История Ксюхи Григорьевой. Часть 5

15 сентября.

Мои новые учителя: Антон Петрович, Клавдия Ивановна и Елена Алексеевна. Познакомились. Уже ходила на первые занятия. Антон Петрович – еще тот Старичок. В день знакомства он так заглядывался на мою грудь и коленки, что я на следующую встречу надела короткую юбочку и белую обтягивающую футболку. Лифчик решила не одевать. Так мой преподаватель больше пялился на мои сосочки сквозь футболку, нежели рассказывал о задачах. Кстати, он математик. И состоит в приемной комиссии.

Клавдия Ивановна преподает русский язык. Она тоже в приемной комиссии. Ей лет шестьдесят. С ней я себя вела как послушная ученица. Все записывала, задавала вопросы. И оделась на ее урок скромно, не делала лишний макияж.

А вот третья моя учительница была преподавательницей английского языка. Лет тридцать. Красивая. Даже очень красивая. Два года прожила в Америке. С ней мы занимались в ее квартире. Ее занятия были самые интересные. Мы беседовали с ней на английском языке полтора часа. Я думала, что знаю язык. Но выяснилось, что не совсем.

14 декабря.

Завтра мой день рождения, я пригласила трех девчонок из класса и четверых ребят. Отец опять уехал, но сделал подарок. На зимние каникулы подарил две путевки на горнолыжный курорт мне и маме.

15 декабря.

День рожденья, праздник детства. Гости пришли к пяти часам, причем все вместе. Мама сделала еще с утра подарок. Она вспомнила, как я восхищалась ее бельем. Я получила шикарный пеньюар (только мама запретила одевать его в присутствии отца). Уж слишком прозрачный и открытый.

Мы собрали на стол, из спиртного нам разрешили только шампанское. И мама ушла.

– Приду часов в одиннадцать. Хорошего вам праздника.

Повеселились. Врубили музыку. Я достала из родительского бара бутылку коньяка, потом еще одну. К восьми часам все были пьяны. Разбились на группы: мальчик, девочка. За мной ухаживал Колька. Помня, какой он был скромный при наших встречах, я решила его растормошить. Просто так. Посмотреть, на что он способен. Пригласила его в свою комнату. Заходим, а там уже на моей кровати расположились Ленка и Ленька. Оба полураздеты. Сидят и целуются. Ничего не замечают. Ах ты, сучка. Меня бросила ради своего Коленьки и строила из себя недотрогу. А здесь:

Колька застеснялся и попятился из комнаты. Э, нет. Просто так ты от меня не уйдешь. Прямо в коридоре я расстегнула его ширинку и ожидала увидеть как из штанов выпрыгнет этакий красавец сантиметров двадцати. Увы, никто не выскочил. Я залезла рукой в трусы и нащупала его орган. Маленький отросток и совсем не возбужден. Колька вырвался от меня и побежал к остальным гостям, а я пошла разгонять "сладкую парочку". До секса у них пока не дошло.

– Блядь, значит я тебя не устраивала, а как же твой любимый Коленька.

Они подскочили, на ходу поправляя одежду.

– Пошли за стол.

Часов в десять все стали расходиться. Я осталась одна. Допила оставшийся коньяк. Убирать не хотелось. Я только собрала грязные тарелки, расчистила место на столе и легла среди салатов и бутылок. Я была так пьяна, что не заметила, как вернулась мама. Дальше, не помню. Проснулась ночью голой, почему – то рядом с мамой в родительской кровати. Как я там оказалась, не помнила. Встала, попила водички и пошла спать в свою комнату.

Встала поздно. Слава богу, была суббота. Вышла на кухню, а там сидит мама.

– Ты бы халатик одела. Хорошо отца нет.

Я вернулась к себе, накинула подаренный пеньюар и вернулась к маме.

– Ксения, ты помнишь, сколько тебе исполнилось лет? Я думала, что ты повзрослела.

– Мамуль, не ругай меня.

– Ругаю? Э, нет милая. На этот раз ты так легко не отделаешься. До конца четверти никаких гулянок. Школа и дом. Я забыла еще твоих репетиторов.

Больше никуда. Дома будешь помимо уроков заниматься уборкой и готовкой. И поменяй свой наряд. Все перед матерью выставила напоказ.

Я переоделась и вернулась за стол.

– Ты хоть помнишь, что вчера вытворяла?

– Как всех выпроводила, помню. А дальше? Нет.

– Когда я вернулась, ты лежала среди посуды и мастурбировала. Я оттащила тебя в ванную, но ты настолько была пьяна, что даже не смогла помыться. Мне пришлось тебя транспортировать в кровать. Вспомнила?

Я отрицательно покачала головой.

– Значит, и дальше не помнишь. Хорошо, я тебе память освежу, пусть тебе будет стыдно. Когда я вернулась в спальню, ты спала. Но, как только я легла в кровать, ты стала ко мне приставать. Лапала руками и говорила непристойности. Господи, откуда в тебе это.

Я покраснела и не могла поднять глаза.

– Мамуль, извини. Это меня Ленка вывела из себя. Я и напилась. Я тебе больно сделала?

– Больно своим поведением.

– Я больше так не буду.

– Сколько я это слышала. Ты говоришь как ребенок. А тебе уже 18 лет.

– Я исправлюсь.

30 декабря.

Я продержалась до конца четверти, была послушной, хорошо училась, никуда не ходила. Квартиру вылизала до блеска. Сегодня уезжаем с мамой. Отец остается дома, говорит у него много работы. Знаю я эту работу.

Однажды он сказал, что хочет поговорить с англичанкой о моих успехах и мы поехали вместе на занятия. Елена Алексеевна вся сияла, попросила меня посидеть в комнате, а с отцом отправилась на кухню. Минут тридцать их не было, я уж забеспокоилась, что они там делают. Приоткрыла дверь из комнаты, ничего не слышно. Потом послышались шаги, заглянул отец.

– Ксюха, я на работу. Дома буду поздно. Занимайся хорошо.

Открылась входная дверь и никак не захлопывалась. Мне, даже не оборачиваясь, через зеркало в комнате было видно все происходящее в коридоре. Они целовались. И не просто целовались. Они не могли оторваться друг от друга. Минут десять продолжалась эта пытка для меня, потом дверь захлопнулась, и Елена Алексеевна вернулась ко мне.

Две пуговицы на кофточке расстегнуты, глаза блестят как у блудливой кошки, губы припухли. На меня не смотрит.

– Итак, на чем мы остановились в последний раз?

На наших занятиях мы говорим только на английском языке. Я отвечаю вопросом на вопрос, но на русском.

– Елена Алексеевна, Вы с моим отцом любовники?

Она опешила и тоже перешла на русский.

– С чего ты взяла?

– Догадалась.

– Хочешь кофе? Я сварю.

Мы сидели в креслах, пили кофе и молчали.

– Я люблю его. Выводы можешь делать сама. Занятия сегодня не будет.

– А можно еще кофе?

Мы опять пили кофе и молчали. Начала говорить я.

– А Вы были замужем?

– Да, он остался в Америке, а я вернулась домой. Мы разведены. Ты не можешь представить, как мне было плохо первое время. А твой отец помог мне поверить в себя. Можешь думать обо мне все, что угодно. Я без него пропаду.

– Вы же такая красивая и молодая. Неужели больше никого не оказалось? Почему он?

– Были и другие. Но подлецами оказались.

Я представила ее в объятьях отца, как он пронзает ее своим членом, а она извивается и кричит от оргазма.

– Надеюсь, вы мне сестричку не сделаете.

Я встала, взяла сумку.

– До свидания. Маме ничего не скажу. Не хочу ее расстраивать.

– Ксюшенька, я надеюсь, наш сегодняшний разговор не помешает дальнейшим занятиям. И я очень хочу, чтобы мы подружились. Пожалуйста.

31 декабря.

Заселились. Хороший номер, но для любовников. Одна большая кровать (настоящий сексодром) и много зеркал. Обещают хорошую новогоднюю программу, а потом катанья на снегокатах. Интересно, а где сейчас отец? У нее или в нашей квартире?

1 января.

Вчера погуляли на славу. Пригляделась к публике. Много одиноких мужиков. Мне то не надо. А вот матушке: Она у меня хороша. И к нам тоже пригляделись, несколько раз приглашали танцевать обеих. А потом переоделись и пошли кататься. Вывалились в снегу, играли как дети. Было очень весело.