Красные дни календаря (2 часть)

Дэниел

Обожаю смотреть, как моя любимая спит. Ее ресницы такие красивые, изогнутые, и разрез глаз, как у кошки. Когда я впервые посмотрел в эти глаза, то понял: влюбился. Знаете, такое ощущение, как будто ты медленно погружаешься в ледяную воду, но тебе настолько жарко, что этот холод даже приятен. Ты продолжаешь тонуть… Ты тонешь с бешеной скоростью…Опускаешься на самое дно и не сопротивляешься. Тебе нравится погружаться в это чувство, в эти ощущения, в эти эмоции, которые захватывают, захлестывают, заполняют до краев. Ты ощущаешь себя маленьким ребенком, который жадно смотрит на вкусную конфету, которая, пока не принадлежит тебе, но ты непременно сделаешь всё, чтобы ее заполучить. Вот так и я смотрел в глаза своей кошки, которая игриво улыбалась и была недоступной для меня.

Вообще, даже странно, но эта девушка единственная, которая снесла мне крышу настолько, что я и не заметил, как это произошло. Я привык баловаться девочками, но не привыкать к одной и той же. И тем ни менее, к ней я привык. И сейчас я берегу ее сон, а она так сладко спит.

Эмили долго не могла уснуть после наших нежностей. Я был бы рад, что ей не спится из – за меня, но, к сожалению, ей было плохо из – за этих самых ненавистных мне и ей дней. Она ворочалась, крутилась с одного бока на другой и постанывала от боли. Несмотря на то, что я был рядом, обнимал и шептал ей нежные слова, ей все равно было больно. Если бы я мог, я бы сделал всё, что угодно, лишь бы ей было хорошо и она не чувствовала этих спазмов. Но я ничего не могу сделать, или… могу?

Поцеловав невесомо мою малышку в шею, я решил приготовить нам завтрак, пока Эмили спит. Приняв душ, я отправился на кухню, всё с тем же вопросом, который мучил меня с момента появления в моих мыслях.

Пока я готовил завтрак, Эмили уже проснулась и пришла ко мне. Она всегда любит наблюдать за тем, как я готовлю. Если быть честным, то я особо не умею готовить, или так: я готовлю нечасто, оттого и не могу похвастаться великими навыками кулинара, но моя Эмми довольна.

Поворачиваю голову в сторону Эмми и замираю. Она стоит в одном полотенце, с ее волос капает вода, которая стекает по ее шее и затекает в ложбинку между грудями. Ее взгляд какой – то туманный и голодный, но что – то мне подсказывает, что ей хочется вовсе не еды...

– Доброе утро! Выспалась?

– Выспалась, – отвечает она, подходит и обнимает меня со спины, смыкая руки в замочек у меня на животе. Мда – а – а, мне сейчас уже не до завтрака.

– Ты на удивление рано проснулась.

– Я предпочитаю сладко не высыпаться с тобой, чем спать долго и без тебя, – она повернулась ко мне спиной, начала пробовать клубнику со сливками, которая должна была пойти на десерт, а сначала предполагался мой фирменный омлет и горячие бутерброды с плавленым сыром. Да, я все – таки великий повар!

– М – м – м, обожаю клубнику, – она кусает ягоду и как бы незаметно трется пятой точкой о то место, которое «поприветствовало» ее, когда она только показалась на пороге.

– Дразнишься? – шепчу ей на ушко и слегка прикусываю мочку уха, а мои руки поднимаются вдоль ее бедер и выше, при этом осторожно приподнимая банное полотенце.

– Дегустирую, – узнаю этот шаловливый тон. Разворачиваю ее к себе, наклонившись к ее губам и намереваясь впиться в них, вместо этого встречаюсь с клубникой, перепачканной взбитыми сливками.

– Правда, вкусно? – улыбается она, и погружает сладкую ягоду мне в рот.

Не успел я опомниться, как она уже ускользнула из моих объятий, не забыв хихикнуть. Я, конечно, съел, а над губой у меня появились тонкие белые усики из сливок, что вызвало смешок Эмми.

– Ты ничего не забыла? – говорю ей я, а она непонимающе хлопает ресницами. – Сливки кто слизывать будет?

– Сам облизывай свои усы, – она показала мне язык.

– Да? А по попе? – я подхожу к ней.

– А может не надо? – пятится к двери.

– А может надо?!! – выхожу из себя. – Ты такая игривая сегодня, уже ничего не болит?!!

– Нет, – она вновь показала мне язык и побежала в спальню. Какая она у меня умница, знает, куда бежать нужно!! Я ее настиг на пороге в наше царство, поднял одной рукой мою непослушную девочку и закинул себе на плечи, придерживая правой рукой под ягодицами, а левой пришлепнул.

– Я не разрешала!

– А я не собираюсь спрашивать разрешения, – улыбаюсь, подходя к кровати.

Эмми оплетает меня ногами, а я аккуратно укладываю ее на черный шелк.

– Я жду, – мягко произношу, а в ответ она мне также улыбается и, высунув язычок, проводит им ровно по контуру сливок над моей верхней губой, затем ведет им вниз, обводя под нижней губой, а потом как бы разъединяет им губы, но не торопится ворваться в рот. Тогда я прикусываю ей кончик языка легонько и начинаю посасывать его, и мы одновременно с жаром припадаем к губам друг друга и уже просто терзаем их, а наши языки борются

за лидерство, теряясь где – то в глубине. Эмми гладила мне спину, нежно проводила ноготками по позвоночнику от поясницы до головы, затем зарылась обеими ладонями в моих волосах и заглянула в мои глаза.

– У тебя длинный язычок. Почти как мой, – сказал я, играя бровями.

– Они нашли друг друга, – засмеялась Эмми и начала касаться языком моего подбородка так, как если бы кошка лакала молоко.

Я не успел сориентироваться, как она уже восседала на мне. Наклонившись к моему лицу, начала подразнивать меня рваными поцелуями, смачно причмокивая, тем самым распаляя меня еще больше. Мои руки блуждали по ее стройным ногам, поднимались к ягодицам, сжимая их. А Эмми спускалась поцелуями вниз моей шеи, к груди и начала делать то же самое, что и я вчера. С каждым поцелуем она спускалась всё ниже и ниже, оставляя влажную дорожку. Добравшись до моих спортивок, под которыми, кстати, не было белья, Эмми остановилась, подняв на меня лукавый взгляд, поднялась и медленно сняла полотенце, которое вскоре полетело на пол, но я успел его поймать.

– Идем завтракать, – позвала она меня тоном искусительницы.

– Ты будешь завтракать голой? – спросил я, не скрывая своей похотливой ухмылки и поднимаясь с кровати.

– Тебя что – то смущает? – подняв правую бровь, спросила Эмми.

– Нет, просто я могу тебя случайно съесть, – облизнувшись, говорю.

Эмми громко засмеялась и направилась к своему шкафу, откуда вытащила темно – синий шёлковый халатик с крупными белыми цветами и, накинув на себя, вышла из комнаты. А нижнее белье не прилагается?? – соображал я.

Эта бесстыжая кошка хочет, чтобы я мучился, как и она. Называется: сам не гам, и другому не дам.

Завтракали мы не тихо. Нет, мы не чавкали. Да, мы целовались. Мы очень много целовались, а мои руки нагло гладили ножки моей красотки и сжимали талию почти до хруста, а она выгибалась и стонала мне в рот. Ничего не могу поделать: я голодный. Очень голодный. Обычно я не пристаю к ней во время ее «выходных», знаю же, что ей хочется, но нельзя, хотя и сам не могу терпеть, но я же джентельмен! Сегодня я решил пойти против своих правил, раз Эмми решила так поиграть.

– Ммм, Дэн… как ты ведешь себя перед едой? – сквозь поцелуй говорит Эмми, сидя на мне верхом.

– Я пока еще не веду… – мурлычу в ответ.

– Мне кажется, я стала выше, – целует в уголок губ.

– Ты просто сидишь на «нем», малыш, – расплываюсь в улыбке.

– Как быстро «Дэнни Младший» может встать по стойке смирно!

– Да, он умница! – развязываю на ней халат и глажу ее спину.

Эмили обмакнула палец во взбитых сливках и у меня на глазах принялась его посасывать. Я нервно сглотнул. Чувствую, «Дэнни Младший» тоже. Что она вытворяет???

Встает из – за стола, не забыв меня чмокнуть, направляется к двери, по пути бросая:

– Я в душ.

Вызов принят.

Эмили

Подставляю лицо под теплые капли, расслабляюсь… Если за завтраком мне было хорошо, то сейчас снова неприятные ощущения «второго дня». Низ живота заныл, напоминая о себе. Я зажмурилась и уперлась руками о стену душевой кабинки.

Дэн так тихо зашел в душ, что я даже не услышала, насколько боль заглушила. Он обнял меня сзади левой рукой, накрывая мою грудь, немного сжимая ее; правой провел по животу, вырвав у меня непроизвольный стон. Поворачиваюсь к нему, а в зубах у него зажат пакетик с презервативом. Смотрит на меня с таким желанием, что возбуждение меня накрыло вмиг, и прошлось по всему телу, как электрический ток. Я покрылась мурашками, только от одного его взгляда.

– Хочу тебя… – шепчу.

Берет в руки презерватив, сразу же раскрывает его и умело натягивает на возбужденный орган. Притягиваю его за шею, тем самым наклоняя к себе, в то время, как его руки приподнимают меня под ягодицами. Момент, и я прижата к кафельной стене, а он медленно погружается в меня. Помедлив немного, словно давая мне привыкнуть, начал двигаться, сперва не спеша, затем ускоряя темп и снова замедляя. Я будто на качелях, чувствовала, как меня подбрасывает и уносит в небеса, затем возвращает обратно на Землю. Движения плавные и скользкие. Дэн постепенно ускорял толчки, что выхватывали мои стоны, которые с каждым разом становились громче, а боль все больше притуплялась… Дэн постанывал мне в ухо, кусал меня за мочку, скулу, шею, или просто проводил языком, придерживая меня сильными руками. О, его руки, как они меня возбуждают! Такие властные и нежные…

Я чувствовала, что еще немного и приду к пику наслаждения. Дэн, похоже, тоже.

Когда я почувствовала волну оргазма, что накрыла меня с головой, во мне словно взорвались тысячи салютов. Упершись рукой о запотевшую стеклянную дверь, я кончила с громким стоном, а Дэн вслед за мной.

Кто сказал, что заниматься любовью во время менструаций, плохо? Мне было очень хорошо, даже слишком. Нет, неправильно: нам было хорошо… в диковину…