Камень за пазухой.Первая серия

КАМЕНЬ ЗА ПАЗУХОЙ.

— Уф! Больше не могу идти. Я устала! – заканючила жена.

— Посмотрим ещё здесь, Нин?! Если понравится, то останемся и установим палатку!

— Всё побережье обходили! Весь день на ногах. Без толку, – недовольно пробурчала она.

Я поставил на секунду сумки на землю, но только ради того, чтобы подтянуть лямки, набитого за спиной вещами, рюкзака. Руки и плечи ныли беспощадно, но в душе теплилась мысль, что удалось, отыскать место для отдыха. С предельной осторожностью мы принялись, спускаться с уклона вниз, к морю. Узкая тропинка позволяла идти гуськом, по одному. Я шёл впереди, делая маленькие шашки. Объёмный груз, которым я был навьючен, словно ишак безбожно толкал вперёд. Из-под подошвы обуви выскакивали мелкие камушки, как потревоженные бабочки.

— Это была твоя идея, Нинок! Поехать к морю дикарями, чтобы жить на бережке! – добродушно заметил я, обернувшись назад. – Трудно найти место без соседей.

— Я же не знала, что везде полным-полно праздношатающихся людей! Уже скоро вечер, а мы до сих пор бродим, как испорченное варенье.

— Лето! У многих отпуск, Ниночка! Ничего странного, что отдыхающие ринулись к морю.

— Делать, что ли нечего?! Не сидится им дома, к чертям собачьим!

Я улыбнулся. Последнее слово всегда оставалось за супругой, и, в основном, ругательное и недовольное. Однако я сильно любил свою молодую жену, которая была младше на двенадцать лет и лояльно относился к её сквернословию.

Нам повезло, словно небесный ангел сжалился над нами. Берег оказался пустынным. Лишь метров пятнадцати от нас трепетала на слабом ветру единственная, широкая палатка, рядом, с которой я не заметил ни одного курортника. Вероятно, хозяева временного жилища куда-то временно отлучились. Говоря откровенно, большая часть прежних пляжных мест, которые обошли две пары ног – мои и Нины, обладали большей кучностью отдыхающих, чем найденная прибрежная полоса.

Пенистые волны лениво омывали берег, гостеприимно приглашая, окунуться и смыть, накопившуюся на теле, пыль. Я заметил, как Нина жадно посмотрела на воду. Что говорить?! Мы были порядком измотаны поисками пристанища.

— Обустраиваемся? Или поползём дальше?! – я увидел, как болезненно скривилось красивое личико жены и громко рассмеялся.

— Никуда не пойду! Надоело! – она топнула стройной ножкой.

— Как?! Ты же хотела загорать, в чём мать родила?! – я многозначительно посмотрел на палатку, - причём, без свидетелей и, чтобы не остались следы от тесёмок?!

— Обойдусь! Буду купаться и принимать солнечные ванны в купальнике! – безоговорочно сдалась Нина.

— Располагаемся, жёнушка! Разгружайся! - выдохнув от облегчения, я скинул рюкзак на песчаную почву. Потянувшись, поцеловал Нину в тёплую щёчку.

— Поставь скорее палатку! Хочу переодеться и искупаться! – последовала команда.

Пока я занимался установкой опор для палатки, Нина сбросила сланцы и босиком неторопливо пошла к морю. Собирая временное убежище на ближайшие дни отдыха, я с удовольствием кидал взгляд на её стройное тело и длинные ноги в коротких шортиках, сливающихся в блестящих снопах игривых волн.

— Борис?!

Я затянул узел для более прочного крепления палатки и поднял глаза. Она присела, зачерпнув в ладошку воду. Затем выпрямившись, старательно выбросила руку в мою сторону, пытаясь добросить до меня морские капли. Одновременно весело рассмеялась, ослепив белоснежной улыбкой.

— Сейчас поймаю и отшлёпаю по попке! – пообещал я, шутливо добавив строгую нотку безжалостного, семейного мужа-тирана.

— Не поймаешь! – задорно и игриво пропела Нина, - кишка тонка, дряхленький старичок!

— Ах, ты, егоза неблагодарная! Мне всего тридцать один!

Я принял вызов, заглотив обидное прозвище и, что есть мочи, рванул за ней. Она, подобно гибкой лани, вприпрыжку побежала по мелководью, оставляя радугу из водяной пыли. Чтобы разогнаться в полную меру ей мешала вода, которая создавала сопротивление. Я бежал по мокрому песку и у меня было превосходство в скорости. Расстояние между нами стало стремительно сокращаться. Мы практически добежали до соседней палатки, где я дотронулся до её плеча и развернул к себе. Я привлёк Нину и кровожадным слепнем впился в губы. Она пахла сладкой карамелькой и лесной земляникой.

Ответив на поцелуй, её пальчик ткнул в сторону палатки.

— Глянь, Борисик! Там кто-то есть!

Я заметил возле загнутого полотна, торчащую ногу. Невозможно было ошибиться, что в палатке дремал мужчина. Об этом говорил большой размер стопы и чересчур обильная волосатость конечности. Также я заметил синее пятно татуировки на щиколотке. Подробнее рассмотреть рисунок не являлось возможным, так как для этого пришлось бы подойти ближе, а я не хотел будить мирно спящего соседа и таким образом нарушать заслуженный отдых, доставив ему неудобство в виде вероломного вторжения. Ещё удивил нехилый размер палатки. Для одного человека – это были огромные царские хоромы.

— Пора ужинать! Ужас, как хочу есть! Готов слона слопать, – я потянул жену за запястье, - оставим в покое курортника. Позже познакомимся!

— Вот ему будет сюрприз, когда обнаружит ещё одну палатку! – захихикала Нина.

Она занялась рутинной работой, согнувшись гимнасткой, разгружая сумки, сортируя и расставляя вещи по их назначению. Я завороженно поглядел на её, выглянувшие из-под шортиков, дразнящие ягодицы. Волшебный миг превратился в сладость, да так, что я позабыл на время о мучившем меня голоде. Затем, словно встряхнувшись, с трудом отогнал возбуждающие эротические видения. Выйдя из палатки, принялся, собирать поблизости сухие дрова для костра. Это занятие заняло больше времени, чем я рассчитывал. Обойдя палатку, прогулялся по берегу. Однако моё терпение и упорство было вознаграждено. Мне удалось собрать приличное количество сухостоя. Через мгновение взметнулось рыжее пламя, и я почувствовал гордость. Наверное, так безраздельно и наивно радовались дикари, устраиваясь возле первобытного огня. Мы погрели консервы с кашей и мясом, а также вскипятили воду для чая. Я выудил ёмкость с коньяком, для лёгкости снаряжения заранее перелитую в пластиковую бутыль. После первой порции спиртного и горячей ложки каши, я ощутил себя самым счастливым человеком на свете.

— Приятного аппетита, Нин! – я открыл рот, переваливая на языке, для лучшего охлаждения, горячую и вкусную кашу.

— Ммм..., - ответила жена, захваченная тем же занятием.

С лихвой набив животы, мы ощутили усталость. Наступил вечер. День, проведённый в суматохе и нервотрёпке угасал, скромно зазывая улечься в постель.

— Окунёмся в море? – после сытного ужина, я вытер губы тыльной стороной ладони.

— Искупаемся и баиньки, - она сладко зевнула.

Мы заползли в палатку, чтобы переодеться. Она подала мне плавки, а сама скинула шортики и топик. Затем сняла крохотные стринги. Я залюбовался её точёной фигурой, с плавными линиями талии и бёдер, высокой грудью, с торчащими, как боеголовка, розовыми сосками и длинными, стройными ногами. Облачившись в купальную одежду, мы вышли из палатки, как в детском саду, взявшись за руки. Море оказалось сказочно-тёплым. Я и Нина остались довольными, смыв с тела дорожную пыль, липкий пот, а заодно получив неиссякаемый заряд оптимизма в том, что начавшийся отпуск проведём удачно.

После знакомства с морем, сон принялся атаковать нас с ещё большей силой, будто бы в сговоре с водой украл часть жизненных сил. Мы скинули мокрые плавки и купальник, вытершись полотенцем. Я оперативно среагировал на замечание жены и протянул верёвку, чтобы за ночь высохли купальные принадлежности. Нина расстелила скромную, без излишеств постель. Приняв горизонтальное положение, с особым нетерпением принял под мышку молодое и обнажённое тело супруги. Я знал, что Нина имела прекрасную привычку спать голой, и искренне поддерживал в ней подобные, будоражащие меня, замашки. Нина прижалась, обвив тонкой рукой. Член, как дрессированный, стал наливаться силой.

— Повернись бочком! – мой голос охрип от возбуждения.

Мне не пришлось просить два раза. Жене нравился секс и это была ещё одна причина моей щенячьей преданности и привязанности. Нина беспрекословно повернулась ко мне мягким местом. Я увидел худые плечики и спинку. Не удержавшись лизнул языком. Её гладкая кожа была солёной от моря. Я посмотрел на круглые ягодички и меня захлестнула волна нежности к этому хрупкому созданию. Я направил головку мужского органа ровно в то место, которое дарило максимальное наслаждение от близости. Нина поёрзала, стремясь удобнее захватить член в своё девичье лоно. Я справился с начальным сопротивлением влагалища и, проткнув членом супругу, целиком погрузился в сладкий половой акт. Нина негромко застонала и стала качаться, отдаваясь с покорностью наложницы, принимая заданный мною ритм. Это у неё получалось слишком хорошо. Кроме того, Нина преображалась в минуты близости, как актриса, перевоплощаясь в ранимую и скромную девушку, навсегда забывая непечатные слова и выражения. К тому же её капризы бесследно исчезали. Жена выглядела покладистой и угодливой. Такие пертурбации, но обозначившиеся в хорошем смысле, заводили и возбуждали. Но, к сожалению, у меня в запасе не была припрятана долгоиграющая пластинка. Через минуту, я задрожал и, запрятав крик наслаждения, бурно оросил спермой нашу постель. Нина в приватной беседе как-то призналась, что до поры, до времени не хочет заводить детей, и подчеркнула, что доверяет этот важный вопрос своему главному мужчине. Поэтому, по-своему, я ограждал жену от несвоевременной беременности, потому что не мог злоупотребить верой второй половинки. Должен признаться, что презервативы я покупал нечасто. Говоря откровенно, я их игнорировал, старомодно считая секс с резинкой неудобным и притуплённым. Из-за этого практиковал прерванный половой акт, успевая спешно вынуть член в самый последний момент перед семяизвержением.

— Обновили палатку! – сдержанно прокомментировала Нина, полуобернувшись через плечо. Мне показалось, что она не получила ту порцию любви и удовлетворения, которая вселяет в женщину ощущение праздника и счастья. Я не стал мысленно развивать эту тему в голове. Просто виновато улыбнулся в ответ. Её горячее тело тесно прижалось ко мне, в надежде продолжить любовные утехи.

— Спокойной ночи! – обрубил я, закрыв глаза. Возникло ощущение незавершённости, будто я нечаянно обидел супругу, но мои мужские возможности на данный час были исчерпаны.

Мой сон протекал урывками, но между тем, я не позволил себе открыть глаза. Нина мерно спала, время от времени дёргая во сне ножкой, всякий раз отпихивая одеяло. Я интуитивно прикрывал её обнажённое тело, так же в полудрёме, находясь между сном и явью. В какой-то момент мне послышались густые голоса мужчин, их басовитый гогот, но не мог понять, снится мне или это происходит на самом деле. Нина тёплым комочком лежала рядом. Я чувствовал чистое дыхание, и, как приподнимается её грудь. Наконец меня увлёк крепкий сон, где я начисто отключился от внешних раздражителей.

Я проснулся в начале девятого утра, ощутив прилив сил, отдохнувшим и свежим. Потянувшись в постели, скосил глаза на Нину. Она лежала в той же позе, свернувшись калачиком. Я добродушно усмехнулся. Она не была готова к длительному, пешему походу, который мы совершили вчера. Её усталость не позволила даже поменять позу за летнюю ночь, лишь её пяточка, словно педаль велосипеда, исправно выполняла свои обязанности, в деле избавления от одеяла. Как обычно, она лежала нагой, раскрытая нараспашку. Я скользнул любящим взглядом по впалому животику, осиной талии и упругой попке. Её русые волосы рассыпались по подушке. Не удержавшись от соблазна, наклонил голову, чтобы осмотреть половые губки. Мне всегда нравилось наблюдать за ней. Особенно в том случае, когда она оставалась спящей, беззащитной и слабой. Кожа на наружных половых органах выглядела чуть темнее, чем на попе. Ладные половинки половых губ смотрелись мягкими горбушками, только что душевно вынутыми из горячей печки. Я снова стал возбуждаться, но пожалел Нину. Хотя между строк читалось, что больше беспокоился о себе. Она всегда спала до обеда и раннее пробуждение явно не прибавило бы ей настроения. Не надо быть провидцем, чтобы понять - она закапризничала бы и грубо оттолкнула бы меня пинками и криками. Сон Нина любила не меньше, чем секс. Поэтому я поцеловал бедро Нины лёгким поцелуем и бережно накрыл жену одеялом. Затем высунул голову из палатки.

Ярко светило южное солнце, которое не набрало той мощи, что нещадно жалит к полудню. Утренняя погода благоволила. Накатывающие волны гладили песчаные крупинки, играя и перекатывая их с места на место. Рискуя быть застигнутым без одежды, отдыхающим из соседней, великанской палатки, дотянулся до верёвки и сорвал плавки. Они оставались ещё мокрыми, не успев просохнуть за тёмную и влажную ночь. Но меня это не испугало. Всё равно я собирался, искупаться и стряхнуть с себя остатки сонного состояния. Я зашёл в воду и поплыл, загребая воду широкими взмахами рук. Остановившись, перевернулся на спину, качаясь на волнах. Солёная вода держала меня, как лодочка, обласкивая вялыми, накатившимися волнами.

— Привет, абориген! – донеслось с берега по коридору моря. Я снова перевернулся, но уже на живот. Я увидел полного мужчину в широких шортах, стоящего на границе суши и воды. По возрасту, он показался мне более зрелым. Мужчина махал мне рукой.

— Салют, друг! – доплыв до берега, я стряхнул руку, чтобы не подавать незнакомцу мокрую ладонь, которую будет неприятно пожимать. Он дождался моих дипломатичных действий, а потом жизнелюбиво потряс мою кисть.

— Как водица?

— Хороша! – я решил навести мосты, чтобы не показаться ему чуждым невежей. – Надеюсь, мы не слишком побеспокоили Вас вчера? Не потеснили Вас?

— Места всем хватит! Откровенно - даже не заметил, когда ты кинул якорь! – он широко улыбнулся, показав крупные зубы. – Спал, как убитый. Принял чуток..., короче, перебрал и выключился.

Казалось, его забавила подобная ситуация с излишней дозой алкоголя. Лишь сейчас я уловил от него стойкий запах предыдущих возлияний.

— Голова не болит? – участливо спросил я, держа наготове предложение охмелить нового знакомого своими запасами оставшегося спиртного.

— Болит немного! Но Захарке намного хуже, - хохотнул он. – Захар пока валяется в постели.

Я ненавязчиво пульнул взглядом на щиколотку мужчины. Татуировки не оказалось.

— Значит, Вы отдыхаете вдвоём? – спросил я чисто из любопытства, только лишь для того, чтобы сопоставить факт, что вчера мы с Ниной лицезрели лапищу некоего Захара.

— Нет, – его улыбка стала ещё шире, - Нас четверо – Захар, Иван, Рубен и я. Мы давно собирались, спрятаться от всех, забросить рутинные заботы и дела, чтобы окунуться в мир первозданной, дикой природы. Так сказать, оторваться на свободе! Образовать мальчишник. Нам удалось! Вырвались за десять лет. Воплотили мечты. Кстати, моё имя – Михаил. Можно Мишка. Мы не в кабинете. Давай по-простецки?!

— Замётано! Очень приятно! Борис! – я представился. Теперь ясно понял, почему палатка мне показалась гигантской. Для четверых массивных мужчин для ночлежки требовалась площадь, как спортзал.

— Наверное, мы тебе не дали выспаться? – поинтересовался Миша с ноткой заботы.

Я допёр, что мужские голоса и смех, которые спросонья, ночью считал приснившимися, происходили наяву.

— Нет. Всё хорошо! – я махнул рукой, - Мы тоже спали с дороги, как убитые. Покушали и уснули.

— А ты, с кем приехал, Борис? Тоже улизнул от семьи с товарищем?

Я отрицательно замотал головой.

— Наоборот! Я с супругой.

— С супругой? – переспросил мужчина, как глухой. Он мгновенно перестроился, поддержав мою точку зрения, - что ж, тоже правильно, Борька! Вы – молодые! Пока не успели поднадоесть. Не проели мозг и не высушили друг дружке мозги! Это произойдёт позднее...

Михаил запрокинул голову и захохотал. Его искренний смех разнёсся по побережью. Мне понравилось его беспечное отношение к жизни, которое, бесспорно, он соблюдал только на отдыхе.

Из соседней палатки вытянулась тень. Большой мужчина, весь покрытый волосяным покровом, как шимпанзе, вразвалочку подошёл к нам. Тату была на прежнем месте, которую он набил, пожалуй, на единственном «лысом» месте, избавленным от шерстяного покрова.

— Чаво ржёшь, Мишка? Лучше прысни сто грамм? – он угрюмо посмотрел на меня. – Новенький?

Судя по внешнему виду, было видно, что верзила страдает от сильного похмелья. Мужчина являлся ровесником Михаила, но с короткой бородой и усами на лице. Я получше рассмотрел татуировку. На ней проявились буквы «КЗП». Вероятно, его инициалы. Мужчина возвышался надо мной, как раскидистый тополь. Протянул ему руку.

— Борис.

— Захар Петрович! – он посмотрел на меня исподлобья, облизав потрескавшиеся губы. - У тебя есть водка, Борис?

«Захар Петрович! КЗП», - я остался довольным своей догадливости.

— Есть. Коньяк, - я рассыпался щедрым хозяином, посмотрев на одноместную палатку, в которой спала Нина. Пластиковая бутылка с коньяком валялась в тени, возле входа.

— Не попрошайничай, Захарка! – улыбнувшись, призвал друга к совести Михаил. – Пришлось взять машину со стоянки. Вчера Ванька и Каримович закупились в магазине.

— Разве? Где?!

— Возле костра посмотри? Ящик пива и пять бутылок сорокаградусной. Ванька и Каримович одну бутылку уговорили. Я выпил чуток, потому что мне было достаточно.

— А, я, где был? – опешил Захар.

— Проспал ты своё счастье, сонный медвежонок! – собеседник приятельски хлопнул друга по мохнатому плечу.

— Злой ты, Михон! – осуждающе произнёс бородач, с детской обидой в голосе, – не стану пить с тобой! Ты специально напоил меня вчера!

— Конечно, Захар Петрович! – весело подхватил тот. –Знай меру! Всю водку вылакал. Нам с Ванькой и Каримовичем не оставил.

— Иди ты..., - почесался любитель горячительного. Он развязно заглянул мне в лицо. – Я буду дружить с Борисом! Где, говоришь, твой коньяк запрятан?

Мне стал неприятен его безапелляционный и навязывающий тон. Но я не показал виду.

— Возле палатки возьмите! – указал я, не кинувшись, исполнять его веление. С Михаилом общение было намного проще.

Захар Петрович зашагал к палатке, забыв поблагодарить. Но, как видно, он не собирался говорить спасибо. Для него подобное являлось в порядке вещей.

— Михаил, а магазин далеко? – я потерял интерес к невежественному алкоголику, обратив взор на более интеллигентного мужчину.

— Два километра отсюда.

— Да. Без авто нереально добраться, - констатировал я, думая о чём-то своём.

— Особенно тяжёл путь обратно! Знаете ли..., тащить пакеты..., с бутылками..., - Михаил добродушно засмеялся, вызвав мою улыбку, - проще на автомобиле.

Вдруг раздался одобрительный свист. Мы с Михаилом обернулись на звук, который выдал бородач.

— Ни фига себе! Вот это, да! Какая девочка! – восхищённо заохал Захар. Он держал в руке бутыль и с вожделением всматривался вглубь палатки.

— Это жена Бориса! Они отдыхают вдвоём, – прокричал Михаил, всунув руки в шорты.

Мужчина машинально сделал заинтересованный шаг в сторону Захара, но тут же остановился. Я заметил проявившееся любопытство в мишиных глазах.

— Что ты сказал, Михон? – прозвучало со стороны палатки.

— Как зовут жену? – спросил меня Михаил.

— Нина.

Михаил приставил ладони к губам, сделав своеобразный рупор.

— Её имя Ниночка! Это супруга Бориса. Они отдыхают вдвоём.

— Что?! – Захар Петрович торчал возле палатки, как часовой, который остерегался, покинуть важный пост.

— Иди сюда! Устал, орать тебе! – сделал замечание Михаил.

Захар Петрович не сделал ни шага.

— Лучше ты иди сюда, Михон! С этого места открывается обалденный вид. Тебе понравится! Девушка неземной красоты! Борис – счастливчик!

Я изумился рентгеновской способности Захара просвечивать тело сквозь одеяло. Скорее всего, он заметил на подушке длинные волосы Нины и моментально сделал выводы об её красоте. Впрочем, я не стал бы с ним спорить. Моя молодая жена действительно могла бы выиграть конкурс красоты среди множества прелестниц. Нина была очень привлекательной и желанной девушкой.

— Наверное, на тебя уже действует коньяк, Захарка? Белый свет стал милее, – пошутил Михаил.

Я ступил в воду. Хотел ещё раз искупаться, чтобы затем погреть чай и погрузиться в хозяйственные дела. Как-никак работы по благоустройству остались незавершенны. Плюс к тому же хотел, добраться до своей машины, чтобы забрать остатки вещей из багажника, и произвести разведку до магазина. Я не знал, захочет ли Нина пойти со мной или останется спать, но пришла верная мысль, что Нина в большей степени выберет море, солнце и будет загорать. Её предпочтения не являлись для меня секретом и тайной. Она получала телесное удовольствие, валяться на жарком солнце, читая книжку или слушая музыку через наушники.

— Купаться? – поинтересовался культурный Миша.

Я подтвердил его догадки.

— Да. Искупаюсь и приготовлю завтрак.

— Отличное начало дня! – похвалил полный мужчина в шортах.

Я стал входить в воду, всё глубже и глубже. На секунду обернулся назад. Стало интересно, меня дождётся Михаил или уйдёт. Я увидел, что толстячок Миша уже находится возле моей палатки, и они вдвоём с Захаром Петровичем разглядывают купальник Нины, всё также сохнущий на верёвке. Но более продолжительный интерес проявляют на спящую Нину, вперившись взглядами в глубину палатки. Я мимолётно подумал, что своими разговорами они могут разбудить и испугать жену. Однако не смог заставить, выйти из ласкового моря. Вдоволь накупавшись, возвратился на берег. Неспешно зашагал в сторону палатки. Моих новых соседей уже не оказалось. Они ушли. Подходя к палатке, я дёрнул шнурок плавок, для того, чтобы переодеться в сухую одежду, но на пороге палатки остановился, словно вкопанный. Нина безропотно спала. Можно догадаться, что её не потревожили своим присутствием Михаил и Захар Петрович. Я понял, почему мужчины торчали, как приклеенные. Она лежала на спине, во весь рост, раскидав по сторонам руки и ноги, будто небесная звёздочка. Её милое личико выражало спокойствие и умиротворение. Скрученное одеяльце лежало в стороне, выброшенное ногами Нины. Она видела сны, оставаясь ничем не прикрытой и нагой, доступной для подробного рассмотрения чужими глазами мужчин...

май, 2021г.