Куда улетел дракон? (Часть первая, глава вторая)

Глава вторая. Чья кровь краснее?

***

Величественно поднявшееся из-за горизонта солнце милостиво улыбнулось успокоившемуся морю, заиграло на его голубой глади мириадами весёлых зайчиков, щедро озолотило и гладкие, как серый атлас, прибрежные валуны, и тёмные, напоминавшие бархат для дорогих камзолов, скалы, и зелёный шёлк густого леса... Разбудило и развеселило и доселе неподвижные, замершие в ночной дрёме деревья, и голосистых лесных птиц... Потрясающе красив стал этот ещё вчера такой суровый и дикий берег, тихий, никем не исхоженный и не изъезженный, великолепный в своей первозданной прелести. «Рай!» – с улыбкой отметил бы кто угодно, увидев такой пейзаж на картине...

«Ад!» – возразил бы ему сидевший на прибрежном песке хмурый моряк, чудом спасшийся вчера с разбитого бурей корабля. Даже мелких щепок не осталось от «Странника» – бушевавшие волны разметали их на многие мили вокруг. Вот и торчи теперь тут, как баран на жертвенном алтаре, дожидаясь верной гибели – не от голода и холода, так от звериных когтей! А если и не от них, то... Неужели это всё-таки правда – про детей леса?..

Джек тяжело вздохнул и окинул побережье озлобленным взглядом. Вокруг, сколько хватал глаз – лишь валуны да скалы. Поживы здесь наверняка не найдёшь! Но... Покуда живёшь, не перестаёшь надеяться на лучшее! Может, там, в лесу на горных отрогах удастся раздобыть что-нибудь съестное?..

Он подбросил в уже угасающий костёр небольшую охапку сухих веток, и пламя вспыхнуло с новой силой. С лёгкой досадой взглянул на спящего спутника. Рыцарский сынок по-детски улыбался и смешно чмокал губами во сне. Наивен и беззаботен, как дитя! Подходи сейчас к нему, кто хочешь, и вонзай в белые дворянские телеса зубы, когти, сталь! Проснётся уже на том свете! Хорошо, что опасаться им пока некого. Кроме голода!..

Моряк натянул на плечи высохшую кожаную куртку, поправил на поясе нож, неохотно поднялся и зашагал к пологому горному склону, густо заросшему ельником.

Лес оказался густ, но пуст. Ни единого живого существа, пригодного для пищи. Только голоса невидимых птиц наперебой надрываются где-то там, у верхушек елей-великанов, точно силясь перепеть друг друга. Попробуй-ка их обнаружь!

Внезапный шелест кустов заставил незадачливого добытчика вздрогнуть, схватиться за рукоятку ножа и быстро оглянуться по сторонам. Кто это? Зверь? Или всё-таки какая-то человекоподобная тварь?!.. Кусты зашевелились, и из-за них показалась наружу рыжая мордочка оленёнка. Зверёк был совсем мал и слаб, с трудом держался на ножках и ещё не умел чувствовать опасности.

«Извини, малыш! Но две человеческих жизни весят больше, чем одна твоя!» – довольно ухмыльнулся Джек и шагнул к будущей добыче. Но тут же отлетел в сторону, ни с того ни с сего получив тяжёлый удар в бок, – выскочившая из кустарника лань бросилась на защиту детёнышу и с силой лягнула копытом двуногого убийцу.

Джек выругался сквозь зубы. Но быстро сдаваться он не привык. Сердито ворча и отплёвываясь, подскочил на ноги, выхватил нож и метнул его в белое горло оленихи. Она громко захрипела, зашаталась и тяжело повалилась на траву, заливая её тёмно-красной, почти чёрной кровью.

Оленёнок всё так же стоял на широко расставленных дрожащих ножках и таращил тёмные глаза на странное двуногое существо, поднявшее с земли его упавшую без чувств мать, взгромоздившее её себе на плечи и понёсшее куда-то туда, где заканчивался лес.

«Сегодня у нас будет поистине королевский завтрак! И обед, и ужин!» – довольно ухмылялся охотник.

***

Дик уже проснулся. Даже успел умыться и кое-как пригладить растрепавшиеся белокурые локоны. Растерянно стоял у костра, не зная, что с ним делать. И надо ли с ним что-то делать?

– Утренняя молитва богу огня? – засмеялся Джек, сбрасывая с плеч оленью тушу. – Или этому... Как его там?.. Владыке света?.. Лучше взгляни, что я принёс! Какова добыча, а? Сегодня нам предстоит трапеза, достойная двух благородных рыцарей!

– Ты не рыцарь! – нахмурился щепетильный юнец.

– Ты, вроде бы, тоже. Разве тебя кто-то посвящал в рыцари?

– Я – сын сира Эдварда Гринхилла! Ричард Гринхилл!

– Ты – Дик Сноу, бастард без роду-племени, потерявший своё имя.

– А ты... Ты – подлый смерд!

– Да ну? А как тебе такое? «Мы, Эейгон из рода Таргариенов, прозванный Драконовластным, волею богов король андалов и первых людей, защитник семи королевств, жалуем вечную и наследную королевскую милость и покровительство Джону Сэйлору, оказавшему Нам неоценимые услуги на пути к воцарению в Вестеросе»... Звучит, а?

– Что это? Откуда?

– Из грамоты, дарованной моему пращуру первым королём с драконьей кровушкой. Старина Джон был одним из лоцманов, помогавших Эейгону подвести флот к вестеросским берегам. Так-то! А многие ли рыцарские фамилии могут похвалиться столь же длинной родословной? Большинства из них тогда ещё и в помине не было.

– Почему же Эйегон не посвятил твоего предка в рыцари?

– Потому что и мой предок, и его король понимали лучше нас, что блестящие побрякушки-доспехи и гербок в завитушках далеко не всегда свидетельствуют о настоящей отваге и зачастую лишь лицемерно прикрывают трусость, подлость и низость своих обладателей... Ну, будет вам дуться, сир Дик Худородный! Пока вы изволили бездельничать, я уже и освежевал, и зажарил свою добычу. Прошу откушать!

Дик, всё ещё хмурясь, присел у костра и взял из рук товарища прут с нанизанным на него куском жареной оленины. И брезгливо скривился, чуть не испачкавшись разлившейся вокруг и всё ещё не высохшей оленьей кровью. Тёмно-красной. Почти чёрной.

(Ещё не конец второй главы)