Хайборийская эра: Белит. Глава 5

«Тигрица» приближалась к южной оконечности континента. Утром над морем развеяли пепел товарищей, выпили за упокой их душ. А после полудня в каюту Белит явился Н-Гона. Огромный негр был смущён, переминался с ноги на ногу, стуча в дверь, но тем не менее, когда Белит открыла, он решительно вошёл.

— Что тебе? — спросила она.

— Госпожа, Белит, необходимо поговорить. Я от всей команды.

— Вот как? — в глазах девушки промелькнула легкая тревога, но в остальном своего беспокойства юная шемитка не показала. — Присаживайся. Налить тебе вина?

— Это потом, — сказал Н-Гона, имея ввиду вино, но на тяжелый табурет, намертво прикрепленный к полу присел. Белит устроилась напротив на таком же табурете. Как всегда волосы её были распущены и слегка встрёпаны. Легкая короткая туника из тонкой добротной шерсти облегала её грудь, тонкий стан и бёдра. Руки до плеч были обнажены, как и стройные ноги, значительно выше колен.

— Госпожа, люди волнуются. Нужно решить вопрос о предводителе.

— А что решать? — Белит, казалась удивленной. — Предводителем был мой отец, которому все поклялись в верности, потом его сменил по старшинству Элмар. Теперь, я командую «Тигрицей», хотя бы потому, что судно принадлежало отцу, а я его единственная наследница.

— Это так, — охотно согласился Н-Гона. Никто не оспаривает твоих прав на корабль. Но владелец и военный предводитель — это разное.

— Я поняла тебя, — кивнула Белит. — Вопрос в том, достойна ли я вести вас в бой, командовать вами, решать все иные вопросы.

— Именно так, госпожа.

— И вы считаете, что не достойна?

Белит замерла в ожидании ответа.

— Мы так не считаем, — осторожно подбирая слова, заговорил Н-Гона. — Все знают о твоей храбрости, все знают, как метко ты стреляешь и метаешь ножи, и даже в знании морского дела ты не уступишь мужчине. Но...

Н-Гона запнулся.

— Что «но?!», — нетерпеливо выкрикнула Белит.

— Раньше нами командовали только мужчины. Твой отец, Элмар...

— Ах, вот в чём дело! — юная шемитка тряхнула волосами и её глаза гневно сверкнули. — В мужчину я превратиться не могу. Что же нужно сделать, чтобы воины признали меня предводителем?

— Есть способ, — негр начал старательно отводить глаза. По всему было видно, как ему неловко. — Бывало так, что черным народом правили женщины — вдовы, дочери или сёстры вождей. Но все они проходили через священный обряд посвящения в «царицы-жены».

— Я слышала об этом, — с громко стучащим сердцем произнесла Белит. — Все мужчины племени могут соединяться с царицей, пока она не выберет одного законного супруга.

— Да, госпожа. И соединившись с царицей, воины приносят ей клятву верности, клянутся защищать её, как жену. Но это законы нашей страны, это хорошо для наших мужчин и наших женщин. Ты родом из Шема и поэтому...

— А женщина из Шема или иной страны не может стать царицей-женой? — перебила Белит, в волнении кусая губы.

— Такого не бывало ещё, — Н-Гона озадаченно покачал головой. — Если сама женщина не против и нет иных претенденток...

— Я готова, — решительно сказала Белит и поднялась с табурета. — Признают ли меня воины и поклянутся ли в верности, если я стану для них царицей-женой?

— Как? — изумился Н-Гона, тоже выбираясь из-за стола. — Ты готова? Со всеми? Нас 23 человека!

— И что? — Белит пожала плечами и рассмеялась. — Или ты думаешь, я уступлю в выносливости вашим черным женщинам?

— Я так не думаю...

— Так как? Ты готов быть первым?

— Я?... Я... госпожа...

Огромный негр выглядел растерянным, ошарашенным, но в тоже время в глазах его Белит заметила радость. Девушка ни секунды не сомневалась, что Н-Гона, да и любой другой воин хотели её, как только она расцвела и переступила за порог детства. Но они, могли, лишь мечтать об этом и никогда не посмели бы коснуться Белит, будь живы её отец или Элмар. Даже сейчас, когда девушка осталась среди них одна, никто не помыслил воспользоваться этим. Но она, позволит им сама. Белит твёрдо решила стать предводителем этих отважных и простодушных людей. Что ж и способ для этого вовсе не так уж и плох, если подумать. Конечно более двух десятков мужчин многовато, а опыта у неё самой — никакого. Арамту, конечно лишил её девственности, но за мужчину она его не считала.

Белит пребывала в сильнейшем волнении, но это не уменьшило её решимости идти до конца в достижении цели.

— Ну, так как Н-Гона? Я столько раз видела, каков ты в битве. Теперь, покажи каков ты в постели.

— Да, госпожа, я готов.

Н-Гона распустил концы своей набедренной повязки и она свободно соскользнула вниз. Затаив дыхание Белит взирала на высвобожденный член чернокожего воина. Толстый ствол покрывала сетка выпуклых вен, крайняя плоть чуть оттягивалась, обнажая гладкую, блестящую головку. Большие, тугие и тяжело отвисающие яйца покачивались снизу. Член был огромен, он воплощал собою некую древнюю и извечную мужскую силу, пред которой должны покорятся, даже самые сильные, гордые и независимые женщины, ибо таков вселенский порядок вещей, установленный самими богами. И Белит, была готова покориться, была готова отдать себя во власть мужчины, ибо это должно нести обоим сладостное, ни с чем не сравнимое наслаждение.

Внезапно, Белит ошеломил невероятный контраст её белой кожи и его эбенового тела, её хоть и крепкой, но такой хрупкой по сравнению с могучим торсом Н-Гоны фигурки. Кровь застучала в висках, запульсировала в венах юной шемитки с невероятной силой, от волнения и возбуждения тело охватила дрожь.

— Что дальше? — тихо спросила она. — Я видела, как Юнь-Ли ласкала своих любовников. Мне тоже следует это сделать?

— Я был бы счастлив, моя госпожа, — откликнулся Н-Гона.

Белит кивнула и опустилась перед воином на колени. Пальцы её слегка дрожали, когда она ухватила могучий, упруго-твёрдый член. О Иштар, какая сила легла в её маленькую ладонь! Естество мужчины оказалось приятным на ощупь, таким тёплым, живым... Белит вспомнила, что делала кхитаянка руками и начала делать тоже самое. Н-Гона застонал от удовольствия, когда пальцы юной девушки начали, то стягивать, то натягивать обратно крайнюю плоть, да при этом, ещё и сжимать ствол члена. С минуту Белит всё это проделывала, а затем, приоткрыв губы осторожно втянула ими головку черного члена в рот. Вспомнив с каким удовольствием и азартом её служанка отсасывала у своих любовников, Белит непременно захотела попробовать такой же вид ласк. Но вскоре выяснилось, что задача не так уж и проста. Размер мужского естества был таков, что рот пришлось разевать до предела, если она хотела вобрать член глубже, а не ограничится обмусоливанием одного лишь кончика. Юная шемитка, вообще не хотела ни в чём себя ограничивать. Отныне, она собиралась получать от жизни и от мужчин все удовольствия, что они могли ей дать. Отсасывала она неумело, конечно, но страстно, с усердием прилежной ученицы, желающей поскорее постичь все азы избранной науки. Тяжело сопя носом, судорожно сглатывая, Белит глубоко, насколько у неё получалось вбирала член Н-Гоны в рот. Потом, она вспомнила, что Юнь-Ли использовала и язык. Это, тоже стоило испробовать. Собственные ощущения от всего процесса поразили Белит, она и не подозревала, что сосать и облизывать член мужчины ей так понравится. Более того, это сильно возбуждало. Между ног девушки стало влажно, низ живота охватило приятное тепло. И там же, росло и крепло нестерпимое желание, продиктованное древними инстинктами женщины ощутить сладостную наполняемость истомившегося лона.

Н-Гона постанывал от удовольствия и как-то непроизвольно начал двигать бёдрами, буквально вгоняя член в рот девушки. Руками же, он придерживал голову юной шемитки, взъерошив черные локоны её волос. Белит поразилась мысли, что движения чернокожего воина напоминают сейчас то, как двигаются мужчины при соитии. Получатся, Н-Гона овладевает её ртом, пользует его, как будет вскоре овладевать и пользовать её мокрую, маленькую...

Столь похотливые ассоциации необыкновенно возбудили Белит. Она и не подозревала, что столь непристойные мысли могут так необыкновенно волновать и подстёгивать.

— Я хочу тебя, — хрипло и приглушенно произнесла Белит, когда в очередной раз член вышел из её рта, но готовый впрочем, тут же ворваться обратно. — Возьми меня. Быстрее! Больше не могу терпеть, мне нужен мужчина.

Юная шемитка поднялась и одним быстрым движением избавилась от своей легкой туники. Негр, затаив дыхание взирал на неё. Нагота Белит будила в нем зверя, самца, желание обладать ею, стало просто нестерпимым. Но Белит — это не портовая шлюха с которой можно не церемонится. Об этом не следовало забывать. Скоро эта юная девушка станет для него и женой и царицей и богиней одновременно.

Н-Гона бережно поднял на руки свою царицу и отнёс её на кровать. Он уложил её на спину и после, сжав обе щиколотки Белит, раздвинул ноги девушки широко в стороны. Но воин не стал овладевать ею сразу. Сначала, был горячий сладостный вихрь поцелуев по всему телу, заставивший Белит стонать и изгибаться от удовольствия. Черные толстые губы Н-Гоны прошлись по её шейке и плечам, потом настал черёд тугих полных грудей и темно-коричневых сосков, которые чернокожий не только страстно вылизал, но и нежно покусывал, заставляя девушку вскрикивать и подергиваться в восхитительных ощущениях нервно-пульсирующего наслаждения, пробегающего от сосков вниз к влажной, призывно приоткрытой «раковинке». Далее, губы негра совершили приятное путешествие вниз по животу Белит и добрались до её гладко выбритого лобка. Горячее, страстное дыхание обдало низ живота девушки и её истомившаяся дырочка отозвалась на это выделением новой порции вагинального сока. Н-Гона припал ртом к вожделенному источнику. Белит вся замерла, забыла, как дышать. Его губы и язык играли с её губками, приникали между ними, теребили, сладко щекотали выступающий над входом в щелку бугорок. Юная шемитка зажмурилась от наслаждения, из груди её вырвался сдавленный стон.

Н-Гона сначала привстал, а потом навис над нею. Он был огромен и прекрасен, мышцы под его эбеновой, глянцево блестящей кожей отчётливо проступали — великолепный представитель чёрной расы, готов был, наконец, овладеть ею. И вот, мощный, увитый толстыми венами член, растягивая нежные створки девичьей прелести начал проникать внутрь. «Гость» с трудом прокладывал себе путь в узком, судорожно сжимающимся отверстьице. Но чернокожий воин был опытен не только в делах битв и покорении морских просторов. То, немного вытягивая член назад, то давя им на боковые стеночки, Н-Гона мало-помалу, но проникал всё глубже и глубже. Обильное вагинальное сокоотделение немало помогало «вторжению». Было немного больно, дыхание перехватывало, а сердце Белит, то замирало, то начинало скакать от мысли какой мощный и огромный предмет вползает в липкую и нежную мякоть её лона.

Удовольствие быстро поглотило боль, когда Н-Гона начал неспешно двигаться вперёд-назад, придерживая своё тело на вытянутых руках. Член его плавно, почти нежно скользил, до половину погружаясь в пульсирующую наслаждением девичью дырочку. Белит обняла его руками за крепкую шею. Ноги, она широко раскинула в стороны, но затем, ни раз обхватывала ими любовника за поясницу или вскидывала их вверх.

Н-Гона постепенно усиливал ритм движений. Всё быстрее, быстрее и быстрее... Но он, чередовал их также и с медленным, глубоким, чувственным проникновением, заставляя юную шемитку стонать и кричать от острого наслаждения. Склоняя время от времени голову, негр играл с торчащими сосками Белит: то, прикусывал их, то облизывал, то зажав между губ чуть сдавливал и отпускал, чуть сдавливал и отпускал...

И вот — это пришло. Словно шторм, словно буря, словно дикая, неподвластная никому стихия. Ни один сон не мог сравниться с тем, что происходило сейчас. Это была вершина плотского торжества, это был невообразимый восторг. Ощущения яркие, густые и сочные, пьянящие, как хмельной мёд, и они словно бы вобрали в себя всю суть существования ради которых только и стоит жить.

Белит стонала рычала, царапала спину Н-Гоны ногтями, била пятками о кровать. Её реакция на наслаждение была пылкой, страстной и дикой, каковой была и сама юная шемитка. Видя, как девушка бьётся под ним и кричит от острого наслаждения, чернокожий воин более не смог сдерживать давящую силу, от переизбытка которой его яйца разбухли и налились, словно переспелые фрукты. Он высвободил эту силу и разразился громкими стонами, пока горячие и густые потоки его семени заполняли лоно Белит. Лишь пару минут спустя, опустошенный, усталый, весь мокрый от пота, он смог приподняться и сразу же встретился взглядом со своей царицей. Со своей Богиней!

Взгляд Белит был не просто счастливый и удовлетворенный. Её глаза восторженно сверкали и причиной этого было не только плотское удовольствие, не только счастье того, что ею, наконец, овладел настоящий мужчина, а что-то ещё, словно с последними судорожными выбросами спермы Н-Гоны она получила нечто ещё более важное и значимое.

— Скажи, воин, будешь ли ты служить мне? — порывисто дыша спросила Белит. — Признаешь ли теперь царицей-женой?

— Да, госпожа! — выдохнул негр. — Моя жизнь теперь принадлежит тебе. Именем Мсалумбы и Огненного камня его — я твой раб.

— Хорошо, — Белит села на кровати, испустила долгий, блаженный стон и запустила руку себе между ног. Потом, она преподнесла пальцы ближе к своему лицу и задумчиво начала рассматривать покрывавшую их мутно-белую, липкую, вязкую слизь. От мужского семени шёл резкий, необычный запах, но вполне приятный, какой-то будоражащий.

— Госпожа, прости меня, — пробормотал Н-Гона.

— Простить? — она удивленно посмотрела на него. — За что?

— Я не сдержался и наполнил тебя. Это может быть опасно.

— Я понесу ребенка от тебя? — интонация, с которой был задан вопрос, скорее была удивленной, нежели огорченной и озабоченной.

— Не обязательно, но такое возможно.

Белит обтёрла пальцы о свою же ляжку.

— Это было бы не желательно, Н-Гона. Во всяком случае, не сейчас.

— Да, госпожа. Тебе сейчас нужно тщательно подмыться и я скажу Нъяге, чтобы он приготовил особый отвар. Принимая его, ты убережешься от беременности.

— И без риска смогу принимать других воинов?

— Да, госпожа. Но если ты прикажешь... чтобы тебе совсем не думалось, они не посмеют испускать своё семя в тебя.

— Да, ничего... пусть в меня, — Белит улыбнулась. — Было приятно ощущать, как вздрагивает твой член внутри, а потом заструилась эта горячая влага. Я не откажусь от таких ощущений. Даже не упрашивай. И ещё, мне бы хотелось попробовать мужское семя на вкус. Я видела, как это делала Юнь-Ли и ей это нравилось. Теперь ступай и скажи воинам, что их царица готова. Я хочу принимать их по одному, через каждые полчаса.

— Это будет нелегкая задача, госпожа, — заметил Н-Гона.

— Я справлюсь. Начнём завтра, а сегодня, готовьте это ваше зелье. Женой я стать готова, но быть матерью мне ещё рано.

* * *

Сначала, она принимала их по одному, как задумала, но после восьмого мужчины поняла, что одним днём всё не ограничится. Усталость и пресыщение брали своё. Н-Гона сказал, что спешить некуда и можно делать перерывы. Скажем, день-два. Белит решила, что одного дня ей для отдыха хватит. В следующий раз она приняла девять воинов, устала, вымоталась до предела и ей пришлось отдыхать два дня. Приближались месячные. Белит торопилась. Ей хотелось всё закончить до наступления неприятных дней. Поэтому, она разделила оставшихся шестерых воинов на три пары, так чтобы за раз приглашать их по двое. Но вызвано это было не только необходимостью, всё закончить к наступлению месячных. Белит было интересно ощутить в себе сразу двух любовников, познать всё то же, что познала её погибшая служанка.

И Белит, действительно узнала и испробовала многое. Чернокожие воины овладевали ею в разных, порой самых немыслимых позах. Но ей всё было интересно, все понравилось. Сменяя друг друга, мужские члены врывались в её лоно, вызывая у девушки оргазм за оргазмом. Двойное проникновение привело её в неописуемый восторг. Два члена, проникающие одновременно в её плоть — это было бесподобно. Негры наполняли её своим семенем, изливались ей на лицо и на груди. Белит, даже не вытиралась, принимая очередного воина. Вся её комната за последние несколько дней пропиталась одуряющим запахом похоти, спермы и дикой, необузданной страсти.

Через шесть дней после Н-Гоны — её первого мужчины из команды, она стала царицей-женой для всех. Юная шемитка уснула на пропитанной, пропахшей спермой постели, как распоследняя портовая шлюха. Но наутро команда приветствовала её, как богиню. Ей целовали ноги, за неё клялись отдать жизнь.

Достигнув Черных королевств, «Тигрица» встала на ремонт в одном из портов. Вскоре была пополнена и команда. Каждый из вновь принимаемых воинов, соединявшись с Белит приносил ей клятву верности. Ни одна из пиратских команд не могла похвастаться такой

сплоченностью, ни за одного вождя его люди не были готовы отдать жизнь, как за царицу Белит. Она расправилась с врагами своего отца, но Барахские острова посещала редко, предпочитая держаться ближе к берегам континента. Не прошло и года, как имя Белит стало известно от побережья пиктов до Южных островов. При одном только упоминании шемитки и её «Тигрицы» все купцы дрожали от ужаса.

Так прошло несколько лет.

* * *

Своё 23-летие Белит отметила весело и с размахом. «Тигрица» стояла в удобной бухте, со всех сторон защищенной от ветра. На берегу разложили костры, пили вино, жарили мясо, в избытке было и хлеба и фруктов. Белит выбрала троих самых выносливых воинов и они вошли в её шатер, поставленный тут же на берегу. Для остальных воинов, тоже были припасены женщины. Пару дней назад «Тигрица» захватила судно, перевозящее рабов. Среди них оказалось два десятка девушек родом их Аргоса и Зингары. Конечно, на сто двадцать воинов маловато, но девки были крепкие, молодые, так что каждая вполне могла принять по нескольку мужчин. Да и сама Белит вовсе не собиралась ограничиваться тремя любовниками. После полуночи их должна была сменить вторая тройка.

Утомленная, насытившаяся до предела женщина уснула под утро. «Тигрица» вышла в море во второй половине дня. Белит решила поспать ещё немного, полагая, что к вечеру силы и бодрость вернуться к ней. Но так вышло, что проснулась она, лишь утром следующего дня. Разбудил её оглушительный вопль Н-Гоны.

— Будь проклят тот, кто притащил на корабль это отродье Нергала! Тупые обезьяны! Да поразит вас Дамбаллах!

Натянув короткую тунику, Белит выскочила на палубу.

— Что случилось, Н-Гона?

Корабль дрожал от хохота пиратов, когда разъяренный штурман поднял с палубы и показал Белит огромного полудохлого осьминога.

— Эти выродки, шлюхины дети подсунули его мне в гамак. Смешно им, теперь!

— Он его обнял и прошептал: «О, Белит, моя царица», — сгибаясь от безудержного смеха, выдавил один из чернокожих пиратов, — А когда открыл глаза и увидел...

Новый взрыв смеха не дал ему договорить. Белит, тоже начала смеяться.

— Так ты, Н-Гона спутал осьминога со мной? Неужели я недостаточно приглашала тебя к себе, что ты спутал меня с холодной склизкой тварью?

— Ну что ты, царица, — Н-Гона поклонился. — Я помню каждый изгиб твоего чудного тела, каждую складочку твоего потаённого места.

— Видимо, недостаточно помнишь, — она усмехнулась, обняла его за шею одной рукой и подмигнула. — Я выспалась, отдохнула на славу и ты вполне мог бы посетить меня в моей каюте, скажем через час.

— Да, царица! — обрадовано воскликнул Н-Гона.

Он хотел ещё что-то сказать, но тут с мачты раздался крик:

— Корабль!

— Какая оснастка? — Н-Гона, мгновенно весь подобрался.

— Похожа на аргоскую. Паруса квадратные. И сидит глубоко — тяжело нагружен.

Вся команда повернулась к Белит.

— По местам! — закричала она, дрожа от возбуждения в предвкушении битвы. — Кровь и золото!

— Кровь и золото! — пронесся над палубой дружный рёв.

Пираты готовились к бою быстро и слаженно. Вдоль бортов расставили огромные дощатые щиты — это придумал Н-Гона и с тех пор потери в лучниках среди пиратов от ответного залпа противника существенно сократились.

Быстро, помогая друг другу, пираты натянули кольчуги, затянули боевые пояса. Первая смена села на весла, стрелки расположились на надстройках и вдоль бортов. «Тигрица» начала преследование аргоского торговца.

Белит заняла свое любимое место на крыше каюты и затянула боевой гимн, мерно отбивая ритм, босой ногой. Она отцепила от пояса странную, удивительную трубу с двумя стеклами на концах, найденную ею когда-то в башне стигийского колдуна. Аргосский корабль стремительно приблизился. Шемитка могла теперь разглядеть каждого на палубе. Её внимание сразу же привлёк светлокожий воин огромного роста с длинной гривой черных волос и пронзительно синими глазами. Это был явно не аргосец. Сердце Белит екнуло, кровь закипела в жилах. Это же он! Он!!! Варвар из её снов! Сны, наполненные мужчинами, давно уже ушли. Теперь, мужчин ей более чем хватало. Но она узнала его сразу.

Аргосский корабль пытался добраться до берега. Поначалу, казалось, ему сопутствует удача. Но внезапно, когда до берега уже оставалось совсем немного, ветер, надувавший аргосские, паруса, стих. Белит громко расхохоталась.

— Похоже, морские боги сегодня на нашей стороне! Стрелки, приготовиться! Начинаем!

Стрелы сыпались с обеих сторон. Но пираты численно превосходили аргосцев и лучники они были отменные. Да и сама Белит отлично стреляла. Среди защитников, лишь синеглазый варвар мог сравниться с ней в мастерстве. Внезапно, Белит заметила, что он целился в нее из лука. Палуба качалась, но варвар твердо стоял на ногах и наконечник стрелы смотрело прямо в грудь Белит. Странная слабость охватила внезапно молодую шемитку. Она, вдруг не смогла поднять свой собственный лук. Внезапно, воин изменил прицел, и стоявший рядом с Белит пират повалился на палубу. Раз за разом синеглазый спускал тетиву, и каждая его стрела уносила чью-то жизнь.

— На абордаж! — закричала Белит.

Полуденное солнце палило нещадно. Она скинула с себя доспехи. Лишь набедренная повязка осталась на ней, да талию стягивал широкий боевой пояс. Среди своих чернокожих воинов девушка разительно выделялась сверкающей белизной кожи.

Схватка была короткой и беспощадной. У аргосцев не было ни единого шанса. И вот в живых остался лишь незнакомец, из далеких полузабытых снов Белит. Он продолжал сражаться, не выказывая ни толики страха, не ведая усталости. Скаля зубы в волчьей усмешке, он разил мечом направо и налево. Движения его и удары были стремительны, мощь, скорость и сила этого мужчины просто поражали.

Никто не мог устоять против его яростных выпадов. В какой-то момент, варвар совершенно неожиданно перескочил на палубу «Тигрицы».

«О боги, он перебьёт всех моих людей!" — с ужасом подумала Белит, увидев, как пал сраженный мощным ударом один из её кормчих.

Никогда прежде не приходилось ей встречать столь грозных противников. Все прошлые бои разом померкли перед этой битвой. Это варвар... словно древний и воинственный бог, словно возмездие свыше спустился с небес, чтобы поразить всех пиратов.

Завороженная, потрясенная, растерявшаяся Белит смотрела, как воин с севера убивает её людей. Он был враг, но она вовсе не желала его смерти. Он приходил к ней во снах задолго до этой встречи. Разве это не судьба? Разве то, что они встретились это не воля высших сил?

— Приготовить копья! — заорал Н-Гона. — Окружить! Бить со всех сторон!

Чернокожие воины немного отступили и когда варвар оказался в центре образованного круга занесли копья для решающего удара.

И тут, в круг ворвалась Белит. Одним движением руки она остановила пиратов. Темно-зеленые, сверкающие глаза встретились с ледяными

синими. Ярость битвы, кипевшая в них сменилась восхищением. Он скользил жадным взором по стройной, крепкой фигурке, задержал чуть дольше взгляд на пышных и тугих полушариях её грудей и на стройных ногах.

Игнорируя окровавленный меч, Белит подошла к варвару так близко, что клинок коснулся её упругого бедра.

— Кто ты? — спросила она. — Клянусь богиней Иштар, я избороздила моря от Зингары до самого крайнего юга, но нигде не встречала таких, как ты. Откуда ты, воин? Ты явно не из гиборийских слабаков. Ты тверд и грозен, как волк. Глаз твоих не затмили огни городов, а мышцы не размягчила жизнь среди мраморных стен!

— Я Конан из Киммерии, — ответил он.

— А я Белит! — произнесла она так, как если бы сказала: «А я королева». — Взгляни на меня, Конан. Разве я не прекрасна?! О, тигр Севера, пойдем вместе со мной на край земли и морей. Битвы, сталь и огонь сделали меня королевой Черного Побережья. А ты стань моим королем!

Конан взглянул на чернокожих пиратов. Он опасался проявления с их стороны вражды и ревности, что в общем-то было бы вполне естественным. (Эротические рассказы) Белит, тоже наблюдала за своими людьми. Но она не боялась осуждения команды. Притяжение между нею и Конаном из Киммерии, было столь сильным, что её чернокожие воины — дети моря и джунглей, привыкшие доверять своим глубинным чувствам и инстинктам просто не могли его не ощутить. Если их королева выбрала себе спутника, значит, он достоин её. Он же понял, что Белит была для них не просто женщиной и предводителем, а чем то большим.

— Я поплыву с тобой, — сказал он, не колеблясь ни минуты в своём выборе.

— Эй! Нъяга! — позвала Белит судового лекаря. — Позаботься о всех раненых и перевяжи раны своего господина, — молодая женщина кивнула в сторону Конана. — Все остальные, тащите добычу на палубу!

Конан устроился на корме, а старый лекарь промывал раны на его руках и ногах. Груз с торгового корабля пираты погрузили в трюм. Трупы погибших бросили за борт, после чего «Тигрица», подгоняемая ритмичными ударами весел, направилась на юг.

Белит поднялась на корму, сбросила набедренную повязку и оставшись совершенно обнаженной крикнула, обращаясь к своим воинам:

— О, волки синих морей, смотрите на брачный танец Белит, предки которой были королями Асгалуна!

И она стремительно закружилась на месте. Ее крепкие стройные ноги красиво и стремительно двигались, глаза сверкали, груди подлетали вверх и вниз, на полураскрытых, отчетливо видимых половых губках выступила влага. Воины аккомпанировали ей, ритмично ударяя ладонями по палубе и время от времени густым басовитым хором восклицали:

— Урррх! Рхааа! Урррх! Рхааа!

Конан, совершенно завороженный, не отрываясь смотрел на этот чувственный танец, полный дикой и первобытной страсти.

При первых звёздах, усеявших южное небо, Белит ухватила киммерийца за руку и потащила в сторону каюты. У самой двери он подхватил её на руки, наклонился и губы их соединились в страстном поцелуе. В то же мгновение из-за горизонта вдруг появилось странное, мягкое золотистое свечение и дотянулось до покачивающейся на волнах «Тигрицы».

— Добрый знак, — с улыбкой пробормотал Н-Гона.

Каюта Белит была роскошной. Шемитка могла себе позволить многое с тех пор, как ей стала сопутствовать удача. Как всякая женщина она ценила уют, любила украшения, милые безделушки, шелковые простыни, великолепные ковры. Об один из них Конан споткнулся, зацепившись ногой за ту часть, что была скатана в плотный валик у самой двери. С рыком киммериец полетело вперёд, однако же Белит из рук не выпустил. Она громко рассмеялась, когда они упали на её ложе.

— Да, да, сами боги указали тебе правильный путь! — воскликнула она.

— Я и без богов разобрался бы, куда мне отнести женщину, чтобы овладеть ею, — проворчал Конан.

Их глаза встретились, а губы вновь соединились в долгом и сладостном поцелуе. Руки варвара неспешно и чувственно заскользили по стройному телу девушки. Её охватил трепет, горячая чувственность южанки пробудилась мгновенно. Конан, познавший женщин многих стран и племен знал, как следует действовать сейчас. С шемиткой не должно быть долгих прелюдий. Всё должно быть быстро, страстно и яростно. Потом ещё и ещё раз до полного изнеможения. Соитие и ласки — всё одновременно. Много-много ласковых слов шептать в самое ушко, но при этом проявить напор и властность, дать понять женщине, что ты её покоряешь. С девами северных племён всё иначе. Они тоже любят ласки, тоже млеют от нежных слов, но соединяясь с мужчиной, не проявляют той особо возбуждающей покорности южанок, а некоторые готовы и вовсе продемонстрировать своё превосходство над мужчиной.

К немалому удивлению Конана Белит повела себя, скорее, как дочь Асгарда или Ванахейма, нежели уроженка Шема. Взглядом, жестами она дала понять ему, что он не будет над ней господином, что равное партнёрство скрепит их союз, и это явит себя и в битве и в постели. Что ж, Конана это устраивало. Ему не особенно нравилось, когда женщины, отдавались с рабской покорностью, как это часто бывает в Шеме, Туране или Иранистане. Но страстность и горячность, так любимые южанками никто не отменял.

И киммериец обрушил на Белит шквал ласк, в которых она утонула. Его губы осыпали поцелуями шею, плечи и груди молодой шемитки, руки проникали в самые потаённые и интимные места, где было уже всё влажно, где с нетерпением ждали его мужское естество. Конан не заставил любовницу мучится долгим ожиданием. Продолжая ласкать её набрякшие соски языком, он лёг сверху и проник тугим, налитым силой членом в вожделенное лоно Белит.

— Не слишком ли мы спешим, — застонала молодая шемитка, тем не менее двигая бёдрами, чтобы дать мужчине поглубже войти и в полной мере ощутить, как её заполняет плоть любовника. — Твои раны... откроются.

— Мои раны — пустяки, — ответил он. — Они не остановят меня.

Соитие было восхитительным, каким-то особенным, наполненным невероятными страстью и чувственностью. Белит, не сказала бы, что член киммерийца превосходит мужские достоинства её прежних черных любовников. Некоторым воинам в размерах, он так и вовсе уступал, но наслаждение испытанное девушкой, пожалуй, превзошло всё, что было раньше. Причиной того были чувства, испытываемые Белит. Она поняла, что любит этого варвара. Вот так вот сразу, с первого взгляда. И будет любить до последнего вздоха.

Он овладевал ею такой огромный, сильный, похожий на льва со вздыбленной гривой черных волос. Его член невообразимо сладко терзал её лоно, погружался по самые яйца в горячую, липко-обволакивающую вагину. Стоны, вскрикивания, горячий шепот сопровождал соитие Льва и Тигрицы.

Оргазм испытанный Белит был столь силён, что она на мгновение впала в полуобморочное состояние. Собственных криков она не слышала, а тело её стало концентрацией дикого неистового наслаждения.

Вскоре Белит поняла, что в лице северного варвара встретила не просто любовника. Конан был невероятно силён и вынослив. Едва шемитка пришла в себя, он поднялся во весь рост, подхватил её, поднял и прижимая к себе, удерживая лишь на руках, вновь вошёл в неё. Долгий, страстный и восхищенный стон вырвался из груди девушки. Она обхватила руками могучую, крепкую шею Конана. Он, слегка подбрасывая её, сжимая ладонями тугие ягодицы девушки нырял мокрым, липким от вагинального сока членом в горячую дырочку молодой шемитки.

Спусти несколько минут любовники вновь устроились на ложе. На этот раз Белит пожелала быть сверху. Она скакала на киммерийце, с силой и страстью насаживаясь на его член, руками упиралась в могучую грудь варвара. Его грубые шершавые ладони тискали упругие, налитые спелостью груди Белит, иногда звонко шлепали по её выпуклым ягодицам или же сжимали их в особо чувственные и эмоциональные моменты.

Закончилось это коротким, но сильным оргазмом Белит. Вскрикнув, она повалилась на Конана и по ёе телу прошла волна дрожи. Но силы и желания любовников ещё не были исчерпаны. Шемитка слезла с варвара и попросила его остаться лежать на спине. После этого она принялась ласкать его член губами и языком, удобно пристроившись с боку. Конан тихо стонал от удовольствия, чувствуя, как ствол его погружается во влажную, горячую, сосущую полость её рта. Языком Белит выделывала удивительные вещи и не только проводила им по всему его члену, выписывал круги и петли вокруг головки, но и играла его яйцами, подбрасывая вверх, то одно, то другое.

После, они испробовали ещё пару поз, причём при второй, лёжа на боку, задрав одну ногу вверх Белит ещё раз испытала оргазм. Конан овладевал ею, пристроившись сзади. Ему самому едва удалось сдержаться.

Была уже ночь, когда любовники, уже остро чувствуя потребность прийти к финалу, возложили последние силы на алтарь наслаждения. Выносливость киммерийца была выше всяких похвал, сила в мышцах была ещё далеко не на исходе, но вот его мужское естество... уже не возможно было сдерживать скопившееся давление во вздутых яйцах.

Белит, немного раздвинув ноги лежала на животе. Конан, взгромоздясь на неё сверху, вжимаясь низом живота в её ягодицы, вгонял свой мокрый натруженный член любовнице в вагину. Их тела блестели от пота, дыхание было шумным, порывистым, иногда прерывалось протяжными стонами.

— Я сейчас! — выкрикнул Конан. — Уже сейчас...

— В меня! Кончи в меня, милый, — простонала Белит, подергивая бедрами.

Варвар зарычал и член его начал раз за разом выбрасывать тугие струи спермы. Молодая шемитка хрипло вскрикнула и забилась в наслаждении, чувствуя, как горячее и густое семя любовника наполняет её.

— Да! — закричала Белит. — О даааааа!!!

Усталость накрыла любовников тяжелым покрывалом. Но они были счастливы сейчас, как никогда. И Белит, забыв все тревоги и печали тихо ушла в сладостный сон, в объятиях своего могучего Льва.

Поскрипывая бортами «Тигрица» шла установленным курсом. Тихо беседовали кормчие. Мерный плеск волн, свет луны с бархатно-черных южных небес. Время мира и покоя перед великими свершениями.

Еrixx

2013