Как стать куколдом. Часть вторая

— Диимааа! – в голосе жены появились истерические нотки. Похоже она была не настолько пьяной, как все думали. Чтобы Вероника окончательно не впала в истерику, я решил вернуться к ним, громко молотя руками по воде.

Член торчал, как мачта. Хорошо в воде не было видно.

— Всё хорошо, милая? – мужики, хоть и были рядом, но похоже клубок тел распался.

— Да. Замёрзла. Пошлите на выход, - жена решила не усугублять.

— Сейчас мы её разотрём, сразу согреется.

— Лучше Дима, - попыталась возразить жена.

— Я-то профессиональный массажист. Дима, у тебя корочка есть? – спросил Борис Маратович.

— Нет.

— Ну вот! Знаешь, как опасно замерзшие мышцы непрофессионалам доверять. Судорогой запросто свести может.

— Да, у нас в физкультурном преподавали. Мы все умеем. Не переживай, Димыч, всё в лучшем виде сделаем.

Мне оставалось только неопределенно хмыкнуть, оставив решение за супругой. Но она, видимо решила, что я рядом и ей больше не грозит такое наглое ощупывание. Поэтому спокойно шла к выходу из воды с обступившими её мужчинами. Исчезнувший плеск шагов заставил меня обернуться. Футболка лежала тонкой складкой на груди супруги, практически ничего не прикрывая. То ли всплыла сама, то ли мужики успели так задрать её. И сейчас Вероника пыталась стянуть её вниз, чтобы принять благопристойный вид.

— Никушка, давай снимем. Мокрая же, - попытался остановить её Сергей Юрьевич.

Но моя жена молча одернула футболку вниз и только после этого снова пошлёпала к берегу. Мой член всё не падал, и хоть я сам почти ничего не видел в темноте, всё же постеснялся поворачиваться к жене передом. Будет очень сложно объяснить свой торчащий орган, если она его заметит.

— Дим, ты куда? – Вероника удивленно посмотрела на меня, схватившего одежду и прячущегося за корпусом лодки.

— Я тут. Одеваюсь.

— Может мне одежду подашь сначала. Я вообще-то замерзла, - в голосе жены слышалась обида.

Я посмотрел на свой раздутый, только-только начинающий опадать член:

— А массаж? Вдруг мышцы судорогой сведёт?

— Да! Обязательно нужно! Конечно! Сделаем! – чуть ли не в один голос загомонили преподаватели, и не обращая внимания на робкие протесты жены, как есть, голые, обступили её.

После того, как мужчины получили «добро» от мужа, похоже внимание на слова жены они обращать перестали.

— Давай помогу. Мокрая совсем!

— Я сама!

— Прикрою. Никто не увидит, - футболка снова поползла вверх.

— Борис Маратович, отвернитесь!

— Не бойтесь, ВерОника! Я вот так спрячу, - жена только тихо ойкнула, когда ладони теннисиста накрыли груди жены. Оглянулась на меня, пытаясь сообразить вижу ли я что происходит.

Я принялся скакать на одной ноге, пытаясь вдеть ногу в штанину.

— Видите, всё хорошо. Надёжно спрятал. Михалыч, подай мою водолазку. Мокрая совсем.

— Сейчас разотрём, сразу согреешься, Никушка, - судя по высокому силуэту, первым к жене подскочил Сергей Юрьевич и накрыл поблёскивающее от воды тело чем-то тёмным.

— Давай, глотни! – похоже Михалыч искал другой способ согреть Веронику.

— Опять коньяк? Не буду!

— Не спорь со старшими, дрожишь вся.

Моя жена протянула руку, приложилась к бутылке и закашлялась.

— Ещё глоточек и согреешься.

— Не могу. Дайте запить, - жена говорила одно, а сама в это время снова отхлебнула из бутылки.

— Видишь! Хорошо пошла, - похвалил Михалыч, - давай последнюю и хватит.

К моему удивлению Вероника не стала спорить и снова отхлебнула:

— Всё горит! - поделилась она ощущениями.

— Это правильно, сейчас согреешься.

Поскольку они снова перестали обращать на меня внимание, я тихонько сел на край лодки и принялся отряхивать ноги от песка, поглядывая на компанию. Только сейчас обратил внимание, что Борис Маратович так и продолжает держаться за грудь моей супруги. А вот Сергей Юрьевич и правда стал разминать её плечи.

— Ну хватит, - чуть слышно сказала жена, мягко отстраняя теннисиста.

— Да, конечно, - легко согласился тот, берясь за темную ткань и продолжая вытирать уже ниже.

— Не надо. Я сама! – похоже Борис Маратович попытался стянуть с Вероники трусики.

— Смотрите, я вот так обмотаю, - он и правда завязал рукава водолазки на талии, превратив её то ли в юбку, то ли в передник, и тут же сунул руки под неё, снова пытаясь стянуть трусы.

Сергей Юрьевич в это время опустился с плеч жены на её грудь, прошелся руками по округлостям и снова вернулся на плечи. Видимо супруга так опешила, что никак не отреагировала, когда теннисист встал перед нею на колени и потянул трусики вниз.

— Вот так! Умница! Сейчас сухие штанишки оденем и всё, - приговаривал он, всё ниже стягивая их.

Сначала я не понял. Но вглядевшись различил, что чернявой головы больше не вижу. Она скрылась под водолазкой между ног супруги.

— Ножку, - раздалось чуть приглушенно.

Вероника послушно подняла ногу, ожидая, что сейчас с ней окончательно снимут последний мокрый элемент одежды, но тут же дернулась, как от удара током. Вот только вернуть ногу на землю уже не смогла.

Испуганно ойкнув, она руками попыталась оттолкнуть голову, влезшего между ног, наглеца, но тот похоже не только не оторвался от промежности, но ещё и пристроил там же руку. И, судя по ритмичным движениям, начинал исследовать пальцами её внутренности.

Испуганно озираясь и пытаясь принять верное решение, Вероника зажала рот и уставилась прямо на меня. Я и сам замер, не в силах понять, как реагировать. Видимо жена размышляла, попытаться всё же сделать вид, что ничего не происходит и самой справиться с вторгшейся в неё проблемой или позвать меня на помощь.

Появившийся передо мной Анатолий Михайлович широким торсом скрыл нас друг от друга. Он достал из бездонного рюкзака пару бутылочек пива, одним движением сцепил пробками о открыл обе сразу. Протянул одну мне и как ни в чём ни бывало спросил:

— Оделся уже?

— Угу, - ответил я.

— Ну давай! За Победу! – он ударил своей бутылкой в мою.

— За Победу? – непонимающе посмотрел я на него, пытаясь собрать мысли в кучу. События стали развиваться слишком быстро.

— За нашу Победу, - он оглянулся назад, и я понял, что он говорит о Веронике.

— Ааа, - протянул я, не зная, что ответить.

Это «нашу Победу» без сомнений должно было сказать мне, что они уже считают Веронику не только моей. И если бы вопрос касался меня или опять торчащего, от увиденного, члена, то ответ был бы однозначным. Но вот Вероника. Что она скажет? Как отнесётся к тому, что я не вытащил её из лап этих любителей молодого женского тела? Может быть ещё не поздно остановить это?

— Сергей Юрьич, что вы..., - растерянные интонации голоса моей жены привлекли наше внимание.

Анатолий Михайлович снова повернул свой широкий торс к ним открывая и мне, скорее угадываемую, чем видимую в темноте, картину. Борис Маратович оторвался от нижних губок Вероники, стянув по дороге и импровизированную юбку. Она сейчас валялась темным пятном на песке и не скрывала, что пятерня теннисиста лежит на бритой пи3дёнке моей любимой и круговыми движениями натирает клитор. А вот Сергей Юрьевич, так и стоящий позади жены, похоже оторвался от массажа её плеч и пытался помассировать ей другую часть тела. Он взял член в руку и пытался им нащупать дырочку жены, слегка поддавая задом. Вероника дергала тазом, избегая встречи с тычущимся членом, но стоя на одной ноге особо не разгуляешься. Вторую продолжал придерживать теннисист.

Пока я смотрел и тупил, пытаясь решить окончательно «что такое хорошо и что такое плохо», Сергей Юрьевич добился своего. Видимо нащупав влажную, раздраконенную пальцами Бориса Маратовича расселину он прицелился и загнал «коня в стойло».

— Что вы деАААете, - всё же закончила фразу супруга и испуганно уставилась на меня, ожидая реакции.

А я так и замер с бутылкой пива в руке. Первым очнулся Анатолий Михалович:

— И всё заеблось! – резюмировал он, снова чокнулся со мной, отхлебнул из бутылки и поставил рядом. Встал и тоже направился к моей жене.

То ли двое оставшихся мужчин и правда замерли, насадив мою супругу на кол, то ли это выверты сознания, но мне показалось, что только сейчас всё снова завертелось. Бориса Маратовича не смутил воткнувшийся в непосредственной близости от его руки член, и он продолжил натирать клитор, приговаривая:

— Вот и славненько, вот и умничка! Всё хорошо, ВерОника, мы вас не обидим.

А Сергей Юрьевич, взявшись за талию, задвигАл член привставая на полусогнутых ногах и начиная выбивать вздохи из Вероники.

Когда Анатолий Михайлович подошел к жене, положил крупную ладонь на грудь и потянулся к ней поцелуем, она не отшатнулась, покорно принимая ласки мужчины.

Член, проткнувший её, как будто выпустил из жены остатки сопротивления, как из проткнутого шарика выходит воздух. Она, больше не пыталась вырваться. Не просила отпустить её. Лишь выглядывая из-за головы целующего её Михалыча, всё смотрела на меня и чудился в этом взгляде немой укор. Но было слишком темно, и я успокаивал себя, что это мне просто кажется.

Впрочем, и это продолжалось совсем недолго. То ли необычность ситуации тому способствовали, то ли три пары рук, ласкающих женское тело, а может быть вложенный в ладошку жены крупный член Анатолия Михайловича.... Раньше я такого не видел: обычно я успеваю уловить приближение оргазма супруги. А тут... только что не издавала ни стона, как вдруг затряслась и сложилась пополам, опускаясь на песок. Мужчины лишь слегка придержали, не давая упасть, но не стали пытаться поднять или тыкать членами в её лицо:

— Спустила наша девочка, - прокомментировал Сергей Юрьевич и пошел к воде ополоснуть влажно блестящий член.

Борис Маратович подобрал с песка водолазку, встряхнул и бережно прикрыл плечи Вероники. И мужчины принялись одеваться не говоря ни слова. Судя по всему, они были уверены, что теперь жертва никуда от них не денется и можно перебраться в более комфортное место. А я встал и решил помочь одеться любимой. В душе ощущалась опустошенность и чувство вины. Что делать? Нужно попросить прощения или наоборот?

— Ты меня теперь бросишь? – тихо спросила поднимающаяся жена, начиная разговор.

— Нет! Что ты малыш! Я люблю тебя! – с жаром ответил я.

Похоже ответ жену озадачил, и она внимательно посмотрела мне в глаза. Не знаю, что она в них разглядела, но чуть успокоилась:

— Я не хотела. Честно!

— Я знаю. Ничего страшного. Со всеми бывает, - ответил я первое, что пришло в голову.

— Со всеми? – Вероника даже вымученно улыбнулась такому утверждению, и я понял, что может быть ещё не всё потеряно. По крайней мере она не считает, что я предал её. Боялся прочитать в её глазах пустую обреченность или немой укор, но их не было. Поэтому попытался и дальше убеждать её, что ничего непоправимого не случилось.

— Ну может не со всеми, - тоже постарался ободряюще улыбнуться, - На отдыхе же... знакомых нет, никто не узнает. Не переживай!

Я оглянулся. Мужики сгрудились немного в стороне тихо переговариваясь и не мешая шептаться нам. Вероника тоже бросила быстрый взгляд на них:

— И как ты? Тебе всё равно что ли? Даже не ревновал?

— Не всё равно. Ревновал. Сильно. Но... я тебя люблю! – решил закончить я универсальной фразой, которую можно будет позже повернуть, как угодно. Мне казалось сейчас не самое лучшее время, чтобы признаться, что давно уже дрочу на них.

— А если они опять?

Хотя я понимал, что «если» в этой фразе лишнее, они абсолютно точно попытаются «опять», но решил ответить по-еврейски:

— Тебе не понравилось?

— Сначала нет. А потом... ну ты видел....

— Кончила? – решил расставить я точки.

Вероника кивнула, а потом всё же добавила:

— Резко так. Даже не поняла ничего.

— Хочешь?. .. Понять..., - попытался избежать я прямых слов, - Если что, я не против.

— Только я с Анатолием Михайловичем не буду. Ты видел у него?

— Нет. Большой? – я вспомнил, как он в самый первый вечер хвастался перед друзьями. Вроде они постоянно были голыми, но разглядывать в темноте мужские члены было стыдно.

— Слишком. Боюсь.

Чего боялась моя Вероника уточнять не стал, но нисколько не верил, что этот грубоватый мужик, больше похожий на гнома свои ростом и широкими плечами, не попытается присунуть моей жене. И от этих мыслей понял, что член снова стал наливаться силой. Благо хоть плотные джинсы неплохо сдерживали.

— Пойдём? – попытался я сменить тему и отвлечься.

Супруга взяла меня под руку, и мы пошли. Я оглянулся назад. На месте нашего грехопадения грязной тряпочкой остались, втоптанные в песок, трусики моей жены. Маленькие красные трусики, по которым прошлись сильные ноги опытных в соблазнении мужчин, оставив на этом пляже не только их, но и чистоту наших семейных отношений.

К нам присоединилась троица преподавателей, смеясь, балагуря и никак не намекая на то, что произошло совсем недавно. Борис Маратович ненавязчиво оттеснил меня от Вероники, подхватывая ту за талию и включаясь в беседу. Можно было бы даже подумать, что всё стало, как было раньше. Почти невинные ухаживания и комплименты. Вот только ладонь теннисиста почти сразу заняла свое место чувствительно ниже талии, а оказавшийся рядом со мной Сергей Юрьевич чуть слышно спросил:

— Вы как предохраняетесь?

— Таблетки, - односложно ответил я.

— Отлично, - обрадовался он.

Похоже и скованность моей милой тоже сумели растопить. Вероника уже иногда хихикала над шутками и вдруг спросила:

— Борис Маратович, а почему вы всё время на Вы со мной. Как-то неудобно, - похоже и жену это постоянное выканье напрягало.

— Вы всё-таки дама, ну и опять же, мы даже на брудершафт не пили.

— В чём проблема? - тут же вмешался Анатолий Михайлович, ныряя в свой бездонный рюкзак в поисках алкоголя.

Жена посмотрела на меня, когда они скрестили руки. Но я лишь ободряюще улыбнулся, и моя милая не отвернулась, когда теннисист потянулся к её губам. Несмотря на то, что поцелуй прилично затянулся, а мужчина в это время не забывал мять попку Вероники, когда они оторвались друг от друга он выдал:

— Извините, ВерОника! Не получается. Вы слишком красивы. Похоже поцелуя будет недостаточно.

Раздался дружный хохот и даже жена засмеялась, хоть и слегка покраснела, стрельнув в меня глазами. Наверное, этот момент окончательно вернул мою прежнюю жизнерадостную супругу. То ли она поняла: «чему быть, того не миновать», то ли мужчины своим отношением смогли расслабить её, но после этого моя милая перестала с подозрением коситься на предлагаемый алкоголь, успела ни по разу перецеловаться с каждым из мужчин, кроме меня. Меня гневно отогнали от жены с шутливыми криками: «Ты своё ещё наверстаешь». Почти перед самым домиком нарвались на парочку, которые не обращая внимания на нашу шумную компанию расположились на травке в нескольких шагах от тропинки и судя по судорожным движениям предавались любви.

— Бедные студенты. Никаких благ цивилизации. А мы сейчас в мягкую постельку, да, ВерОника? – выдал Борис Маратович.

— Ага, - успела ответить моя жена, пока до неё дошла двусмысленность фразы. Она смутилась, попыталась вывернуться, но только нарвалась на смех и резюме Михалыча, что постепенно очередь начинает вырисовываться.

Честно говоря, я думал, что мужчины ещё какое-то время будут ухаживать за моей женой. Но так и продолжая шутить про мягкость кровати, Борис Маратович уговорил жену показать нашу комнату, в которой соседи до этого никогда не бывали.

— Просто показать и всё? – Вероника чувствительно нервничала, переводя взгляд то на меня, то на улыбающегося теннисиста.

— Конечно, ВерОника! Исключительно туристический тур. Никакой эмиграции, - и моя жена, успокоившись, повела чернявого тренера за собой на второй этаж.

Голосов практически не было слышно, лишь невнятное бубнение. А когда двое оставшихся затеяли спор и вовсе прислушиваться стало бесполезно:

— Ща выебет! – выдал Анатолий Михайлович, похоже абсолютно перестав меня стесняться.

— Да не. Чуть-чуть подпоить, расслабить ещё нужно. Напрягается чего-то. Мужа стесняется, наверное, - не согласился Сергей Юрьевич.

— У нашего татарина всю дорогу стоял на неё. Слюной всё залил тут. Я тебе говорю, пока не натянет - не выйдет.

— Кишка тонка у него. А ты чё думаешь, Димыч? Даст Ничка ему?

— Ты же без обид? Я видел, ты вроде с понятиями. Прокатимся на твоей Победе? – Михалыч заржал, довольный каламбуром.

— Мужики, только это.... Если она сама захочет, - решил я поставить рамки разошедшимся от выпивки мужикам.

— Конечно захочет, - уверил Сергей Юрьевич.

— Только кто её спрашивать будет, - снова заржал Михалыч.

— Так нельзя....

— Не ссы! Буду ебать больно, но аккуратно! – Михалыч сделал грубый голос, кого-то пародируя.

Мы замолчали и в это время до нас донесся первый стон.

— Я же говорил.

— Вот Маратыч хитрожопый. Влез-таки. Я первый хотел.

— Не скафни! Ты же присунул на пляже.

— Я не кончил. Теперь придется по чужой сперме гонять.

— Ну отправишь подмыться.

— Посмотрим.

Они снова замолчали, прислушиваясь. Стоны становились ритмичными и появилось постукивание. То ли кровать раздолбалась, что ли Борис Маратович двигался активнее меня. У нас кровать так не брякала.

— Красивая она у тебя, - выдал Сергей Юрьевич, поглаживая через штаны надувающийся конец.

Мы снова замолчали. Член продолжал упираться в штаны и нестерпимо болел. Нужно было срочно что-то делать, и я отправился в туалет. Здесь слышно стало ещё лучше. Под аккомпанемент стонов своей супруги и странных, на мой взгляд, комплиментов, довольно быстро кончил:

— ВерОника, у вас дырка такая тугая! Как клёво вас ебать! – Борис Маратович продолжал выкать даже трахая мою жену. И это повергало в какой-то культурный шок.

— Ссуко! Подкатывает! Я скоро! Вам в пи3ду можно кончать?

Уж не знаю, что ответила моя милая. А может просто проигнорировала вопрос, продолжая подвывать, но стук кровати усилился, к нему добавилось тяжелое мужское дыхание, и он захрипел.

Я помыл руки. Брызнул на лицо холодной водой, смывая пьяные мысли и вышел из туалета. Буквально нос к носу столкнулся с голым Борисом Маратовичем, выходящим из нашего номера. Нос к носу... хм... фраза была бы к месту, не будь он на лестнице. А так мне пришлось разговаривать с его концом.

— О! Димыч! Клёвый у вас номер!

Шагая по лестнице он размахивал всё ещё распухшим членом. Ниточка спермы продолжала тянуться из его залупы, повиснув на ноге. От неожиданности я замер, глядя на это непотребство и тот понял меня по-своему:

— Что, не видел обрезанных? У меня отец татарин, ещё в детстве отчекрыжили.

Только теперь я обратил внимание, что крайней плоти не было, из-за этого блестящую головку ничего не скрывало, и она одноглазо посматривала по сторонам при каждом шаге мужчины.

— Ааа, смотрю что-то не так, - попытался я хоть как-то объяснить то, что пялюсь на мужской член, - вы в душ?

— Ща, - он, все такой же голый, прошел мимо меня и вышел за дверь к друзьям. Схватил бутылку пива. Отхлебнул:

— Кайф! Кто следующий?

Ни моим мнением, ни мнением моей жены никто из них даже не поинтересовался. Наверное, я должен был возмутиться, но вместо этого впервые испытал странное чувство восхищения, что именно такие, уверенные в себе, мужчины сейчас будут трахать мою жену. Вы можете подумать страх не дал мне открыть рта, но нет, его не было и в помине. Скорее благодарность этим немолодым мужчинам за непередаваемые эмоции. Извините, что забегаю вперёд, но и дальше для меня очень важно было, чтобы мужчина именно брал мою женщину, грубовато и не спрашивая разрешения. Именно в такие моменты эмоциональный накал просто захлестывал.

— Михалыч, давай я схожу! Стояк замучал, - попросил Сергей Юрьевич.

— Валяй!

Высокий и худощавый тренер по волейболу похлопал меня по плечу и дружелюбно улыбнулся, проходя мимо.

Интересно, а насколько часто они бывали в таких ситуациях? Не видно, чтобы присутствие мужа хоть как-то напрягало университетских преподавателей....

В нашем домике забубнили приглушенные голоса. Я уже было подумал, что супруга отказалась участвовать в конвейере, который устроили эти тренера и сейчас выйдет к нам. Однако очередной раз ошибся. Судя по всему, договорились полюбовно, поскольку повышенных тонов слышно не было. Просто разговоры затихли, а потом....

В этот раз первый звук, который мы услышали – был восхищенный возглас Сергея Юрьевича, воткнувшего свой отросток в мою Веронику. И только потом уже всё нарастающие стоны жены. Мужики довольно заулыбались и чокнулись бутылками:

— Шикарный отдых получился.

— Димасику респект, - Михалыч протянул мне кулачок и мне не оставалось ничего, как повторить его движение, смущенно улыбаясь.

Вспомнил, как жена говорила мне, что с Анатолием Михайловичем не будет и в глубине души желал одновременно того, что жена выйдет вместе с Сергеем Юрьевичем и откажется идти с тяжелоатлетом. И в то же время хотелось узнать, как именно она будет чувствовать себя, пронзаемая здоровым хером. Но появился голый и мокрый от пота Сергей Юрьевич:

— Давай, Михалыч! Тебя хочет, - уж не знаю действительно жена попросила позвать его или это была инициатива волейболиста, но поскольку сама она не появилась и возмущения от отправившегося к ней третьего мужчины не выказала, возможно так и было.

Сам Сергей Юрьевич как есть, голый развалился в кресле. Конец его свесился между раздвинутых ног. С каким-то удовлетворением я отметил для себя, что у него будет поменьше моего. Хотя в толщину может и поздоровее. В отличие от члена Бориса Маратовича, залупа пряталась под шкуркой и не бросалась в глаза, создавая видимость ровной однородной колбаски. У татарина член был рельефным с явно проступающими венами и раздутой головкой. Интересно, жена ощущает этот рельеф внутри? Как бы спросить? Расскажет?

Пока я, медленно ворочая пьяными мозгами, раздумывал об этом – жена натужно охнула:

— Аккуратнее! Ой! Хватит! – раздавались её испуганные вскрики. Причем слышно было очень отчетливо.

Сообразив, решил проверить свою догадку. Встал и обойдя вокруг нашего домика оказался под балкончиком. Так и есть! Опершись в перила балкона моя супруга закусив губу и закрыв глаза пыталась принять в себя елду Анатолия Михаловича. А тот, пристроившись к ней сзади, с воодушевлением раскачивался и пытался её впихнуть под самый корень. В принципе я понимал супругу, хер и правда был здоровый. Но в то же время успокаивал себя: оттуда же дети как-то выходят, значит должна справиться.

Зрелище было завораживающим. И если к звукам я привык и уже относился почти спокойно, то вот от вида грудей любимой, раскачивающихся от ударов сильного мужчины и вминаемых им лепестков её нежной писечки, член снова выпрямился и уперся в штаны. Интересно, они меня могут увидеть? Я вроде в темноте. Плевать! Достал член и начал водить по стволу, глядя на них и слушая музыку криков супруги, разносящихся по территории пансионата.

Кончил я первым. Анатолий Михайлович так и гонял член внутри моей супруги. А вот крики Вероники сменились с натужно-болезненных на наслаждающиеся. Моя жена явно подходила к оргазму. Интересно, какому по счету за сегодня? Тут же пришла горестная мысль, что когда мы селились, то планировал, что именно передо мной так раскорячится моя жена на балконе и именно я буду выбивать из неё эти крики наслаждения. А тут... в своих фантазиях и подсматриваниях даже забыл об этом, ни разу так и не выбравшись сюда с женой. После оргазма всё виделось в несколько ином свете. Напало опустошение и вскрики жены скорее напоминали о моей ненормальности, чем вызывали возбуждение.

Невдалеке хрустнула ветка. Кто-то стоял совсем недалеко, за соседним деревом и тоже всматривался на наш балкон.

— Там кто-то есть! – Вероника открыла глаза и всматривалась в темноту.

— Похуй! – Михалыч никак не отреагировал, продолжая нанизывать жену.

— Дима, это ты? – спросила супруга, заставляя меня сжаться и замереть.

А вот по подростковому худощавая фигура рядом достала член и принялась дрочить. Точно кто-то из студентов забрёл на крики.

— Пойдемте на кровать, - попросила моя жена своего любовника между вскриками.

— Ты красивая. Чего тебе стесняться? Пусть смотрит. Может ему нравится.

И толи член его как-то по-особенному стал долбить влагалище моей жены, толи повлияло осознание того, что кто-то за ней наблюдает, но жена вдруг протяжно завыла и принялась содрогаться в конвульсиях.

— Теперь можно и на кроватку, - с тихим чпоком хер Анатолия Михаловича выскочил из распаханной дыры моей супруги, которая совсем не походила на совсем ещё недавно аккуратную писечку с плотно сжатыми губками.

Толстая елда заколыхалась в воздухе, когда мужчина подхватил мою милую и, поддерживая, увёл внутрь.

— Анатолий Михайлович, дайте передохнуть! – Раздался голос жены. Похоже он решил сразу же пристроить свой распухший инструмент.

— Да я просто вставлю. Ебать не буду!

Похоже опять обманул. Я ещё не успел снова обойти наш домик, а вслед мне уже раздавались ритмичные стоны сношаемой супруги.

Мы снова сидели на крыльце перед домиком, лениво попивая пиво. Расслабленных после секса мужиков не заинтересовало, где я пропадал. Они перебрасывались фразами ни о чем, а я просто сидел рядом и пытался понять, что будет завтра.

Вышел Анатолий Михайлович и без слов уселся рядом.

— Серёг, ты ещё будешь? – спросил Борис Маратович Сергея Юрьевича.

Тот лениво посмотрел себе между ног. Прислушался к ощущениям:

— Не, спать пойду.

Было и правда уже далеко за полночь и, наверное, я даже был солидарен, клюя носом.

— В жопу трахаешь? – обратился неугомонный татарин уже ко мне.

— Нет. Не любит. Больно говорит, - ответил я. Мы и правда пару раз попробовали в начале совместной жизни, но так и забросили такой вид секса оставив эту дырочку неразработанной.

— Ну я схожу тогда....

— Да успокойся ты! Последний день живём что ли? Уснула она, - вмешался Михалыч.

— Укрою хоть. Прохладно. Или может пить хочет, - он и правда достал бутылку фанты и взял с собой.

Оставшиеся мужики ещё немного посидели и стали собираться спать. Борис Маратович всё не появлялся, и они позвали меня с собой в их комнату, чтобы не мерзнуть в одиночестве. Мне выделили его кровать, мол заваливайся пока.

Я лежал и глядел в потолок. Он медленно вращался. Пить надо меньше – надо меньше пить. Закрыл глаза. Теперь стало казаться, что сам вращаюсь. Наверное, начинал проваливаться уже в полудрёму:

— Ай! – вытащил меня из этого состояния вскрик жены.

Что там происходит? Вспомнил, как хорошо слышно в туалете и перебрался туда, сев на унитаз:

— Борис Маратович, ну не надо! Давайте просто поспим.

— Вероника, ласточка! Видите, как торчит. Я так не усну.

— Ну хотите я вам пососу?

— Хочу. Потом. Расслабьтесь просто. Я аккуратненько. На пол шишечки.

— Не надо. Больно.

— Вы просто сжались. Попробуйте расслабиться. Я хорошо смазал.

— Я не хочу туда. Ай! – снова вскрикнула Вероника.

— Видите! Вот так! Только головку.

— Нет! Больно! Отпустите!

— Вероника, миленькая девочка! Вы опять сжались. Просто расслабьте попку. Уже всё.

Похоже для Бориса Маратовича являлось жизненно важным оказаться хоть в этой дырочке моей супруги первым. Может быть у них там какое-то внутреннее состязание. Не знаю. Но судя по болезненным вскрикам моей любимой, своего он добился:

— Умница! Расслабили дырочку и хорошо влез сразу. Давайте ещё смажу жопку.

Снова раздалось поскрипывание кровати и охи Вероники.

— Давайте рачком попробуем!

— Ложитесь на бочок!

— Вот так ножку подогните!

Тренер по теннису по-разному крутил мою жену, то ли пытаясь максимально растянуть её очко, то ли просто не мог кончить. Ноги затекли, и я снова перебрался на кровать. Здесь разговоров слышно не было, но стоны Вероники долго ещё не давали расслабиться моему члену, пока их не заглушил храп с соседней кровати, и я провалился в сон....

Проснулся я первым, резко вынырнув ото сна. Какое-то время приходил в себя ощупывая узкую кровать. Жены рядом не было. Это сначала напугало, но постепенно память возвращалась в шумящую с бодуна голову. Видимо Борис Маратович так и остался спать с моей женой. Тихо встав, я огляделся. Обе кровати ещё были заняты спящими мужчинами, хотя солнце ужа стояло высоко.

Поднялся на второй этаж. Так и есть. Супруга спала, разметав волосы по подушке. На груди покоилась рука трахнувшего её в зад татарина. Сам он негромко похрапывал, лежа на животе.

Подошел и погладил Веронику по голове. Та приоткрыла глаза и сонным голосом сказала:

— Милый, рано же. Давай ещё поспим!

Потом видимо почувствовала на груди мужскую руку, удивленно оглядела лежащего рядом Бориса Маратовича. Аккуратно сдвинула его руку и положила рядом с собой. Судя по всему, воспоминания о вчерашнем вечере вернулись и в её голову:

— Зай, всё болит. Я не пойду на завтрак, ладно?

Я включил телефон и посмотрел на часы. И правда время завтрака. Решил, раз уж проснулся, можно сходить в столовую и попросить завтрак на вынос, чтобы восполнить силы измученной ночным марафоном супруги. Выглядела она и правда потрёпанной. Синие круги под глазами. Распухшие губы. Соски почему-то лилового цвета. И на коже пятна то ли синяков, то ли засосов. Что с ней творили? Впрочем, я и сам знал ответ на последний вопрос, вот только... попросить их поаккуратнее что ли? Воспоминания о том, как трахали мою жену, совсем не вызвали ревности. Видимо психика окончательно перестроилась под новый уклад жизни. Впрочем, и возбуждения тоже не было.

Столовая, как и весь пансионат, похоже застряли в советской эпохе.

— Не положено! – ответила мне толстая кухарка, когда я попросил взять завтрак с собой и принести посуду позже.

— Ну давайте я куплю у вас?

— Это не магазин. Не положено выносить посуду из столовой.

Пришлось ждать окончания завтрака, когда появится заведующая и, после долгих препирательств, удалось её убедить что нет никакой разницы съедим мы завтрак в столовой или в своем номере.

— Вообще мы так не делаем, - вынесла она вердикт, но все же разрешила забрать с собой разнос с едой.

Сколько меня не было? Час? Солнце уже начинало припекать, намекая, что утро давно закончилось. У домика в гордом одиночестве сидел Анатолий Михайлович.

— О! Покушать принёс? Молодец! Заботливый!

Вот только чего он на меня так насмешливо смотрит? Так и есть! Сверху раздался женский стон. Похоже мужчины решили начать утро с утренней зарядки и теперь заряжают мою жену спермой.

— Они только начали. Можешь искупаться пока сходить. Или присоединиться хочешь?

Покрутил в голове эту мысль и понял, что хочу. Хотя бы просто посмотреть. Вот только:

— Хотя! Они и так там втроём. Не развернуться. Сходи лучше в аптеку. Купи смазки или вазелина хотя бы. А то сотрут нахер, болеть потом будет принцесса наша, - сам Анатолий Михайлович поглаживал конец и, видимо вспомнив с каким трудом пихал его в мою супругу, решил упростить себе задачу.

Я уже выходил, вспоминая, где именно видел аптеку, когда вслед мне раздалось:

— Слышь! А вы ещё долго тут?

— Три дня.

— О! Нормально! Лучше знаешь, чего? В аптеках масло детское продается. Лучше его возьми. Там бутылка большая – надолго хватит.

Надо ли говорить, что совет его оказался очень своевременным. Этот день стал самым сложным для дырочек моей жены. Благо хоть у неё не было комплексов по поводу орального секса и получалось немного ослабить нагрузку. Впрочем, не думаю, что мужиков остановили бы какие-то комплексы. Через день преподаватели слегка насытились. Мы даже успели поваляться на пляже и поговорить. В этот день я впервые признался жене, что не только не против, но наоборот очень рад такому её времяпрепровождению. Вероника внимательно выслушала меня, но понять всё же не смогла.

Уже позже, дома, мы вместе с ней читали статьи в интернете. Узнали о таком термине, как сuсkоld. Чем больше я проникал в тему, тем больше понимал, что это моё. А вот Вероника ещё очень долго не могла понять, как можно мечтать о том, чтобы кто-то трахал любимого человека. Она готова была согласиться с этим, будь у меня какие-то проблемы с эрекцией. А так... В общем хоть и принимала меня таким, какой я есть, но понять не могла. Даже искала психотерапевтов, готовых заняться мной, считая это каким-то психическим заболеванием. Вот только безуспешно. Да я и не хотел лечиться. Всё мечтал, когда в следующий раз увижу, как чужой член входит в мою любимую жену.

Ну, а мечты имеют свойство сбываться!

MIG

Июль 2022.

Создал телеграмм канал t.mе/хххstоryhub

Подключайтесь. В нем я планирую публиковать наброски того, над чем сейчас работаю. Кроме того там же мы сможем обсудить продолжение понравившихся сюжетов и появятся другие рассказы недоступные на сайте по требованию закона.