Малина-девственница. Часть 2

В прихожей послышался звук открывающегося замка входной двери. Отец вернулся с работы.

Я резко обернулась, и застыла на секунду, глядя на внушительный стояк брата. Его член разбух от постоянной мастурбации, горбатый, покрытый тугими венами и бархатной кожей. Пурпурная, мощная головка была больше ствола и надежно держала на себе мой взгляд.

Виталька смотрел в ответ, вытаращенными глазами пялясь на мою увесистую грудь и рыжий, коротко остриженный лобок.

Рукой брат разминал член, в глазах его застыла невыносимая мольба, аж до слёз.

— Пошел нахуй, слабак! – пихнула я его обеими руками и брат отлетел в коридор. Я захлопнула дверь и обернулась к зеркалу.

Закрыла глаза и медленно выдохнула. Открыла глаза снова.

На меня смотрела моя «Скромница».

— Привет. Ты опять все пропустила – шепнула ей я, взяв в руки баночку со скрабом...

*****

Обычно мы ужинали всей семьей на кухне. Но на этот раз Виталька забрал свою порцию картошки и ушел в комнату, избегая встречаться со мной взглядом. Выглядел он подавлено и затравлено, было даже немного жаль его.

И да, мне было стыдно, что я опять закатила для него это шоу в ванной. Та, вторая была слишком сильна, и опять взяла верх. Как я и говорила, из случайности всё перешло в постоянство, а скоро станет нормой, если ничего не предпринять. Этого я боялась больше всего.

— Пап, мам, я хочу на съемную квартиру переехать – зачерпнув ложкой пюре, вздохнула я – Вам тут свободнее будет, да и мне пора во взрослую жизнь! Как думаете? – усмехнулась я.

— Нашла, что ль кого-то себе? – улыбнулся отец.

— Не – нахмурилась я – Но найду, если будет жилье отдельное – заверила их я.

— Ну это правильно, в принципе – согласилась мама – Только квартиру ищи поближе к нам. В гости будем заглядывать...

— Раиса?! – развел руками отец – Она сбежать от нас хочет, а ты уже в гости напрашиваешься!

— Ну я так, шуткой – смутилась мама.

— Ладно, спасибо! – поблагодарила я, вставая – Пойду к себе.

— На здоровье, милая – кивнула мама.

Едва я встала из-за стола, как в коридоре снова послышался знакомый шелест шагов. Виталька подслушал разговор и убежал.

Хмыкнув и пожав плечами, я пошла вперед, по коридору. Поравнявшись с комнатой брата, я остановилась и заглянула в приоткрытую дверь. Он как и днем играл всё в ту же игру.

— Дверь хоть закрывай! – окликнула я брата – Увидят родители, твое дрочево на экране.

Вместо ответа, Виталька опустил руки на стол и тяжело вздохнув, опустил взгляд.

— А тебе самой-то, не стыдно, Маля? – негромко и устало спросил он – Я уже не могу так. Ты хуже суккубы. Просто конченая сука.

— Это ты начал подглядывать за мной – парировала я – Кто тебя просил, всё это начинать?

— Я приду к тебе сегодня ночью – мрачно глядя в стол, отозвался он.

— Нет, не придешь – строго и тихо ответила я – Я запру дверь.

— Я все равно открою – повернулся ко мне лицом Виталька, глядя сквозь челку темных волос – И если не смогу тебя выебать, то убью.

Я настороженно прищурилась, пытаясь понять, прикалывается он или нет. Но лицо брата не менялось, Виталька глядел исподлобья и со злостью.

— Жди ночью! - тихо предупредил он, и вновь вернул взгляд к экрану.

Вернувшись в комнату, я закрыла дверь и защелкнула замок. Сбросив тряпье с тумбочки стоявшей рядом, подкатила её и осторожно уложила набок, устроив подобие баррикады. Вздохнула, и сев на диван, скрестила руки под своими натянувшими футболку девочками.

«Может дать ему, прежде чем я уеду отсюда навсегда?» - посетила меня грешная мысль – «Может лучше сейчас с братом, чем с кем-то чужим потом?».

Подумав ещё с минуту, я подошла к двери и отперла замок...

Вечно боязливая «скромница» во мне, не желала уступать место «сучке» из-за страха. Запустив защитный механизм, она настойчиво убеждала меня отправиться в эту ночь спать к родителям.

Переехать отсюда я запланировала уже завтра. Сбежать из ситуации, которую сама же и устроила из-за своей недотраханной шизы. Точнее нетраханной вовсе.

Люто проклиная себя за то, что отказала Мишке на выпускном, Дмитрий Петровичу на корпоративе, отшивала Серегу и всех озаботов в соц.сетях, я с паникой ожидала наступления полночи.

Примерно без пятнадцати двенадцать, отец выключил ТВ, и его шаги протопали мимо моей комнаты.

Дверь в родительскую спальню закрылась с глухим ударом, будто прибив меня клеймом.

— Бля... - я села на край расправленного дивана и закрыла лицо руками.

Потерла веки и наконец выдохнув, взяла лежавшие рядом плавки. Наклеила ежедневку с внутренней стороны, прямиком на затылок «Хэлло Китти» и приподняв ноги, надела голубые плавки до колен.

Остановилась на полпути.

«Зачем ты обманываешь себя?» - вдруг мелькнула мысль внутри – «Он ведь все равно придет, ты знаешь. Ты сама открыла ему дверь, ты сама его драконила последние два года. Он придет Малина, прямо сегодня ночью. Это неизбежно».

— Да бл...ь! – выругавшись, снова села я на краю дивана, в окружении ландшафта из одеяла.

Плавки соскользнули вниз по голеням и мягко упали на мои ступни.

Расплывшись голой задницей и киской по простыне, поставив локти на сведенные вместе колени, я понимала, что даже сбежать из квартиры сегодня на ночь, я могу, но не хочу.

Я оглянулась на белоснежное постельное белье. «Если он меня выебет, то тут точно пятна останутся» - опять скользнула мысль. Предки охренеют, если это попадет в стиралку. Мама любит тотальный контроль за имуществом.

— Бл...ь, Малина, о чем ты думаешь вообще?! – в негодовании я хлопнула себя по лбу и встала – Какое белье?! Срать на него вообще! Пи...ц бл...ь! Белье испачкается! Да разве в этом сейчас проблема?! - выдохнула я, уперев руки в бока и склонив голову.

Под мои тяжелые думы, разговоры родителей в спальне стихли, полоска света под их дверью исчезла.

Однако, тишина была недолгой.

Полуночный покой квартиры нарушил тихий смешок мамы. Пружины родительской кровати заскрипели, началась возня. Все эти годы я каждый раз слышала, как они занимаются любовью. Отец обычно нес всякую чушь в такие моменты, а мама стонала под ним.

Неудивительно, что по утрам мама ходила счастливая и розовощекая. Конечно я ей завидовала, но трахнуть отца не хотела даже моя «сучка», это уже перебор.

«Или не перебор?».

— Да ты че, е..у далась?! – снова одернула я себя громким, негодующим шепотом – Хватит думать всякую херню! Возьми себя в руки уже!

Подумав ещё немного, я открыла шкаф и встав на цыпочки достала с верхней полки ажурные трусики. Ни разу не ношеные. Спать в таких неприятно, они врезаются в промежность, а показать некому было, так и лежали. Наверное, пора их примерить.

Впереди та ещё ночка...

Спустя десять минут, закончив массаж своих рук и ног с кремом, я выключила свет и легла. «Скромница» не возвращалась в мою голову из-за постоянного мандража. Лежа на спине, я готовилась к ночному визиту брата.

Медленно поглаживала пальцами вокруг сосков, двух своих расплывшихся по бокам тела девочек. Нежно помяла пальцами обе груди и свела их вместе, так, чтобы соски коснулись друг друга.

Почувствовала, что начинаю понемногу течь. Низ живота слабо защекотало, температура в щелке росла. Появилось желание поелозить задом, чтобы губки потерлись друг о друга и покрылись смазкой.

Возбуждение скачками нарастало по всему телу.

Однако, едва я шевельнула попой стиснув бедра, как тут же тихо вскрикнула. Губки сильно разбухли, и стали очень чувствительны. Коснулась сосков пальцами и легонько сдавила их. Опять я не сдержала тихий стон, спина моя выгнулась, ноги разошлись шире умоляя о ласке.

Я слышала, как подкравшись к моей двери Виталька прислушался. Зажала свой рот рукой и снова простонала, но теперь уже сдавленно, в ладонь.

— Малин, ты спишь? – едва слышно спросил он дрожащим голосом, входя в мою комнату.

Я молчала, меня всю трясло. Дыхание похожее прерывистое шипение упиралось в мои давившие на лицо ладони. Как горячий холод, как лихорадка от гриппа.

Соски предательски встали, вновь натянув кожу до предела и разбухнув, будто крупные, переспелые ягоды. Казалось, что стоит коснуться их, и из моей щелки, под одеяло, ударит тугая струя кончи.

— Нет – прошептала я, сдерживая стон – Не сплю...

Тихо прикрыв за собой дверь, мой брат трясущимися руками спустил свои штаны вместе с семейными трусами. Его неровный от выпирающих вен, стоячий член, пружинисто качнулся в уютной темноте моей спальни. Он неуместно торчал массивным колом, среди лампового запаха крема, и вороха моих мягких игрушек.

Виталька опустился на колени у кровати. Поглаживая правой рукой член, полез второй рукой по теплое одеяло, собираясь коснуться нежности моего тела.

Я быстро прижала одеяло рукой к простыне, не давая ему подлезть.

Повернулась лицом к брату, почувствовав, как зажатое между ног одеяло все-таки задело набухшие лепестки вагины. Внизу живота расплескалось возбуждение на грани финала. Острым, диким взрывом прошло по моему нутру, в глазах просто потемнело.

Не сдержавшись, я закатила глаза, и простонала прямо в лицо Витальки, обдав его запахом клубничной зубной пасты изо рта.

— Бл...я... - выдохнула я – Я щас просто подохну... - в этот момент в моей голове всё поплыло.

— Шлюха ты, конченая, я же говорил - шепотом, прохрипел он в сумерках спальни – Сука ты тупая! - с опаской обернувшись на дверь добавил брат.

Дрожа всем телом, брат прерывисто задышал, движения его правой руки ускорились. Сплюнув в ладонь, и обмазав слюнями головку, он начал работать с членом быстрее. Ссутулившись над моей мягкой кроваткой, Виталька теперь просто бешено дрочил.

Рука брата вновь полезла под одеяло, теперь уже настойчивее и нетерпеливее. Он настырно тыкался пальцами, ища лазейку, в надежде коснуться бархата моих свалившихся на бок девочек.

От этой возни мои разбухшие соски проехались по одеялу изнутри. Лихорадка возбуждения превратилась в полуобморок.

Пухлые губы моего рта безвольно приоткрылись, в уголке повисла капелька слюны.

— Возьми в рот – с дрожью прохрипев в темноте, брат вскочил. Упершись рукой в стену он навис надо мной, сунув головку к лицу.

Меня обдало удушливым, но сводящим с ума запахом. Я поняла, что член перед приходом он не мыл. От этой вони мне стало ещё дурнее. Мочой не пахло, только задроченной, набухшей кожей и феромонами.

— Лизни хотя бы – трясясь заныл брат, продолжая бешено дрочить у моего лица – Хоть немного, Малин. Ну прошу...

Поджав губы, я молча смотрела на мелькавшую, посиневшую от натуги головку члена.

Её то оголяло, то вновь накрывало толстым слоем сморщенной кожи. Каждое движение брата обдавало меня волнами дурманящего запаха секса. Мошонка Виталика болталась двумя мягкими шарами на натянутой коже. Ещё слабо заросшие, они изредко щекотали мой нос тонкими, завитыми волосками.

Я никогда не держала члена во рту, не знаю его вкуса. Но мне безумно хотелось лизнуть эти мягкие яйца.

Хотелось, просто до одури...

Проехать широким, мягким и слюнявым языком по члену, нежно обсосать волосатые шары. Потом нырнуть ещё глубже, загнав язык прямо в его задницу. Втянуть носом запахи пота и возбуждения.

Поработать языком так, чтобы он упал к моим ногам, выплескивая из себя всю сперму. Чтобы дергался, как будто подыхает в агонии, забрызгивая белыми каплями мой любимый ковролин.

Но вместо того, чтобы сделать все это, я продолжала лежать, натянув одеяло до глаз.

— Малина, лизни – дрожал брат как последний наркот – Малиночка, милая, лизни.

Я зажмурилась.

— Малинка, Маля, ну умоляю, лизни!

— Нет – без звука произнесла я и мотала головой, комкая одеяло пальцами у своего лица – Нет...

— Умоляю тебя! – на этот раз он действительно заплакал. Я ощутила, как на мое лицо упала его прохладная слеза.

Закрыв глаза, я тяжело сглотнула и опустила одеяло ниже, до подбородка. Медленно приподнялась на локте, нежно поправив рукой своих тяжелых девочек.

Член мелькал в паре сантиметров от моего носа. Виталька дрочил яростно и иступлено. Я приоткрыла рот, и подалась вперед, накрывая тугую головку прохладными губами, впервые пробуя член на вкус.

Сладковатый...

На мой мокрый язык легла тугая уздечка, а головка уткнулась в небо. Уткнулась, почти идеально повторив его форму. Так, будто мой рот и этот член были двумя деталями одного пазла. Брат затрясся как ненормальный, ноги его подогнулись.

Из горла Виталика доносились нечленораздельные, хрипящие звуки.

— Сестренка... - клокотало его горло.

Я уперлась руками в его тощие, дрожащие колени, не давая Витальке упасть.

— Не бойся, я тебя держу – пробубнила я с членом, будто со здоровенной сигарой во рту.

Снова закрыла его головку в плен своих крупных губок и слюнявого языка. Я смаковала неумело причмокивая, и закрыв глаза от наслаждения. Нежно обсасывала его, будто вонючий, мягкий леденец. Делала всё осторожно, но жадно. Причмокивала и вылизывала с долей легкого отчаяния на сердце.

Какое все-таки странное и удивительное это ощущение – отдаться мужчине целиком.

Хватило всего пяти секунд, чтобы брат вцепился в мои рыжие пряди пальцами, и жестко подтащив меня носом к своему пушистому лобку, разрядился спермой в мой рот. Я успела склонить голову, чтобы он не загнал член мне прямо в горло. Тяжелая головка до боли вдавила мой язык вниз, выплескиваясь на него оргазмом.

Спермы было не очень много, я ждала больше. И она была терпкой, горькой на вкус.

Но я всё проглотила, без отвращения и вопросов. Гортань, тремя шумными спазмами отправила его семя в мой желудок. Я ощутила первый глоток целиком, наполненный слизью, тягучий и горький.

Это было странное, но блаженство.

Я бы сравнила эти ощущения с какой-то первобытной, звериной повадкой. Полная мерзость, но инстинкт превыше всех норм. И неповторимое ощущение того, что в твой рот кончил человек, которого ты довела до предела возбуждения и взрыва.

Довела, додразнила, и вынудила.

На удивление, меня не стошнило, хотя я всю жизнь очень боялась, что это произойдет, когда мне кончат в рот. Что же, минус одна фобия, Малина, и добро пожаловать в клуб.

Обмякающая головка члена выскользнула из моих губок, оставив только приторный запах и вкус.

Отстранившись назад, я выдернула салфетку из купленной днем пачки и отерла ей рот. Собрала языком слюну и сплюнула остатки горечи. Скомкала салфетку, бросила её в сторону, в угол за диваном.

Не глядя на брата, я торопливо отвернулась к стене. От резкого движения половинки моей задницы шлепнули друг о друга. Вагина заворчала, хлюпая истекающей от смазки щелью, и напоминая о полном бардаке в моей промежности.

Бедра были липкими. Когда Виталька уйдет, оботру их салфетками, а то будет противно спать, такое чувство будто я обоссалась.

Я скомкала подушку под головой и закрыла глаза, слыша, как брат горячо и громко дышит надо мной, упершись руками в стену.

Отдышавшись, Виталька зашелестел трусами и штанами, обессиленно натягивая их вверх.

— Можно, я завтра ночью, снова приду? – виноватым шепотом спросил он.

Лежа к Витальке промокшим задом, я чувствовала на своих хрупких плечах прикосновения лунного света и влюбленного братского взгляда. Они ласкали меня, оба, нежили, обожали, и любили.

— Завтра - я переезжаю – отозвалась я – Больше мы не увидимся.

— Как завтра?! – потрясенно выдохнул он громким шепотом.

— Вот так – ответила я – Уходи, я спать хочу.

Брат продолжал стоять на месте. Дыхание его постепенно становилось тяжелее и чаще. Ещё минута молчания и я услышала, как он снова шагнул к кровати.

— Ты моя – прошептал Виталик, в голосе его прозвучали недобрые нотки.

— Нет – буркнула я в ткань подушки – Я своя.

Брат снова замолк, в тишине я слышала, как он судорожно сглотнул.

— У тебя кто-то есть? – наконец спросил Виталька.

— Нет, но будет – ответила я, не размыкая длинных ресниц – Я больше не боюсь. Ни мужиков, ни секса. Можешь себя за это поблагодарить, и подрочить ещё разок, но уже без меня.

— Малина... - в голосе брата прозвучала явная угроза – Я не позволю тебя касаться никому другому. Поняла? Ты моя!

— Пошел вон отсюда, озабоченный – снизила тон и я – Уйди, пока я предков не разбудила – поведя белыми плечами я устроилась поудобнее и приготовилась ко сну.

Моя «сучка» натянула рукой одеяло вокруг талии, так, чтобы широкие бедра высоким холмом выпирали над одеялом. Так, чтобы он мечтал о влажном разрезе моей круглой задницы. Чтобы он невыносимо захотел влезть пальцами в это теплое, нежное и вязкое от ещё не отмытой смазки пространство.

— Ты моя – неотрывно глядя на эти изгибы, проскрипел зубами брат – Только моя!

Я промолчала в ответ.

Прошло ещё мгновение, и Виталька вдруг навалился на меня всем телом, вдавливая лицом в подушку.

— Нет уж сука, или моя... - прорычал он – Или, блядь, ничья!

Ударив брата локтем в лицо, я извернулась и вскочила с дивана. Отпрыгнула к столу и схватила руками вазу.

— Не подходи ко мне, психопат! – тяжело дыша после борьбы, предупредила я.

Вытирая со лба пот, Виталька шагнул боком, мрачно глядя на меня сквозь челку волос. Его худощавое тело источало жар, сжатые кулаки тряслись от злости, ненависти и любви ко мне.

— Ты никуда не переедешь отсюда – прошипел он в синих сумерках комнаты, нагретых от нашего возбуждения – Поняла?

— Посмотрим! – крепко держа вазу, ответила я, сдув с лица упавшую, рыжую прядь.

Скрипнув зубами ещё раз, брат резко развернулся и вышел, грохнув дверью.

Обняв вазу, я сползла по стенке на пол, и закрыла глаза.

*******

Следующим утром, в субботу, мы вновь всей семьей собрались за столом, на завтрак. Отец рассказывал, что-то из новостей, мама рассеяно слушала его и кивала в ответ.

Виталька пришел на кухню последним и сел на табурет, рядом со мной. Взял в правую руку вилку и подцепив кусочек яичницы отправил его в рот. Выглядел он как всегда угрюмым и измученным, наверняка не спал до рассвета. Оно и понятно, после таких «приключений», нам обоим было непросто заснуть.

Я сидела в плавках, и длинной, просторной футболке, под которой то и дело мелькали острые вершины сосков.

В эти моменты я ловила на себе косые взгляды отца. Точнее не на себе, а именно на моей груди. Он смотрел только мельком и невольно. Тут же смущенно и торопливо отводил взгляд, от натягивающих белую ткань, ягодок под моей футболкой.

Но не проходило и пяти секунд, как его взгляд снова трогал моих нежных, увесистых девочек.

Замечала эти взгляды и мама, но молчала. Только взгляд мамы вдруг стал отстраненным и слегка печальным. Наверное, она все понимала. Только сказать тут нечего. «Крошечная Маля» выросла в красивую женщину.

И теперь...

Теперь отец тоже меня любит только как дочь, но мужская натура в нем сильна, и навязчива. Это она заставляет пялиться.

— Что насчет переезда? – когда отец примолк, спросила мама – Не передумала?

— Нет, не передумала – пожала плечами я, брякая зубчиками вилки о тарелку – Вариант есть, сейчас пойду собирать вещи...

В этот момент я осеклась.

Невидимая для родителей пятерня Витальки коснулась моей правой ягодицы. Прикосновение было незаметным, нежным и любящим, но все равно ненормальным.

Его средний палец закрался под лямку трусиков и полез глубже, в темный разрез, к тугой дырочке...