Контроллер разума. Часть 2

Для понимания происходящего рекомендуется прочитать первую часть. Всем более 18 лет и это выдумка. Любое сходство-случайность.

Серёга, на зависть дворовым пацанам, приехал на большой машине. Как чиновник, с важным видом, он вышел из кожаного салона и направился к своему подъезду. За рулём сидела красивая, но очень напряжённая, азиатка средних лет. Она резко дернулась с места, как только он хлопнул дверью. Облако пыли и хлопанье крыльев испуганных голубей проводили ее автомобиль. Никто бы из тех, кто видел эту сцену, не поверил бы, что полчаса назад эта взрослая автоледи раздвигала перед рыжим увальнем свои белые, стройные ножки. А сейчас под юбкой у нее порванные колготки и ноющие срамные дырки в слизи и в сперме. Она поехала прочь, за сыном и после на работу, молясь, что бы никто не учуял запах от ее, насквозь промоченного содержимым разбитого ануса, лифчика. Рыжий до сих пор ощущал аромат ее духов и киски. Дверь на этаже громко скрипнула от его толчка ногой. Вот и родная хата.

В квартире стоял чад от горелого ужина. Опять мать засмотрелась каким-то сериалом и сожгла половину еды. Они часто из-за этого ругались с отцом. Серёга взял из холодильника банку паштета, намазал серую массу на хлеб и задумчиво откусил кусок.

«Как же отвлечь мамку от лопаты? Она же постоянно с ней ходит... Как ее забрать до звонка гребаной математички?»

Он проглотил ком, выпил газировки из горла и тут ему в голову пришла мысль, словно кто-то включил лампочку и она прогнала тени сгущавшихся над ним туч. Он перестал чавкать и его лоб сморщился. Рыжий поспешно вытащил передатчик команд, его палец начал печатать буквы в страхе передумать и отказаться от своей безумной идеи:

«Ты с батей трахаешься и пробуешь все что только видела и не видела. Анал, орал, фистинг. При слове...»

Рыжий задумчиво поднял глаза и увидел старую грязь на обоях:

«При слове пятно, ты перестаешь блядовать.»

Серёга, по его мнению, таким образом убрал все преграды к телефону матери. Иначе... его ждала бы взбучка, какой бы не позавидовал даже самый отпетый мазохист.

После набора команды на экране передатчика, он зашёл в большую комнату, где находились родители. Мать лежала в кресле, вытянув полные ноги на низкий пуфик. Перед ней светился телевизор — шло какое-то шоу. На соседнем кресле сопел отец, он вчера до ночи ремонтировал машину в гараже. Его лысеющая голова упала на волосатую грудь и в воздухе висел тихий храп.

— Привет, сын — мать повернула к нему свое круглое, рябое лицо. Рыжие, как у сына, волосы собирались в непослушные локоны до плеч. Полные губы напоминали два розовых пельменя:

— Котлеты спеклись дочерна, возьми пиццу. Доставка минут десять до тебя принесла. Ещё горячая.

— Ага — кивнул Серёга, он увидел, что телефон матери надёжно лежит у нее под локтем. Увидел и нажал кнопку передатчика: Отправить. Команда встроилась в электрические импульсы ее мозга.

Полная фигура поднялась и прошла в комнату родителей. Серёга удивился и решил посмотреть, что будет дальше. Мать переоделась в свои обтягивающие лосины для прогулок и кофту с капюшоном. Потом прошла в коридор и начала натягивать ботинки.

— Ты куды навострилась? — Серёга смотрел, как она качая увесистой грудью и животом натягивает обувь.

— К отцу схожу, дело есть — ровным тоном ответила она и вышла вон. Заветный телефон оттопыривался в заднем кармане на огромной ягодице.

— Во-о, дела... — протянул Рыжий и почесал затылок. — Выходит, она к своему бате пошла, а не к моему. Напутал, так напутал. Надо ее догнать и остановить, да телефон перехватить, пока не позвонила Оса!

Он выскочил вон. Тут же разом, вернулся обратно, схватил ранец с железякой самого устройства и побежал за своей матерью. На улице поднялся ветер и идти стало трудно. Порывы летящей пыли били в лицо и похолодало. Едва переводя дыхание, он ввалился в подъезд и побежал наверх.

Дверь в квартиру его бабули и деда стояла распахнутой. Изнутри раздавались звуки борьбы и громкие крики. Несмотря на все старания, Серёга опоздал. Он заглянул за дверь.

В прихожей на сбитом коврике лежал высокий, седеющий дед. Сверху на нем пыталась удержаться его крупная дочурка и стягивала спортивные штаны со старика. Ее за рыжие волосы тянула назад бабка. Такая же полногрудая, широкая в кости, женщина.

— Уйди, Людка! Ты чего удумала, треклятая!!! — кричала Серегина бабушка и ее пышное тело тряслось под халатом, в попытках стащить его мать с ошарашенного деда. Тот ловил руки извивающейся, дергающейся дочери, что с настойчивостью рвалась сдернуть его, с пузырями на коленях, штаны до колен.

Калинкин захлопнул дверь квартиры, на него обратила внимание бабушка и закричала:

— Помоги Сережа! Оттащи мать! В нее бес вселился!

Ее внук попробовал вдавить свою квадратную тушу в тень у входа. Он торопливо начал печатать новые команды, пока с мамки ещё не сорвали скальп, а старики не слетели с катушек. Его мозг лихорадочно работал и казалось из оттопыренных ушей сейчас пойдет дым. Он помнил, что обычные вещи, вроде «слезь с него» или «отпусти патлы», не сработают через передатчик. Действуют лишь те, что связаны с сексом. Михалыч что-то говорил про самый открытый канал восприятия, но Рыжий не выдержал мыслительной нагрузки от изобретателя и уснул.

Тап-тап-тап!

Звук клавиш слился в очередь тихих щелчков. Мать причитала, что она не хочет «сосать батин хуй» и тянулась отрицательно мотая головой к паху деда. Бабушка во всю глотку требовала остановится «бесстыжих», а дед уже устал и еле сдерживал оборону своего достоинства...

ОТПРАВИТЬ!

Первое сообщение влетело в шестидесятилетнюю Наталью Григорьевну. Она резко отпустила дочь. Люда упала на своего отбивающегося батю и тут же схватила его за вялый член с седой шапкой волос. Причиндал все таки выпал из спущенных трусов со штанами. Морщинистая колбаска мгновенно заполнила большой, влажный рот и рыжая голова с протестующим мычанием начала двигаться вверх-вниз. Огромные сиськи матери сплющились об волосатые, дедовы ноги. Наталья Григорьевна бормоча под нос проклятия, вытаращила глаза на лоб и тяжело дыша, пошла на кухню. Второе сообщение проникло в разум Кирилла Игоревича, в батю Людмилы Калинкиной. Он окончательно перестал сопротивляться. А даже напротив, поднял вверх Людину флисовую кофту и оголил складчатый живот и черный, могучий бюстгальтер с чашками для футбольных мячей.

Внутри крепких чашек колыхался мамочкин бюст с дорожками вен. Он вот-вот и вылился бы наружу, нависая валиками плоти через края лифа. Не обращая внимания на шум из кухни, Калинкин Серега замер. Дед положил его матери, в задранной до шеи кофте, на затылок сухие ладони и сам стал качать ее голову навстречу своей набухшей сардельки. Она приподнялась и затравленно снизу посмотрела на него. С подбородка до синюшной головки члена протянулась блестящей нитью слюна. Дед же воспользовался моментом и жадно впился пальцами в глубины мягкого вымени дочери. Дёрнул с силой на себя. Огромные сиськи вылетели из опустевшего лифчика и засверкали темными сосками, размером с кофейное блюдце. Она взвилась, вскрикнула и откинула назад голову. Он выкручивал вымя, сжимая узловатыми пальцами податливые ареолы сосков. Мать надрывно взвизгивала, по ее щекам потекли слезы. С удивительной, для его возраста, скоростью, он опрокинул полную маму Рыжего на пол и стал стягивать с нее лосины. Они плотно облегали жирный лобок и выпирающее верблюжье копытце маминой вагины.

Рывок и показались толстые бедра и простые, бежевые трусы Людмилы. Она все вопила, полные, мягкие руки закрыли лицо, когда с щиколоток слетела тряпочка изорванных трусов и обслюнявленный ею же член отца, вошёл в ее лохматую, рыжую киску. Калинкин судорожно сглотнул, подошёл к ним и воровато подобрал из вещей, Людин телефон. Ему было противно смотреть на ее несогласный разврат и он отправился на кухню попить воды. Серёга совсем забыл, что туда отправил бабушку и теперь престарелая копия

его матери, лежала посреди комнаты, между раковиной и столом на спине. На ее лице горел стыд и отчаяние. Подол халата скатился с согнутых ног к поясу, обнажилась большая, тёмно-коричневая щель влагалища и дупло ануса. Обе дыры зеленели от громадных огурцов, что торчали из них попками, а сама бабушка неистово сосала третий огурец.

Одна рука вовсю играла у нее за пазухой с сосками. Серёга забыл про жажду и выскочил вон, обратно в коридор. Мать там уже насадилась на член деда и прыгала на нем, повернувшись к Кириллу Игоревичу своей жирной задницей, в которую он пихал пальцы. Людмила поймала одну из своих отвислых грудей и теперь сосала набрякший сосок, прислонив жирную сиську к заплаканному лицу. Толстые губы мокро чавкали, из них раздавались жалостливые звуки. Дед продолжал раздирать интимные дырочки дочери. Его черты исказились, стали острее, и вместо обычно ворчливого изгиба, рот пересекла демоническая улыбка и наслаждение процессом. Его поведение напугало внука. Рыжий кинулся в спальню и зажал руками уши. Хлюпанье и мычание все равно просачивалось сквозь пальцы. Он зажмурился и согнулся в калач...

Прошло два часа. Резкий рингтон маминого телефона разорвал забвение Сереги и он открыл глаза. Ему похоже приснился дурной сон. Он протер глаза и посмотрел на дисплей. Звонила Ирина Захаровна.

Его палец нажал: Ответить.

— Алло, Людмила Кирилловна?

— Дааа? — пискляво протянул в трубку Калинкин.

— Здравствуйте! Это Ирина Захаровна, я веду математику у вашего сына. На днях я поймала его за курением в туалете. Более того, он хулиганит, грабит более слабых и пристает к девочкам!

Серегино лицо перекосило от злости, Оса нагло добавляла ему все новые прегрешения и в заключение сказала, что будет решаться вопрос об отчислении такого студента, как он.

— Нам надо, что бы вы завтра подошли к кабинету директора Людмила Кирилловна. Во сколько вам удобно?

— В двааа — пропищал Калинкин в трубку.

— Хорошо, ждём вас. До свидания! — последовали короткие гудки и Серёга громко сказал несколько бранных слов.

Потянулся и вышел в коридор. Пусто. Ни матери, ни деда. Он надеялся, что все ему приснилось и не более. Внезапно со стороны гостиной он услышал то, что подтвердило его опасения. Рыжий подошёл к ней и застыл в проёме арки.

На полу, рядом с диваном на четвереньках стояла его мать. Она была полностью обнажена и блестела от пота. Ее пунцовые сиськи качались как маятники, доставая сосками до старого ковра. Сзади в нее бешено вгонял свой член ее отец, а сама она лизала промежность своей мамке. Та увидела внука и спрятала рукой, искажённое похотью, лицо:

— Не смотри, Серёженька! Ах! Уходи! Ах! — ее полное тело задрожало. Обвислые, дряблые сиськи скатились под мышки, волосы на лобке черным лесом доходили до пупка. Ниже двигалась рыжая голова его мамы, она повернула лоснящееся от соков лицо к сыну. Голос у нее пронизывала паника и ужас:

— Мы не можем остановиться! Больно, а — а — ам!! Сынок, беги, здесь какая то злая сила... ааа!!! Уммм-ммммм-м...

— она хотела договорить, но упала лицом обратно в волосатый треугольник старой пизды. Резкий толчок деда, опрокинул ее вновь в промежность Натальи Григорьевны. Сам Кирилл Игоревич сосредоточенно вбивал свою палку ей без остановки в обе дырки по очереди.

Людмила хныкала, ее язык извивался между половых губ, что она засасывала своим ртом.

Серёга выкрикнул останавливающее слово и выбежал из квартиры в благословенную тишину двора. Ветер стих и он хмурый отправился домой. Расплата оказалась слишком высокой. Он горько вздохнул. Мать пришла поздно. От нее пахло алкоголем и она шатаясь, отправилась вдоль стенки спать без всяких объяснений.

Утром она ушла пораньше, как сказал отец — срочный вызов, и Серёга ее не видел.

Он забросил на плечо рюкзак с железякой и пиная камни направился в ПТУ.

...

Прозвенел звонок на урок. Серега не отрывал глаз от Нади Елтухиной. Она пропустила тему и пришла к ним на занятие. Надя считалась первой красавицей и ее длинные светлые волосы были главной гордостью улыбчивой девченки.

«Почаще бы она с нами училась» — вздохнул Рыжий и плюнул в нее бумажным шариком. Надя весело болтала с подругой и не заметила на своем сарафане белый, липкий шарик. Зато на поступок хулигана обратил внимание Козлик. Он исподлобья наблюдал за рябым увальнем с оттопыренными ушами. Его мучил вопрос, почему мать выбрала незнакомого ей Калинкина и куда-то отвезла. А потом вернулась рассеянная и подавленная. На вопросы она зло прерывала разговор и ещё запах... от нее пахло чем-то странным, терпким...

Открылась дверь и в учебный класс, под четкий стук лакированных туфель, прошла Ирина Захаровна. На ней сидел строгий костюм-тройка. Пиджак на трёх пуговицах с жилеткой подчеркивали талию, а юбка до середины икр, по обыкновению еле вмещала в себя громоздкий чемодан ее роскошной задницы и прятала ноги от глаз учеников. Она встала за учительский стол, крепко упёрлась в него руками и сдержанно произнесла:

— Здравствуйте, ребята!

Класс ее недружно поприветствовал. После она внимательно посмотрела на всех и остановилась на Калинкине. Вскинула брови, отчего ее лоб пересекли морщинки и громко спросила:

— Почему ты здесь Сергей? Я сказала тебе, сюда — только с родителями!

Она метнула искры поверх роговых очков на Серёгу, что у того скрутило живот. Коротким кивком Оса указала на порог комнаты.

— Выйди и не задерживай начало занятий.

Сергей, сопровождаемый смешками, огрызнулся и бубня про ненужную учёбу хлопнул дверью. Он не знал куда идти и кипел от злобы. Даже с передатчиком команд Рыжий так легко опозорился и не успел ничего сделать. С досады его ладонь треснула по стене.

— Привет, Серееежа! — раздался за его спиной мягкий голос и он резко обернулся. Мимо проходила Светлана Потаповна-моложавая физичка, вечно одетая в бардовую кофту и такую же юбку. Несмотря на небольшой лишний вес, смотрелась она очень сексуально на каблуках. Тонкие лодыжки и литые икры, открытые до колен, заставляли его мечтать посмотреть, что скрывается выше. Под вельветовым подолом.

— Здрасьте! — он натянуто улыбнулся коротко стриженной шатенке. Она кивнула и пошла дальше, прижимая к груди классный журнал. Стук ее черных туфель с Т-образным ремешком замолк не дойдя до угла. Серёга легко попал в пустом коридоре по крупной цели из своего передатчика команд. Идея ученика вошла в мозг учительницы, как нож в масло: «Найди пустое место. Покажи мне сиськи и жопу. А потом отсоси хуй. Ты обожаешь сосать хуи.»

Она развернулась и подошла к нему. Накрашенные синими тенями веки заморгали, и она поправляя пальцем ресницы начала в своей манере вытягивать гласные:

— Прооости, ты за-анят сейча-ас?

Серёга расплылся улыбкой чеширского кота и протянул, передразнивая училку:

— Нет, а чегооо такого?

— Мне надо, что бы ты пошел со мной — эти слова Светлана Потаповна произнесла с некоторым усилием. Будто она боролась с чем-то внутри.

Вдвоем они дошли до вахтерши, маленькой, очень вредной, старушки и та дала физичке ключи от кабинета информатики.

Она расписалась и молча выстукивая по пустым коридорам каблуками дошла до нужной классной комнаты.

Язык замка лязгнул и деревянная дверь открылась. Тучная шатенка уверенным, быстрым шагом на тонких шпильках вошла внутрь.

Серёга закрыл кабинет, оставив ключ в двери. Он повернулся к физичке. Она прошла виляя бедрами и водрузилась на учительский стол так, что стало видно трусики, Серега замер, он боялся, что и начала медленно расстёгивать кофту. Она казалась растерянной, но продолжала, иногда покусывая губы. Скоро первая часть женского гардероба упала к соблазнительным ногам. Открылась розовая блузка, ее Светлана Потаповна стянула через голову, отчего уложенная на лак, стрижка слегка растрепалась. Показался лифчик в цветочек. Застёжка у него открывалась спереди. Ухоженные руки разъединили чашки и из них выпрыгнули маленькие, с опущенными вниз сосками, белые груди.

— Ну ка-ак тебе взрослая девочка, а? — игриво заморгала ресницами Светлана Потаповна вставая со стола. Провела по бёдрам руками, блеснули наручные часики, и подняла до пояса юбку. Открылись крепкие, налитые ноги в блестящем, прозрачном нейлоне. Она повернулась задом, оттопырила его и медленно стянула с него трусики и колготки. На обозрение ученику выкатилась мягкие, круглые булки физички. Несмотря на слегка обвисшие, небольшие сиськи, растяжки на животе после рождения ребенка и целлюлит на бедрах, Светлана Потаповна его очень возбудила. Ведь она обладала милым личиком и стала первой женщиной, что он вживую видел голой. Про мать и бабушку Калинкин не хотел вспоминать.

Тем временем, Светлана Потаповна не отрывая взгляда от Рыжего, встала перед ним на колени и достала его набухший член. Ее язык прошел по яичкам, оставляя мокрый след, вверх по стволу и вот ее губы обхватили твёрдую головку. Она начала сосать ее, водя языком по кругу. В то же время ее руки начали слегка сжимать и тянуть набухшие яйца. Щеки физички втянулись и она взяла член в горло, где мышцами стала его сжимать и доить внутрь себя. Она обсасывала мошонку, катала ствол за щекой и преданно смотрела в глаза, делая такие вещи, за которые по мнению Калинкина, на ней и женился муж. Через пару минут он бурно накормил интеллигентную женщину белковой массой. Она проглотила все, даже то, что от неожиданности пузырями со слизью брызнуло у нее через нос. Горло у нее саднило, но она с счастливым лицом поднялась и стала одеваться.

— Ты чего лыбу тянешь? — удивленно спросил Серёга.

— Я всегда хотела попробовать с малолеткой — Светлана Потаповна уже натянула юбку: — А тут само все вышло.

— Эй, мне уже есть 18ть! — обиделся Калинкин. В душе он поразился, что такая взрослая и на вид семейная училка на деле грезила о сексе с учеником.

— Пусть это останется между нами. Обращайся ко мне на вы. — она шутливо погрозила ему пальцем и улыбнулась. Лифчик прикрыл ее дряблую, высосанную ребёнком, грудь с кулачок. Серёга усмехнулся и напечатал в передатчике:

«Попроси обрезать тебе юбку так коротко, что бы при наклоне твои трусы виднелись за километр. И больше ты никогда в жизни не оденешь лифчик. И с завтрашнего дня носи только прозрачные рубашки!»

— Что ты там печатаешь? — она расчесывала волосы перед отражением в окне.

Отправить.

Прозвенел звонок и Серёга с улыбкой пошёл на встречу с Осой.

Продолжение следует...