Мальчик на ночь. Начало. Часть 2

– В горшок. – И Зая залезла под кровать и достала из под нее белый ночной горшок. – Я потом ночью потихоньку вынесу.

– Я что, в него писать должен?

– Да, хочешь я подержу его?

– Не знаю, может все – таки, до туалета попробуем пробраться, мне неудобно как – то?

– Нет, тебе по первости с рук может, и спустят, может в субботу только пять розог выпишут. А мне десять ремнем сейчас и пять розог на скамейки. Нет уж. Давай не стесняйся, я тоже на горшок ходить при тебе буду.

Она взяла ночной горшок и поднесла ко мне, я встал, и она сама взяла в руки мой уже обмякший висячий член и направила его в горшок. Так как писать мне очень хотелось, я сразу же ударил желтой струйкой мочи в белую металлическую стенку горшка, немного наполнив его, что дна не стало видно, испытав облегчение, что даже пукнул и весь покраснел, посмотрев на Шаю, та улыбнулась и сказала:

– Ничего, тебе пукать при мне можно.

– А тебе?

– Ну, если я пукну при тебе, то ты можешь меня по попке отшлепать ладошкой.

– Правда?

– Да, тут так заведено, от десяти до тридцати ударов.

– По голой попке?

– Ну конечно. Но при других пукать не стоит, примут за не уважение и могут и ремнем огреть. Да и в тетрадочку записать, на субботу.

Облегчившись, я сел на кровать и стал обдумывать сложившиеся положение, в котором я оказался и это странное место со своими странными правилами, и внезапно у меня все похолодело в нутрии, а живот как будто появился вакуум. Я повернулся к Шаи и спросил:

– Подожди, фельдшер сказала, что меня хозяин, должен своим представить. А ты говорила, что когда он тебя представлял, и ты сказала, что тебя в попку имели.

– Да и выпорол, хозяин сказал, что моя попа бледная и холодная и ее надо подрумянить и подогреть, десяток ударов ремнем отвесил.

– Подожди, а меня тоже хозяин, когда представлять своим будет иметь в попку?

– Ну да, в попу, а ты как думал, хозяин не для кого исключения не делает.

– Подожди, а если я не хочу, и не дам себя туда иметь. Мальчиков ведь не имеют.

– Э нет, еще как имеют, послушай меня. Если хозяина разозлишь, там сопротивляться будешь, так он мальчиков из барака позовет, и еще кого надо, по сильней тебя. Они тебя скрутят и сначала, тебя хозяин, конечно, поимеет без смазки, потом все остальные, кто держать тебя будет, потом тебя на скамейки растянут и розгами по заднице как пройдутся, ударов пятьдесят не меньше, если не больше, а потом в барак. Там на последнею кровать положат. Те кто там спят обычно их и имеют все остальные а там человек десять, а то и больше. Есть давать не будут, и пить потом только могут отправить на грязные работы, на постоянно и вечером опять всем бараком в попу иметь, у них развлечений больше нет там. Уж я наслышана поверь, будешь без штанов работать их таким не выдают, присмоторщики таким по двадцать ударов выдают, и в попу имеют право иметь, в рот давать будут, не возьмешь так двадцать ударов по заднице надают. Могут всякого еще наделать. Безштаношников обычно потом после работы, туалеты постоянно общие на улице убирают, попки всем подтирают, и письки у сестрички с хозяйкой языком вылизывают.

– А если я не буду сопротивляться.

– Если смирно себя поведешь, то сначала хозяин тебя осмотрит голенького, как сейчас, попу проверит, понравится она ему или нет, потом я выведу тебя в гостиную. Там его домашние сидеть будут, они тебя осмотрят, ты к каждому подойдешь, повернешься, они тебя наклонят, чтобы твою попу осмотреть, а ты в это время попу раздвинешь, попросишь жалостливо помочь твоей бедной попочке, если у них настроение хорошее будет, то они тебе в дырочку плюнут. Чтобы у хозяина хорошо в тебя вошел, и тебе тоже от этого легче будет, если у хозяина настроение еще будет хорошее он и вазелином смажет. И может и пороть не будет. Потом ты у меня останешься я, тебя у него выпросила. Сначала отдохнешь, сил наберешься, потом, наверное, на работы направят, это уж как Хозяин решит.

– Я не хочу: – Мне стало страшно от ее будничного тона разговора, которым она описывала экзекуции, которым меня должен подвергнуть так называемый хозяин.

– Послушай, не сопротивляйся, так лучше будет, потом я все для тебя сделаю, можешь меня в попу иметь, куда хочешь сильно, сильно. Я послушной для тебя буду, все сделаю. Можешь со мной, что хочешь делать.

– Э ладно, а сбежать отсюда нельзя?

– А куда, в город там, что там делать, без документов сюда привезут или в бордель продадут, есть деревня еще рядом, но

там еще хуже, чем здесь, местные нас как скот использовать будут. Нет лучше здесь, тут и кормят как людей и имеют, а там кормят как животных и ни какой ласки, порют и секут постоянно. Каждый день, а еще клеймят каленым железом. Чтобы ты общины собственностью была. Они между мальчиками и девочками разницы не делают для нас. Колония с хозяином намного лучше поверь.

– Ну ладно. – Она прижалась ко мне и обняла, я успокоился немного, осознав безвыходность своего положения. – И что мне теперь делать.

– Ты целка? – Спросила она.

– В смысле?! – Не понял вопроса я.

– Тебя в попу уже брали?

– Нет, наверное, я же не помню.

– Тогда подставляй мне свою попу, я немного тебе помогу, что бы, когда хозяин тебе туда вставит, тебе легче было, заодно и проверю, целка ты или нет.

Я не уверено встал на колени и локти на кровати, Зая раздвинула мои булки, и засунула туда один палец, там было узко, но она настойчиво вводила его глубже, я тихонько застонал и попытался отодвинуться вперед от нее. Её пальчик был побольше градусника фельдшера, который был там последний раз.

– Узко, – констатировала она, вынув свой пальчик из моей задней дырочки. – Целочка, больно будет, сначала, но не чего я тебе помогу.

Зая обслюнявила два пальца и засунула их в мой анус по очередно. Они обслюнявленные ее слюной вошли в задний проход уже чуть легче, и она принялась потихоньку разрабатывать мой узкий еще девственный анус, водя ими в зад – перед, по кругу, то вынимая, обслюнявливала их и снова вставляла. Сначала было не очень приятно, но потом мой член стал, твердеть и увеличивается, и чем интенсивней она орудовала своими пальчиками в моем заду, тем больше он становился

– Подожди, остановись. – Попросил её я.

– Что такое я только начала.

– У меня встал.

– А, ну тогда давай возьми меня, только не в попку, не сейчас, пожалуйста.

– Ладно, давай местами поменяемся.

Мы поменялись местами, и теперь она стояла в колено локтевой позиции, и мне были доступны все ее дырочки ниже пояса, мне захотелось отыметь ее в попку, и я знал, что если захочу это сделать, ей придется терпеть. Но пожалев ее, вставил в ее щелку. На этот раз я сношал ее дольше, да так что она застонала. Я кончил опять в нее, и мы уставшие упали на кровать.

– Спасибо, – сказала она. – Мне понравилось, я давно хотела, чтобы меня так.

– А что с тобой делали раньше?

– Да все в рот, совали. Да еще пришлось у фельдшера отлизать, чтобы она розги в тетрадку не записала. Так можно договорится, хотя если хозяин узнает обоим по двадцать прутов, с верху добавит в субботу.

– Так со всеми можно договариваться?

– Ну, если сосешь и лижешь хорошо, а то никто на сделку не пойдет. Но распространятся об этом не стоит здесь таких не очень любят, халявщиками называют. И потом среди нас девочек писькализки низкосортными считаются, с ними не целуются, и имеют редко, если слух конечно пойдет. Фельдшер так говорит, что лучше член сосать, чем пизду лизать.

– Прям, так и говорит?

– Да. Она за словом в карман не лезет.

– А она может тоже меня выпороть.

– Да, она не шутила, когда сегодня тебе грозила.

– Понятно. Значит мы тут низшие звено пищевой цепочки.

– Ты не совсем, а я да. Ладно, хоть эта комнатушка есть, и ты рядом.

Я разговаривал с ней еще некоторое время, она лишь вставала, что бы взять тряпку и вытереть мой член и свою промежность. Потом мы уснули в обнимку обнаженные. Мне снилось, что она орудует пальцами у меня в заду. И оборачиваясь я в место нее видел фельдшера, а в руках у нее был большой градусник намного больше того что она засунула мне в попу. И я пытался отползти, но меня удерживали, а фельдшер засовала его в меня. Это было не больно, а казалось даже приятно. Проснувшись, уже утром я увидел перед собой фельдшера и высокого, крепкого бородатого человека в кожаных штанах и накрахмаленной белой рубашке, с черным пиджаком. У него было красивое лицо, яркие синие глаза и пристальный взгляд которым он изучал меня, и Шаю. Пытаясь подняться, и сесть на кровать я разбудил Шаю. Увидев мужчину, она вскочила и плюхнулась рядом с незнакомцем на колени, на пол обхватив его ногу и поцеловала его между ног. Мужчина положил ей руку на голову и погладил ее, Зая поднесла его руку к губам и поцеловала. Я сел на край кровати и только тогда понял что, голый и мой член стоит колом, и тогда я прикрыл его руками.

– Вот видите. – Сказала фельдшер, – если у него стоит значит здоров.