Когда будущее исчезает. Часть 2/6

Всю неделю я думал о том, что он сказал. Читал главы и выполнял задания. Я не был полностью убежден, но после разговора с ним мне стало как-то легче. Я подумал, что работая с ним, в худшем случае, возможно, смогу научиться достаточно, чтобы подобное не повторилось.

И тут я понял, что думаю о «следующем разе». Это был первый раз, с тех пор как я застал их вместе, когда я даже подумал о том, чтобы снова быть с кем-то. Мне все еще было страшно и больно, но я знал, что в конце концов, мне нужно жить дальше. Сидеть в своей квартире, просматривая дрянные фильмы и совершая одинокие прогулки поздно ночью, как какой-то невероятно скучный вампир, начинало надоедать.

Кошмары немного отступили, возможно, благодаря терапии, но также и просто времени. Моей лучшей защитой от них по-прежнему были истощение и сон без сновидений, но я дошел до того момента, когда в сутках стало не хватать времени, чтобы изнурять себя прогулками. Мне хватало пары часов за ночь, и выкроить больше времени не было никакой возможности. Я начал бегать трусцой, но это слишком повышало пульс поздно вечером, что все равно мешало спать.

Ел я так же мало. Депрессия подкосила мой аппетит; сначала я запихивал в себя все что мог вынести, а потом просто перестал хотеть есть вообще. Благодаря длительным прогулкам и полному отсутствию калорий я начал терять вес. Похудела с шестидесяти лишних килограммов в худшем состоянии до тридцати в настоящее время, но все еще выглядел ужасно. Поскольку я не ел, мое тело избавлялось не только от жира, но и от мышц. Так что, теперь я был не просто толстым, но «тощим толстяком», то есть на перепутье, когда мужская грудь притворяется грудной мышцей, а при сгибании бицепса дряблость просто переваливается на другую сторону. Я выглядел как посмешище.

Я – аналитик. Старший аналитик, вообще-то, с момента повышения. Я сел и составил несколько простых уравнений. Мне нужно себя измотать. После нескольких месяцев ничегонеделания я снова начал испытывать сексуальные желания. В недалеком будущем мне захочется хотя бы краткосрочного женского общения, а я выгляжу как дерьмо.

Благодаря своему острому аналитическому уму я нашел решение: поди и купи себе абонемент в спортзал, идиот.

Я пошел в местный фитнес-центр и купил абонемент на месяц. Как и следовало ожидать, в этот момент я не был настроен на какие-либо обязательства. Очень подтянутая, очень скучающая женщина за стойкой передала меня мужчине, слишком сильно напоминавшему мне Пита, но казавшемуся знающим и готовым помочь мне начать. Прошли годы, с тех пор как я на самом деле тренировался, и то только на любительском уровне, сосредоточившись исключительно на беге.

Не-Пит дал мне простую тренировку, направленную на силу и выносливость, а также некоторые рекомендации по диете. Он также дал мне несколько советов по форме выполнения упражнений. Затем, снабдив меня минимумом необходимых знаний, чтобы предотвратить судебный иск, если я сделаю со своим телом что-нибудь глупое, он отправил меня в спортзал.

Этим последним шагом я, наконец, прислушался к мудрости моих старших: Обратись к адвокату. Удали Fасеbооk. Пойди в спортзал.

Я не сразу принял эту новую среду. Здесь была своя социальная иерархия и негласные правила. Полотенце, оставленное на тренажере, означает, что он зарезервирован, даже если вокруг никого нет. Здесь – много красивых женщин, но все, что выходит за рамки посмотреть, считается жутким. Если кто-то – в наушниках или у него в ушах вкладыши, его нельзя беспокоить. Не сворачивайся калачиком в клетке для приседаний.

У меня была паранойя, которая, как я позже узнал, была свойственна всем, кто начинает ходить в спортзал. Я был не в форме, разведенный парень лет тридцати, и мне казалось, что меня постоянно осуждают, когда моя пухлая задница громыхает на беговой дорожке, намного медленнее, чем даже моя самая медленная скорость в колледже. Веса, которые я поначалу гордо поднимал, оказывались разминочным весом для следующего парня на скамье. Повсюду – зеркала; никто не смотрит на меня, но я чувствую, что за мной постоянно наблюдают.

Я делал все возможное, чтобы не высовываться и выполнять свою работу. Так было и в терапии; мы прошли первую книгу и перешли ко второй. Джим очистил луковичные слои моей психики, показав мне, как я повторяю шаблоны, которым научился от своих родителей, особенно от отца. Моим наследством были упорный труд, лазерная фокусировка и эмоциональная слепота. Мы работали и над этим, пытаясь подготовить меня к тому времени, когда я снова попытаю счастья в любви. Если вообще такое когда-нибудь случится.

Я ушел с работы. Просто больше не мог этого выносить. Находиться в месте, постоянно напоминавшем о моих неудачах как мужа и о конце моего брака, было слишком тяжело. К счастью, у меня оставалось несколько друзей, с которыми я раньше работал, – люди, которые ушли и перешли в другие места. Один из них позвонил мне и пригласил в компанию, находившуюся на стадии как бы стартапа: хорошие льготы, не слишком сумасшедший график работы, гораздо более высокая зарплата, но при этом вероятность того, что я приду на работу и узнаю, что основатели сбежали со всеми деньгами. Я наслаждался возможностью попробовать что-то с высоким риском и высокой наградой, не неся при этом никакой ответственности за других. Это было то, чего я никогда не испытывал в своей взрослой жизни.

Моя социальная жизнь продолжала оставаться отстойной. Трудно заводить друзей, когда тебе за тридцать. Сидеть одному в баре одиноко, ты слишком стар, чтобы ходить в клубы, не чувствуя себя реликтом или хищником, а кофейни – это место для разочарованных писателей и молодых взрослых, борющихся с юношеским раздражением. Я подумывал вернуться к своим старым ботаническим увлечениям, но у большинства моих старых друзей-ботаников были дети и карьера, что превращало составление расписания в кошмар.

Не имея других выходов, я бросился в спортзал. Я ходил на полчаса в день, чтобы пройтись, потом пробежаться, потом побегать на беговой дорожке, но уже через пару месяцев увеличил время занятий до часа, а иногда и до двух часов, добавив в свой репертуар езду на велосипеде, тяжести, перерывы и даже немного времени в бассейне.

Во время одного из таких длительных сеансов пыток я услышал позади себя жизнерадостный голос.

– Можно мне занять место?

Я повернулся и увидел очаровательную женщину-эльфийку. На ней была стандартная спортивная одежда – спортивный бюстгальтер и штаны для йоги, которые прекрасно дополняли ее. С ее миниатюрными размерами, широкими изгибами, тонкой талией, голубыми глазами и светлыми волосами, уложенными в беспорядочный пучок, она была словно фея-гимнастка. Я видел ее раньше, но, конечно, не следил за ней. Часто. Так можно получить статус изгоя.

– Я, эм, конечно, – очень ровно сказал я.

Ее лицо расплылось в широкой ухмылке.

– Спасибо!

Затем она сделала паузу и нахмурилась.

– Подождите, я прерываю твои сеты?

– Нет-нет, я уже почти закончил, – соврал я сквозь зубы.

И снова эта ослепительная улыбка.

– Потрясающе! Если ты сегодня прорабатываешь руки, мы можем подстраховать друг друга.

Что ж, я точно занимался сегодня руками.

Мы вместе прошли через ее тренировку, и я почувствовал легкое удовлетворение от того, что поднимаю большие тяжести, чем она, хотя бы немного. Эмили – так ее зовут. Она очень разговорчивая и удивительно матерящаяся. Вскоре я узнал, что она занимается спортом уже пять лет, с тех пор как стала старшеклассницей. Двадцать три года, пару лет назад она получила диплом по информатике, и вскоре мы уже разговаривали друг с другом на заумном языке ботаников: аббревиатуры, шутки и косвенные ссылки на поп-культуру.

Ее тело было действительно чем-то интересным, а учитывая, что я был обязан следить за ее хорошей формой, я воспользовался возможностью насладиться им, не показавшись слишком большим развратником. Но именно ее лицо действительно выделяло ее среди других. Она была красива. Не красотой модели, но такой, как у девушки по соседству, которая чувствовалась теплой и доступной. У нее были легкие веснушки и маленький шрам над левым глазом, который, как я позже узнал, появился после того, как ее младший брат попал камнем, играя в снежки, когда они были детьми.

Мы сразу же нашли общий язык, и она стала моей подругой по тренировкам. Мы согласовали наши расписания, чтобы быть уверенными, что будем здесь в одно и то же время, и уже через несколько недель начали проводить время вместе и вне спортзала, выпивая вместе кофе после тренировки, встречаясь в ее любимом баре или смотря новейший фильм по комиксам.

Она была великолепна, поэтому, конечно, мне хотелось думать, что это нечто большее, чем есть на самом деле. Но она была моложе меня почти на десять лет и никогда не флиртовала и не подавала никаких признаков того, что заинтересована в этом. За чашкой кофе в нашем обычном месте после спортзала я, наконец, спросил, что заставило ее подойти ко мне в спортзале в тот первый день.

Она рассмеялась.

– Ты был одним из трех парней, которые не пытались приставать к девушкам, когда думали, что мы не смотрим. Я решила, что ты – либо гей, либо уже занят, либо просто хороший парень, примерно в таком порядке вероятности. Когда в тот первый раз ты меня заметил, я поняла, что это – не первое, и я знаю, что ты холост, так что, в процессе исключения...

Я яростно покраснел, когда она рассмеялась.

– Ха, нет, Майк, все в порядке. Я знаю, что я чертовски сексуальна, а ты, тем не менее, старался быть хотя бы немного сдержанным. Я это оценила. И, если честно, у тебя есть что-то вроде грустного щенячьего чувства. Я подумала, что тебе нужен друг, и мне тоже.

Думаю, она увидела, как на моем лице мелькнула боль. Она взяла мою руку и сжала.

– Что с тобой случилось?

Я вдруг почувствовал себя ошеломленным и испуганным. Это был первый раз, когда кто-то спрашивал меня обо мне, о моей боли за долгое время. Я чувствовал с ней настоящую связь, даже если это – простая дружба, и я знал, что если я начну говорить об этом, то либо ее потеряю, либо напугаю, либо и то, и другое вместе. Я не мог вынести мысли о том, чтобы испортить еще одни отношения, даже если это просто дружба.

Она заметила мое внезапное напряжение.

– Настолько плохо, да? – Я кивнул, не веря, что могу говорить. Она снова сжала мою руку и поймала мой взгляд. – Эй, чувак. Ты можешь со мной поговорить. Я не собираюсь бросать тебя. Я – твой друг, и я здесь для тебя.

Она встала, все еще держа меня за руку.

– Давай, пойдем отсюда. Мой дом – в конце улицы.

Ее квартира была зеркалом моей. Маленькая, скупо обставленная: электроника, мебель и мало чего еще. Я сел на один конец ее дивана, а она – на другой. Я чувствовал на себе ее взгляд, но она ничего не говорила, терпеливо ожидая, пока заговорю я.

– Моя жена мне изменила. – Ее лицо вытянулось. – С моим лучшим другом. – Шок. – Я застал их вместе, когда пришел домой, чтобы сделать ей сюрприз. В нашем браке уже давно были проблемы...

Большую часть следующего часа я рассказывал обо всем, что произошло со мной за последние несколько месяцев: о предательстве, потере всех друзей, одиночестве, борьбе с весом, терапии, обо всем. Когда начал повторяться, она придвинулась ко мне ближе и обняла, а затем прижалась ко мне, издавая тихие звуки.

– Все хорошо, Майк. Все хорошо. Я здесь. С тобой все будет в порядке.

И я действительно почувствовал это. Впервые за долгое время я чувствовал себя в безопасности. Защищенным. Нечто подобное я чувствовал в офисе Джима, но знал, что, несмотря на все хорошие качества Джима, наши отношения были платными. Здесь же я чувствовал комфорт, настоящий комфорт, от человека, который не хотел от меня ничего, кроме как быть со мной. Это осознание вызвало очередной приступ слез. Здесь я мог дать им волю. Все будет хорошо.

Эмили крепко, с любовью обняла меня. Не как мужчина и женщина, и не как два друга, которым нравится общество друг друга. Она обнимала меня как человек, который уже разбивался вот так в чьих-то объятиях, человек, который знал болезненную травму и ее последствия так, будто они были ее собственными.

Когда я закончил, она сладко поцеловала меня в макушку, а затем отстранилась. Ее блузка спереди была мокрой от моих слез. Она взяла мои руки в свои, ободряюще улыбнулась и безмятежно сказала:

– Ну и пизда.

Я разразился смехом, и она присоединилась ко мне. Мы разделили этот кайф после спада, и это сделало нас сильнее вместе. В тот момент я почувствовал, как углубилась наша дружба. В тот момент она была всем, что мне было нужно.

К этому моменту солнце опустилось низко в небе, и впервые за несколько месяцев я почувствовал, что очень, очень голоден.

– Эй, я внезапно проголодался. Не хочешь пойти перекусить?

– Ты все еще в своей тренировочной одежде. Может, вместо этого закажем пиццу?

Я не ел пиццы уже несколько месяцев. Старалась питаться здоровой пищей, но в этот раз решил, что можно. Пока мы ждали, она переоделась во что-то менее потное и испачканное слезами, а потом мы вместе сели на диван, пытаясь найти что-нибудь по телику. В конце концов, мы остановились на повторе старого «Звездного пути», нечто, чем мы могли бы бездумно наслаждаться вместе, поедая пиццу.

Она прижалась ко мне, и это казалось самым естественным в мире. Тепло ее тела, прижатого к моему, было чудесным, возможно, чересчур чудесным. Я почувствовал, что начинаю твердеть, и попытался сдвинуться, чтобы она этого не почувствовала. Она посмотрела на меня вверх, потом вниз, и я понял, что меня поймали.

Я начал заикаться:

– Прости, я... я не хотел... – когда она отстранилась.

Она посмотрела вниз на пол, размышляя, затем снова на меня с понимающей улыбкой:

– Нет-нет. Я все понимаю. Ты был... один с тех пор?

Я кивнул.

– Понимаю. Это – просто биологическая реакция. Я просто лежала рядом с тобой, и твое тело отреагировало. – Она снова сверкнула своей чудесной улыбкой. – Это даже лестно, если честно. Не волнуйся об этом, хорошо?

– Спасибо, – пробормотал я.

Она сделала паузу, прежде чем продолжить.

– Майк, ты мне нравишься. Правда нравишься. Ты милый, симпатичный и забавный. И для меня большая честь, что ты доверяешь мне настолько, что открылся мне о том, что с тобой случилось. Я очень дорожу нашей дружбой.

Ах. Этот разговор.

– И если бы в моей жизни все было по-другому, я думаю, я бы хотела с тобой чего-то большего. Но это не так. Я бы хотела, чтобы было так. Знаю, что ты недолго будешь на рынке, настолько ты хорош... Но что это за взгляд?

Я горько усмехнулся.

– Я – мрачный, разведенный, толстый ботаник за тридцать. Я ценю, что ты поддерживаешь мое эго, но даже если бы я был готов снова встречаться, то не могу представить, что меня расхватают так быстро, как ты говоришь.

Эмили насмешливо хмыкнула и покачала головой.

– Чувак, она действительно сильно ударила по твоей самооценке. Ты говоришь «мрачный», я говорю «задумчивый, напряженный, сосредоточенный». Ты говоришь «разведенный», я говорю «опытный и связанный со своими эмоциями». Ты говоришь «ботаник», а я говорю... ну, «ботаник». Да. – Она хихикнула. – Но также «умный и милый».

– А что касается «толстый», то да, ты слегка не в форме, но работаешь над этим. Я вижу, как ты становишься лучше каждый раз, когда мы тренируемся. Сильнее, быстрее, выносливее. Когда будешь готов, ты затрахаешь до беспамятства какую-нибудь бедную девушку, если не будешь осторожен. И скажу тебе, что в спортзале уже есть девушки, обращающие на тебя внимание. Я знаю, что есть, по крайней мере, пара таких, что становятся влажными, когда у тебя появляется этот взгляд «куража», который иногда у тебя есть.

Она покачала головой.

– Но к нам с тобой это не имеет никакого отношения. Или, скорее, ко мне. Я... Со мной делали плохое. Я делала много плохого. Однажды я расскажу тебе об этом, и надеюсь, что это не испортит твоего ко мне отношения. Но сейчас я все еще работаю над собой, и не могу... Я не готова быть той, которой мне нужно быть для тебя. Для кого угодно... Не так... Я не знаю, буду ли я когда-нибудь готова снова быть с кем-то таким образом. А если и буду? Это будет через долгое, долгое время.

– Так что, да. Дело не в тебе, а во мне. И это не просто слова, это действительно, действительно во мне. И я бы хотела, чтобы это было не так, потому что ты замечательный. – Она грустно вздохнула.

– Я правда наслаждалась временем, проведенным с тобой. Сегодня, я имею в виду, но также и после спортзала и всего остального. Если ты чувствуешь, что тебе некомфортно быть со мной просто друзьями...

Я поднял руки вверх и прервал ее.

– Эй, стоп, нет. С тобой нельзя быть «просто» друзьями. Это не... Слушай, честно говоря, если бы ты попросила меня лечь с тобой в постель прямо сейчас, я бы уже был на полпути к двери твоей спальни. Как ты и сказала, ты горячая как сука...

Она засмеялась, когда я продолжил.

–.. .Но я здесь с тобой не поэтому. Я здесь с тобой, потому что общение с тобой «просто» как с другом было самым счастливым за... черт, по крайней мере, за год. А может и дольше. Так что, нет. Я не хочу разрушать это лишь потому, что ты не заинтересована в свидании со мной. И я не имею в виду жуткое «ну, я просто буду ждать, пока ты не будешь готова встречаться». Я имею в виду, что я хочу быть твоим другом, просто потому, что хочу быть им.

У нее были туманные глаза и натянутая улыбка.

– Слава богу. Я волновалась, что...

Она придвинулась ближе и обняла меня, вместо того чтобы закончить предложение. Я крепко обнял ее, и это было приятно. Тепло. Правильно.

Когда наши объятия закончились, я спросил:

– Ты хочешь... ну, не знаю, продолжить смотреть? Нам не обязательно обниматься...

– Я бы хотела, да. И мне понравилось обниматься.

– Я не могу обещать тебе, что не буду «отвечать», как ты выразилась.

Эмили засмеялась.

– Пока это не беспокоит тебя, это не беспокоит и меня. Я была серьезна в том, что сказала раньше. Это просто биологическая реакция. Но, если хочешь... – Она села на противоположный конец дивана и похлопала себя по коленям. – Положи сюда свою голову.

Я положил голову ей на колени, и мы продолжали смотреть в комфортной тишине. От нее чудесно пахло, на ее коже все еще сохранялся запах пота после нашей тренировки. Она гладила меня по волосам, пока мы смотрели, и меня начало клонить в сон.

– Я должен... – Я зевнул. – Мне пора идти. Я засну, если останусь здесь.

Она колебалась.

– Если хочешь, можешь остаться. Я принесу тебе подушку и несколько одеял. Я бы... Мне будет приятно, если ты останешься.

Я все еще был в своей тренировочной одежде, и я не мог представить, что в ней будет приятно спать. Но у меня возникло ощущение, что она предлагала мне остаться не ради меня. Она хотела, чтобы я остался ради нее. Я не понимал почему, но это было меньшее, что я мог сделать.

– Да, хорошо. Это было бы здорово.

Она устроила меня, и мы еще немного поболтали, прежде чем она направилась в свою комнату. Перед уходом она поцеловала меня в лоб и сказала:

– Спасибо, Майк. Спасибо за... ну, просто спасибо.

В ту ночь я заснул, и впервые за несколько месяцев мне приснился сон без кошмаров. Вместо этого мне снилась красивая улыбка и веснушки, то, как она меня обнимает. Не было обещания, что мы будем вместе как любовники, но была моя подруга, и этого было более чем достаточно.

***

Мы стали ближе. Она познакомила меня с некоторыми из своих друзей. У Эм была еженедельная группа D&аmр;D, к которой я присоединилась. В нее входили Ровена, симпатичная рыжая шатенка из спортзала; Адам, один из коллег Эмили, высокий и грузный, с копной песочных светлых волос; и Гордон, платонический идеал «мастера подземелий D&аmр;D». Ровена бесстыдно флиртовала со мной, что немного помогло моему самолюбию; конечно, она флиртовала со всеми, но эй, победа есть победа. Она флиртовала даже с Адамом, хотя тот был и женат, и гей. Думаю, Гордон немного обижался на мою тесную дружбу с Эмили, но мы все равно прекрасно ладили.

Я играл варвара и, в кои-то веки, не стал оптимизировать весь кайф от своего персонажа. Я упорно работал над тем, чтобы преодолеть свою навязчивую потребность все анализировать и планировать. Я знал, что очень легко могу впасть в умонастроение, когда у меня есть план, а потом я отгораживаюсь от всего, что говорит мне о том, что этот план не работает. В течение своей жизни я принял ряд неудачных решений, когда негибкость, связанная с моей сосредоточенностью, приводила к несчастью. Иногда это были небольшие неудачи, например, я высасывал все веселье из комнаты, когда слишком сосредоточивался на победе, вместо того чтобы быть с друзьями. Но я был уверен, что эта же тенденция помогла разрушить и мой брак.

Я поговорил с Джимом о моей дружбе с Эмили и о нашем разговоре. Он подбодрил меня, сказав, что заводить новые дружеские отношения полезно. Но дал мне один совет.

– Не совершай одни и те же ошибки дважды. Ты положил все яйца в одну корзину, когда речь шла о дружбе, и если вы с Эмили когда-нибудь рассоритесь, у тебя должны быть те, на кого ты сможешь положиться.

Я принял его слова близко к сердцу и стал искать другие занятия, которыми мог бы заниматься. Мне нравилось ходить в спортзал, как само по себе, так и потому, что это означало проводить больше времени с Эмили, а теперь и с Ровеной. Но Эмили гораздо больше чем я, увлекалась тяжелой атлетикой, в то время как мне нравилось бегать. Ровена занималась фитнесом по минимуму; она была приятно подтянута и довольна этим, но ей хотелось сохранить здоровыми сердце и легкие. Я решил начать подготовку к полумарафону и нашел группу в этом районе. Там я завел новых друзей, а также на новой работе, изредка выбираясь в бар после работы.

Эм очень поддерживала мой бег, и когда наступил полумарафон, она была на финише, поддерживая меня вместе с Ровеной, Адамом и несколькими моими друзьями по работе. Я финишировал далеко позади группы, но все-таки финишировал. Когда я, наконец-то, пересек черту, спотыкаясь, Эмили подхватила меня и помогла дойти до ее машины. Я был сильно измотан, и она провела остаток выходных у меня дома, восстанавливая мое здоровье.

***

В следующую пятницу я вернулся домой в отличном настроении. Болезненность и мозоли после моего первого полумарафона за последние десять лет в основном прошли. Я чувствовал себя прекрасно. У меня есть друзья и хорошая работа. Прежде чем подняться по лестнице в свою квартиру, я заглянул в почтовый ящик, где и обнаружил конверт от адвоката.

Конечно, я был ошеломлен. Я жил своей жизнью, и расстояние, на которое я отдалился от своей прежней жизни, каким-то образом сделало указ гораздо более сильным ударом, чем я ожидал. Я боялся этого, потому что знал, что это – точка демаркации между моей старой и новой жизнью. По той же причине я надеялся на это. И вот он настал, а я не знал, что делать.

Я тупо стоял так пару минут, мой мозг пытался перезагрузиться. Затем я нагнулся, подобрал остальную почту и бросил все это на стойку, после чего позвонил Эмили. В это тяжелое время она была моей первой мыслью, даже раньше чем моя семья.

Она взяла трубку на втором гудке.

– Привет, ботаник, как дела?

– Оно здесь.

– Ну, это мило и загадочно. Что именно здесь?

– Свидетельство о разводе.

– О. Вот дерьмо. О, Майк, ты в порядке?

Я задумался на некоторое время.

– Майк? Ты все еще здесь?

– Да, Эм. Да, я здесь. И... да. Я в порядке. Правда. Просто это кажется таким нереальным, понимаешь?

– Конечно, я понимаю. – Пауза. – Ты все еще одет для работы?

– Что? Ну, да.

– Отлично, езжай сюда. Мы идем гулять.

– Куда?

– Ну, сначала перекусим. Потом пойдем в бар.

– Почему?

– Потому что мой лучший друг недавно стал холостяком, и мы это отметим.

Я колебался.

– Я не знаю, Эм.

– А я знаю. Иди, чисти зубы и тащи свою задницу сюда.

Когда Эмили чего-то хочет, она обычно это получает. Я знал, что она пытается помочь, чтобы я не задумывался больше чем обычно, и мне всегда нравилось проводить с ней время. В худшем случае, мы просто напивались вместе и в итоге отрубались на ее диване, смотря какой-нибудь тупой фильм.

Я добрался до ее дома чуть раньше семи. Когда она открыла дверь, я стоял с открытым ртом. Она была одета в симпатичную мини-юбку и короткий топ, демонстрирующий ее плоский, подтянутый живот. Она выглядела потрясающе. Конечно, она всегда выглядела так, но я никогда раньше не видел, чтобы она одевалась так нарочито, откровенно сексуально.

– Пытаешься словить муху, Майк?

У меня отвисла челюсть.

– Эм, ты выглядишь...

– Слишком безвкусно, ты думаешь? – Она вздернула брови на меня. – Проходи и садись.

Я последовал за ней к дивану, не в силах оторвать от нее глаз. Я привык к тому, что Эм великолепна. Я всегда об этом знал, но был как пресловутая лягушка в кастрюле с водой. Я привыкал к температуре, а она вдруг довела ее до кипения.

Она опустилась на диван рядом со мной, и привычность этого движения означала, что я снова могу думать о ней как об Эм, моей лучшей подруге, а не как об Эмили, сексе на палочке. По крайней мере, сейчас.

– Итак, Майк. План такой. Мы идем ужинать. Ничего причудливого, ничего тяжелого, просто что-то, что укрепит тебя на предстоящий вечер. Мы немного побудем вместе, а потом пойдем в бар. Не туда, куда ходим обычно, но в какое-нибудь оживленное место.

–.. .Хорошо, пока все в порядке.

– А потом мы займемся сексом для тебя, приятель.

Я чуть не подавился собственной слюной.

– Прости?!

– Перепих. Пересып. Соединение плотью. Деланием зверя с двумя спинами. Немного шлепков и щекотки. Хочешь, я продолжу? У меня определений миллион.

– Я знаю, что это значит, Эмили! Но...

– Никаких «но», Майк! Это висит над тобой месяцами. Ты был в каком-то лимбе, где не был холост, но и не был женат, и твое удивительно развитое чувство морали не позволяло тебе ничего сделать. Теперь все решено: ты опять самостоятельный человек. И тебе нужно выйти на улицу и трахнуть какую-нибудь желающую шлюшку. Как бы ни было лестно получать уколы в спину от твоего стояка каждый раз, когда мы, уютно устроившись, смотрим кино, ты взорвешься, если ничего с этим не сделаешь.

– Да, но...

Она сделала затыкающее движение рукой.

– Никаких «но»! Я побуду твоей палочкой-выручалочкой. Ведомой. Неважно. Я собираюсь пойти с тобой, чтобы показать миру, что ты можешь потянуть такую девушку как я; думай обо мне, как о пяти баксах, которые бродячий актер кладет в свою шляпу, чтобы побудить бросить туда деньги других.

– Это... интересная аналогия.

– Слушай, если женщина увидит тебя с этим... – она жестом показала на себя, –.. .они будут знать, что ты, вероятно, стоишь их времени. Мы пойдем, посидим в баре и хорошо проведем время. Ты укажешь на девушек, кажущихся тебе симпатичными, а я помогу тебе отделить тех, кто пришел поглазеть, от тех, кто пришел на тест-драйв. Так сказать. Не смотри на меня так. Женщина знает.

– Не знаю, Эм. Я не очень-то хочу ввязываться во что-то прямо сейчас.

Эмили закатила на меня глаза.

– Я не говорю о том, чтобы найти тебе следующую девушку, Майк. Я говорю о том, чтобы найти тебе отличную девушку на одну ночь. Ты должен вернуться в седло и вернуть себе уверенность.

Я издал прерывистый вздох.

– Да ладно, Эмили. Судя по тому, как я выгляжу, единственные женщины, которых я могу привлечь, будут сорокапятилетними разведенками, отчаянно желающими трахнуть любого, кто обратит на них внимание. Это мне не очень-то поможет.

Она посмотрела на меня как на идиота.

– То, как ты выглядишь? Ты серьезно? Ты выглядишь невероятно, Майк.

Я закатил глаза.

– Немного толстовато, милая.

– Нет! Я серьезно! Как ты мог... – Она запнулась и начала говорить сама с собой. – Ты никогда не переодеваешься в спортзале. У тебя дома есть только крошечное зеркало для бритья. Ты давно не путешествовал... – Она подняла на меня глаза, внезапно взволнованные. – Ты действительно не знаешь, да?!

– Не знаю... чего?

Теперь она была в восторге.

– Боже мой, Майк! Встань!

Я медленно поднялся с дивана.

– Окааай.

Она потащила меня в свою ванную.

– Теперь раздевайся.

Я начал смеяться, пока не понял, что она серьезна.

– Снимай свою одежду. Не боксеры, а все остальное.

Мне вдруг стало очень стыдно.

– Что ты хочешь, Эмили?

– Ничего такого, чего бы я не видела раньше, Майк. Но ты этого не видел, и тебе нужно это увидеть. – Она ободряюще улыбнулась. – Закрой глаза и сними свою одежду. Ну, пожалуйста, Майк? Просто доверься мне?

Я заворчал, но начал раздеваться до нижнего белья, закрыв глаза, как меня просили. Я не знал, что она пытается доказать. Я знал, что выгляжу лучше, чем когда мы только начали тренироваться вместе. Она не может показывать мне ничего нового.

Когда я разделся, она повернула меня к себе и сказала:

– Теперь открой глаза.

– Конечно, ладно. Но я все еще не вижу...

И тут я открыл. Я ожидал увидеть там прежнюю себя. Может быть, не совсем толстого, но все еще того же тощего толстяка Майка, которого я видел, когда в последний раз смотрел на себя в зеркало в полный рост во время командировки пять месяцев назад. То, что предстало передо мной, едва напоминало это. Я знал, что мое лицо стало более худым, что мои руки и ноги стали немного стройнее. Я знал, что уже не вешу так много, как раньше. Но не был готов к тому, как выглядел весь комплект.

Я выглядел великолепно. В самом деле отлично. Мое тело было стройным и мускулистым. У меня еще не было шести кубиков на животе, но и бочонком он уже не был; я видел намек на рельеф. Мои руки не были массивными, но были толще, чем когда-либо, и на них, то тут, то там проступали вены. У меня была приятная V-образная форма, которую, по мнению журналов о здоровье, должны иметь мужчины, а бицепсы... ну, они не были пушечными ядрами, но стремились ими стать. И были близки к пушечным ядрам.

Я выглядела здоровее, чем по крайней мере со времен колледжа. Я также выглядел моложе своих тридцати двух лет. Я не мог бы сойти за студента, но милосердный человек мог бы дать мне примерно двадцать шесть или двадцать семь лет. Кожа стала чище из-за того, что я не ел так много дряни, и менее мертвецки бледной из-за дополнительного солнца, которое получал. Хотя я по-прежнему проводил по десять-двенадцать часов в день в помещении, время, проведенное на улице, означало, что у меня появились зачатки приличного загара.

Более того, я видела, как смотрит на меня Эмили. Она – моя подруга, но она также и женщина. В ее взгляде, которым она скользила по моему почти обнаженному телу, явно чувствовалось нечто большее, чем просто вожделение.

– Говорю же тебе, Майк. Ты выглядишь сексуально. Конечно, не так сексуально как я, но если соединить то, как выглядит твое тело, с этим напряженным взглядом, когда ты по-настоящему сосредоточен на чем-то? По-настоящему папочкины флюиды.

Я только рассмеялась:

– Папочка, да? Хорошо, девочка, если ты так говоришь.

Ее выражение лица на секунду застыло, затем она шлепнула меня по руке.

– Придурок! Прими уже комплимент. И одевайся. Я должна найти способ превратить катастрофу, которую ты называешь своим гардеробом, во что-то, что может сойти для вечера в городе.

Она немного повозилась со мной, подправляя одежду и добавив немного средства для волос. Наконец, когда решила, что сделала все что могла, мы отправились ужинать.

Мы выбрали небольшое приличное тайское заведение. Эмили держала меня под руку, когда мы вошли в ресторан, что выглядело немного более дружески чем обычно. Мы сели друг напротив друга, заказали еду и поболтали о том, как прошла наша неделя. Это был наш обычный веселый, легкий разговор, но в ее глазах появился блеск, который я редко замечал. Говоря, она наклонялась ближе, и иногда, намеренно или нет, показывала мне участки открытой кожи. Даже немного флиртовала. Я подумал, не сказать ли что-нибудь, но мне это слишком нравилось. Она была практически самой красивой женщиной в этом месте, и если это больше похоже на свидание, чем на общение двух друзей, что ж, она мне сказала, что частью ее стратегии на вечер было сделать так, чтобы я казался более желанным для женщин вокруг нас.

Мы закончили есть и направились в близлежащий бар. Раньше я там не был, но Эмили, очевидно, все разведала. Она заговорщицки ухмылялась, говоря мне:

– Здесь много женщин, которые ищут, с кем бы переспать. Это будет похоже на стрельбу по рыбе в бочке. – Я рассмеялся, и мы заняли свои места у бара.

Если раньше она была флиртующей, то теперь – просто откровенно бесстыдной. Любой, кто посмотрел бы на нас, увидел бы женщину, выглядящую так, будто проводит со мной время всей своей жизни. Мы пробыли там некоторое время, когда она прошептала:

– Конец бара. Не смотри, придурок. Вон та брюнетка в красном платье последние пятнадцать минут рассматривает тебя...

Я посмотрел на бармена, чтобы заказать еще один напиток, но улучил момент, чтобы взглянуть на женщину.

Ее вьющиеся черные волосы средней длины обрамляли бледное, угловатое лицо с темно-зелеными глазами и рубиновыми губами. Если Эмили напоминала мне фею Динь-Динь, то эта женщина была Белоснежкой во весь рост. И не только. Ее красное мини-платье было выбрано явно для того, чтобы подчеркнуть и привлечь внимание к ее груди, но она могла бы надеть мешок из-под картошки и все равно выделяться. Я уже давно не играл, но все еще помнил основные открывающие фразы. Я подозвал бармена и послал ей напиток.

Эмили закатила глаза.

– Боже мой, ты такой банальный. И что дальше? Собираешься пригласить ее посмотреть на твои гравюры? – Но она изменила свою точку зрения, когда женщина взяла напиток у бармена и приглашающе улыбнулась мне. Эм тряхнула меня за плечо. – Ну, чтоб тебя. Иди за ней, тигр.

Белоснежка наблюдала за мной, пока я шел к ней, на ее лице была почти хищная улыбка. Подойдя ближе, я понял, что она, вероятно, примерно моего возраста, но очень хорошо это скрывает. Прежде чем я успел спросить, она ответила:

– Нет, место не занято. Я Сара.

Я сел рядом с ней.

– Майк.

Некоторое время мы дружелюбно поболтали. Ей было тридцать, тоже разведена, детей нет. Она работает личным помощником в местной фирме. Наши интересы не слишком совпадали, но между нами явно была искра, по крайней мере, физическая. Когда она узнала, что я «праздную» свой развод, она тихо, со знанием дела хихикнула и положила руку мне на ногу.

– А, я помню, как я тоже «праздновала» свой развод. Что за «празднование» вы хотели устроить сегодня вечером? – Внезапно я превратился в оленя в свете фар. Она громко, но незлобиво рассмеялась. – Прости, но ты действительно очень милый, когда краснеешь. – Что, конечно, означало, что я покраснел еще сильнее, вызвав еще один смешок.

Она прислонилась ко мне.

– Я готова отпраздновать, если ты хочешь, но должна спросить: почему ты здесь со мной, когда свободна та симпатичная молодая девушка, с которой ты пришел?

– Эм? – Я покачал головой. – Весь этот вечер – ее идея. Помочь мне «вернуться в седло», как она выразилась. Мы просто друзья.

Она подняла бровь.

– Ты в этом уверен? – Она наклонила голову в сторону Эмили, и я слегка повернулся, чтобы проследить за ее взглядом. С того момента как я здесь сижу, поведение Эмили полностью изменилось. Я ожидал, что она станет скучать или даже флиртовать с одним из парней, которые, я был уверен станут кружить вокруг нее, но она просто смотрела в свой бокал с хмурым выражением лица.

– Дорогой, если эта девушка – «всего лишь» твоя подруга, то я – королева Англии.

Я оглянулся на Сару. Она задумчиво сделала глоток своего напитка, затем продолжила:

– Я наслаждалась нашей беседой, и идея уйти сегодня вечером с тобой, безусловно, привлекательна. Но не думаю, что это то, чего ты на самом деле хочешь. И... Эм, так ее зовут? Я уверена, что Эм не этого хочет. Так почему бы тебе не пойти туда и не посмотреть, сможете ли вы оба получить то, чего действительно хотите?

– Я...

Она меня прервала.

– Ни одна девушка не пойдет на такие неприятности ради парня-друга, а потом будет так выглядеть, когда ее план сработает. Если, конечно, на самом деле она не хочет, чтобы ее план сработал.

Она видела, что я не совсем убежден.

– Ты кажешься приличным парнем, Майк, и определенно нравишься мне. Но я не хочу, чтобы это висело у тебя над головой, если мы уедем вместе. Поэтому я сделаю для тебя все очень просто. Я буду сидеть здесь, а ты пойдешь проведать свою подругу. Если она в порядке, ты вернешься ко мне, и мы на всю ночь отправимся праздновать у меня дома. Но если она не в порядке, делай то, что тебе нужно, чтобы позаботиться об этом. Ничего страшного, ничего плохого, и, возможно, мы сможем отпраздновать в другой раз, если ничего не получится. – Она поцеловала меня в щеку. – Иди.

Я встал. Она сказала, с легким сожалением:

– Удачи, красавчик.

Эмили даже не заметила меня, пока я не оказался рядом с ней.

– Майк? Что ты делаешь?

– Проверяю тебя. Ты в порядке?

– О, Боже! – Она выглядела взволнованной. – Да, я в порядке. Я...

Ее голос дрогнул.

– Я... причина, по которой я... да ладно, мы должны были быть здесь ради тебя. Вернись туда, пока к ней не подсел какой-нибудь другой парень.

Я проигнорировал ее протесты.

– Ты не выглядишь в порядке, Эмили. Что происходит?

Я увидел в уголке ее глаза слезу.

– Я думала, это будет... Я думала, что могу просто быть твоим другом, встречаться с тобой, помогать тебе снова ходить на свидания. Но... Боже, Майк, прости меня. Я не могу. Я чувствую себя такой лицемеркой.

Я сел рядом с ней и вытер слезу с ее глаза.

– Почему?

Эм всхлипнула, и ее слова хлынули одним длинным потоком:

– Потому что я сказала тебе большую речь о том, что могу быть только твоим другом, и все еще работаю над собой, и ничего из этого не изменилось, но я так хорошо провела время за сегодняшним ужином, и это действительно было похоже на свидание, и я видела нас вместе, но потом мы приехали сюда, и я сказала тебе пойти и приударить за той женщиной, а потом я сидела здесь как гребаный хандра, потому что не могла вынести, видя тебя с кем-то еще, и я очень хочу поцеловать тебя прямо сейчас, и я просто вся в дерьме, и мне жаль...

Я поцеловал ее. Ее тело на мгновение напряглось, прежде чем она закрыла глаза и прильнула ко мне. То, что началось как нежное, сладкое прикосновение моих губ к ее губам, быстро переросло в нечто более глубокое и страстное. Она соскользнула со своего табурета и попала в мои объятия. Мои руки обвились вокруг нее, а ее руки нашли мой затылок и притянули меня сильнее к ее губам. Я почувствовал, как ее язык начал прощупывать мой рот. Но вдруг на пол упал стакан, и мы вспомнили, что находимся посреди переполненного бара. Мы отстранились друг от друга, оба выглядя слегка смущенными.

С внезапной решительностью Эмили схватила меня за руку и потянула прочь от бара, в сторону парковки. Я оглянулся и увидел, что Сара улыбается мне с блаженной улыбкой и поднимает бокал за нас.