зале. Он испытывал страх, но страх был не его. Он испытывал боль, но боль была не его.

Подлетев ближе, Синдорель узнала забившегося в самый темный угол человека. Это был капитан стражи Карсонс.

Он обильно потел и тяжело дышал, словно был тяжело болен, и не мог отвести взгляда от сцены, как и почти все в зале. Но его свет был другим. Это не была похоть. Капитан стражи испытывал невыразимую жалость и острый, болезненный стыд. Ему было стыдно здесь находиться, но, тяжело дыша, утирая обильный пот платком, он исполнял свой долг. Ему было больно смотреть на сцену, но он не отводил взгляда. Если эта девушка попросит помощи, если ей потребуется защита, он должен это увидеть любой ценой.

Ради нее он готов был убить всех в этом зале.

— Здравствуй дитя...

Очень далекий потусторонний голос оторвал эльфийку от наблюдения за цветными переливами эмоций Карсонса.

— Ты снова пришла ко мне...

Голос был так слаб и так далек, что был едва слышим. Синдорель захотела приблизиться. Она легко преодолела стены и пространства, но голос больше не говорил ни слова. Эльфийка растерялась, она не была уверена в направлении.

Увидев свечение человеческого разума, девушка приблизилась. Двое мужчин стояли на башне небольшой крепости, которая нависала над узкой горной дорогой. Высокие заснеженные шпили уходили за горизонт в обе стороны, давая понять, что это единственный перевал на много миль вокруг.

Мужчины тихо беседовали, опираясь на один из каменных зубцов. Их разум светился скрытой тревогой. Задержав на них взгляд, дева леса смогла услышать разговор.

— Не нравится мне все это, — тихо сказал могучий латник. В каждом его движении была видна большая сила, но волосы уже успели поседеть, а лицо состариться.

— Ты о мальчишке? — так же тихо спросил хмурый блондин с крючковатым носом. — Молодая кровь. Вот и мерещатся всякие бабы в синих чулках, — говоря это он, скрипнув геральдической кольчугой, привалился плечом к камню.

— Не только. Мне все не нравится. Эти твари тут шастают. Они взяли Штаубург за несколько часов, а сейчас медлят! Почему?

— Боятся?

— Ты сам в это веришь? В Штаубурге сидело почти пятьсот солдат. Ров, подвесной мост, а здесь? Стены, которые курица перепрыгнет? Двести новобранцев да мы с тобой.

— Тириту не требуются подкрепления, эта крепость неприступна! — преувеличенно гнусаво пародировал чей-то голос блондин. — Думаешь мы обречены? — этот вопрос был задан уже вполне серьезно и говорящий, не скрывал тревоги в голосе.

— Не знаю. Они должны были пройти сквозь нас, не сбившись с марша. Не верю, что их останавливает угроза лавины.

— Но так было разбито множество армий.

— Человеческих армий! Это люди боятся смерти! Это им достаточно знать, что любая первая атака будет сметена грудой камня, чтобы разбежаться от страха, еще до начала восхождения. Эти же твари страха не испытывают! Когда хозяин отдаст им приказ они легко пойдут на смерть!

— Ну да. Первую атаку мы сметем, а вторая сметет нас. Но почему они не атакуют?

— Вот это и не понятно. Чего они ждут? Я тут и в синюю бабу поверю, не то, что в чулках.

После

дние слова эльфийка слышала как бы из под воды. С ее телом, там, произошло что-то необычное.

Синдорель очнулась в бочке с горячей водой.

Рядом, бедром к бедру с ней, сидела хозяйка борделя.

— Представление... ? — выдавила эльфийка сонным голосом.

— Закончилось! — голос хозяйки передавал бурю наслаждения, то ли от результатов аукциона, то ли от нахождения в бочке.

Попытка вспомнить, что произошло даже несколько минут назад, отозвалось в беловолосой голове острой болью.

— Я потеряла сознание?

— Только уже в бочке. Но до этого ты была великолепна! Хоть и немного не в себе... мне кажется. Когда тебя стошнило конским семенем, зал чуть не вымер от восторга!

В наполненную водяным паром комнатку вошла одна из девочек.

— Госпожа, капитан Карсонс желает Вас видеть.

— Гони его в шею! Я отдыхаю! Пусть приходит завтра!

— Он настаивает госпожа, мне принести халаты?

— Он настаивает? Нет. Значит пусть входит так. Пусть ему будет стыдно.

Сказав это, хозяйка устроилась в бочке так, чтобы сквозь воду можно было легко осмотреть ее грудь. Однако это не произвело должного эффекта, вошедший офицер был очень спокоен.

— Прошу прощения за неудобный визит, но у меня важное сообщение!

— И оно не может подождать до утра? — соблазнительный голос дополняло то, что произнося это, хозяйка поднялась в полный рост, давая полный обзор на свое обнаженное тело.

— Не может! — капитан явно не обратил внимания на предоставленное зрелище. Более того — его тело тоже никак не прореагировало и это взбесило брюнетку.

— Похоже, я все-таки подам на тебя жалобу Карсонс! Убирайся! Я не желаю тебя слушать!

— Я пришел не к тебе Мона! Госпожа Синдорель, тот мальчишка...

— Какой мальчишка? — раздраженно спросила женщина, желая вновь завладеть вниманием офицера, но капитан ее проигнорировал.

— Он хочет Вас видеть.

— Меня? — голос эльфийки был слаб от усталости, она откинула голову и прикрыла глаза, — Я могу посетить его завтра?

— Нет, госпожа. Дело в том... это его предсмертное желание — на рассвете его казнят.

— И ты потревожил нас из-за какого-то оборванца-смертника?

— Я исполнил свой долг! Вы пойдете, госпожа? Вы не обязаны, но я должен это спросить.

Хозяйка даже не могла сейчас сказать, за что больше ненавидит сейчас капитана — за пренебрежение ее прелестями или за искреннее участие и заботу... о ком? Об этой эльфийке?

— Хорошо, — тяжело вздохнув, решилась дева леса, — Дайте мне двадцать минут капитан.

— Я буду ждать Вас на улице, сколько потребуется!

Так что уже через полчаса Синдорель вяло брела по улицам города за офицером в холодной предрассветной тьме.

— Синдорель, позвольте задать Вам вопрос!

— Спрашивайте капитан.

— Меня зовут Бенджамин, госпожа!

— Спрашивайте Бенджамин.

— Зачем Вы... согласились на все это?

— На аукцион?

— Да! Я не хочу верить, что только ради денег!

— Возможно, Вы будете смеяться Бенджамин, — устало произнесла девушка, — Но, именно ради денег.

— Не верю! Не верю, что Вы сделали подобное только ради богатства или украшений!

— Ради билета на корабль...

— Что? — капитан даже остановился от ошеломляющей новости.

— Я должна отбыть на северо-восток как можно быстрее.

— Но...

— Любой ценой капитан...

— Но зачем Вам все это?

— Я уже и сама не знаю, — немного подумав, ответила девушка, — Вы недавно говорили о долге. Так вот — это мой долг! А сейчас исполните уже свой, и я пойду спать.

Когда рядом с толстой решеткой, за которой сидел Бравин, поставили скамью, а на нее села стройная фигура укрытая плащом с головы до ног, мальчишка не поверил своим глазам. Он все еще не верил, что эльфийка придет за ним.

— Госпожа! — бросился несостоявшийся бандит на решетку. — Спасибо госпожа! Я буду служить Вам! Верой и правдой! Спасибо, что пришли за мной! Спасибо, что спасли меня!

— Что? — голос Синдорель был тих и холоден, и этот холод пробрал парня до костей. — Служить мне? Ты уже служил мне, и куда это нас привело? — поясница болела, не успевшая закрыться попка горела огнем, и хотелось только прилечь и уснуть, но нужно было говорить с этим мальчишкой. Она решила узнать сколько стоит предательство.

— Но, госпожа! — по щекам парня заструились слезы.

— Какая была твоя доля? Сколько тебе обещали?

— Я верой и правдой... !

— Отвечай мне! — эльфийка с гневом подалась вперед, капитану показалось, что на краткий миг, ее глаза полыхнули голубым светом, но он уверил себя, что это факел сверкнул в неестественно ярких голубых глазах эльфийки.

— Золотой, — немедленно скис и затих мальчик.

— И что ты должен был сделать за золотой?

— Не дать вам сбежать, — тихо ответил Бравин.

— Я не хочу, чтобы ты служил мне. Я не хочу тебя больше видеть Бравин. Ты сделал свой выбор в ту ночь, и я благодарна тебе за него. Это многому меня научило. А теперь прощай... мальчик.

С этими словами дева леса встала и пошла к выходу.

— Ты придешь утром? — дрожащий голос отразился от склизких стен темницы.

— Я буду спать, Бравин, — тихо ответила эльфийка и продолжила путь.

Капитан бросился следом и вовремя, едва выйдя из темного коридора, девушка потеряла сознание.

Утро встретило Синдорель веселой улыбкой одной из гостиничных служанок.

— Ой! Госпожа! Я не хотела будить Вас! Тут просто посылка...

— Как я здесь оказалась? — спросила ошеломленная эльфийка.

— Ах да! Вы были без сознания, когда Вас принес капитан Карсонс. Мы с девочками раздели Вас и уложили в постель!

— Набери ванну, пожалуйста!

Полежав в горячей воде и хорошенько надраив свое тело душистым мылом, эльфийка окончательно пришла в себя. Было странно, что она потеряла вчера сознание. Ее и раньше натягивали на толстенные члены, и куда дольше, чем в этот раз. Если подумать, то сильнейшая боль от раскаленных колец шайра или даже горящий огнем пенис демона не имели над ней такого эффекта.

Выбравшись из воды и накинув халат, она вспомнила, что служанка говорила о какой-то посылке. Ею оказался бумажный сверток, развернув который, Синдорель извлекла небольшую деревянную шкатулку и маленькую записку. На небольшом, сильно пахнущем духами клочке бумаги было аккуратно выведено «десять процентов». В шкатулке было золото.

Тридцать две золотые монеты.

***

Тем временем, с запада к Старсу двигалась, запряженная шестеркой лошадей, карета. Двое мужчин в одних рубашках сидели напротив друг друга и тихо беседовали. Между ними, сидя на члене одного и активно заглатывая член другого, беззвучно трудилась очень красивая молодая девушка, на которой были только босоножки на мягкой высокой платформе, сетчатые чулки да кружевные минетки. Даже когда колесо натыкалось на кочку, и член входил в девушку глубже и грубее обычного, она ни всхлипом, ни хлюпом не выдавала своих неудобств. Лишь медовые кудри раскачивались сильнее обычного.

— Могу я спросить повелитель? — сказал молодой шатен, кладя ладонь на круглую попку, девушка немедленно перешла на темп, задаваемый горячими пальцами. При этом темп проглатывания горячей плоти ничуть не изменился, словно это было две разных девушки.

— Спрашивай пока я добрый, — не открывая глаз, ответил мужчина лет сорока на вид, — Если что, Лина загладит твою вину! — добавил он, улыбнувшись и почесав ярко красные волосы.

— Да, Лина может! — звонкий шлепок по упругой попке разнесся по карете, — Все в ней хорошо — и глотает знатно, и мышцами где надо сдавить умеет, только грудь маловата!

— Отличная грудь! Хочешь вымя — иди к коровам!

Девушка между говорящими, никак не отреагировала на то, что ее обсуждают, и продолжила так же невозмутимо и методично трудиться.

— Так вот! Мы проехали через множество земель и везде заметны приготовления к войне.

— Людские войны меня не волнуют! — вальяжно сообщил красноволосый, прикосновением давая понять Лине, что ей нужно ускориться.

— Но, как мне сообщил трактирщик — война не совсем между людьми.

— Да, да. Демоны, нежить, элементали — все это тоже проблемы людей. Они сами творцы своих бед. Мне не досуг этим заниматься, так что давай пропустим эту тему, к тому же мы останавливаемся!

В этот момент карета действительно замедлилась и, через минуту, остановилась. Дверца распахнулась и, с заученной фразой «прошу оплатить пошлину» внутрь сунулся стражник. Его глаза медленно округлились и замерли на обнаженной девушке, которая не обратила никакого внимания ни на остановку, ни на появление зрителя, продолжая плавно двигать тазом и часто кивать головой. Вдруг голова труженицы замерла, и на лебединой шее начали просматриваться усилия частого глотания. Сделав седьмой глоток, она, все еще бесшумно, возобновила свои кивки.

— Этого достаточно? — вложил шатен в руку стражника золотую монету и, дождавшись ошеломленного согласия, крикнул — Трогай!

Упряжка медленно вкатилась в ворота.

***

Через три дня, расплатившись с Коклесом, отдав двадцать золотых за билет и не удержавшись — купив себе несколько платьев и набор чулок, Синдорель, взошла на борт трехмачтового судна «Могущество».

Вместе с ней на борт поднялась молодая брюнетка в позолоченном платье и в сопровождении пожилой служанки. Следом на борт поднялся чопорный немолодой господин с необычным для мужчин цветом волос. Его сопровождал хорошо одетый слуга и бесшумно ступающая, в контраст громко стучащей каблуками по дереву брюнетке, закутанная, несмотря на жару, в толстый плащ, медоволосая девушка, красота которой поразила даже эльфийку. Заметив интерес к себе, девушка на миг остановилась перед девой леса и мило улыбнулась, это привело к тому, что из уголка ярко алых губ протекла белая капля. Задрав голову, девушка осторожно слизнула языком свою потерю, показав более высокой эльфийке рот полный белой жижи, и, снова улыбнувшись, прошла вслед за мужчинами.

Синдорель досталась просторная каюта с большой кроватью и тремя тюфяками для слуг. Когда провожатый матрос ушел, до девушки донесся слабый звук из-за стены соседней каюты. Приложив к стене длинное ухо, эльфийка смогла различить слова.

— Сбрось плащ. Из каюты не выходи — грей мне постель. Если Паль тебя захочет, можешь снизойти

к нему на тюфяк, но на постель его не пускай.

— Ну и на том спасибо! — отозвался другой голос. — Мне-то выходить можно?

— Да. В том числе, если Лине, что-то понадобится — это принесешь ты. Ты ей, кстати должен. Она донесла.

— Она капает на Ваш сапог!

— Ох, черт! Лина! Ладно. Здесь уже можешь расслабиться. Открой ка ротик, только осторожно!

— Черт, действительно все донесла!

— Можешь проглотить. Теперь оближи сапог. Хорошо. Разложите вещи, а я пойду в кают-компанию. Лина, проследи, чтоб к моему возвращению из тебя уже ничего не текло.

Когда дверь закрылась, и шаги стихли, из каюты вновь донесся мужской голос.

— Поработай ротиком, пожалуйста! Подотрешься потом! Уж очень у тебя возбуждающий сейчас вид! А то я с таким стояком и ходить не смогу!

Затем в каюте наступила тишина.

Пожав плечами, Синдорель переоделась. Теперь у нее был выбор, и она предпочла зеленые тонкие чулки и зеленое же платье, такое обтягивающее, словно она была голой, но зато длиной почти до колена.

Все это, и еще множество вещей ей посоветовала Мона Фальцбург. порно рассказы Она сначала пыталась уговорить эльфийку выступить на бис, а получив мягкий отказ, насоветовала множество вещей. Эти советы должны были сделать из неотесанной эльфийки состоятельную леди. Хотя бы на вид. Так легче путешествовать, и на воротах не примут за бродягу.

Было видно, что она прилично заработала, раз снизошла до таких советов и не обиделась из-за отказа.

Накинув короткую курточку, эльфийка прошла в общий зал, где ее уже ждали брюнетка и аловолосый.

При виде вошедшей, тихий разговор прервался, а мужчина вскочил на ноги.

— Ох! Еще одна прекрасная леди! — при этих словах брюнетка презрительно прикрылась веером. — Позвольте представиться! Это должен делать мой слуга, но паршивцу не место в столь прелестной компании. — Мое имя маркиз де Рейк! Прелестная госпожа — блистательная Герцогиня фон Клосс!

Поняв, что его напор ошеломил девушку, маркиз продолжил.

— Как же мы можем обращаться к прелестной представительнице лесного народа?

— Синдорель, — наконец, выдавила эльфийка, на что немедленно фыркнула герцогиня.

— Красивое имя! Не обращайте внимания на его краткость леди фон Клосс, у эльфов приняты короткие имена. Под таким именем может скрываться даже королева!

Пройдя внутрь, взяв себе бокал вина и персик, эльфийка прошла к застекленной галерее кормы и принялась любоваться речным руслом из мягкого кресла. За прошедшее время, корабль уже успел выйти из порта и стремительно двигался по течению реки к морю.

Маркиз разливался ручьем перед дамами, но имел малый успех. Эльфийка совсем его не слушала, уйдя в свои мысли. Герцогиня тоже, но в силу светского воспитания делала это куда более скрытно.

Когда солнце приблизилось к горизонту, Синдорель молча пошла в свою каюту. Вскоре за ней ушла и брюнетка.

Когда в соседнюю каюту вернулся маркиз, до растянувшейся на перине девушки донесся новый разговор. Теперь шум порта ей не мешал, и не было необходимости прикладывать ухо к переборке.

— Я же говорил разобрать вещи!

— Но...

— Дай угадаю — не вылезал из Лины? Можешь не отвечать, потеки спермы на ее ногах говорят за тебя. Ладно. Видел наших спутниц?

— Видел господин! — ответил слуга, начав шуршать разбираемыми вещами.

— Как тебе?

— Я бы их с члена не снимал, ну кроме старухи конечно, но уж очень они неприступны на вид.

— Хочешь пари Паль?

— Какое?

— Еще до конца недели герцогиня проглотит все, что я положу ей в рот, а до конца следующей, мы с тобой разложим ее на вот этой постели и сделаем все что пожелаем!

— И если получится?

— До конца путешествия о Лине можешь забыть.

— Хех. Ладно. А почему не эльфийку? Она тоже весьма ничего!

— Не пойдет. У нее нет такого количества слабостей, а я не испытываю к ней такого презрения, и, к тому же, она нас слышит.

— Как слышит? — закашлялся слуга.

— Ушами. У эльфов хороший слух. Так что лучше извинись.

— Э-э, прошу простить неразумного, лесная госпожа!

— А она не расскажет герцогине?

— Вряд ли. Знатные женщины открыто презирают эльфиек, и герцогиня не исключение. Не удивлюсь, если она не станет слушать. А эльфийки отвечают взаимностью. Лина. Ложись на живот и раздвинь ягодицы.

— А...

— А ты разбираешь вещи! О да, тугая как всегда!

— Да я не о том! Почему презирают?

— Зависть. Дальше сама, милая, но не торопись — вся ночь впереди.

— Эээ...

— Не понял? Человеческие женщины, обычно, быстро стареют. Уже, как правило, к сорока годам и посмотреть не на что. А эльфийки только... вот не помню, к тремстам или к пятистам годам считаются взрослыми?! Ну а первые морщины появляются уже за тысячу. Сдавливай сильнее, солнышко, не отлынивай.

— Повелитель! А вы не стесняетесь... чужих ушей?

— Нет! Так даже пикантнее...

Через некоторое время, судя по беседам, слуга присоединился к господину в освоении недр девушки. Мужчины говорили, в целом, ни о чем и часто хвалили бессловесную Лину. Под подобные разговоры Синдорель и уснула, убаюканная мерной качкой.

Со следующего утра маркиз соловьем изливался перед герцогиней. Он рассказывал забавные истории, непрерывно делал комплименты и всячески вовлекал знатную даму в разговор.

За три дня довольно скупых ответов, применив не самые мощные умственные усилия, можно было узнать, что герцогиня еще в 16 лет вышла замуж, получив свой текущий титул от престарелого мужа. Детей не родила в виду неспособности к этому герцога, а когда тот слег, отправилась в путешествие в поисках лекарства от старости.

Было ясно, что по возвращении она рассчитывает надеть траур.

Несмотря на подобную откровенность, госпожа фон Клосс, оставалась холодна и неприступна, поэтому откровенно скучала. Ровно до одного момента, пока маркиз, вечером четвертого дня, не явил свету колоду карт.

В глазах герцогини появился болезненный блеск.

Колода показалась эльфийке странной — рубашки карт мерно светились, но она не подала виду, что что-то заметила.

Немедленно началась непонятная эльфийке азартная игра. Пока последние лучи солнца покидали небо, де Рейк успел первые два раза выиграть, а потом шесть раз подряд проиграть. Восторгам госпожи фон Клосс не было предела.

С заходом солнца, Синдорель привычно прошла отдыхать в своей комнате. До момента пока эльфийка уснула маркиз так и не вернулся. Так что его слуга развлекался один, под мерные шлепки он пол ночи покрикивал «Но! Но! Рысью!» словно ехал на лошади, пока не устал и не уснул, похвалив напоследок резвую кобылку, в роли которой явно была Лина.

На рассвете, острый слух помог эльфийке стать свидетелем нового разговора. Из которого стало ясно, что Мадлен, так видимо звали герцогиню, совсем не знает удержу в азарте и умудрилась за ночь проиграть весь свой аккредитив до гроша, но не признала этого и обещала вечером отыграться.

Вечером, она естественно продула остатки наличности и большую часть украшений, в том числе золоченое платье. Последней ставкой было дорогущее фамильное кольцо мужа. Проиграв и его, женщина тихим шепотом, явно не желая, чтобы ее слышала эльфийка, сообщила, что без этого кольца ее не пустят домой. Так что она согласна на любую ставку.

Под излияния маркиза о невозможности принимать какие-либо ставки кроме денежных, Синдорель покинула кают-компанию, хоть до заката еще было несколько часов. Но выйдя за дверь не плотно ее прикрыла, решив подсмотреть, что будет дальше.

Внутри уже началась игра. Карты светились и летали над столом, бросаемые ловкой рукой маркиза.

Позади эльфийки скрипнула половица. Она резко развернулась, запустив руку под курточку. Под свободными складками, умело скрывался украшенный черным камнем клинок. В нескольких метрах, в почти полной темноте коридора стояло две фигуры.

Явно не знающий, что эльфы хорошо видят в темноте, Паль, начал свистящим шепотом.

— Мы слуги маркиза! Госпожа. Раз уж вы знаете нашу тайну и в курсе нашего пари, да еще самостоятельно решили подсмотреть, — тут парень весело улыбнулся, — Не могли бы Вы пустить и нас с Линой?

Кивнув, дева леса, немного отступила, позволив парочке припасть к щели. Только сейчас она заметила, что на парне нет штанов, а девушка одета лишь в чулки и минетки. Сев на пол, все еще, видимо, надеясь на темноту, парень выставил свое хозяйство вверх, а девушка, обняв его за шею, насадилась попкой. Слабые круговые движения тазом ничуть не мешали ей подглядывать.

Шесть глаз заглянули в слабо освещенную комнату. Герцогиня уже сидела на полу, а перед ней, так чтоб удобно было подсматривать от двери, стоял маркиз с расстегнутыми штанами.

Женщина чуть не плакала, но белые руки протянулись к мужчине и вытащили на свет его достоинство. Удивленный возглас разнесся по кают-компании — пенис оказался толще и длиннее предплечья молодой брюнетки.

Быстро придя в себя, женщина схватила мощный ствол двумя руками и, обреченно вздохнув, заглотила багровую головку целиком. Чмокающие звуки донеслись до коридора.

— Право, Мадлен, это же не леденец. Ты так высосешь из меня всю жизнь — больше работай языком.

— Нет! Это никуда не годится! — спустя пару минут сказал фон Рейк и положил ладони на черноволосую голову. Бесцеремонно смяв сложную укладку, мужчина резко надавил, проникая в горло. Послышался тяжелый хрип. Женщина пыталась сопротивляться, но силы были неравны и вскоре она, безвольно уронив руки, смирилась.

— Попробуй сглотнуть! Тебе станет легче! Да! Вот так! Глотай еще! Ну вот! Теперь отдышись.

— Вы... негодяй... — тяжело дыша, выдавила герцогиня.

— Ты сама выбрала эту ставку, Мадлен. Отдышалась? Глотай!

Больше брюнетка не пыталась говорить, она лишь старалась вовремя сглатывать, чтобы облегчить проникновение в свою глотку толстенного пениса.

Эльфийка хорошо разглядела, как в очередной момент, маркиз вошел всего на треть длинны и замер. Его пенис начал дрожать и пульсировать, но брюнетка не закашлялась и не начала судорожно глотать, лишь возмущенно замычала. Сначала в ее ноздрях вздулись белые пузыри, быстро лопнув, они уступили место новым и вскоре, из аккуратного носика потекли белые реки. Они медленно затекали в заткнутый ротик, но не найдя протоки, потекли по натянутым губам к подбородку. На дорогой ковер сорвалась первая капля.

В этот момент медоволосая служанка резко осела, насадившись на всю длину.

— Ох, Лина, ты бесподобна! — восклицание было громче необходимого, но герцогиня была слишком занята, чтоб обратить на это внимание. Когда недопроглоченный кусок мяса покинул влажные объятья, брюнетка тяжело закашлялась, сплевывая белые сгустки на разноцветный ворс. Подскочив, она, было, кинулась к двери, но маркиз легко удержал ее рукой. Он приложил к женскому лицу платок.

— Ты в таком виде предстанешь перед служанкой? Вытрись и прочисти нос! — говоря это, маркиз выразительно глянул на дверь.

Вызвав разочарованный вздох партнера, Лина вскочила первая. За ней как можно тише, бросился парень. Последней, бесшумно ступая, удалилась Синдорель.