КНУТ И ПРЯНИК

Рассерженная Госпожа сидит на диване, перед ней на коленях стоит её испуганный домашний раб. Он не живет с Госпожой. Раб приходит два раза в неделю убираться, готовить еду, стирать вещи Госпожи и её бельё. Вот как раз стиркой белья Госпожа и недовольна. В руках у неё изящные дамские трусики.

— Это что такое? У тебя не так много задач, значит ты должен делать их качественно. Самым лучшим образом! Мои трусики должны были быть тщательно выстираны и хорошо пахнуть душистым мылом. А ты что сделал? Постирал хозяйственным! Мерзавец! Как я теперь сниму их перед своим любовником?! Что он почувствует!? Ты что хотел меня подставить? – и Госпожа, отложив трусики хлестала раба по щекам.

— Нет, Госпожа, простите, я просто перепутал, я думал, что это повседневные... Не для Ваших встреч, - лепетал раб и лова его под градом пощечин шаталась из стороны в сторону.

— А что повседневные разве не должны хорошо пахнуть? Запомни раз и навсегда: стирать моё бельё исключительно ароматным мылом, только руками, стоя на коленях! Ты стоишь на коленях, когда стираешь мои трусы? – Госпожа прекратила раздавать пощечины, склонила голову раба ниц и поставила на неё босую ногу.

— Да, Госпожа, я всегда стою на коленях перед тазиком с вашими трусиками, колготками или носочками.

— Надеюсь ты целуешь их прежде, чем постирать.

— Да, конечно, обязательно целую.

— Вот на этих трусиках были следы спермы. Целовал?

— Да, Госпожа, целовал. Много раз целовал.

— Так почему же ты постирал их не тем мылом! Ты должен был отнестись к этой вещи с особенным почтением, а ты всё испортил.

— Простите, Госпожа, простите! Эти трусики смешались с другими, я перепутал... Простите меня!

— Не прощу! Будешь строго наказан. А трусики перестираешь!

— Слушаюсь, моя Госпожа!

— Иди возьми на кухне сухой горох, расстели в углу ножное полотенце, насыпь на него гороха и постой на нем коленями полтора часа. Знаю, что больше ты не выдержись, а 90 минут терпи!

— Простите Госпожа, но это очень суровое наказание.

— Да! Суровое. А как ты хотел? Ты очень передо мной провинился. Поэтому ты должен почувствовать всю глубину своей вины. Стой на коленях на горохе и думай о своём поведении. В следующий раз будешь работать лучше.

— Госпожа, я стараюсь, я буду работать лучше, я больше Вас не подведу. Только простите! Позвольте мне постоять хотя бы час.

— Нет! И не умоляй! Не смей мне перечить. Ты должен быть покорным. Я позволила тебе быть моим домашним рабом с тем условием, что ты будешь неукоснительно исполнять все мои приказы и распоряжения. Что ты будешь всё делать так как я хочу. Иначе высеку и прогоню!

— Простите, Госпожа, не гоните меня. Я всё понял. Я иду стоять на горохе столько сколько вы мне назначили.

— Ну, то-то же! – Госпожа сняла ногу с головы раба, позволив ему исполнять её приказ.

Раб отправляется на кухню. Берет банку с горохом, в ванной полотенце. Стелет в коридоре полотенце, насыпает на него горох. Раздевается. Снимает брюки и трусы. Во время наказания раб должен быть абсолютно голым. Из одежды на нем, если так можно сказать, только мужской пояс верности. Клетка для члена.

Разумеется, ни о каком сексе между домашним рабом и его Госпожой не может быть и речи, и пояс надет вовсе не для того, чтобы раб не смог вступить с ней в интимные отношения. Просто не имеет права на самоудовлетворение. Для того чтобы это правило соблюдалось его член и заперт в металлическое устройство.

Раб встает голыми коленями на горох, горошины тут же впиваются в кожу. Стоять так очень больно, но раб, стиснув зубы, терпит. Он хочет показать своей Госпоже насколько он любит её и всецело покорен её воле. Своим терпением он теперь демонстрирует это. Минуты тянутся, боль усиливается, раб плачет, но не сходит со своего места.

Госпожа подходит к рабу с плетью. Наносит первый удар по обнаженным ягодицам. Раб дергается от этого боль в коленях становится невыносимой, и он невольно вскрикивает.

— Ай! Госпожа простите! Пожалуйста не бейте!

— Не бейте! Да как ты смеешь об этом просить?! Ты наказан! Будь покорным!

И Госпожа снова и снова наносит удары плетью. Раб орёт и рыдает. На заднице раба она за другой вспыхивают красные полосы. Госпожа удовлетворена. Нерадивый раб получил своё. Теперь он трижды подумает прежде, чем что-то сделать и ошибок станет меньше.

— Вот так и надо учить и воспитывать рабов. Через боль, унижение и страдание. Через плеть! - соглашается сама с собой Госпожа. – В то же время иногда надо быть милостивой, - думает она и произносит:

— Ладно, ты простоял уже час и десять минут. Остальные 20 я тебе прощаю. Можешь встать и поблагодарить меня.

Раб встает, отряхивает с колен прилипшие, впившиеся в них горошины.

Госпожа сидит в кресле, а раб лежит перед ней. Одна её нога стоит у него на лбу, а вторую он беспрерывно целует в подошву, выражая свою искреннюю благодарность за оказанную милость. Раб почтительно с благоговением прикасается губами к пяточке Госпожи, к складочкам кожи на её подошве, ко всем по очереди пальчикам. В этот момент он совершенно счастлив.

Через час пришел любовник Госпожи и они удалились в спальню, а раб тем временем перестирывал трусики Хозяйки за оплошность с которыми он был так строго наказан. Едва раб успел закончит работу, как Госпожа позвонила в колокольчик, и он должен был явится на этот призыв.

Когда раб вошел в спальню Госпожи сосала член своему любовнику. Вынув фаллос изо рта, Госпожа велела целовать ей ноги, пока она занята со своим парнем. Раб улыбнулся. Это было его любимое унижение. К тому же целуя ноги Госпожи в такой момент он доставлял ей удовольствие, а это льстило ему. Он чувствовал себя нужным Хозяйке. Королева пресмыкается перед любовником, а он перед ней, тем самым всё равно возвышая её в целом.

— Не каждой Женщине целуют ноги, когда она сосёт своему мужчине. А его Госпожа этого достойна, - думал раб, покрывая поцелуями стопы своей Хозяйки.

Удовлетворившись унижением раба, Госпожа отправила его постоять на коленях в соседней комнате, пока у неё будет секс. Через час любовник ушел, а рабу досталась сладкая киска Госпожи вся заполненная спермой. Её было необходимо почистить языком, что раб с удовольствием и сделал.

Сегодня к нему был применен как кнут, так и пряник, и от этого любовь раба к своей хозяйке стала ещё сильнее. Его ещё сильнее будет к ней тянуть. К тому же Госпожа на прощанье приходить к ней не два, а уже четыре раза в неделю.

— Она нуждается во мне, - думал осчастливленный раб.

– А я без неё жить не могу! Жить не могу! – повторял про себя раб, припадая поцелуем к ноге Госпожи прежде, чем встать с колен и выйти из дома Хозяйки на улицу, на волю, которой он вовсе не дорожит, ему стократ милее рабство.